Глава 23 Поляна

В этом месте трава, колыхавшейся на слабом ветру, была длинной, мягкой, сочной и зеленой.

Кэбот пошевелился. Он явно находился не в Цилиндре Удовольствий.

Мужчина не открывал глаз. Он чувствовал вес железа на своих запястьях и лодыжках.

Потом послышался звук перемещенной цепи. Что-то склонилось над ним, и мужчина почувствовал, как чьи-то мягкие губы прижались к его губам. Она запомнила это, подумал он.

Наконец, он открыл глаза, и увидел прямо перед собой голубые зрачки девушки. Она немного отстранилась, всего на несколько дюймов.

Ее вычистили, вымыли, причесали и надушили. Пожалуй, она была достойна сада удовольствия Убара. Вот только он не был Убаром.

Он оттолкнул ее в сторону, насколько мог, и девушка заскулила, озадаченно и раздраженно.

Тогда мужчина сел и уставился на нее. Его правое запястье было приковано к левому запястью девушки, а его левое к ее правому. Такая же картина наблюдалась и с их лодыжками.

Мужчина сердито тряхнул цепями, и она вскрикнула от причиненной ей боли.

«Кандалы вязки, — подумал он. — Кандалы вязки!»

Девушка попыталась приблизиться к нему, но он снова оттолкнул ее от себя.

— Ты — рабыня, — сказал мужчина.

— Нет, конечно! — воскликнула она.

— Тогда Ты — домашнее животное, принадлежащее Гренделю.

— Нет, — мотнула головой девушка, — меня у него забрали.

— Тогда чье ты теперь домашнее животное? — спросил он.

— Я не домашнее животное, — заявила она.

— Где твой ошейник? — поинтересовался мужчина.

— Нет у меня никакого ошейника, — сердито буркнула девушка. — Я не домашнее животное.

— Тогда кто Ты? — уточнил он.

— Я — свободная женщина, — ответила она.

— Хм, свободная женщина в цепях, — насмешливо хмыкнул мужчина.

— Да! — не скрывая раздражения, крикнула девушка.

— Тебя назвали? — осведомился он.

— Я сама выбрала себе имя, — надменно заявила она. — Я назвала себя «Убара».

— Это не имя, — сообщил ей Тэрл. — Это — титул.

— Разве это не означает Великую Женщину, Великолепную Женщину, Самую важную из Женщин? — спросила девушка.

— Твой гореанский все еще оставляет желать лучшего, — заметил он.

— Это предлагает такие понятия, не так ли? — настаивала блондинка.

— Возможно, — уклончиво ответил мужчина.

— Тогда я — Убара, — заявила она.

— Многие Убары, — усмехнулся Кэбот, — закончили тем, что были завоеваны, раздеты, научены пресмыкаться, лизать и целовать, как самые презренные из рабынь.

— Тогда, каким должно быть мое имя? — полюбопытствовала блондинка.

— Ты желаешь благородное, рафинированное, достойное, возвеличивающее и ценное имя, не так ли?

— Разумеется, — подтвердила девушка.

— Тогда, — задумался мужчина, — как насчет Бины?

— Отлично, — расплылась она в улыбке. — Я — Бина!

Тэрл решил, что это будет хорошей кличкой для представления ее с аукционной площадки. «Бина» по-гореански — это рабские бусы, обычно не более чем раскрашенные деревянные шарики, которыми низкой рабыне будет подходяще разрешить украсить себя. Кроме того — это весьма распространенное имя среди низких рабынь.

Девушка улыбалась, удовлетворенно и высокомерно.

Он тоже улыбался, но только насмехаясь над ее высокомерием.

— Нас приковали друг к другу цепями, — заметил мужчина, — в таком тихом, приятном месте. А в стороне я вижу немного вина, а также несколько ларм, виноград и ломти свежего хлеба.

— Мы должны размножаться, — сообщила она.

— Почему? — поинтересовался мужчина.

— Таково желание наших правителей, — объяснила Бина.

— Мне они не правители, — усмехнулся он.

— Тебе не нужно бояться за свою честь, — сказала она, — поскольку я не протестую и разрешаю тебе прикасаться ко мне.

— Я просто в шоке от твоей щедрости, — усмехнулся он. — Не пойму только с чего бы это?

— Так решили правители, — сказала блондинка.

— Понятно, — кивнул Тэрл.

— Я мало что знаю об этих вещах, — призналась она, — о размножении, и всем таком, но думаю, что даже если бы была бы против Ты, в конечном итоге, мог бы реализовать свое желание, тем или иным способом.

— Вполне возможно, — согласился Кэбот. — В конечном итоге. Все же, я всего лишь человек.

— Я вижу, — сказала она.

— Ну тогда иди в мои руки, — пригласил мужчина.

Девушка подползла к нему, и Тэрл, приобняв ее руками, подержал так в течение нескольких мгновений.

— Ой, — внезапно раздался ее удивленный возглас, и блондинка задрожала.

— Что-то не так? — осведомился он.

— Н-нет, — неуверенно ответила она. — Это приятно.

Затем она потерлась об него, и Тэрл прикоснулся к ней.

— О-ох! — пораженно выдохнула девушка.

— А Ты — горячее маленькое животное, — не без удовольствия констатировал он.

— Я не понимаю этих ощущений, — призналась блондинка.

Тогда Тэрл отстранил ее от себя. Девушка попыталась снова приблизиться к нему, но он придержал, не дав сделать этого.

— Я не понимаю, — пробормотала девушка.

— Грендель, — сказал Тэрл, — любит тебя, но Ты, похоже, даже не понимаешь этого. Ради тебя он рисковал своей жизнью на арене, выступив против серьезных противников.

— Это было его личное желание, так поступить, — отмахнулась она. — Он — монстр. Лучше прижми меня снова!

Но мужчина сердито оттолкнул ее от себя.

— Ты часто заставляла его страдать, — добавил Кэбот.

— Конечно!

— Я так понимаю, что Ты никогда не была не протестующей с ним, если можно так выразиться, как и не позволяла ему, так сказать, прикоснуться к тебе.

«Как трагична судьба мужчин, оказавшихся во власти свободных женщин, — подумал он, — во власти их тщеславия и прихотей, их мелочной природы, их жестокости и раздражительности. Неудивительно, что они делают их рабынями, а после этого делают с ними все, что им вздумается. И что интересно, женщины, поставленные на то место, которое им назначено природой, оказываются довольны и счастливы, они словно расцветают в своих ошейниках. В отличие от большинства свободных женщин они по-своему гордятся тем, что были найдены достойными того, что мужчины взяли их в свои руки, достойными того, чтобы принадлежать. И они будут стремиться к тому, чтобы быть хорошими рабынями. Впрочем, им просто не оставили иного выбора. Но они рады тому, что не имеют никакого выбора».

— Разумеется, нет, — фыркнула блондинка. — Он не кюр, и он не человек. Он — уродливое животное.

— Неужели он, взяв в руки плеть, не проследил, чтобы Ты ухаживала за ним, тщательно и усердно?

— Нет, конечно, — возмутилась она.

— И он никогда не трогал тебя, не наказывал?

— Нет, конечно, — повторила блондинка.

— А как же на арене? Поводок, твои позы?

— Представление, — усмехнулась она, — спектакль для толпы, иначе они могли выскочить на арену и порвать нас обоих.

— Он любит тебя, — заключил Кэбот.

— Это — глупость с его стороны, — заявила блондинка.

— Да, — не мог не согласиться Кэбот, — это действительно глупость.

— Я презираю его, — сморщилась она. — Я пренебрегаю его желаниями. Я публично унижала его. Я заставила его страдать, каждый день и каждую ночь.

— И все же, — покачал головой Кэбот, — он любит тебя.

— Он — дурак, — фыркнула девушка.

— Вот и я тоже так думаю, — вздохнул мужчина. — Даже будучи чемпионом на арене, могучим и опасным, можно быть дураком в другом месте, в маленьких мягких руках женщины.

— Я заставила его страдать, — зло бросила она.

— Почему? — осведомился Кэбот.

— А мне так захотелось, — заявила блондинка. — Он — животное. А теперь потрогай меня снова, как Ты это делал!

— Ты требуешь этого? — уточнил Тэрл.

— Да! — воскликнула она.

— Нет, — отрезал Кэбот.

Девушка попыталась было приблизиться сама, толкая к нему свое тело, но он снова удержал ее на расстоянии вытянутых цепей.

Он должен был сопротивляться ее красоте и мягкости, исходящему от нее аромату, пьянящему не хуже крепкой паги, теплу ее нетерпеливого, возбужденного тела.

— Ты должен продолжать дотрагиваться до меня, — потребовала блондинка. — Ты пробудил во мне странные ощущения. Я не понимаю их. Продолжай это! Продолжай!

— Ты — горячее маленькое животное, — усмехнулся мужчина.

В этот момент ему пришло в голову, что, несомненно, она не случайно оказалась в одном контейнере с ним, так же, как и брюнетка.

Наверняка, Царствующие Жрецы подошли к этому вопросу с почти математической точностью.

— Продолжай! — требовала она.

— Возможно, теперь, пришла твоя очередь немного пострадать.

— Мы должны размножаться! — воскликнула блондинка.

— Почему это? — полюбопытствовал Тэрл.

— Таково желание наших правителей!

— Они мне не правители, — напомнил мужчина.

— Мы должны размножаться! — закричала девушка. — Если мы не сделаем этого, они пошлют меня в скотские загоны!

— По крайней мере, Ты пойдешь туда как свободная женщина, — усмехнулся Тэрл.

— Дурак! — выкрикнула она.

— А почему они хотят, чтобы мы размножались? — поинтересовался Кэбот.

— Они хотят получить человека-убийцу для арены, — ответила блондинка, — еще одного гладиатора.

— Понятно, — протянул Кэбот

— Возьми меня! — крикнула она.

— Я делаю это только по собственному желанию, — сказал Кэбот, — а не по требованию кого-либо другого.

— Ты вызвал недовольство Агамемнона, — закричала на него девушка. — Ты закончишь с вою жизнь в ужасе, казненный самым отвратительным способом.

— И мне не позволят умереть на арене?

— Конечно, нет, только не с честью, это будет что-нибудь долгое и унизительное, то, что сможет удовлетворить оскорбленную гордость Агамемнона.

— Для меня было бы бесчестием поступать согласно его желаниям, — пожал плечами Кэбот.

— Дурак, дурак, дурак! — заплакала девушка.

— Да, — не стал спорить с ней Кэбот, — но дурак честный — это дурак с честью, и лучше быть таким дураком, чем быть Агамемноном со всей его практичностью и хитростью, со всей его мудростью и проницательностью.

— Я не понимаю тебя! — воскликнула она. — Ты безумен! Безумец! Сумасшедший! Будь я рабыней в ошейнике, избитой и брошенной к твоим ногам, Ты бы меня наверняка использовал!

— Несомненно, — признал Кэбот, — при условии, что тебе дали рабское вино. Это — то, для чего они нужны.

— Я не хочу идти в скотские загоны! — зарыдала блондинка.

— Не думаю, что такое может произойти, — успокоил ее Кэбот. — Надо быть полными идиотами, чтобы отправить тебя в загоны. Скорее они приковали бы тебя цепью в бараках, где под наблюдением кюров могли бы скрестить тебя с потомственным гладиатором. Они не нуждаются во мне.

— Ты сделал со мной что-то, — всхлипнула она. — Ты что-то затронул во мне! Я не понимаю этого! Никогда прежде у меня не было таких ощущений! Я страдаю!

— Ты возбуждена, — объяснил Кэбот. — Ты просто не знакома с тем, что происходит в твоем теле, но тому есть простое объяснение. Ты разогрелась, и очевидно довольно сильно. Это все очень естественно. И это результат твоего здоровья и энергичности.

— Я боюсь, что не смогу выдержать этого! — призналась девушка.

— Подобный жар, точнее гораздо больший жар, явление довольно обычное среди рабынь, — пожал он плечами.

— Я не рабыня! — заявила она.

— Впрочем, это после того как в их животах уже разожгли рабские огни.

— Я не рабыня!

— Конечно, нет, — кивнул Тэрл.

— Я не смогу выдержать этого! — пожаловалась блондинка.

— Несомненно, это неприятно, — признал Кэбот. — Иногда рабыни жалуются и вопят от своих потребностей, особенно, когда сидят в клетках перед продажей.

Это довольно распространенное явление, лишать красно-шелковых рабынь контактов с мужчинами перед тем, как выставить их на продажу, иногда в течение многих дней. С каким же нетерпением после этого они в своих цепях ждут возможности подняться на сцену торгов. Как жалобно они протягивают свои маленькие, закованные в цепи запястья к толпе, умоляя купить их, обещая предоставить мужчинам всю свою нежность. Таким образом, их разожженный аппетит, столь ясно и очевидно продемонстрированный, как и их обнаженная красота, ну а кто согласился бы купить одетую женщину, зачастую значительно поднимает их цену.

— Я не рабыня! — крикнула блондинка.

— Конечно, нет, — не стал разочаровывать ее он. — Мужчины, разумеется, те из них, что остались неприрученными, мужественными, тоже знают, что такое лишения и потребности. Безусловно, у них имеется значительное преимущество, так как они могут просто воспользоваться рабынями в тавернах или других подобных заведениях.

— Я не рабыня!

— Конечно, нет, — повторил Кэбот.

— Я прикована к тебе цепями, близко, неразрывно, беспомощно, кандалами вязки! — всхлипнула девушка. — Возьми меня! Используй меня!

Кэбот окинул ее пристальным взглядом.

— Возьми меня! — крикнула она. — Используй меня!

— Не делай этого, — раздался голос за его спиной.

Кэбот обернулся и столкнулся взглядом с Гренделем.

— Зачем Ты пришел? — осведомился Кэбот.

— Чтобы убить тебя, — спокойно ответил Грендель.

Загрузка...