Кюр Гора

Глава 35 Возвращение Литы в грот

— Разве к настоящему времени она не должна была уже вернуться? — спросил Грендель.

Кэбот корпел над выпрямителем для метательного оружия, называемого стрелой, коротким деревянным инструментом, длинной примерно восемнадцать дюймов, с маленьким, круглым отверстием, просверленным в одном конце. Подходящая для стрелы ветка редко вырастает прямой. Так что следует, удерживая выпрямитель, за один конец, фактически являющийся его ручкой, проталкивать срезанную ветку сквозь отверстие. При этом надо, покручивать и выгибать дерево держа его над небольшим огнем, чтобы оно размягчалось, и пока оно стало пластичным выправлять, превращаю в нечто достойное оперения и наконечника.

Кэбот оторвался от своей работы и, отложив ветку и выпрямитель, сказал:

— Думаю, Ты прав. Пойду-ка я посмотрю.

— Лучше я, — остановил его Грендель. — Все же я — кюр.

— Лишь отчасти, — напомнил Кэбот.

Но Грендель уже выходил из пещеры, раздувая ноздри. А Кэбот вернулся к своей работе.

К описываемому моменту их маленькая группа, состоящая из Кэбота, Лорда Гренделя и рабыни, имя которой было Лита, провела около грота уже четыре дня.

Известно, что на Горе для устройства запуска стрел, называемого луком, предпочитают использовать древесину Ка-ла-на, распространенного там винного дерева, но не произраставшего в этом регионе стального мира. Так что Кэбот, найдя в предвечернем сумраке молодое туровое дерево, высокое, с широкими листьями и красноватой древесиной, которое также родом с Гора, подобрал и срубил пару подходящих веток, словно специально выращенных для его цели. Тетива для этого метательного оружия или лука, попросту шнур, с которого отправляется в полет стрела, получилась из остатков веревки, которой был связан плот, и посредством которой Кэботу и рабыне удалось пережить шторм. Мужчина разделил веревку на пряди, распустил на нити, а затем повторно сплел их в тонкий прочный шнур. На Горе тетиву для луков обычно плетут из шелковых нитей, более стойких к истиранию и износу, но Кэбот испытывал недостаток в такой роскоши, так что он вынужден был использовать то, что было под рукой, зато изготовив несколько шнуров, предполагая менять их по мере необходимости. На лук, если не предполагается его скорое использование, тетиву не натягивают, чтобы сохранить его упругость и избежать усталости его материала. На оперение уже готовых стрел пошли перьями озерной птицы, которую Кэбот упрямо называл чайкой Воска, по-видимому, из-за значительного сходства. Половинки перьев он привязал к древкам крепкими нитями, которые надергал из кромки своей туники. Эти нити были грубее и прочнее, чем те, из которых была пошита туника рабыни, поскольку такие предметы одежды ткут из более легкой и мягкой материи. Изначально Тэрл намеревался сделать наконечники для своих снарядов из серого камня, называемого кремнем или, как его называют гореане, колкого камня, но, ни одного не нашлось в округе. Однако решить эту проблему ему помог Лорд Грендель, который в нескольких анах пути от их грота, вход в который был тщательно им замаскирован, нашел небольшую деревеньку с кузницей, и, за несколько серебряных монет из кошелька Кэбота, договорился с кузнецом об изготовлении большого количества кулонов, по-видимому, предназначенных для ношения на шнурке и перепродажи. Кюры, как известно, не чужды украшениям, и весьма часто буквально увешивают ими свои тела. Эти предполагаемые кулоны были плоскими, острыми с одного конца и тупыми с другого, ближе к которому, между зазубринами имелось маленькое отверстие. Благодаря этому отверстию, просунув сквозь него шнурок, кулон можно было повесить на шею или привязать к запястью его владельца. Понятно, что эти «кулоны» предполагалось позже вставить в расщепленный конец стрелы и закрепить на месте туго обмотав древко крепким шнуром. Несмотря на то, что кюры в целом знакомы с Гором, и не опознать в воображаемых кулонах детали грозного оружия гореанского крестьянина было довольно сложно, кузнец, насколько мы знаем, заказ принял. Сложно сказать, был ли он незнаком с такими вещами или просто сделал вид, что не понимает его смысла, однако Лорду Гренделю пришлось заплатить хорошую цену за его предполагаемые кулоны. За время нахождения в деревне он также запасся различного рода продуктами, среди которых была свежая выпечка и сушеные фрукты, а также прикупил несколько сосудов, кое-что из одежды, три одеяла, топор и два ножа.

Вдруг послышался тихий, едва различимый звук.

Кэбот подскочил, метнулся вбок, спрятавшись за выступ скалы у входа и выхватил нож.

В следующее мгновение в грот вбежала фигура.

Кэбот моментально, еще плохо различая вошедшего, фактически видя только светлое пятно, шагнул ему за спину и, зажав левой рукой рот, гася любые звуки, оттянул голову назад, и приставил нож к горлу.

— Лита, — выдохнул Кэбот, отпуская беспомощную, испуганную девушку.

Та немедленно повалилась перед ним на колени, как подобает рабыне перед ее господином. Однако помимо этого, она была столь напугана, что вполне вероятно, просто не смогла бы стоять на ногах.

— Больше никогда не подкрадывайся и не врывайся так к человеку, — предупредил ее Кэбот.

Рабыня быстро склонила голову к его ногам и покаянно целовала их.

— Всегда объявляй о себе, — сердито сказал он.

— Простите меня, Господин! — всхлипнула Лита.

— Я же мог тебя убить, — объяснил Кэбот.

— Простите меня, Господин, — повторила его рабыня.

Девушка была явно напугана. Вероятно, она поняла, как глупо она поступила, и насколько тонка была грань между ее жизнью и смертью.

Возможно, она была бы напугана еще больше, если бы она знала, как тренируют гореанских воинов убивать, стремительно, на грани инстинкта.

Четверть ина может стать решающим фактором между тем, чтобы убить или быть убитым, между жизнью и смертью. Быстрая тень поблизости, может оказаться атакой хищника, и тот, кто задержится с ответом, чтобы поразмышлять в такой ситуации, вряд ли будет размышлять долго, и вряд ли вообще будет размышлять когда-нибудь.

Кэбота, кстати, тоже потряхивало от произошедшего.

Вкладывая свой нож в ножны, мужчина изо всех сил пытался перевести дыхание.

Он позволил девушке еще некоторое время обслуживать его ноги губами и языком, тем более что делала она это старательно, почтительно, просительно, как та, кем она была, не больше, чем рабыня.

Мужчины любят владеть красавицами, полностью доминируя над ними, имея их у своих ног.

Настолько же будет глуп, или инертен, или вял, тот мужчина, что не захочет владеть красивой женщиной, надеть на нее свой ошейник, и иметь ее как свою беспомощную рабыню?

Девушка начала дрожать и поскуливать.

— Ты можешь поднять голову, — наконец, разрешил Тэрл.

Лита подняла голову и принялась целовать, быстро и отчаянно, снова и снова, его колени и бедра, а затем посмотрела не него. Ее тело вздрагивало, ее приоткрытые губы дрожали.

— Ты напугана, — констатировал Кэбот. — Что-то случилось, не так ли?

— у меня плохие новости, — ответила она.

— Ты видела Лорда Гренделя? — уточнил Кэбот.

— Да, — кивнула девушка. — Он скоро будет здесь.

— А где Ты пропадала? — поинтересовался Кэбот.

— Я наткнулась на лежавшего кюра, — сказала Лита. — Я думаю, что он умирает. Я попыталась остановить его кровотечение, помочь ему.

— Веди меня к нему, — велел Кэбот. — Я должен убить его.

— Нет, — отшатнулась девушка. — Вы не можете его убить. Он слаб и беспомощен.

— Похоже, Ты не понимаешь, — сказал Кэбот. — Он видел тебя и может сообщить солдатам о нашем местоположении. Мы должны убить его и спрятать тело.

— Я нисколько не сомневаюсь, что это было бы разумно, Господин, — признала она. — Но Вы же не можете так поступить.

Кэбот, не скрывая раздражения, пожал плечами и спросил:

— Почему нет?

— Господин сам хорошо знает, — растерянно сказала Лита. — Это не было бы благородно.

— Но если я этого не сделаю, мы все можем умереть, — объяснил Кэбот.

— Лорд Грендель принесет его сюда, — сообщила девушка.

— Это уже совсем безумие! — возмутился Кэбот.

— Господин сделал бы то же самое, — уверенно заявила рабыня.

— Да, — в ярости бросил Кэбот. — Я сделал бы то же самое.

— Вашей рабыне это известно, — улыбнулась она.

— Это все твои новости? — осведомился Кэбот.

— Нет, Господин, — сказала она. — Я пряталась, когда искала что-нибудь съедобное, и прежде чем нашла лежавшего раненого, видел несколько небольших групп солдат.

— Они охотятся для нас? — уточнил Тэрл.

— Нет, Господин, — ответила Лита. — Они дезорганизованы. Они не маршировали. Некоторые едва могли двигаться. Многие были перевязаны и окровавлены.

— Отставшие от своего отряда, — заключил Кэбот. — Но от какого?

— Я не знаю, Господин, — ответила рабыня.

— Много ли их было? — осведомился мужчина.

— Вероятно, несколько сотен, — пожала плечами Лита. — Я видела много небольших групп и несколько колонн.

— И никакой дисциплины, порядка или командования? — уточнил Кэбот.

— Нет, Господин, — покачала головой девушка.

— Похоже, флот возвратился, — предположил Кэбот. — И судя по всему, Агамемнон проиграл. Этому миру грозит большая опасность!

— Хо! — донеслось снаружи.

Грендель, с огромным кюром на руках, стоял перед входом в их небольшой и неглубокий грот.

— Тал, — поприветствовал его Кэбот. — Заходи.

Грендель вошел внутрь, проследовал к дальней стене и крайне осторожно уложил там раненного кюра.

— Промой и перевяжи его раны, — приказал Кэбот рабыне.

— Да, Господин, — отозвалась та.

— Ты говорил с Литой? — спросил Кэбот.

— Да, — кивнул Грендель.

— Она рассказала мне о солдатах, — сказал Кэбот.

— Я тоже их видел, — сообщил он.

— Думаю, флот вернулся, — предположил Тэрл.

— Да, — подтвердил Грендель. — Точнее его часть, небольшие остатки флота.

— Поражение, я так понимаю, было сокрушительным, — покачал головой Кэбот.

— Война проиграна, — кивнул Грендель. — Амбиции Агамемнона поставили мир на грань катастрофы.

— Что слышно о восстании? — поинтересовался Кэбот.

— Оно началось, — ответил Грендель. — Пейсистрат и его люди переправили в мир сотни дикарей из лесного цилиндра, освободили гладиаторов, тоже сотни, из их загонов и бараков. Сейчас люди кишат в цилиндре, никем не управляемые, жаждущие крови. Они нападают и убивают кюров, как могут, но толку от этого немного, сотни их пали в нескольких шагах от дворца, сожженные заживо энергетическим оружием. Один кюр может голыми руками уничтожить сто человек, а один кюр с энергетическим оружием может убить тысячи.

— Что известно о людях Пейсистрата?

— Они в осаде, — сказал Грендель, — пытаются удержать доки шаттлов.

— Почему они не сели на свои корабли и не сбежали на Гор?

— Внешние створки доков заблокированы из дворца, — развел руками Грендель. — Но даже если бы это было не так, думаю, что они заинтересованы в том, чтобы остаться и бороться.

— Вообще-то они — работорговцы, — напомнил Кэбот.

— Они — гореане, — пожал плечами Грендель.

— Как началось восстание? — полюбопытствовал Кэбот.

— Солдаты Агамемнона, получив информацию о готовящемся бунте, выступили, чтобы поймать и наказать заговорщиков, так что тем не оставалось ничего иного.

— И каков же мог быть источник этой информации, имен заговорщиков и всего такого? — уточнил Кэбот, но Грендель промолчал. — Что известно о людях из скотских загонов?

— Как обычно ждут разделочного стола, — проворчал Грендель, — с невинной, довольной глупостью, беспокоясь только наполненности своих корыт с едой и водой.

— Пейсистрат жив? — спросил Кэбот.

— Кажется, да, — кивнул Грендель.

— А что насчет Лорда Арцесилы?

— Он точно жив, по крайней мере, на данный момент, — сказал Грендель.

— То есть его не успели схватить, — заключил Кэбот.

— Успели, но он вырвался на свободу, а затем, хотя и тяжело раненный, потеряв много крови, убежал из жилой зоны.

— Откуда Ты все это знаешь? — удивился Кэбот.

Грендель кивнул на раненного кюра, лежавшего у дальней стены их грота, за ранами которого ухаживала его рабыня.

— Получается, что это один из нас, один из заговорщиков, из повстанцев? — уточнил Кэбот.

— Да, — подтвердил Грендель, — более того, это их лидер.

Кэбот озадаченно уставился не него.

— Мой бедный, дорогой Кэбот, — усмехнулся Грендель, — Ты не узнал его, не так ли?

— Нет, — мотнул головой Кэбот.

— Это же — Лорд Арцесила, — сказал Грендель.