Лабиринт (СИ)

Глава 28

— Тебе и правда любопытно? — спрашивает он холодно, даже высокомерно.

Затем отодвигает меня в сторону, спокойно садится в машину и закрывает за собой дверь. Равнодушно ждёт, пока я сама обойду машину и сяду. Даже не смотрит в мою сторону, играясь со своими брелками для ключей.

Любопытно — это слово коробит меня.

— Что, так трудно сказать? — зло интересуюсь, усевшись на соседнее с водительским место.

— Перебежал к тем, кто платит больше, — спокойно отвечает он, — ясно?

— Ясно. И что с ним дальше было?!

— А что обычно бывает с предателями? — взгляд острый как лезвие. Чиркает им по мне, словно это я во всем виновата. На дорогу почти не смотрит.

— По-разному, — мрачно отвечаю, обещая себе вечером поговорить с ним о нас. В прошлом.

Признаться, меня откровенно оскорбляет его холодность. Алекс хмыкает, и больше не проявляет никакого интереса к разговору. До самого кафе мы молчим, думая каждый о своём. И приезжаем туда буквально за считанные минуты. Паркуясь, он инструктирует меня:

— «Корица» через пару кварталов отсюда. Идём пешком, отдельно, я за тобой! До встречи примерно полчаса. В кафе два уровня, сядешь на первом, место не имеет значения, но избегай мест у окна. Это важно. Теперь смотри, — показывает мне фото седовласого мужчины средних лет, с крючковатым носом, в очках с толстой оправой, — Пол Мюррей, твой визави. Когда он появится в кафе, не удивляйся ему и улыбнись как знакомому. Скажи, что слышала о нем, но без подробностей. Пару минут потяни время, предложи сделать заказ, озвучь, что сначала хочешь получить документы и телефоны. Он, возможно, поломается, но даст. Тут же при нем все проверь. Затем извинись и скажи, что должна сделать срочный звонок мужу.

Вздрагиваю от неожиданности. Мужу, он и об этом в курсе?! Алекс же буднично продолжает:

— Справа от большой картины осеннего леса есть коридор. Пойдешь по нему, пока не упрешься в двери туалета. На женском будет табличка «Технические работы». Зайдешь туда, я буду ждать тебя там.

— В женском туалете? — не удерживаюсь от ироничного уточнения.

— Да, — подтверждает он, — там будь готова быстро выйти, с моей помощью конечно, через окошко. Держи ключи от машины. Запоминай, где она, твоя задача будет как можно скорее, но без привлечения лишнего внимания, дойти до нее, открыть и прилечь на задние сиденья. Дождаться меня. Справишься?

Киваю. Выходим. С сомнением осматриваю неприметный серый пикапчик тойота, Алекс настаивает на том, чтобы я сама попробовала открыть и закрыть его. Так и делаю, все удаётся с первого раза.

Садимся обратно. Он просит меня, придя в кафе и сделав заказ, сразу сходить в санузел, чтобы знать наверняка, где это. Таблички там пока не будет. Сует мне наличные, на всякий случай.

— У меня есть деньги, — отворачиваюсь от него, — можно идти?

Алекс хватает меня за локоть, разворачивает к себе лицом. Заставляет посмотреть ему в глаза. Почему-то его действие слишком интимно, невыносимо для меня.

— Надеюсь, ты понимаешь всю серьёзность операции? — наклоняется ближе. Я смотрю в серые глазищи. Сглатываю.

— Операции? — отвечаю язвительно.

— Именно. Эти люди не шутят!

— Отпусти, — пытаюсь ослабить его бульдожью хватку, и наши пальцы соприкасаются. Меня трясёт, — не обязательно хватать и дергать. И так боюсь!

— Извини, — он отпускает руку, — так ты поняла?

— А если нет, то что? — огрызаюсь.

— Тогда готовься умереть, — отвечает серьезно.

— Ну, так тебе же легче, минус одна проблема, — выпаливаю. Для меня уже давно не секрет его неприязнь, — спасатель! А Катю можно отправить на самолёте домой, она их не интересует.

— Вижу, ты так и не поумнела, — выдыхает он, — я поговорю с тобой… вечером. А сейчас давай не будем ссориться и сделаем то, что должны?

— Ладно, — сдаюсь, — мир!

— Перемирие, — хмыкает. Сверкнув глазами, выхожу из машины.

— Удачи, — Алекс опускает стекло, — только не оборачивайся и ничего не бойся! Знай, что я всегда рядом.

Поднимаю вверх сжатый кулачок. Улыбаюсь сама себе, решительно выходя с парковки. Не оборачиваясь, как и договаривались. Ага, рядом ты, всегда, ворчу одними губами.

Когда я захожу в кафе, сразу шокирует то, что Мюррей уже за столиком! У окна. Блин-оладь, да как же меня угораздило попасть в такую криминальную историю?! Страх липкой змейкой немедленно начинает струиться где-то между лопаток.

Что ж, придётся импровизировать.

Подавив желание развернуться и убежать со всех ног, с кислой улыбкой подхожу ближе. Усаживаюсь за самый дальний свободный столик, у стены. Приветственно машу ему рукой из своего угла.

Даю себе мысленную установку не искать по сторонам Алекса взглядом. Ведь он наверняка тоже уже заметил Мюррея! Это если он здесь, а если нет? Вдруг какие-то дела, срочные звонки или что-то вроде, и он пока не в курсе?

Стараюсь не думать об этом. Алекс сейчас производит убийственно серьёзное впечатление, да. Чтобы не сказать больше — пугающее. И скорее всего, уже готовит пути моего отхода. Ведь судя по всему, я очень нужна организации.

Мюррей поднимает брови, но это всего мгновение. Затем закрывает свой ноутбук, берет его под мышку и подходит к моему столику с самой любезной улыбкой на устах. Но мне уже хорошо известно, какие острые зубы скрываются за этими лучезарными американскими улыбками.

— И ещё раз, доброе утро, — впивается в меня внимательным взглядом маленьких черных глаз за толстыми стеклами очков, — позволите присесть?

— Конечно, — ты смотри, какие рафинированные. Перед глазами сразу и урод-охранник, и принудительные медосмотры, и то, как меня когда-то заталкивали в машину! По коже невольно проходит озноб.

Удивительно, но моя единственная соломинка сейчас, в этом океане ужаса, только Алекс Спенсер.

— А я все думала, успеете ли, — не удерживаюсь я от замечания.

— Да, вы знаете, получилось. Но всегда разумно иметь запас времени, согласны? Вот и вы пришли раньше, — снова улыбка крокодила. Сложил руки перед собой и даже не дёргается доставать, что принёс.

— Очень хорошо, — осторожно отвечаю. Этот человек вызывает во мне безотчётный, абсолютно неконтролируемый страх, однако все же придётся поболтать с ним.

Потянуть время, хоть немного. Наверное, я должна дать Алексу это время.

— Почему вы не присели за мой столик? — спрашивает Мюррей.

— Там, вероятно, сквозит у окна. Видите ли, у меня очень чувствительная спина на сквозняки, — выдаю сходу. Усмехается. Подозрительно так, — вы с ноутбуком?

— Да, думал поработать немного. Что ваши американские друзья?

— Они волнуются обо мне.

— И совершенно напрасно!

— Я тоже так считаю. Не хотите ли сделать заказ?

— Охотно, — он жестом подзывает официанта, — честно говоря, я уже заказал кофе.

А он умеет быть честным?

— Но закажу к нему ещё и панкейки, пожалуй. Вы любите панкейки?

Панкейки? Не могу собрать мозги в кучу, все время думаю о том, почему он сидел у окна. Неужели меня и правда, теоретически мог подстрелить какой-нибудь киллер?! Что-то ещё? О, Боже. Так, панкейки — маленькие американские блинчики. Сосредотачиваюсь на этой мысли. Какие панкейки, мне сейчас и глоток воды в горло не полезет!

— Да, но пока предпочту кофе с молоком, — машинально делаю заказ подошедшему официанту.

Он пространно начинает перечислять мне пирожные, что-то рекомендуя. Вежливо отказываюсь. Надеюсь, и этот кофе мне не будет суждено выпить в столь приятной компании!

Едва официант удаляется, задаю Мюррею свой самый главный вопрос:

— Вы принесли то, о чем мы договаривались?

Он раскатисто смеётся. Ох, до чего же неприятный тип! Знакомый образ доброго дядюшки, прямо списан с незабвенного мистера Томпсона. Их там всех под копирку обучают, что ли?

— Неужели вы думаете, что я позволил бы себе не принести, — наигранно удивляется он и достает бумажный пакет, крепко завёрнутый. Немного нервничая, распаковываю его немедленно. Кручу в руках телефоны, раскрываю паспорта.

— Вы ведь не против, если я проверю?

— Ну что вы, конечно, — учтиво отвечает Мюррей, наблюдая за моими действиями.

Приносят кофе. Дрожащими руками, стараясь не спешить, забрасываю все в свою маленькую сумочку на удобном длинном ремешке. Оставляю ее на коленях.

Напоминаю себе улыбнуться и сделать глоточек кофе. Все в моем поведении должно быть максимально естественно.

— Евгения, — он виновато разводит руками, поморщившись, — я очень надеюсь на ваше понимание. Видите ли! Кое-что произошло, пока мы собирали информацию о болезни вашей сестры. Я хочу рассказать вам о том несчастном человеке, который рассчитывал стать вашим реципиентом…

Ну а я не хочу слушать! Слезливую сказочку или ещё какой-нибудь откровенный бред, который он собирается внушать мне. Поэтому вежливо прерываю:

— Простите меня, мистер Мюррей! Очень неловко, но… я бы хотела сначала перезвонить мужу. Если позволите.

— О! Муж, это святое, моя дорогая, — он делает попытку встать из-за стола, я останавливаю его жестом.

— Не нужно, прошу вас! Заодно припудрю носик. И закажите мне порцию панкейков, пожалуйста.

Делаю вид, что раздумываю.

— Ммм… с шоколадным соусом, если вас не затруднит. Кстати, ваш повар чудесно готовит!

— Конечно. Ну, хоть что-то вам понравилось! — весело восклицает он. Ещё раз очаровательно улыбаюсь, направляясь в сторону огромной картины на стене. Санузел должен быть где-то поблизости. Вижу коридор, сворачиваю туда.

Иду, пока не упираюсь в две золочёные двери с характерными силуэтами мальчика и девочки на них. Возле девчачьего прилеплен лист бумаги с обьявлением «Технические работы».

С трепетом вхожу. Из-за стены тут же выступает Алекс, прикладывает палец к губам, делая знак молчать. Перемещаемся к раскрытому окну — он крепко обхватывает меня за кисти рук и аккуратно спускает вниз. Мне остаётся только преодолеть в прыжке сантиметров двадцать, не больше. Мягко приземляюсь на ноги.

Жестом спрашивает, все ли окей. Энергично машу головой — да, указываю на свою сумку, болтающуюся на бедре. Поднимаю большие пальцы рук вверх. Сердце колотится! Он отвечает мне тем же, указывает на тропинку и закрывает окно.

Почти бегу по тропинке, огибая здание. Окна кафе на другой стороне. Перебегаю дорогу, и ныряю в знакомый мне переулочек. Теперь моя конечная цель — парковка! Достаю ключи от машины, крепко сжимаю их повлажневшими пальцами. Интересно, что он задумал? И что будет дальше?!

Мне кажется, прошла вечность, прежде чем он вернулся. Настороженный, хмурый. Аккуратно снимает короткие чёрные перчатки, сует их в карман и сразу заводит машину. Трогаемся.

Только сейчас обращаю внимание на то, как Алекс одет: плотный серый гольф, прилегающий как вторая кожа, серые брюки. Невольно засматриваюсь и на его идеальный торс.

— Все нормально?! — нетерпеливо интересуюсь, усаживаясь поудобнее, — а зачем перчатки?

— Ты уверена, что хочешь это знать?

Вопрос ставит меня в тупик. Ну да. Конечно!

— Чтобы не оставлять свои отпечатки пальцев?

Его губы трогает еле заметная улыбка.

— Впечатляющие познания. Ещё версии есть?

— Ну… масса. Может, сам скажешь?

Он делает паузу, прежде чем ответить.

— Женя, все прошло удачно. Расскажи лучше о диагнозе сестры, насколько там серьёзно?

Вздыхаю. Объясняю как можно короче, вряд ли ему интересны подробности.

За этим разговором мы оказываемся в уже знакомом мне паркинге. Алекс продолжает задавать уточняющие вопросы, удивляя своим неравнодушием. Хотя, быть может, так он просто отвлекал меня от Мюррея и наших дальнейших планов? Едва переступаем порог квартиры, как он говорит:

— Женя, до вечера меня не будет. Думаю, не надо говорить о том, чтобы вы не пользовались стационарным телефоном и не открывали дверь, если позвонят? Ключи только у меня, я вас закрою. В ванной и на кухне найдете все необходимое. Чистое постельное белье в шкафах спален. Продукты, книги, посуду, кофемашину, уверен, найдёшь — пользуйтесь всем, кроме моего кабинета! Телевизоры не работают. Свои телефоны не включайте, это важно. Вопросы?

— Ух ты, прямо Синяя Борода, — пытаюсь шутить, — в современном варианте. Помнишь эту старую французскую сказку?

— Да, напомни, чем там все закончилось?

— Все закончилось хорошо, — отвечаю неуверенно. Задумываюсь.

— Для кого?

— Для жертвы.

— Которая стала убийцей палача? — подмигивает, — ладно, надеюсь, ты будешь хорошей девочкой и не зайдёшь в кабинет.

— А в твою спальню можно? Кстати, где она находится?

— Ты хочешь попасть в мою спальню? С какой целью? — Алекс прищуривается. Взгляд тяжелый, недобрый такой. Тушуюсь.

— Да пошутила я, — оправдываюсь зачем-то, — ладно, извини! Считай, что это так выражается мой посттравматический синдром.

— Значит, на ночь от тебя лучше закрываться, — резюмирует он с противной улыбочкой, — кстати, насчёт твоего расшалившегося либидо! Мужу пока не звони.

— Ладно, вали уже на свою работу, сыскарь, — сдуваюсь как шарик. Нечего ему знать о том, что я не собираюсь звонить Грише. Никогда. Во всяком случае, из Америки! — скучать не будем.

— Ладно, тогда целоваться тоже, — он улыбается, — пока.

— Пока.

Алекс закрывает дверь. Тихонько щелкает тяжелый замок, на несколько оборотов. Тупо простояв пару секунд перед закрытой дверью, плетусь на кухню.

Вообще, я не собираюсь быть хорошей девочкой, не в этой жизни! Камер нигде не заметила, а значит, таки загляну в кабинет. Попозже.

Катя тоже радостно бежит на кухню, и уже там заваливает меня вопросами. Ей удалось неплохо отдохнуть, даже подремать немного.

Мы находим навороченную кофемашину стального цвета, но я, к своему стыду, никак не могу ее запустить. Бросаю это дело, чтобы не поломать ненароком. Так, теперь холодильник. В нем много продуктов, самых разнообразных!

Решаем блеснуть кулинарными талантами, думаю, Алекс тоже придёт голодный. Составляем меню, все равно больше тут заняться нечем.

Кате неожиданно хочется приготовить салат оливье. Немного теряюсь поначалу, но в итоге ей удаётся меня уболтать. Продукты вроде все есть. Ещё нарезаем кучу овощей, отбиваем мясо, добавляем соли и специй, соединяем все это вместе в "рукаве" и ставим в духовку.

Пока отвариваем необходимые для оливье ингредиенты, болтаем. Строго говоря, у нас будет не совсем оливье, в который традиционно нарезают колбасу, а салат «Столичный» с отварным индюшиным филе.

— И что, тебе вот так вот просто отдали наши документы? — не унимается Катя, — и телефоны?

— Да. Как ты себя чувствуешь?

— Отлично! Знаешь, у меня такое чувство как будто Новый год на пороге. Или праздник какой, — она вся лучится счастьем.

Конечно, праздник, выбраться из такого приключения! Еще не совсем выбрались, правда. Я, по крайней мере.

— И у меня тоже! Это из-за оливье, — смеюсь, — но главное, из-за нашего чудесного спасения.

— Жека, ну этот Алекс, он такой милаха! Да кто он вообще, расскажи, откуда ты его знаешь?

— Не поверишь! Мы дружили, пока я училась в Штатах, можешь себе представить? Ты тогда только родилась…

— Вау, — она в восторге. Впрочем, я в не меньшем, — а где он работает?

— Вот, — щёлкаю пальцами, — хороший вопрос. На самом деле, нам очень повезло! Алекс работает в каком-то агентстве, судя по всему, в детективном. То есть он детектив. Его агентство что-то расследовало, я так понимаю, связанное с той жуткой организацией, в которую мы угодили. По моей глупости, увы. Он совершенно случайно узнал меня и решил помочь!

— Круто!

— Да, это точно. В жизни иногда случаются такие удивительные совпадения, — я всерьёз задумываюсь. Ну правда же, мы везунчики.

— Жееень, можно я посижу немножко в интернете? — начинает затем канючить она, — здесь есть комп? Ну можно, я в мобильном?

— Нет и нет, Катя! — сержусь, — я же сказала, ничего включать нельзя. Нас могут отследить. И тогда даже Алекс не сможет помочь..

— Но мы ведь уже убежали?!

— Ты русский язык понимаешь? Овощи режь давай, есть охота.