«Если», 2001 № 02

Олег Дивов Предатель

Лошади у них пропали. Средь бела дня. А я сижу дома, отдыхаю. Коктейль «мазут» потягиваю, справочник «Боевые ножи» почитываю. Водки уже граммов триста скушал в пересчете на чистый продукт. Настроение — лучше не бывает, размяк до неприличия, хоть голыми руками бери. И заставляй искать бесследно сгинувших коней. Спасибо, не крокодилов. Все-таки удивительный я рохля. Когда добрый (или поддатый, что примерно одно и то же), на любую авантюру подписаться готов. Как сопровождать высокую делегацию, так обо мне никто не вспоминает. Рылом, понимаете ли, не вышел. Кровь не та. А вот как у высокой делегации транспорт угнали, сразу потребовался. Дерьмо разгребать. Низшей касте наиболее приличествует.

— Игорек, дружище, ну при чем тут я? Лошади… Это работа для бистмастера.

— Дима, перестань. Это работа для оперативника. Будь любезен, не выдрючивайся, а исполняй приказ. Бегом!

Голос у Игоря нервный и донельзя расстроенный. «Оперативник», значит… Интересно, как сие рассматривать — понижение в звании? Или наоборот? Обычно надменные полукровки зовут меня просто: колдун. Чаще даже: «Эй, колдун!» Распустились, не боятся. Давно я их на уши не ставил. Вырос, наверное.

Опрокидываю с горя стакан неразбавленной, развешиваю по телу амуницию и бреду на улицу ловить машину. Уже в такси кладу под язык щепотку стимулятора. Меня тут же начинает корежить и ломать, эта штука плохо ложится на алкоголь. Лишь бы не стошнило — жалко ведь, столько водки мимо желудка… Все тело напряжено, будто судорога его скрутила. От макушки до самых пяток. Ничего, скоро пакость рассосется по жилам, и станет легче.

Стараюсь не скрипеть зубами. Таксист, видимо, привык к наркоманам и на странного пассажира не оглядывается. Демонстративно. Чересчур.

— Не пугайся, шеф, это язва у меня…

— Да все нормально. Хочешь, у аптеки тормознем? Я сбегаю.

— Спасибо, обойдемся как-нибудь. Не впервой.

Вот именно, что не впервой. Лет десять жую разную дрянь почти ежедневно. Для существа, у которого метаболизм вполне человеческий, такая химическая накачка далеко не праздник. И в тот отрезок времени, пока усваивается препарат, всякое случается. Иногда больно, иногда замечаешь за собой некие странности, а временами откровенно галлюцинируешь. Но, увы, так нужно. Издержки профессии.

Интересно, насколько эта отрава изменяет меня в целом? И насколько укорачивает мой век…

Наверное, я и вправду наркоман. Во всяком случае, работать «чистым» мне давно уже в голову не приходит. Без подпитки я быстро устаю, а главное — ограничен в арсенале. Обычная проблема квартерона, обогнавшего в мастерстве полукровок и упершегося в предел возможностей организма. Хочешь работать — убивай себя порошками и микстурами. А не работать для меня — значит почти не жить. То есть жить, но еле-еле. Да, это зависимость, ребята.

Отпускает… Я сажусь посвободнее, закуриваю и оглядываю мир за окном совершенно новым взглядом. Словно вместо глаз — телеобъективы. И сильнее я. И ловчее. И резче. Ну, и наглее поэтому раза в два. Нужно будет следить за собой, чтобы ненароком не обидеть Игоря. Тяжело иметь в начальниках труса и стукача. Увы, в моем случае начальников не выбирают. Судьба такая.

Игорь ждет на углу, разве что не подпрыгивая от нетерпения. Физиономия, прямо как голос по телефону — нервная и расстроенная. Обнюхал меня и вызверился.

— Пьяный… — шипит. — Опять пьяный.

— А у меня выходной, между прочим.

— Сейчас они тебе устроят выходной…

Поодаль стоят высокие гости. В том числе и буквально высокие — две очень красивые женщины с модельными фигурами типа «суповой набор». Шатенка и светлая блондинка. Стоят с таким видом, будто их ничего не касается. Но чую я, стоит нам протянуть еще немного с транспортом, и у Фирмы будут дикие неприятности. В самом деле, что за безобразие: приехали барышни проведать своих благоверных и посмотреть на параллельный мир, а когда им тут опостылело — сбой программы. Как?! Почему?! А вот так! Это ж Россия, понимать надо. Подумаешь, лошади! У нас что угодно может пропасть. Мы сами тут не столько живем, сколько пропадаем.

А девицы собой хороши. Не по-нашему, пугающе. Хотя и не отталкивающе.

Активирую «глаз мага», но на первый взгляд ничего примечательного в радиусе полукилометра нет. Похоже, накрылись кони. Худо. Достанется нам от Фирмы на орехи. Главное, я тут при чем? Но мне наверняка перепадет больше.

— Ладно, Игорь, — говорю. — К делу. Так где лошади?

— Нету… Дверь в квартиру приоткрыта, а их — нет. И ни малейших признаков взлома. Ни царапинки.

— И все-таки? Кто-то увел?

— Нет, я смотрел, там никаких следов.

— Хорошо, рассказывай по порядку.

Эльфийки наконец-то мной заинтересовались. Они не понимают, какого лешего я руки в бока упер и сигаретку пожевываю. Мне полагается для них, высокочтимых, ужом вертеться, а я уже целую минуту с места не сдвинулся. Этот полукровка — ладно, черт с ним, но я-то, квартерон, почти человек, отчего не чувствую патетики момента?

Поворачиваюсь к высокочтимым спиной.

— Начнем с главного. Почему ты выбрал это место, Игорь?

— Мы всегда здесь работаем. До леса два шага, отличное место для перехода. А в этом доме я снимаю квартиру для лошадей.

Да, место действительно недурное. Окраина города, дряхлые пятиэтажки, до кромки леса — недалеко. А в лесу утоптанные прогулочные дорожки — как раз то, что надо для разгона Коням Ирумана. Для набора «переходной» скорости такой лошадке хватает сотни метров по прямой.

Понятия не имею, кто он, этот Ируман. Наверное, эльфийский Пржевальский.

— Как ты их маскируешь?

— Под пуделей.

— Пуделей?!..

— А в чем дело? Под кого еще? Если ты не в курсе, маскировка должна быть естественной.

— Да нет, это я от неожиданности. Сам понимаешь, Кони Ирумана, легендарные зверюги, Пегасы… И вдруг — пудели.

Игорь надувается. Я, глядя мимо него, внимательно изучаю окрестности. Показалось мне, что ли…

— Игорь, у тебя нет такого впечатления, что тут попахивает орком?

— Тут водкой попахивает! От тебя!

— Все, молчу. Значит, ты их маскируешь, отводишь на квартиру…

— Да, а потом нормальная передержка, как у обычных собак. Выгул, кормление, стандартный ежедневный уход.

— Кормление что, травой? — я очень живо представил себе пуделя, щиплющего на газоне травку. И выпученные глаза прохожих. Впрочем, Игорь наверняка выводит своих питомцев, накрывшись каким-нибудь отвлекающим спеллом. Во избежание.

— Да пошел ты!

— Уже иду. И что дальше?

— А дальше я все сказал. Утром они были на месте. Сейчас их нет.

— Утром ты не заметил ничего такого… Необычного? Тебе не показалось, что они нервничали?

Игорь надувается еще больше.

— Здесь определенно пахнет орком, — говорю я. — Звони Витьке.

— Зачем?

— Чтобы узнать, как именно плющит Коней Ирумана, балда! Кого мне искать? Что, по-твоему, пудель в состоянии открыть дверной замок?

Игорь немного уменьшается в размерах и вытаскивает телефон.

— Молодые люди! — доносится из-за спины леденящий душу голос. — Вы долго намерены стоять?!

Конечно, она не по-русски говорит, просто мысли транслирует прямо мне в затылок. Но голос, который я слышу, все равно ее. Отвратный голосок. С таким, наверное, в армии хорошо. Или в тюряге надзирателем.

— Уно моменто, синьора.

— Ты мне не хами, мальчик.

— И в мыслях не было, госпожа. Мы делаем все, что в наших силах.

— Ну-ну…

Отзывается Витька. Это наш бистмастер, специалист по приручению и эксплуатации всякого разного зверья. Самое место ему тут, в зоне происшествия, но на Фирме полукровок лишний раз по мелочам не беспокоят. Не понимают, что если гонять, аки бобика, квартерона, обзывая его при этом «колдуном» и «четвертушкой», тот однажды может обидеться и раскрутить происшествие до масштабов катастрофы.

Витька уверен, что Коней Ирумана плющит в обычных лошадей.

— Скажи, что здесь пахнет орком, — советую я Игорю. — И пошли этого шарлатана в задницу.

— Наш колдун уверяет, что здесь пахнет орком, — бормочет в трубку окончательно деморализованный Игорь.

— А водкой от колдуна не пахнет? — интересуется Витька. — Пошли этого наглого выскочку в задницу. Или заставь работать. Все, пока.

Не надо меня заставлять работать, я и так уже вышел на режим. Даже вычислил по остаточному излучению квартиру, в которой Игорь прятал своих пуделей. «Глаз мага» по-прежнему сканирует пространство, я медленно наращиваю мощность. И в соседнем подъезде, на том же этаже, прямо за стеной, отмечаю непонятное возмущение пространства.

А еще здесь точно лазают орки. И воняют они не как наша земная мелюзга, а похлестче настоящих. Чего, конечно, быть не может. Все-таки тот стакан водки на выходе из дома оказался лишним. Всегда у меня с перепоя резко и неприятно обостряется нюх.

С другой стороны, я очень многое уже просчитал, а чего не смог — домыслил. Картина происшествия ясна. Коней что-то сильно напугало. Они впали в истерику, пробили слабенькую маскировку, и земное биополе их моментально сплющило. Во что-то, что может отпирать замки и бежать, выпучив глаза, подальше от опасности.

Ладно, теперь главное, чтобы в истерику раньше времени не впали наши сплющенные эльфийки.

— Что за кони? — спрашиваю я Игоря. Жестко спрашиваю. Так задает вопросы готовый работать боевой маг.

— А?.. Жеребцы. Вороной и белый. Три и четыре года соответственно.

— Стой здесь, жди.

Иду в проход между длинными приземистыми домами. У одного из подъездов на скамейке пара бабушек. Наша компания им давно и откровенно не нравится. Вот прямо к бабулькам я и направляюсь.

Ну-с, как могло сплющить напуганных коней? Мать-Земля любого, прорвавшегося сюда из Иррэйна, переиначивает максимум за десять секунд. Если, конечно, быстренько не навести маскировку, которая обманет местную энергетику, подавая знак: свой.

Из двуногих только чистокровные эльфы переносят сплющивание без особых последствий. Конечно, поначалу случается депрессия, однако башню им не сворачивает, да и тело корежит едва-едва: эльфы близки по физиологии к людям. Я пару раз бывал в Иррэйне и видел эльфиек в их истинном обличье. Там они еще красивее, но все равно вокруг них — холод. Такой же, как и от эльфов-мужчин. Ладно, «четвертушка» несчастная, забудь о грустном, действуй.

Бабушки неприязненно смотрят на меня. Я прохожу мимо и останавливаюсь. В такой обстановке «чарм» лучше наводить со спины. Это один из самых простых спеллов, не требующий никакого инструментария. Кроме самого колдуна. Хотя лично я предпочитаю термин «боевой маг». Мне не положено так называть себя, это не мой класс, не моя специальность, но вот — люблю. Может, я и «четвертушка», но зато специалист.

Хорошая штука «очарование». Освоив его на экспертном уровне, ты можешь чармить кого угодно хоть со связанными руками. Разумеется, если против тебя не такой же эксперт. Впрочем, как известно, на каждую тяжелую гирю найдется своя глубокая лужа.

Я возвращаюсь к бабкам. Они меня уже любят как родного.

— Здравствуйте. Скажите пожалуйста, вы не видели случайно пару мальчишек? Такие очень похожие, только один светленький, а другой темненький? Не пробегали они тут?

— Да вот же, — говорит одна из бабушек и тычет клюкой в сторону дальнего подъезда. — Как раз часа два назад…

— Больше, — перебивает ее другая. — Я вышла, когда «Роковая страсть» закончилась. А ты уже тут сидела…

— Ну, часа три. Выскочили из вон той двери и бегом вот туда… Я еще подумала — чего они так сломя голову бегут…

Везуха тебе, колдун! Я стою перед бабушками, обаятельно улыбаясь, а сам чуть не дрожу от напряжения. Здесь точно ходят орки. Часто и много. Иначе почему такая вонь? Дурак Игорь пристроил своих лошадок буквально в орочье гнездо. Естественно, лошадки психанули. У Коней Ирумана очень тонкая нервная организация. Как следствие, они истеричны и пугливы… Но как четко я вычислил, что коней сплющит именно в мальчишек! Будет повод Витьку обидеть. Умница ты, колдун.

Дожимаю «глаз мага» до полной мощности, аж волосы на руках шевелятся. Так, вот они! Или что-то очень похожее на них. Мальчишки. Па-ца-ны.

Я легко отделываюсь от бабулек и почти бегом возвращаюсь к Игорю. Умный-то умный, а кое-что забыл.

— Сахару дай!

— Ты нашел их?!

Игорь тянет из кармана пакетик, я рву добычу у него из рук.

— Оркам в пасть коней загнал!

Он бледнеет, но отпирается. Конечно, порода такая.

— Не может быть… Здесь еще вчера ничем не пахло.

— А утром?

Все-таки пахло утром, вижу по глазам. Ладно, при случае и тебя с дерьмом смешаю.

— Стой здесь, держи этот угол. Подкачай свою защиту, она у тебя вся расползлась. И боевые спеллы — чтоб на мгновенную активацию!

— За-а-чем?

— За-а-тем, что могут быть неприятности.

— В чем дело, молодые люди? — волнуется издали блондинка. Сахар заметила и мое возбужденное состояние. Как жаль, что мне не по чину обращаться к ней с прямым вопросом. Например, чувствует ли она, что в воздухе разливается орочья вонь? Все сильнее и сильнее с каждой минутой. Впечатление такое, будто мой как бы тезка, главный местный бандит Ваня Колдун, ведет к Богом забытой пятиэтажке на окраине города всю свою без малого тысячную армию ворья, убийц, грабителей, а по совместительству еще и насильников.

На «терку» ведет. В порошок тереть всех эльфов и полуэльфов. Ну, и «четвертушек», понятное дело, тоже — до кучи.

— Ноу проблем, мэм.

— Ты меня сейчас разозлишь, мальчик.

— Не извольте беспокоиться, госпожа.

Делаю ноги. Игорь трясется, эльфийки закипают. Только бабушки меня любят.

За десяток метров до дальнего подъезда сбавляю темп и вхожу в дверь очень спокойно, но уверенно. Еще спокойнее и увереннее, как хозяин положения, иду по лестнице наверх. Стараюсь не пыхтеть. Спортом тебе надо заниматься, голубчик, а не боевой магией.

Пятый этаж. Ободранные двери квартир. Забранная решеткой чердачная лестница.

Ну, вот они. И что нам теперь делать?

Жмутся друг к другу, спинами в угол. Оба на грани полного ступора. Двое мальчишек лет девяти-десяти, один светленький, другой темненький, в одинаковых джинсовых костюмчиках. Забавно Мать-Земля перелицовывает непрошеных гостей. Интересно, удастся ли мне зачармить дико сплющенных и доведенных до полного края Коней Ирумана.

Еще спокойнее, Дима. Ты их друг. Ты их хозяин. И водкой не дыши, лошади этого страсть как не любят.

Я подхожу вплотную и кладу руку светлому на плечо. Он почти не дергается. И на меня не смотрит. Начинаю его полегоньку оглаживать. Удивительно, глазами я вижу джинсовую ткань, а рукой чувствую потную лошадиную шкуру. Привлекаю бедную лошадку к себе, обнимаю свободной рукой вторую.

Эх вы, транспортные средства…

Успокаиваю коней долго и аккуратно, и они начинают полегоньку оживать. Хорошо, что в квартирах никого нет. Я сейчас, наверное, выгляжу точь-в-точь как отпетый педофил. Конечно, я хорошо вооруженный педофил, но очень не хочется эксцессов с населением. Лишний раз пугать и без того зашуганных коней — слуга покорный…

Так, они уже в состоянии на меня смотреть. Туповато, но доверчиво. Отлично. Скармливаю каждому по два куска сахара. Все, это любовь. Вылизывают мне ладони. Молю небеса, чтобы никто снизу не появился. Ну, мои хорошие, еще чуток помилуемся и пойдем себе тихонечко на выход. А уж эльфийки мигом вас в бараний рог скрутят.

Разглядываю мальчишек и прямо жалею, что не педофил. Кони Ирумана невероятно красивые животные. И в отличие от их эльфийских хозяев, распространяют вокруг не холодное сияние, а теплый ласковый свет. Ладно, пойдемте, лошадки. Вы удивительно легко дались мне в руки, но все равно провозился я с вами почти двадцать минут. Пойдемте, маленькие.

Мы без проблем спускаемся по лестнице и выходим во двор. Мои подопечные чуть заметно упираются, однако все еще покорны. Я иду между ними, обнимая измученные существа за худые, но сильные плечи. Надеюсь, им не придет в голову еще чего-нибудь испугаться и понести. Выглядят они, сплющенные, несерьезно, но в действительности-то это лошади. Даже в обличье пуделя они могли легко высадить копытом дверь своего убежища. Спрашивается — что им мешает прямо сейчас тем же копытом засадить в меня, доброго спасителя? Только то, что я спаситель и очень добрый. Никаких больше препятствий нет.

Хорошо, а почему же они тогда покинули убежище без лишнего шума? От кого в естественных условиях, среди полей и лесов Иррэйна, скрываются Кони Ирумана? Не бегут, а именно по-тихому скрываются?

Бабушки все еще любят меня. Их умиляет мой вид с пацанятами под мышками. На всякий случай я накрываю себя и лошадок пассивной версией «чарма». Теперь, как нас ни разглядывай, зловещий педофил со своими жертвами выглядит просто нормальным гражданином с детьми.

Далеко впереди мандражирует Игорь. Эльфийки, напротив, успокаиваются. Орками несет крепко до одури. Кони начинают дергаться. Я прихватываю их плотнее и стараюсь поделиться с беднягами хотя бы крупицей своей уверенности. Которая на самом деле тает с каждой секундой. Потому что, судя по запаху, надвигается полный атас. Наезжает спереди и немного справа. Из-за спины Игоря, мимо него и прямо на меня.

Что делать, категорически не знаю. Игорь, этот тормоз, кретин и старший менеджер Фирмы, до того задерган, что ничего не чувствует. Он даже защиту не натянул плотнее. И спеллы у него толком не готовы. Конечно, в кои-то веки полукровка будет слушать «четвертушку».

А для эльфиек вся Земля пропахла орками. Чуть сильнее воняет, чуть слабее — какая разница?

Мне нужно провести коней еще от силы шагов тридцать-сорок. Дальше их перехватят умелые руки эльфийских наездниц, и моя задача будет выполнена. Но, увы, тут-то действие и закручивается.

Из-за спины Игоря появляется и ныряет в проход между домами, прямо нам с коняшками навстречу, группа парней в однотипных кожанках и спортивных штанах. Все, как на подбор, бритоголовые качки. Короче говоря, на меня топает банда. Шесть особей. И им нет до мужика с детьми совершенно никакого дела. Тут даже отводящий глаза «чарм» ни при чем, бандюки явно движутся мимо. Только вот разит от них в двадцать раз сильнее, чем от нормальной полуорочьей шпаны.

И кентавры мои начинают фыркать, всхрапывать и рваться из рук. Я перенастраиваю все еще активированный «глаз мага», прицельно ощупываю им бандюков, и руки мои на плечах мальчишек невольно ослабевают.

Это рефлекс, я поддаюсь ему буквально на долю секунды. Мне страшно — в основном, от неожиданности, — и тело пытается обогнать голову. Не знаю, чего хочет тело — то ли вытаскивать ствол, то ли кастовать[6] «цепную молнию», — но коней оно упускает. Стоит на миг ослабить хватку, и кони рвут с места в карьер. Выскальзывают из моих рук и несутся прямо на орков.

Шесть чистокровных орков. Не сплющенных, а очень грамотно замаскированных. Шесть воинов.

С этого момента счет идет на секунды, а я в основном пытаюсь наверстывать упущенное и догонять события. Даже перестаю ругать Игоря, из-за глупости и самонадеянности которого заварилась вся каша. Ничего, потом ему в рожу плюну.

Если, конечно, выживем. А для этого нужно поймать коней.

Орки пока еще ничего не понимают и не предпринимают. Впереди идущий, явно вожак, думает, наверное, что это милая шутка — крошечный пацаненок кидается на взрослого дядю с во-он какими бицепсами. Может, на Земле так принято? Он слегка приседает и разводит в стороны руки — а вот я вас сейчас поймаю! На физиономии вполне человеческая улыбка.

Вообще-то орки нежны с детенышами, как со своими, так и с чужими. Для них только эльфийские дети не в счет. Говорят, в Иррэйне эта братия за милую душу потрошила беременных эльфиек.

Увы, мои сегодняшние дети — те еще лошади. Они с ходу врубаются в громилу, валят на спину и растаптывают его. Растаптывают просто вдрызг я слышу, как хрустят кости. Остальных пятерых мальчишки легко расшвыривают в стороны и устремляются дальше. Орки лежат на асфальте и глядят в серое небо выпученными глазами. А я, крича что-то несусветное и совсем нецензурное, перепрыгиваю через зашибленного вожака и несусь за проклятыми лошадьми следом.

Я мало знаю о повадках Коней Ирумана, но не нужно быть специалистом, чтобы понять: сейчас притормозить коней сможет только сильный шок. Они и так, бедные, который день не в себе. Сначала их накачивали транквилизаторами, чтобы не свихнулись, пребывая в обличье маленьких собачек. Потом запугали аж до сплющивания. Которое загнало несчастных в принципиально чуждые их природе тела. Как они только ноги не поломали, бегая по лестницам… Вот, а теперь еще и орками травят. Ладно, нас в данную минуту интересует только один вопрос. Могут ли доведенные до полного умопомрачения Кони Ирумана по-прежнему формировать зону перехода?

А ведь мы их теряем. Кони ошалели, они прут напролом, их уже не остановишь, а впереди тот самый лес. И эти два жеребца в мальчишеских телах будут нестись по нему, все наращивая скорость и ни черта вокруг не видя, пока наконец не расшибут себе лбы о деревья. После чего толку от них не будет никакого.

А за спиной у меня пять невероятно сильных бойцов. Даже пять с половиной. Вожак тоже поднимется. Орки, сволочи, живучи.

Впереди Игорь пытается удержать ближнего к нему пацана и красиво улетает в кусты. Эльфийки с напряженными лицами движутся на перехват, но вряд ли у них что-то выйдет.

Похоже, мой единственный шанс — врезать по окружающему миру «смывкой», а потом изо всех сил чармить орков. Подчинить их своей воле я, разумеется, не смогу, но хотя бы сбить с толку… И выиграть несколько секунд. Если все получится, то эльфийки уберутся к себе домой, Игорь наверняка удерет, а я уж как-нибудь выкручусь.

Я вовсе не продумываю этот гениальный план — у меня просто нет времени, — я уже остановился и действую. Провернувшись на каблуке, разрубаю пространство вокруг себя ребром ладони, выкрикивая древнее заклинание. Кажется, с меня градом сыплются искры. Маленькие такие желтые звездочки.

Мир содрогается и принимает истинный облик. Я сделал полный оборот и опять стою к своим подопечным лицом, а к опасности спиной. Поэтому самого интересного не вижу. «Смывка» должна на полминуты блокировать земную энергетику в радиусе метров трехсот и вернуть пришельцам их нормальный вид. От такой встряски им здорово поплохеет — всем, кроме эльфиек, которые вроде бы расслышали мой вопль и должны быть готовы к перемене.

Сработало — у меня на глазах мальчишки превращаются в коней. Прекрасных животных, распространяющих вокруг себя легкое теплое сияние. По инерции они пробегают еще немного и тормозят, обалдело мотая головами. Белый громко ржет.

Эльфийки должны были стать еще выше и красивее, но я просто не успеваю оценить их метаморфозу. Обе молниеносно бросаются к коням, запрыгивают на них и дают шенкеля. На конях, естественно, никакой сбруи, но эльфийкам это по фигу. Кони опять рвут с места, на этот раз куда более осмысленно.

А за спиной у меня раздается адский грохот.

Я оборачиваюсь, и мне уже не до орков; у вашего покорного слуги отвисает челюсть и подгибаются колени.

Впрочем, оркам тоже не до меня.

Потому что на пятом этаже той самой «хрущобы» вылетел кусок стеновой панели, и из образовавшейся дыры торчит невероятных размеров длинное черное рыло. Оно дико вращает глазами и оглушительно шипит, разевая жуткую клыкастую пасть.

Рыло изгваздано штукатуркой, но это определенно черный дракон. Молодой. Небольшой.

Орки тихо обалдевают. Выглядят они сейчас отнюдь не воинственно, несмотря на свои огромные когтистые грабли и устрашающие жабьи хари.

Игорь из кустов орет благим матом.

Дракон ворочается, в дыре возникают плечи и мощные передние лапы. Он настолько выбит из колеи, что даже плюнуть огнем ему в голову не приходит. Бедную зверушку очень сильно приложило мордой о стену.

Справа, в той стороне, где лес, — яркий сполох. Я поворачиваюсь и успеваю разглядеть, как растворяются в воздухе, истончаются, превращаясь в ничто, две всадницы. Кони прорвались в Иррэйн, унося на спинах мою основную проблему. Теперь можно импровизировать. Я не без труда отдираю ноги от асфальта и бегу вдоль торцевой стены дома, чтобы обследовать, пока еще не поздно, драконову корму.

Корма оказывается что надо — безвольно повисшие задние лапы достают аж до третьего этажа. Длинный шипастый хвост нелепо мотается. Сногсшибательное зрелище.

Я гляжу на драконий хвост. Есть! Хвост надломлен у основания. Это очень важно. Особая примета. Когда дракона сплющит, я буду знать, как его найти.

Что же вы делаете, сволочи?! Только нам драконов тут не хватало. Это уже не орки-боевики, а штурмовая авиация…

Игорь ломится через кусты. Ему и в голову не пришло остаться со мной. Или хотя бы перед бегством долбануть по оркам каким-нибудь парализующим спеллом. Козел! Но нет худа без добра — теперь я совсем один и полностью свободен.

А вот и орки. Вполне очухавшиеся и сообразившие, кто виновник торжества.

Все шестеро прут на меня с топотом и гоготом. Вожак теперь позади, одной лапой он держится за грудь — хорошо его мальчишки приложили. Но он по-прежнему в строю и может руководить. Сквозь дикий гвалт — дракон уже не шипит, а воет, как сирена, — пробивается леденящий кровь боевой клич орков. И чармить сейчас эту команду — все равно что ставить дракону горчичник.

Пришельцев начнет плющить секунд через пятнадцать-двадцать. Вполне достаточный временной отрезок, чтобы догнать меня и съесть. Хотя, возможно, я утрирую — они жрут только сильных противников. В знак уважения, так сказать.

У меня за пазухой «Глок-18», и первая реакция моя вполне человеческая — хлестнуть по врагу длинной очередью. Снова тело шалит, опережая события. Чистокровного воина-орка двумя-тремя пулями не завалишь, ему подавай все десять, да еще и точно в нервные центры. В Иррэйне я видел орков, утыканных арбалетными болтами с ног до головы — и они еще шевелились. Причем это были не подготовленные бойцы, а всего лишь фермеры: эльфы крестьянское восстание подавляли.

Поэтому я задерживаю руку в сантиметре от кобуры и мгновенно кастую самый большой файрболл, какой только могу из себя выжать. Обратным движением той же руки, тыльной стороной ладони, отшвыриваю этот огненный мяч в середину орочьего строя. И не дожидаясь шоу, бегу.

Позади визжат. Как свиньи на орочьей ферме. Точно кабанчики в момент кастрации. Хорошо визжат. И далеко. Значит, мне удалось противника сбить с ног и капитально прижечь. Я уже выскочил за границу зоны, накрытой «смывкой», и не могу точно определить, начало орков плющить или пока нет. Но то, что они больше не опасны — сто процентов. Тем не менее я бегу. Во всю дурь. Как бежали только что ушибленные очередным перевоплощением Кони Ирумана, будь они трижды неладны.

Не знаю, как это у коней, но меня ноги выносят точнехонько к винному магазину.

Смешивать коллег-полукровок с дерьмом оказывается поздно. Пока я добираюсь к себе и подлечиваю спиртным расшатанные нервы, Игорь успевает смотаться на Фирму и смешать с дерьмом меня. То есть наврать, будто я вел себя некомпетентно, с неоправданным риском и превышением данных мне полномочий. Я даже не могу толком отчитаться — едва заслышав по телефону мой голос, шеф службы безопасности поднимает такой крик, что остается только бросить трубку и налить еще.

Ближе к вечеру звонит Витька.

— Ну что, колдун, обделался?

— Обделался дракон. Слушай, Виктор, как его смогли протащить к нам, а? Ведь стационарные зоны перехода закрыты.

— Главное не как. Важно — зачем.

— Атака на наш центральный офис с крыши? Не вижу смысла.

— Угадал. Скажу по секрету — на Фирме никто его не видит. Но орки ведь тупые, мало ли что им в голову взбрело. Ладно, слушай. Тебя временно переподчинили мне. Понял? Ты теперь мой.

Я протягиваю руку и наливаю. Так, чтобы Витька слышал бульканье.

— Хватит пить, — говорит Витька. Это ты под Игорем ходил в своей любимой ипостаси. Вечно молодой, вечно пьяный. А у меня — завязывай.

— Угу, — отвечаю я и пью.

— Слушай приказ. Сидишь дома в полной готовности. И по первому свистку отправляешься на дело. Учти, резать дракона придется в момент выгула. Он наверняка будет под хорошей охраной. Так что давай, прокачивай скиллы, хе-хе…

— М-м… На дракона я, друзья, выйду без испуга. Если с другом буду я, а дракон без друга… Ты меня что, на смерть посылаешь, Виктор?

— Справишься… Колдун.

Я тяжело вздыхаю и снова тянусь за выпивкой. На этот раз — слегка дрожащей рукой. Нервное. Должно пройти.

— Почему его просто не затэймить[7]? — со слабой надеждой в голосе подаю идею я. — Вырубить хозяев, а дракона прибрать к рукам? Что, слабо?

— О-о, до чего же ты глупый! Сразу видно: «четвертушка». Стрелку перевести надеешься? Хрен тебе!

Это он меня позлить хочет. А я вот не стану злиться.

— Драконы по второму разу не тэймятся, — лекторским голосом объясняет Витька. — И потом, нам тут живой дракон на фиг не нужен. Так что извини, колдун, а придется тебе его резать.

— Хорошо, — говорю я покорно. — Нам, татарам, конгруэнтно: что рвать, что резать, лишь бы кровь текла. Спасибо — не шинковать.

— Значит, сиди и жди команды. Мои люди сейчас ищут, куда его перепрятали. Как только найдут — твой выход. И учти, за тобой обязательно будут наблюдать. Так что без фокусов, колдун.

— Какие уж тут фокусы… Ты в курсе — у него сломан хвост?

Витька в ответ только фыркает.

— Ты что думаешь, я не в состоянии найти в городе дракона?

Черт тебя знает, что ты в состоянии, думаю я. Витька по драконам работал, когда учился в Иррэйне. И сдавал, между прочим, самоубийственный экзамен. Я решаю сменить тему и, если получится, слегка подлизаться к бистмастеру. А то еще затаит обиду и однажды натравит на меня со спины какого-нибудь… пуделя.

— Виктор, скажи пожалуйста, а это правда, что говорят про драконью кровь?

Он начинает смеяться, громко и обидно.

— Колдун… Ты действительно колдун. Совсем дикий. Не вздумай! Наоборот — бутылку воды положи в карман и сразу же после вымой руки.

— Почему?

— Ты представь, в каких условиях эта ящерица растет. По уши в грязище и жрет все, что шевелится. Думаешь, почему говорят, будто у них зубы ядовитые? Потому что это не лишено смысла. Они до того грязью заросшие, что точно ядовитые. А какая мерзость в драконьей крови плавает, это вообще неописуемо. Дракону-то по фигу. А тебе конец.

— Но ведь орки…

Ты страшно глупый, колдун. Орки сами наполовину лягушки. Может, у них драконья кровь и вызывает какие-то изменения… Но для тебя это верная смерть… Ой, знаешь, а я передумал!

— То есть?

— Потом, когда дело сделаешь, разрешаю в драконьей крови умыться. Можешь даже ее выпить. А то ведь ты на Фирме всем до чертиков надоел. Лично я тебе венок пришлю. С ленточкой. Ага?

Некоторое время я молчу, тяжело дыша, чтобы не сказать лишнего. А потом еще покорнее, чем раньше, сообщаю:

— В общем, я пошел точить ножик.

— Только вилку эту свою не бери! — мгновенно реагирует Витька. — Она может оставить характерный след, и тебя по нему вычислят.

— Слушаюсь…

— И не пей больше, понял?!

— Яволь, партайгеноссе. О, чуть не забыл! Так как же все-таки плющит Коней Ирумана, ты, бистмастер?

— В лошадей, колдун. В обыкновенных лошадей.

Вот так. Я кладу трубку и отправляюсь точить ножик.

Полуэльфы в сто раз хуже эльфов. А полуорки гораздо лучше орков. Что за дурная усмешка судьбы? И угораздило же мою бабушку, чтоб ей ни дна ни покрышки, родиться такой охочей до красивых мужиков! Вот и крутись теперь, как можешь, квартерон. Отец-полукровка очень любил тебя и воспитывал человеком. Не хотел для сына тяжелой судьбы. Но ты ее сам выбрал. Полез в эльфы и боевые маги, а стал «четвертушкой» и «колдуном». И ни туда уже, ни сюда. По уши погряз в делах Фирмы. А без Фирмы ты будешь либо полное ничто (это если затаишься и не станешь афишировать свои умения), либо труп.

Да, жить среди людей можно. Но очень трудно не колдовать, если это твое призвание. Однажды ты поддашься минутному порыву. Кастанешь пару спеллов, увидишь, что тебе за это ничего не сделали, обнаглеешь… Тут-то тебя и накроет служба безопасности Фирмы. А ты ведь не можешь постоянно ходить с защитой и активированным «глазом мага», это только в компьютерных играх бывает. Ну и с тобой по-нашему, по-человечески разберутся. Улучат момент, хрясь! — и нету колдуна.

С этими невеселыми мыслями я достаю любимый нож. Осматриваю блестящие лезвия, и настроение слегка повышается. Витька пренебрежительно обозвал эту штуку «вилкой», но я-то знаю, что за его словами кроется. Наш героический повелитель драконов побаивается моего ножа. Когда я только-только привез нож из Иррэйна, то жутко им гордился и при любом удобном случае демонстрировал. И все мне завидовали. Витька же, едва увидев это произведение искусства, ляпнул: «Не нож, а дерьмо!» и поспешил удалиться. Наверное, он слишком хорошо представил себе, какое ощущение возникает под ребрами, если вогнать туда мою «вилку» колющим ударом.

Конечно, это не совсем тот «Дабл Шэдоу», что сработал наш земной мастер Хиббон. Мой нож сделан не из банальной нержавейки, на него пошла драгоценная иррэйнская оружейная сталь с непроизносимым для человека названием. И ковал его не гном, которому доверять нельзя по определению, а эльфийский кузнец. Он сначала упирался, разглядывая чертеж, бормотал: «Что за глупость?», и тут я его «на слабо» поймал. Сильная получилась вещь. И стильная. Два узких клинка расположены в виде двузубой вилки с небольшой перемычкой для жесткости. У каждого — изогнутое лезвие и острое жало. На рукоятке ударный наконечник. Очень удобно, когда держишь оружие «обратным хватом». Дал рукояткой в челюсть — клиент свободен. Еще один плюс моего ножика в том, что это непревзойденный инструмент запугивания. Иногда достаточно показать его издали, чтобы конфликт рассосался. Потому что нормальные люди с такими ножами не ходят. А с ненормальным кому охота связываться?

Точить нож совершенно незачем. Я разглядываю его, разглядываю, разглядываю… И свободная рука сама тянется к стакану. Что происходит, ребята? Неужели бесконечная война эльфов с орками, идущая в Иррэйне, выплескивается на Землю? Странно. Земля не та территория, за которую им стоит бороться. Здесь одинаково плохо себя чувствуют и те, и другие. Здесь плющит. Для эльфов наш мир не более чем зона влияния. Для орков — место изгнания, подконтрольное эльфам.

И все-таки как орки протащили сюда дракона? Уверен, сами они этого сделать не могли.

Дракона находят уже на следующий день. Он замаскирован под черного дога. С туго забинтованным основанием хвоста. И выгуливает собачку ни больше, ни меньше полуорк-маг Серега Зацепин. Я его немного знаю, это подручный Вани Колдуна, единственный настоящий практикующий маг среди местных орков. Ой, до чего же все плохо!

Витька отдает мне последние распоряжения, я его почти не слушаю.

— Виктор, скажи, наши разобрались, для чего оркам дракон?

— Колдун, это тебя не касается.

— Слушай, а что сейчас в Иррэйне? Ведь эльфы уже лет десять, как окончательно зажали орков. Они победили, разве нет? На фига тогда оркам атаковать их земной форпост? Жили бы себе потихоньку… Ведь если они будут рыпаться, их и здесь раздавят.

— Хватит болтать, колдун. Готовься, через два часа выходишь.

Дурак, он только усиливает мои подозрения. Я звоню Игорю. Долго и прочувствованно унижаюсь перед ним. А потом как бы между делом спрашиваю:

— У меня скоро отпуск. Ты не мог бы организовать заявку на переход в Иррэйн? Хочу там пару недель постажироваться у одного боевого мага.

И размякший Игорь, которому я до блеска вылизал его виртуальную пятую точку, проговаривается:

— Извини, колдун, не выйдет. Там какая-то заварушка, им сейчас не до нас. Может, после…

— Опять крестьянское восстание? — предполагаю я.

— Если бы… — вздыхает он. — Ладно, счастливо, а то я зашиваюсь, тут туча начальства понаехала…

— Начальства — оттуда? — почти успеваю спросить я. Но трубка уже гудит.

Итак, в Иррэйне полномасштабные боевые действия. Но тогда — что делает эльфийское начальство на Земле? Не танки же покупает, они в Иррэйне мигом превратятся в мертвые глыбы металла. Там и порох-то не открыт ввиду того, что он просто не будет работать.

Я вытаскиваю нож и в десятый раз за последние сутки разглядываю его. «Вилка», значит? Ну, будет вам, ребята, «вилка». Глупая идея, опасная для жизни, но собственно — почему бы и нет?..

Через два с половиной часа я уже в засаде. Обдолбанный стимуляторами. Навернувший по самое некуда всю доступную мне защиту. И напрочь отсутствующий в той полосе частот, которую сканирует «глаз мага». Из-за этого полунебытия гадко сосет под ложечкой, по спине бегают мурашки. Все необходимые спеллы уже готовы к работе, и удерживать их в таком состоянии тоже не сахар. Если мои жертвы запоздают, придется «стряхиваться» и все кастовать заново.

Снова окраина города, пустынный и запущенный парк. Я, как последний идиот, сижу в кустах и жду. Противно ждать. И еще противнее то, что не видно наблюдателя от Фирмы. Кто-то должен меня контролировать. Но я уже и так, и этак обшаривал пространство, а его нет. Это очень плохо. На Фирме я самый опытный боевой маг Спрятаться от меня почти невозможно. А значит — что? Значит, наблюдатель сидит где-нибудь на крыше, отвода за километр, и таращится на узкую аллейку, по которой пройдет клиент, через оптику. Черт с ним, лишь бы не через оптический прицел…

Чтобы расслабиться, сжимаю рукоятку ножа, висящего под мышкой. Как всегда, становится легче. Это не свойство иррэйнской стали, просто я свою игрушку люблю. Придется как-то заслонить собой дракона. Или морок навести, чтобы соглядатаи не поняли, чем именно я его режу.

Как известно, убить дракона нелегко. А вот конкретно этого, упакованного до размеров собаки — раз плюнуть. Суешь ему автоматный ствол под хвост, нажимаешь на курок и стреляешь до посинения. Если ты эстет — как я, — то же самое, но через пасть. Двадцать-тридцать пуль, в подобных вопросах мелочиться не стоит, дело-то серьезное.

Увы, это теория. На практике такой фортель привлечет слишком много внимания. Грохот выстрелов, зверски изуродованный труп собаки… Фирма прикинула возможные последствия и решила: будем резать. Решение проблем втихую — традиционный эльфийский стиль.

Ну, резать так резать. Туши я разделывал на бойне в Иррэйне, специально учили. Полагалось еще на связанных орках тренироваться. Я единственный был из наших стажеров, кто отказался наотрез. Полуэльфы меня чуть не зачморили потом. А чистокровные, как ни странно, нет. Наставник сказал: «Ничего, мальчик. Я понимаю. Ты всего лишь «четвертушка», и у тебя нет такой ненависти к этим… существам». Оставалось только кивнуть. Ну действительно, нет у меня с ними антагонизма.

Жаль, что придется бить Зацепина. Хоть не насмерть, а все равно — бить. Он, конечно, гад такой, бандитский прихвостень. Но в целом вполне приличный мужик. И вообще, кто бандит, а кто не очень, еще надо разобраться. Если вам кажется, что служба безопасности Фирмы никого не убивала, бросайте в меня камень первым. Не может оставаться чистенькой громадная финансово-промышленная группа, представляющая интересы эльфов на Земле… На Земле, густо населенной потомками орков-эмигрантов. Слишком густо, чтобы не сказалось влияние орочьего менталитета и мир не начал взрываться. Я-то знаю, что все ученые теории о якобы истинных причинах мировых войн не стоят ни гроша.

Все-таки от эльфов вреда меньше. Эльфы холодны, жестоки, высокомерны и просто звери в вопросах чистоты крови. Орков — представителей расы туповатой, но все равно вполне разумной — поработили и при необходимости режут, как свиней. Однако массовый геноцид и жуткую вторую мировую на Земле учинили именно два полуорка.

Эльфам на Земле ничего практически не нужно. В первую очередь не нужно жизненного пространства. Технологии наши и полезные ископаемые им тоже на фиг сдались. Но когда-то они выдавили сюда множество орков, что в итоге здорово переменило облик Земли. Эльфы посмотрели, чего натворили, ужаснулись и теперь чувствуют себя ответственными за судьбу нашего мира. Поэтому Фирма. Поэтому неусыпный контроль за тем, что здесь творится. С опозданием, но хотя бы так. И ведь действует же, получается! Только у нас президент огромной державы, здоровенный громила-полуорк, мог легко и непринужденно, даже с видимым удовольствием, передать власть прямо из рук в руки щуплому неказистому белобрысому полуэльфу. А ведь мог бы и Ваню Колдуна на трон посадить.

И все-таки меня что-то грызет изнутри. Как любой опытный колдун — ладно, на самом деле колдун — я волей-неволей тренирован на обостренное восприятие. Особенно тяжело бывает в такие моменты, как сейчас, когда моя вздрюченная стимуляторами нервная система дышит в унисон с дыханием всего мира. Хотите верьте, хотите нет, но я предчувствую серьезную беду. Такую большую, что хватит на всех. Глобальную. Она еще далеко, но здесь ее предвестники — ложь, пропаганда, манипулирование людьми. Конечно, Фирма занимается этим постоянно. Только вот сейчас она, похоже, впервые раскрутила маховик дезинформации на полную катушку. И более того, начала обманывать своих же. Да так, что до мелюзги вроде меня у нее не доходят руки.

Наверное, во мне говорит обида. Меня действительно утомили и достали. Но я имею право знать, что происходит. Ведь надвигающаяся беда касается меня напрямую, как и всех. И я свое право реализую доступным мне способом.

Сидя в кустах и думая обо всем этом, я распаляюсь дальше некуда. И когда в самом конце аллеи появляется Зацепин со своим догодраконом, я уже о-очень злой. То, что надо для убийства животных и членовредительства коллег по цеху.

Серега все такой же — широкий, бородатый, лысоватый. Дракон сильно одурманен наркотиками. Тем лучше. Замечаю, что он иноходец. Забавно.

Проклятие! Только успеваю изготовиться к бою, как шагах в двадцати за моими клиентами вырисовывается юная парочка в обнимку. Довольные жизнью тинэйджеры, явно сбежавшие с урока. Перепихнуться в кустики. Фу-у, какой я злобный тип. Может, любовь у них. Но все равно вы, молодые люди, сволочи. Одна радость, что вы чистопородные люди и вас можно завернуть слабеньким и почти незаметным спеллом. И есть определенный шанс, что Зацепин его не почует.

Быстро кастую «закрутку». Серега не реагирует — далеко. Пускаю «закрутку» по высокой параболе и аккуратно кладу ее под ноги тинэйджерам. Шаг, еще — школьники вступают в зону действия спелла. Ну?!

Зацепин вдруг оборачивается. Буквально секундой позже, чем надо. Потому что парочка уже стоит и о чем-то совещается. Естественно, дети пытаются себе объяснить, с чего это им вдруг захотелось развернуться на сто восемьдесят и пойти другой аллеей. Простите, юноши и девушки. Но я ведь мог и круче с вами обойтись, правда?

Зацепин юношей и девушек внимательно оглядывает. Нервничает мужик. Драконодогу все до фонаря.

Так, детишки уходят. Может, и вправду благодаря мне вспомнили о каком-то неотложном деле. Удаляются они весьма естественно, и Зацепин, похоже, решает, что ему померещилось. Все-таки нет у меня на Земле достойных конкурентов. Я-то «закрутку» вижу отлично, маленький полупрозрачный водоворотик.

Ну, давайте же ко мне! Для Сереги у меня припасено заклинаньице средней тяжести, а вот дракона я приморожу страшно. Потому что с драконами не шутят.

Я подпускаю их шагов на тридцать и прямо сквозь кусты бью парализующими спеллами.

«Стан» летит довольно медленно, и Зацепин успевает изумленно вскинуться. Еще бы, его атаковало пустое место. Запомнит он эту науку, второй раз не попадется. Нужно будет при случае принести ему извинения. Потом, весьма потом. А сейчас полуорк опрокинутым шкафом деревянно валится на спину.

Дог стоит на двух правых лапах и медленно, очень медленно с них падает на бок.

Я выпрыгиваю на дорожку и первым делом навожу морок — воздух на месте преступления уплотняется и начинает дрожать. Вторым номером программы идет «закрутка», на этот раз очень сильная, в оба конца аллеи. Ну-с, а теперь пора в мясники.

Подбегаю к Зацепину, оцениваю его состояние. Хорошее состояние, полный аут. И надолго. Перехожу к догу, сажусь на корточки, приподнимаю собаке веко. Тяжелое, не собачье. Тычу пальцем в глаз. Никакой реакции, абсолютная блокировка. Что ж, это приятно, я не люблю никого попусту мучить. Бесцеремонно кантую зверюгу, чтобы было удобнее с ней возиться. Хорошо, что я от природы довольно сильный, но физкультурой заниматься нужно все равно… Уффф… Достаю нож. И начинаю шарить левой рукой по шее зверя. Гляжу в сторону. Потому что глазами увижу только черную шкуру, а на самом-то деле она — чешуя.

Чешуя, чешуя, чешуя. Бронированные чешуйки, очень мелкие и плотные. Ага, вот оно, это место у основания шеи. Неслабое место, но по драконьим меркам относительно податливое.

По-прежнему не глядя, на ощупь, я подцепляю две соседние чешуйки остриями своего ножа. Мне удается приподнять их буквально на пару миллиметров. И я изо всех сил вгоняю лезвия в шею пса.

Конечно, я стараюсь встать так, чтобы не очень испачкаться. Но мне ведь приходится давить на нож всем своим весом, иначе ничего не выйдет, это же дракон!

Да, и еще нужно подставить термос под струю.

Хлещет, аж жуть. Кровь у дракона небесно-голубая. Вытекая на землю, она еще некоторое время остается такой и только потом краснеет. Даже не верится.

Дракон умирает, не шевелясь. Здорово я его пришиб. Сейчас, увидев эту невероятную голубизну, я понимаю: и хорошо, что так. Дело не в эритроцитах, или что там у дракона голубого цвета. Нет, в драконьей крови есть что-то еще. Некий компонент, не доступный моему пониманию. Что-то свыше. И возможно, убивая дракона, я совершаю ошибку. Может, их вообще нельзя убивать, и все, кто это делает — уроды.

Впрочем, главный мерзавец в нашей ситуации тот, кто протащил бедную зверюгу сюда. А я так… Немножко ушиб и слегка перышком чикнул.

Я покидаю место преступления в отвратительнейшем расположении духа. Еще жаль перчаток и очень жалко плаща. Он был не новый, но я к нему как-то привык.

Разумеется, моя следующая остановка — винный.

Витька приказывает залечь и попусту не светиться. Выполняю. Немного колдую над драконьей кровью, чтобы раньше времени не испортилась, и убираю ее в холодильник. Двое суток ничего не происходит. Сижу дома. Тренируюсь с ножом, немного подкастовываю, читаю старые конспекты по магии. Выпиваю. Хорошо в разводе — никаких лишних проблем. Думаю, не выйти ли прогуляться, какую-нибудь милую барышню зачармить. Лень. Устал. Смотрю порнуху. Мастурбирую. Скучно, но гигиенично.

Совсем ничего не происходит. Неужели я ошибся?

Оказывается, нет. Я уже как раз начинаю психовать, и тут звонят друзья. Как ни странно, у такого вот неприятного типа могут быть друзья. У меня их целых трое. Один — мой школьный классный руководитель и учитель химии, старый мудрый полуорк, на многое открывший парню глаза. Он до сих пор преподает и между делом варит стимуляторы на всю местную колдовскую братию. А еще двое — молодые полуэльфы, которых папа с мамой неправильно воспитали, и им не в падлу дружить с «четвертушками». Не случись на Фирме этих ребят, я бы давно с ума сошел от тоски и ненависти. Леха с Андрюхой тоже из нашего цеха, только у них специализация немного другая, они клирики. Врезать могут — кишки наружу полезут, но занимаются, как правило, обратным. Поддерживают сотрудников Фирмы в хорошей форме. Они и по человеческому образованию врачи.

— Дим, мы тут сидим в одном заведении… Снаружи, прямо скажем, не «Элита», но кухня та же самая…

«Элита» такой непотребно дорогой кабак, что в него, по-моему, никто не ходит. Кроме Вани Колдуна. Он его фактически для себя и открыл. Столовка бандитская, так сказать.

Итак, «кухня та же самая». Вполне прозрачный намек. Вот и Колдун проклюнулся. Он их что, в заложники взял? Да вряд ли. Сожгут ему парни это его «заведение», и дело с концом. И голос у Лехи такой… Не веселый, но и не заложнический.

— Ты выгляни, Дим, в окно — там должен стоять черный «БМВ». Вот на нем и подъедешь. Ждем-с.

— Ждите, — говорю. А сам так и вибрирую. Страшно мне. Дело не в том, что Колдун меня пристрелить может. Нет, боюсь я от него услышать, что все катится в тартарары.

В «БМВ» молчаливый индифферентный водила. Едем долго, за город. Паркуемся у какой-то страшноватой забегаловки. Перед входом единственная тачка — милицейская, и в ней скучает патруль.

Внутри забегаловка еще страшнее, чем снаружи. Прихожая битком набита плечистым мордатым народом орочьего сословия. Меня прозванивают и ощупывают. Ну, давайте. Металлодетектор пищит, но его не слышат. Проворные руки нашаривают на мне пистолет и нож…

— Проходи.

Ну как я могу не любить свою профессию? Если бы еще не приходилось резать драконов, совсем было бы хорошо.

Леха с Андрюхой пьют шампанское. Не успеваю я сесть, как возникает официант, совершенно несовместимый с убогой обстановкой вокруг, и наливает мне. Не спросясь. Значит, банкет за счет принимающей стороны. Точно не убьют. Ваня жмот известный, чего ему на покойников тратиться? Надо же, и официантов сюда приволок, и приборы, и скатерти. Тяжела ты, шляпа Аль Капоне, сильно давишь на мозги.

— Привет, Димон, — поднимает бокал Леха. — Твое здоровье.

— Аналогично.

— Тебе оно больше понадобится. На тебя Ваня обиделся.

— А чего он тут драконов развел?

— А чего ты ему визитную карточку оставил? Твой нож полгорода знает. Что, забыл, кто у нас менты?

Орки у нас менты. А я однажды по пьяни с Ваниными бойцами повздорил. Тоже орками, естественно. Усталый был, не хотел кастовать и просто ножом их отогнал. Запомнили. На что я, собственно, и рассчитывал, когда резал дракона.

Гляжу через плечо. В углу за очень большим, явно специально привезенным столом одинокий Ваня пожирает во-от такого лобстера. Увидел меня, косится, но пока не зовет.

Рожа у Вани страхолюдная, чистокровному орку впору. Легенда гласит, что когда он водительские права купил, ему старшие товарищи сказали: «Ваня, не надо, разоришься. С твоей ряхой каждый встречный мент будет тебя останавливать и проверять на алкоголь. И не докажешь, что трезвый, скорее, решат — прибор сломался». Несколько лет назад ряха не помешала Ване успешно раскрутить депутатскую предвыборную кампанию, но его вовремя Фирма окоротила. Мол, не хватало еще, чтобы такой живоглот законы выдумывал.

А шампанское у живоглота, между прочим, отменное.

— Вы-то почему здесь, господа? — спрашиваю.

— А поговорить.

— С этим чудовищем?

— Да нет… С тобой, Димон, с тобой…

Я смотрю на молчуна Андрюху, тот кивает. Между прочим, он уже вторую минуту полегоньку меня чармит. Не агрессивно, а так, чтобы я расслабился и не принимал решения сгоряча.

— Хватит, — говорю, — Андрей. Не нужна мне терапия, мне информация нужна.

— Ты поэтому, — тут же встревает Леха, — таким заметным ножом работал?

— Конечно.

— Димон, ты сейчас на хорошем взводе, правда? Ты в таком состоянии кожей должен чувствовать, когда тебе врут.

— Допустим. Вы оба тоже… в хорошем состоянии.

— Значит, можем говорить прямо и без опаски. В Иррэйне у эльфов дела очень плохи, Дим. И давно, мы просто не знали. Орки перешли в наступление по всему фронту еще полгода назад. Они применяют какую-то новую тактику, а наши предки настолько тупы и высокомерны, что до сих пор не нашли способов ей противостоять. И теперь им крышка.

— Ты… — у меня вдруг пересыхает в горле, и я тянусь за шампанским. Господи, как легко он все это сказал! Прямо и не поверишь, что перед тобой полуэльф, да еще и элитный специалист, несколько лет проходивший обучение на исторической родине. Он к Иррэйну должен всей душой, всем сердцем… — Насколько это точные данные?

А сам чую, вижу, чувствую: данные точные. Я действительно здорово на взводе. И ребята не меньше. Леха что-то начинает объяснять, но я его перебиваю:

— Значит, эта возня с драконом — часть новой тактики орков?

— Да нет же! Совсем наоборот.

Снова оглядываюсь на Ваню. Он жрет. Его защита переливается всеми цветами радуги. Наведенная защита, сам-то Ваня кастовать не умеет. Он и Колдуном стал всего лишь потому, что на него всегда пахал Зацепин и еще пара слабеньких орочьих магов. Орки, в принципе, маги никудышные, они больше насчет подраться. Склонны к насилию. Далеко не каждый земной уголовник — орк, но каждый второй орк — уголовник. Еще из них менты получаются что надо, пожарные отчаянные и офицеры спецназа круче некуда. Только, увы, гораздо реже получаются, чем бандиты. К тому же ментов в основном Ваня перекупил. Они ему легко поддаются, чуют родственную душу.

Любой полуэльф, и даже «четвертушка» вроде меня, знает про историю отношений Иррэйна с Землей все. А у орков наоборот — в тайну посвящен очень узкий круг. Наши орки давно потеряли контакт с Иррэйном и оторвались от родной культуры. Эльфы просто заколдовали все стационарные зоны перехода, а Кони Ирумана оркам в лапы не давались отродясь.

И еще мы по-разному подходим к одному и тому же принципу: кто владеет информацией, тот владеет миром. Эльфы хотят на наш мир влиять. А такие, как Ваня — им править.

Оборачиваюсь к Лехе. Он терпеливо ждет.

— Так что там про дракона?

— Дим, ты хотя бы приблизительно знаешь, сколько эльфов приехало на Землю за последние несколько месяцев?

— Да кто ж мне скажет!

— Вот именно. А мы с Андреем знаем, за нами же медицинское обслуживание всей этой… несусветной толпы. Несусветной, Дим.

— Они бегут?!.. Сюда?!.. — я не могу поверить. Я вижу правду у себя под носом, но не хочу в нее этим носом тыкаться. Боюсь, что окажется слишком больно.

— Они даже в Америку бегут… — лениво бормочет Андрей, чем окончательно меня добивает. Америка для эльфа, как для юдофоба Израиль. Вообще-то США и Россия — две самых орочьих страны на Земле, но у нас хотя бы полуэльф в Кремле сидит. А за океаном последние сто лет рулят только полуорки и квартероны. Американцы поэтому и наглеют так… Мне иногда молиться хочется Господи, дай человечеству еще хотя бы век продержаться! Глядишь, и сойдет на нет влияние орочьей крови, растворится она в крови людской, и мир успокоится. А эльфы — вы спросите, — что же эльфы? А эльфийскими генами можно пренебречь, эльфы скрещиваются с людьми очень редко.

И тут мне становится как-то удивительно грустно. Ведь все идет к тому, что пренебрегать эльфийскими генами больше не выйдет.

— Значит, получается… — очень тихо говорю я, — получается, эльфов выдавят к нам?

— Уже выдавливают. Как пасту из тюбика.

— Поверить не могу, что эльфы проиграют оркам войну.

— Я сам не могу, — признается Леха. — Но ты же знаешь, как орки пластичны. Они это доказали у нас, на Земле.

Да, орки в подавляющем своем большинстве неумны, но это удивительно податливый и благодарный материал. Я видел в Иррэйне орков-слуг, которых некоторые не очень брезгливые эльфы дрессировали в порядке забавы. Прямо скажу, внушали уважение эти мальчики и девочки.

Вспоминаю смешную орочью девчонку, которая убирала в моей комнате и приносила еду. Мы так сдружились, что я, клянусь, на полном серьезе прикидывал, как увезти бедняжку на Землю. Пусть ее сплющило бы в какую-нибудь страхолюдину, но все равно она получила бы наконец свободу, которой была достойна.

Тут же приходит на ум аналогия с чернокожими землянами, потомками рабов. И все становится намного понятнее. Между прочим, в Лондоне сейчас черных больше, чем белых… Одна радость, что носителей орочьих генов среди нас все равно в десять раз меньше, чем чистокровных людей. Если понадобится, мы их того… Затопчем.

Замечаю, что рассуждаю, как эльф. Затопчем! Вот, затоптали уже одни такие. Две тысячи лет топтали, дотоптались. А теперь орки из них шашлык-машлык делают. И давайте уж признаемся, на вполне законных основаниях. Исторически эльфы хайлендеры, горцы. Жизнь в горах, сами понимаете, не мед. А орки — равнинные земледельцы и скотоводы. Ну, и в один прекрасный день… Дальше рассказывать?

Немного прихожу в себя, и изо рта вырывается спонтанно фраза:

— Гарсон! Коньяк, пожалуйста!

Чувствую спиной неприязненный взгляд Колдуна. Да пошел ты! Убью. Ты-то не полноценный орк, несчастный эмигрант. Ты наша земная шваль. Такая же, как и я. И жалеть тебя нечего.

Несчастный эмигрант? А самоубийца — не хотите? Они шли, спасаясь от наступавших эльфов, в основном женщины и дети, но были с ними и мужчины-проводники. Шли к «запретным местам», на которые еще их далекими предками было наложено строжайшее табу. Шли без малейшей надежды, потому что ступивший в зону перехода бесследно исчезал.

Они же не знали, что это зоны перехода. Им просто казалось лучше сгинуть, чем жить под пятой.

Иногда этот поток иссякал на долгие годы. Иногда струился тоненьким ручейком. На Земле были довольно смутные времена, перемещения граждан почти не контролировались, и появление новых людей в образе беглых крепостных или первопоселенцев никого не трогало. А среди иррэйнских орков о «запретных местах» слагались новые легенды, вокруг них возникали религиозные культы. В конце девятнадцатого века и начале двадцатого было несколько мощных волн эмиграции, которые подтолкнул как раз некий орочий Мессия. Явно не дурак, предположивший, что исчезнуть в коротком сполохе нежгучего пламени вовсе не значит отдать концы. Эльфы почуяли, что рабы малость распоясались, потом — я уже вспоминал — увидели, что творится на Земле при их попустительстве, и на зоны были наложены страшные заклятия. Которые, между прочим, даже сами эльфы черта с два снимут. Но у эльфов были Кони Ирумана, они могли себе позволить такую роскошь.

То-то они сейчас, наверное, локти кусают и волосья рвут.

— Стационарные зоны перехода все еще блокированы? — моментально пробуждаюсь к жизни я. Надо же, не заметил, как мне коньяку налили. И ребятам тоже.

— Смешно за тобой наблюдать, Димон.

— Не понял… — я нюхаю рюмку, и настроение слегка повышается.

— Очень хорошо у тебя мыслительный процесс на лице отражается. Блокированы зоны, все нормально.

— Да что ж тут нормального, Леша? — с вкрадчивостью гадюки интересуюсь я.

— А ты не догадываешься? — Леха делает вид, что удивлен, салютует рюмкой и пьет. Андрей свою дозу крутит в пальцах и по-прежнему старается меня чармить.

Я залпом проглатываю коньяк и говорю:

— Пойду-ка чуток подышу воздухом.

Парни было напрягаются, но я успеваю активироваться первым — меня всего так и трясет, я страшен.

— Не вздумайте, ребята… И мне правда нужно отдышаться.

— Ты вернешься? — спрашивает Андрей подчеркнуто спокойным голосом. — Ты нам очень нужен.

— Я всем нужен. Посмотрим. Одно гарантирую — стучать не буду.

— Это ведь не твоя война, правда? Ты же «четвертушка».

— Какой ты сегодня болтливый, полуэльф.

Андрей опускает глаза.

— Расстрелять всех полуэльфов! — говорю я искренне. Встаю и иду к выходу. Спину мне буравит ненавидящий взгляд Колдуна. Не думаю, что он…

А он-то как раз думает. Придурок.

— Взять его! — орет Колдун. Что интересно, не полуэльфам, а шпане своей, которая тусуется у входа.

Высший пилотаж — я выстреливаю сразу в три стороны разными спеллами. Полуэльфов на всякий случай накрываю мощнейшим «станом», а Колдуна, памятуя о его защите от магии, просто и нетактично бью по морде обеденным столом. Вообще-то такая защита мне на ползуба, но я хочу козла унизить.

В прихожую я запускаю легонькую, почти безвредную «цепную молнию», и там начинается тотальная пляска Святого Витта. Помню, как мне один тип описывал последствия удара шокером: «Лежишь униженный, полностью дискредитированный…» Вот, пускай и они так полежат. Им полезно.

Леха с Андреем успели закрыться, но все равно их прихватило — сидят и даже не моргают. Колдун в отрубе: стол тяжелый. Сам виноват. Таскаешь за собой большие красивые столы, вот и получай. Охрана в прихожей уже затихла. Я перешагиваю через тела и отмечаю: действительно, полностью дискредитированы.

В дверях сталкиваюсь с давешним милицейским патрулем и легко чармлю всех троих. Я сейчас экстремально силен и могу зачармить, наверное, танк. Или вертолет. Вы знаете, что вертолеты — это души умерших танков?.. Загоняю ментов обратно в машину. Адски хочется выпить. Иду к своему «БМВ». Уже своему.

— В город.

У первого же ларька беру водки и шоколада. Бесплатно, естественно, беру. Сажусь в машину и присасываюсь к горлышку. Пью методично и целеустремленно, пока не становится немного легче. Сижу и жду, когда же совсем «заберет». Чтобы рассосалась затопившая душу ненависть.

Кого же вы хотите сделать из меня, друзья-товарищи?

Как ни странно, минут через пятнадцать мне уже почти ни до чего. Машина углубляется в город, я счастливо покуриваю на заднем сиденье и небольшими глоточками добиваю свои полбанки. Совсем успокаиваюсь, отпускаю машину (точнее, даю водиле задание как можно скорее прибыть в город Лабытнанги) и иду гулять.

Дальнейшее запомнилось смутно. Точно взял еще полбанки. Угощал водкой какую-то молодежь. Пел хором под гитару что-то. Драку небольшую остановил. Девице какой-то жаловался на беспросветное одиночество. Но не чармил ее, это точно, я, когда пьяный, очень честный. Потом шлялся, черт знает где, и еще пил. Навстречу девушки шли, я им не уступил дорогу, сообразил, что это не по-джентльменски, и долго витиевато извинялся. За девушками топали парни, начали у них выяснять, чего я говорил, а я уже был далеко, и они мне в спину долго кричали: «Иди сюда, пидор! Пидор волосатый!» Помню, мне еще смешно было, волосатых пидоров сейчас днем с огнем не сыщешь, а у меня как раз прическа очень даже мужская, нормальная прическа воина, хотя древние воины, доложу я вам, терке были те еще друзья… Я над таким парадоксом глубоко задумался и, наверное, только поэтому не кастанул назад файрболл, не глядя, на кого Бог пошлет, а ведь хотел, но не стал.

Потом, но уже в совсем другом месте, кто-то на меня все-таки полез с кулаками, и я его хорошо приложил рукояткой ножа в зубы. Нож у меня уже давно был в руке, это успокаивало и отгоняло назойливую мысль, которая неожиданно вернулась в голову вслед за окончательным и беспросветным алкогольным опьянением.

Кого же вы из меня сделать хотите, перебежчики?

Потом я, кажется, еще пил и еще кому-то жаловался на судьбу. Но меня, как всегда, никто не понимал. Мелькали неясные лица, вроде бы человеческие, но от этого все равно не выглядевшие родными. Похоже, мое опьянение к тому моменту уже перешло в тяжкую фазу, потому что я почувствовал себя несчастным просто до слез — а что, не так, что ли? Увы, ответить на свое несчастье я мог только привычной злобой. Этот мир, ущербный, перекошенный, испорченный эльфами и изнасилованный орками, не хотел понимать меня и принимать таким, какой я есть. Мир ненавидел меня, а я — его.

Потом я кого-то зарезал.

Просыпаюсь, как ни странно, не в канаве, а на кровати. В еще худшем настроении, чем вчера. Открываю глаза, вижу над собой незнакомый облезлый потолок. И кровать не моя, чужая. Наверное, к какой-нибудь шлюхе занесло. Хочется надеяться, что в моем вчерашнем состоянии я уже не был способен на интимную жизнь. Заразы только не хватало. И вообще, я частенько бываю чисто по-эльфийски брезглив. Наверное, поэтому до сих пор ничем венерическим не болел.

Лежу голый, в странной распятой позе. Начинаю вертеть головой. Ее от такого обращения корежит, перед глазами все плывет. Моргаю. Ого! Привязали. Веревками. Однако, интересный поворот событий. Кто это меня? Банда сатанистов? Тайное общество эльфоненавистников? Секта педерастов? Угу, вроде того. Чую руку Колдуна. Похоже, мальчик, ты слегка вляпался. Ладно, давай отскребайся.

В соседней комнате трое, один точно маг. Кажется, все тот же Зацепин. Жив курилка. Не забыть бы перед ним извиниться.

Очень хочется в сортир. Можно попробовать веревку пережечь, но боюсь повредить руку.

— Эй! — кричу хрипло. — Есть тут кто живой?

Открывается дверь, входят двое ментов, полуорк и человек. Глядят победоносно. Хихикают. Чего ржете, это просто утренняя эрекция.

Я уже объяснял, даже на экспертном уровне «чарм» наводится, если можно так сказать, «без рук». А я не эксперт, у меня степень мастера, официально подтвержденная Большим Кругом Магов Иррэйна.

Поэтому я отсекаю комнату от спальни легким барьером, чтобы Серега раньше времени не дергался, а ментам просто говорю ласково:

— Отвязали бы вы меня, парни.

Бросаются отвязывать, как миленькие. Прыжками. Сажусь на кровати, кривлюсь от головной боли. Ой, до чего же мне нехорошо. А впереди сплошь труды. Не загнуться бы.

Выхожу в комнату. Хороша картинка — голый мужик, по бокам два автоматчика. Действительно, сидит Зацепин. Таращится на меня обалдело. И вроде бы даже смущается. А чего, у меня все на месте и как надо, девочкам нравится.

— Привет, — говорю, — Сергей. Ты уж прости за тот случай, ладно? Не хотел я тебя блокировать, но просто выхода другого не было. Ты как, быстро оклемался-то?

— Д-да ничего… — бормочет он. — Все нормально, Дим.

— Я, честно, больше не буду.

Зацепин только кивает. Спорю, он, когда в парке очухался, первым делом возблагодарил небо за то, что я его не убил. Интересно, как он себе объяснил мой выбор. Припадок милосердия? Корпоративная солидарность? Еще интереснее, понимаю ли я сам до конца свои мотивы.

Серега мог бы сейчас довольно легко завалить меня, если бы догадывался, как. Но поразмыслить на этот счет он дрейфит. Даже с похмелья я внушаю ему уважение. Хорошая вещь плохая репутация.

На кухне с отрешенным видом курит смазливая шлюшка, уже с утра накрашенная по-вечернему. Легкая примесь орочьей крови.

— Здорово, — говорю. — Надеюсь, я тебя не обидел вчера?

Ноль внимания, фунт презрения. Обидел, значит.

Ладно, она хотя бы живая. А вот кого и за каким дьяволом я прошлой ночью по горлу ножиком хватанул? Или приснилось мне?

За стеной попискавают кнопки мобильника. Наверняка Зацепин боссу докладывает, что со мной уже можно общаться.

В ванной обшарпанное зеркало. Долго разглядываю свою помятую физиономию. Зеркало старается ей льстить, но это сейчас дохлый номер. Хватит ли у меня сил уйти отсюда без нанесения лишних увечий противнику? Под стимулятором, наверное, хватит. Но выдержу ли я стимулятор? И зачем мне, собственно, уходить?

Возвращаюсь к Зацепину и ментам.

— Шмотки мои где?

Вот они, шмотки, в стенном шкафу. Одеваюсь. Карданы одежды девственно пусты. Естественно, нет перевязи с ножом и пистолетом.

— Личные вещи, документы, оружие.

Менты дружно лезут в соседний шкаф. Зацепин опасливо фыркает.

— Не беспокойся, Сергей, я остаюсь с вами.

У меня до того убитые интонации, что Серега верит. Мент-человек протягивает большой пакет. С наслаждением влезаю в перевязь, рассовываю по привычным местам барахло. Приоткрываю на секунду маленький термос — вроде бы там внутри порядок, — опускаю его в карман. Зажимаю в руке спичечный коробок с зеленым порошком и иду на кухню. Коробок жжет ладонь. Ужас, что сейчас со мной будет.

Шлюшка все курит. В холодильнике нахожу пиво. Откупориваю бутылку, делаю несколько осторожных глотков. Достаю из коробка щепотку дряни, скатываю в маленький шарик, кладу под язык. Сажусь за стол, руки складываю, поверх них — голову. Жду светопреставления.

Вроде бы и не нужен мне стимулятор, но без него Колдуна встречать боязно. Я с похмелья не боец, а Ване убить, что некоторым сплюнуть.

Кстати, а мне?.. Встрепенувшись, тащу из ножен свою живопыру. Чистенькая.

— Эй, парни! — кричу. — Вы не в курсе, я случаем вчера никого на тот свет не отправил?

— Без понятия, — это мент-полуорк. — В районе за ночь троих порезали и одного табуреткой насмерть забили. Твой какой?

— У моего горло расписано. Несовместимо с жизнью.

— Может, не нашли еще…

Тут меня начинает выворачивать наизнанку. Не в смысле тошнить, а просто целиком вывертывать, как грязный носок, с таким же примерно запахом по всей кухне. Шлюшка морщится и наконец-то глядит в мою сторону с интересом. Не понимаю, зачем выворачивать грязные носки? Их надо класть в стиральную машину… И меня кладет в стиральную машину. Почему-то сразу на отжим. Оборотов под тысячу.

Более или менее возвращаюсь к реальности опять в лежачем положении. На той же кровати. Рядом сосредоточенный Зацепин, его теплые добрые руки сжимают мои виски. Хороший ты мужик, Серега, хотя и потенциальный враг. Это тебе еще зачтется при случае.

— Хватит… — еле-еле выдавливаю. — Я в порядке, спасибо.

Из-за двери опасливо выглядывают сильно встревоженные менты.

Зацепин расслабляется и трясет ладонями в воздухе.

— Ты страшно кричал, Дима. Страшно. В жизни такого не слышал.

— Извини. Эй, ребята, там пиво… Дайте, а?

Приносят, я немного отпиваю. Становится полегче.

— Спасибо, парни. Век не забуду.

— Да мы чего… Ты-то как? — под «чармом» мои тюремщики донельзя милы и ласковы.

— Нормально, — пробую встать, но меня шатает. И способность кастовать, чувствую, гораздо ниже привычной нормы. Для ординарной драки вроде хватит, а вот для масштабного побоища — увы. Не хочет психика выходить на режим, не держит она его больше. Допился кудесник. Минимум дня три в себя приходить.

В дверь звонят, один из ментов уходит открывать. Шевеление, приглушенные голоса. Я сижу на кровати и тупо гляжу в стену. Жду.

Появляется Колдун. Морда опухшая против обычного вдвое, буквально в дверь не лезет. Еще бы, такое механическое воздействие пережить… Защита наворочена круче, чем вчера, она вся искрится и даже вроде бы хрустит.

— А хорошо ты его прикрыл, — говорю Зацепину. — Не всякий мастер пробьет.

— Допустим, не всякий грандмастер! — пыжится Зацепин. Но я вижу — ему приятно.

— Кончай базар, колдуны, — приказывает Колдун. — Ты! — это Зацепину. — Выйди пока.

Серега мнется, ему боязно за клиента.

— Иди, иди, — отмахиваюсь я, и Зацепин действительно уходит, притворив за собой дверь. Ваня усаживается на стул и закуривает. Я тоже лезу за сигаретами. Колдун при этом моем жесте слегка меняется в лице, но быстро с эмоциями справляется. Похоже, он на меня за вчерашнее не в обиде. Скорее, наоборот, зауважал.

Некоторое время мы молча курим, роняя пепел на паркет и разглядывая один другого. Наконец Колдуна прорывает. Он достает из-за пазухи листок в размер фотокарточки, сует его мне под нос и спрашивает с приторным миролюбием в голосе:

— Зачем ты убил моих людей, Саид?

Вау, у нас, оказывается, есть чувство юмора. Жаль, не помню, что там дальше по тексту. Безмятежно выдаю первое, что приходит в голову:

— Ребята попросили.

Колдун угрожающе сопит. Я забираю у него карточку. Смотрю и с неподдельным изумлением спрашиваю:

— Это что?!..

— Не-ет, — тянет Колдун. — Это я у тебя хочу спросить — что? А?!

— Что, что… «Чейн лайтнинг». Цепная молния… Погоди, дай разобраться.

Ваня старше меня почти вдвое, ему верный полтинник, но называть такого людоеда на «вы» я органически не в состоянии.

На фотографии мои старые приятели, орки-боевики. Все шестеро. Лежат компактной группой. Обугленные. Чересчур, попросту излишне, демонстративно обугленные. Как будто маг пробовал силу. Или хотел показать, насколько силен. А силен он весьма. Меня охватывает легкая нервная дрожь. Это грандмастер. Совершенно точно — эльф. Может быть, даже мой иррэйнский наставник. Бр-р-р… Возвращаю карточку Ване.

— Извини, но я тут ни при чем.

Ваня пару секунд пытливо на меня смотрит, а потом отводит глаза и начинает странно жевать губами. Наверное, так ему соображать легче.

— За мной дракон, что было, то было. А тут не моя работа.

— У-у, — говорит Ваня. — У-у…!

— Соболезную.

— Помолчи!

— Йес, сэр.

Он размышляет еще полминуты. Бросает окурок на пол, топчет его ногой. И неожиданно спрашивает:

— Ты чего удрал вчера?

— Мне нужно было все обдумать. А ты наверняка заставил бы меня решать немедленно.

— Ха! Какой, понимаешь… мыслитель. Лови его потом по всему городу. Скажешь, легко? Зацепин с ног сбился, пока тебя вынюхивал. А убытки? Этому плати, тому плати, машины гоняй, ментов подключай, плюс девка не работает, хата простаивает… Ну, и чего же ты решил?

— Не вмешиваться.

Ваня начинает картинно закипать. Но я уже сообразил: после вчерашнего шоу он меня не тронет. Достаточно провозгласить нейтралитет, и я уже для Колдуна не враг, а наемник, которому просто нужно предложить хорошую цену. Других категорий Ваня и не знает.

— Пацан, ты хотя бы представляешь, сколько мне должен?!

— За дракона? Представляю. Средних размеров поместье в Иррэйне и рабов душ пятьсот. Стандартная цена.

Ваня было замахивается, но я уже протолкнул сквозь его защиту нож. Слегка щекочу толстое брюхо. Клиент в изумлении.

— Только не сердись попусту на своих людей. Они ничего не могли поделать. Со мной вообще… тяжело.

Колдун пыхтит. С каждой демонстрацией силы я нравлюсь ему все больше.

— Ладно, спрячь перо, — говорит он. — Понтярщик.

— На себя посмотри. Ворюга.

— Что?! А пистолет?! — неожиданно орет Ваня. — Забыл, да?! Ты в курсе вообще, сколько такой стоит? Сам ты ворюга!

Я к перемене темы не готов и в ответ на претензию глупо ухмыляюсь. Злопамятный тип — Ваня Колдун. Хотя «Глок-18» действительно стоит денег. Эта модель не поступала в коммерческую продажу, и достать ее сложно. Кому угодно, кроме меня, я ведь просто-напросто отнял пушку у наших бандитов пару лет назад. Чего-то они косо на меня посмотрели, и очень зря — маг был пьян. Ваня потом звонил на Фирму и жаловался. Ваня любит звонить на Фирму и возбухать по малейшему поводу. Игорь меня за эту выходку здорово отчехвостил и пистолет сказал вернуть. Но я уперся. А вы бы отдали уркам-оркам автоматическое оружие с темпом стрельбы тысяча триста в минуту? Зачем оно им, поранятся еще…

— Я тебе однажды дебет с кредитом сведу, — обещает Ваня, отдуваясь. — Разозлишь меня как следует — быстро все припомню. Так что фильтруй базар… колдун. Ха! Колдун… Негодяй. Кровопийца. Обидно, но придется дать тебе еще денег.

— За что?

— На работу тебя беру. Десять тысяч в месяц. Нормально?

Медленно засовываю нож на место, застегиваю клапан. Ничего себе, расщедрился жадный Ваня. На Фирме мне платят вчетверо меньше, даже с учетом премиальных за спецоперации. Хорошо же тебя, Колдун, прижало.

— Давай поговорим, — предлагаю я. — Ты ведь хотел говорить со мной?

— Еще машину подарю. Иномарку.

Боже мой, он ведь действительно здорово испуган!

— Зачем тебе понадобился дракон, Ваня?

— Хватит набивать цену, эльфийская рожа. Со мной не торгуются.

Я снова достаю нож и слегка им поигрываю.

— Ошибаешься, Колдун, рожа у меня совсем не эльфийская. Я человек, понял? Я свободен в выборе. Сам решаю, за кого играть. Захочу — и ваши разборки не будут меня касаться.

— Тогда зачем ты убил дракона?

— Повторяю: ребята попросили… Слушай, Колдун, не валяй дурака. Ты хочешь, чтобы я для тебя что-то сделал. Тогда объясни — почему?

Ваня снова закуривает. Видно, что он не привык объяснять.

— Ты по-английски сечешь, эльф?

Я обрубаю ему сигарету прямо у самых губ. Один фильтр остается.

Сам удивляюсь, как мне с похмелья удалось такое ювелирное движение. Колдун хотел меня разозлить, и это у него вышло.

— Извиняюсь, — говорит Колдун спокойно. Выплевывает фильтр и сует в пасть новую сигарету. Вот почему он у бандитов главный. Ваня, конечно, такой же психопат, как и они все, но у него гораздо выше самоконтроль. — Не думал, что тебя это так обижает. Ну вот… Неделю уже в «Президенте» живет на вип-этаже один англичашка. И зовут его, представь себе, Элвин Арчер. Нехило?

— Мало ли, какие бывают имена, — говорю я. А про себя отмечаю: фигушки. Эльфийский Лучник — прозрачнее намека не придумаешь. Они всегда так делают, когда идут кого-нибудь чисто конкретно убивать. Вносят в убийство легкий элемент поединка. Дают жертве знать, что охота началась. Так требует их кодекс воинской чести. Прежде чем наступить на таракана, громко сказать ему: «Внимание, давлю!»

Однажды такие пижоны вдруг проигрывают. И по-крупному. Прямо как сейчас. Но изменить манеру поведения не могут все равно. Одно слово — не люди. И, между прочим, не орки.

— Ладно, не ври, — советует Колдун снисходительно. — Ты же знаешь их породу. В общем, этот Арчер здесь по мою душу. Проверено. Сто пудов. Я звоню к вам на Фирму и спрашиваю — какого хрена? А мне в ответ: ничего не знаем. Понял? Арчер сидит на этаже и не выходит никуда. А у меня начинают гибнуть люди. Самые лучшие. По одному. Он сидит безвылазно. А люди — тю-тю. И не пулей, не ножом убиты — колдовством. Этими, как вы их… Спеллами.

— И что? — спрашиваю я с замиранием сердца. Мне уже все ясно.

— И то, что пару раз он все-таки спалился. Видели его, понимаешь? Я приказал своим не ходить по одному, перекрестное наблюдение установил — и его засекли. На подходе, но все равно ничего сделать не успели. Я опять звоню на Фирму. Ответ тот же. А мы ведь раньше с вашими душа в душу… Что, говорю, самому выкручиваться? Они снова: ничего не знаем. А чего тут не знать-то?! Этот Арчер — киллер. Наверное, лучший в мире. И скоро он до меня доберется.

— А ты его не пробовал?..

— Еще как пробовал! В последний раз вообще номер его штурмом брали. После того уже, как он, падла, снайпера убил. Чудом отмазались потом, вагон денег заплатили. Я же говорю: лучший в мире киллер.

— Нет такого слова в русском языке! — неожиданно даже для себя огрызаюсь я.

— А какое есть? — удивляется Колдун.

— Убийца.

— Знаешь, мне от этого как-то не легче. Мы всегда с вашими жили душа в душу, — Колдун начинает повторяться, это от волнения, он загнан в угол и не знает, что делать. — И вдруг они начинают козлить. Что творится? Я чуть с ума не сошел…

…А потом купил моих приятелей, узнал, что происходит в Иррэйне, и все понял, — заключаю я.

Ваня смотрит на меня исподлобья и опять жует губами.

— Ну, все не все… — говорит он. — Но кое-что. И между прочим, эти двое сами ко мне пришли.

— Связь наладили, бойцам переход устроили, дракона сюда провезли бесплатно…

— Вот это уже совершенно не твое дело!

— Все-таки для чего тебе понадобился дракон?

— Да натравить на этого ублюдка! — орет Ваня. — Чтобы в мясо его, в мясо! На куски! И сожрать!!!

Мне становится одновременно смешно и грустно. Бедные земляне. Столетия умелой эльфийской пропаганды даром не прошли. С какой-то ящерицей, пусть даже большой и огнедышащей, выходить против грандмастер-мага… Хотел бы я послушать, как хохотали Леха с Андрюхой, узнав, для чего дракон. Естественно, они организовали контрабанду без малейших угрызений совести. Им ясно было, что дракон не создаст на Земле лишних проблем. Не успеет просто. А то, что на него случайно наткнулся я, только сняло еще один вопрос. Как привлечь мое внимание к надвигающемуся кризису и склонить на сторону орков…

— Я думал, это ты их!.. — Ваня, брызжа слюной, размахивает в воздухе давешней фотографией с мертвыми орками. — А это, значит, снова он! Упредил! Драконом его долбать, и все, ничего больше не выйдет! А?!

Я Колдуна почти не слышу, я очень быстро прикидываю расклад сил. Склонить меня на сторону орков… Вообще-то заманчиво, но это в теории. С чего это ребята взяли, что нам по силам остановить масштабную эльфийскую интервенцию, пусть даже поначалу гуманитарную… По эльфийским меркам гуманитарную, а по людским не очень: вон как этот Арчер разгулялся. Вычищает нишу для своих. Была орочья мафия, будет эльфийская, и в сто раз круче. Не хотят больше эльфы на Землю влиять, они тоже ею править намерены. Был тут худой мир, будет добрая войнушка. Для начала. А потом? Да что потом… Тебе ли не знать, как ведут себя эльфы на оккупированной территории.

А мне-то как себя вести? При орках я хотя бы могу быть человеком. Под эльфами до конца своих дней останусь «четвертушкой». Редкостно гнилой расклад. Вот и накрылась твоя куцая свобода, колдун.

Остается действовать строго по плану и стараться как можно больше узнать. Информация мне нужна, информация. А решение — потом. Завтра.

— Успокойся, Ваня, — говорю. — Я, пожалуй, схожу пообщаюсь с господином Арчером.

Колдун светлеет лицом и молитвенно складывает руки.

— Думаешь, у тебя получится? — спрашивает он почти благоговейно.

— А почему бы нам с ним не поболтать? — удивляюсь я.

Колдуна разбивает нервный тик: он уже не только жует губами, но еще и крутит носом.

— Я схожу к нему, мы поговорим. А потом я решу, что делать. Все очень просто, Ваня.

— Да он убьет тебя безо всяких разговоров… — стонет Колдун. — И все дела.

— Ты меня раньше времени не хорони. А лучше дай свой номер. Прямой. Желательно на мобилу.

— На, — Колдун протягивает визитку. На ней только номер телефона, больше ничего. Я прячу бумажку в карман и достаю термос.

— А вот тебе мой подарочек.

Ваня отшатывается от термоса, как черт от ладана.

— Да не бойся! Ты же понял, что когда я резал дракона своим ножом, то нарочно светился, хотел дать тебе знак? Ну вот, в термосе то немногое, чем я могу прямо сейчас расплатиться за твое уничтоженное имущество. Это драконья кровь.

Ваня медленным движением, как завороженный, берет термос.

— И… И… — только и удается ему выдавить. Термос Ваню уже не пугает, наоборот — гипнотизирует.

— Ты ведь наполовину орк.

— Угу… — на что угодно спорю, Колдун сейчас лихорадочно вспоминает легенды своего племени.

— Те немногие орки, которым удавалось победить дракона, умывались его кровью и становились неуязвимы. Их кожа оставалась эластичной, но на удар реагировала, как броня. Здесь крови немного, но много и не нужно. Просто растереть по телу и все. Кровь до сих пор хорошая, я за ней следил.

— И ты это мне просто так вот сейчас… Это… Отдаешь?!

Хорошо беднягу ошарашило. Прямо не верится, что он когда-то сидел за вооруженное ограбление и на зоне держал масть.

— А мне-то зачем драконья кровь? Она только для орков.

— Ну… Э-э…

— В общем, Ваня, я пойду домой, немного посплю, а вечером отправлюсь к Арчеру. И сразу же тебе звякну.

— Ага. Слушай, м-м… Вот. Я забыл спросить: ты куда тачку дел?

— «БМВ»? — я прикидываю, как далеко могла уехать машина, но теряюсь. — Понимаешь, Ваня, она движется в направлении полуострова Ямал. Как бы тебе попроще объяснить… В общем, я попросил водителя смотаться туда.

Ваня долго на меня таращится окончательно уже шальным взором и неожиданно произносит:

— Спасибо…

Выйдя на улицу, первым делом ориентируюсь на местности. Ориентиры берутся с трудом, но результат терпимый. Временами я спьяну непредсказуем. Мог бы тоже, как некоторые… В Лабытнанги рвануть. Водилу мне не жаль — чего он на бандитов пашет? — но все равно поступок был некрасивый.

Домой я, конечно же, не пойду — некогда отдыхать. Занятия в школах вроде бы уже закончились. Достаю мобильный и звоню своему химику. Есть попадание! Набиваюсь в гости. Заодно отравы прикуплю, деньги после вчерашнего, как ни странно, остались. Побоялась шлюшка покуситься на мой бюджет. А может, ей Зацепин намекнул, как это вредно для здоровья. То-то она морду воротила. Милую, кстати, мордашку. С изюминкой. Вот разберусь с делами… Почему нет? Чем я лучше других, что брезгую продажными женщинами? Если все пойдет так, как оно должно пойти, то к завершению кризиса я буду по уши в дерьме. Морально и физически. Ничуть не чище среднестатистической проститутки. Вполне подходящий кавалер для орочьей подстилки.

Только пусть медицинскую справку покажет.

С этими жизнерадостными мыслями бреду ловить такси. Организм более или менее держится, но местами болит. Плохо, что совершенно не хочется есть. Давно не ел по-настоящему, а сейчас заправляться боязно. Сеанс гастрита на нервной почве обеспечен. Со всеми делами — изжогой, отрыжкой и заключительным вызовом Ихтиандра, когда надоест страдать. И потом, я жадный. Не хочу терять хороший обед, за который денежки плачены. Может, вам они легко достаются, вы не чувствуете, как каждый заработанный рубль буквально отнимает частицу вашего здоровья. А у магов именно так. Когда Профессор выдумал своего невероятно долголетнего Гэндальфа, он опирался на легенды. А легенды эти складывали древние маги. Нарочно, чтобы их сильнее боялись. Не станешь же обижать человека, который сначала тебя завалит, потом детей твоих зачморит, внукам жизнь изгадит, правнучку изнасилует, а дальше в зависимости от того, насколько у него испорченное воображение.

Сказки. Если обстоятельства вынуждают боевого мага часто и интенсивно работать на пределе возможностей, он вряд ли дотянет до семидесяти. Для эльфа, который (что бы вам ни врали околпаченные эльфийским пиаром авторы) генетически запрограммирован лет на сто двадцать активной жизни, — это трагедия. Но обойтись без волшебства обделенный высокими технологиями Иррэйн не может. Поэтому даже самые высокородные эльфы склоняют голову перед магами.

И они же, правители Иррэйна, определяют, сколько новорожденных эльфов из низших слоев общества будет лишено свободы выбора и записано в школу магии. Эльфам не нужно искать таланты, они все примерно равны по стартовым возможностям тела и психики. Они просто устанавливают квоту и бросают жребий. Вот и все. Можете себе представить, как плачут эльфийские роженицы, дожидаясь результатов жеребьевки — и ошибетесь. Не плачут они. Долг превыше всего. Интересы нации.

Из магов долго живут только учителя, которых берегут и привлекают к боевым действиям лишь в крайнем случае. Когда господин Э.Арчер родился, к нему тут же приставили этакого бодрого дедушку лет ста, после чего детство Э.Арчера кончилось, не начавшись, и пошла безостановочная прокачка скиллов. Он еще ползать не умел, а над ним ежедневно колдовали и пичкали беднягу снадобьями, задирая крохе жизненно важные для будущей его работы показатели. Чтобы годам к двадцати Э.Арчер вступил в строй и пошел убивать орков. Судя по тому, как он молотит цепной молнией, ему сейчас около пятидесяти. Грандмастер в расцвете сил. Драконом его… Ха-ха. Такой с драконами, в принципе, не связывается — зачем? — он их просто взглядом отгоняет.

Что я могу ему противопоставить, эльфу и профессионалу? Я, человек и любитель… Ничего не могу, но что-то должен. Терпеть не могу бандитов, но надо ведь их защищать. Орков и уголовников! Тьфу!

А придется, видимо.

Ловлю машину, называю адрес, сажусь — на полном автомате. Я обдумываю решение, которое уже почти сложилось. И очень хочется, чтобы меня кто-нибудь отговорил. Как ни странно, это может сделать один полуорк.

Вдвойне трудно принять такое решение, когда живешь в мире, где почти каждому с детства вбит в голову светлый образ эльфа. Сотни лет эльфы вели здесь разведку и сажали, где надо, агентов влияния. Думаю, своя небольшая Фирма есть в каждом из ключевых государств Земли. Просто российский форпост очень большой, и особенно он разросся в последние десять лет — эльфы считают, что за русскими теперь нужен особый присмотр. Чем русские потомки эльфов гордятся немерено. Полагая, будто Иррэйн засек некую тенденцию к будущему возвеличиванию нашей родины. Вопрос, что эльфы это возвеличивание могут начать гасить, у наших дураков не встает. Я разок на эту тему обмолвился, и меня почти избили — то есть видно было, что очень хочется, да боязно. Но вонь поднялась до небес. С работы выгнать готовы были.

И раздалось впервые это глупое слово — «предатель».

За окном проплывает город, я думаю об орках. Невезучие ребята. Несмотря на их засилье по всей Земле, орки никогда не занимались контрпропагандой. Даже те писатели, которые возражали Профессору и его последователям, не состояли у орков на содержании и сами не были орками. Просто кто-то должен был прокричать: «Эльфы — козлы!» Из принципа. Это как среди ночи на заборе написать слово из трех букв. Нарушение культурного табу. Импульс неуправляемый, идущий откуда-то из подсознания.

В отличие от эльфов, орки слабы энергетически, и их, прорвавшихся на Землю, глушит по полной. Личность забивается в самый дальний угол мозга, а ее место занимает матрица, сгенерированная Землей. Такая как бы реинкарнация. Возможно — именно она самая. Постепенно, много позже и только у единиц, происходит некое сращение двух «я», но наведенное сознание все равно доминирует.

Конечно, это все домыслы и косвенные данные. Я не видел ни одного чистокровного орка-землянина, их просто давно уже нет, они все поумирали. Вот такого орка можно было бы спросить, как идет процесс врастания в нашу цивилизацию, откуда берется человеческое имя и вообще осознание себя человеческим существом. И каково это — понять однажды, что вовсе ты не человек… Увы. Ну выдумайте что-нибудь сами. Я знаю только одно — легче всего от давления наведенного «я» избавлялись «проснувшиеся» маги. А хороший маг классической школы всегда книжник, исследователь, хранитель знания и распространитель его. А еще публика ему нужна. Инстинкты у него такие. Ну и, собственно, не найдись колдунов среди орков-эмигрантов, не озаботься они тем, чтобы разыскать собратьев по несчастью и вырастить смену, не было бы тут никогда орочьей мафии.

И не пришлось бы мне решать теперь, за кого я — за красных или за большевиков.

Приехал. Выхожу. Стимулятор меня окончательно забрал, и чувствую я себя почти нормально.

Грант Геннадьевич Габриэлян моему появлению бурно радуется. Он совсем не изменился с тех пор, как был моим классным руководителем — все такой же приколист и умница. С кухни, где мужик потихоньку химичит, тянет колдовскими снадобьями. Однажды соседи попытались сдать Гранта ментам — решили, что раз химик, значит, должен стряпать наркоту. Менты пришли, недолго с Грантом поговорили, основательно зачармились и потом соседям та-ак вломили…

Я с ходу вытаскиваю деньги и начинаю их считать.

— Мне нужно что-то очень сильное. Не такое, как прежде. Есть?

Грант придирчиво меня разглядывает.

— Для тебя — нет. Надорвешься ты, Димка. Зайди в ванную, в зеркало посмотрись.

— Спасибо, уже смотрел. Но мне надо, понимаете?

— Да что случилось? Вообще, ты присел бы, Дима, рассказал…

Я присаживаюсь и рассказываю. Все, от начала до конца. Грант то в стену глядит, то в затылке чешет. Похоже, он все знает про иррэйнские новости. Просто не предполагал, что и меня в этот омут затянуло.

— Да-а, — вздыхает. — Ситуация. И чего ты, Димка, вечно лезешь не в свое дело? Вот, с Колдуном связался. Зачем? Мало тебе своих мерзавцев, теперь еще и наши понадобились? Кстати, ты хотя бы приблизительно знаешь, что с Ваней будет от драконьей крови?

— Понятия не имею. А что будет?

Грант опять чешет в затылке.

— Может, и не помрет, — говорит он наконец. — Хотя…

— Вы серьезно?! — перспектива травануть Колдуна драконьей кровью меня не особенно радует. Я-то всего лишь поиздеваться над Ваней хотел. А ведь если он загнется, местной орочьей тусовке — кранты. У них же традиционно запрет на информацию. Подручные Вани считают его и подчиненных ему магов э-э… ну вроде как экстрасенсами. А себя — обычными людьми. Кстати, даже вздумай Ваня проболтаться, ему просто не поверят. Тут нужны сосредоточенные усилия нескольких посвященных во все детали старейшин. Значит, пока они нового пахана выберут, пока Зацепин его в курс дела введет… Элвин Арчер может спокойно уезжать домой. Или еще спокойнее поубивать их всех. Нам так надо? Нетушки.

— А зачем мне врать? — удивляется Грант.

В первый момент рука сама выдергивает из кармана телефон. А потом во мне просыпается какое-то странное злорадство. Ну не люблю я Ваню Колдуна, и все тут.

— Вы не хотите ему позвонить? — спрашиваю я.

— Не-а, — Грант хитро щурится. Он тоже бандитов не любит. А кого он любит? Зацепина, бандитского наймита. Такого же своего ученика и отличника по химии, как и я. Ох, сложен мир, непросты люди.

— У Зацепина есть шанс перехватить управление, если Колдун тю-тю?

— Да что ты, Дим! Сережа такой рохля…

— Ладно, — говорю. — Хватит с меня пока что. Как говорила Скарлетт О’Хара, «подумаю об этом завтра». Нынче и так день ответственных решений, и я от них уже устал.

— Ну, и чего же ты решил? — спрашивает Грант. Точь-в-точь как час назад Ваня Колдун.

— А вы бы как поступили?

На твоем месте? — Грант улыбается довольно грустно. Мне это сложно, Дима. Я ведь как бы по другую сторону баррикад…

— Ладно, не сочиняйте. Земным магам конфликтовать нельзя, их слишком мало. Иначе я Зацепина давно убил бы к чертовой матери. Но мне действительно кажется, что не стоит делить людей на эльфов и орков. У нас есть конфликт серьезнее — Иррэйн и Земля. И с этим бесконечным давлением Иррэйна что-то пора делать. Кстати, ваш прогноз — чем все закончится? Ну там, за горизонтом?

— Да ничем хорошим, — вздыхает Грант. — Думаю, через полгода-год эльфов загонят обратно на скалы, в их исторический э-э… ареал. Полезут ли орки в горы — не знаю. Но в любом случае, эльфам понадобится новое жизненное пространство. Много пространства. И новые рабы, много рабов, они ведь по-другому уже не могут, привыкли.

— В общем, они попрутся к нам в гости целыми кланами?

— Именно.

— Вы-то лично как на это смотрите, Грант Геннадьевич?

— Я тут ничего не могу изменить, — отвечает Грант с деланной безмятежностью. — Значит, мне это по фигу. Просто у меня было два рынка сбыта — вашим и нашим, — а останется только один. Зато он основательно разрастется.

— И вам по фигу, как эльфы изменят жизнь на Земле? Теперь они с нами церемониться не будут, не те у них обстоятельства.

— А ты что предлагаешь? Думаешь, ты в состоянии что-то сделать? И зачем это тебе, эльфу?

— Человеку, Грант Геннадьевич. Я же говорю: среди людей больше нет орков и эльфов. У нас проблемы общие. Кстати, вам не кажется, что именно эти слова вы мне неоднократно повторяли? Раз сто, наверное…

Я вижу: Гранту стыдно. Его тоже нужно понять — он не видит перспективы. Как любой наш местный земной орк, знающий о своих корнях, он ненавидит иррэйнских эльфов. Но… Как любой умный и информированный земной орк, бедняга просто не верит, что с эльфами можно справиться. Печально, но по большому счету это правда. Фантастические успехи орков в Иррэйне ничего не доказывают — в земных условиях эльфы имеют огромную фору. Чтобы хоть как-то изменить положение вещей, оркам нужно перебросить на Землю тысячи воинов. Которых должна встречать прямо у зон перехода без малого сотня опытных магов — дабы новоприбывших не сплющило до потери личности. И как это прикажете делать? Зоны перехода блокированы, да и магов орки могут выставить от силы пятерых, ну, может, десяток, если я чего-то не знаю. А вот Грант знает. Ему известны, наверное, все подробности.

И если он полагает, что ничего поделать нельзя, значит, так оно и есть. Через полгодика эльфы явятся на Землю всем кагалом и учинят тут идеальный порядок. Чисто эльфийский.

Понятия не имею, какие формы примет этот порядок. Но если я, немножко эльф по происхождению, заранее боюсь его…

— Может, я состарился, — вздыхает Грант. — Или поумнел.

— Тогда помогите молодому и глупому. Сделайте хорошей отравы.

— Да нельзя же! Тот допинг, которым ты сейчас пользуешься, для твоей конституции — максимум. Более мощные препараты тебя просто сожгут. Каждую минуту ты будешь терять месяц жизни!

— Значит, придется действовать быстро, — говорю я. — Слушайте, Грант Геннадьевич, а пожрать у вас ничего нет?

— Какой же ты дурак… — цедит Грант сквозь зубы. — Дима, мне просто стыдно, что я твой учитель.

Но я-то вижу, что в глубине души мужик гордится мной.

Люди мы, люди. Человеки. Земляне. А вы говорите — эльфы, орки, застарелая ненависть, бесконечная война…

Хотя нет, это все я без устали твердил. Виноват, издержки воспитания. Больше не буду.

А еще не буду звонить Колдуну. Пош-шел он!

Слегка прогулявшись по холодильнику и получив на руки какую-то адскую смесь (деньги взять Грант отказывается наотрез), я выхожу на улицу и понимаю, что домой идти не хочу. Мало ли… Долго мучаюсь сомнениями и наконец рискую позвонить Витьке. Ход не самый умный, но я боюсь что-нибудь важное пропустить. Например, поиски меня.

— Ты где? — спрашивает он. — Почему с мобильного?

— В магазин за пивом вышел. А так дома. Приказ твой выполняю. Долго мне еще тут… лежать?

— Понятия не имею. Я тебя уже обратно Игорю отдал. С ним разбирайся, — и трубку — хлоп. Занятой господин.

Ладно, Игорю так Игорю. Звоню.

— Ты где? — спрашивает Игорь.

Так же резко и нетерпеливо, как до этого Витька. Будто я муха назойливая. Ну-ну. Опять вру про магазин.

— Вот дома и лежи, — тараторит Игорь. — В отпуск хотел? Получай. Ровно месяц. Бухгалтерия тебе уже отпускные перевела. Все, гуляй!

— Стой! — кричу. — Погоди! А чего я буду дома лежать? Я в Турцию поеду. Можно?

— Да хоть в задницу! Ты здесь сейчас вообще не нужен. Через месяц будет работенка по твоему профилю, а пока — все, свободен!

Ну, свободен так свободен. Вызваниваю Леху с Андрюхой. Трубку снимает Андрей.

— Привет, — говорю. — Не обиделись?

— Ха… Спасибо, что не убил.

— Как на Фирме делишки?

— Да так… — он слегка понижает голос. — Готовимся встречать кучу гостей. Ну, ты понимаешь — адаптация, размещение…

— Скоро?

— Где-то через месяц-полтора.

— Я могу с вами увидеться сегодня? И как можно скорее?

Через полтора часа мы уже сидим в грязноватой пивнушке, и я задаю самый важный на сегодня вопрос:

— Что вам известно об Элвине Арчере, парни?

— Да ничего, — говорит Леха. — То есть ничего сверх того, что сказал Ваня Колдун. Я так думаю, даже в руководстве Фирмы о его миссии осведомлен только главный иррэйнский куратор. Видимо, те… э-э вакансии, которые Арчер открывает, будут замещаться иррэйнцами напрямую, без нашего участия. Они не доверяют полукровкам.

— А полукровки не доверяют «четвертушкам», — добавляю я. Или?..

— Или. Если б мы тебе не доверяли…

— Тогда вот что, господа. Пойдете со мной к Арчеру?

— Мочить? — быстро спрашивает Андрей.

— Не обязательно. По обстоятельствам.

Клирики переглядываются.

— А какие могут быть обстоятельства? — удивляется Леха. — Либо он тебя, либо ты его. Или, может, ты с ним договориться, намерен? Плохо ты знаешь эльфов, дружище. Они на переговоры не идут ни с кем. И никогда.

— Ты вот еще что пойми, — встревает Андрей. — Мы не то чтобы трусим, нет. Но ведь если ты не справишься… Короче, только мы сумеем вывести из строя Коней Ирумана. Какая-то часть иррэйнцев сюда, конечно, пройдет, но кони-то обратно не вернутся.

Я слушаю Андрюху и вижу, как он ошибается. Точнее, набивает себе цену. При стартовой в ноль копеек. Чтобы Кони Ирумана не вернулись домой, их достаточно не встречать у зоны перехода. И все, сплющит коняшек, едва всадники спешатся. Как уверял Витька — сплющит в обыкновенных лошадей. Красивых породистых животных, больше не способных проскакивать из мира в мир.

А иррэйнские маги, которые могли бы что-то сделать, первыми на Землю не поскачут. Они будут прикрывать отход. Вперед запустят женщин и детей. Хоть в этом наши предки целиком схожи с людьми. Только в этом, наверное.

«Выводить коней из строя» в переводе означает, как я понимаю, «оставить себе». То есть дверь в Иррэйн не закроется навсегда. Рано или поздно кто-то лошадок расколдует — и вперед. Зачем? Чего мы там не видели, в Иррэйне? Волшебства? Обойдемся как-нибудь. Ненависти, зверства, жестокости? Сами умеем. Баб красивых? Свои найдутся, да еще и попокладистее.

— Та-ак, — говорю я. — Понял. Хорошо, ну а самую малость вы можете сделать? Мне не хочется светиться на подходе к отелю. И еще меньше хочется лезть туда впустую. Будьте друзьями, прощупайте издали номер Арчера. Посмотрите, эльф там сидит или его голограмма. А? Он не поймет, кто именно против него работает, так ведь и орки умеют, тот же самый Зацепин, например.

— Димочка, а почему бы тебе и не попросить того же самого Зацепина? Например.

Я внутренне каменею, и, похоже, это отражается на лице.

— Мы тоже не хотим светиться на подходе, — объясняет вкрадчиво Андрей. — На подходе к коням и всему прочему. У тебя своя миссия, у нас — своя.

— Не обижайся попусту, Димон, — улыбается Леха. — Согласись, мы ведем себя умно. Нам рисковать нельзя. Ты-то на периферии Фирмы вертишься, а мы в самом что ни на есть логове сидим. Так что — ни пуха.

— Ладно, — говорю я очень спокойно, вставая из-за стола. — Ладно, умники. Ну, тогда что же… Тогда к черту вас, и ждите звонка.

— Ни пуха, — в спину мне повторяет вслед за Лехой Андрей.

Друзья, называется. М-да, какой сам, такие и друзья.

Зацепина найти легко — я просто звоню Колдуну и говорю:

— Ну-ка, дай мне колдуна. Не себя, а который настоящий.

Колдун в ответ на подначку сердится, но Серегу зовет.

Живой еще, Колдун-то.

Зацепин делает вид, будто не может понять, чего от него хотят. Я ругаюсь и требую беспрекословного повиновения. Убийство дракона припоминаю и тогдашнюю свою доброту. Еще клянусь нажаловаться Гранту. Серега голосом идущего на собственные похороны обещает все сделать.

Теперь мне нужно где-то залечь, чтобы принять снадобье и пережить момент его усвоения. Если оно усвоится, конечно. Что там Грант сказал — месяц за минуту? Фигово. Боюсь, мне понадобится на Арчера не меньше часа. Это что же… Пять лет собственной жизни — к чертовой матери?!

Да ладно, может, наврал он.

Как ни странно, ближе всего к отелю «Президент» — рабочая точка той самой орочьей шлюшки. Хорошо, что я запомнил адрес.

— Кто там? — спрашивает она, и я тут же красиво чармлю ее прямо сквозь дверь. Мое собственное ноу-хау, эльфы так не умеют. Но у них на родине и дверей-то нет, одни занавески. Дурацкая традиция.

Девчонка только что отпустила посетителя. Внешне это заметно лишь по утомленной мордашке и тому, что курит она теперь анашу. Но я-то чувствую — здесь недавно побывал какой-то очень неприятный мужчина. Потный и немытый. Да, отвратная у тебя профессия. Хуже, чем у меня.

— Иди поспи там, на диванчике, — говорю я. Она послушно гасит свой «косяк», ложится и мигом отрубается. Нахожу и выключаю телефон. На дверь накладываю легонькую «закрутку». В ванной — я помню — было довольно чисто. Поэтому раздеваюсь и быстро принимаю душ. Иду в спальню. На кровати черт-те что. Ужас просто, а не постельное белье. Сбрасываю все на пол, валюсь навзничь, сыплю в рот порошок.

От этой штуки не столько ломает и корежит, сколько глючит. Дело привычное, но все равно — мурашки по коже. Самое плохое: нельзя будет после хотя бы ненадолго заснуть, а придется сразу вскакивать и бросаться очертя голову в авантюру. И значит, безумные видения не превратятся в отголоски кошмара, а останутся навсегда со мной.

На этот раз видения поистине дикие. Будто мое сознание пробило барьер между Землей и Иррэйном и угодило в самую мясорубку. Орки подошли вплотную к поместью в небольшой уютной долине. Сначала я увидел во всех подробностях, как хозяева закалывают рабом, чтобы те не били их в спину. Потом мне показали штурм укреплений — в наимерзейших, естественно, ракурсах. А потом состоялась расправа с пленными, и особенно весело было, как орки колошматили головами о камни детей помещика. Вот такие они хорошие, орки.

Там много еще чего происходило, в моих глюках. Одна радость: плоском изображении. Всего лишь до жути натуралистическое документальное кино. Красота — лежишь, смотришь на потолок, будто на экран, и думаешь: ну за что такое наказание, за что? Ведь глаза-то мои закрыты… А с краев экрана в это время на тебя капает голубая драконья кровь.

А под занавес, когда экран начал затухать и я решил было, что пронесло и не судьба мне пока еще свихнуться, в комнату вошел какой-то мужик с перерезанным горлом.

Никогда не убивал людей. Много чего с ними приходилось вытворять по делам Фирмы, только не до смерти. Но этого я моментально узнал. И поверил: убил однажды. Все-таки убил. Ни за что, ни про что — зарезал. Спьяну затер его образ в памяти, чтобы совесть не мучила. И вот, он ко мне сам заявился. Видно, объяснить решил: допрыгался ты, парень. С кем повелся, от тех и набрался. И от своих, и от чужих, всего помаленьку.

Одно утешение — мужик был такой, что его все равно кто-нибудь пришил бы рано или поздно.

Наконец представление заканчивается. Сползаю с кровати, трясущимися руками одеваюсь, достаю телефон. Из трубки лезут пауки и тараканы. Стряхиваю. Опять лезут. Игнорирую. Пропадают. Звоню Сереге и говорю:

— Зацепин, только сразу не отключайся, я хочу тебя послушать.

— Он на месте, — рапортует Серега. — Что? В смысле — послушать?

— Спасибо, уже. Жди.

Я действительно хотел прислушаться к его голосу, чтобы понять, не находится ли Зацепин под контролем другого мага. Раньше мне бы такое в голову не пришло. Но раньше я не был таким, как сейчас.

Всемогущим. Почти.

Твердым, уверенным шагом выхожу на улицу и понимаю — все слышу, вижу, чувствую. И все могу изменить. Мир подвластен мне. Вот оно, оказывается, каково быть настоящим боевым магом. Ничего особенного — всего лишь свобода. Наконец-то. Единственная в своем роде взаправдашняя свобода… Четвертушка эльфийской крови будто растеклась по всему телу, до кончиков пальцев, и властно рулит им. Да, она меня сейчас потихоньку выедает изнутри — но до чего же я силен! Элвина Арчера ждет глубокое изумление. Лишь бы он поверил мне.

Машину ловить не приходится — я ее уже метров со ста цепляю взглядом и перед собой причаливаю. Сажусь на заднее сиденье, называю адрес, достаю пистолет, меняю обойму на удлиненную. Она у меня одна такая, но будем надеяться, что тридцати трех пуль Арчеру хватит. В противном случае перезаряжаться времени не будет. Маг уровня Арчера, грандмастер, даже с развороченными внутренностями может еще чуток прожить и утащить меня за собой на тот свет… Втыкаю пистолет обратно в кобуру. С такой хреновиной, торчащей из рукоятки, его особенно не спрячешь. Да и не надо. Арчер наверняка давно работает на Земле и прекрасно знает, как используют наше оружие.

Я могу войти со стволом в руке, направленным эльфу в брюхо, и мне все равно кранты настанут раньше, чем спуск прожмется до срабатывания. У всех модификаций «Глок» жать нужно до упора. Отвлекаюсь от грустных мыслей — думаю, какой у меня хороший пистолет. Какой хороший нож. Какой я замечательный.

Глупо будет сегодня погибнуть. Кто сказал, мол, лучше умереть свободным, чем жить рабом? Орк какой-нибудь, наверное. Он только мечтал о свободе. Но никогда ее толком не чувствовал. Не ощущал всем телом, вот как я сейчас. Внутри себя.

Зацепина вижу издали и даю ему почти неощутимый мысленный посыл. Серега оборачивается в мою сторону, кивает — значит, клиент все еще в номере — и тут же прыгает в свою машину. Вот он, «Президент». Мне нужен десятый этаж.

Металлоискатель на входе. Звенит. Личный досмотр. Собираюсь чуток зачармить охрану, но мне просто кивают — проходи, мол. Ну, силен я! Отлично. Совершенно не нужно, чтобы Арчер сейчас унюхал магическую активность. Я даже спеллы не могу подготовить к работе — он почувствует. Лифт. Поднимаюсь. Спектакль начинается. Герой — на сцену!

На ви-ай-пи-этаже неприличная роскошь поражает воображение уже в лифтовом холле. Интересно, что же тогда в номерах? Меня встречают два плечистых лоботряса довольно опасного вида. Один держит ручной металлодетектор. Ерунда. Вы, ребята, сунуться ко мне с этой штукой попросту не решитесь. Я сегодня такой, что крутизна из ушей хлещет.

— Вам назначено?

— Я к господину Арчеру. Передайте, что пришел Бэттл Мэйдж.

— Как, простите?

— Бэттл. Мэйдж.

Они слегка отступают и переглядываются. Наконец один уходит по коридору. Я стою неподвижно, гляжу перед собой, голова пуста. Если Арчер решит меня прощупать, он не должен насторожиться. Он должен заинтересоваться.

Вдруг ощущаю в неподвижном воздухе легкий ветерок. Будто невидимая ладонь оглаживает мое тело. Превращаюсь под этой ладонью в ничто, в пустое место — пусть эльф оценит, какой я мастер. Он меня ощупывает, а я просто стою и думаю, что Бэттл Мэйдж хорошее имя для боевого мага. Как Элвин Арчер для эльфийского лучника. Стою, равномерно дышу. Целую вечность.

Появляется из-за угла охранник, приглашающе манит за собой. Иду. Открывает передо мной дверь:

— Прошу вас.

— Благодарю.

Мама, вот это номерок! Дверей-то, дверей! И гостиная, как футбольное поле. Даже Арчер в таком объеме теряется, хотя он заметный дядька. Сухощавый, на вид лет пятидесяти, седовласый, типично эльфийское гордое лицо с эльфийским же надменно-насмешливым выражением. Острые глаза прирожденного душегуба.

Он сидит, нога на ногу, в глубоком кресле и теперь уже не легонько, а во всю ивановскую прощупывает меня. Оп! Чуть дернул глазом — наверное, оружие засек. Я медленно иду к нему, стараясь ни жестом, ни взглядом не показаться опасным. Десять метров. Пять. Два. Хватит.

Эльф слегка улыбается. Что ж, значит, мне удалось произвести впечатление. Я закладывался на более холодный прием.

— Итак? — спрашивает Арчер. Завидую гаду, ему не нужно учить языки. — Чему обязан?

Ошибочка вышла. Прием ледяной. Это была кодовая фраза. Молниеносно распахиваются двери, и по бокам от меня возникают двое с пистолетами в руках.

Адскую смесь нахимичил Грант — только сейчас понимаю, до чего она сильна и насколько меня изменила. Потому что я даже не дергаюсь. Знаю: они не успеют. Они. Леха с Андрюхой, умные ребята.

— Ты уж извини, приятель, — бросает Леха небрежно так. — Мы с Андреем малость того… Передумали.

Арчер все улыбается. Я ему нагло подмигиваю и делаю то, чего до приема адской смеси просто не умел. Безо всякой подготовки бью своих коллег «станом», причем избирательно, в пальцы рук. Гляжу в это время только на Арчера. Парни воют, стволы падают на пол. Сдвигаю пистолеты к ногам эльфа, полукровок расшвыриваю по углам, где они и лежат, парализованные уже целиком. И с отрубленным сознанием, чтобы не подслушивали. Вот я какой сегодня, вот. Ни одного звука или движения, только моргнул пару раз. Человеку такое не под силу. Прав, наверное, Грант, заплачу я за это представление несколькими годами жизни.

Арчер тоже не шевельнулся ни разу. Просто наблюдал.

— Разрешите обратиться, мой господин?

— Попробуй.

— Мое имя Дмитрий. Я пришел к вам с просьбой.

— И с оружием.

— Если оно вас беспокоит, я могу оставить его у охраны.

— Хамишь, мальчик.

— Виноват, мой господин. Видите ли, я привык к своему оружию, люблю его и не передаю недостойным даже на хранение.

Нормально сказано. По-эльфийски. Арчеру нравится — он кивает на кресло рядом. Сажусь.

— Итак? — повторяет эльф.

— Мой господин, я сотрудник Фирмы. Увы, опальный сотрудник. В последние годы Фирма всячески унижала и даже отталкивала меня. Не давала возможности учиться дальше. Например, мне запретили ехать на дополнительную стажировку в Иррэйн. Странная политика — ведь судя по всему, я лучший боевой маг среди родившихся на Земле…

— Кое-что ты можешь, — перебивает Арчер. — Для «четвертушки» это даже неплохо. И чего тебе надо?

— Я закончу, с вашего позволения?

— Наглец. Хорошо, только не вздумай испытывать мое терпение.

— И в мыслях не было, мой господин.

— Можно просто «мистер Арчер» или «сэр».

— Да, сэр. Так получилось, что о моем двусмысленном положении на Фирме узнали местные орки. Думая, что опального мага легко склонить к предательству, они вышли на меня с предложением убить вас.

Арчер на это только хмыкает. Леха с Андрюхой, конечно, все ему рассказали. Я продолжаю:

— Мне показали фотографии уничтоженных вами орков, по которым было видно, какой вы блестящий специалист. Я ведь имею честь обращаться к грандмастеру, сэр?..

— К полному грандмастеру, — цедит Арчер надменно. — Впрочем, такие, как ты, обычно не видят разницы.

— …И я понял, что это мой единственный шанс. Не сочтите за неуважение, сэр! Возьмите меня в помощники. Работая под вашим началом я смогу оказывать услуги несравненному…

Арчер хохочет. Но, кажется, он уже расслабился.

— Вы же знаете, сэр, как важно для ученика быть в услужении у настоящего… — я униженно несу какую-то чушь, и Арчеру становится окончательно легко. Эльф видит перед собой просто очередную сявку. Талантливую, сильную, но всего лишь «шестерку». Расходный материал.

— Послушай, ты! — говорит он. — Здесь таких желающих сотни. Вот эти двое хотя бы.

— Но я сильнее их, сэр. Я буду служить вам гораздо лучше.

— Да, ты сильнее. Но вам, нечистокровным, всегда не хватает тонкости. Мальчик, из тебя никогда не получится настоящий боевой маг. Тебе, «четвертушке», нужно просто смириться с этим. Но ты не сможешь. Ты, помимо всего прочего, еще и невероятный гордец. А значит, ты не гибок. Зачем мне такой помощник, тем более — ученик?

Прячу глаза, смущаюсь. А сам думаю: знаем мы эти штучки. Понты эльфийские, корявые. Настройка на повиновение. Конечно, я еще не подмастерье сэра Арчера, но уже соискатель должности. Квартерон, забивший полукровок. Аномальное явление, которое не грех прибрать к рукам. Иначе Арчер просто меня послал бы. Эльфы с «четвертушками» попусту языками не чешут.

— Между прочим, ты когда был в Иррэйне последний раз? — вдруг спрашивает эльф.

— Три года назад, сэр. Мне просто не позволяли…

— Покажи нож, — приказывает Арчер.

Я несколько удивлен. Кроме шуток. Вот тебе нож, пожалуйста.

— Так я и знал, — ухмыляется эльф, взвешивая в руке мою игрушку, радость очей моих, и придирчиво изучая лезвия. — Вот ты кто, оказывается. Кузнец потом долго смеялся над тобой.

Ага, вот это удача. Попался эльф!

— Ну… — бормочу я смущенно. — Тем не менее он выковал его.

— Дурацкий нож, — заявляет Арчер, но расстаться с живопырой не спешит. Примеряет к руке. Понять не может, отчего эта штука ему так нравится. Тормоза вы, эльфы. В чем-то тупее орков. Недаром они вас прижали. — Совершенно дурацкий. И балансировка неважная.

— Простите, сэр, возможно, я слегка нарушил баланс, когда заново перетягивал рукоять. Все-таки стальной тросик…

— Да что ты мне… Здесь ошибка заложена в самом принципе! — Арчер завелся не на шутку. Эльфы просто больные насчет холодного оружия, и их можно понять. Он раздраженно швыряет ножом мне в лицо. А я настолько офигел от стимулятора, что легко достаю нож из воздуха прямо у себя перед носом. Попался эльф, попался! Хотел оценить, как быстро я уклонюсь. Неспроста — это проверка реакции. Тест для потенциального ученика. А я вот не стал уклоняться. Что, съел?!

— Очень удобно под обратный хват, — демонстрирую, как лучше всего держать мой ножик. — Вы обратите внимание на ударный наконечник, сэр!

Все, это момент истины. Эльфы ножами только фехтуют, лезвием от себя. Либо Арчер сейчас наглеца на куски порвет… Либо не порвет. Что почти наверняка означает: он меня берет помощником. То, как я поймал нож, его поразило. И даже восхитило чуток.

— Нет, вы только послушайте — под обратный хват! — возмущается эльф. — Так держат оружие только идиоты и дикари! Сейчас увидишь! Сейчас я тебе покажу один прием, и ты забудешь про обратный хват до конца своих дней!

Арчер пружинисто вскакивает, поворачивается ко мне спиной и почти бежит к одной из дверей. Роняю нож под ноги, и он бесшумно падает на толстый ворсистый ковер.

Забавно, а я ведь до сих пор ничего до конца не решил. У меня все еще есть выбор. Наверное, подействовало то, как я унижался перед Арчером и как он мне отвечал. Примерно в таком же ключе со мной разговаривал мой иррэйнский учитель. Хорошо, что он не Арчер.

У меня остается выбор, пока рука тянется за пистолетом. Есть какая-то возможность решать, пока разгоняются до полной мощности все резервы — я ведь не могу сейчас кастовать защиту. И остается крошечный шанс не вступать в конфликт, пока точка прицеливания движется к спине Арчера.

И не остается никаких шансов, когда до Арчера доходит: его обманули. Даже страшнее — предали. Все это время — меньше секунды, — он сомневался. Не хотел верить, что в моей руке пистолет. Ждал от меня накастовки защитных полей. Думал, ему померещилось. И тут дуло уперлось черным глазом ему в поясницу.

Мы стреляем одновременно, я — пулей, он молнией, которая вырывается у него между лопаток. Молния бьет мне в переносицу и уходит куда-то внутрь. Почти не чувствую ее. Арчер не захотел тратить на меня силы попусту, молния слабая. Ну, я-то сегодня против обыкновения не жадный.

Я всаживаю эльфу в позвоночник около двадцати пуль, из Арчера летят клочья, и он пашет носом по ковру через всю гостиную. Вскакиваю, подбегаю ближе и остальными пулями разношу вдребезги его голову. Есть! И наконец-то можно по-нормальному кастовать. Здесь хорошая звукоизоляция, но лучше перестраховаться. Накладываю сильнейший пассивный «чарм» аж на три этажа. И падаю.

Молния скачет внутри моего тела, то она в пятках, то в душе, и повсюду делает мне больно. По-моему, это не опасно, я сейчас экстремально силен, она просто жалит, но не ранит. Только больно очень. Кажется, волосы у меня стоят дыбом. Я катаюсь по ковру с диким ревом и стараюсь выдрать эту заразу из себя.

Обезглавленный и продырявленный, Арчер умудряется конвульсивно подергиваться. От себя добавлю — отвратительно подергиваться. Случайно вижу это мутными от боли глазами, и меня начинает рвать. Поскольку я все еще кувыркаюсь по полу, можете себе представить, на что я становлюсь похож.

Через полминуты меня отпускает. Первым делом ползу к своему пистолету, скорее инстинктивно, чем сознательно. Я до сих пор боюсь Арчера. Его тело застыло в странной позе, как будто он пытался встать, опираясь на ноги и то, что осталось от головы. Над ним разлилось в воздухе и медленно затухает холодное сияние. Хватаю было пистолет, но тут вижу свои руки и вообще себя… Одежда в беспорядке, дико перепачкана, а на груди еще и зверски изодрана. Это я молнию наружу тащил. Ф-фу…

Неожиданно принимаюсь идиотски хихикать. Потом ржать. Лежу на спине и дико хохочу. Истерика, наверное. Потом наступает какое-то легкое умопомрачение — «отходит» стимулятор, отработав положенный срок. И дальше я некоторое время действую как в тумане.

Полуэльфы лежат по углам и не шевелятся. Ну, им еще долго так валяться. Жаль, нельзя сунуть в руки одному из них мой «глок», вызвать ментов и уйти. Я сейчас так слаб, что более или менее зачармить охрану гостиницы смогу, но вот стереть из их памяти свою физиономию — увы. И вообще, мое участие в бойне слишком очевидно. Потом, я скорее удавлюсь, чем брошу свое оружие. Я привык к нему, люблю его и не передаю недостойным даже на хранение.

Короче, я вышел на тропу войны. Откопал свой томагавк — головы рубить всяким эльфийским лучникам. И эльфийским магам. Не хрена им тут. Того-этого. Эльфы должны уйти. А орки местные рано или поздно ассимилируются. И тогда человечество наконец-то двинется по собственному пути.

Я-то не доживу, но это мой выбор.

Ванная комната в номере у покойника Арчера роскошная. И непонятно большого метража. Кое-как привожу себя в относительный порядок. Но все равно видок кошмарный. Леха моего роста, с трудом вытряхиваю его деревянное тело из костюма. Переодеваюсь, забираю свое оружие, раскладываю по карманам вещички, снова иду в ванную, гляжусь в зеркало. Глаза дикие. Просто эльфийские глаза. Смотрю в них и чувствую: мне чего-то не хватает. Естественно. Достаю пакетик со стимулятором. Принимаю дозу. И на этот раз организм усваивает ее легко, так, как надо. Меня не глючит, вообще ничего особенного со мной не происходит, только сила, невероятная силища растекается по жилам. Не физическая сила, ментальная, страшнее которой нет.

Пор-р-рядочек! Ну-с, теперь можно и гульнуть слегка, отпраздновать. Пока иду по бесконечному санузлу к двери, ведущей в гостиную, взгляд цепляется за унитаз. Сложная ассоциация выводит меня ни больше, ни меньше на Ваню Колдуна. Достаю мобильный, набираю его номер. Ваня отзывается, он все еще живой.

— Привет, — говорю, — Колдун.

— Ох, ну, как у тебя дела?

— У меня отлично. И у тебя, кстати, тоже.

— Ой, правда?! Не может быть!

Как ребенок, право слово.

— Слушай, Ваня, — говорю. — Ты драконьей кровью уже натерся?

— Да нет еще… — Колдун сопит и мнется.

— И очень хорошо, что нет. Спусти ее в унитаз.

— Она что, испортилась уже? — расстраивается жадный Ваня.

— Она такая с самого начала была. Видишь ли, Колдун, я ее отравил.

— Чего-о?! Как?! За… За… Зачем?!

— Да не люблю я бандитов. Ну, будь здоров.

Колдун что-то умоляюще кричит в трубку, но я отключаюсь.

На душе наконец-то легко, светло, и ничто меня не беспокоит.

В прихожей висит большое зеркало, и, прежде чем выйти из номера, я зачем-то гляжусь в него.

Ну, хороши глаза! Совершенно эльфийские.

Глаза абсолютно свободного человека.