«Если», 2001 № 02

Евгений Харитонов Мастер провокаций

Возможно, что заголовок получился вызывающий и отчасти смахивающий на ярлык. Однако читатели, наблюдающие за творческой эволюцией Олега Дивова и следящие за жаркими дискуссиями вокруг его последних книг, поймут, что критик не слишком преувеличил, озаглавив таким образом литературный портрет московского фантаста.

Больше всего он похож на рок-тусовщика или, на худой конец, «героя асфальта». Волосы — до плеч. Любимый цвет — черный: черная куртка, черные джинсы, черные «козаки». Темные очки. Ироничная полуулыбка. Словом, типичная маска образованного скептика. Этакий ироничный интеллектуал, знающий себе цену. А если верить его текстам, то он знает и то, что такое Настоящий Мужчина, каких женщин тот должен любить, какие ценности (духовные и материальные) отстаивать.

Доброжелателен, но умеет держать дистанцию. Даже с друзьями. Даже за рюмкой. Общителен, но аристократически сдержан, больше предпочитает слушать и наблюдать. Его литературные и философские предпочтения — лишь в намеках и полунамеках. Кажется, они не вполне ясны и ему самому, пребывая где-то на уровне интуиции.

Его поколение было вскормлено западной рок-музыкой 70-х и родимой подпольной рок-культурой 80-х, фантастикой Стругацких, но и Ефремова, оно успело с пионерским галстуком и комсомольским значком вдохнуть смутные идеалы социалистической империи, наплевать на них с высокой колокольни, чтобы затем не поверить в еще более смутную концепцию недореформенной недокапиталистической России. Поколение, затерявшееся меж трех эпох.

В книгах «поколения пограничников» удивительным образом сожительствуют незамутненноромантический максимализм и интеллигентско-постсоветский цинизм. Их то и дело бросает от абсолютного отрицания социального детерминизма (а вместе с ним и Государства как персонажа) к апологии Порядка, они то попадают в замысловатые мифопоэтические тенета и демиургические игры, то вдруг вступают в столь тесные связи с объективной реальностью, что начинают высказываться с газетно-публицистической прямолинейностью.

В романах Олега Дивова наиболее отчетливо проявлен интерес российской фантастики рубежа веков к Структурам. Его герой — человек внутри Структуры (даже если это стая). В поле художественных интересов фантаста психология представителей профессиональных (клановых, цеховых, etc.) компаний. В конечном итоге, Олег Дивов олицетворяет в нашей НФ-прозе тоску по упорядоченному миру.

В фантастическом пространстве он материализовался самостоятельно. В смысле — сам по себе, не из фэновской среды. До 1998 года он вообще старательно избегал сближения с «тусовкой». Да и сегодня О.Дивов редкий гость на всевозможных конах, фестивалях и конгрессах своего цеха. Может быть, поэтому его довольно долго игнорировала жанровая критика и жюри фантастических премий. Только после выхода «Выбраковки» Олег Дивов оказался в центре критического внимания. В течение прошлого года он был отмечен призом «Бастион-2000» от одноименной литературно-философской группы (Москва), призом фестиваля «Звездный мост-2000» (Харьков), премией «Фанкон-2000» (Одесса). Но самая экзотическая в этом «послужном» списке — премия Харьковского университета внутренних дел, врученная московскому литератору… за точность в отображении деятельности спецслужб и создание позитивного образа их работников!

Однажды не без иронии он заметил: «Стоит тебе четко позиционироваться на литературном рынке как «писателю», ты попадаешь в зону особенного внимания. С этого момента интерес к твоей персоне носит ярко выраженный мифотворческий оттенок (конечно, если ты в «писательской» ипостаси окажешься хоть кому-то нужен)». Исследуя в своем творчестве современные мифы, он и сам (как и его книги) умудрился скрыться за пеленой легенд. Попробуем избавить от мифов хотя бы биографию московского сочинителя.

Родился будущий фантаст 3 октября 1968 года в Москве в семье художников-реставраторов Третьяковской галереи. Вопреки расхожему мнению, Дивов — не псевдоним. Фамилия на самом деле редкая и со своей историей. В автобиографии фантаст поведал ее происхождение: «В 1406-м (или 1403-м) году на территорию России каким-то образом занесло некоего Гавриила (Габриэля) Дивоша, по некоторым данным — рыцаря Ливонского ордена, по другим — просто французского наемника. В 1428-м ему было пожаловано российское дворянство за то, что «показал себя неустрашимым бойцом» («Книга дворянских родов»). Потомки Г.Дивоша стали называться Дивовыми. Сейчас Дивовых на планете около 200 человек, они разбросаны по разным странам, и все — родственники. В Москве Дивовых не больше десяти». Наш герой, опять же по его словам, «из самых «экстремальных» Дивовых — тверских, поместье которых располагалось близ города Лихославля. Эта дивовская ветвь отметилась участием в восстании декабристов, а также была известна хроническим отсутствием крепостных, денег и чисто русским раздолбайским поведением. В XIX веке этот род получил некоторое количество фламандской крови, в результате Дивовы оказались в близком родстве с Кооненами (если вам сия фамилия что-то говорит)».

Печататься О.Дивов начал рано — в 15 лет у него уже были журналистские публикации в «Комсомольской правде» и других центральных изданиях. Однако на факультете журналистики МГУ (международное отделение, ТВ) он продержался только два с половиной курса, — после «армейских университетов» студенческая учеба ему показалась не столь увлекательной. Опыт армейской службы в частях самоходной артиллерии нашел позже отражение в романе «Лучший экипаж Солнечной» — многие сцены, утверждает фантаст, списаны, что называется, «с натуры». И автор этих строк склонен ему верить, поскольку тоже не понаслышке знаком с таким «художественно богатым» явлением, как наша армия.

Исполнив гражданский долг, он занимался копирайтингом и рекламными концептами, работал в рекламных агентствах, руководил пресс-службой ряда фирм. Но и журналистику Олег не оставил, просто она превратилась для него в хобби — в 1990-х годах в журналах «Playboy» и «Men’s Health» он опубликовал серию материалов (некоторые в соавторстве с женой Ольгой, профессиональным психологом) об особенностях мужской психологии. В его прозаическом творчестве, как нетрудно заметить, эта тема проходит красной линией.

На сегодняшний день Олег Дивов — профессиональный писатель, член Союза литераторов РФ.

К опытам в жанре фантастики Олег обратился в начале 90-х — в 1991–1993 годах были написаны «Мастер собак» и «Стальное сердце» — первые два романа из будущей трилогии «След зомби». Однако на книжном небосклоне имя московского фантаста взошло только в 1997 году.

Подобно многим авторам, возникшим в фантастике 90-х, Олег Дивов — пример «романного» писателя. Традиционно эволюционная лестница прозаика выстраивается по схеме «рассказ — повесть — роман». В активе же О.Дивова (во всяком случае, в печатной форме) до сих пор не наблюдалось произведений малых жанров. Причина здесь, скорее всего, чисто внешняя, «рыночная»: Олег обратился к фантастике не в самый лучший период нашей литературы, когда рассказы и повести практически оказались на грани вымирания, не востребованные издателями.

У Олега Дивова есть свое «ноу хау», обеспечившее писателю успех в самых широких читательских слоях. Это документальная достоверность в отображении профессиональных микросоциумов-«общин». Фантаст очень тщателен в прорисовке профессиональной среды, психологической атмосферы «общин», будь то спецслужбы, армия или спортивная команда. Он щедро рассыпает по тексту специальную терминологию, «жаргон среды», а для пущей убедительности многие его книги снабжены всевозможными справочными приложениями и предисловиями.

О дебютном романе — «Мастере собак» (1997) — критика, однако, отозвалась примерно в таком снисходительном тоне: «Книгу по достоинству оценят собиратели современного фольклора и поклонники «чернухи», если таковые существуют. Кроме того, она будет интересна любителям собак и разной прочей живности» («Если» № 9, 1997 г.). «Мастер собак», как и следующие два романа — «Стальное сердце» (1997) и «Братья по разуму» (1997), образующие трилогию «След зомби», так бы и остались крепко скроенными коммерческими боевиками о борьбе с инфернальным злом, если бы не два «но». Во-первых, дивовский супергерой ни под каким предлогом не вписывался в «пантеон» трафаретных, линейно мыслящих дуболомов-суперменов, в китайских масштабах расплодившихся в «новорусском» НФ-боевике. Его «мачо» — Мужчина-Нетривиально-Мыслящий, ярко выраженный индивидуал. Во-вторых, в драйвовый сюжет Дивов вложил серьезную философскую подкладку. Собственно, как утверждает фантаст, больше всего при создании трилогии его интересовала «проблема жестокости как ответа личности на ту жестокость, с которой общество навязывает этой личности несвойственную ей социальную функцию». Эта проблема лежит во всех без исключения романах московского фантаста.

С каждой новой книгой автор демонстрировал редкостную способность удивлять читателя. Прагматично смоделированную сюжетную оболочку он на редкость изящно совмещал с неординарностью (иногда на грани эпатажа) идей и философских посланий.

С появлением «Лучшего экипажа Солнечной» (1998) пора ученичества закончилась, и Дивов пустил в ход «тяжелую артиллерию». Написав социально-прогностический триллер, лишь слегка замаскированный под «космическую оперу», московский фантаст вволю повеселился над читателем, держа в каждом кармане по нескольку фиг Реакция на роман была неоднозначной. Предметом обсуждения и дискуссий, возникших вокруг «Экипажа», оказались не столько литературные достоинства текста, сколько политические ориентиры автора (точь-в-точь как в случае с «поздним» Хайнлайном).

Прибегая к недоговоренностям и полунамекам, О.Дивов то и дело загоняет аудиторию в тупик. Читателю постоянно приходится разгадывать многочисленные шифры, учиться не попадать в смысловые ловушки. В результате ошибочных «дешифровок» многими читателями «Экипаж» был воспринят как апология милитаризма. Но куда более занятно получилось с пресловутым «национальным вопросом». Забавы ради прибегнув к приему смыслового перевертыша, О.Дивов поменял две самые популярные нации местами, то есть русским приписал анекдотические национальные черты еврейского народа, а евреи, соответственно, в дивовском варианте оказались носителями фольклорных характеристик русских. Несмотря на очевидную комичность приема, бедный читатель попал-таки в ловушку, пытаясь угадать, антисемит Дивов или же русофоб.

Именно после «Лучшего экипажа Солнечной» характеристика «радикально провокативный автор» твердо закрепилась за О.Дивовым.

Вдогонку «Экипажу» в том же году вышел «Закон фронтира» (1998) — мрачная и жесткая (если не сказать — жестокая) антиутопия о мире, потерявшем память. На фоне скандальной «Выбраковки» этот роман как-то несправедливо потерялся. Между тем, по моему убеждению, это одна из самых глубоких книг фантаста. «Закон… — в какой-то степени декларативный роман, представляющий развернутую аллегорию о потерявшемся, растерянном поколении, утратившем связь с прошлым, но и не нашедшем себя в настоящем. В итоге герои пытаются начать жизнь с «чистой памяти».

На сегодняшний день мне известны только два произведения, столь отчетливо отразивших эмоциональные и этические искания поколения 30-летних — это дилогия Сергея Лукьяненко «Звезды — холодные игрушки» и «Звездная Тень» и роман Олега Дивова.

Наиболее шумный (а точнее — скандальный) успех выпал, конечно, на долю самого провокационного из дивовских романов «Выбраковку» (1999). С одной стороны, роман принес автору известность за пределами фантастичоского цеха, а с другой — одарил сочинителя новыми ярлыками.

Иные критики и читатели даже поспешили записать фантаста в «махровые фашисты». Редкий критик прошел мимо этой самой анти-утопческой из утопий и самой утопической из антиутопий. О романе написано и сказано так много, что нет смысла повторяться. Показательно тем не менее, что наиболее вдумчивую характеристику роман получил на чужой территории — в «толстых» журналах. Вот, к примеру, один фрагмент из журнала «Знамя»: «Писательский поступок Дивова в том, что он работал не с психологией героя, но с психологией его двоюродного брата — читателя. Как ни странно, в результате получился насыщенный текст, говорящий о человеке, может быть, не меньше, чем иные успешные произведения литературного мейнстрима» (О.Славникова).

Но сосредоточившись на политических атрибуциях романа, критики как-то прошли мимо очень важного момента. Ведь «Выбраковка» — это не только еще одна из возможных моделей развития России. Создавая образы героических личностей, борющихся со Злом, сочинители крайне редко всерьез задаются «пустячным» вопросом: а как изменяется психика людей, которые «слишком долго ходили по грани между Добром и Злом»? А ведь эта психологическая проблема — значительнейший элемент художественной ткани «Выбраковки». Дивов один из немногих современных фантастов, кто достаточно отчетливо проговорил вслух о стирании этой грани между Добром и Злом, за которой герой в глазах некогда благодарного человечества становится антигероем.

О.Дивов — автор постоянно развивающийся, эволюционирующий, ищущий новые формы. Будем ждать, что он придумает еще…

Евгений ХАРИТОНОВ

1. «Мастер собак». М.: ЭКСМО. 1997

2. «Стальное Сердце». М.: ЭКСМО. 1997

3. «Братья по разуму». — М.: ЭКСМО. 1997

4. «Лучший экипаж Солнечной» — М.: ЭКСМО. 1998.

5. «Закон фронтира». М.: ЭКСМО. 1998.

6. «Выбраковка». М.: ЭКСМО. 1999.

7 «След зомби». Три тома. Коллекционное издание (романы «Мастер собак». Стальное Сердце», «Братья по разуму» в переработанной авторской версии 1999 г.). М.: ЭКСМО. 1999.

8. «Толкование сновидений». М.: ЭКСМО. 2000.