«Watch You Bleed»: Сага о Guns N’ Roses [CoolLib]

Глава седьмая Настоящие психи

Великий «Appetite for Destruction» вышел на «Geffen Records» 21 июля 1987 года и… ничего не произошло. Не считая пары включений в Южной Калифорнии, радио игнорировало запись. MTV не крутило видео первого сингла, потому что никакого видео не было. Никто не скачивал рингтоны, потому что тогда почти не было мобильников и не существовало такого понятия как рингтон. Журнал «Rolling Stone» не проявлял интереса. Редакторы в Нью-Йорке считали, что Guns — еще одна порция дерьма из Лос-Анджелеса, к тому же они уже ненавидели Poison, которые были в ротации на MTV. Жестокость и откровенность текстов обеспечили пластинке ужасный маленький черно-белый стикер, гласящий: «Ненормативная лексика».

В Англии, где хеви-метал был популярнее, альбом приняли лучше. На него не наклеивали ярлык с предупреждением. «Kerrang!» писал: «Рок наконец вырвали из рук вежливых, слабых, пресыщенных и усталых и вернули в руки настоящих психов». Остальные английские музыкальные издания были полны такого же энтузиазма.

Причина, по которой «Appetite» не вызвал интереса в Америке, крылась в жесткой конкуренции. На новом долгожданном альбоме Aerosmith «Permanent Vacation» были отличные песни, вроде «Angel» и «Rag Doll». Def Leppard из Шетфилда оккупировали хард-рок-радио своим альбомом «Hysteria» и синглом «Pour Some Sugar on Me». W.A.S.P., Anthrax, Heart, White Lion выпустили сильные альбомы. Венди O. Вильямс со своей группой Plasmatics много появлялись на телевидении, вместе с Night Ranger и Europe. Богоискательский рок U2 занимал лучшее эфирное время на MTV. Менее раскрученные группы — Keel, Loudness, King Kobra — также пытались подняться из безвестности. Cinderella и Megadeath сражались за ту же аудиторию, что и Guns. Это действительно были настоящие джунгли.

Несмотря на это, некоторое люди, в основном из музыкальной индустрии Лос-Анджелеса, предчувствовали, какой эффект в итоге произведет запись. Джефф Фенстер, теперь работающий на «Geffen Records», вспоминает, как слушал демокассету в начале июля: «Мы катались по городу с Марком Бабино, главным промоутером „Geffen", и слушали на полной громкости Run-DMC и Beastie Boys. Потом Марк поставил кассету Guns, и заиграла „Welcome to the Jungle" — громче, чем когда-либо. Она звучала так мощно! Мы сидели и слушали. Много ли групп напоминают Led Zeppelin? Я помню, как подумал: „Черт возьми! Эта запись может стать потрясающе известной"».

В июле Guns N' Roses сидели без дела, почти не выступая до начала тура The Cult назначенного на август. Смерть Тодда Крю в номере Слэша стала колоссальным бременем, и многие старые друзья группы винили Guns в его смерти. Никто и пальцем не шевельнул, чтобы спасти Тодда, но, с другой стороны, остальные участники группы и их окружение были почти так же удолбаны, как сам Тодд.

В меланхоличных интервью, которые давала группа в этот период, было видно, насколько парни опечалены. Рассказывая о «Rocket Queen», Эксл объяснял: «Я пою так, будто это про меня, но на самом деле песня написана о моей знакомой девушке. Я как бы влезаю в ее шкуру, и в конце песни я обращаюсь к ней.

Эта девушка, про которую написана песня… ее жизнь теперь история. В смысле, она жива, но она торчит, так что ей не так долго осталось… За то время, которое я прожил в Лос-Анджелесе, я потерял пять или шесть друзей, тех, с кем тусовался каждый день. Это действительно хреново, чувак».

С самого начала у «Appetite» были проблемы с обложкой. Страшную картинку Роберта Уильямса с двух сторон обрамляли названия группы и альбома. Но на задней обложке размещалась студийная фотография Роберта Джона, где фигурировала вся группа: Стивен, Слэш, Дафф и Иззи лежали на восточном ковре; Слэш зажимал между ног бутылку виски «Джим Бим». Дафф (указанный как Дафф «Роуз» Маккаган) держал бутылку «Столичной»; у Эксла, стоящего немного поодаль, в руках было пиво. Не считая Стивена, все выглядели пьяными.

Крупным американским сетевым магазинам, особенно «К-Mart» и «Wal-Mart» на Юге, очень не нравилось оформление альбома. Они были против жестокости сцены изнасилования и возвращали альбом дистрибьюторам Геффена. В Британии вездесущая сеть «W. Н. Smith» запретила продавать альбом, и даже «Virgin Megastore» на Оксфорд-стрит в Лондоне отказался его выставлять. За этим последовала дикая суматоха в «Geffen Records» и экстренные встречи с группой. Эксл утверждал, что он предложил оригинальную картинку просто в шутку, потому что не смог придумать ничего лучше, и был очень удивлен, когда лейбл на нее согласился. Потом арт-директор лейбла заметил новую большую татуировку на правой руке Эксла — кельтский крест с черепами по краям. Он предложил поместить ее на новую обложку. Эксл согласился, тату перерисовали, и картинка Уильямса перекочевала на внутреннюю обложку «Appetite». Изначальный релиз был изъят, и в сентябре на полках магазинов появились экземпляры с новым дизайном.

Август 1987-го. Guns сняли свой первый клип на «Welcome to the Jungle», в отеле «Парк Плаза» (на месте ныне снесенного отеля «Амбассадор», где в 1968-м был убит Роберт Кеннеди) и в студии на Ла-Брея, 450. Снятое британцем Найджелом Диком видео начинается на автобусной остановке в Лос-Анджелесе. Юный Билл Бейли сходит с автобуса с потрепанным чемоданом, и на тот случай, если зрители еще не поняли, что он деревенщина, он жует соломинку. Ловкий уличный дилер, которого играет Иззи, что-то ему предлагает, но Билл отказывается. Дилер уходит. Затем начинается песня, и мы видим Guns на сцене перед толпой девушек. Волосы Эксла взъерошены, а Слэш похож на Безумного Шляпника. Эксл играет на камеру: звериная сексуальность группы сглажена ради попадания на телевидение. Кадры концерта перемежаются жестокими образами полицейского беспредела в Калифорнии, Белфасте, Израиле и Южной Африке. Во время центральной части песни мы видим сумасшедшего Эксла в смирительной рубашке, прикованного к стулу, с электродами на лбу, словно у героя «Заводного апельсина» Стенли Кубрика. Экслу приходится смотреть «Лики смерти», которые он так любил, когда жил у Вики Хэмилтон.

Найджел Дик хотел вставить в клип пару сцен с красивой девушкой. Стивен Адлер вспоминает: «Представьте: Guns N' Roses, одна из самых крутых и известных групп Лос-Анджелеса, снимает клип, и никто из нас не может придумать, какую девушку позвать. [Группа была слишком бедна, а бюджет клипа слишком мал, чтобы платить гонорар.] Так что я предложил: „Давайте позовем Джули Энджел. У нее отличная задница!"»

Джули была домовладелицей Стивена — в квартире, которую она делила с подругой Лизой, он спал на матраце в прачечной: «У меня был телевизор с кабельным и собственная маленькая дверь. Они были моими соседками. Они отличные девчонки».

Стивен позвонил Джули, попросил ее сняться в клипе, и она согласилась. «И я ей: „Мы заедем за тобой через десять минут". Она сыграла в том видео, потому что никто из нас не мог придумать, кого позвать. Ну, кроме меня, конечно».

В конце клипа Эксл, уже не провинциал, а современный лос-анджелесский рокер, смотрит собственный видеоклип сквозь витрину магазина телевизоров. Когда клип кончается, Эксл разворачивается и уходит в знойную голливудскую ночь.

У Guns N' Roses было все, чтобы стать одной из самых телегеничных групп: сексуальный вокалист, такой басист, как Дафф, и гитарист, напоминающий карикатуру на наркомана. «Welcome to the Jungle» могла бы стать одной из самых адских рок-песен, но это насыщенное жестокостью видео еле-еле взяли на MTV. Даже когда это произошло, клип подвергли цензуре и выпустили в эфир почти год спустя.

В августе 1987 года Guns N' Roses отправились на север Америки разогревать The Cult. Первый концерт состоялся 14-го числа в Галифаксе, Новая Шотландия. Не найдя свой альбом в музыкальных магазинах Галифакса, музыканты поняли, что у них большие проблемы с обложкой «Appetite».

Им объяснили, что оформление признано вызывающим. Затем тур двинулся через Квебек и Онтарио на юг, к концертам в Детройте и Мичигане 21 августа, и продолжился выступлениями в Альберте, Виннипеге, Калгари и Ванкувере. У Guns абсолютно не было денег, и находчивый Иззи Стрэдлин наловчился спекулировать билетами перед фургоном группы, чтобы музыканты могли хотя бы перекусить после шоу.

Но концерты они отыгрывали на уровне, приправляя вихрь хард-рока балладами вроде «Don't Cry». Иногда подключались каверы на «Nice Boys» и «Mama Kin». Они начали исполнять «Used to Love Her (But I Had to Kill Her)», и подростки смеялись и аплодировали мрачному посылу песни[22]. Они оставили в программе «Knockin' on Heaven's Door» и продолжали посвящать ее Тодду Крю, хотя договорились избегать этого, поскольку воспоминания угнетали их.

Эксл объяснял: «Мы играли песню, и когда она кончалась, кто-нибудь из нас подходил к микрофону и посвящал ее Тодду. Мы не могли забыть его. Один мой друг говорил, что мы не сможем смириться с этим, пока подобное не произойдет вновь».

Во время тура с Cult Эксл много общался с публикой, представлял группу, хвалил «Appetite» и удерживал внимание подростков между песнями. Его речь перед «Mr. Brownstone» почти на всех концертах была очень искренней и уместной. Отрицая свою роль в пропаганде употребления наркотиков, Эксл также рассказывал об опасностях героина. Это было необходимо, поскольку многие новые фанаты группы воспринимали слова песни как рассказ о том, что жизнь проще и веселее (дольше спишь, легче двигаешься), когда танцуешь с Мистером Браунстоуном.

«Некоторые считают, что мы пропагандируем героин, — рассказывал Эксл в интервью. — Однажды на концерте [в Лондоне] нам на сцену бросали шприцы. И теперь я стараюсь объяснить, что нужно думать, проснешься ли ты завтра утром. Я не репетировал свою речь, ничего такого. Каждый раз я говорю немного по-разному. Я рассказываю о своей жизни. Я не говорю: „Иди вмажься героином". Понимаете, я забочусь о публике. Мне бы хотелось думать, что если люди идут, например, повеселиться после шоу, они задумаются: „Может, мне уже хватит, потому что завтра…" Ну вы понимаете, о чем я.

Я видел, что произошло с Тоддом Крю, — заключал Эксл, — и мне не хочется, чтобы это случилось… еще с кем-то». (Это могло относиться к Иззи и Слэшу.)

На вопрос, изменила ли его взгляды смерть Крю, Эксл ответил: «Нет, я не стал думать по-другому. Просто иногда я стал более аккуратен. — Затем Эксл подумал с минуту и прошептал: — Я просто охренел от того, что случилось с Тоддом».

Так что жарким летом 1987-го в туре с The Cult Guns N' Roses быстро освоились в роли гастролирующей рок-команды. Они начали движение к своей цели — стать величайшей группой в мире. И, конечно, Guns начали затмевать Cult на их собственных концертах. Иногда доходило до того, что английская группа не хотела играть после Guns, которых много раз вызывали на бис и провожали бурными аплодисментами. В конце концов роуди The Cult начали саботировать концерты Guns.

The Cult была достойной английской рок-группой второго дивизиона, но она существовала уже шесть лет и никогда не хватала звезд с неба. (Ударник Мэтт Сорум тогда еще не играл в Cult. На момент тура с Guns N' Roses за ударными в Cult сидел Лес Уорнер.) Образовавшись в 1981-м в Йоркшире, группа называлась Southern Death Cult, потом название мутировало в Death Cult, когда музыканты стали частью маргинальной ранней готической сцены Лондона. Позже Ян Эстбери и гитарист Билли Даффи изменили название на The Cult и (под влиянием Джима Моррисона) расширили тематику текстов индейским шаманизмом. После 1985-го «She Sells Sanctuary» и «Love Removal Machine» попали в чарты, и сильные шоу The Cult сделали их желанными гостями в Америке, Австралии и Азии. В 1987 году они совершали тур в поддержку своего нового альбома «Electric» и сингла «Wild Flower».

Ян Эстбери любил Guns N' Roses. Позже Эксл говорил, что Ян (в бандане вокруг головы и зеркальных авиаторских очках) проводил больше времени в полной наркотиков гримерке Guns, чем в озлобленном обществе Cult. В начале тура Эксл, Ян и Билли Даффи даже собирались что-нибудь написать вместе, но из этого ничего не вышло. Однако ни одна английская группа не могла позволить отодвинуть себя на задний план разогревающей американской команде, чей альбом даже не был в чартах. Унижение вернулось бы в Лондон вместе с дорожной командой, и Cult потеряли бы уважение в Европе и Японии. Так что роуди Cult начали устраивать подлянки, пока Guns были на сцене.

Джефф Фенстер видел одно из тех выступлений: «Этот тур был большим событием для Guns; они впервые выбрались из зоны комфорта Сансет-стрип, впервые играли для стадионной публики». Теперь они выступали на канадских хоккейных стадионах, часто без саундчека и какого-либо содействия со стороны организаторов. «Дорожная команда Cult продолжала издеваться над Guns N' Roses, хотя все это и отрицали, потому что Guns затмевали Cult каждый вечер. Иногда доходило до смешного — во время выступления Guns роуди просто отключали электричество». Часто они портили оборудование Guns или выключали усилители, когда группа готовилась обрушить «Welcome to the Jungle» на головы слушателей.

Ho Guns никогда не жаловались, и просто продолжали играть все лучше с каждым днем. 2 сентября они вернулись обратно в США и начали спускаться по Западному побережью: Сиэттл (Дафф: «Это было просто безумие, притащилась вся родня».), Сан-Франциско, Санта-Круз, Сан-Диего. А 5 сентября на стадионе Лонг-Бич рядом с Лос-Анджелесом случился грандиозный провал. Это было великое возвращение Guns N' Roses, которое много значило для группы. Список приглашенных был длинным и достаточно ярким, после концерта за кулисами планировалось устроить вечеринку.

Слэш рассказывал: «Ночью перед концертом я гулял с одним из наших роуди примерно до шести утра. Потом мы прошли около восьми кварталов, чтобы позавтракать в «Denny's», и по дороге туда увидели стадион Лонг-Бич. Там играли Zeppelin, врубаетесь? Там все играли. И я вспомнил все разы, когда я бывал там, как я продавал билеты или стоял в очереди на концерт Aerosmith, как напивался и блевал. Как я ходил туда на AC/DC и все такое. И вдруг… мы там играем! Я просто сидел и смотрел на этот стадион, а в небе разгорался рассвет. Конечно, сентиментальщина, но… это было просто охрененно!»

В лучших традициях рок-музыки The Cult саботировали возвращение Guns. Менеджмент Cult решил отменить все пропуска за кулисы на концерт в Лонг-Бич, а также поменял все ламинированные туровые пропуска — в самый последний момент, не сказав об этом Guns. Раньше такого не случалось, и никто не объяснил причин. Парни из Guns N' Roses и их команда едва смогли попасть на концерт. «Они так и не объяснили, зачем это сделали, — говорил Эксл. — Мы находились на территории Guns N' Roses, и в тот вечер мы были героями. В случившемся больше виноват менеджмент Cult чем группа. Нельзя сказать, что The Cult нас „кинули" (как это было представлено в лос-анджелесской прессе). Но все было против нас. Атмосфера там царила очень неприятная. Даже The Cult чувствовали себя неуютно».

Guns выступили не лучшим образом, и за сцену после концерта смогли пройти всего несколько гостей. Это было оскорбление, неслыханный произвол. Менеджмент Guns пытался вмешаться, но их проигнорировали. На несколько дней тур прервался и продолжился лишь 11 сентября пятью концертами на Юге.

После Сан-Антонио, Остина, Далласа и Хьюстона тур для Guns закончился 17 сентября выступлением в театре «Саенгар» в Новом Орлеане. Когда Guns начали играть, сбоку сцены появился Ян Эстбери и начал кидать в музыкантов едой. Когда Слэш играл соло из «Move to the City», мимо его головы пролетел пирог. Потом появилась дорожная команда Cult с метлами и начала мести сцену словно дворники. Затем, пока Стивен пытался играть «You're Crazy», они разобрали его ударную установку и увезли ее со сцены.

Но Guns отомстили. Когда Cult пытались изобразить идиотские песнопения навахо, Guns выстроились на помосте для ударных, обмотав головы полотенцами, словно иранские шейхи, и начали исполнять то, что Эксл назвал «тупым египетским танцем». Эксл вспоминает: «Потом мы забросали их кусками домашнего сыра и комками мусора из помойки ресторана — мешаниной из гуакамоле, хумуса и яичного салата. В итоге Ян схватил голого Стивена — на нем было лишь полотенце — и пронес его по сцене на плече».

Наконец Guns ушли со сцены, но их возмездие на этом не закончилось. Когда The Cult начали играть, на сцене появился маленький Стоунхендж — прямая ссылка на несчастную судьбу бездарной группы из фильма «Spinal Тар». Потом вышли парни из дорожной команды Guns, одетые в маски Джо Пископо, комика из «Saturday Night Live», и начали танцевать вокруг пародии на Стоунхендж, как гномы из фильма. Таков был прощальный поцелуй Guns N' Roses теряющей популярность английской команде, и, возможно, он немало задел The Cult.

Обе группы были счастливы расстаться. Несколько дней спустя Guns вернулись в Европу и продолжили свой путь к успеху. Для Cult тур 1987 года закончился в Австралии, где каким-то образом их оборудование стоимостью 30 000 фунтов пришло в негодность, не дав им продолжить тур в очень прибыльной Японии, где они были популярны. (Новое оборудование им в аренду никто так и не дал.) К тому моменту «Electric» стал платиновым в Англии и разошелся тиражом более трех миллионов экземпляров по всему миру. Основная проблема заключалась в том, что участники группы почти не разговаривали друг с другом, и дни их славы были сочтены.

Когда «Music Connection» поинтересовался у Guns, завидовали ли The Cult их успеху, Дафф ответил: «Нет! Они полностью поддерживали нас!»

Изначально Guns N' Roses должны были в октябре 1987-го выступать на разогреве серии европейских шоу Aerosmith, чьи с трудом обретенная трезвость и невероятное возвращение в бизнес недавно были вознаграждены успехом их альбома «Permanent Vacation». Для «Geffen Records» это был ниспосланный с небес двойной концерт. Слэшу предстоящее выступление и вовсе казалось воплощением мечты — евротур с героями его детства. Он гордо называл эти шоу «концертом из ада». Залы были заказаны, билеты напечатаны и проданы буквально за час.

Aerosmith отказались в последнюю минуту. Их менеджер, Тим Коллинз, вспоминает: «Тому было много причин. Я не помню, что мы сказали общественности, но суть заключалась в том, что многие считали безумной идею поставить нашу группу играть с горсткой наркоманов и алкоголиков. На тот момент Aerosmith были в завязке менее двух лет. Даже во время туров музыканты ходили на собрания анонимных алкоголиков, и вся группа отвечала за дисциплину. Мы чувствовали, что положение и без того шаткое, чтобы сводить „токсичных близнецов" с самыми негативными ролевыми моделями в индустрии. Думаю, окончательное решение об отмене тура было принято, когда Джо Перри признался мне, что покупал у Иззи Стрэдлина наркотики, когда у Guns было помещение на алее за Сансет-стрип. Вот те на! И теперь выступать с ними? Нет уж, спасибо».

Guns решили в любом случае дать несколько концертов в Европе, сами по себе, как хедлайнеры, а не группа разогрева. Они пригласили в качестве поддержки Faster Pussycat у которых как раз вышел альбом, и 29 сентября начали тур, который на афишах значился как «Destruction-87». Они должны были сыграть в Германии, Голландии и Англии. Первый концерт проходил в «Markethalle» в Гамбурге, германском портовом городе, где оттачивали свой материал The Beaties. Прибыв на день раньше, некоторые участники группы посетили квартал красных фонарей. Их поразили пышные женщины разных национальностей, которые продавали себя в витринах магазинов. Барабанщик Faster Pussycat весь день таскался за группой, чем очень раздражал музыкантов. Когда вечером он пробрался в номер Слэша, они вместе с Иззи обернули его скотчем, как мумию, сунули в лифт и нажали кнопку «вниз».

Германские подростки сразу же полюбили группу, а местная пресса считала их облачение — черные кожаные байкерские куртки, платки, цепи и браслеты, обтягивающие джинсы, заправленные в ковбойские сапоги со шпорами, — воплощением лос-анджелесского глэма. Следующим вечером музыканты играли в клубе «Tor 3» в Дюссельдорфе. Концерт вышел таким жарким, что копам пришлось смириться с парой разбитых окон и перевернутых машин на улицах рядом с клубом.

Далее группа последовала в Амстердам рейсом «Люфтганзы». Водитель такси, отвозивший Иззи в отель, рассказал ему правду о Голландии: «Ограничение скорости? Какое ограничение? Кого это волнует? Проституция? Всем плевать. Здесь это легально! Наркотики? Всем плевать. Здесь можно купить все, что хочешь! Что тебе нужно?»

«Это самое испорченное место, в каком я бывал», — одобрительно заключил Иззи.

Слэшу тоже понравился Амстердам. «Все крутые штуки собраны в одной части города, — объяснял он позже, — как будто тут сплошной Голливудский бульвар. Не весь Лос-Анджелес таков, и Амстердам тоже». Ночью перед концертом в знаменитом «Paradiso» группу провели по кварталу проституток, где в витринах стояли и сидели девушки. (Некоторые из них вязали или читали книги.) «Уверяю вас, — говорил Слэш, — можно понять, в какой стране находишься, по размерам и фигурам женщин». В Германии они были большими, в Голландии — поменьше. «У них есть девушки любого возраста, сложения, расы и размера — в любых мыслимых нарядах: коже, корсетах, шелке. Все, что пожелаешь».

Особенно полюбились группе амстердамские конопляные бары, где можно было заказать из меню непальскую, ливанскую или марокканскую траву и выкурить ее за чашкой чая. Слэш: «Я зашел в один такой бар, пытаясь найти Стивена, который куда-то делся. Смог внутри бил в голову. Наш барабанщик валялся в углу с трубкой кальяна в зубах, накуренный в тряпки».

Шоу в «Paradiso» прошло отлично. Зрители были в экстазе. Перед второй песней, «Move to the City», Эксл высказался о негативных комментариях про группу в британской прессе. Он упомянул, что читал мнения старых рок-звезд о его группе, и добавил, что Guns не пытаются кого-то изображать: «И люди вроде Пола Стенли из KISS могут пойти и отсосать у меня! [Аплодисменты.] Кое-кому из этих старперов… которые говорят, что мы сдираем с них музыку… Может, им пора просто послушать свои старые альбомы и, мать их, вспомнить, как они играются. [Бурные аплодисменты.]»

На следующий день группа вылетела в Лондон. «WEA» как раз выпустила «Welcome to the Jungle» в виде сингла.

Далее 4 октября музыканты направились в Ньюкасл, а ночью уже были в Ноттингеме. Эксл сбежал из старомодного отеля, где поселили группу, потому что там было нечего есть. К тому же он отчаянно пытался дозвониться Эрин в Калифорнию. Но звонок не проходил, никто не спешил ему помочь, а с телефоном в номере возникли сложности. Эксл начал беситься. После того как он пожаловался, телефон ему отключили вовсе. Тогда Эксл выдрал аппарат из стены и запустил его с лестницы в портье. Новому тур-менеджеру Guns, бывшему охраннику Дагу Голдштейну, пришлось применить все свои дипломатические таланты, чтобы группу не выселили.

Роберт Джон в этот раз с ними не ездил, так что в клубе «Nottingham Rock City» группу встретил Джордж Чин, один из лучших рок-фотографов Англии. Джордж быстро уловил настроение музыкантов и понял, что Эксл Роуз крайне зол. Когда группа вышла на сцену (Эксл был в белых джинсах, розовой бандане и белой футболке Цюрихской тату-конвенции), Чин был поражен искренним напором Эксла. «Тем вечером на концерте, — вспоминал Чин, — я впервые видел, чтобы вокалист изливал свою злость на сцене. Это была чистая вокальная энергия; Эксл кричал, топал ногами и извивался, пока раздражение не покинуло его и злость не ушла».

Guns заставили толпу скакать с самого начала «It's So Easy» и держали их в напряжении все девяносто минут и два выхода на бис. До своего автобуса им пришлось добираться перебежками, однако их новые фанаты окружили автобус и стали раскачивать его, чуть не перевернув, пока группа пыталась улизнуть из клуба.

И снова, теперь на улицах Ноттингема, возникли беспорядки после выступления группы. Словно Эксл передал свою собственную злость людям на концерте, и наиболее впечатлительные теперь несли в себе часть его ярости в этом обратном катарсисе.

После выступлений в Бристоле и Манчестере (где фанат подарил Слэшу билет на отмененный тур Aerosmith/Guns, и группа сыграла укороченную программу для кучи пустых мест), тур закончился в легендарном «Хаммерсмит Одеон», театре в Западном Лондоне, где играли Clash и другие иконы брит-рока. Джордж Чин работал за сценой; «Меня нанял японский рок-журнал „BURRN!", чтобы сделать фото Эксла на обложку номера за январь восемьдесят восьмого. Когда я добрался до театра, люди из „Geffen" предупредили меня, что Эксл не в духе. Потом показался сам Эксл, он выглядел опухшим и похмельным; на нем был уродливый берет германской армии, сдвинутый набок. Он напоминал боевика из ИРА, только без темных очков». Джордж понял, что Эксл ужасно себя чувствует и не особо готов к фотосессии. Он почти не разговаривал, только свирепо смотрел в камеру. Чин знал, что Эксл бывает вспыльчив и что фото получатся плохими, поэтому сдался, отщелкав одну пленку. «Позже, когда я показал ему снимки, он сразу согласился на новую сессию. Чуть позже он появился вновь, в лучшем расположении духа и обновленном виде. С его шеи свисал большой серебряный крест. Он обмотал голову своей фирменной банданой и, после того как немного разогрелся, согласился снять кожаную куртку и показать плечи, чтобы запечатлеть его уникальные тату. Я знал, что это снимок на обложку журнала. Он тоже это понял и начал использовать свою фирменную позу, когда его просили сфотографироваться, — в итоге он ее возненавидел».

Джордж Чин также снял серию фотографий с Иззи и Экслом вместе и был впечатлен вкусом Иззи. «Было видно, что они действительно хорошие друзья, — они крайне лояльны друг к другу. Эксл уважал мнения и идеи Иззи, особенно музыкальные. Иногда кто-то из них ругал Эксла за то или за это, но только не Иззи — даже если он злился на Эксла. Думаю, Иззи — воплощение клевого парня».

Нераспроданных билетов оставалось всего двести, и шоу в «Хаммерсмит» должно было стать шедевром, поскольку там присутствовали все влиятельные рок-журналисты и диск-жокеи Англии. И группе удалось блеснуть. Слэш выступал в синей джинсовой куртке с черными кожаными штанами и выдавал одно соло за другим, демонстрируя британцам блюзовую сторону GN'R. Эксл надел футболку с Микки-Маусом, и татуировки на его руках словно светились из-за пота, выступавшего на коже. Группа сыграла все свои песни, но публика хотела еще, и музыканты выдали пару каверов вроде «It's Alright» Black Sabbath. Слова Слэша, когда после «Knockin' on Heaven's Door» он посвятил песню мертвому другу, звучали необычайно искренне и горько. Последней песней в «Хаммерсмит» была «Rocket Queen», завершавшая сет. И без того длинную композицию расширил взрывной джем, вставленный посередине. Слэш прогнулся назад во время соло, поставив одну ногу на сценический монитор. Неожиданно барабаны заиграли оглушительную канонаду, гитары затихли и остальные участники группы исчезли под барабанное соло. С минуту напряжение нарастало, а потом появился Иззи, запрыгнул на помост для ударных с парой палочек и начал отбивать счет. С другой стороны появился Дафф с собственной парой палочек. Вышел Эксл с бас-гитарой Даффа, и Слэш вновь занял место в центре, устроив в зале огненную бурю хендриксовской энергии. Аплодисменты были продолжительными и искренними. Некоторые зрители и журналисты, толпившиеся на железнодорожных станциях после концерта, говорили, что это было величайшее рок-шоу, которое им довелось видеть.

Репортеры старались превзойти друг друга в описании чувств, испытанных на концерте. Лондонская «Star»: «Самая потрясающая группа в мире». «Kerrang!»: «Поразительно безумная группа без претензий и с самым жестким звучанием; лучшая новая группа за многие годы… пожалуй, самая опасная команда в мире». «Sounds»: «Испорченная голливудская гаражная группа, токсичный коктейль хард-рока, уличная группа из Города дорог». «Metal Hammer»: «Guns N' Roses не имеют аналогов, лучшая хард-рок-группа планеты».

Музыканты остались в Лондоне на день или два. Геффен хотел, чтобы они совершили короткий тур по клубам и театрам Северо-Востока, который должен был занять остаток октября, так что у них не было времени вернуться в Калифорнию. После шоу в «Хаммерсмит» Слэш побывал на вечеринке в честь Боба Дилана в Кингстоне. Кто-то спросил Слэша, выдался ли ему шанс пообщаться с Бобом, чья песня «Knockin' on Heaven's Door» стала центральным элементом живых шоу Guns. Слэш сожалел, что не поговорил с Диланом, но вечер все равно прошел не зря, поскольку он выпил пять бутылок отличного французского вина.

Guns покидали Лондон, завоевав отличную репутацию: их назвали «самой опасной группой в мире». Теперь им нужно было держать уровень. Слэш, как он лаконично выразился, был «взволнован». Позже, разговаривая с английским журналистом Миком Уоллом, он объяснял: «Для меня, да и для Иззи тоже, собрать вещи и отправиться в Англию — это воплощение самой сути рок-н-ролльных концертов». Уоллу показалось, что это звучит слегка странно, но Слэш настаивал: «Нет, серьезно, британские фанаты совершенно ненормальные. Если хорошо играешь в Англии, если тебя там принимают, ты сможешь сыграть где угодно. Понимаете, о чем я?»

Октябрь 1987-го. Guns N' Roses начали двухнедельный тур по усеянному колледжами северо-востоку Соединенных Штатов, выступив 16 октября в лонг-айлендском «Sundance club» на Бэй-Шор. После следующего концерта в аэропорту Аллентауна группа выступала в «Hammerjacks», знаменитом клубе Балтимора, где играли все команды хайр-метала. Иззи Стрэдлин, который обычно воплощал само спокойствие, сразу попал в неприятности.

Эксл рассказывал: «Обычно Иззи — не тот человек, из-за которого бывают проблемы, но его просто взбесило это место под названием „Hammeijacks" — худший клуб, в котором я играл. Во-первых, у них около тридцати охранников в униформе, которые похожи на шерифов Западного Голливуда. Иззи препирался с ними еще днем, когда они гнали на нашу команду, которая лишь пыталась делать свою работу. Так что Иззи надрался и по-настоящему возненавидел этот клуб. Потом, прямо перед началом концерта, возникла очередная перепалка, и Иззи решил, что с него хватит. Он пошел в офис менеджера клуба, зашел туда и обоссал парню весь стол — причем парень в это время за ним сидел! Они просто охренели. Мы начали концерт, но Иззи был так пьян, что нам пришлось отключить его гитару. Когда он понял, что происходит, он снял гитару и бросил ее в толпу».

Вновь понадобились ораторские таланты Дага Голдштейна, чтобы вернуть гитару и затем уговорить балтиморских колов не забирать Иззи за оскорбительное поведение и урино-нападение.

Следующим вечером в филадельфийском клубе «The Experiment» люди из толпы бросали в группу шприцы. Роуди и охранники, которые их собирали, говорили, что они пахнут героином.

После выступлений в Олбани, Нью-Йорке и предместьях Нью-Джерси Guns вернулись в Манхэттен, где сняли фрагмент для «Headbangers Ball», хеви-металлической программы MTV, которая шла после полуночи, чтобы не травмировать детей сатанинским хард-роком. Спустя три месяца после выхода «Appetite» Guns все еще едва могли попасть в ночное метал-гетто MTV, в основном из-за того, что их альбом не слишком продвинулся в чарте «Billboard», радио не крутило их записи и никто не интересовался клипом на «Jungle». (Видео для будущего второго сингла Guns «Sweet Child о' Mine» было снято Найджелом Диком еще до отъезда группы в Европу. В клипе присутствовали кадры зернистой черно-белой съемки Эрин Эверли, которые были врезаны в цветную запись группы, играющей в лос-анджелесском репетиционном зале.)

Но Том Зутаут и остальной персонал «Geffen» продолжал приставать к MTV насчет Guns, и наконец канал пригласил группу на студию записи в Вестсайде. Съемки прошли 24 октября, на следующий вечер после концерта в манхэттенском клубе «Ritz», главной рок-площадке 1980-х, располагавшейся в старом зале для масонских собраний на 34-й улице. После того как группа под фонограмму спела «Jungle» и «Sweet Child», им велели устроить немного суматохи, чтобы показать их «так называемый имидж плохих парней». Они посчитали, что такое предложение от явно голубого режиссера звучит слишком двусмысленно, так что группа и команда разнесли всю установку в пух и прах.

«Appetite» понемногу начинал набирать позиции в чартах, к ноябрю 1987 года поднявшись на 64-е место. Запись крутили всего двенадцать американских радиостанций, но на половине из них Guns считались самой востребованной группой. Пошли слухи, что альбом может стать очень популярным и разойтись кучей экземпляров, если MTV всерьез за него возьмется. «Geffen Records», в свою очередь, начали говорить о втором альбоме. Но Слэш настаивал, что не может сочинять в дороге. Иззи, который написал немалую часть «Appetite», был не в форме, чтобы думать о записи очередной пластинки. Эксл Роуз сказал компании, что у группы много песен и следующий настоящий альбом Guns N' Roses мог бы быть двойным. Так что было решено выпустить четыре трека «UZI Suicide», дополнив их акустическими композициями, которые группа запишет в Лос-Анджелесе по окончании турне. Эта запись планировалась на следующий год, а «официальный» второй альбом Guns N' Roses должны были выпустить в 1989-м. «Если все еще будут живы», — шептали друг другу сотрудники «Geffen», некоторые — без особой надежды.

Дальше были концерты в «Chance» в Покипси, Нью-Йорк; «Lupo's Heartbreak Hotel» в Провиденсе, Род-Айленд; «Paradise» в Бостоне и «L’Amour» в Бруклине. (Guns следовали по обычному клубному маршруту Северо-Востока, который в 1977-м помог пробиться молодым Police, в 1980-м — U2 и многим другим группам.) Музыканты были вымотаны, отдохнув всего два дня за две недели, сразу после Европы. Жили они в грязном, зато недорогом отеле «Грэмерси-парк» на 23-й улице.

На следующий день произошла небольшая потасовка. Вест Аркин, путешествовавший с Guns, узнал, что его отец умер от сердечного приступа. Для Аркина оставили сообщение в отеле, но клерк «Грэмерси-парк» не передал его. Эксл вспоминает: «Вест спустился вниз и стал орать на парня, а тот выскочил из-за стойки и ударил его. Два других парня накинулись на Веста и отделали его по полной. Он поднялся наверх и позвал меня. Я спустился с ним и столкнулся с двумя большими мужиками, у которых были дубинки. Так что я схватил большую металлическую вывеску, и мы устроили небольшое шоу». Взбешенный Эксл не отступал, так что вышибалам пришлось сбавить напор. Вскоре приехала полиция и уладила ситуацию, обойдясь без арестов.

30 октября группа репетировала акустическую программу (без Эксла) в «Record Canteen» «CBGB», магазине записей панк-рок-клуба, расположенного в соседнем доме на Бауэри, пьяной улице Манхэттена. Оформленный в стиле хеллоуина клуб имел небольшую сцену и мог вместить около ста подростков, если рядом не было пожарного инспектора. Тем вечером Эксл появился в клубе с Вестом Аркином и целой компанией друзей, среди которых была его девушка, Эрин Эверли, миниатюрная красавица с длинными кудрявыми волосами и в черных джинсах. Съемочная команда записала концерт и последовавшую пресс-конференцию.

Группа вышла под рассеянные аплодисменты молодой, состоящей в основном из девушек публики и попыталась рассесться для акустического исполнения. Позади них размещались парни из техподдержки и друзья. В отсутствие ударной установки Стивен играл на тамбурине. Когда все заняли свои места, появился Эксл, одетый в черную футболку Bauhaus; волосы перетянуты розовой банданой, авиаторские очки закрывают большую часть лица. Он пробормотал: «Этот микрофон — дерьмо». Девушки продолжали звать Слэша, неотразимого в кожано-джинсовом одеянии, футболке Metallica и черном цилиндре.

Девушки: «Слэш! Слэш! Слэш, детка!»

Слэш: «Что? Что? Заткнитесь!»

Дафф допивает пиво и дает сигнал начинать акустическую версию «You're Crazy», звучащую словно фолк-рок-баллада. Эксл ерзает на стуле. «Так она и должна была звучать», — говорит он, когда песня заканчивается. Затем он сообщает, что группа собирается выпустить мини-альбом из акустических песен, которые они играют «в течение года» и что следующая песня появится на диске. Guns начинают играть «One in a Million», которая, как замечает Эксл, всего однажды исполнялась на публике. Они играют злобные, расистские, гомофобные, полные ненависти к иммигрантам куплеты. Дафф, выступающий в роли дирижера, использует язык тела и зрительный контакт, чтобы обозначить замедление темпа в припеве. На строчке «полицейские и ниггеры» подростки, которые раньше не слышали песню, молчат, но после слов про педиков и «какую-то сраную болезнь» слышится смущенный смех. Следующая неизвестная композиция «Used to Love Her», представленная Экслом как «не совсем песня, скорее чувство, которое иногда испытываешь», вызывает у девушек восхищенные смешки, когда Эксл поет о том, как «он любил ее, но ему пришлось ее убить». Тем временем на площадке над сценой танцует Эрин Эверли. Когда камера нацеливается на нее, она останавливается и уходит в сторону.

Следует небольшой перерыв перед «Patience». Слэш делает глубокий глоток из бутылки «Джека Дэниелса». Эксл сверяется с недавно переделанным текстом по листку. Guns играли эту песню в Европе почти каждый вечер, так что она звучит как надо. Гитары исполняют небольшую импровизированную коду, которая подошла бы к «Led Zeppelin III», — акустическое варево с туманных гор древнего Уэльса.

Далее идет волнующая версия «Mr. Brownstone», во время которой Эксл встает со стула, не в силах сдержать энергию. Наконец Эксл объявляет последнюю песню, «Move to the City», и исполняет свой фирменный танец кобры под аккомпанемент группы — негромкий, но полный скрытой энергии.

Шоу кончается, группа встает, задевая инструментами за металлические стулья и микрофоны. Девушки кричат Слэшу, что он обещал подарить им свои новые медиаторы по спецзаказу, он скалится и показывает средний палец. «Да, — визжат девушки, — сделай это с нами!» Он лишь смеется и присоединяется к группе за столом в магазине, где музыканты подписывают альбомы и, ослепленные прожекторами, дают комментарии по разным вопросам.

Когда Эксла просят подписать альбом «UZI Suicide», он толкает Слэша локтем: «Эта наша фотография… Я был в тот день трезв, но выгляжу… убитым. Это из-за тусовок с Барби [фон Гриф]. — Она занималась прическами и макияжем для фотографии Ричарда Лью 1986 года на заднюю обложку (которую многие фанаты считают самым классическим изображением Guns N' Roses). — Никто больше не обладает таким мышлением, таким пониманием связи между наркотиками и рок-н-роллом. Она такая умная. Она знает, что делать».

Поскольку пресс-конференцию снимает MTV, Эксл дает недвусмысленную подсказку: «Чего бы я действительно хотел — это разогревать U2».

На вопрос о необычных акустических песнях, которые они только что исполнили, Эксл отвечает: «Остальные группы нашего стиля боятся делать что-то кроме хард-рока. Они боятся показаться… сопливыми. Но мы — мы делаем все, что хотим».

Слэша спрашивают, как они собрались вместе. «Они были единственными людьми, с которыми я хотел создать группу», — отвечает он, не таясь прихлебывая из бутылки «Джека Дэниелса».

Эксл подтверждает: «Мы как семья. Мы верим друг в друга».

Следующий вопрос касается кампании Типпер Гор против непристойности в рок-музыке. Иззи бормочет что-то про тяжкую участь быть чьей-то (Эла Гора) женой.

ЭКСЛ: Мне плевать на «PMRC».

СЛЭШ: Чем больше стикеров они лепят на диски, тем больше записей мы продаем.

ЭКСЛ: Это обычное подростковое бунтарство.

В следующем месяце, ноябре 1987-го, Guns должны разогревать Motley Criie, и их об этом спрашивают. Слэш объясняет, что дело в политике лейбла: «Мы должны были начинать этот тур, но лейбл решил, что Whitesnake будут круче. Но потом Whitesnake стали известными и начали выступать хедлайнерами, так что пришла наша очередь.

Они [Crue] как мы, и мы как они. Они расстилают перед нами красную ковровую дорожку — больше прожекторов, чем обычно достается разогревающей группе, больше сценических мониторов. Они действительно помогают нам».

Кто-то спрашивает о жизненной философии Guns. Эксл и Слэш сидят рядом; Слэш делает большие глотки из бутылки.

Слэш: «У нас все по-настоящему. Я не пафосный, не нацеливаюсь на горячую десятку на радио. Это идет от сердца».

Эксл: «Мы заботимся друг о друге, чтобы все оставались в строю. (Он пихает Слэша.) Например, на этой неделе я уже несколько раз спасал ему жизнь». Эксл затягивается сигаретой и улыбается. Слэш выглядит смущенным из-за упреков Эксла — за две ночи до этого он схватил передозировку в номере отеля.

На вопрос о планах на запись Эксл отвечает: «Мы сказали Геффену, что запишем двойной альбом после окончания гастролей. Мы уже сочиняем материал. У нас есть около сорока песен, которые нам нравятся».

После отступления о его татуировках («Я хотел показать ее [тату с розой] Филу Лайнотгу [из Thin Lizzy], но он умер»), Эксл жалуется на условия в недавнем туре с The Cult: «Мы арендовали целый этаж отеля. Мы играли большие концерты — десять тысяч зрителей, — а нас не пускали в ресторан отеля из-за дресс-кода. Какой-то парень, который зарабатывает восемь долларов в час, велел нам выметаться…»

Напоследок Эксла просят рассказать что-нибудь о себе. Он отвечает: «Я, типа, долбаный шизофреник! Но знаете, — смеется он, — я могу включать и выключать это состояние».

И, подмигнув, он уходит.

Ноябрь 1987-го. Guns N' Roses разогревали Mötley Crüe в муниципальном концертном зале Мобила в Алабаме, начиная тур по югу Америки с самой популярной лос-анджелесской глэм-группой в зените их карьеры — туре «Girls Girls Girls». Как и в случае с Cult, Guns выступали на разогреве у группы, которая уже никогда не поднимется выше этого уровня, группы которую Guns скоро оттеснят в компостную яму рок-истории. Несмотря на это, по крайней мере в начале тур проходил отлично. Отношения между музыкантами с Сансет-стрип и матерыми дорожными командами были дружескими. Для тех, кто этого хотел, имелись тонны персидского героина. Слэш, Стивен и басист Criie Ники Сикс составляли шайку, которая устраивала ад в барах отелей после концертов, а потом предавалась запретным удовольствиям в номерах наверху. Некоторые случаи были столь ужасными, что менеджмент Mötley Crüe предупредил Слэша: группу снимут с тура, если Ники Сикс получит еще хоть немного наркотиков из переносной аптечки Guns.

Вокалист Mötley Crüe, Винс Нил, позже описывал Эксла Роуза (просто не верится) как «стеснительного, скромного парня, с которым очень весело», и говорил, что Эксл спрашивал у него совета насчет горла, которое сжимало, словно в тисках, после часа истошных криков в микрофон. К тому моменту у Эксла начались по-настоящему серьезные проблемы с дыханием во время концертов, и он приспособился дышать кислородом в гримерке во время длинных соло Слэша, которые ради этого были растянуты.

Тур продвигался сквозь мягкую ноябрьскую погоду Юга: «The Cajun Dome» в Луизиане; «Lake Front Arena» в Новом Орлеане; «Mississippi Coliseum» в Джексоне; Северная Каролина, Саванна, штат Джорджия; Южная Каролина и назад в Атланту — где 20 ноября Эксла арестовали на сцене.

Проблемы начались из-за садистского охранника клуба «The Atlanta Omni», который пристал к Экслу, когда тот днем входил в заднюю дверь на саундчек группы. Вечером, когда музыканты готовились выступать, Эксл и охранник снова сцепились. Они обменялись проклятиями, и Эксл успел ударить парня в лицо. Десять минут спустя, во время «Мг. Brownstone», полицейские офицеры Атланты штурмом взяли сцену и уволокли Эксла.

Возможно, это был первый арест рок-звезды на сцене со времен легендарного Джима Моррисона — за двадцать лет до этого.

Тур-менеджеру Дагу Голдштейну пришлось срочно спасать ситуацию. По контракту Guns должны были играть сорок пять минут, иначе им не заплатили бы. Даг попросил роуди Большого Рона (или, как его называл Слэш, Кинг-Конг Рона) выйти на сцену и спеть. Рон так и поступил. Группа исполнила «Communication Breakdown» и «Honky Tonk Women», единственные песни, которые знал роуди. Пока за сценой копы допрашивали Эксла, Слэш играл длинные, придуманные прямо на ходу, гитарные соло. Стивен Адлер исполнил самое длинное соло на ударных со времен смерти Джона Бонэма. Шоу Guns получилось не блестящим, но неплотная толпа все равно пришла посмотреть на Motley Criie. Согласно полицейским записям, Эксл позже признал свою вину (заочно) в нападении и выплатил небольшую неустойку.

24 и 25 ноября группа дала два концерта в административном центре Лейкленда, штат Флорида. MTV, раньше не желавшее ставить Guns в эфир, теперь поддалось слухами о зажигательных живых шоу группы и послало в Лейкленд съемочную группу в очередной попытке сделать передачу с Guns, поскольку записи из «CBGB» были признаны слишком сырыми для эфира.

«Appetite» теперь находился на относительно уважаемой 61-й строчке (и продолжал подниматься) горячей сотни альбомов «Billboard», и MTV начало интересоваться группой. Единственная проблема состояла в том, что Guns N' Roses абсолютно вымотались после месяца тура — раньше им не доводилось столько играть — и были не в состоянии показаться на MTV. Слэш и Стивен (и Ники Сикс) по-прежнему состояли в клубе любителей героина, хотя Иззи как-то держался. Дафф Маккаган каждый день выпивал по галлону русской водки. Один Эксл не кололся и не пил до обморока. Ему нравился кокаин, но и здесь он держался в рамках, в основном потому, что ему нужно было заботиться о горле, и он не перебарщивал.

Guns N' Roses были молодой гитарной группой, первый год находились в турне, так что за сценой творилось невообразимое. А иногда и на сцене, поскольку группа не разрешила MTV снимать их шоу в Лейкленде. Естественно, съемочную группу держали вдали от музыкантов до последнего момента, перед самым началом шоу 25 ноября. Идет съемка, и мы видим Стивена, который разогревается за барабанами в шляпе с двумя пивными банками по бокам, трубки от которых идут ему в рот. Дафф Маккаган, заметно пьяный, шатается и орет: «Где моя водка?» Он смотрит в камеру и с глупым видом произносит: «Черт!» Камера сдвигается на Слэша в полном обмундировании. «Хошь выпить?» — невнятно бормочет он. Эксл в своей розовой бандане появляется в гримерке в последний момент, и группа выходит на сцену. Они дали съемочной группе снять всего пару минут из «It's So Easy», где Дафф подпевает Экслу в припеве.

Во время выступления Guns MTV берет интервью у Дага Голдштейна: «…спят по два часа в сутки… самые сумасшедшие парни, с которыми я работал… мне приходится все время быть начеку… следить, чтобы у меня было достаточно алкоголя… даже если сейчас восемь утра…»

После шоу проходит интервью с группой. Слышно, как на заднем плане в отдалении играют Motley Criie. Пьяные Guns развалились на диване в телегеничном беспорядке, за исключением Эксла, который сидит прямо, трезв и явно выделяется на фоне остальных участников.

Эксл устало пытается объяснить: «Том Зутаут заключил контракты с Criie, Tesla, Dokken… дал нам деньги, в которых мы нуждались, и свободу, которой мы хотели… также помог нам в создании альбома… другие лейблы этого не понимали». На вопрос о «Welcome to the Jungle» он рассказывает историю, как потерялся в Нью-Йорке в свой первый визит и встретил старика, который сказал ему, что он попал в джунгли и погибнет здесь. «Это чистая правда», — заключает Эксл.

Слэш пытается прокомментировать рассказ, но выглядит усталым, через слово вставляет прилагательное «сраный» и в конце концов сам смеется над собственным косноязычием.

Иззи (пытаясь помочь): «Эй, это просто уличный язык… то, как мы говорим».

Дафф (обкуренный): «Эти сраные песни, это истории из жизни».

Слэш: «Группа… и эта сра… то, во что мы верим, — это куда важнее, чем… э-э… сраный стикер на альбоме».

Эксл заканчивает дискуссию о сквернословии: «Поймите, нам просто наплевать. На следующем альбоме может вообще не быть ругани, просто потому что мы не будем ее использовать».

Впоследствии сотрудники MTV нарезали из этих съемок получасовой сюжет под названием «Ночь в джунглях». Когда его показали управляющим канала, они сочли, что музыканты слишком бесстыдно обдолбаны, чтобы показывать их в прайм-тайм. Согласно хаотичным архивам MTV, сюжет прошел год спустя в три часа ночи, после чего был благополучно забыт.

После пары остановок во Флориде тур Motley Criie подошел к концу, и обе группы вернулись в Лос-Анджелес. Guns были практически бездомными, так что менеджмент заселил их в отель «Франклин Плаза», любимое пристанище странствующих глэм-метал-групп. Через пару дней Guns продолжали гастроли, остаток 1987 года разогревая Alice Cooper.

За время тура Слэш и Ники Сикс стали хорошими приятелями, дорожными воинами, которые делили героин, а после отправлялись на вечеринки. Как-то вечером в начале декабря Ники снял длинный серебристый лимузин и купил подарки для Слэша: старинный цилиндр из бобрового меха (за который заплатил кучу денег) и выпускавшийся ограниченной серией пятилитровый кувшин «Джека Дэниелса». Остановившись в месте торговли героином — дилер нервничал из-за притягивающего копов лимузина — и попробовав товар, Ники взял пару пакетов героина. От этого его стошнило прямо в лимузине. Он заблевал весь бобровый цилиндр, который, тем не менее, весело презентовал Слэшу вместе с бутылью «Джека». В тот вечер во «Франклин Плаза», где проходила вечеринка, присутствовали также некоторые участники Megadeath.

По словам Ники, вся компания закидывалась героином, пока голова совсем не опустела. Потом музыканты погрузились в провонявший лимузин и поехали в «Cathouse», где много пили и общались с фанатами, пока им не захотелось добавить героина. Они залезли обратно в лимузин, сопровождаемые кучей восхищенных поклонников Criie из Долины, и доехали до номера Слэша. Дилер уже ждал их там с новой порцией «особенно классного» персидского наркотика. Ники был не в состоянии уколоться сам, так что попросил дилера помочь ему. Слэш смотрел, как дилер перетянул руку Ники жгутом и засадил ему в вену героин. Когда сильный наркотик начал разноситься по кровотоку, Ники посинел и упал со стула.

«О нет, — прошептал Слэш, — неужели снова!» Подружка Слэша вызвала «скорую», пока Стивен Адлер перетаскивал синее тело Ники Сикса в ванную и включал холодную воду.

Врачи приехали пару минут спустя. Они нашли Ники мертвым на полу ванной комнаты Слэша. Его сердце только что остановилось, какие-то роуди делали ему массаж сердца и кричали: «Мы теряем его!» Они отнесли Ники в машину «скорой», мимо напуганных плачущих юных фанатов, и вкололи ему два шприца с адреналином прямо в сердце. Это спасло Сиксу жизнь.

Слэш был в ужасе оттого, что трагическая ситуация повторилась, но это заставило его задуматься. Остаток тура Motley Criie был отменен. После ужасной передозировки Сикса Слэш старался не употреблять героин вместе с другими музыкантами, хотя это не смогло удержать его от вредной привычки в течение, по крайней мере, еще двух лет.

Декабрь 1987-го. Guns находились в разъездах уже два месяца, протолкнув «Appetite» на 59-е место. Продажи превышали 200 000 экземпляров. Промослужба «Geffen» утверждала, что дурная репутация группы как варварских насильников и мародеров помогает продавать записи. Том Зутаут обещал скептично настроенным сотрудникам «Geffen», что «Appetite» попадет в горячую десятку и Guns N' Roses через полгода смогут выступать хедлайнерами. «Если они смогут попасть на MTV», — возразил кто-то. «Если они будут живы через полгода», — пробормотал другой.

В начале декабря «Music Connection» опубликовал второе интервью с группой, и топор войны между журналом и группой был зарыт. (Автору первой противоречивой статьи «МС» про Guns пришлось уехать из города.) Эксл дал свою часть интервью по телефону из Нью-Йорка. Он был общителен и откровенен и подтвердил слухи о возможном совместном туре Guns и Aerosmith в 1988-м. Он признался, что сравнения с Aerosmith и Led Zeppelin льстят им, но не до конца правдивы: «В последнее время мы много слушаем Metallica. Круче всего, что и они слушают нас. Перед тем как мы уехали в тур, я был в Чикаго и со мной пытался связаться Ларс [Ульрих, ударник Metallica], Моя девушка дала ему телефонные номера остальных участников группы, и они пошли и все вместе уделались — без меня. [Можно только предположить, как из-за этого переживала Эрин.] Metallica прекрасна своей реалистичностью, честностью. Многие их вещи мрачные, выплескивают их злость. Мы делаем то же самое, но в своей манере».

Ответ Эксла на вопрос, может ли скоростной стиль Metallica повлиять на следующую запись Guns, интересен тем, что показывает внутренние отношения группы: «Ох. Вообще-то еще до того, как Слэш узнал, кто такие Metallica, у нас было отложено немного очень тяжелого материала. Его не включили в запись, поскольку мы со Слэшем не уверены, что сможем его сыграть — по крайней мере, сейчас. Например, у Иззи собственный стиль игры на гитаре, и мы не собираемся его заставлять: „Нет, чувак, играй по-другому, иначе мы тебя выгоним". Потому что для остальных наших песен его стиль подходит идеально. Так что мы решили подождать с этим. Сейчас мы все сочиняем. Мы пишем песни, которые никогда не выйдут на записи. Подождите, скоро вы услышите нашу новую тему „Cornshucker". Мы собираемся вернуться в Лос-Анджелес и записать еще пару песен, потому что готовим акустический мини-альбом».

О рецензиях на альбом: «Я только что читал статью Роберта Кристгау про Faster Pussycat [в „The Village Voice"], но она была не о том, насколько круты Faster Pussycat а о том, какие ублюдки Guns N' Roses и что нам стоит застрелиться. Такие люди… не удосуживаются разобраться. Я думаю, в нашей записи много чего можно найти — разные фрагменты в каждой песне. Они могли бы это услышать, если бы делали свою работу и слушали сраные записи. Вот я же пытаюсь делать свою работу — изо всех сил. И я хочу, чтобы критики тоже так поступали».

Эксла спросили о следующем альбоме Guns (который не выйдет еще четыре года). Он ответил, что на нем будут серьезные баллады: «Потому что у нас есть восемь баллад, и все они нам нравятся. Я хочу писать по-настоящему эмоционально. Я могу углубиться в себя». Он отметил, что в «November Rain» будет десять минут акустических гитар, возможно, оркестр, а сам он будет играть на пианино. Эксл утверждал, что уйдет из музыки, если «November Rain» не будет записана так, как ему хочется. Также он упоминал песни «Don't Cry» и «Patience».

В конце интервью Эксл сказал, что устал от Лос-Анджелеса и хочет переехать в Нью-Йорк. «Я хочу исследовать что-то новое», — сказал он с тоской.

После телефонного разговора с Экслом журналистка Кэтрин Турман отправилась в «Geffen» и встретилась с остальной группой. Музыканты расположились в конференц-зале с видом на бульвар Сансет, купающийся в лучах зимнего солнца. Делая большие глотки из бутылки «Джека Дэниелса», Слэш попытался выбить у Кэтрин денег — якобы на мексиканское пиво. Но ее предупреждали о подобном развитии событий, поэтому она ответила, что сейчас на мели.

Ее отчет: «Слэш хитер, умен, умеет управлять людьми и любит шутить… Басист Дафф Маккаган отзывчив и вежлив; ударник Стив Адлер простоватый и милый; гитарист Иззи Стрэдлин кажется погруженным в свои мысли, но иногда делает неглупые замечания». Течет пьяная беседа:

ЖУРНАЛИСТ: Чем отличается английская публика?

СЛЭШ: Не хочу никого обидеть, но Poison, Ratt и многие другие группы из Лос-Анджелеса не смогли бы там играть. Они сами говорили нам об этом. Поэтому вдвойне приятно, что нас приняли, хотя мы тоже из Лос-Анджелеса. В прошлом месяце в «Hammersmith» нам пришлось три раза выходить на бис.

Группу спрашивают, почему Эксл всегда предваряет «Мг. Brownstone» призывами не убивать себя наркотиками, при этом не пытаясь поддерживать «антинаркотический» стиль жизни.

СЛЭШ: В той или иной форме он просто говорит: «Думайте над тем, что делаете». Он пытается донести это, потому что он, черт подери, верит в это, и я могу только представить, сколько сраных панков вообще не врубаются, о чем он говорит, и думают, что это сраная пропаганда наркотиков.

АДЛЕР: Во время нашего первого концерта в Великобритании в нас кинули пару шприцов.

ДАФФ: Ой, да ладно!

СЛЭШ: Но в Англии одна девчонка решила, что эта песня про группиз! [Все начинают прикалываться над Слэшем из-за того, что он с ней переспал.]

ЖУРНАЛИСТ: Вы чувствуете какую-либо ответственность перед своей публикой?

СЛЭШ: Нет. Мы просто говорим им: «Это не наша вина». Мы не собираемся проповедовать. Нужно понимать, о чем говорится в текстах, если воспринимаешь их серьезно.

ЖУРНАЛИСТ: А как насчет… вашего стиля жизни?

СЛЭШ: Это тема для отдельного разговора.

ЖУРНАЛИСТ: Детьми вы смотрели на музыкантов и думали: «Я хочу быть таким же»?

GN'R: Да!

СЛЭШ: Все хотят быть на нашем месте, потому что мы по-настоящему честны и открыты [насчет употребления наркотиков], пока остальные вступают в «MADD» («Матери против пьяного вождения»), «PMRC» и всякие комитеты «анти-то», «анти-это». Уже и потрахаться без резинки нельзя. А мы — не такие. Мы, мать твою… мы открытые! Тут ведь как с хулиганами в школе — чем больше им запрещают, тем больше хочется. Но мы никого ни к чему не призываем, не просим воспринимать нас слишком серьезно — мы сами себя не воспринимаем всерьез.

В этот период у Слэша была девушка, не из фанаток, а настоящая подруга, на которую можно было положиться. Когда в перерывах между турами он бывал в Лос-Анджелесе, то всегда носил с собой номер ее телефона на клочке бумаги. Периодически девушке звонили поздно ночью обеспокоенные люди, которые находили Слэша — без сознания, иногда в канаве, однажды без обуви, — ограбленного теми, с кем он пил в «Cathouse» или «Rainbow». Слэшу в то время исполнилось двадцать два года.

Начали появляться и неприятные слухи о плохом обращении Эксла с Эрин. За год до этого лучший друг Эрин увидел, как Эксл бьет ее, и вызвал полицию. Когда прибыли копы, Эксл спрятался за дверью, а Эрин сказала им, что вызов был ложным. Потом пара подралась на многолюдном барбекю в доме на Голливудских холмах. «Он бил ее, — рассказывал свидетель, — таскал за волосы. Он был словно бешеный пес». Эрин признавалась друзьям, что любит Эксла, но боится его. Некоторые также считали, что она сама провоцирует Эксла и что они друг друга стоят. Полицейские приезжали к ним домой так часто, что один из них, Майк Эсколиз, был указан на «Appetite» в благодарностях.

Guns N' Roses сыграли два последних шоу с Motley Criie в Техасе в начале декабря 1987-го. (Слэш с таким усердием разносил свой номер в Далласе, что сотрудники отеля вызвали полицию. Группе пришлось убегать не выписавшись, чтобы избежать обвинений в вандализме.) Они отчаянно надеялись поучаствовать в еще одном туре (Слэш: «Никто не хотел ехать домой»), но ничего не получалось. У Дэвида Ли Рота, который ушел из Van Halen и ездил с сольными гастролями, уже была группа для разогрева. Guns едва не поехали в тур с AC/DC — две группы любили друг друга, но оплата, которую предложили AC/DC, была оскорбительной. Так что в конце концов Guns полетели в Сан-Франциско, чтобы появиться в эпизоде нового фильма «Игра в смерть» с участием Клинта Иствуда. В анналах поп-культуры 1980-х нет ничего более странного, чем союз Guns N' Roses и Грязного Гарри Кэллахана.

Грязный Гарри Кэллахан был знаковым персонажем Иствуда в серии фильмов, выходивших с 1971-го по 1988-й, — детектив по расследованию убийств из Сан-Франциско, который хотел очистить город от подлецов и преступников.

Фирменным оружием Грязного Гарри был «магнум» 44-го калибра с длинным стволом. Именно на его основе Слэш сделал логотип Guns N' Roses двумя годами ранее. Этот факт учел сын Клинта Иствуда Кайл, который жил в Лос-Анджелесе и был фанатом Guns N' Roses. Так что когда для завершающего фильма эпопеи про Грязного Гарри понадобилась панк-группа, Кайл Иствуд предложил отцу попробовать на эту роль явно набирающих популярность Guns. Также они договорились с «Geffen» об использовании «Welcome to the Jungle» в качестве основной темы фильма.

Группе и менеджеру не показали сценарий и держали в неведении насчет смысла фильма. (О чем они позже пожалеют.) Они знали лишь одно: им придется изображать группу погибшей рок-звезды, убийцу которого пытался вычислить Грязный Гарри. Guns появляются всего в двух сценах, включая похороны рок-звезды. Цилиндр Слэша видно издалека, но реплик у группы нет. Режиссер велел им просто стоять в кадре, выглядеть круто и ни в коем случае не смотреть в камеру.

Спустя два дня Guns присоединились к туру Alice Cooper, где играли до конца декабря. Первое шоу в Санта-Барбаре Эксл пропустил, и группу чуть не уволили. Но остаток тура прошел гладко; музыканты прокатились по всему Среднему Западу — часть родственников Эксла пришла на концерт в Чикаго — и затем вернулись в Южную Калифорнию. Менеджмент Купера был поставлен в тупик количеством жестких вечеринок в гримерке Guns, и слухи о них начали разлетаться по Америке, как летучие мыши от солнечных лучей. Элис, который сам был алкоголиком и недавно избавился от кокаиновой зависимости, был уверен, что один из Guns закончит тур в гробу, который использовался в шоу Alice Cooper.

Но на самом деле Guns, смущенные проблемами с первым концертом, старались держаться как можно лучше. «Они вели себя как настоящие профессионалы, — говорил один из роуди Купера. — Никто не громил номера в отелях». Этот тур закончился четырьмя концертами в Пасадене, штат Калифорния. Стивен Адлер часть их них пропустил, поскольку повредил руку, когда, разозлившись на что-то, стукнул по фонарному столбу. (Когда промослужба «Geffen» рассказывала об этом прессе, фонарь превратился в «драку в баре».) На время Стивена Адлера заменил Фред Кури (из Cinderella). С другим, более энергичным барабанщиком Guns N' Roses звучали так круто, что многие фанаты уходили после их выступления, и Alice Cooper приходилось играть перед полупустым залом. (Примерно в это время Guns помогали Элису записывать бэк-вокал в его взрывной песне «Under Му Wheels», позже вошедшей в сенсационный фильм о рок-музыке «Закат западной цивилизации: Годы металла».)

Guns завершили 1987 год новогодним концертом в «Glamour», новом дешевом клубе в Западном Голливуде. Эксл с Эрин после этого отправились в другой клуб, «The Central», где к рассвету Эксл распевал «Honky Tonk Women» с местной группой.

Это был судьбоносный, даже триумфальный год для Guns N' Roses, но он также был отмечен смертью и передозировками. Настоящая вечеринка еще даже не началась. Тогда, на рассвете 1988-го, никто не мог представить, насколько известной станет группа.

Кроме Эксла У. Роуза. Он утверждает, что понимал это с самого начала.

«Это была нужная группа в нужное время в нужном месте, — позже говорил Слэш. — Она появилась, чтобы как-то встряхнуть американскую молодежь. Но я не думал, что явление станет таким глобальным».