Ларин Петр и машина времени

ГЛАВА 3

Сославшись на усталость, Пётр постарался пораньше отделаться от родственников. Включив радиоприёмник, он растянулся на кровати, не откидывая покрывала. Тягостное зрелище, кое являло собой семейство Спасакукоцких, усугубило его и без того скверное настроение. Тихая электронная музыка навеяла сначала мысли о родителях, после исчезновения которых ему пришлось поближе познакомиться с унылой семейной жизнью родственников, потом — о несправедливом, как казалось ему временами, двадцать восьмом параграфе Дисциплинарного Уложения, который подробно втолковывал, что практическая магия никоим образом не может быть применима для того, чтобы исправлять характеры людей даже в самых благих целях, и уж тем более недопустимо вынуждать их совершать несвойственные им поступки. Конечно, укрывшись в ванной, Пётр мог бы вывести несколько трелей посредством своего Свистка, и тогда в душе дяди Георгия могло бы проснуться совершенно справедливое негодование. Возможно, его пятерня оставила бы решительный отпечаток на щеке его самодовольного приятеля Зайченко, а стакан с коньяком тёти Эльзы был бы вдребезги разбит о кухонный пол… Но последствия… бр-р! Ларин Пётр заставил себя выбросить из головы эти глупости и сам не заметил, как уснул.

Сквозь сон он вдруг осознал себя лежащим на кровати, уткнувшись носом в подушку. Крепкому сну не помешал даже работающий над ухом радиоприёмник. Однако спустя секунду Ларин Пётр осознал, что его разбудила ехидно-выжидательно-насмешливая трель в самое ухо, сопровождающаяся дружелюбным щекотанием волос. Не успел Пётр как следует поприветствовать своего волшебного товарища, как раздался очередной звук, тоже настойчиво требующий его пробуждения, — телефонный звонок. Часы показывали 12.28.

— Алло? — сонно ответил Пётр трубке.

Он услышал сопение инженера-химика Юлиана Ситникова.

— Пётр, ты не заснул?

Протирая глаза, мальчик замотал головой, как будто инженер мог его видеть.

— Нет-нет, Ситников, что вы, не говорите глупостей. Я вот уже… Я просто тут на минуту… с родственниками…

— Послушай меня, Пётр, — горячо заговорил Ситников. — Я забыл ещё одну важную вещь, самую важную. Можешь ли ты заехать ко мне и кое-что взять? Это видеокамера…

— Конечно.

Минуту спустя Ларин Пётр уже спешно собирался.

…Супермаркет «Александровский» располагался на питерской окраине, почти в том же квартале, откуда стартовала обычно маршрутка, к бамперу которой нынче утром так удачно прицепился Пётр со своим самокатом. И сейчас, если бы не самокат, который Пётр разогнал до немыслимой скорости, пробормотав заклинание Ускорения, к месту встречи Ларин Пётр добрался бы ближе к рассвету. Однако, когда с видеокамерой в руках и Свистком в кармане жилета он подъезжал к супермаркету, часы над входом в магазин показывали пятнадцать минут второго. Огромная стоянка, на которой днём было нереально развернуться, сейчас была пуста. Только один автомобиль стоял у дороги — большой сероватый в темноте фургон. Пётр успел заметить, что водителя в его кабине не было.

У этого автомобиля Пётр на мгновение притормозил и огляделся. Ситникова нигде не было видно. Но тут из-под колёс фургона выбрался большой лохматый пёс и, радостно виляя хвостом, подбежал к Петру.

— Леонардо! — довольно позвал Пётр, наклонившись к собаке и ласково теребя её за шею. — А где наш старый рокер?

В этот момент внутри фургона что-то загудело и металлическая дверь стала медленно открываться, образуя площадку для съезда. Из фургона выкатился спортивный двухместный автомобиль со странным устройством на крышке багажника. Устройство, как успел отметить Пётр, состояло из каких-то труб, змеевиков, клапанов и ещё чёрт знает чего. Сверкая свеженькой краской, машина заурчала и кокетливо замерла перед фургоном. Пётр ошалело смотрел на машину. Трудно было представить, что инженер-химик Ситников, существо почти что асоциальное, мог приобрести такой шикарный автомобиль. Наконец дверца машины откинулась вертикально вверх, а не в сторону, как у обычных автомобилей, и оттуда показалась всклокоченная голова Ситникова.

— Ситников! — потрясённо протянул Пётр. Инженер-химик выбрался наружу. Это был высокий, тощий и очень забавный человек лет пятидесяти с удлинённым неправильным лицом и печальными даже в темноте глазами. Прогалина лысины на передней части головы удивительным образом сочеталась с длинными волосами Ситникова, забранными в косичку. Одеяние его было ещё более нелепо, чем причёска, так как состояло из ядовито-белого комбинезона всё с тем же значком, означающим «Осторожно, радиация!» на спине. Привыкший к всегдашнему нелепому виду своего друга, Пётр ничуть не удивился тому, что венчали костюм резиновые тапочки-сланцы на босу ногу. На шее у Ситникова болтался привязанный к шнурку, переплетённому бисером, электрический хронометр.

Ошарашенно озираясь — так, как будто он оказался на этой питерской окраине впервые, — Ситников остановил не менее удивлённый взгляд на Петре. Но тут он, похоже, сообразил, кто перед ним, и его лицо расплылось в улыбке.

— Пётр! Ну вот! — торжествующе резюмировал он.

Мальчик кругом обошёл новую машину и с восхищением выговорил:

— Ситников, вы выиграли этот лимузин в казино?

Ситников не без бахвальства гордо прислонился к автомобилю.

— Это результат моего последнего эксперимента, — сказал он торжествующе. — Гениальная идея! Гениальная жизнь! Жизнь в ожидании этого дня! Служение, ежедневное служение этому дню! (Пётр отметил, что инженер заговорил с интонациями тёти Эльзы). — Ладно, бери камеру, будешь снимать.

Ситников встал перед открытой дверцей автомобиля. Пётр недоумевающе показал на машину.

— Ситников, а как же дверь?

— Сейчас всё поймёшь. Всё увидишь. Снимай.

— Ладно, я начинаю.

Глядя в камеру, инженер начал говорить:

— Я — изобретатель-любитель инженер-химик Юлиан Ситников. Я нахожусь в предместье Санкт-Петербурга. Сегодня — пятое марта две тысячи второго года, — он посмотрел на хронометр. — Сейчас — час двадцать минут ночи. Мы проводим первый в истории эксперимент по перемещению во времени.

Ситников повернулся в сторону и позвал собаку:

— Леонардо, иди сюда!

Подбежавшего пса он посадил на место водителя и стал пристёгивать ремнями безопасности.

Пётр изумлённо опустил камеру: судя по всему, практической магией здесь и не пахло. Но голос инженера его подстегнул:

— Снимай, Пётр, снимай!

Ситников надел на шею собаке лежавший на приборном щитке хронометр, точно такой же, какой болтался у него на шее. Закончив приготовления, сумасшедший изобретатель повернулся лицом к камере и показал оба хронометра.

— Обратите внимание, — сказал он, — наши часы синхронизированы. Они показывают час двадцать.

Инженер потрепал собаку по загривку и стал закрывать дверцу кабины.

— Счастливого пути, Леонардо. И осторожнее, не ударься головой.

Он захлопнул дверцу, но прежде взял из кабины лежавший на сиденье пульт дистанционного управления, которым обычно пользуются, когда запускают радиоуправляемые модели. Вытащив антенну, инженер специальной ручкой запустил мотор и отогнал машину с сидевшей в ней собакой на дальний конец автостоянки, где-то метров за шестьсот от того места, где стоял Пётр.

— Что всё это значит? — спросил Пётр, ёжась от холода.

— Смотри внимательно, — только и ответил Ситников.

Он развернул машину к себе и ручкой газа стал увеличивать обороты двигателя. Табло на пульте начало показывать скорость машины — 30, 50, 80, 120, 160 километров в час. Автомобиль продолжал стоять на месте, бешено вращая колёсами.

— Так что это всё значит, Ситников? — нетерпеливо переспросил Пётр.

— Машину снимай! Если я всё правильно рассчитал, то на скорости 340 километров в час ты всё увидишь!

Ситников резко нажал на ручку, управляющую сцеплением, и машина рванулась с места. Ларин Пётр с камерой на плече начал потихоньку отодвигаться от изобретателя. Ситников удивлённо посмотрел на мальчика, и тот, вздохнув, снова подошёл к нему. Машина разгонялась всё быстрее, с каждой секундой чуть приближаясь к тому месту, где стояли Ситников и Пётр. Табло на пульте показывало все возрастающую скорость: 250, 290, 300 километров в час… Когда на табло появилось число 340, машину охватило яркое свечение. Пётр почувствовал, что готов прочитать заклинание Исчезновения… Но, не доехав буквально несколько метров до двух экспериментаторов, волшебника и сумасшедшего изобретателя, машина исчезла. Лишь две горящие полосы асфальта пронеслись под ногами Петра и Ситникова, обозначив место исчезновения автомобиля.

Ошалело глядя на огонь под ногами, инженер обернулся. Мальчик опустил камеру, не веря своим глазам. Ситников дико захохотал.

— А! Что я тебе говорил? — воскликнул он. — Триста сорок в час!

Пётр топтался на месте, не находя слов для выражения охвативших его чувств. Ситников посмотрел на хронометр:

— Смотри, ровно час, двадцать минут и ноль секунд!

— Ужас какой, — наконец пробормотал Пётр. — Леонардо испарился? Он что, растворился, научившись заклинанию Исчезновения от моего Свистка?

Инженер отчаянно замотал головой.

— Не бойся, Пётр. Никто не растворился и не испарился. И Леонардо, и машина, которая тебе так понравилась, в полном порядке. Даже структура их не нарушена.

Пётр поражённо продолжал вертеть головой по сторонам.

— Да что ждать от этого сумасшедшего? Нужно срочно вытаскивать из межпространственного коридора бедного пса! Тоже мне, додумался, ставить эксперименты на такой симпатичной собаке! — Это Свисток, наконец, высунулся из кармана Петра и попытался взять ситуацию в свои руки.

Пётр впервые за вечер по-настоящему прислушался к своему товарищу, лихорадочно соображая, имеет ли право начинающий практический маг вклиниваться столь бесцеремонным образом в действия изобретателя, который, как в глубине души казалось Петру, тоже не мог считаться человеком принадлежащим исключительно одной только реальности.

— Давай же, вспоминай, что там у нас есть! — Свисток не унимался, ожидая, что Пётр вот-вот приступит к решительным действиям.

Однако Ситников не менее решительно его остановил:

— Не где они, а когда они! Леонардо только что стал первым путешественником во времени. Я послал его на одну минуту вперёд, в будущее! И сейчас, ровно в час двадцать одну минуту и ноль секунд, он вернётся сюда. Вернее, это мы его нагоним!

Пётр всё ещё вертел головой по сторонам.

— Минуточку, минуточку, Ситников! — бормотал он. Вы хотите сказать, что вам удалось построить машину времени? Что вы непонятно зачем собрались путешествовать во времени безо всякой магии? Из спортивного интереса вы это всё же сделали, вы построили её из спортивной тачки?

Ситников снова горделиво распрямил спину.

— Ну, я решил, что уж если строить машину времени, то из хорошего автомобиля. И к тому же…

Не успев договорить, он посмотрел на хронометр и в ту же секунду закричал:

— Осторожно!!!

Инженер схватил Петра за руку и оттащил его в сторону. На том месте, где они только что стояли, внезапно вырос автомобиль и, оставляя за собой две огненные полосы, пронёсся мимо. Ситников едва успел нажать на пульте кнопку остановки двигателя, и машина, теряя скорость, стала замирать. Вскоре она застыла в нескольких метрах от фургона. Пётр смотрел на автомобиль, выпучив глаза. Затем он направился к автомобилю вслед за Ситниковым.

Они медленно подошли к автомобилю, покрытому тонкой коркой льда. В ночном воздухе застывали клубы пара. В это мгновение машина вздрогнула, и из выхлопной трубы повалили клубы сизого дыма. Ситников отшатнулся. Когда машина перестала дымиться, он протянул руку и взялся за ручку двери.

— Ого! — почти по-детски изумился инженер и отдёрнул руку.

— Что, горячая? — спросил Пётр.

Он стоял в нескольких метрах позади и снимал происходящее на видеоплёнку.

— Да нет, — уточнил Ситников. — Холодная.

Он поддел ручку ногой. Дверца медленно поднялась вверх, и Пётр, к своему немалому изумлению, увидел целым и невредимым пса, к которому, как выяснилось только сейчас, он был, оказывается, весьма привязан. Леонардо по-прежнему был пристёгнут к креслу водителя.

— Леонардо! — совсем по-мальчишечьи завопил юный волшебник. — Ты здесь?

Ситников первым делом посмотрел на хронометр, привязанный к шее животного.

— Смотри, Пётр, часы Леонардо отстают на минуту!

Инженер-химик отстегнул ремни безопасности, и пёс, виляя хвостом, побежал к фургону. Пётр проводил его ошалевшим взглядом.

— С ним всё в порядке… — пробормотал Ларин Пётр, больше всего удивляясь именно этому.

Ситников пожал плечами.

— Конечно, с ним всё в порядке, — подтвердил он. — Лео даже не заметил, что с ним произошло что-то необычное. Для него это путешествие во времени было мгновением. Вот почему его часы отстают ровно на одну минуту. Понимаешь, он мгновенно перескочил через эту минуту. Идём, я покажу тебе, как работает моя машина времени.

Изобретатель уселся на место водителя и включил тумблер рядом с рычагом переключения скоростей. На широкой приборной доске загорелись три табло, под каждым из которых были нацарапаны обозначения. Верхнее — «Пункт назначения во времени» — едва не заставило Петра уничижительно засмеяться, однако он тут же вспомнил ледяную ручку дверцы машины инженера и вовремя промолчал. Среднее табло обозначалось как «Настоящее время», нижнее — «Предыдущий пункт назначения во времени». Сейчас индикатор показывал 5 марта 2002 года.

— Прежде всего включаем временную цепь, — начал пояснять инженер Ситников, показывая на индикаторы. — Верхнее — это точка, куда ты направляешься. Среднее — точка, из которой ты отправляешься сейчас. Нижнее — точка, в которой ты находился в последний раз. Вот смотри: вводим для начала время назначения.

Ситников показал на небольшой пульт с кнопками, расположенный рядом с индикаторами. Лицо его растянулось в радостной улыбке.

— Хочешь посмотреть, как чеканили шаг в Питере почти двести лет назад безумные декабристы? Пожалуйста!

Инженер набрал несколько цифр, и на верхнем индикаторе загорелась дата — 14 декабря 1825 года.

— Хочешь увидеть, как полетели бомбы в императора?

Дата на верхнем индикаторе сменилась на 1 марта 1870 года.

— Или вот, — инженер вскинул вверх руку, потрясая указательным пальцем. — Великое число в истории науки. Шестнадцатое мая 1977 года! Именно тогда я придумал способ путешествия во времени. Я помню, что у нас в квартире на Васильевском я стоял на унитазе, когда оклеивал бумагой потолок. Но я поскользнулся и сильно ударился головой. И когда я очнулся, понял, что мне явилось видение. Настоящее откровение. И схема была у меня уже в этой самой голове.

Ситников повернулся в кресле к двигательной установке и показал на обозначенную тонкими трубками схему — три луча, расходящихся в разные стороны.

— Вот эта схема, — удовлетворённо произнёс инженер-химик. — Только благодаря ей можно путешествовать во времени. Это энергетический двигатель. Снимай дальше!

Пётр направил объектив видеокамеры на светящуюся голубым цветом схему.

— Двигатель? — недоверчиво переспросил он, не отрываясь от видоискателя.

— Да. Мне понадобилось истратить двадцать пять лет и все мои сбережения для того, чтобы создать его, воплотить идею в жизнь.

Ситников вышел из машины и рассеянно огляделся по сторонам. Внезапно он хлопнул себя ладонью по лбу и запустил пятерню в свои торчащие дыбом волосы.

— Господи, сколько времени прошло! — воскликнул он. — Такое чувство, будто ничего не изменилось. Нет, нет, вспомнил! Здесь раньше были только пустыри, одни сплошные пустыри. А ещё раньше… Да, леса, где охотились Разумовские, были намного раньше. Боже, у меня всё перепуталось в голове…

Пётр потрясённо опустил камеру.

— Но, Ситников, — пристыженно забормотал он, — это же гениально… А что, эта машина работает на обычном бензине?

— Нет, бензин обладает слишком малой энергоёмкостью. Здесь нужно кое-что посильнее. Уран.

— Домой. Домой, домой, уходим отсюда, — заойкал Свисток; впрочем, внимания на него никто не обратил.

— Уран? Подождите, Ситников. Вы хотите сказать, что это ядерная машина, чёрт бы её побрал?

— Ты не выключай камеру, Пётр, снимай. Нет, это не ядерная машина, чёрт бы её побрал. Она работает на электричестве. Но мне понадобился ядерный реактор, чтобы создать напряжение. Ей нужна мощность в одну целую двадцать одну сотую гигаватта.

Пётр недоумевающе дёрнул плечом. Он почувствовал, как внутри нарастает обида. Определённо, заклинание Ускорения, равно как и всё, чем занимался Пётр в школе номер семь, выглядело для Ситникова такой же несерьёзной детской блажью, как для Петра — альбом с вырезками о группе «Краски» его двоюродной сестры Гражины. Но, похоже, инженер-изобретатель доверял только своему уму и своим рукам и начисто отказывался от всех магических уловок.

— Послушайте, Ситников, — до Ларина Петра начало наконец доходить ещё кое-что. — Если я правильно понял, то… то это вы украли партию урана на заводе этого… Как его…

— Да, — Ситников нисколько не удивился словам подростка. — Только не на самом предприятии, а у этих идиотов, исламистов. Они хотели его продать или обменять на пару зенитных установок. Они хотели у меня проконсультироваться о транспортировке, я пообещал им пару дельных советов, но вместо этого подсунул им ящик, набитый всякой отработанной порошковой дребеденью.

Инженера, как истинного учёного, эти подробности явно не интересовали.

— Выключай пока камеру и переодевайся. Я взял ещё один шлем и защитный комбинезон.

Ларин Пётр натянул противорадиационный комбинезон поверх джинсов и жилета, сверху надел защитный шлем с полупрозрачным стеклом и противопылевым фильтром. Если бы сейчас их увидела какая-нибудь случайно проходящая мимо бабка, она неминуемо подняла бы крик о том, что в Питере высадились пришельцы из космоса.

Ситников вытащил из-под сиденья ящик с надписью, судя по всему предостерегающей от небрежного знакомства с ураном, и открыл крышку. На поролоновой прокладке ящика было установлено несколько прозрачных стеклянных сосудов, из которых торчали тонкие длинные стержни. Ситников осторожно взял в руки один из сосудов и подошёл к машине времени. Он отвернул крышку большого цилиндра и опустил туда сосуд. После того как инженер повернул его по часовой стрелке, стержень упал в приёмное устройство реактора. Ситников с облегчением вытащил опустевшую склянку и снял шлем.

— Всё, теперь уже неопасно, — сказал он, вытирая пот и направляясь к фургону.

Изобретатель сунул стекляшку назад в ящик и закрыл крышку. Пётр снял шлем и положил его на сиденье машины. Ситников покопался в фургоне и вытащил небольшой пластмассовый чемоданчик.

— Ну вот и все. Чуть не забыл своё лекарство. Кто знает, что там — в будущем, — озадаченно пробормотал он, швыряя чемоданчик обратно в машину. — У меня всё же аллергия.

— Подождите, Ситников, — заикаясь, выговорил Пётр. — Вы что, отправляетесь в будущее?

— Совершенно верно. На двадцать пять лет вперёд в будущее. Мне всегда хотелось посмотреть: что там, в будущем? Возможен ли дальнейший прогресс человечества? И ещё, — Ситников ободряюще подмигнул мальчику: — Я узнаю, кто будет чемпионом по футболу через двадцать пять лет.

Пётр, готовый расплакаться, потёр лоб.

— Послушайте, Ситников, — тихо сказал он. — Там, в будущем, загляните ко мне…

— Обязательно, — потрепал его по плечу Ситников. — Всё, снимай!

Ларин Пётр снова прижал к плечу камеру. Ситников встал перед открытой дверцей машины и прокашлялся, словно телеведущий.

— Я — изобретатель, инженер-химик Юлиан Ситников, — снова напомнил он. — Сейчас я начинаю то, что перевернёт представления о невозможном… Боже, что я наделал!

Ситников внезапно побледнел.

— Я забыл в ангаре запас урана! Одной заправки достаточно только на путешествие в одну сторону! Я же не смогу вернуться назад!

Инженер-изобретатель метнулся к фургону, но в это время сидевший там Леонардо начал отчаянно лаять.

— Ну что еще, Лео? — раздражился Ситников.

На дороге метрах в восьмистах от стоянки показались горящие фары стремительно приближающегося автомобиля. Ситников ещё больше закатил глаза.

— Это конец! Они… нашли меня, — прошептал он. — Им удалось, они меня нашли…

— Кто? Кто, Ситников? — Пётр вытянул шею, пытаясь разглядеть тех, кто приближался к ним.

Это был микроавтобус, в крыше которого на ходу открылся люк. Черноволосый человек с кавказским типом лица высунулся из машины, в руках у него появился АКМ.

— Беги, Пётр! — закричал Ситников, — пытаясь заползти под фургон. — Это боевики.

Когда машина с террористами была уже в нескольких десятках метров от фургона, человек, высунувшийся из люка, открыл огонь. Пули застучали по стене фургона над головой Петра. Ситников, почти успевший скрыться под фургоном, одновременно пытался тащить за собой Петра и тянул из-под полы куртки газовый пистолет.

Понятно, что это весьма условное оружие мало чем могло ему помочь. Поняв это, Ситников перекатился на другую сторону от фургона и побежал по площади что есть силы.

— Нет! — отчаянно заголосил Пётр. Ситуация развивалась слишком стремительно, даром что он нашаривал в кармане Волшебный Свисток, которому больше всего в этот момент хотелось раствориться в складках жилета Петра. Машина террористов, завизжав тормозами, остановилась возле фургона, отрезав Ситникову путь к отступлению. Инженер замер, освещавмый фарами микроавтобуса, и медленно поднял руки вверх. Газовый пистолет он швырнул под колёса машины исламистов. Это не вызвало у человека с автоматом ровным счётом никаких эмоций. Он хладнокровно прошил изобретателя длинной захлёбывающейся очередью. Инженер рухнул на асфальт.

Почти бессознательно Пётр поднёс к губам Свисток, начав выводить что-то, что, наверное, показалось бы его преподавателям ужасно бессмысленным. Заклинание Остановки, и он хорошо это знал, действовало всего несколько минут, но эти несколько минут спасли Ларину Петру жизнь. Он услышал громкие ругательства на каком-то из горных наречий, произносимых так, как будто рот человека с автоматом был полон мелких камешком. Второй человек, сидящий за рулём, тщетно пытался хоть на миллиметр сдвинуть с места вдруг ставший непослушным микроавтобус. Первый же человек пытался справиться с автоматом, затвор которого никак не хотел передёргиваться, да и руки террориста явно вдруг утратили гибкость и подвижность.

На несколько минут Пётр почувствовал себя в безопасности. Он осознавал, что сейчас он недосягаем для террористов, несмотря на то что находится от них в двух метрах. Но знал он и то, что в запасе у него от силы минут пять. Свисток не умолкал, хотя и он понимал, сколь непрочна эта их маленькая отсрочка. Пётр бросился к стоявшей рядом машине времени и прыгнул за руль. Времени на раздумья у него не было. Бросив последний взгляд на неподвижное тело Ситникова, он начал произносить заклинание Ускорения, с трудом, правда, веря, что оно сможет заменить ядерный реактор. Машинально он швырнул на заднее сиденье видеокамеру, которую всё ещё держал в руках, и повернул ключ в замке зажигания. На приборном щитке загорелся индикатор временной цепи с обозначением даты назначения — 16 мая 1977 года. Краем сознания Пётр вспомнил, что это последняя дата, которую выставлял Ситников, демонстрируя своему приятелю устройство машины времени. Не менее машинально Ларин Пётр выжал сцепление, хотя машина, которая уже оказалась во власти заклинания Ускорения, сама тронулась с места.

Трели Свистка больше не сдерживали террориста с автоматом, но он всё ещё мешкался, не сразу приходя в себя. Пётр увеличил расстояние между собой и преследователями на несколько метров. Вслед его машине полетели пули, но заклинание делало своё дело — виляя на ходу, машина уходила от нападавших.

Не переставая читать заклинание, Пётр посмотрел в зеркало заднего вида. Очевидно, террорист понял, что происходит что-то малообъяснимое, и, отшвырнув в сторону АКМ, достал гранатомёт.

— Остановись! — истошно кричал брошенный на соседнее сиденье Свисток. — Нельзя больше положенного количества раз читать одно и то же заклинание! Ты можешь выпрыгнуть из собственной оболочки, остановись, так нельзя, это уже Серая магия…

Однако наличие за спиной человека с гранатомётом полностью отшибло у Петра способность взвешивать все «за» и «против». Впрочем, уже секунду спустя Пётр понял, что ситуация по-прежнему остаётся безысходной — террористы могли развить не менее приличную скорость и без знания практической магии. И тогда он решительно оборвал заклинание и переключил скорость. Казалось, что машина стоит на месте, лишь бешено вращаются её колёса. И, когда стрелка перескочила за критическую отметку в 320, Пётр понял, что катастрофа неминуема, — прямо перед его глазами вырос фирменный павильончик «Кодак». Но… Ничего не случилось. На скорости в триста сорок километров в час машина покрылась ярким синим свечением и исчезла со стоянки, оставив за собой две длинные горящие полосы асфальта.