Лазейка

Глава 16

Василий Иванович появился в Кишке довольно быстро, видимо сыграло свою роль мое знакомство с Лешим. Несмотря на то, что этот человек разменял уже пятый десяток, выглядел он достаточно крепким и моложавым для своих лет. Харизматичное лицо, с аккуратно подстриженной бородой, в которой не проглядывало ни единого седого волоска, и немногословная, но хорошо поставленная речь вызывали какое-то внутреннее доверие к нему уже после нескольких секунд разговора. Наверное, таким и должен быть настоящий командир.

Мне пришлось пересказать им свою историю, аккуратно лавируя между обещанием данным Кастору, и тем, что действительно можно было произнести вслух. Якобы я был подряжен Лешим на некое задание, которое успешно выполнил, но все равно загремел сюда. В чем конкретно заключалась моя роль, включая информацию о последнем боге, о существовании Тоннеля, и уж тем более о механизме его открытия для них осталось тайной — контракт нарушать даже в мелочах я не рискнул. Впрочем, они и без этого были в курсе о планах нашего государства помешать дальнейшему развитию Незримого мира на Земле, что хоть как-то позволяло обмениваться информацией, не углубляясь в причины и частности.

— То есть, если я правильно понял, — задумчиво произнес Снегирев, — ты боишься нарушить договор и потерять доступ к кольцу? Поэтому ты отказываешься называть вещи своими именами и рассказать нам, что конкретно происходит, и что задумало наше Правительство?

— Дело не в страхе. — ответил я. — Если существует малейший шанс того, что Незримый мир меня забанит при выходе отсюда, то вся схема Лешего и вашего драгоценного Правительства может полететь к черту. Я — одно из ее ключевых звеньев, и необходим Кастору на поверхности в строго определенный момент. Он до сих пор держит меня в группе, из которой я не могу самостоятельно выйти. И именно из-за этого мне не совсем понятно, что он собрался дальше делать. Здесь работает призыв ходоков через кристаллы?

— Не работает.

— Значит он, или кто-то из его людей, будет вынужден за мной спуститься сюда лично и забрать? Верно?

— Верно.

— А разве местные им после этого не свернут шею? Даже Леший не знает о существовании Лазейки, а это говорит о том, что Кастор трепетно относится к этой информации. Следовательно, он не станет сюда приводить много народа, разве только своих самых приближенных людей, навроде Корня. Но неужели он верит, что справится с сотней ходоков и сам не рискует здесь остаться навсегда?

Снегирев как-то странно посмотрел на меня, а потом на главного ловчего:

— Расскажи ему.

— Власть Кастора в этом месте невероятна, и то, что ты сказал, просто нереально осуществить. — сходу огорошил меня Дикарь. — Видишь ли, ему вообще не нужно за тобой сюда приходить — тебя приведут к нему Неуязвимые.

— Это еще кто?

Кажется, у меня скоро крыша поедет от всех этих условностей.

— Кроме ходоков здесь живет еще один вид разумных. Маленькие гуманоидные существа, ростом не выше твоего пояса, которые тут являются полноправными хозяевами. Они отказываются с нами общаться и хоть каким-то образом контактировать, так что остается только гадать, каким образом Кастор сумел их подчинить.

— Вы с карликами справиться не можете? Их слишком много, или они в прямом смысле Неуязвимые?

— В том и дело, что не можем. На них не действует ни оружие, ни магия, ни дебаффы — ничего. Их не трогают монстры, будто бы просто не замечают их. Так что если вдруг Кастору захочется с кем-то из нас поговорить, он просто пошлет их сюда, и они увезут этого человека для беседы с ним.

— Увезут? На чем?

— На моланах. Ты недавно спрашивал, бывают ли они крупными? Вот тебе и ответ — бывают. Неуязвимые перемещаются по территории Лазейки как раз на таких элитных ящерицах.

Так-так… Новости хоть и неприятные, но местами просто отличные. Во-первых, раз Кастор спокойно спускается сюда, значит выход существует. А во-вторых…

А во-вторых у меня появился шанс обзавестись новым питомцем, который прекрасно видит в темноте и умеет лазать по гладким стенам! Ну или, хотя бы, снять с его трупа присоски и глаза. Интересно, они дропаются? И если дропаются, то не получится, как с панцирем краба? Поставить-то можно, но отрицательный эффект перевесит пользу.

Да пофигу, в любом случае всегда остается приручение. Времени у меня целый месяц!

— И где можно найти этих карликов, или хотя бы их "лошадок"? — поинтересовался я. — Те, за кем они сюда приходили, должны ведь знать дорогу к их поселениям?

— Мы знаем только примерное направление. — снова заговорил Снегирь. — Но нам никогда до туда не добраться, не говоря уже о том, чтобы померяться силами с хозяевами Лазейки.

— Почему примерное?

— Они приезжают сюда, находят тебя, парализуют на сутки; затем грузят на двух-трех моланов, в зависимости от веса, и везут к Кастору. Чаще всего по потолку, потому что внизу тебя случайно могут случайно сожрать. Ты ничего не видишь вокруг, поскольку ни им, ни их, как ты выразился "лошадкам" свет не нужен. Тебе остается только считать повороты и прикидывать примерное местоположение. Затем тебя высаживают в конечной точке, опускают в глубокий колодец с гладкими краями, откуда невозможно выбраться, а дальше приходит Кастор и задает свои вопросы.

— И что вам мешает послать его на хрен?

— О, это особенный разговор. — усмехнулся Дикарь. — Если ты будешь добровольно отвечать на его вопросы, то умрешь быстро и безболезненно, а затем воскреснешь в Котловане. А если нет — он найдет способ развязать тебе язык, уж поверь. В этом месте не так-то просто умереть, а боль самая настоящая. С Кастором всегда приходит его лекарь Кливер, который не дает тебе загнуться во время пыток, и этот аттракцион может продолжаться часами.

— То есть… Вы хотите сказать, что он все знает про каждого вас? — напрягся я. — И про вашу работу на Правительство, и про ваши намерения?

— За меня, или Дикаря ты можешь не переживать. — произнес Снегирь. — Именно поэтому мы с тобой говорим в Кишке, а не где-то еще. Но вот за остальных я не уверен. Поверь, если вдруг ты окажешься в колодце, то не раз пожалеешь, что бессмертен.

— Теперь ты понял, почему я постоянно боюсь лишних ушей? — вздохнул главный ловчий.

Твою карусель! Неужели местные ему донесли, что под него копает Леший и компания? Если так, то у меня окончательно отпадают все вопросы насчет "легкомысленного" поведения Кастора в отношении меня.

Да плевать! Эта гнида все-равно проиграет в конечном итоге. Мне же удалось его обмануть, и убедить, что больше никто не знает про местонахождение Окопуулоса? Удалось! И теперь главное сохранить эту информацию втайне.

Стоп!

Здесь придется сделать паузу, и раскрыть все карты. По задумке Лешего, Кастор прекрасно должен понимать, что за ним начнется охота, после того, как он завладеет всеми амулетами. Одиннадцать разъяренных лидеров кланов мирового уровня, это тебе не шутки; тут долго пробегать не получится — из-под земли достанут.

Естественно, они сразу объявят войну альянсу "69", и дружно отправятся разносить на молекулы Северную империю. Это займет некоторое время на организацию, подготовку, сбор людей, телепорты и прочее; плюс еще потребуется провести осаду по всем правилам и захватить замок. По расчетам аналитиков Лешего, даже при самом удачном раскладе им суммарно потребуется не менее двух часов.

И что делать Кастору в это время? Естественно кромсать червя, пока враги будут его безуспешно искать на Севере. В замке можно оставить несколько отрядов защиты, для видимости сопротивления, но главные силы будут сконцентрированы в пещере Окопуулоса. Уж чего-чего, а людей в альянсе предостаточно.

Здесь возникает логичный вопрос, а почему все будет происходить именно в этой последовательности, и никак иначе?

Все просто. Двенадцатого бога нельзя убивать до кражи амулетов, поскольку тогда владельцы ключей узнают об их истинном предназначении, и о местонахождении Тоннеля. После этого все ломанутся в Копакабану наперегонки и там начнется глобальный замес за право открыть Переход, что абсолютно не устраивает Кастора.

Так что ему ничего не остается, как действовать поэтапно, четко и быстро. Поскольку он привык все просчитывать и держать под контролем, то ему необходимо время на репетицию и подготовку. Того же червя пощупать на способности, и прикинуть тактики. Это, кстати, объясняет, почему он у меня затребовал целый месяц послушания при заключении контракта.

Что за это время еще можно сделать?

Прежде всего исключить любую утечку информации из альянса. В условиях Незримого мира, это достигается просто — заключить соответствующие договора у Распорядителя с каждым участником. Возможно, он их уже давно заключил. Шпион — выйди вон!

Но что, если найдется человек, готовый пожертвовать Незримым миром за будущую безбедную жизнь на Гавайях, и сдать Кастора топ-кланам прямо во время фарма червя? Ведь связь в пещере Окопуулоса работает, а значит северяне могут узнать новости, что их босса ищет вся планета и попробовать на этом поднять пару-тройку миллиардов.

Придется запретить все мобильники на время рейда. Легко достигается еще одним пунктом договора — не брать средства связи на клановые мероприятия. В результате, если кто-то попробует нарушить контракт, то сразу вылетит из Незримого мира еще во время сборов.

Короче, Леший даже не сомневался, что "наш друг" продумает эти мелкие детали. И вот начинается процесс убийства босса. Альянс доводит его здоровье до 1-2%, затем Кастор призывает меня, наносит последний удар, выгребает с червя лут и получает последний амулет.

Все! Система оповещает владельцев ключей, что убит последний босс и можно идти открывать Тоннель. Вот только владелец у них теперь всего один. Кастор спокойно летит в Копакабану, вставляет во Врата все двенадцать амулетов и открывает Переход, после чего превращается практически в бога, и ему становиться плевать на всех! Победителей не судят, а особенно таких могущественных.

Слабые места плана, с точки зрения Кастора?

Конечно же засада, организованная кем-нибудь возле Тоннеля. Он прекрасно знает, что кроме него об этом месте известно "Лешему и компании". Соответственно, он должен проработать этот момент и придумать, как их обвести вокруг пальца.

Как именно?

Да неважно. Потому что в этом месте и крылась ловушка. Дело в том, что Леший не собирался воевать с ним возле Тоннеля, и уже тем более лично. Кастора убьют совершенно другие люди в ту же секунду, как только он вытащит последний амулет с червя. Засада будет организована именно в пещере Окопуулоса.

Тем более, я на его глазах выполнил квест и не успел никому, и ничего о нем рассказать. Зря что ли его люди караулили мой сон у кровати, отбирали телефон, ходили за мной по пятам?

А после заключения договора, я уже физически не мог его никому сдать. Дорогущие доспехи были гарантом того, что мне не захочется нарушить договор и потерять доступ в Незримый мир, по крайней мере в первые несколько мгновений, пока я соображу что делать с привалившим богатством. Но ему хватило всего пару минут, чтобы закинуть меня в Лазейку и полностью исключить из дальнейшей игры, как человека, способного разрушить его комбинацию.

Теперь слабые места плана с моей точки зрения. Где Леший имел шанс проколоться?

Лично я сомневался, что Кастор станет хранить добытые амулеты в своем собственном инвентаре, и не передаст их доверенным людям — тому же Корню, например. В этом случае с него ничего бы не выпало, и вся затея накрылась бы медным тазом. Однако Леший мой довод не поддержал, и сказал, что я плохо знаю "нашего друга". Охотник был уверен на сто процентов, что глава северян никогда, и никому не доверит артефакты, поскольку привык подозревать всех вокруг. А убийство своими полностью исключено договором найма в клан.

Следующее сомнение: что, если они проиграют битву в пещере Окопуулоса и упустят Кастора?

Тут Леший даже не сомневался в победе. Он планировал подключить административные ресурсы всех заинтересованных стран, которых было не мало. Уж с одним альянсом такая армия должна справиться. Ну, и всегда оставалась еще одна попытка полностью заблокировать Тоннель в обоих мирах, если вдруг допустить вероятность проигрыша.

И вот сейчас, во время разговора с узниками Лазейки, возникло новое сомнение. А что, если Кастор пришлет за мной Неуязвимых, и начнет пытать в этом самом колодце? Выдержу ли я, чтобы не расколоться?

Осознание, что все может сорваться из-за меня, мощной дрожью отозвалось в теле, и мое волнение не укрылось от глаз собеседников:

— Чего тебя так заколбасило? — удивился Дикарь.

— Он колодец представил. — ответил за меня Снегирь. — Я прав?

— Правы. — не стал я углубляться в подробности. — Неуязвимые всегда находят своих жертв?

— А что нас искать? Весь наш ареал обитания — это Котлован, Безопаска, и несколько близлежащих зон охоты. Дальше мы физически не можем уйти — монстры слишком сильны. Карлики видят в темноте, а мы нет.

— И есть еще кое-что. — дополнил его слова Дикарь. — Моланы обладают удивительной способностью собираться вместе, при нападении хотя бы на одного их сородича, пусть даже если он отбился от стаи и находится далеко. Мы подозреваем, что у них существует ментальная связь, и не исключено, что именно через нее Неуязвимые нас находят в любых закоулках. Возможно, они умеют видеть их глазами.

Да что же мне так не везет!

После этих слов я крепко задумался над своими перспективами. Получалось, что находясь в Безопаске, я наиболее уязвим, и чтобы оставаться на шаг впереди Кастора, мне следовало ее немедленно покинуть. Причем не сколько из-за страха пыток, сколько из-за возникших сомнений. Само существование Лазейки настораживало и вносило новые переменные, которые аналитики Правительства никак не могли учесть при планировании. От схемы Лешего теперь за версту несло провалом, и я понимал, что должен узнать об этом месте все.

— Тогда я не могу оставаться с вами, — озвучил я свое решение.

— А у тебя есть выбор? — удивился Снегирь. — Собрался выживать в одиночку за пределами Безопаски? Не дури, это просто невозможно.

— Мне нужна карта пещер, и еда с водой. — твердо ответил я. — Поможете?

— Здесь ничего не дается бесплатно, Ворон. — ответил Дикарь. — Каждый кусочек кожи, каждый уголек, каждая порция еды — это чей-то тяжелый труд, а зачастую и потерянная жизнь.

— Вы не понимаете! — повысил я голос. — Если меня начнут пытать, то вы никогда не выйдете отсюда, и ничего не закончится! Я — ваш единственный шанс выбраться из Лазейки. Просто поверьте мне...

— Ты не выживешь один.

— Выживу! Даже если не поможете — все равно уйду.

Повисла длинная пауза. Слышно было не только дыхание собравшихся, но даже собственное сердцебиение.

— Дай ему все, что он просит и объясни все тонкости. — наконец тихо произнес Снегирь. — Не знаю почему, но я верю этому парню.

— Спасибо! — выдохнул я. — Вот увидите, я вас всех отсюда вытащу!

— Очень надеюсь на это, Ворон. — Василий Иванович поднялся с табуретки и направился по Кишке в сторону выхода.

Через десять минут мы с Дикарем сидели, склонившись над небольшим исцарапанным кусочком кожи, который и являлся картой этого места.

— Значит так. — начал мой ликбез ловчий. — Этот круг — Котлован. Ты обязательно умрешь уже сегодня, но как вылазить из него ты знаешь — парни тебе помогут. Дальше: это пещера со свигунами, а это уже знакомое тебе озеро. И тот, и другой путь сходятся в Безопаске. А вот здесь находится выход в опасные зоны и места охоты; всего их три, но тебе стоит больше всего бояться правого. По нему приходят и уходят Неуязвимые, понятно?

— Да. — кивнул я. — Мне бы еще узнать, с кого лучше всего попробовать добыть глаза для пета. Это важнее всего.

— Объяснишь почему? Как ты ими собрался пользоваться?

— Я умею общаться с ним. — соврал я и указал на сидящего в сторонке Большого Лу. — Да, мохнатый?

Обезьян услышал меня и довольно заурчал, а затем пару раз дежурно стукнул себя по мускулистой груди.

— Хорошо. — сдался Дикарь. — Глаза есть только у клаторков, у моланов и лигера. Возможно, существуют и другие зрячие монстры, но я тебе перечислил тех, кого мы знаем. Самое простое — убить клаторка. Если ты хороший боец, то при определенной сноровке сможешь его завалить в одиночку. Тварь можно ослепить фосфором, или некоторыми заклинаниями магов, а затем у тебя появится около тридцати секунд, чтобы отрубить ему переднюю лапу. Получится — считай выиграл бой. Про моланов ты уже знаешь, и их я трогать не советую — они легко тебя отправят в Котлован за пару-тройку секунд.

— А лигера?

— Про него вообще забудь. Это моргуз в квадрате, по сложности убийства. Именно из-за лигеров мы не можем пройти дальше вот этого места — он указал на противоположный край карты. — Невероятно быстрые и смертоносные элитки.

— На что они похожи?

— Хм… Как бы тебе это объяснить. Богомол знаешь, как выглядит?

— Конечно!

— Теперь представь такого же, но размером с твою обезьяну. Передние лапы похожи на костяную пилу и сносят голову ходоку за один удар. Попасть по этой твари хоть каким-то оружием очень проблематично. Она не такая крепкая, как моргуз, но постоянно скачет и быстро перемещается. Отряд в двадцать человек эта сволочь выносит меньше, чем за минуту.

— А ослепить?

— Ему похрену. Запрыгнет на потолок, переждет пять секунд, пока глаза отойдут и снова включит свою мясорубку.

— Он тоже по стенам лазит?

— Еще как!

— Ясно… Значит, чтобы убить здесь кого-то, нужно целиться строго в конечности? — я снова вспомнил Мефиса, и то, как его профессионально раскурочил Кастор.

— Почти всегда. Самый лучший способ — дружно и быстро бить по одной лапе. Оторванная часть тела — всегда смерть. Смотришь, где на ней находится самый слабый участок и долбишь в него, чем только можно.

— Ты сказал "почти"?

— Ну, например, с моргузом это не сработает. Ты поседеешь, пока его слоновую ногу раскурочишь. В его случае лучше попытаться разорвать живот — там у него самая тонкая кожа.

— А дебаффы? Парализовать, оглушить, замедлить?

— Проходят только в полнолуние на Китайскую пасху. Монстры четвертый уровень, а мы — третий.

— Слушай, ну а невидимки не могут прокрасться мимо лигера? У вас же по любому есть ассасины?

— Я — ассасин. Забудь. Местные твари охотятся по слуху и запаху. Это ты на поверхности в скрытности бесшумный, как кот, а тут скиллы иначе работают.

Мы еще с ним долго говорили о повадках местной фауны, и я, как мог, старался удержать полученную информацию в памяти. Не сказать, что разновидностей монстров было чересчур много, но важно было учитывать, что ходоки знают только определенную часть Лазейки. Что скрывается за локацией с лигерами не знал никто, кроме Кастора.

После ознакомления с картой, и кратких знаний по зоологии, мы перешли к выживанию. С водой, как оказалось, здесь серьезных проблем нет. Небольшие затопленные водой участки встречались в этих пещерах повсеместно, а переносит ее можно было в глиняной фляге, которую мне любезно подогнал Дикарь.

Куда сложнее обстоял вопрос с питанием. В состоянии жажды, или голода на тебя ложился дебафф, не хуже посмертного, превращающий ходоков в вялый манекен. Чтобы поесть, нужно было сначала убить монстра, и, самое главное — не лутать его. Тогда труп не исчезал некоторое время, и с него срезали куски плоти, которыми можно было восстановить силы. Вкус у сырого мяса был крайне дерьмовым, но местные наловчились готовить его в глиняных горшках, используя уголь и какие-то коренья для улучшения вкуса.

Уголь и глина здесь встречались повсюду, однако местные предпочитали добывать их на территории Безопаски в специальных шахтах, где ходоков от нападения охраняли все те же моланчики. Куда реже попадались другие ресурсы, например фосфор, из которого делали "бомбы" для охоты на клаторков. Именно они являлись основным источником пищи в силу наиболее простого процесса добычи.

Процесс создания таких снарядов был очень трудоемким. Делались они исключительно двумя людьми общины — мастерами-алхимиками в кубе для экспериментов. Это что-то навроде моего скрещивания, позволяющего получать уникальные результаты, отличные от шаблонов Системы. Путем танцев с бубном, фосфор отделялся из породы, затем его надо было очистить и получить белый фосфор, и только после этого его помещали в герметичные бутылки из под зелий. При разбитии и взаимодействии с кислородом, смесь самовоспламенялась и ослепляла тех монстров, у которых имелись глаза.

И вот главная проблема была в бутылках. Если на поверхности о них никто не думал и алхимики их просто покупали в игровом магазине Таверны за копейки, то здесь они являлись огромным дефицитом. Самодельные глиняные аналоги система принимала очень неохотно, и в девяти случаях из десяти отказывалась опознавать изобретение. Не получившая номенклатуру бомба не могла быть вынута из инвентаря, и уходила на повторную переработку.

Я решил, что мне такие штуки очень пригодятся, и быстренько заключил сделку с Дикарем, поменяв сотню самых разных зелий на десяток готовых бомб, благо плодов труда Окуня у меня имелось выше крыши, а вот средств для ведения подземного боя не так уж и много. Сбить цену не получилось, поскольку ингредиенты для алхимии в дефиците не были, да и хилы в общине присутствовали в достатке.

Кстати, об ингредиентах. Конечно же меня больше всего интересовали глемадин и Тек'Халин. Дикарь охотно поделился информацией, где эти вещества можно добыть. Как уже говорилось выше, первый можно было получить, покопавшись в гов… простите, в помете клаторков. А второй оказался круглым клубнем подземного растения, размером с фасоль. Встречался он в почве одной из близлежащих локаций, той самой, где очень любили резвиться моргузы.

И если глемадина мне щедро отсыпали полкилограмма, то вот с корнеплодами ничего не получилось. Они никому не были нужны в производстве, их невозможно было употреблять в еду, а потому мне выдали только два имеющихся экземпляра. Для установки глаз клаторка нужно было три, и это значило обязательное посещение опасного места.

Бррр…

Самое обидное, что попыток у меня не так много, и сдохнуть можно максимум пять раз. Потом, по заверению все того же Дикаря, с 40% от базы я стану практически недееспособным. И дело не в уменьшившемся здоровье, или уроне, а в скорости, ловкости, выносливости и прочих параметрах, которые нельзя было посмотреть, но прекрасно можно было ощутить в таком месте, как Лазейка.

— Спасибо за все, мужики. И пока. Пойду искать себе отдельную нору.

Я убрал последние подарки в инвентарь, вооружился ведром с углями и теперь был готов двигаться в неизвестность. Точнее, в относительную известность, но уж в больно мутную и непонятную.

— Рано прощаешься. — заметил Снегирь с грустной улыбкой. — Ставлю две бомбы, на то, что ты появишься в Котловане уже через полчаса.

— Нет, не буду спорить. Бомбы мне самому пригодятся.

— Дикарь, проводи его хотя бы до развилки.

Главный ловчий еле заметно качнул головой, и мы отправились к выходу из поселения.