Лазурный Берег

14

Квартира в Челси встретила Мэтью оглушительной тишиной. За свою жизнь он даже домашнего животного не завел, так что некому было встречать его, когда Линда ушла. Но о Линде думалось теперь без сожаления, без боли. Только по-прежнему остались невыясненные вопросы.

Зато образ Риты постоянно стоял перед глазами. Что с ним случилось такое, а?

Мэтью сердито бросил сумку в угол и направился на кухню — проинспектировать холодильник. Там конечно же не обнаружилось ничего съедобного. Оставленный без присмотра бутерброд зацвел буйной плесенью, и Мэтью без зазрения совести упокоил несчастного в мусорном ведре.

Весь вечер Мэтью провел, терзаясь сомнениями. Позвонить Рите или не позвонить? Ее домашнего телефона он не знал, но ведь это нетрудно выяснить: один звонок Элен — и вуаля, как говорит Сесиль. Несколько раз он тянулся к телефону, но тут же опускал руку. А что, если он со своими ухаживаниями придется ни к селу ни к городу? Что, если у Риты есть постоянный партнер, просто она не говорила об этом? Глупо думать так о Рите, она порядочная женщина, но Мэтью впервые в жизни мучился чувством ревности. Вот Линду он не ревновал — поводов не было, а потом… К черту, к черту Линду!

Кто она такая, в конце концов, чтобы воспоминание о ней висело над его душой подобно дамоклову мечу? Мэтью слишком плохо разбирался в чувствах, чтобы понять, кто именно и насколько виноват в их с Линдой разрыве, и привычно взял вину на себя. Обычно это помогало урегулировать какие-то споры, унять ссоры. Но вот Линда ушла, оставив его с этой виной, и как теперь жить? Этот вопрос Мэтью задавал себе практически каждый день еще до поездки на Лазурный Берег, до знакомства с Элен и Ритой. Он не решался рисковать. Случалось, что он видел женщину, которая ему нравилась и которой мог бы понравиться он. Первичные признаки одобрения бывали налицо: улыбка, приглашающий разговор… С Ритой все зашло намного дальше. Дальше всяких разговоров, хотя и они являлись неотъемлемой (и ценной) частью их совместной жизни. На некоторое время Мэтью оказался в ситуации, которая в Лондоне для него была немыслимой. Это все французское легкомыслие.

И все произошедшее не дает ответа на вопрос: имеет ли он право пытаться продолжить отношения с Ритой? А если он не умеет любить? Если он умеет только причинять боль? Одна женщина уже сказала ему о том, что была с ним несчастна. Что скрывалось за ее словами: желание отомстить или просто высказать горечь от неудавшегося союза. Кто знает? Мэтью воспринял слова Линды буквально. А так как он не желал несчастья Рите…

И все равно ему хотелось видеть ее.

Ночью он не спал, не хватало Риты рядом. Хотелось прижать ее к себе покрепче и никогда не отпускать.

— Влюбился, что ли? — спросил сам у себя Мэтью вслух. И понял: влюбился.

Как бы ни звучал правильный ответ на его вечные вопросы, он влюбился в Риту Льюис, и с этим уже ничего не поделаешь. Нет сил ждать, пока само пройдет. Не хочется, чтобы проходило.

Делать нечего, завтра он поедет к Рите в поликлинику. Позвонить Элен он так и не решился, за что тихо презирал себя. Тоже мне, взрослый мужчина, почти супермен!

Четко решив для себя, что утром он позвонит Молли и выговорит для себя еще один день отпуска, Мэтью смог наконец заснуть.

Главная поликлиника сети «Ваша улыбка» располагалась неподалеку от Сити, занимая целый этаж старого дома. Был разгар рабочего дня, Рита наверняка в офисе.

Поликлиника оказалась современной (а какой ей еще быть, одернул себя Мэтью) и весьма стильно обставленной — все в бежевых тонах, стоит мягкая мебель, на стенах плакатики, рассказывающие о пользе зубной пасты и вреде кариеса.

Выяснив у администратора, что кабинет директора в конце коридора, Мэтью отыскал нужную дверь и наткнулся на молоденькую, но очень решительную секретаршу. Та безуспешно попыталась выяснить у Мэтью цель визита, но, не преуспев в этом, все-таки доложила высокому начальству:

— Миссис Льюис, к вам мистер Фрост.

— Впусти!

В кабинете кроме Риты обнаружился невысокий полноватый парень.

— Мэтью, ты не представляешь, как я рада тебя видеть! — Рита тепло улыбнулась ему.

Мэтью показалось или в ее глазах мелькнуло облегчение? Может быть, она ждала его? Хорошо бы…

— Кеннет Прайм, Мэтью Фрост, — представила она мужчин друг другу. Они обменялись рукопожатиями. — Кеннет — мой заместитель.

— Ну что, миссис Льюис, значит, этот вопрос мы решили? — Прайм направился к двери. — Тогда я увольняю Джонса, и мы подыскиваем на его место нового начальника отделения.

— Да, будь любезен, Кеннет, займись этим сейчас же.

Ах как она была прекрасна в кресле владельца компании! Мэтью даже головой восхищенно покачал. Нет, эту женщину упускать нельзя. Но нужен ли ей он, вот в чем вопрос?

Мэтью словно через порог какой-то в себе перешагнул и сказал:

— Рита, я приехал… потому что не мог не приехать. Я хочу поговорить о нас.

— Давай, — легко согласилась она, и у Мэтью на душе стало немного спокойней.

Кажется, разговор не будет таким тяжелым, как он опасался. Или просто Рита хочет ему сказать, что он может больше ее не беспокоить?

— Хочешь, поужинаем у меня дома? Готовлю я, правда, не очень, мне далеко до Сесиль, но можно заказать еду из китайского ресторана…

— Рита, я серьезно. — Он шагнул к ней, а она поднялась и сделала шаг к нему. Мэтью уверенно взял ее за плечи. Не мог он ждать до какого-то там дома и еды из ресторана. — Что будет с нами теперь?

— Представь себе, я уже не первый день обдумываю этот вопрос, — криво улыбнулась она и вопросительно взглянула на него.

Так, все понятно, сейчас мой ход.

— Я не желаю, чтобы наши отношения заканчивались, — честно сказал Мэтью.

— Я тоже. — Она просветлела. — Мне очень не хочется, чтобы все оказалось не более чем курортным романом. Хотя зачем я тебе нужна, старая тетка…

— Вот сейчас как стукну, — засмеялся Мэтью.

— Ай, не бейте меня, сэр! — Рита со смехом закрылась папкой с бумагами.

— Тогда не говори больше глупостей, ладно?

— Ладно, — весело согласилась она. Мэтью смутно понимал, что женщины в большинстве своем отчаянно переживают по поводу возраста и хотят как можно дольше оставаться молодыми. Ну, тут их сложно упрекнуть. Но, какое значение имеет возраст в гармоничных отношениях, он искренне не понимал, тем более когда разница столь невелика. Подумаешь, шесть лет… При нынешней жизни это мизер.

Да и не в жизни дело. Просто ему очень нравится Рита, вот и все. Остальное неважно.

Определяющие слова были сказаны, и у Мэтью появилось такое чувство, будто он может летать. Он так боялся этой встречи, так переживал, что не сможет сказать все правильно, но, к счастью, ошибся. Такие ошибки Мэтью очень любил… Говорить «Я тебя люблю» еще рано, можно спугнуть что-то важное и очень хрупкое. Но теперь не стоит волноваться: ухаживания можно будет продолжить по всем правилам.

— Только… — Он сразу желал быть до конца честным. — Помнишь, что я говорил тебе о… о себе?

— Ты много чего говорил. А еще выигрывал у меня в скраббл.

— Рита, я серьезно. — Мэтью поморщился. — Давай начистоту. Я не уверен, что способен на серьезные отношения. И не хочу давать никаких обещаний. Я…

— Почему ты решил, что мне нужны какие-то серьезные отношения, а не просто отношения? — буднично поинтересовалась Рита. Она отстранилась и вернулась в свое начальственное кресло, как будто отгородилась от Мэтью столом.

Ну вот, а все так хорошо начиналось…

— Я не говорю, что тебе что-то нужно. Я говорю за себя.

— А я за себя. Мы оба хотим какого-то продолжения, но с чего ты взял, что я буду от тебя чего-то требовать?

Как же он ненавидел это зыбкое болото полупонятных фраз!

— Рита, я просто хочу сразу же расставить все точки над «i».

— А все расставлено, разве нет? — Она взяла со стола карандаш и принялась вертеть его в пальцах. — Мы друг другу ничего не обещаем и хорошо проводим время. Как и раньше.

— Немного по-другому. Не могу объяснить, как именно, но что-то не сходится.

— Да, потому что это Лондон. — Рита отбросила карандаш и вскочила. — Я все поняла, Мэтью! Не будем усложнять и говорить о будущем, вот и все. Такой вариант тебя устраивает?

Мэтью ощущал во всем этом какой-то подвох, но не мог понять, какой именно. Поэтому просто кивнул.

— Да, хорошо.

— Вот и прекрасно! — Рита лучезарно улыбнулась ему такой знакомой улыбкой. — К сожалению, мой рабочий день сегодня обещает быть насыщенным, поэтому сбежать сразу я не могу. Однако ты вполне можешь пригласить меня на ланч, а потом, вечером, предлагаю все-таки встретиться у меня за ужином.

Мэтью конечно же приехал к Рите на ужин. И не только на ужин. Он остался у нее на ночь, и ему не пришлось засыпать одному, мучаясь оттого, что рядом нет женщины, одно прикосновение к которой дарит не только физическое наслаждение, но и желание оставаться с нею рядом как можно дольше.

А утром их разбудил телефонный звонок, и противный голос Дейка Льюиса начал предъявлять Рите какие-то претензии.

Рита сама еще не до конца проснулась, а Мэтью вообще еле вынырнул из приятнейшего сна, где они с Ритой занимались любовью на диком пляже необитаемого острова. Мэтью просто жаждал воплотить этот сон в реальность хотя бы и без пляжа, но звонок настырного Дейка никак не способствовал осуществлению этой мечты.

— Дейк, я ничего не желаю слушать, — резко говорила Рита в трубку. — И никаких денег я тебе не дам. И если ты еще раз объявишься у Элен, сволочь ты этакая, я не знаю, что я с тобой сделаю! Нет, я не люблю тебя и никогда к тебе не вернусь. Элен тебе уже объяснила, куда идти? Вот туда и иди. — И она грохнула трубку на рычаг, заключив: — Ненавижу.

— Я его убью, — пробормотал Мэтью в подушку.

— Не поможет, — невесело усмехнулась Рита. Кажется, этот мерзавец умудрился испортить ей настроение. — Я еще отца спрошу, зачем он дал Дейку адрес виллы на Лазурном Берегу. По старой памяти, видимо. Родители тяжело восприняли мой развод.

Мэтью окончательно проснулся, сел и притянул Риту к себе.

— Ну, ш-ш. — Он покачал ее, как укачивают маленького ребенка. — Теперь у тебя есть я. Я, как верный рыцарь, избавлю тебя от всех настырных бывших мужей.

— Да у меня всего один, — невесело улыбнулась Рита.

— Значит, и этого не будет, — пообещал Мэтью и прошептал заветную фразу, почему-то всегда действовавшую на женщин магически: — Иди ко мне…

Она была вся теплая после сна, такая трогательная и настоящая, что у него сердце защемило. Ни за что он не отпустит эту женщину, пока в том есть его власть, и пусть только кто-нибудь попробует обидеть ее. Мэтью целовал щеки, губы, шею, Риты, ее кожа пахла медом — вчера вечером, когда они вместе принимали душ, Мэтью сам вылил на нее половину флакончика с гелем, а Рита смеялась… Сейчас ему не хотелось долгой прелюдии. Рита же словно чувствовала то, что Мэтью хотел ей сказать прикосновениями. И наслаждение было ослепительно-ярким, как новая звезда, зажегшаяся на небосклоне.

В самый разгар завтрака зазвонил мобильный телефон.

На экранчике высветился номер Кеннета, заместителя. Странно. Кеннет отлично знает, что Рита не любит, когда ее дергают по утрам. Она приезжала в офис к одиннадцати, а до этого обычно занималась личными делами. Раньше это была школа Элен и дела Элен, но теперь, когда дочь уже взрослая и самостоятельная, да и живет отдельно, Рита просто посвящала это время самой себе — ведь иногда работа затягивалась до ночи. Он знал об этом и не тревожил начальницу. Что могло случиться?

— Да, Кеннет?

— Как хорошо, что я тебе дозвонился! — Качество связи было так себе, видимо Кеннет ехал по Лондону, открыв в машине окно, но основное она улавливала. — Рита, ты сегодня во сколько будешь? — Вне офиса они общались неформально.

— В одиннадцать, как обычно.

— Можно за тобой заехать?

— Кеннет, что случилось? — Запах неприятностей был отчетливо ощутим.

— Не по телефону. Но если вкратце — на нас наехала налоговая.

— Черт возьми! — выругалась Рита. Мэтью, до сих пор занятый чтением газеты, услышал, поднял взгляд и вопросительно уставился на нее. Рита махнула рукой — мол, позже.

— И что ты предпринял?

— Собирайся, по дороге в офис я все расскажу.

Рита сказала, что будет готова через пятнадцать минут, и связь оборвалась. Она растерянно положила мобильник на стол.

— Что случилось?

— Неприятности на работе. — Рита подавила желание рассказать о них Мэтью — все это его не касается — и махнула рукой. — Ничего, разберемся.

— Надеюсь. А то очень уж у тебя лицо обеспокоенное.

— Это от неожиданности.

— Ладно.