Леди-призрак

Глава 8

Полдень остался далеко позади, когда я закончил свой очередной холостяцкий обед в кафе. Поскольку я такой умный, размышлял я, то я сейчас сделаю парочку интуитивных умозаключений и получу простую и ясную разгадку всего этого дела, которая вызовет изумление не только окружающих, но и мое собственное. Слабая надежда! По дороге домой я вспомнил, что оплачиваю услуги по уходу за моим бассейном. Надо хотя бы иногда пользоваться тем, за что оплачено. Поэтому для начала я долго и с наслаждением поплавал в бассейне, потом принял душ и оделся к вечернему свиданию, не забыв надеть на себя также и кобуру с револьвером 38-го калибра. Учитывая то, как ко мне теперь относился Эдди Браун, я собирался носить свою пушку с собой везде, и даже в постель.

Я налил себе выпить и стал праздно размышлять о том, как далеко было до Орегона, где теперь была Джули, или о том, как она летит в самолете — ремни безопасности с застежкой крепко стягивают ее бедра. Сексуальному маньяку становится легче от подобных мыслей. Зазвонил телефон.

— Холман, — сказал я, сняв трубку.

— Эй! — раздался хриплый голос. — Он все еще в больнице с сотрясением мозга, да? А я-то поначалу принял тебя за какого-то мазохистского педика.

— Привет, Пит, — весело сказал я. — Ты по поводу той пленки о лесбийской любви; она, видимо, у тебя в единственном экземпляре?

— У тебя определенный талант, Холман, — сказал он, — определенный. Даже жаль, что он весь попусту растрачивается на это дело. Насколько мне известно, существует вообще только одна копия, а негатив уничтожен. — Он хмыкнул. — За предоставление определенных услуг, как говорится. Но у меня ее нет.

— Я думаю, ты простишь мне мои слова, Пит, но я нахожу крайне затруднительным для себя поверить тому, что ты здесь наговорил.

— Да мне начхать на то, чему ты веришь, а чему нет, Холман, — сказал он. — Я уже в самом начале сказал тебе, что ничего кроме неприятностей тебе это дело не принесет. Но нет же — он все роет. Сейчас тебе предоставляется последний шанс. Если только Эдди Браун не помешает тебе им воспользоваться.

— Эдди Браун пугает меня так же, как испугала бы большая жирная канарейка. Просто жуть, — сказал я.

— Когда ты говоришь о самом Эдди — тут я с тобой заодно, — сказал он. — Но у Эдди есть деньги. А эти хрустящие бумажки могут быть очень полезны. Можно кого-нибудь нанять. И нанять профессионалов, если ты понимаешь, о чем я говорю.

— До этого я бы додумался и без посторонней помощи, — сказал я спокойно. — Твое время истекло, Пит, поэтому если у тебя есть, что сказать, то почему бы тебе не выложить это сейчас?

— Я повторяю еще раз то, что уже говорил раньше. — В его голосе звучала металлическая жесткость. — Это дело, если ты продолжишь рыться в нем, принесет горе всем, включая Элисон Вейл и Глорию Ла-Верн. Если ты бросишь это занятие, то я, возможно, смогу убедить Эдди забыть обо всем и спустить это дело на тормозах. Он ведь всегда сможет завести себе и другого Майка Олсена. Если ты не прекратишь свои поиски, то сильно пострадают все, кого это коснется. А тебя, в конце концов, настигнет смерть. Возможно, и то, и другое.

— Ты несешь чушь, Пит, — сказал я обычным тоном. — И, по-моему, ты сам уже догадался об этом.

— Эдди собирается «заказать» тебя, — сказал он. — Возможно, я возьму себе этот «заказ».

— Случайно не Эдди «заказал» партнера Чарли Стрэттона? — спросил я. — Парня по имени Лоу Эшбери. Помнишь такого? Он утонул в собственном бассейне.

— Ты нашел кого-то с очень длинным языком, — холодно заметил я. — Но это ни черта не значит, Холман, поэтому не обманывай себя. Лоу Эшбери давно мертв, и тело его давно сожрали червяки. Никто теперь уже ничего не докажет. Возвращайся к своей мужеподобной лесбиянке и скажи ей, пусть она лучше угомонится.

— Ты писаешь против ветра, Пит, — сказал я ему.

— Наверное, я сейчас же позвоню Эдди, — сказал он, — и скажу ему, что я беру этот «заказ».

Я повесил трубку. Обмениваться угрозами с человеком, которому только в цирке клоуном работать, показалось мне совершенно бесплодным занятием. Я налил себе выпить и стал размышлять по поводу Пита и его телефонного звонка. Вопрос стоял так: либо он, действительно, пытался напугать меня до смерти, чтобы я отстал, либо он хотел удостовериться в том, что его угрозы только укрепят меня в намерении копать дальше? Вопрос был хороший, жаль только, что у меня не было на него ответа. Я протянул свою выпивку до без пятнадцати восемь и потом вышел к машине.

Сильвия Мэдден почти сразу открыла дверь, как только я поднялся по знакомым пятнадцати ступенькам и позвонил в дверь. На ней было другое длинное платье из тонкого шелка кобальто-синего цвета. Оно плотно прилегало к пышным округлостям ее тела во всех нужных местах. Когда Сильвия шла, оно выпрямлялось и издавало характерный шорох. «Шапочка» клубничных волос была тщательно причесана, огромные живые голубые глаза искрились, ее широкий рот расплывался в приветливой улыбке.

— Добро пожаловать, герою, — сказала она. — От Чарли Стрэттона я тоже слышала о твоих подвигах. Он говорит, Эдди очень расстроен.

Я ступил в прихожую и закрыл за собой дверь. Затем мы направились в гостиную.

— Готовить для тебя обед превращается в привычку, — сказала она, следуя к бару. — Надеюсь, сегодня нам никто не помешает. Что ты пьешь, Рик?

— Бурбон со льдом, пожалуйста, — сказал я.

Она приготовила напитки и запустила мой бокал вдоль по барной стойке. Я поднял свой бокал, она подняла свой.

— Не знаю за что бы нам выпить, — сказала она. — За более тесное знакомство, наверное?

— Я «за», — сказал я.

Она медленно облизнула языком нижнюю губу.

— Расскажи мне, как это было, Рик.

— У Эдди есть хижина на холмах, — начал я. — Туда они меня и привезли. — Я подумал, что не было необходимости здесь упоминать о Джули. — Цель состояла в том, чтобы Олсен отдубасил меня там, приподав тем самым урок хорошего поведения. Эдди отправился в город, а Олсен впоследствии должен был к нему присоединиться на моей машине.

— Оставив тебя одного избитым в хижине?

— Именно. Только все получилось наоборот.

— Чарли говорит, Эдди замышляет убить тебя. Он раздражен… я имею в виду Эдди… и я полагаю, что Чарли тоже не в восторге. Чарли считает, что насилие не является решением твоей проблемы.

— А что является?

Она грациозно пожала плечами.

— Я не знаю, нашел ли Чарли ответ на этот вопрос. А если нашел, то он мне об этом не докладывал.

Я подумал, что кое-чем обязан Дуэйну Ларсену, не многим, но обязан. Мне почти не терпелось увидеть его скачущим вприпрыжку по собору Нотр Дам в облике Горбуна.

— Я тут кое о чем вспомнил, — сказал я. — Ты не возражаешь, если я воспользуюсь твоим телефоном?

— Чувствуй себя как дома, — с легкостью сказала Сильвия. — У меня в спальне наверху есть параллельный телефон, если это личный разговор.

— Это не личный. — Я подошел к телефону и набрал номер Ларсена.

— Дуэйн Ларсен, — настороженно произнес его голос через несколько секунд.

— Рик Холман.

— Хей, Рик. — Его голос зазвучал бодро. — Я разговаривал с Мэнни Крюгером. Вел разговор так, как вы советовали. Сработало идеально.

— Блеск, — сказал я. — Как ваша подруга?

— Саманта? — Он хмыкнул. — Нервничает. С тех пор как вы уехали. Никак не может меня ублажить. Это кажется забавным, но ко мне снова возвращается моя мужская сила. Теперь у меня встает от одного взгляда на нее.

— Тогда вам не должны мешать, — сказал я. — Как у вас взаимоотношения с частными охранниками на въезде?

— Нормально, я думаю. Я подбрасываю им деньжат понемногу, время от времени.

— Подбросьте-ка еще, и прямо сейчас, — сказал я. — Скажите им, чтобы к вам никого не пропускали, вы поняли, никого.

— Вы думаете, мне грозит опасность?

— Нет, — сказал я. — Но кто может поручиться?

— Думаю, вы правы, — сказал он. — Я не хочу, чтобы Эдди Браун вломился мне в дом, как прошлый раз.

— И не увез бы Саманту с собой, — сказал я. — Она ваша, куплена и оплачена целиком, верно?

— Вы правы, черт возьми, по этому поводу, Рик, — сказал он. — Я сейчас же переговорю с охранниками.

— Счастливой ночи, — сказал я и повесил трубку.

— Ну, все дела завершены? — заботливо поинтересовалась Сильвия.

— Конечно, — сказал я. — Что на обед?

— Мамочка сама приготовила, — сказала она. — Я решила, что после прошлой ночи тебе нужно восстановить силы, как говорится. На первое — морские моллюски, потом — огромный сочный стейк с луком и жареным картофелем.

— А яблочный пирог?

— Издеваешься надо мной? — сказала она. — Еще ирландский кофе, и если ты все еще будешь голоден, можешь доесть остатки моего стейка.

— Звучит здорово, — сказал я.

И было здорово. К тому времени, как мы завершили обед, попивая ирландский кофе, я чувствовал, что наелся до отвала, если не объелся вовсе. Сильвия улыбалась мне с другого конца стола.

— Что теперь будешь делать, Рик?

— Допивать свой ирландский кофе, — сказал я. — Он хорош.

Она скорчила гримасу.

— Я имела в виду — теперь, когда ты отправил Олсена в больницу, а Брауна ожесточил так, что тот готов задушить тебя голыми руками.

— Теперь, я с нетерпением жду того момента, когда смогу отблагодарить тебя, Сильвия, — сказал я.

— Как хорошо. — Ее голосу недоставало энтузиазма.

— Никогда раньше не занимался этим с бисексуалкой, — сказал я. — Заранее зная об этом, добавлю.

Лицо ее окаменело.

— Что это за шутки?

— Я сам этого не видел, только слышал, — сказал я. — Мне говорили, что это классный интимный фильм. Ты с Элисон на кушетке, и камера снимает все крупным планом.

— Ты — сукин сын, — сказала она. — И когда ты узнал об этом?

— Только сегодня, — сказал я. — Как насчет того, чтобы тебе сейчас же сбросить платье? Надеюсь, ты поделишься кой-какими неизвестными мне бисексуальными штучками.

— Это твой способ ловли кайфа, что ли, — болтать обо всем этом?

— Эдди и Чарли сняли кино, — сказал я. — В то время Элисон была замужем за Дуэйном Ларсеном. Это позволило Эдди шантажировать Дуэйна, потому что эта пленка могла подорвать в городе его репутацию большого быка и выставить его перед всеми дураком. Нельзя поддерживать на экране имидж крутого бандита, когда все вокруг над тобой смеются. Вот Дуэйн с тех пор и расплачивался, деньгами, конечно. Мне интересно, чем ты расплачиваешься, Сильвия. А может быть, тебе вообще на это наплевать?

— Мне и наплевать, — сказала она. — У меня денег куры не клюют, и нет никакой репутации, о которой стоит беспокоиться. В ту ночь, когда это случилось, я была пьяна в стельку.

— А как насчет Элисон?

— Она накурилась наркотиков. Была, как бревно. Я думаю, она вообще ничего не соображала кроме того, что мы занимались любовью, конечно.

— А после? Как Эдди использовал эту пленку, чтобы шантажировать ее?

— Я не знаю. — Она отвела глаза в сторону. — Когда они показали Дуэйну фильм, для него все было кончено. Он захотел развода, и, я думаю, он заплатил Элисон для уверенности, что она не разболтает об этом.

— А Чарли Стрэттон поддержал фирму Эдди «Мидиа-Он», а потом его партнер утонул в собственном бассейне, — сказал я. — После большой вечеринки, где присутствовала Глория Ла-Верн. Не могу удержаться от вопроса: а не присутствовала ли она там, когда он тонул.

— Чарли с Эдди снимали кино вместе, — сказала она. — И не понятно, как Эдди может воспользоваться этой пленкой, чтобы шантажировать Чарли.

— Я и не думал, что Эдди когда-нибудь шантажировал Чарли, — сказал я. — Я как раз думаю, что они были партнерами, и, возможно, являются таковыми поныне.

Она встала из-за стола, и я последовал за ней в гостиную, где она подошла к окнам и остановилась там спиной ко мне.

— Быть бисексуалкой — значит то, — сказала она скромно, — что мне нравится заниматься сексом как с мужчинами, так и с женщинами. Я не лесбиянка, Рик.

— Ясное дело, — сказал я. — Читал разъяснения экспертов.

— Я хочу тебя.

Начался повтор предыдущей ночи. Одной рукой она потянулась себе за спину и расстегнула молнию на длинном платье. Оно упало ей под ноги, мягкой охапкой обвив ее лодыжки. Под платьем у нее были бледно-голубенькие шелковые трусики, которые плотно сидели на ее бедрах. Легкий золотистый загар все еще покрывал остальную часть ее тела. Она перешагнула через платье и повернулась лицом ко мне. Ее полные груди подрагивали с каждым ее движением, а огромные сливовые соски начали твердеть под влиянием прохладного воздуха из кондиционера. Звонка в дверь не последовало. И на том «спасибо». Пальцы Сильвии проскользнули под пояс трусиков, и она с воровским проворством вмиг освободила от них свое тело. Когда она снова выпрямилась, чуть ниже ее гладкого животика моему взору открылся У-образный клочок лобковых волос светло-клубничного цвета.

— Я не хочу больше разговаривать, — сказала она решительно. — Я хочу заняться любовью. Если ты хочешь услышать из моих уст эту смешную фразу, — пожалуйста: Я хочу трахаться.

Она подошла ко мне и не останавливаясь плотно прижалась всем телом ко мне. Я почувствовал неотвратимый импульс — и мой член окреп. Сильвия тоже почувствовала это и улыбнулась. Ее пальцы протиснулись между нами и расстегнули ширинку. Через секунду она уже держала мой член обеими руками и нежно сжимала его.

— Хорош, — сказала она упоенно. — Хочу!

Мои руки обвили ее пояс, затем опустились ниже и обхватили ладонями ее круглые ягодицы, сжимая и раздвигая их. Ее полные груди еще более тяжелым грузом прижались к моей груди и расплющились на ней. Ее рот с настойчивой жадностью искал мой, потом ее зубы впились в мою нижнюю губу. Моя правая рука отпустила ее левую ягодицу и, быстро обогнув ее гладкое бедро, запустила пальцы в пучок ее лобковых волос. Она развела ноги, покрякивая от удовольствия, пока мои пальцы исследовали влажное пространство между ее раздвинувшимися влагалищными губами. Ее зубы отпустили мою нижнюю губу, и она закинула голову назад.

— Снимай свою одежду, Холман, — прохрипела она. — Пока я не разорвала ее в клочья!

Кому охота ходить в рваном костюме? Я быстро стащил с себя одежду и к тому времени, когда на мне ничего не было, я увидел, что она наблюдала за мной, обняв ладонями влагалище и разводя в стороны ее губы, так что я мог видеть жемчужную белизну ее напряженного клитора. Я понял, что она дважды была права, когда употребила слово «трахаться». Понятие «заниматься любовью» не имело с этим ничего общего. Я схватил ее, обнимая одной рукой за плечи, другой — под колени и оторвал от пола. Кушетка была просторной, но не настолько, чтобы воспользоваться ею, подумал я. На полу лежал огромный ковер из овечьей шерсти, который отлично подходил для нашего дела. На него я ее и опустил. И началось!

Безумные страсти поцелуев, лизаний, сосаний и кусаний, когда ни один из нас не обращал внимания на другого. Все было подчинено одному — самоудовлетворению, достижению своей собственной волнующей вершины, — и плевать на партнера. Сильвия достигла оргазма первой, закричав в голос и барабаня своими кулаками по моим плечам. Через несколько секунд последовал и мой, сопровождаемый чередой судорожных толчков, и в конце концов я остался лежать на ней совершенно опустошенным.

— Слазь, — казалось, прошла целая вечность прежде чем Сильвия произнесла это слово низким голосом. — Ты же задавишь меня до смерти.

Мой вялый член выполз из своего влажного рая, и я медленно встал на колени. Сильвия смотрела на меня с особым чувством триумфа в ее ясных голубых глазах.

— Извини, что обошлась без этих бисексуальных штучек, — сказала она. — Я подумала, что для того, чтобы их тебе продемонстрировать, нет времени.

— Если принять во внимание мое теперешнее состояние, — сказал я, — то ты, должно быть, многих женщин стерла в порошок, то есть в абсолютную пыль.

— Ничего не могу с этим поделать. — Она приподнялась и приняла сидячее положение. Затем она почти любовно поласкала свои груди. — Но у меня это всегда получается лучше, когда есть аудитория.

— Вот, что я называю чертовски прекрасным шоу! — раздался сзади меня чей-то мужской голос. — Не жеманное притворство двух девок, а настоящая жестокая животная похоть. Истинное наслаждение!

Я взглянул через плечо и увидел Чарли Стрэттона, дружески улыбавшегося мне, а также пушку в его руке, направленную прямо на меня.

— Да, это ваша пушка, приятель, — сказал он. — Но это вовсе не значит, что вам не надо одеваться.