Леди Ванесса. Часть 3 "Отрочество"

Глава 122 ок

Четырёхтысячная бригада наёмников резвилась в городе как слоны в посудной лавке. Восставших разбили за 7 дней и 3 крупных сражения. Кто-то явно торопился, и за скорость приходилось платить жизнями. Солдаты корпоративной армии катком прошли по улицам, не жалея ни своих, ни чужих. Улицы были усеяны трупами гражданских и солдат. Похоронный отряд «Трупоеды» начал работу в первый же день. После первых мелких стычек появилось много жертв. Командование бригады даже не попыталось договориться с бунтовщиками. Никому не было интересно, почему люди восстали, с чего всё началось. Они пришли сюда, чтобы подавить, навести порядок. Но разве ж это порядок? Сначала восставшие начали погромы, насилие и мародёрство, выбив полицейских в другую часть города, туда, за реку, где на мостах полиция смогла организовать сопротивление бунтовщикам и остановить их. Но только остановить. На контрудар у полиции не хватало сил, слишком велик был численный перевес. Оставшиеся без руки власти бунтовщики были предоставлены сами себе. А теперь пришли солдаты корпоративной армии, плохо обученные, недисциплинированные, но хорошо вооружённые. Что могли бунтовщики противопоставить игломётам и броне с руной? Камни и палки? А какую чушь нёс Джиленксон про честь и славу! Воевать с плохо вооружёнными бунтовщиками игломётами и огнемётами? Разве в убийстве слабого врага есть честь? Апофеозом чести лейтенанта стала публичная казнь лидеров бунта. Их привязали к столбам на площади, согнали туда толпу горожан, чтобы все видели и хорошенько запомнили, а потом пересказали другим в назидание. Их не сожгли, это было бы слишком просто. К ним подвели генно-модифицированных коней и пытались заставить их есть живых людей. Но кони были не боевые и не понимали, чего от них хотят. Тогда животных стали пороть хлыстом до тех пор, пока они не озверели от боли и не растерзали лидеров бунта. Ужасный спектакль растянулся на несколько часов. Палачам пришлось потрудиться, чтобы заставить коней перебороть вбитый в них инстинкт, что человек добрый, человек заботливый, его нельзя обижать, потому что он хозяин.

Бригаде дали несколько дней отдохнуть, что значило для города новую волну насилия и мародёрства.

Шакал сразу предупредил своих солдат, что ему плевать на то, что в уставе по этому поводу ничего не сказано. В своём отряде он не потерпит ни мародёрства, ни насилия. Всех несогласных ждёт быстрый и бесславный конец. И показал на примере, что будет с тем, кто нарушит его приказ.

Весь взвод построился в шеренгу, а два солдата держали под локотки свеженький труп. Шакал одним ударом пробил грудную клетку трупу так, что рука вышла из спины. Раскрыв ладонь, Шакал выронил вырванное сердце трупа. Солдат проняло. Особенно Кула.

Когда бригада отдохнула, она погрузилась в поезд и уехала, оставив пятисотенный батальон для поддержания порядка. Вместе с батальоном остались и Трупоеды. Сразу после отбытия бригады в город приехала большая партия рабочих. И угольную шахту, остановившую свою работу, открыли вновь.

А Трупоеды всё это время трудились не покладая рук. По улицам, на которых прошли бои, ездили громадные железные телеги, хмурые солдаты Шакала укладывали мертвецов на телеги. Когда они заполнялись доверху, отвозили их на пустырь. Там Стронг опорожнял телеги, а пара огнемётчиков сжигала горы трупов. На телеги собирателей трупов не нападали, все понимали, если трупы не убрать, то будет эпидемия. В эти дни весь отряд завидовал Стронгу потому, что он был настолько туп, что не мог понять концепцию смерти. Для него все эти люди спали. Правда, не все и к тому моменту знали об слабоумии Стронга, и это чуть не привело к трагедии. В одну из телег погрузили мёртвых детей 8 и 10 лет. Непонятно было, кто их прикончил, бунтовщики или солдаты, случайно или намеренно. С трупами надо что-то делать, решили поступить как всегда. Но Стронг, увидав детей, стал пытаться их разбудить. Естественно, у него это не получилось. Если бы этим всё закончилось. Стронг пытался играть с мёртвыми детьми, пел им песни, катал на шее, носил на руках, делая центрифугу. Всё это было очень жутко и крипово. Увидев то, что вытворяет Стронг, солдаты чуть его не пристрелили, если бы не близнецы, закрывшие его своими телами. А так обошлось, вовремя остановили солдат и смогли им объяснить, что к чему. Тела у Стронга забрали, мотивируя тем, что им пора домой, родители, наверно, их заждались. После всего произошедшего все найденные детские тела решено было кремировать отдельно и подальше от Стронга.

После этой работы моральный дух солдат упал ниже плинтуса. Солдаты молились на тот день, когда вся эта возня с разлагающимися трупами будет закончена. Хорошо, что зима, а то от разлагающихся тел было бы не продохнуть. Шакал не знал, что делать, с такой ситуацией он ещё не сталкивался. Эффективный способ поддержания морали бойцов — это мотивирующие лозунги, песни и самоотверженные поступки. Но где тут проявлять самоотверженность? За время начала этой компании он ни разу не выстрелил. Песни? Он уронит свой авторитет, да и попробуй спой на похоронах. На тебя будут смотреть как на идиота, если вообще не побьют. Неожиданно ситуацию спас Барсик. Возвращаясь с очередной повозкой трупов, он принёс с собой младенца, совсем ещё грудничка, находящегося в плохом состоянии от истощения. Немного поколдовав с гормональным балансом Ванессы, Шакал спровоцировал у неё выделение молока. И на время Ванесса стала кормилицей. Это и стало той отдушиной для солдат, на женщину с ребёнком можно было просто смотреть и отдыхать душой. Война войной, а жизнь продолжается. Вот этот забавный карапуз опять визжит, проголодался, сиську просит. Ко всеобщему удивлению, Ванесса справлялась и даже находила какое-то удовольствие, возясь с карапузом. Она понимала, что когда эвакуированные детдома вернутся в город, его придётся сдать туда. Но так иногда хочется просто забыться.

Когда с чисткой города было покончено, началась зачистка. Военный батальон оцепил очищаемую территорию постами, которые постепенно сжимались. А отряд Трупоедов передали для усиления полиции. Дом за домом, они ходили в квартиры вместе с полицией, искали оружие и наводили порядок. Много чего они за это время насмотрелись. Кое-где до сих пор тлели очаги бунта. Чтобы минимизировать потери, Шакал внёс следующие корректировки: отряды чистильщиков были вооружены четырьмя КДИ 2, они были двуствольные, достаточно лёгкие, и ими можно было палить с двух рук из четырёх стволов, достигая тем большей скорострельности. В каждом отряде чистильщиков должен быть собаколюд или волколюд. Своим острым нюхом он мог определить, есть ли кто внутри или нет. Потом бунтарям или просто случайным людям выдвигался ультиматум: «Выходите с поднятыми руками через 2 минуты, или вы бунтари». Если реакции не было, то помещение забрасывали стекольными гранатами. В особо тяжёлых случаях на помощь выдвигался Шакал вместе с отрядом Барсика. Кошачья реакция была значительно быстрее человеческой, и там, где миллисекунды решали всё, кошачий отряд был вне конкуренции.

На солдат продолжали смотреть, как на врагов. И у них было на это право, корпоративная армия побила очень много горожан, помимо бунтовщиков. С этим надо было что-то делать, надо было как-то улучшить общественное мнение, и если не добиться симпатии, то хотя бы свести в нейтралитет. В полицейском участке, где теперь базировался отряд Трупоедов, решено было открыть бесплатный госпиталь для всех желающих. И как ни странно, идея сработала, местные жители не знали, что такое бесплатная медицина, особенно такого высокого уровня. С помощью регенерина можно было оживить и освежить давно умершие, но ещё не начавшие разлагаться внутренние органы. Ванесса начала производить трансплантологические операции. С её способностями и знаниями она могла сделать из законченного калеки здорового человека за пару дней и одну операцию. Проводя по 50 операций в день, она впервые за долгое время ощутила себя на своём месте. Она поняла, что чувствовал Адам. В этот мир хаоса и боли она приносила частичку порядка. К концу каждого дня они с Алисой валились с ног, спали по 5 часов, но поднимались, чтобы снова делать эту тяжёлую работу. Граждане называли её святой женщиной. Шеф полиции оказался на удивление хорошим и понимающим человеком, полностью поддержал инициативу Ванессы и помогал, чем мог. В один из дней к ним принесли полностью парализованную женщину с проломленной головой. Ванесса сразу же прооперировала её, это оказалась мать вскармливаемого Ванессой ребёнка. Оказалось, что семья женщины пыталась пересидеть беспорядки у себя в квартире. Но продукты закончились, её муж попытался раздобыть продукты, но пропал и не вернулся. Тогда она сама рискнула выйти на улицу и поплатилась. На неё напали, её не пытались ограбить или изнасиловать, просто банда бунтовщиков опьянела от безнаказанности и вседозволенности. Она бы умерла, но не все потеряли разум в те дни, ей помогли. Но она была полностью беспомощная, она даже не могла сказать, что у неё дома умирает от голода маленький ребёнок. Ребёнка пришлось вернуть, Шакал лично позаботился, чтобы женщину с ребёнком переселили в безопасные, очищенные от преступности районы. Когда Ванесса не оперировала, весь день у неё глаза были на мокром месте, и сильно дрожали руки.

В городе было уже вполне спокойно, и сам Шакал больше держал в руках скальпель, чем игломёт. Но в один из дней Шакала на дачу показаний пригласил шеф полиции.

Показания давали две перепуганные девушки.

— Расскажи, что ты видела, — сказал шеф полиции.

— Я мало что могу рассказать. Мы укрывались у себя дома и выходили на улицы, только тогда, когда там было спокойно и не было людей. Мы искали еду и тёплую одежду, да, мародёрство! Но тогда все мародёрили, не с голоду же нам помирать, — говорила одна, вторая всё время молчала, пребывая в каком-то лёгком трансе.

— Не отвлекайтесь, вас никто ни в чём не обвиняет, — попытался успокоить её шеф полиции.

— Да, простите. Роемся мы в каком-то мусоре, и тут меня кто-то ударил по затылку, я потеряла сознание. Очнулась связанной по рукам и ногам, а надо мной какие-то уродцы зелёные. Носы большие, уши длинные и острые, у одного из них в руках игломёт. Они переговаривались на каком-то своём непонятном языке и указывали в нас пальцами. А потом потащили меня с подругой в канализацию. Если бы не полиция, я не знаю, что было бы.

Шеф побарабанил пальцами по столу.

— Ну, что думаешь? — спросил шеф.

— Я не уверен, для верности надо, чтобы Ванесса осмотрела вторую девушку. Но, если мои догадки верны, то под городом в канализациях себе устроили логово гоблины.