Леди Ванесса. Часть 3 "Отрочество"

Глава 138 ок

Шакала и его “ближний круг” до вечера продержали в карцере. Что с ними делать и как их дальше наказывать, Джиленксон не придумал. Его озадачило внезапное пополнение в отряде Тёрнера. Громадная бабища фривольного вида, с которой было не понятно что делать. С одной стороны, дисциплину она разлагает, с другой — поднимает боевой дух. Солдатам, откровенно говоря, было скучно заниматься ничегонеделаньем. Периодическая охота на гоблинов, в последнее время прущих из канализаций сплошным потоком, не в счёт. Сначала Джилекнсон попытался выгнать из расположения это непонятное чудо-юдо. Но скачущий вокруг здоровенной женщины человечек выглядел откровенно жалко и потешно. Солдаты начали похихикивать. Ванесса прикинулась тупым валенком и, когда потуги Джиленксона ей надоели, она над ним нагнулась и пробасила:

— Мая твоя не понимай, моя ждать хозяина. Твоя моя надоедать, если твоя не уходить, моя откусывать твой голова.

Оскорблённый таким обращением лейтенант велел отогнать зверолюдку огнемётами. Вы когда-нибудь видели, как человек зубами перегрызает резиновый шланг? Все огнемётчики принялись массово выводить своё оружие из строя. В принципе, прогнать Малышку с помощью огнемётов было можно, но кто первый спустит курок — однозначно труп. И из-за чего это всё? Из-за излишней желчности лейтенанта? Когда обер-лейтенант узнал, что солдаты ломают огнемёты из-за необдуманных приказов Джиленксона, то пришёл в ярость. Лейтенант чуть сам не оказался под арестом. Малышку решили не трогать, раз Тёрнер её мобилизовал, то пусть он с ней и разбирается. А она пускай пока стоит возле карцера и страдает от холода. Ванесса страдала, но не от холода, а от избыточного мужского внимания. Шакал укрепил её шкуру так, чтобы ей были не страшны и более низкие температуры. А вот солдаты… Развлечься им было нечем, и заглянуть Малышке под юбку и не получить палкой по голове за один день стало чем-то вроде местного вида спорта. Жуткие клыки с острыми когтями не могли их отпугнуть. Солдаты смекнули, что тварь разумная и из-за такой мелочи убивать не будет. Попыхтит, порычит, может ударит чем-то не очень тяжёлым и всё. Но оно того стоило, чтобы показать перед друзьями и сослуживцами свою ловкость и молодецкую удаль. Алиса даже пару раз выходила ей посочувствовать.

— И что ж они всё никак не насмотрятся? — прорычала Ванесса, кидая в убегающего от неё солдатика снежок размером с голову человека. Попала. — Как будто что-то новое увидят, чего раньше не видели?

— Это ж мужики, они ж как дети. А ты у нас идеальный объект для любования. Всё большое, всё видно. Знаешь такой анекдот: "В роду Кукушкиных было три поколения гинекологов. Всё никак не могли налюбоваться".

— Не смешно! — буркнула Ванесса, гоняя хоббитов метлой, словно мышей. — Алиса найди мне какой-нибудь брезент, я занавешусь, может, тогда отлипнут.

Алиса выполнила волю подруги в точности, но по пути случайно прожгла брезент. В общем, не отлипли. Вечером Шакала выпустили. Ему вернули его взвод и со всеми солдатами отправили на блок-пост. В том числе и Малышку, с глаз долой. Она основательно достала командование одним своим присутствием. Их разместили в том же самом бункере, который они пересекали утром. Те же солдаты отчитались, что удивительно, но за последнюю ночь на них практически не было совершено организованных нападений. Так, пару гоблинов подстрелили, вон они, теперь болтаются. После того, как Шакал назначил порядок дежурств, основная часть отряда завалилась спать. Бодрствовали только дежурящее отделение и сам Шакал. Назначая дежурные отделения, он проконтролировал, чтобы в каждом десятке был хотя бы один кот и один собачий. Надо использовать все преимущества его отряда. Лично Шакал не понимал предубеждений по поводу зверолюдей, он видел в них одни преимущества, которые использовал по максимуму. Ванесса завалилась снаружи, укрывшись прожжённым брезентом, подложив мешок с песком вместо подушки и похрапывала, как медведь в берлоге, чем приводила в нездоровое возбуждение Стронга. В бункере было тепло, он отапливался печкой-буржуйкой, а вход был занавешен плотным брезентом, практически не выпускающим тёплый воздух. Часа в четыре утра к ним на блок-пост пришла Алиса. Судя по тому, что на ней не было прожжённых дыр, она смогла обуздать свой потенциал в магии. Но небольшой огнетушитель, болтающийся у неё за спиной как рюкзак, явно говорил, что полностью в своём контроле она не уверена. Их вернули в батальон, а это значит, что на санитарок теперь возлагаются кое-какие обязанности. Так что шляться по блок-постам санитарки могли исключительно в своё личное время. Алиса была слегка взволнованна, и сразу спросила, когда дежурство Кула. Но появление своей невесты Кул не оставил незамеченным. Свои отношения они не скрывали, теперь уже в отряде, да и наверное в батальоне, все знали, чьей дочерью является Алиса и с кем у неё отношения. Взявшись за ручки, молодая парочка вышла из бункера.

— Молодые всё никак не намилуются, — мурлыкнул Барсик.

— А ты мне когда сделаешь предложение? — шёпотом спросила Фаби.

В отличии от Кула и Алисы, Барсик и Фаби решили пока что свои отношения держать в тайне. Да и о том, что Фаби не мужчина, знал только ближний круг.

— Ну, не здесь же, это Тёрнеры могут себе это позволить, Шакал — мужик богатый. А нам надо отслужить, встать на ноги, эх, заживём, — мечтательно мурлыкнул Барсик. — Так что, милая, с этим торопиться не надо.

— Угу, с этим торопиться не надо, — как-то без энтузиазма буркнул Дидьен, тишком подслушивающий их разговоры.

Выйдя на улицу, Кул вдохнул морозный воздух. Уже потихоньку светало. Тишину раннего утра беспокоил только хруст снега и похрапывание Ванессы. Кул посмотрел на свою будущую жену — Алиса находилась в каком-то взволнованном состоянии. Ей нужно было серьёзно поговорить с Кулом. Она отпустила его и отошла немного в сторону, пытаясь заставить себя решиться. Но Кул тут же всё испортил. Он обнял её за плечи и зарылся носом в её рыжий волос.

— М-м-м-м, лисёнок мой, — сказал Кул, целуя её в затылок.

— Волчонок, я хочу серьёзно поговорить, не целуй меня сейчас, пожалуйста.

— Ну как тебя можно не целовать? Я всегда хочу тебя целовать.

— Но ты меня сбиваешь, а я хотела серьёзно поговорить с тобой о свадьбе.

— А что с ней не так? Ну, если хочешь, то Барсика можем не приглашать.

— Да дело не в Барсике! — «Дело в том, что я согласилась стать твоей женой до того, как богиня мне предсказала, что последний мой день будет, когда наступит первый день дочери». — Блин, ещё и про ребёнка надо рассказать.

Последнюю фразу Алиса произнесла не сознательно, это были мысли вслух.

— Что? — Кул только что пережил короткий инфаркт и взрыв мозга.

— Что, что? — удивлённо захлопала глазами Алиса, делая вид, что только что ничего не было.

— Ты сказала, что беременна.

— М-м, нет.

— Точно?

— Да.

— Лисёнок, посмотри мне в глаза, — Кул дождался, когда Алиса сосредоточится на нём. — Я что, стану папой?

— М-м-м, — Алиса хотела солгать, но лгать, глядя в глаза, она не умела, вместо этого её губы разъехались в улыбке. — Да, ты станешь папой.

— Ура-а-а-а! — Кул подхватил её и завертел. — Я стану отцом.

Алиса засмеялась. Счастье — оно такое недолгое, и надо пить его до капли. Когда Кул перестал кружить её вокруг себя и поставил её на землю, она так и не решилась рассказывать ему печальную весть.

— Любимая, я хочу сказать тебе только одно, — сказал Кул, улыбаясь и глядя ей в глаза.

— Что же, волчонок? — спросила Алиса, раскрасневшаяся и с румянцем на лице.

— Гоблины, — сказал Кул, глядя Алисе за спину.

— Что?

— ТРЕВОГА, ГОБЛИНЫ ИДУТ, — закричал Кул, таща Алису в бункер и будя всех вокруг.