Леди Ванесса. Часть 3 "Отрочество"

Глава 142 ок

Молодожёны наслаждались обществом друг друга. Купались в любви и нежности, Алиса буквально продержала Кула в постели все эти три дня, выпуская его только поесть и поспать. Ванесса один раз заехала к ним в гости, но, увидев, в каком состоянии находится Кул, сказала:

— Натрахаться впрок невозможно, только до тошноты.

На что Алиса ответила:

— Счастье столь мимолётно, хочу взять его столько, сколько смогу.

— Куда ты так торопишься? У тебя вся жизнь впереди. Или хочешь стать первой женщиной, об которую стёрся её муж? — подшучивала над ней Ванесса.

На что Алиса вежливо и деликатно выгнала её из дома.

Друзья их не сильно беспокоили: у них накопилось много своих личных дел. Ванессе, например, надо было реабилитироваться в батальоне. Первым шагом к этому стала справка из дурдома о том, что её душевное состояние в норме. После специальной проверки, учинённой комиссией во главе с глав. врачом над Ванессой, оказалось, что у неё не всё порядке с головой. Добрый доктор хотел углубить исследования и окружить Ванессу медицинским уходом и заботой. Пришлось немножко применить дипломатию по-шакальски, в результате чего два дюжих санитара отправились лечить рваные раны от кошачьих когтей, а сам доктор, хоть и за небольшую денежную стимуляцию, всё же выдал нужную справку.

Не скучал и Шакал. Активно общаясь с окружением Джиленксона, он вызнал много интересного. Оказалось, что молодой аристократ Артур де Джиленксон, младший графский сын, благополучно служил в кавалерийских частях регулярной армии Геранска и успешно делал карьеру, пока не пересёкся с неким де Тёрнером, выходцем из простонародья, дворянином в первом поколении, офицером танковых войск, изобретателем и подмастерьем у гномов. Нужно было иметь весьма нестандартный талант, чтобы гномы взяли человека в ученики. Многие гномы относятся к людям как граждане Геранска к зверолюдям. Ну так вот, молодой кавалерист держал де Тёрнера за выскочку и ничтожество, спровоцировал его на дуэль и убил. Технически, он закон не нарушил. Практически же, на де Тёрнера возлагались громадные надежды в масштабах государства, так как на нём была завязана разработка новейшего танка. Все разработки и надежды накрылись медным тазом. Осложнило судьбу Джиленксона то, что он являлся профессиональным фехтовальщиком и заядлым бретёром. Командование могло ещё закрыть глаза на дуэли с гражданскими и младшим военным составом, но намеренное убийство изобретателя новейшего оружия… От немедленной казни Джиленксона спас только его папочка со своими связями и влиянием. Этого хватило, чтобы упечь опального сынка с глаз долой в самое болото корпоративных армий на максимально низкий для аристократа чин. Спасибо, что живой. А Шакалу просто не повезло взять фамилию однофамильца недруга начальства. Может, думает, что нарвался на родственника? Теперь понято, почему Джиленксон провоцирует его на драку с первого дня их знакомства.

«Профессиональный фехтовальщик в нашем батальоне, самомнение у него, наверное, зашкаливает, теоретически у него не должно быть конкурентов.»

Шакала немного раздражала эта угроза. Он не видел, на что способен в бою Джиленксон, что он может делать с мечом. Такой враг может быть очень опасен. И хорошо, что он считает себя белой костью и брезгует ударами исподтишка, Шакал вот не брезгует. Что для аристократа подлость, то для простого человека — тактический манёвр.

В назначенный день Шакал стоял возле дома Алисы и Кула, но он был не один: рядом с ним была Ванесса в своём человеческом облике, и вид был у неё крайне озабоченный. А вот из дома вышла только Алиса, без Кула; подойдя ближе, она спросила, обращаясь к Шакалу:

— А что она здесь делает?

— Я ей рассказал о твоей просьбе.

— Да, он мне рассказал, и я приехала удержать тебя от самой большой в твоей жизни ошибки.

— Нет никакой ошибки, я всё решила, — ответила Алиса с твёрдостью и холодностью, которые раньше за ней не замечались.

Ванесса от такого слегка опешила: она привыкла думать об Алисе, как о младшей сестре, о которой надо заботиться.

— Но я не понимаю твоего поведения. Тебе не кажется, что Кул не заслужил такого отношения к себе?

— Это и ему во благо.

— Да как ты можешь такое говорить?! Если ты разрываешься между нами и твоим любимым, то останься с ним, мы потом сможем найти тебя.

— Нет, я не брошу армию и не покину вас. На то есть свои причины.

— Объяснись.

— Зачем? Ты ведь тоже не собиралась мне рассказывать, что произошло с Эльвирой.

— Я… — Ванесса забыла, что хотела сказать. — Ты знаешь?

— Путешествие в разум человека даёт ответы на многие вопросы, — туманно произнесла Алиса, не выдавая Шакала. Только разругаться в хлам им тут не хватало.

— Всё, что нужно, в коробке? — заговорила Алиса с Шакалом, давая этим Ванессе понять, что разговор закончен.

— Да. Там всё необходимое: деньги, фальшивые документы, инструкции, что нужно делать, чтобы его не поймали, и список людей, к которым можно обратиться за помощью.

Шакал сунул руку в карман и извлёк оттуда футляр. Щёлкнув креплением, он открыл его. Внутри оказался шприц, заполненный прозрачной жидкостью на одно деление.

— Вколи ему это, и он проспит два дня. Никакого вреда для здоровья, только лёгкое обезвоживание.

— Понятно.

— Помощь нужна?

— Нет, я опоила его, он сейчас спит. А разная химия в организме не причинит ему вреда?

— Нет, оно безопасно, только неправильная дозировка может убить, но не беспокойся, я всё отмерил точно. Куда попала формула — не важно, главное, чтобы она оказалась в теле. Поэтому можешь колоть прямо в мышцу.

У Ванессы отвалилась челюсть: такой Алису она ещё не видела. Они с Шакалом хладнокровно обсуждали такие вещи.

— Дайте мне пять минут, — она взяла у Шакала коробку, футляр со шприцем и отправилась в дом.

Там первым делом она сделала укол в плечо Кулу, поставила коробку на стол, на коробку положила прощальное письмо. На прощание она поцеловала мирно спящего Кула в губы. В дверном проёме она замерла, обернулась, внимательно разглядывая обстановку. Она пыталась запомнить этот дом, где была так счастлива, своего мужа, мирно спящего в кровати.

— Прощай, любимый. Молись за меня и за то, чтобы мы увиделись.

Алиса покинула дом. Утром к станции прибыл долгожданный поезд и батальон покинул город.

“Возлюбленный мой муж, я надеюсь, что ты простишь меня за то, что я приняла решение за тебя. Я не сказала тебе всего. Известие о беременности мне принесла сама Лилит, но с радостной вестью она принесла и печальную. Первый день нашей дочери станет последним днём для меня. Я знаю, ты сильный, но мысль о том, что ты будешь смотреть на мою смерь, разбивает мне сердце. Это не значит, что я собираюсь сдаваться. Нет, я буду бороться до последнего. И если на то будет воля богов, мы ещё увидимся и мне удастся познакомить тебя с нашей дочерью. В любом случае, ты её узнаешь, не я, так Ванесса сведёт вас вместе. Она ещё не знает, а я такая трусиха, не знаю как сказать ей об этом. Каждый последний день месяца в полдень жди меня у порога церкви, где мы поженились. Я буду помнить тебя, прощай.”