Ледовое снаряжение

Глава 14

Комната не была слишком большой, и члены Братства забились в нее до отказа. Они напирали друг на друга, чтобы лучше разглядеть приспешников Тьмы. Настоящие неверные встречались нечасто, и никто из Братьев не хотел пропустить редкое и интересное зрелище.

Свет от ламп и фонарей, окружавших циркульное помещение, отбрасывал на купол пляшущие тени. Через круглое верхнее окно ярко сверкали звезды.

Три бронзовых чана с покатыми краями отбрасывали зелено-золотые отблески на мощеный пол. В каждом помещалось по одному пленнику, в таком положении, что голова была выше ног. Геллеспонт дю Кане был самым высоким из троих, и его голова не достигала краев чана. Как и остальные, он был крепко связан, и руки его плотно прилегали к телу.

Миликен Вильямс занимал чан слева от него, а Колетта справа. Ей удалось разок до погружения в чан развязать веревки на ногах, в результате чего пострадали несколько Братьев, но это не принесло ей никакой пользы.

Братья медленно наполняли чаны водой, которую черпаками приносили из плавильной комнаты.

Поскольку помещение не отапливалось, холодный ночной воздух Тран-ки-ки постепенно замораживал каждую новую порцию воды. Пленники были уже по плечи заключены в алмазно-чистый панцирь.

Колетта продолжала исторгать потоки брани на различных языках, ни один из которых не был известен Братьям. Маленький хор затянул свое монотонное немелодичное гудение, когда началось наполнение чанов водой. До сих пор только спецкомбинезоны спасали пленников от серьезного переохлаждения, но когда лед достигнет уровня головы, даже эти костюмы не помогут.

Колетта посмотрела на отца, неподвижного из-за пребывания во льду и пребывающего в трансе, а затем вверх на глазеющих братьев.

— Мы вам ничего не сделали. Почему вы с нами так поступаете?

Добрый приор весело посмотрел на нее.

— Чу! Слуга Тьмы имеет наглость просить о пощаде.

— Послушайте, — она устало взглянула на него и слегка содрогнулась.

Холод начал превышать возможности терморегуляции костюма. — Мы даже не знаем что это такое! Если вы до такой степени слабоумны, что можете принять нас за последователей какого-то вашего духа Тьмы, то мне жаль вас!

— Нет, это говорит она, которую мне следует жалеть, — странно-напыщенно возразил приор, убежденный в своей правоте. — Всем известно, что Места-Где-Горит-Кровь-Земли есть дом самой Тьмы. Любой народ знает это. Это была большая удача, что вы случайно открыли нам наши намерения, и мы смогли предпринять своевременные шаги. Мы здесь вовсе не простаки!

Он посмотрел наверх, в ночь.

— И как только вы будете преданы Холоду, который сковывает наш мир так много столетий, Время Окончательного Потепления настанет чуть-чуть раньше.

— Послушайте, — Вильямс был более, чем остальные, чувствителен к холоду и теперь ему было трудно говорить, — приспешники ли мы Тьмы или нет, но, заморозив нас, вы все равно не согреете этим ваш мир.

— В Великих Старых Книгах записано, что каждый слуга Тьмы, возвращенный первоначальному холоду, сделает наш мир, чуть теплее, чуть мягче, чуть зеленее. Именно к этому стремится Братство!

— Послушайте, — безнадежно продолжал учитель. — Тран-ки-ки может стать снова теплой и зеленой. Мой народ изучил этот процесс и владеет им; это называется терраобразование. Можно растопить этот лед и поднять температуру на планете, но вы не сможете к этому адаптироваться, если это произойдет при вашей жизни. Кроме того, вас затопит.

— Твоя ложь хитроумна, Злой, но не думай обмануть нас.

К ним приблизились два брата, они тащили большой бронзовый котел.

Воду из него они тщательно распределили между тремя чанами. Колетта попыталась приподняться, когда они лили на нее ледяную воду, но уровень воды все равно дошел ей до шеи. Братья удалились в плавильную комнату за очередной порцией воды.

На поверхности воды немедленно образовывалась корочка. Еще несколько вливаний — и лед поглотит Колетту с головой. Или, может быть, костюм ее не выдержит раньше.

— Мы пришли к вам открыто, как гости, а вы ответили вероломством, — сказала она, подавленная перспективой. Все логические аргументы уже были исчерпаны. — Религиозные фанатики!.. — Мы обратились к вам за помощью, черт побери!

— И мы намерены помочь вам, — произнес приор и обернулся к наблюдавшим за ними братьям.

— Братья! Эти несчастные испорченные создания взывают к нам о спасении! Давайте помолимся о том, чтобы их души достигли следующего уровня существования неоскверненными порчей.

— Да будет так! — пробубнило Братство.

Их голоса присоединились к непрерывному гудению кора, нарушаемому лишь истеричными рыданиями Колетты.

Внезапно сверху раздался громкий треск, и страшный голос провыл:

— ДА БУДЕТ ИЗВЕСТНО ВСЕМ, ЧТО ТЕМНЫЙ ЗАЩИЩАЕТ ТО, ЧТО ЕМУ ПРИНАДЛЕЖИТ! — и добавил быстро на английском: — ЗАКРОЙТЕ ГЛАЗА!

Немедленно все траны подняли глаза вверх, в то время как трое пленных людей пригнули головы и крепко зажмурились.

Взрыв. Несколько тел взлетело в воздух, оставшиеся на ногах в панике побежали к выходу, не по-братски давя раненых в чрезмерной спешке. Голос сверху завывал:

— Я СИЛА И СЛАВА ТЬМЫ! И КАЖДЫЙ, КТО ПРОТИВОСТОИТ МНЕ, БУДЕТ УНИЧТОЖЕН!

Раздался другой взрыв, и еще несколько членов Братства полегло. Снова раздался треск, но не сильный, сопровождаемый хрустальным звоном выбитого стекла. В комнату была вброшена веревочная лестница. Она еще не успела раскрутиться до конца, а Сква Септембер был уже на полпути вниз. Этан, Гуннар и несколько солдат последовали за ним.

Великан немедленно направился к двери.

— Благодарение Богу, у нас есть небольшое преимущество! — выдохнул он. — Она запирается изнутри!

Подбежавший Гуннар опустил задвижку.

— Она не слишком прочна, друг Сква. Не выдержит решительного напора.

Этан и вся команда захватили с собой факелы, на тот случай, если бы Братья потушили лампы. Теперь этим факелам было найдено несколько иное применение. От них были зажжены фонари, висевшие на стенах, и началась медленная и опасная работа по растоплению льда и освобождения скованных пленников.

Этан работал над медным чаном, где находилась Колетта.

— Пожалуйста, поторопитесь! — просила она. — Я… Я больше не чувствую своих ног.

— Сколько у нас есть времени? — спросил Септембер у Гуннара.

— Трудно сказать, — рыцарь глядел на запертую дверь. — Они не солдаты, и не станут действовать как солдаты. Но до тех, кто убежал отсюда, скоро дойдет, что наш вид далек от сверхъестественного, и некоторые могли нас узнать.

Четверо воинов поднимали и переворачивали медные чаны. Пленники выскользнули из них, все еще схваченные ледяными панцирями. Но теперь оттаивание пошло быстрее.

— Решиться им будет не легко, — продолжил Гуннар. — Если мы действительно слуги Тьмы, о чем свидетельствует наша возможность вызывать гром и молнии, я не думаю, что они решатся атаковать нас снова. Но они могут рассматривать нас как смертных слуг Тьмы, в этом случае…

— К черту Тьму! Сколько у нас времени?

Раздался глухой удар, как будто кто-то пытался высадить дверь, задвижка затрещала. Затем последовала серия тяжелых ударов и все затихло.

— Вот тебе и ответ, — прорычал великан. Он обернулся к центру комнаты.

Растопление было почти что завершено, и Вильямс, Колетта и неподвижный мистер дю Кане были почти свободны.

— Знаете, — сказал Этан, шутливо удаляя остатки льда с ее лодыжек, — вы выглядите ужасно, будто искупались в мартини.

— Ох, я бы сейчас от этого не отказалась, — ответила она. — Слава Богу, что на нас были эти костюмы.

Он стал растирать ей ноги, и она не возражала.

— Я в порядке, сказала она наконец. — Помогите учителю.

Этан посмотрел на сеньора дю Кане, который тихо и спокойно лежал на каменном полу.

— Но твой отец… он?..

— Ничего. — Она опустилась перед ним на колени, и Этан услышал, как она шепчет ему на ухо. — Свободный кредит… расширение сферы влияния…

Сначала у старика пошевелилась рука, затем нога, и мистер дю Кане сел. Поморгав, он взглянул на свою дочь. Она помогла ему подняться на ноги.

— Ну, моя дорогая, живы мы или умерли?

— Это все еще спорный вопрос, отец, но больше похоже на первое.

— Понятно. Жаль, — он щелкнул языком. — Мне очень хотелось узнать, какие цветы в другом мире.

— Там только души цветов, я говорила тебе об этом, отец. Ну, давай, разомнись немножко. Вот так… Он умеет впадать в защитный транс, — ответила она на удивленный взгляд Этана. — Входит в него всегда, когда его нервная система перегружена. Это не в первый раз спасает ему жизнь.

Раздался громкий удар и дверь неистово содрогнулась.

— Мы, кажется, злоупотребляем гостеприимством, — предположил Этан.

Септембер стоял лицом к двери и молчаливо ждал. В руке он держал маленький, крепко перевязанный кожаный сверток. Из него торчал короткий фитиль. Септембер постоянно перекладывал его из одной ладони в другую, туда и обратно.

— Давайте-ка отойдем подальше, ребята.

Последовал еще один удар, и дверь опасно подалась внутрь. Вильямс уже вылезал через разбитое верхнее окно. Геллеспонт дю Кане был на полпути к нему, а Этан с Колеттой ждали внизу.

— Ну теперь полезли, — сказал он наконец.

Она неуверенно посмотрела на висевшую перед ней веревочную лестницу.

— Я… я не знаю. Я не создана для подобных упражнений.

— Вы что, захотели снова окунуться в это псевдомартини? Лезьте. Я вам помогу.

Он подставил руку под ее внушительный крепкий зад, и слегка подтолкнул ее вверх. Затем полез сам. Он не представлял, что будет делать, если не удержится. Пока она лезла и ворчала, он взбирался и молился.

Гуннар взбирался следом за ними.

Септембер направился к свободному концу лестницы. Треск и грохот наполнили комнату — и дверь ввалилась внутрь. Толпа кричащих ученых-братьев ввалилась в комнату. Они увидели Септембера, спокойно стоящего под лестницей, и онемели.

На этот раз у некоторых были ножи, возможно, позаимствованные из монастырской кухни. Братья быстро утеряли свою интеллектуальную сдержанность. Септембер освободил запал и сунул его в ближайшую лампу.

Подержав сверток еще секунду в руках, он мягко его бросил к ногам ученой братии.

Те замерли, с удивлением наблюдая за действиями Септембера и кожаным свертком. Тогда Септембер резко развернулся и одолел половину лестницы прежде, чем братия опомнилась и послала ему вослед ножи.

Этан взволнованно наблюдал за происходящим внизу через разбитое окно.

Он быстро схватил отчаянного безумца за одну руку, а Гуннар за другую. Оба дернули изо всех сил, и Этан упал на спину. Септембер очутился на крыше, сопровождаемый грохотом и фейерверком из пыли и каменного крошева.

— Хорошо громыхнуло, — пробормотал он, ощупывая свой задетый посохом бок. — Нам повезло, что я сберег одну бомбочку напоследок.

Второй раз за сегодняшнюю ночь Этан слепо бежал по крышам, перескакивая с одного уровня на другой по направлению к лестнице. Похоже, братья были деморализованы и не снарядили погоню. Или, быть может, уже некому было ее снаряжать.

Так или иначе, они не встретили никаких препятствий во время лихорадочного бегства по крышам, и вскоре добрались до площадки над дверью.

Дверь была сожжена, и обуглившиеся ступени вели обратно в монастырь.

Это был результат диверсии Гуннара, произведенной ранее этой ночью.

Большая группа братьев стояла перед сожженным входом, вооруженная тривиальными дубинками и посохами.

Они стояли в ожидании атаки спереди. Очевидно, никто не успел сообщить им о возвращении слуг Тьмы. При появлении беглецов с другой стороны они испытали что-то вроде шока.

И во время спуска по лестнице не было за ними погони.

— Они так старались управлять с помощью разума и логики, что чудеса просто не осмысливают, — сказал Септембер. Взобравшись на борт корабля, он тяжело дышал. Спешное возвращение из монастыря в конце концов утомило и его. Но теперь они были уже в безопасности. Вряд ли в мире осталось достаточно братьев, чтобы атаковать «Сландескри». Великан глядел вверх на монастырь, похожий на бледный призрак на фоне черных скал.

Этан стоял рядом. Позади Та-ходинг отдавал распоряжения команде, осыпая впечатлительных лодырей страшными угрозами.

«Сландескри» начал выходить из гавани. Четверо моряков побросали за корму братьев, захвативших раньше корабль. Это вышло более милосердно, чем подобная акция на Земле несколько веков назад, потому что здесь не было воды, в которой пленные могли утонуть.

Но, с другой стороны, лед не был особенно мягким.

Подул ветер, и «Сландескри» подчинил его себе, поворачивая то на запад, то на юг, чтобы использовать легкие встречные бризы.

Неделю спустя вдали показался первый домик. Он был постоянно виден на востоке с тех пор, и Та-ходинг мог теперь пренебрегать указаниями компаса, ориентируясь на эту черную линию. Прошло еще два дня прежде, чем они увидели очертания Места-Где-Горит-Кровь-Земли, и еще два прежде, чем стало различимо основание гигантского вулкана.

Это было черно-коричневое, кое-где вверху покрытое льдом и снегом, возвышающееся над безжизненной полярной равниной на четырнадцать километров, — адское жерло. Удивительное и слегка пугающее зрелище.

— Ну, что ж, галлюцинаций пока нет, — пробормотал Этан.

— Как вы можете это утверждать наверняка? — спросила его Колетта.

Сзади послышался голос Вильямса:

— Мне бы очень хотелось бросить здесь якорь…

Этан обернулся. Ээр-Меезах тоще находился рядом.

— Послушайте, Миликен, принимая во внимание происшедшее на прошлой неделе, не думаете ли вы…

Огромная лапа мягко легла ему на плечо.

— Мы покинули гавань с незакрепленным до конца бушпритом, — сказал Гуннар. — Кроме того, команда не получила обещанного отдыха на берегу.

— А ты не боишься, что духи будут возражать?

Рыцарь не улыбнулся. Он поглядел на загромождавший небо конус.

— Будучи детенышем, я наверное испугался бы, в юности, возможно, остановился в сомнениях. Но поскольку мудрец объяснил мне, что эта штука представляет собой на самом деле, не являя ничего сверхъестественного, я не боюсь. При чем тут духи?

И они двинулись на корабле дальше — вдоль изрезанного берега на юг, в поисках места для стоянки. Вокруг простирались километры разбросанных по льду причудливых обломков и оплавленных камней.

Когда они повернули за южный мыс острова-горы, вулканическая поверхность постепенно сошла на нет. Зеленые линии пика-пины виднелись в замерзшем море.

Они пристали здесь, защищенные громадой вулкана. На этот раз пришлось пустить в ход ледовые якоря, установленные под руководством опытного Та-ходинга. Ремонтная команда снова принялась за дело, как они надеялись, теперь уже в последний раз.

Принимая во внимание то, что произошло за последние недели, никто не решился бы упрекнуть моряков за беспокойные взгляды, бросаемые по сторонам. Никто не мог поручиться, что земля у которой они пристали на этот раз не выкинет еще какого-нибудь неприятного сюрприза. Так что плотники и парусные мастера работали на этот раз не медленнее, чем обычно.

Клубящаяся чернота. Отдаленные ночные звезды. Неизмеримые пустые пространства. Ложные представления о жизни и смерти. Живая тьма пришла, ужас длинных и липких щупалец и высасывающих душу клыков.

Они искали его в пустоте, извиваясь. Он бежал от них, быстрее и быстрее, по-морю булькающей смолы под лоснящимся черным небом. Океан медленно засасывал его. Он взглянул вниз и понял, что это вовсе не море. С ужасом он заметил, что бежит по бесформенной амебе, которая колышется от смеха.

Он попытался спрыгнуть с нее, но она держала его крепко. Вокруг летали неземные чудовища, строившие ему гримасы.

Черные щупальца сжимали сильнее, обволакивая и душа. Он попытался кричать, и один из чернильных жгутов обвился вокруг его горла.

Он не мог дышать. Закашлялся, задохнулся. Щупальца проникают через горло внутрь него, шевелятся и заполняют его чернотой.

Внутри каюты тоже было темно. Но это была знакомая, уютная, прозаическая темнота, не злобная, не зловонная, не заполненная ночными кошмарами. Несмотря на холод, он был покрыт ледяным потом, и грудь его вздымалась, будто он только что пробежал марафон.

Дрожа, он дотянулся до лампы, но остановил себя. Его рука застыла на мгновение в нерешительности, но затем он медленно ее убрал. Нет… нет.

Это просто был плохой сон. Такое случается с каждым.

Он положил обе руки на одеяла из меха и устроился поудобнее, глядя в потолок. Он заставил себя закрыть глаза и вздохнул глубоко и протяжно.

Затем медленно перевернулся на бок и натянул под голову мохнатое одеяло.

Перед тем, как погрузиться в сон, он подумал, что у него не было кошмаров с самого детства…

Утреннее солнце ужалило, как москит. От вулкана не исходило сияние.

Вулканический камень поглощал солнечный свет. Только лишь на самой верхушке, радуя глаз, сверкали снег и лед.

Темный и мрачный конус горы казался неживым, застывшим, как и все здесь. Облако дыма тоже казалось неподвижным, вечным.

Но в воздухе чувствовалась какая-то угроза, находиться вблизи этого места было неприятно. Гора нуждалась в соседних горах, которые образовывали бы цепь, кряж, тогда, возможно, люди почувствовали бы себя здесь лучше. Одинокая гора пугала аномалией на этом плоском пространстве.

Этан перегнулся через борт и посмотрел на полоску отмели. Он, возможно, предпочел бы остаться на борту, но его всегда будоражило подспудное чувство, что может произойти без него что-то интересное.

Они быстро пересекли лед и очутились на камнях.

На замороженной лаве у людей было преимущество перед их спутниками транами. Тем приходилось осторожно ступать незащищенными шивами по шлаку.

Двое мудрецов отделились от общей группы. Кому-то надо будет пойти и предупредить их, когда придет время возвращаться на «Сландескри».

Предоставленные сами себе, они могли скитаться здесь до самой темноты, а потом заблудиться. В лучшем случае их обнаружили бы со сломанными ногами и пришлось бы бедняг тащить на корабль в темноте.

Склоны гигантского конуса, казалось, поднимались вверх и вверх бесконечно, пока не переходили в опалово-голубой снег и живописно тонули в облаках. О том, где заканчивалась вершина, можно было догадываться.

Они собирались провести утро, слоняясь по камням, защищенные восточным склоном, собрать достаточное количество образцов и вернуться на корабль. Эти камни должны были занять Вильямса и Ээр-Меезаха до самого Арзудуна.

Этан не ожидал никаких сюрпризов — даже у Вильямса было достаточно здравого смысла, чтобы удержаться от попыток восхождения, — но он не рассчитывал, что они встретят пещеру.

Она была хорошо скрыта камнями и низкой порослью, когда он проходил мимо ее входа, который ничем не отличался от трещины в разъеденном камне.

Но утренний свет, в упор падавший в это место, давал возможность предположить, что углубление, возможно, превышает размерами тысячи подобных трещин в застывшей лаве. Этан наклонился и заглянул внутрь. Там было достаточно места, чтобы тран встал в полный рост. Этан крикнул остальным.

— Прелесть какая, — восхитился учитель и, прежде, чем кто-нибудь мог его остановить, осторожно шагнул через кусок камня и очутился на гладком полу пещеры.

— Вылезайте оттуда, Миликен, — сказал Септембер. — Вся эта громадина может обрушиться на вас в любой момент.

— Да ну! Это сооружено природой, а не какими-нибудь неумелыми строителями, мистер Септембер. Раз уж подобная пустота образована, она останется до тех пор, пока не произойдет тектонического смещения. Дорогой мой Ээр-Меезах, вы должны это увидеть!

— А что это? — Маг медленно опустился на колени и теперь заглядывал внутрь.

Голос Вильямса прозвучал издалека:

— Стены здесь покрыты люминесцентным лишайником или губкой. Я нахожусь в отдалении от входа, но могу хорошо видеть, — последовала пауза.

— Похоже, пещера уходит в глубь горы.

— В таком случае, — ответил Ээр-Меезах, забираясь в пещеру, — мы должны исследовать ее.

Гуннар посмотрел на Септембера.

— Я бы пока подождал здесь, сэр Сква, но эти двое потеряются там на первом же перекрестке.

Великан залез в карман своей куртки и извлек оттуда маленький компас из набора для выжигания.

— Ты, я думаю, прав, — согласился он. — Я тоже пойду.

Гуннар залез в туннель, сопровождаемый Буджиром и Сваксусом.

Септембер последовал за ними, и, обернувшись, посмотрел на Этана.

— Вы идете, приятель?

Этан замялся. Туннель не выглядел особенно гостеприимным. Но за ними, возможно, наблюдали с палубы, и Этан решился.

Он был рад, что у него не было время на раздумья.

Они продвигались вперед не спеша, углубляясь все дальше и дальше внутрь горы. Стены, пол и потолок были гладкими, почти что скользкими.

Местами высота потолка достигала двух, а то и трех транских роста. То там, то здесь попадались вкрапления из зеленой глины. Зеленая глина в вулканических отверстиях. Где он видел это раньше? Он принялся ломать над этим голову.

Светоносные растения попадались реже, по мере их продвижения вглубь, но от этого не становилось темнее. Было достаточно света, чтобы замечать случайные камни, попадавшиеся на пути, похожие на обломки черепичных крыш (глина в вулканических отверстиях?) Их было мало, отметил Этан. Он пошел вперед, чтобы послушать учителя.

— Лава прошла через этот коридор довольно недавно, — объяснял Вильямс, на это указывают гладкие стены.

— Удивительно приятное наблюдение, — усмехнулся Этан.

Он подумал о миллионах тонн раскаленной магмы под их ногами, однажды нашедшей в туннеле, по которому они сейчас шли.

После часа ходьбы Гуннар объявил о привале. Мудрецы не показывали никаких признаков усталости, а туннель — конца.

— Научные исследования это, конечно, хорошо, — сказал рыцарь, прислонившись к холодной серой стене, — но мы не взяли с собой еды. Я не думаю, что дальнейшие исследования, которые могут провести нас сквозь всю гору, стоят пропущенной дневной трапезы.

Это мнение было немедленно поддержано Этаном и обоими оруженосцами.

Оказавшись в меньшинстве, ученые сдались.

— Я, признаюсь, тоже несколько устал и проголодался, — заметил Ээр-Меезах. — И похоже, что мы уже узнали об этом месте все, что могли.

Хотя, конечно, было бы интересно узнать открывается ли этот коридор отверстием в центральное жерло.

— Мне, конечно, холодно, — саркастически заметил Септембер, — но еще не настолько.

Он сел рядом с Гуннаром и принялся кидать камушки в противоположную стену.

Этан прошел вперед несколько шагов и тоже приготовился отдохнуть. Он заглянул в глубь туннеля.

— Эй… кажется впереди становится несколько светлее.

— Ваши глаза устали от этого света, дружище, — Септембер поглядел в ту же сторону, не вставая. — По-моему там ничего не меняется.

— Нет, точно, — настаивал Этан. — Меняется. — Он прошел вперед еще несколько шагов. — Меняется, — и он пошел дальше.

— Не заходите слишком далеко, — предупредил его Септембер. — Не выходите из пределов слышимости. Если вы это сделаете, то я за вами не побегу, ясно?

— Не волнуйтесь. Сква. Я — не далеко.

Туннель резко повернул вправо.

Он повернул вместе с ним и очутился в зале. Зал был больше, чем сам туннель, в три или в четыре раза, почти квадратный в периметре. Здесь не росли фосфоресцирующие растения, но свет был чересчур ярким.

Ослепительным, поражающим, подавляющим — и зеленым.

Теперь он вспомнил, где он видел зеленую глину в вулканических отверстиях.

Осмидин добывался только лишь в двух местах в известной ему вселенной. Одно из них было маленьким островком посреди озера планеты Дракс IV. Дракс IV был адским местечком — клубящийся от испарений, покрытый плесенью шар, который свел бы человека с ума, если бы его не освоили факсы. Они могли выносить жару и влажность, но местная фауна не делала никаких видовых различий, когда дело доходило до обеда.

Так вот, там нашли осмидин.

Кроме того, он был найден на Мантис. Это один из первых миров, освоенный человечеством после обнаружения Кей-пути. Осмидин был найден случайно, когда прокладывали новый подземный туннель через сердце города Локуст. Теперь посреди главного планетарного города была безобразная, черная и дымная дыра. Но жители не возражали, ведь она обогащала их.

По сравнительной шкале твердости минералов самый твердый алмаз имел отметку десять. Но так было до тех пор, пока не появился осмидин, который имел твердость четырнадцать. Кристаллы в необработанном минерале были темно-зелеными, местами переходили в фиолетовый. Лучший изумруд рядом с ними казался мыльным камнем.

Осмидин находили только в простых камнях с отверстиями, заполненными зеленой глиной.

Этан отступил назад, его глаза привыкли к свету, излучаемому бесчисленным количеством шестигранных кристаллов. Осмидин свисал с потолка, как сталактиты. Он рос на стенах, похожий на декоративные растения, поднимался, как витой посох, с пола и разбивался на грани в потолке.

Этан как-то видел фотографию Зеленой Звезды. Зеленая Звезда была куском чистого осмидина из разработок на Дракс IV. Он был величиной с человеческий кулак и лучшему огранщику на Земле понадобилось тринадцать месяцев для того, чтобы обработать его, используя лазер и резцы с осмидиновым напылением. Камень был бесценен.

Он споткнулся и поморщился от боли в пальце ноги. Взглянув вниз, он увидел, что ударился о кусок чистого осмидина размером с баскетбольный мяч.

Это нельзя было назвать богатством, потому что не с чем было сравнить по шкале земных ценностей. В этом туннеле находилась власть над целыми мирами, влияние на все институты человечества.

— Эй, дружище!.. — донесся до него голос Септембера. — Пришло время…

Сквозь дымку он узнал этот голос и голоса других, но не оглянулся.

Что-то содрогнулось у него под ногами. Он почувствовал это, но не обратил никакого внимания.

— Дорогой мой Ээр-Меезах, — прошептал Вильямс. — Какая симметрия форм, какое удивительное разнообразие… — он нахмурился. — Что это за толчки?

— Э-э-э! — завопил Септембер. Он схватил Этана и закружился с ним посреди этого великолепия. Этан уцепился за него изо всех сил, так как не доставал до пола несколько сантиметров. — Боги и дьяволы! Разбитые сердца и стертые имена! Потерянные обещания во все времена! — он остановился и поставил Этана на пол. Тот с облегчением убедился, что все кости у него остались целы.

— Я чувствую тоже самое, — сказал он с усмешкой.

Септембер наклонился и, подняв кристалл размером с собственный палец, положил его в карман.

Земля содрогнулась.

Осколки, каждый из которых стоил бы целого королевства, полетели в незащищенное лицо Этана. Когда тряска прекратилась, он осторожно себя ощупал и обнаружил несколько очень дорогих царапин, оставленных бесценными камнями.

Внизу что-то рокотало, будто там засели демоны.

Вильямс отступил по направлению к туннелю. Его научная отрешенность несколько спала. Он с опаской посмотрел на стены.

— Я… мне кажется, что лучше нам вернуться на корабль. Я думаю, что кое-что может произойти.

Эти слова проникли за зеленый туман, окружавший Этана. Он почувствовал, как Септембер трясет его за плечо.

— Послушайте-ка лучше, что он говорит, дружок. Мы можем вернуться сюда завтра… может быть. А сейчас время уходить.

— Уходить?.. — Этан запнулся. — Возвращаться?.. — Он, моргая, посмотрел на великана. — Оставить все это… нет, конечно же, нет!

— Но приятель… — начал Септембер.

— Нет, я не хочу… я нашел это, черт возьми… я останусь… а вы идите!

Септембер усмехнулся.

— Хорошо, дружище, пусть будет по-вашему, — он повернулся и прошел мимо Этана… крепко дав ему на ходу в челюсть. Затем наклонился, сгреб повалившееся на пол тело и перекинул его через плечо.

— Поехали, — сказал он, и оглянувшись через плечо, прошептал так тихо, что никто его не мог расслышать. — Шана… прости меня.

Затем все устремились по туннелю к выходу наружу.

Возвращение на корабль превратилось в кошмар. Позади раздавался треск, грохот, временами сменявшийся отдаленными взрывами. Один из них чуть не сбил их с ног. Септембер расквасил себе нос. Он пробормотал несколько отборных проклятий, поправил Этана у себя на плече и снова побежал вперед.

Выбравшись из пещеры на свет Божий, они побежали еще быстрее. На берегу их встретил генерал Балавер и небольшая группа с корабля.

— Слава Небесам! — воскликнул старый генерал, обнимая Гуннара за плечи. — Мы думали, что гора поймала вас, — затем он заметил царапины, и неподвижно висящего Этана. — Но что же там произошло?

— Я расскажу тебе позже, достойный генерал, — ответил Гуннар, — если смогу поверить в это сам.

Сзади раздался устрашающий грохот, и они снова чуть было не попадали на землю.

— Но этот интересный разговор произойдет только в том случае, если мы немедленно покинем этот проклятый остров. Быстро!

Они поспешили на лед. Двое моряков понесли Этана. Они передвигались по льду гораздо быстрее, чем Септембер.

— Поднимайте вашу команду, капитан! — закричал Гуннар, едва они ступили на палубу.

Но предупреждение было напрасным. Та-ходинг слышал взрывы, и теперь он бегал по палубе, напуганный, слезно стеная, что, проживи он тысячу лет, он все равно не увидит свой корабль полностью отремонтированным.

Ледовые якоря были подняты. Ветер наполнил паруса и «Сландескри» сдвинулся с места.

Привлеченные шумом, на палубе появились дю Кане. Колетта посмотрела на вулкан и обернулась к Септемберу, желая расспросить его, и увидела Этана в бесчувственном состоянии.

— Что с ним случилось? — спросила она небрежно. Слишком небрежно, подумал Септембер. Он покосился на нее, и тут раздался еще один взрыв — они становились все чаще, — заглушив все остальные звуки.

Когда стало стихать, Септембер прокричал:

— Он… а… головой ударился, когда мы вылезали из туннеля. Почему бы вам о нем не позаботиться?

Колетта отступила на шаг.

— Мне? Я не сиделка. Лучше будет, если учитель Вильямс и Ээр-Меезах побудут с ним.

— Ну присмотрите за ним минутку, ладно?

Она согласилась, поджав губы.

Септембер опустил неподвижную ношу рядом с Колеттой. Она подтащила его поближе и села у мачты, глядя ему в лицо. Септембер пробормотал благодарность.

Они развернулись, постарались отдалиться от этого места со скоростью, на какую только были способны. Из конуса теперь валом шел черный дым и грохот становился все громче.

Затем вдруг раздался чудовищный, закладывающий уши взрыв.

«Сландескри» оторвался ото льда и опустился на него опять через несколько метров. Сломались некоторые перекладины, но катки кое-как выдержали.

Траны стали подниматься с палубы, некоторые очень медленно. Один из них упал со снастей и распластался в неестественной позе.

— Проклятье! — вскричал Септембер, тряся кистью руки, на которую упал.

Этан пришел в себя в тот момент, когда его швырнуло на Колетту. Он отскочил в сторону.

— Зеленая глина, — пробормотал он. — Там было что-то такое, связанное с зеленой глиной… но я забыл. Что со мной произошло?

— Вы ударились головой, вылезая из туннеля, — напомнила ему Колетта.

Она осторожно, но решительно отстранила его от своих ног. — И я ничего не знаю ни о какой зеленой глине.

Этан потрогал свою челюсть… странно, что он ударился именно этим местом. Он посмотрел на нее и она посмотрела на него, но как-то странно.

— Ну… это вряд ли было столь уж важно, — сказал он.

— Хотите быть таким богатым, как вы и не мечтали, дорогой Этан?

— Вы говорите загадками, мисс дю Кане.

— Женитесь на мне. Вот и вся загадка, сэр.

— Прошу прощения?

— Можете звать меня Колеттой. Ну так как?

— Подождите-ка минутку… — Может, он все еще бредит, подумал Этан. — Я никогда не думал, что вы… что я вам нравлюсь… что вы меня любите?

Зеленые глаза (зеленые?) уставились на него.

— А кто говорил что-нибудь о любви? Я предложила вам жениться на мне!

Вы довольно привлекательны, довольно умны — и добрее, чем многие. Все, кто до сих пор делал мне предложение, прежде всего думали о моих деньгах. Я читала это у них в глазах. Но в ваших глазах — не то. Жалостливость, но я привыкла вызывать ее у некоторого типа мужчин. Итак?

Этан задумался.

— Все слишком стремительно, и я все еще не пришел в себя. Позвольте мне все обдумать. А что скажет ваш отец?

Она криво улыбнулась.

— Отец? Последние четыре года отец периодически бывает нездоров, — она выпрямилась и посмотрела на него сверку. — И кто, как вы думаете, управлял империей дю Кане эти четыре года?

— Поглядите на гору! — раздался чей-то возглас. Все, кто был в состоянии, бросились к бортам.

На склоне вулкана на высоте одного километра открылась огромная трещина и рассекла его как удар топора. Из этой трещины широкой волной хлынула сверкающая красно-желтая жидкость.

Янтарный поток достиг льда. Немедленно вслед за этим клубы перегретого пара взметнулись в небо, скрывая за собой большую часть горы.

— Замечательный вид, — сказал Септембер. Вдруг позади него раздался истошный вопль.

Вильямс, казалось, сошел с ума. Он жестикулировал так, будто потерял контроль над своими руками.

— Полегче, учитель. Что случилось? Духи беспокоят?

— Мы должны поставить еще паруса! — кричал он в ужасе. — Скажите команде, чтобы они дули в них. Мы дол… должны убраться отсюда поскорее!

— Но почему? — Септембер оглянулся. — Ветер не большой, но мы, во всяком случае, еще до наступления темноты сможем исчезнуть из видимости острова.

— Нет… нет, этого недостаточно! — выходя из себя и задыхаясь продолжал горячиться Вильямс.

— Успокойтесь пожалуйста, мы, конечно, находимся в опасной близости от лавы. Я не геолог, но…

— Нет, не лава! Не в лаве дело! — надрывался Вильямс.

Та-ходинг, проходивший мимо, теперь заинтересованно слушал. Гуннар тоже остановился, удивленный.

— Вы не понимаете! Лава растопит лед. Эта трещина может расколоть остров до самого основания. Если холодная морская вода соприкоснется с сердцевиной… давление… неисчисляемое… — Он замолчал, ему не хватало дыхания.

— Что маленький мудрец имеет в виду? — тревожно спросил Гуннар.

Септембер покрутил бакенбарды, которые теперь обрамляли его выдающийся подбородок, под предохранявшим лицо щитком.

— Мне кажется, он предполагает, что гора может взлететь на воздух.

— Взлететь? — толстое лицо Та-ходинга сделалось комичным. Чего нельзя было сказать об его беспокойстве. — Взлететь? — постоянно повторял он.

Затем он принялся отдавать команды и распоряжения истеричным тоном. Палуба «Сландескри» стала похожа на сумасшедший дом.

Команда старалась поднять каждый квадратный сантиметр парусов, который нашелся у них в запасе. Они были поставлены даже между снастями и крышками люков. Зелено-коричневая пика-пиновая парусная ткань виднелась повсюду. «Сландескри» стал походить на движущийся остров.

За остаток дня не произошло ничего примечательного. И за ночь тоже.

На следующее утро они все так же двигались на юго-восток с довольно большой скоростью. Вулкан остался далеко за кормой и давно уже исчез из поля зрения. И вдруг они услышали грохот и хруст.

Все небо на северо-востоке озарилось гигантским извержением лавы и горящих газов. Гигантский столб красно-черного дыма и пепла вырвался в стратосферу, перемешанный с огненными всполохами. На этот раз Септембер сам схватил рупор и прокричал, чтобы каждый лег и придался к палубе.

Секундой позже небо над ними стало похоже на термитную плавку.

Извержение продолжалось. Зловещий легкий бриз достиг корабля, соперничая с западным ветром. Затем он ударил их со всей силой вытесненного воздуха, а конус горы тем временем стал распадаться на части.

По сравнению с вихрем, налетевшим на корабль, рифс показался им весенним ветерком. «Сландескри» понесло вперед по льду. Но большинство из суперпрочных парусов выдержало. Большая часть оснастки выдержала. Выдержал также и рулевой канат.

Бешеный шквал спал до обыкновенного циклона. Септембер дополз до борта и поднял голову. Затем он поднялся в полный рост, кое-как удерживая равновесие в порывах бури.

— Черт возьми, — прокричал он. — Вот это ход! — палуба качалась и уходила у него из-под ног. Септембер вынужден был обхватить руками ближайшую мачту, чтобы его не смыло за борт.

Жаль, что Этан не может всего этого увидеть, думал он. Или может быть это даже к лучшему. Осмидин? Расплавлен или распылен сейчас в зеленую пыль, наверно. Бессмертие коротко. Он посмотрел назад через палубу.

Колетта всей своей массой, как щитом, закрывала Этана от ветра. С другой стороны, подумал он, улыбаясь, там на месторождении осмидина все получилось неплохо. Легкое дружеское прикосновение — и вот теперь все чин по чину!

«Сландескри» летел в юго-западном направлении со скоростью около трехсот километров в час.

Пропеллерный двигатель мягко гудел на двухместном скиммере, вылетавшем на дневной патруль из человеческого поселения «Медная обезьяна» и направлявшемся к замерзшим фьордам.

Двое людей внутри привыкли к этому закованному во льды миру и к его сумрачным обитателям. Но они были абсолютно не готовы встретить гигантский плот, увешанный парусами, который ворвался в проход между фьордами и промелькнул мимо них прежде, чем они успели сообразить, что случилось.

— Пресвятая Дева, ты видел это? — воскликнул пилот.

— Как же я мог этого не заметить, Марсель, — ответил второй пилот, — когда они нас чуть не сбили, — он спешно манипулировал рычагами на контрольном пульте. — Может быть, ты все-таки выправишь курс, прежде чем мы врежемся в скалы.

Сконфуженный Марсель послушался.

— Мне казалось, я видел все типы ледовых судов, которые может предложить эта ледяная тихая заводь, — пробормотал он.

— Да, словно на крыльях летит, — согласился второй пилот. — Кто-то чертовски потрудился над этой малышкой.

Скиммер развернулся. Пропеллер затарахтел от напряжения.

— Ты лучше включи коммутатор. Надо сказать, чтобы эту штуку приняли в док, чтоб кто-нибудь из начальства взглянул на нее. Я хочу повидать тех туземцев, которые ее построили.

— Да, я должен дать им знать. Мы же не собираемся сами ее обследовать.

Он дотянулся и нажал кнопку коммутатора и засмеялся.

— Ты знаешь, это конечно забавно звучит… но эта чертова штука прошла так быстро… Мне показалось, что я видел женские трусики на корме, в том месте, где обычно вывешивают флаги. Знаешь, такого буера я еще никогда не видел. Вот потеха, да? — он нажал еще одну кнопку, и экран над скошенным ветровым стеклом начал светиться.

— Ты сумасшедший.

— Конечно… возможно мне это только показалось, — согласился пилот.

Второй пилот выглядел задумчивым.

— В таком случае, мне тоже, потому что могу поклясться, что и я видел то же самое.

И они обменялись глубокомысленными взглядами.