Ледовое снаряжение

Глава 4

Сэр Гуннар Рыжебородый напряженно всматривался, но они были еще слишком далеко, чтобы понять, сколько фигурок стоит у странного предмета.

Наверняка, однако, предмет был металлический.

Когда Ээр-Меезах прибежал в Большой зал со своим взволнованным рассказом о сосуде из металла и огня, который свалился с неба, но Гуннар оказался одним из скептиков. Маг утверждал, будто в свой телескоп он разглядел, что этот предмет, во всяком случае, сверху, был покрыт слоем металла, блестящего, как диадема. И сверх того он, якобы, видел, как из металлической штуки на остров вышли два существа.

Сейчас он видел это своими глазами и даже на минуту забыл о существах. Столько металла! Если он не хуже стали, это ценнейшая добыча.

Если план войны с Ордой, предложенный Лонгаксом, пройдет на Совете, им понадобится каждая полоска металла.

Конечно, трудно правильно вести себя с неизвестными существами. Можно было бы добраться до них на шивах и снести пришельцам несколько голов, но это не всегда полезно. Во-первых, маг ему этого не простит. Ведь и сам Гуннар воспринял их появление как знамение. Кроме того, если какие-то существа могут сделать из металла такую летающую штуку, они способны причинить большие неприятности транам.

Одна мысль беспокоила его от самого Уоннома: а вдруг они — боги?

Седовласые, всемогущие и бессмертные. Это не исключено. Однако рассказ мага о том, как спустился на землю их корабль, указывал на недостаток контроля, нехарактерный для богов. Это больше напоминало мальчишек, которые оказались на санках, несущихся сами по себе. Но лучше отложить окончательное суждение до тех пор, пока все не увидишь сам. Это понравилось бы его учителям.

И все же, столько металла!

Он вновь посмотрел на упавший предмет. Одно ясно: кто бы они ни были, зрение у них не хуже, чем у него. Они сейчас собрались группой около этого… он неохотно называл это «кораблем». Они стоят на краю острова, что само по себе странно. Но, может быть, добровольно не покидая его, они демонстрируют дружественный жест. Гуннар правильно понял суть, исходя из неправильной предпосылки. Он оскалил зубы. Может быть, эти чужестранцы боятся сражения с ним, поэтому и не вышли навстречу.

Их там пятеро… нет, шестеро. И кажется, только один похож на воина.

Еще лучше.

— Сваксус! — крикнул он первому помощнику. — Налево! Вазен, Смьор, за ним! — Он повернулся. — Буджир! Направо с Авихом и Хивелем!

Девять транов немедленно разбились на три группы, чтобы так идти дальше. Это была не только необходимая предосторожность, но она должна была произвести впечатление на гостей. У Сваксуса, слева, ветер задувает слабее. Эсквайр не слишком терпелив, но на учениях — один из лучших.

Ну, а ты сам, Гуннар? Ты что, уже старик? Зрелость, напомнил он сам себе, не всегда дело возраста.

Он дал сигнал, и на одном фланге трое транов опустили левые руки вниз. Тугие мембраны между запястьями и боками сжались, и траны подались влево. Устойчивый сильный ветер дул с правой стороны. Они вонзили когти-лезвия в лед, сделав аккуратный левый поворот на шестьдесят градусов. Буджир и его люди повторили тот же маневр, но направо.

Они уже были близко, и Гуннар подумал, не промедлил ли он.

— Убавить, — приказал он, и его товарищи, опустив руки, замедлили скорость. Негоже было бы достичь цели прежде спутников на флангах.

Очевидно, маг, а может быть, и сам ландграф наблюдают за ними из башни, и не нужно допускать небрежностей. — И осторожнее тормозите, — добавил он.

Недипломатично было бы приветствовать гостей градом льдинок.

Он легко держал копье в правой ручище. Вот они сейчас уже достигнут места, где стоят чужестранцы, не обнаруживающие никаких враждебных намерений. Они были розоволицые и удивительно светлокожие, за исключением одного коричневого. Цвет их кожи, конечно, различался, но в нем было что-то младенческое.

Он заметил, что Сваксус быстро приближается слева, дав некоторую свободу крыльям. Биджур, должно быть, заметил это и постарался идти точно в ритме. Глядя вперед, Гуннар не видел у чужестранцев ни мечей, ни топоров, ни даже ножей. Конечно, подумал он, в этой металлической бутыли могут прятаться еще полсотни вооруженных до зубов людей.

Все же, желай они драться, они сошли бы на лед, а у Гуннара за спиной — и солнце и ветер. Пусть попробуют! По крайней мере, эти первые шесть будут раздавлены, как букашки. Осторожнее, дурак! Опять ты рассуждаешь недипломатично. И сейчас не время для фантазий.

— Поднять копья! — скомандовал он. — Готовьтесь тормозить!

Сваксус и Буджир прибыли почти одновременно. Чистая работа, похвалил он себя. Если из замка наблюдают, наверняка будут довольны.

Гуннар и его люди взяли оружие наперевес, слегка развернулись налево и затормозили. В ту же сторону полетело множество льдинок из-под когтей транов. В пришельцев они не попали. Но двое из них отпрянули, а те, что были впереди, стояли спокойно. Кто-то из задних издал, однако, короткий, высокий звук, значения которого Гуннар не понял. Впрочем, может быть, у этик странных людей подобное означало смех. То же существо вцепилось в друге. Пара, решил он. Тоже — неплохой признак. Хотя отличить мужчин от женщин здесь было трудно. Без тщательного осмотра понять невозможно…

Опять тебя куда-то занесло, предостерег сам себя Гуннар. Случись это год назад, мысли его были бы живее.

Ну, если они кого-то там прячут внутри, это первоклассные обманщики.

Никто даже не посмотрел в том направлении. Все, за одним исключением, казались недоразвитыми. Но никто явно не был ребенком. Они были не столь уж низкими, но страшно тонкими. И это еще в одежде.

Со своей стороны, кучка людей была явно под впечатлением от самого сэра Гуннара. Ну, рыцарь был необычным представителем даже собственного народа. Он был также высок, как Септембер, и почти в два раза шире.

Огромные ручищи заканчивались четырьмя пальцами. От запястья к бокам шли сложенные мембранные крылья. Стопы были короткие, с толстыми длинными пальцами. Каждый из трех пальцев ноги заканчивался длинным когтем с острым, как бритва, концом; так что на каждой ноге создавался в своем роде тройной конек. Четвертый палец был коротким и отведенным в сторону. Он мог служить и тормозом.

Двигаясь к лодке, траны выглядели нище, так как шли они, пригнувшись и не расправляя крыльев. Это поза помогала поддерживать равновесие на коварном ветру. Мощный торс транов покрывал мягкий, короткий мех. Каждый воин был в плаще из густого темно-коричневого меха хессавара, который был перехвачен поясом из красивой кожи, с коваными золотыми дисками. На левом бедре Гуннара висел большой обоюдоострый меч. Справа торчал зловещего вида кинжал. На толстой шее болталось ожерелье из уродливых зубов крокима.

Капюшон во многом напоминал их собственные на спасательных комплектах, за исключением двух щелей для треугольных шерстистых ушей. Спереди капюшон поддерживался лентой, завязанной под подбородком.

На прилетевших смотрели узкие светло-желтые, совершенно кошачьи глаза с темными зрачками, углублявшими их. Нос был широким и плоским, а рот — полон острых зубов. Траны были всеядными существами.

Шерсть ив теле была серой, у двух воинов было что-то вроде челки над глазами и темные волосы на макушке между ушей. Еще у одного, кроме Гуннара, была короткая борода. Борода же Гуннара и волосяной покров на лице были ярко-рыжими.

— Скажите им что-нибудь, приятель, — шепнул Септембер, сквозь зубы.

Этан поспешно обдумывал первые фразы, расставляя на место глаголы и вспоминая предлоги.

— Мы… э… караван, который потерял управление, — начал он, — ветер обманул нас, и мы теперь отданы на милость случая. — Он осторожно сделал два шага на лед и встал на цыпочки. Затем глубоко вдохнул и выдохнул в лицо туземцу. Только бы не заразить чем-нибудь этого стоявшего перед ним медведя.

Секунды никто не двигался, затем устрашающего вида туземец открыл рот в широкой улыбке, стараясь, однако, не показывать зубы, и выдохнул воздух в лицо Этану.

— Мое дыхание, — твое тепло, — сказал он с облегчением. По крайней мере, эти пришельцы — воспитанные существа. Не важно, что имеется тактическое преимущество, битвы — не будет. — Отложите копья, — велел он своим людям, — они настроены дружественно.

Последнее было необязательно: все слышали краткую речь Этана и видели приветствие.

— Что-то мы сегодня доверчивы, — проворчал себе под нос Сваксус.

Он не расслабился. Траны с облегчением подчинились. И тут Этан чуть было не сделал роковую ошибку.

— Не пройти ли вам внутрь корабля, — сказал он, — укрыться от этого адского ветра?

Гуннар отпрянул и потянулся за своим мечом. То же сделали двое из его воинов. Как бы он хотел понимать выражение лица чужака!

— Что? Почему это нам следует уходить от ветра? — спросил Гуннар с нажимом. Все прочие как будто оцепенели.

— А, кажется, я понял, — сказал, наконец, Этан, показывая на небо. — Наш мир намного теплее. Ваши бесконечные бури тяжелы для нас. Я не думал, что вы можете ощущать иначе. Клянусь, я хотел сказать только это.

Воины снова расслабились. Гуннар не стал доказывать, что гость ошибается. Уйти от льда и ветра — значило потерять преимущество, но собеседник, кажется, действительного этого не понимал.

— Я принимаю твои слова, — ответил он, — хотя им и трудно поверить.

Сегодня очень приятный летний день, можно свободно ходить без плаща. Но это правда, я хотел бы осмотреть ваш корабль.

Он слишком резко сделал переход. Но ведь это и есть одна из их главных целей. Он — рыцарь, а не герольд, черт возьми.

— Это облегчает дело, — сказал Этан, — конечно входите.

Септембер влез в лодку и протянул руку Этану.

— Большую часть я понял, — сказал он тихо. — А почему предложение уйти от ветра их так насторожило?

— Не знаю, — ответил Этан, ища, куда поставить ногу. Он влез и протянул руку Вильямсу. — Нет, я кажется, понял. Это отряд местных войск.

Без ветра они теряют значительную часть маневренности. Ведь как они двигаются на льду! Заметили, они ведь не поднимались на остров?

— Верно, — согласился Септембер. — Большая битва на этой планете должна сочетать действия пехоты и старинных парусных кораблей.

Замечательно.

— Я бы предпочел бы не видеть никого из них разгневанными. Посмотрите на их размеры!

— Может быть, это и не так, как вам кажется. — Люди уже поднялись на борт, и сейчас туда осторожно влезали траны. — Я сам заметил одну интересную вещь.

— Какую? — спросил Этан, наблюдая за Гуннаром, который жадно всматривался во все, что было внутри лодки, стараясь запомнить каждую деталь.

— Их вес должен был бы гораздо сильнее вдавливать когти в поверхность. Они, может быть, самая крупная мускулистая особь после Питера, но держу пари, что ноги у них легкие, может, даже, частично полые, как у птиц. Так что они, наверное, гораздо легче, чем можно подумать. Вы, дружище, хотя и вполовину меньше, но можете одержать верх в борьбе.

— Я не желал бы даже в шутку это проверить на практике, — с чувством сказал Этан.

Хотя Гуннар и не принадлежал к многознающим магам, но и десятилетний щенок сообразил бы, что этот удивительный корабль неспособен никуда полететь. Огромные бреши в стенках и крыше, разорванные сиденья, покалеченная арматура — все говорило о том, что посадка произошла не так, как предусмотрено. Он также узнал хорошо знакомые отметины на одной стенке и крыше и посмотрел на чужаков с уважением.

— Вы столкнулись с друмом?

— Боюсь, что да, — ответил Этан, — он нагнал на нас страху.

Он простодушен, отметил про себя Гуннар. Ни один воин никогда не признается в страхе, даже после поединка с друмом. Но если бы, к примеру, на них напал бешеный ставанцер… Вот это — особый случай, тут даже он…

— Ваше судно, — начал он невинно, — кажется, потерпело ущерб. Сам я не был свидетелем вашего прибытия, но считаю невероятным, чтобы такой большой металлический предмет (не выдавай своим голосом зависти, рыцарь) — действительно спустился с неба. — Все же он спросил не без трепета: — Это — действительно летающий аппарат?

— Да, — ответил Этан, — мы прибыли с корабля, во много раз большего.

(Гуннар не скрыл изумления). — Он принес нас из другого мира, где живут нам подобные. Мы остановились в… в небе над вашим миром, и там произошли кое-какие неполадки. Мы должны были пересесть в эту маленькую лодку. Потом произошла еще одна беда, и мы не смогли правильно опуститься. Один из нас, — добавил он, — погиб при спуске.

— Я сожалею, — вежливо сказал Гуннар. Он, конечно, не поверил их фантастической истории. Другие миры! Любой ребенок, прошедший азы науки знает, что Тран-кики — единственный мир во Вселенной, где возможна жизнь.

Нет, наверно, эта низкорослая и почти безволосая разновидность транов — из отдаленных областей планеты. Следующие слова Этана как будто подтвердили это предположение.

— Тут есть небольшое поселение наших людей, много сатчей отсюда на запад. Мы хотели приземлиться там, но корабль вышел из-под контроля…

Если вы поможете нам туда добраться, наши предки будут вечно плясать вам хвалебный танец.

— Сколько сатчей? — спросил Гуннар, не обращая внимания на лесть.

Этан начал отчаянно вычислять, вспоминая свой просмотр и расчеты Септембера.

— Кажется, восемь или девять тысяч.

Один из воинов подавил смех, Гуннар сверкнул на него глазами. Но он и сам чуть не улыбнулся. Восемь-девять тысяч! Быстрый поход на шивах вокруг провинции.

— Такие дела, — сказал он спокойно, — должен решать ландграф.

— Ландграф?

— Да. В большом замке в Уонноме. Вы встретитесь с ним и с членами Совета, когда мы прибудем.

— Это нам подходит, — впервые заговорил Септембер. — И, думаю, пора нам представиться друг другу.

— Правильно, — сказал Гуннар. — Я — сэр Гуннар Рыжебородый, сын Стэмсбрука Рыжебородого младшего, правнук Дугаи Дикого. Мои сквайры, Сваксус даль-Джаггер, — высокий, стройный воин выступил вперед, — и Буджир Хотанг. Вассалы и воины ландграфа, — он стал перечислять. — Вазен Терсунд, Смьор Тол, Авих-лет-Откамо и Хивель Вуонислати.

— Я — Этан Форчун, это — Сква Септембер, Миликен Вильямс… — и он начал перечислять всю группу.

— Только одно прозвище, — спросил Гуннар, показывая на Уолтера.

— Преступник… ээ… порученный нашей опеке, — сымпровизировал Этан.

— Поэтому имеет одно имя.

Узнав, что дю Кане отец и дочь, Гуннар был слегка разочарован: он сильно спутал возраст и взаимоотношения. Значит, не супруги, а папаша и девчонка. Вот как.

— Несмотря на твое приветствие, друг Этан, я должен убедиться, что вы — настоящие теплокровные, а не какая-то обманная видимость. Прежде, чем подумать, как можно вам помочь, нужно решить этот важнейший вопрос.

Буджир зашептал на ухо командиру:

— Зачем, сэр? Они ведь явно…

— Молчание, сквайр. Стьорва кажется кустиком, но она — кусается.

Сконфуженный Буджир пробурчал что-то и отошел.

— Что там? — спросил Септембер.

— Думаю, ему надо убедиться, что мы с ними — той же породы. Это не совсем так, но ему, видимо, нужно успокаивающее сходство. — Этан повернулся к рыцарю. — Как мы можем оказать вам эту небольшую услугу, сэр Гуннар?

Огромный тран подошел к Колетте. Она держалась хорошо, но глядела на его хищное лицо не без опаски.

— Что там ему надо? — пробурчала она на земноанглийском.

Этан быстро переговорил с Гуннаром. Септембер улыбнулся.

— Наши жизни поставлены на карту, — проворчал он, — лучше послушаться. — Гуннару он сказал на транском:

— Осторожнее. Она — с норовом.

Рыцарь кивнул. Этан обратился к Колетте на земноанглийском.

— Думаю, вам надо расстегнуться, Колетта. Будет холодно только на минутку.

— Вы с ума сошли? Я что, должна позволить этой смеси слона с котом на меня пялиться?

— Ему, — успокаивающе сказал Этан, — надо убедиться, что мы — нормальные млекопитающие. Вы — наше единственное доказательство. Или лучше, чтобы вас зажарили?

— Ну, Колетта, — начал дю Кане, — я не думаю…

— Хорошо, — спокойно сказала Колетта, начав расстегивать пальто. Этан заметил, что остальные траны наблюдали за ней больше, чем с бесстрастным интересом.

Она слегка вздрогнула, когда Гуннар дотронулся до нее своими огромными лапами, но в остальном флегматично перенесла краткий осмотр.

— Удовлетворены? — спросил его Септембер.

Колетта стала застегиваться.

— Вполне, — ответил тот. Про себя он еще раз заключил, что эти люди — уменьшенный вариант его племени, но с гораздо лучшей техникой.

— Все в порядке, Колетта? — заботливо спросил ее Этан по-английски.

— Да, кажется. — Она была слегка потрясена, и даже не заметила, что он не назвал ее «мисс дю Кане». — Надеюсь только, что у него нет блох или вшей.

— Что она говорит? — спросил Гуннар.

— Что она польщена твоим вниманием, — спокойно сказал Этан.

— Ага. Хорошо, друг Этан. Ландграф и Совет решат, как быть с вашей просьбой — помочь добраться до вашего дома.

— Не совсем до дома, — сказал Этан, бессознательно избегая новой тонкой ловушки, — просто до нашего небольшого поселения в вашем мире.

— Ладно. В любом случае, Совет обсудит это дело. — Про себя он подумал, что при том, что Орда всего в одном-двух малетах отсюда и на счету каждый клинок и парус, ответом будет, скорее всего, вежливый отказ.

Вслух он этого не сказал. Может быть, от них будет польза. Не надо их сразу разочаровывать. Вот если они согласятся пожертвовать останками своей лодки, это будет в их пользу. Тянуть с этим делом не следует.

— Значит, ваш корабль больше не может летать?

— Нет, — печально ответил Этан.

— Можно ли его починить?

— Не думаю, — встрял Септембер, — требуются возможности ремонтного дока класса О-Г. Ближайший — в нескольких парсеках.

Гуннар взглянул на него. С Этаном он уже освоился, но не знал, чего ожидать от этого, почти такого же здоровяка, как он сам, но с гораздо худшим акцентом, чем у Этана. А тот, видимо, был даже доволен, заметив испытующий взгляд рыцаря.

— Тогда, — продолжал рыцарь как бы между прочим, — не будете ли вы возражать, если мы это как-то используем? — Он напряженно ждал. Не хотелось проливать кровь, но столько обработанного металла…

Ему показалось, что они не собираются отклонять просьбу. Но ответ Этана превзошел его ожидания.

— Конечно. Пусть будет вам на пользу.

Даже Сваксус выглядел удивленным.

— Только учтите одну вещь, — добавил Септембер, — едва ли ваши люди смогут обработать этот металл.

— Наши мастера, — возразил Сваксус, выпрямляясь в полный рост, — умеют работать с бронзой, медью, серебром, золотом, джунитом, железом и ковать хорошую сталь.

— Замечательно. Поверьте, я желаю им удачи. Если они смогут лить дюраллой в ваших ремесленных печах, я первый буду рукоплескать. Если вы еще сможете заставить друмов возить грузы…

Тут несколько воинов не удержались от смеха, что разрядило обстановку.

— Если бы мы этому научились, — улыбнулся Гуннар, — нам не нужен был бы металл.

— Есть уже готовые куски и обломки, которые вы можете как-то использовать, — продолжал Септембер, — рамы сидений, нагреватели и прочее.

Я рад был бы вам предложить несколько миль проволоки, но боюсь, здесь ее не так много.

Он не стал объяснять назначение и устройство сложных механизмов: огорченный воин может стать разгневанным воином, который свои эмоции разрядит с помощью острых предметов.

— Посмотрим, — сказал Гуннар, поворачиваясь к Этану. — Значит, нет возражений, друг Этан?

— Нет, лодка — ваша, друг Гуннар.

— Отлично. А теперь — время увидеться с его светлостью. — Он был восхищен: ни капли крови, и такая добыча! А может быть, и будущие союзники, правда, очень уж плюгавенькие.

— Мы готовы, как и вы, — начал Этан, и вдруг остановился. — А… как вы предлагаете добраться до этого вашего замка?

Гуннар подумал, что он, должно быть, ошибся. Наверно, это — дети, в лучшем случае — подростки.

— Доехать по льду на шивах, — терпеливо объяснил он, — тут скользить минут пятнадцать, или втрое больше, если против ветра.

— Вы хотите сказать, что надо скользить по льду? Боюсь, мы не сможем по нему передвигаться.

— Почему? — повысил голос Сваксус, снова потянувшись к мечу.

— Потому, — ответил Этан, расстегивая костюм и показывая руки, — что у нас нет крыльев и, — он снял ботинок, — у нас нет ни когтей, ни коньков. — Он быстро надел ботинок, так как ноге стало холодно.

Гуннар уставился на обутую ногу, поняв свою ошибку. Его теория, что перед ним — просто меньшая разновидность ему подобных, растаяла как дым.

Его ошеломила мысль об их полной чуждости, с их речью, передвижением, немыслимым летучим кораблем.

Непобедимый рыцарь Софолда был смущен.

— Но… если у вас нет ни данов, ни шив, — сказал он растерянно, — то как же вы двигаетесь? Ведь не ходите же все время на подошвах?

— Ходим довольно много, — ответил Этан, показывая. — Еще у нас есть небольшие механизмы, которые перевозят нас с места на место. Еще мы бегаем, — и он продемонстрировал и этот людской навык.

— Мы тоже ходим, втянув наши шивы, — пробормотал Гуннар. — Но всё время так ходить… это ужасно!

— Многие из людей тоже так считают и стараются делать это как можно меньше, — признался Этан. — Но в нашем мире есть края, очень подходящие для шив, хотя не так много. Океаны у нас не твердые, а жидкие.

— То есть, — удивленно спросил Гуннар, — как внутри мира!

— Интересно! — впервые вмешался Вильямс. — Ясно, что у них сохранились в памяти отдельные разломы льда и полыньи. Если большая часть их поверхности такова, как здесь, легко понять, что их мудрецы могут заключить, что мир — полый и наполнен водой.

— Какие унылые края у вас дома, — сказал Гуннар с искренним сочувствием. — Не хотелось бы мне там побывать.

— О, — сказал Этан, — во многих мирах, и на Земле тоже, есть немало мест, где вы почувствуете себя как дома.

— Так вы совсем не можете передвигаться по льду? — переспросил рыцарь. Трудно было принять такую вопиющую ненормальность.

— Не совсем… Если приходится, у нас есть искусственные «шивы» из металла, в том числе в нашем мире. Но у нас с собой их нет: в такие лодки, как наша, их не берут. И боюсь, что даже на них на таком ветру я упал бы через несколько метров…

— Ничего страшного, — сказала Колетта, но он проигнорировал ее слова.

— Я вызову сани, — решительно заявил Гуннар. — Буджир, возьми Хивеля и позаботьтесь об этом.

Сквайр кивнул и удалился вместе с воином. Люди с удивлением следили за их движением по льду. Вильямс был в восхищении.

На льду сквайр полез в ранец воина и достал хорошо отполированное зеркало в треть размера его туловища. Оно было установлено на темной деревянной подставке и выглядело как металлическое. Сквайр привел его в равновесие и настроил по солнцу, а воин установил подставку на льду и зафиксировал на раме. Теперь оно смотрело на те западные острова, что разглядел с дерева Этан. Зеркало было снабжено щитком. Пока воины поддерживали сооружение, сквайр особым образом стал открывать и закрывать зеркало. Почти сразу на горизонте появилась серия ответных вспышек, после чего движения сквайра убыстрились.

— Ясно, — заметил Септембер, — что звуковая коммуникация, как барабаны или трубы, здесь не сработает. Такой ветер заглушит хороший барабан и в полукилометре или меньше.

Вильямс спросил Гуннара:

— А как же ночью?

— Хорошо работает свет факелов, отраженный зеркалами. На далекие расстояния мы используем передаточные станции с зеркалами побольше.

Конечно, если их не разрушат.

— Разрушат? — спросил Этан. В голосе Гуннара было напряжение, и Этана заинтересовала больше интонация.

— Да. Орда сжигает их, чтобы не было вестей о ее нападениях. Она даже запрещает их сооружение, но многие, прикинувшись незнающими, их восстанавливают.

— Орда, — спросил Септембер будто без особого интереса. — Какая Орда?

— Боюсь, вы скоро узнаете это, — ответил Гуннар. — У нас пока есть время. Я хотел бы побольше узнать о вас и вашем замечательном небесном корабле.

— Многое вы не по… найдете неинтересным, сэр Гуннар, — сказал Этан.

— Но я буду счастлив вам все показать.

Во время бесед, пока не прибыл санный паром, Гуннар обнаружил неплохое знание основ астрономии. На Тран-ки-ки редко бывает облачная погода, отметил Этан задумчиво.

После того, как Вильямс ответил на несколько вопросов о его родине и о корабле, Гуннар спросил его, не маг ли он. Услышав, что он учитель, Гуннар не нашел особой разницы. Несомненно, Вильямсу и Ээр-Меезаху, магу самого ландграфа, будет о чем поговорить. Вильямс воспринял такую перспективу с нескрываемым энтузиазмом.

Вильямс пытался также рассказать про большой корабль с двигателем КК, но Гуннар отверг это: из металла нельзя построить такое большое сооружение.

— Почему же он не спустится за вами? — спросил Гуннар.

— Попросту говоря, он не может это сделать, — ответил учитель. — Это привело бы к катастрофе в любом месте планеты, где бы ни произошло.

— Хо, — выдохнул с сомнением Гуннар. Поверить в такой большой корабль из металла, не дурак же он, в самом деле.

Также не мог он принять понятие невесомости. Сила притяжения — это понятно. Когда человеку отрубают голову, она падает вниз. (Колетта смутилась, когда Септембер заботливо перевел ей это). Знал он также гутторбинов, крокимов и другие летающие существа, и все они что-то весили.

Он немало убил их, чтобы понять это.

Тран с интересом осмотрел и мертвое тело Котабита. Оно не разлагалось в этом «холодильнике», что было им на руку: опытный воин, конечно, определил, что шея сломана не от несчастного случая… Но все это не представляло для гостя главный интерес. Гораздо внимательнее он рассматривал замерзшую приборную доску.

В то же время Этан и Септембер узнавали о жизни на Тран-ки-ки от Гуннара. Уонном был столицей и ближайшим крупным городом на большом острове Софолд. Софолд простирается на много куджатов на запад. Он владеет также небольшими островами вокруг, на один из них они и попали. На островах, побольше, есть население и гарнизоны. Уонном Саунд — прекрасная естественная гавань, центр процветающей торговли. На возвышенности, на острове, бьют горячие ключи. Там — естественная база литейных цехов и кузниц. Остров также богат рудой некоторых металлов, его жителям доводится торговать с другими обитателями Тран-ки-ки.

Распространено культивирование растений. Как все обитаемые острова, Софолд самоснабжаем. Большое подспорье — собирание пика-пины, которая растет быстро, — только убирай. Когда Этан спросил, собирают ли большой пика-педан, сэр Гуннар посмотрел на него странно, а Сваксус весело хмыкнул.

Он объяснил, что только сумасшедший или невежда рискнет собирать растущий пика-педан. На нем ведь пасутся ставанцеры.

— Что еще за ставанцеры? — с интересом спросил Септембер.

Этан снова порылся в своей памяти.

— Не помню… что-то знакомое… нет, никак, наверное, заблокировало память. А что? Вы хотели бы создать ранчо?

Септембер улыбнулся:

— Фермерство не принадлежит к моим многочисленным талантам.

— Минуточку. Я вспомнил значение этого названия: «громоед».

— Звучит не очень угрожающе. Ладно, мы не собираемся отправлять экспедицию за пика-педаном. Расспросите его о местных ворах… властях.

Выходило, что не раз упоминавшийся Совет состоит из местной знати: управляющих, мэров, мировых судей. Он возглавляется наследственным ландграфом, чье слово — решающее, хотя ему можно возражать на Совете.

Власть ландграфов коренится в благородном происхождения. Значительная часть их личного богатства и казны происходит из традиционных податей и налогов на торговлю.

— Что за птица этот ландграф? — спросил Септембер.

— Бесстрашный, блестящий, мудрый правитель, — ответил Гуннар. Он наклонился и объяснил, понизив голос:

— Он жесток, как прошлогоднее вяленое мясо, но если вы с самого начала будете говорить ему правду, все обойдется нормально.

— Звучит очень хорошо, настоящий правитель, — сказал Этан громко, затем сам понизил голос. — Понимаю. Наш тоже иногда таким бывает.

Гуннар кивнул, но посмотрел вопросительно:

— Иногда?

— Я сам не очень это понимаю, сэр Гуннар… У него, возможно, возрастные болезни… или что-то еще. — Он улыбнулся, но сжал губы, заметив что Гуннар отпрянул. — Простите, я забыл, что показывать зубы у вас не знак дружбы.

— Да, это у вас странный обычай, — согласился рыцарь.

— И еще один вопрос, — сказал Этан. — Хотя я уверен, что ваши повара — лучшие на планете, у нас есть собственный запас еды, который мы хотели бы взять с собой.

— Если количество не слишком велико, на пароме хватит места.

— И, пожалуй, пора приготовиться к погрузке, — сказал Септембер.

— Боюсь, что ее придется осуществлять вам, — вздохнул Этан.

Паром на полозьях был громоздким, но добротным. Это было треугольное сооружение из крепких бревен, покрытое циновками, с деревянными перилами по пояс. По пояс — транам. Команда состояла из четырех человек. Хозяин, купец Та-ходинг уставился на разбитую лодку жадными глазами, что показалось Этану очень знакомым.

Примерно в трети расстояния от носа была единственная мачта с единственным квадратным парусом между двумя поперечными балками. Плот стоял на трех полозьях из серого камня, двух по задним углам и одного, поменьше, впереди. Два на корме были соединены с двойным колесом, управляемым двумя транами.

— Хороший корабль, — сказал Этан хозяину парома.

— Для всех моих предков — честь, что вы — на борту моего жалкого судна, великие пришельцы со звезд! Моя семья вечно будет греться в лучах вашей славы. Мои дети и жена…

Хозяин продолжал эту невозможную лесть, пока Септембер не прошептал что-то Гуннару.

— Нет, — ответил рыцарь, — это не должно было быть известно всем.

Ландграф желает, чтобы все прошло как можно спокойнее. Но там, где касается денег, — он пожал плечами совсем по-земному. Этан начал понимать, какой подарок для них представляла собой их разбитая лодка.

— Ясно, — сказал Септембер, принимая от двух воинов ящик с припасами и ставя его на палубу. Воины управлялись с ящиком с видимым усилием.

Гуннар молча наблюдал за работой. Интересно, заметил ли он, с какой легкостью обращался с тяжелым ящиком сам Септембер.

— Светильник, который будет сиять… — Та-ходинг следовал за другими людьми, по-прежнему расточая славословия.

— Простите… — начал Вильямс, и Этан ускользнул, испытывая благодарность к учителю, спасшему его от бесконечного потока слащавых банальностей. — Почему ваши полозья сделаны из камня? — спросил Вильямс.

— Увы, — ответил капитан, — дерево быстро разрушается, а металл недоступен даже богатому человеку, к которым я, конечно, не принадлежу.

Существует огромный паром, которым сообща владеют люди в Вад-озере. Он в шесть раз больше моего суденышка. Его парусами можно устлать хорошую гостиницу, а полозья сделаны из спинных костей больших ставанцеров. — Он горестно покачал головой. — Он так легко ходит, даже против ветра. Такая маневренность под всеми парусами, скорость, доходы… ах, какие доходы!

Да, подумал Этан, чужой, а много общего. Может быть, и есть где-то в галактике народ бородатых мудрецов, презирающих богатство, но этот мир пока не открыт.

— Ну вот и все, — удовлетворенно произнес Септембер. Так оно и было.

Этан поймал себя на том, что все время поглядывает вперед, туда, где жил Гуннар.

Гуннар проследил, как на борт взобрались последние из людей.

— Все готово? — Он повернулся к капитану. — Та-ходинг! Все на борт!

Отправляемся.

— Как прикажет ваша доблесть. Я греюсь в лучах…

— Я — не один из твоих покупателей, Ходинг, — рявкнул Гуннар. — Ландграф платит тебе, так что не трать на меня свою лесть. — Он повернулся к сквайру. — Сваксус, возьми с собой Смьора для доклада о нас. Сообщи также Лонгаксу и посмотри, чтобы маг непременно присутствовал. Если только он уже не ждет тебя, высунув язык от нетерпения. Сдержись на этот раз, и чтоб никаких этик твоих кровожадных фантазий.

— Есть, сэр, — сказал Сваксус, кажется, несколько холодно. — Прошу полагаться на меня.

Гуннар ответил ему той же улыбкой одними губами, они обменялись выдохами. Хотя не было явной разницы в возрасте, Гуннар казался Этану намного старше.

— Я знаю, на тебя можно положиться, Сваксус. Попутного ветра!

Сваксус хлопнул рыцаря по плечу, затем позвал Смьора, и они исчезли за бортом. Они устремились на юго-запад, чтобы добраться до своего дома.

Не удивительно, что они летели быстрее большого парома — лишь обкусывали вокруг рта льдинки и сплевывали по ветру.

На пароме была единственная деревянная кабина позади единственной мачты. Может быть, по их понятиям, на дворе и стоял знойный летний день, но Этану было холодно. Внутри, вдали от окошек, дю Кане притулились к сложенным товарам. Там же стояло что-то вроде небольшой печки с трубой, выходящей через крышу. Огня не было. Вильямс сидел у дверей, Уолтер, как всегда, забился в самый темный угол.

— Конечно, это не первый класс, — слегка попытался пошутить Этан, — но при беглом осмотре…

Колетта сверкнула на него глазами, Вильямс ничего не сказал: он был поглощен изучением интерьера.

— Видите, сказал он, показывая на стенку, — они используют доски и деревянные колышки, ловко укрепленные в нужных местах железными и бронзовыми гвоздиками. Большинство принадлежностей этой печки — бронзовые, частью — медные, но корпус железный. Вот там, где задвижка, колышки с железными наконечниками. Ручки с особенно красивыми завитками.

— Должно быть, гордость Та-ходинга, — заметил Этан, мысленно пытаясь оценить работу ремесленников.

— Не удивительно, — согласился учитель. — Я не нашел здесь ничего подобного керамике, потому что вода на гончарном круге должна замерзать.

Неожиданно паром накренился. Колетта пискнула.

— Что там еще? — простонала она.

— Пойду посмотрю, — вызвался Этан.

— Я думаю, капитан слегка повернул его навстречу ветру, — заявил Вильямс, — скоро мы…

Этан вышел из кабины, не дослушав его. Он вновь очутился на ветру. Он уже не то, чтобы привык к нему, но это уже было не настолько непривычно, чтобы вызывать из глубины души проклятия. Септембер стоял на носу и разговаривал с Гуннаром.

Парус трещал. Они теперь шли тем же курсом, что Сваксус и Смьор, которые давно исчезли из виду.

— С вашими людьми все в порядке? — заботливо осведомился Гуннар.

— Насколько возможно. — Септембер посмотрел по сторонам. Уолтер сидел в углу, Колетта выглядела то нахальной, то испуганной, отец ее впал в безразличие, а Вильямс был поглощен своими наблюдениями.

— А вы, дружище? — спросил Септембер у Этана. Ветер трепал его белые волосы.

— Я… — Этан не обнаружил у себя каких-то особых чувств, так как все время был занят. — Мне… холодно…

— Коротко, но ясно. — Он хотел было хлопнуть Этана по спине, но тот увернулся с улыбкой. Ветер жег лицо.

— Мы, кажется, набираем скорость. — Парус грохотал между двумя реями.

Один из моряков расположился у паруса, тогда как капитан и другой моряк управлялись с двойным колесом. Капитан усердно пытался вывести среднее между ветром и нужным направлением, глядя то на небо, то на парус, то на лед.

— Готовься, — разносился его крик. — Навались! — И он яростно наваливался на штурвал, чтобы повернуть его направо.

Паром стал медленно двигаться вправо. В какое-то мгновение он повернулся против ветра, и парус забился о мачту с таким треском, будто раскололась доска. Двое моряков схватились за перекладины и потянули одновременно, парус принял новую конфигурацию, и они на хорошей скорости направились к северо-западу.

— Хорошая работа! — в восторге закричал Септембер. Он двинулся к корме, держась за поручни. Этан пошел за ним. Ему хотелось поближе посмотреть на парус. Все, что здесь постоянно использовалось, представляло коммерческую ценность. Этот материал оказался толще парусины и был неизвестен Этану. Но при такой силе ветра он выглядел чересчур легким.

Цвет был светло-желтый, едва ли естественный. Гуннар, пошедший за ним, подтвердил это:

— Внутренность пика-пины мягкая, но оболочка — тонкая и твердая.

После сушки и обработки на ткацком станке из нее получается очень прочная ткань. Паруса, канаты, дюжина полезных вещей.

— Что вы говорите! — заметил Септембер, окончивший краткий осмотр рулевого механизма. Затем он сделал нечто, отчего Этан чуть не закричал.

Схватив своими ручищами нижний край паруса, он вдруг рванул его в обратном направлении. Этан ожидал, что здоровяка сейчас повалят разгневанные моряки.

Но на него не обратили внимания. Та-ходинг даже не оторвался от своего колеса, как и остальные матросы. Биджур и другие воины продолжали рассказывать друг другу истории.

А Септембер с глубоким вздохом отпустил парус. Как мог заметить Этан, в материале был лишь очень маленький разрыв.

— Прочно, одно слово, — прохрипел Септембер. — Если несколько слоев этого материала накрепко соединить, получится хороший щит, а?

Гуннар посмотрел на него с уважением:

— Не воин ли ты, друг Септембер?

— Скажем, я кое-что понимаю в этом деле.

— Может быть, но только выделанная шкура хессавара, с деревом, бронзой или железом, лучше. Кроме всего, ее труднее поджечь.

— А! Я не подумал об этом.

— Не желаешь ли попробовать мой меч? — предложил Гуннар, входя во вкус военной игры.

Септембер явно был соблазнен. Но не рискнув привлечь внимание к своим скрытым способностям или их отсутствию, он вежливо отказался:

— Не сейчас, друг Гуннар. В будущем, в более удобных обстоятельствах, если еще будет случай…

— Когда придет Орда, будет много случаев, — невесело заметил рыцарь.

Он кивнул и пошел побеседовать с капитаном.

— О какой это Орде он говорит? — спросил Септембер.

— Не знаю, — сказал Этан, глядя вслед рыцарю, — но у меня такое чувство, что мы не приблизимся к Арзудуну, пока сами этого не узнаем.