Ледовое снаряжение

Глава 7

Этан проснулся в середине ночи. Не от того, что замерз. Хотя ледяной ночной воздух был достаточно острым, чтобы не дать сладко спать. После нескольких бесплодных попыток вновь заснуть, Этан положил руки под голову и уставился на балдахин, висевший над кроватью. Его одежда смялась под ним и врезалась в тело.

Нужно было срочно что-то делать со знаками внимания со стороны дочери ландграфа, пока взаимное непонимание не вызвало катастрофу.

Этан ничего не знал о том, как делаются здесь такие дела. Но если бы кто-то начал подозревать неладное или вошел бы тогда в комнату, могли бы произойти серьезные неприятности. Им бы быстро напомнили об их чужеземном происхождении. Даже дружеское расположение Гуннара могло испариться мгновенно.

Наконец Этан перевернулся и стал искать под одеялами свою парку.

Надеть ее было трудно при свете единственной горящей свечи. Термометр показывал температуру, при которой ни один нормальный человек не стал бы вылезать из кровати. Но занятый тяжелыми мыслями, Этан не обращал на холод никакого внимания.

Натянув парку, он отпер дверь и выскользнул из комнаты в зал. Этан хорошо знал, где располагаются покои ландграфа. Нужно было лишь следить за ступеньками и поворотами в застывших, продуваемых ветром коридорах. Только несколько свечей и масляных ламп освещали путь.

Ночью замок, с его сквозняками и несколькими спящими охранниками, казался заброшенным, холодным, словно горы на Луне.

Все это выглядело нелепо. Что Этан собирался сделать? Разбудить ландграфа среди ночи? С другой стороны, это могло быть лучшим временем для доверительной беседы. Никаких посторонних ушей. Говорят двое, без свидетелей. Это могло свести к минимуму смущение Этана. И вопрос нужно было решить как можно скорее.

О, апартаменты ландграфа — за тем поворотом. Он скажет охранникам…

Этан осмотрел зал, вгляделся в темноту еще внимательнее. При тусклом свете трудно было сказать с полной уверенностью, но, похоже, здесь охранники не стояли. Странно. Этан помедлил, добравшись до нужных дверей.

Как оказалось, охранники находились на месте. Оба. Безупречно закованные в броню и кожу. Один был приколот к стене двумя длинными пиками. На его лице застыли боль и удивление. Другой лежал на полу с головой, повернутой под необычным углом. Его кровь залила гладкие камни.

Несколько предположений сразу родились сами собой. Ни в одном из них не было ни капли смысла. Находясь первое время в шоке, Этан не мог заставить себя не думать о том, что для тех, кто расправился с двумя профессиональными стражниками, его силы не покажутся серьезным препятствием. Он сунул голову в открытую дверь и заглянул в комнату.

Представшая его глазам картина могла быть взята из какой-нибудь безвкусной земной оперы, полной статистов, играющих с преувеличенной жестикуляцией.

На огромной кровати с балдахином лежал ландграф. Его придавили к перине два могучих трана в одинаковых масках. Третий стоял над ним с ножом и, похоже, собирался пустить острое лезвие в ход. Геллеспонт и Колетта дю Кане сидели в стороне с кляпами во ртах. Их привязали к паре огромных кресел. Четвертый тран с окровавленной саблей наблюдал за ними.

Этан развернулся, нагнулся и подобрал пику убитого охранника. В голове возникли два варианта дальнейших действий. Он мог ворваться в комнату, уничтожить четырех убийц, освободить дю Кане и вызвать тем самым всеобщее восхищение. Или же можно было повернуться и броситься в зал, крича, словно брокер, чей кредит торпедирован подводной лодкой, пока кто-нибудь не придет на помощь.

Логика и осознание того, что он лучше управляется с садовыми ножницами, нежели с пикой, заставили Этана выбрать второе. Не столь славное, но зато более практичное. Он повернулся, сделал несколько шагов по залу и закричал что есть силы:

— Тревога, грязное убийство, преступники, палачи! Вставайте! На помощь, на помощь! Ландграфа убивают! Стража, рыцари, священники! Падение, девальвация, конкуренция!

Странный гул распространился по замку, когда холодные стены эхом отразили крики Этана в коридорах, за поворотами, вдоль ледяных дорожек.

Груда камней загудела, как улей, потревоженный палкой.

В ответ из комнаты выскочил один из убийц. Огромный тран, с мечом в руке и шерстью, свалявшейся, словно ковер, сунулся влево, готовясь нанести удар. Это была смертельная ошибка, поскольку Этан ждал его справа.

На то, чтобы проколоть убийцу в самой середине, ушло лишь несколько секунд.

Тран вскрикнул высоким голосом, словно девушка, что увеличило растущую суматоху. В конце зала появились бегущие фигуры. Этан бросился им навстречу.

И споткнулся в полутьме о поверженного стражника.

Он повалился на спину убитого. Высокая, плохо различимая в тени фигура занесла над ним саблю. В тусклом свете масляных ламп блеснули клыки. Сабля опустилась, и Этан слышал, как она рассекла воздух.

Неизвестный издал ворчание с вопросительной интонацией, и Этан увидел рядом ударившую в пол сталь. Сталь разорвала его парку и высекла из камня искры. Что-то тупое воткнулось Этану в живот.

Это был оперенный конец стрелы, проткнувшей острием чей-то живот.

Через мгновение на Этана навалилось окровавленное, покрытое шерстью тело.

Возможно, оно было легче, чем ожидалось, судя по его размерам, но это был мертвый вес. Минуту спустя чьи-то руки помогли Этану. Он вгляделся во мрак. В прибежавшей толпе находился Гуннар. Мимо топали многочисленные ноги. Каменные стены зала отражали вопли и топот.

— Здорово, сэр Этан, — произнес рыцарь, помогая лежащему подняться. — Большое тебе спасибо!

— И тебе тоще, — ответил Этан, тяжело дыша. Он указал пальцем на свой живот, куда ткнулся тупой конец стрелы перед тем, как сломаться пополам.

— Благодари не меня. — Гуннар кивнул на фигуру, стоявшую в сумраке рядом с ним.

Сваксус даль-Джаггер держал огромный лук, почти равный своему росту.

Готовая к полету стрела была зацеплена за тетиву. Он кивнул Этану, развернулся и вышел из зала.

Гуннар опустился на колени, перевернул тело неизвестного с саблей и взглянул в его мертвое лицо. Этан в это время пытался хотя бы немного очистить от крови свою парку.

— Ты узнал его? — с любопытством спросил он.

— Нет, но это и не удивительно. Такие люди специально заботятся о своей анонимности. Что случилось?

Ни проронив ни слова, Этан провел рыцаря в комнату, в которую заглядывал несколько минут назад. Теперь там находилось по меньшей мере двадцать транов. Их лица выглядели не очень приветливыми. Сейчас в помещении устроили тщательный обыск, включая даже ниши в стенах.

Дю Кане освободили от пут. Колетта потирала свои запястья. Этан мог себе представить, какую боль причиняли веревки в холодном воздухе. Увидев его, Колетта сделала шаг к нему, но заставила себя остановиться и отвела глаза.

Это насмешка, с горечью подумал Этан.

— Вы пришли как раз вовремя, сэр, — сказал дю Кане. — Эти преступники разбудили нас. Мы и глазом моргнуть не успели, как нас связали. Мы…

Между ними встал ландграф и вежливо, но твердо положил крыло на плечо Этану.

— Обещаю тебе, сэр Этан. Борьба неизбежна, и тут ничего не поделаешь. Но, если Уонном победит, клянусь своими предками, все наши силы и средства мы применим для того, чтобы отправить вас туда, куда вы пожелаете, даже если это будет другой конец мира. Я обязан тебе жизнью. Лишь некоторые на Софолде заслужили славу, равную твоей.

Он повернулся, чтобы поприветствовать свою дочь, которая вошла в комнату. Она упала в его объятия, повернув к Этану лицо.

Этан потупился. Сентиментальная сцена действовала, как призыв к уступке в торговой сделке, подумал он.

— Я не уверен, что правильно понял, сэр Этан, — произнес Гуннар, потирая руки.

Возможно, он внезапно выскочил из кровати. Этан впервые заметил, что всю одежду рыцаря составлял один меч.

— Зачем они связали двух твоих друзей?

— Это вполне очевидно, — устало пояснил Этан. — Они хотели убить ландграфа и инсценировать, будто это сделали дю Кане. После такого не только провалились бы твои планы борьбы с Ордой, но и все мы попали бы в сложное положение, верно? Послушай, Гуннар, ты так же, как и я, прекрасно знаешь, кто за этим стоит.

Рыцарь поколебался, затем на его лице отразилось потрясение.

— Префект? Он бы не посмел!

— Кто-то же посмел. Почему не он?

— Друг мой, ты все-таки ошибаешься. Смерть ландграфа не повлияла бы на наше решение выступить против Орды. Дочь унаследовала бы трон отца, и был бы выбран новый ландграф. Совет объявил бы его имя.

— Понятно, — пробормотал Этан. — Скажи, Эльфа должна была бы сама выбрать нового ландграфа?

— Конечно, нет! Если ландграф оставил только наследницу, а не наследника, старейшинам представляют претендентов, выбранных Советом. Кто-то должен продолжить род.

— Правильно, — Этан сосредоточенно размышлял. — И кого бы Совет предложил?

— Я не думал об этом, — ответил Гуннар. — Сомневаюсь, что такой претендент уже намечен. Ландграф проживет еще долго. Во всяком случае, я могу надеяться, что выберут меня, — он отвел взгляд, — а может, и нет.

Рыцарь поднял голову. Его глаза расширились. Казалось, он о чем-то задумался.

— Теперь я понял тебя, сэр Этан. Да, чтобы сесть на трон самому или посадить туда своих детей, он мог сделать это.

Они несколько секунд стояли молча. На пороге появился солдат. Доспехи сидели на нем криво. Вероятно, из-за спешки, в которой он надевал их.

— Никого не обнаружено, сэр. Боюсь, они ушли от погони и покинули замок.

— Повнимательнее, — сердито отозвался Гуннар. — Они могли где-нибудь спрятаться. В кухнях, например. Обыщите каждый угол, даже подвалы. Найдите их!

Рыцарь повернулся к Этану.

— Ты не разглядел их лица?

— К сожалению, нет. Боюсь, я ничего не видел после того, как заколол этого, — мысль о том, что он сделал, внезапно поразила его. — Я… прости, Гуннар, мне немного нехорошо.

— Я… видела одного, — сказала Колетта. — Нет, двух.

Этан в удивлении повернулся к ней.

— Я думал, вы не понимаете языка.

Она снисходительно посмотрела на него.

— Думаете, я трачу время, завернувшись в одеяла и изучая рукоделие? Я учу язык при помощи слуг. И папа тоже. Он иногда… немного рассеян. Но когда все в порядке, он очень способный человек. Могу добавить, у него фотографическая память… Кажется, я поняла, что сказал Гуннар. Он хотел спросить, не узнали ли мы кого-то из убежавших преступников, правда?

— Да. Думаете, вы узнали?

Колетта кивнула.

— Что она говорит? — заинтересованно спросил Гуннар.

— Она думает, что сможет узнать двух убийц, если увидит их снова.

— Это было бы великолепно! — глаза рыцаря вспыхнули. — По крайней мере, это кое-что.

— Слушай, почему бы не допросить префекта? Это самый лучший выход.

— Выход? А, понял. Арестовать префекта? — Гуннар выглядел удивленным.

— Только по подозрению? Так нельзя! Нет, даже ландграф не пошел бы на это, хотя между ним и Брауновком нет особой дружбы.

— А ты не можешь произвести предохранительный арест? — спросил Этан.

— Что?

— Неважно. Ладно, значит здесь прокол, — разочарованно протянул Этан.

— Извини, друг. Я не понимаю.

— Забудь об этом, Гуннар, — он похлопал рыцаря по мощной руке. — Надеюсь, ты найдешь убийц. Предполагаемых убийц.

На Земле он первым попал бы под подозрение.

Причина его неожиданного визита к ландграфу была полностью забыта. Во всяком случае, времени поговорить о ней не оказалось.

Сзади послышался шум. Этан оглянулся. Слегка покачиваясь и выглядя озадаченным, на пороге стоял Септембер. Теперь Этан не нашел состояние верзилы забавным.

— Что здесь творится?

— Кучка негодяев похитила дю Кане. Преступники хотели убить ландграфа и все свалить на дю Кане. — Этан многозначительно посмотрел на Септембера. — Я помешал этому.

— Браво, дружище, браво! — громко проревел тот. — Интересно, как они тут избавляются от похмелья? Проклятая суматоха… Меня практически вышвырнули из кровати.

— Чего ж ты не идешь обратно? — Этан с отвращением отвернулся от него.

Септембер несколько мгновений пристально смотрел на него, затем сник.

— Ага, приятель, кажется, мне это и нужно сделать.

Он развернулся и заковылял из зала.

Очень, очень скоро слуга осторожно разбудил Этана и принес ему завтрак. Коробочка из их собственных запасов! Не то чтобы местная пища вчера вечером показалась несъедобной, — иногда она даже имела приятный вкус, — но как здорово было сейчас вдыхать аромат настоящей человеческой пищи, даже быстро остывающей!

Этан пошарил рукой в коробке и нашел банку самоготовящейся яичницы с ветчиной, маленький цилиндр с кофе и плоскую плитку, сломав которую посередине, можно было получить два горячих тоста с маслом.

Он проглотил все это, одновременно пытаясь унять зуд под паркой.

Приготовившись натянуть ботинки, Этан вдруг обнаружил рядом с ними пару меховых сапог. Они казались чересчур большими, но местный портной, видимо, потратил уйму времени, придавая им нужную форму. Не говоря уже о необычности задачи, поскольку траны не носили обуви.

Вероятно, Септембер дал ему инструкции и несколько грубых эскизов.

Сапоги не очень подходили по размеру и были немного неуклюжи, зато грели.

А большего от них и не требовалось. К подметкам мастер даже прикрепил металлические шипы, чтобы они не скользили на гладком льду.

К несчастью, Этана по-прежнему стеснял его комбинезон, мехом наружу.

Лучше бы он воспользовался местной одеждой, как Септембер.

Замок в то утро представлял собой целую карусель разговоров и сплетен. Они кружились вокруг попытки убийства и роли, которую играли в этой истории гости с неба. Септембер ушел с Балавером и Гуннаром осмотреть город, оборонительные укрепления около пролива, и сделать несколько необходимых распоряжений. В который раз Этан задавал себе вопрос, какая все же была у верзилы профессия, но и теперь отбросил эту мысль прочь, не найдя ответа. Неужели разыскиваемый преступник?..

Нет, успокоил он себя. Желание видеть его в нескольких мирах еще не является обвинением. Церковь и Содружество варьировали основные принципы от системы к системе. Они вынуждены были поступать так. Монолитный закон сделал бы человеческое Содружество недееспособным. Поэтому за одни и те же действия на одной планете могли приговорить к смерти, а на другой объявить героем.

Слуга сказал Этану, что утром Вильямса посетил не кто иной, как сам великий маг. И они куда-то исчезли обмениваться знаниями и забавными историями.

Дю Кане оставались в своей комнате. Что касается Уолтера, ему позволили выйти в сопровождении стражника.

Таким образом, Этан мог в одиночестве обследовать город и замок.

Несколько дней относительной свободы от официальных обедов дали ему время осмотреть Уонном более подробно. Во многом он напоминал маленькие земные городки. Особенно те, которые сохранили как исторические памятники.

Этан немного знал о них из справочников, но не в результате поездок.

Сам он не мог позволить себе попутешествовать по родному миру. А компания не находила необходимости посылать его в разные страны.

Когда-нибудь, может быть…

Но было здесь и много отличий, разумеется.

Например, ни одного фонтана, так часто украшающего человеческие дворы и улицы. И это вполне понятно, поскольку здесь для этого требовался бы постоянный нагрев воды.

Зато большинство крыш было украшено фантастической резьбой по льду, выполненной в основном молодыми транами.

Местные жители были грубоваты, но дружелюбны. На второй день они преодолели свою настороженность в отношении гостей и стали вести себя более приветливо. Поползли слухи, что люди не просто гости, но и фавориты ландграфа. А тот, кто любит фаворитов ландграфа, сам является его фаворитом — универсальный принцип, подумал Этан.

Дети здесь были озорными и неожиданно восторженными. Меховые комочки катались, скакали рядом с ним, куда бы он ни пошел, и путались под ногами.

Такая странность, что у него нет ни когтей, ни крыльев, удивляла и восхищала их. Без сомнения, они смотрели на Этана, как на новый вид дружелюбного уродца, смешного гнома, предназначенного для того, чтобы развлекать их.

Он представил их лежащими на улицах, истекающими кровью, пронзенными пиками, и решил, что на месте Гуннара боролся бы за возможность сопротивления врагу, как только научился бы выражать свое мнение достаточно убедительно и веско.

А так ли это, мой милый торговец? Ты уверен, что не посчитал бы более безопасным купить себе еще два или три года спокойствия, хорошего бизнеса?

А? Уверен ли ты в своем решении?

Эта мысль обеспокоила Этана, и он отбросил ее, так и не найдя никакого ответа. Конечно, трудно избавиться от привычки откупаться от неприятностей. Но это в конце концов приводило к безволию и деградации.

Убежденный пацифист, он поразился тому, как эти несколько дней на задворках мира повлияли на его комфортное представление о Вселенной. Хотя не была ли коммерческая политика некоторых крупных компаний такой же кровожадной и безжалостной? Не пустили ли последыши Саганака свои корни в шикарных офисах и не являлись ли жестокие выходки дикаря просто разновидностью коммерческих махинаций?

К концу первой недели Этану уже немного наскучил Уонном. Даже пролив с его подвижной жизнью — паромы и грузовые транспорты — потеряли свою притягательность. Душой и сердцем он был предан крупным городам. Пока Этан торговал, и торговал хорошо, в примитивных мирах, его действиями руководила только мысль об ожидающей его цивилизованной жизни и привычном механизированном комфорте. Его душа не была душой бродяги.

Ни один из капитанов, ни один из членов их экипажей, с которыми разговаривал Этан, никогда не слышал ни об острове Арзудун ни о «Медной обезьяне». Никогда они не доходили до «Места, где горит земля».

Был прекрасный солнечный день — то есть столбик термометра находился на приличном расстоянии от отрицательной температуры, и некоторые траны ходили без курток. И не приходилось ежиться на ветру, стоя на одном месте.

В зале Этан встретил Колетту. Когда она наконец призналась, что ее скука превосходит его, он предложил ей осмотреть остров.

Гуннар занял у Этана несколько минут, оторвав его от тщательных приготовлений к прогулке, и дал несколько советов. Некоторые части острова были более доступны людям, чем транам, некоторые наоборот.

Захватив с собой еду, они двинулись в путь.

К седловине между двумя горами вел крутой подъем. Но оттуда открывался вид, который Колетта, используя одно из своих восторженных прилагательных, охарактеризовала как «волшебный».

Сверху были видны острые скалы, с двух сторон формировавшие собой самые высокие точки острова Софолд. На востоке можно было разглядеть почти прижавшиеся друг к другу городские крыши, за ними пролив — со своим постоянным движением и дюжинами разноцветных парусов, а дальше, позади высоких стен, тянулся бесконечный лед.

Такая картина не была для Этана и Колетты неожиданной. Гораздо больше удивил и доставил удовольствие вид, открывающийся в другом направлении.

Дующий точно с запада ветер резко ударил по ним, когда они завершили свое последнее восхождение. Внизу раскинулась широкая, просторная долина.

Тут и там виднелись фермы и небольшие группки каменных домиков. Стада «волов» и транских овец виднелись на дальних полях. Площади, засеянные местным заменителем пшеницы, ярко-красными пятнами полыхали на солнце.

Дальше, насколько хватало взгляда, Этан увидел зеленый простор, веером развернувшийся до горизонта и напоминающий хвост какой-то огромной райской птицы. Слева примерно через километр льда он разглядел еще один такой же зеленый веер.

Их гид, молодой тран по имени Киерло, объяснил, что это такое.

— Это, благородные чужеземцы, растет великая пика-педан на полях размерами в несколько Софолдов. Громоед ходит туда объедать молодые побеги.

— Я так много слышал об этом громоеде, — сказал Этан, когда они шли по широкой тропе через гребень. — Мне бы хотелось взглянуть на него.

Юноша засмеялся.

— Никто не подходит близко к громоеду, господин.

— Он такой злой?

— Нет, сэр, не злой. Но он может быть очень возбужденным, как некоторые к'найты.

Этан знал, кто такие к'найты. Маленькие животные вроде крыс. Он находил их неприятными на вид, но те пользовались успехом и любовью среди детей Уоннома. Они были ласковыми, несмотря на свой отталкивающий вид, и имели привычку разражаться противным визгом при малейшей тревоге. Дети считали их выходки забавными.

Транята были более благородными и сдержанными в своих проделках, чем земные человеческие дети. В компании к'найтов дети землян за два дня искапризничались бы, издергались до омерзения. А здешний климат делает ребят более спокойными, решил Этан.

— Я бы хотел осмотреть литейный завод, — вдруг сказал он. Ему пришло в голову, что они должны познакомиться поближе с основным источником силы и богатства Уоннома.

— Да, господин.

Юноша свернул на узенькую тропинку, которую Этан наверняка прошел бы.

За наклонившейся скалой появились горы, из вершин которых струился дым.

Литейный завод располагался в маленькой долине. На первый взгляд он казался крошечным. Но подойдя ближе, Этан увидел, что большею частью завод уходит в скалу и работает в пещерах, чтобы использовать тепло, поднимающееся из глубины планеты.

С гребня горы Этан увидел, что несколько скал были конусами вулканов.

Большинство из них давно потухли или дремали, но некоторые выбрасывали в небо черные облака дыма. Все кратеры клонились к западу и оставались невидимыми со стороны города.

Как выяснилось, уонномские плавка и металлообработка представляли собой странную смесь примитивной технологии и удивительных достижений в познании свойств металлов. Например ковка и закалка клинков или наконечников пик.

Руководитель литейного завода в Уонноме назначался военными советниками. Гостей встретил Джеймс Малваккен, заместитель директора.

— Большая честь для нас, благородные чужеземцы, что вы нашли время посетить наш скромный…

— Оставь свою лесть и скромность, — улыбнулся Этан. Он почти усвоил технику улыбки без показа зубов. — Мы зашли просто посмотреть из любопытства.

Приступив к объяснениям устройства завода, Малваккен стал олицетворением делового промышленника. Ему удалось заинтересовать даже Колетту. Он управлял непосредственно основной пещерой и предпочитал говорить о конечных продуктах завода, Этан нашел его обаятельным.

Вынужденные подходить близко к отверстиям вытяжки тепла и гейзерам внутри горы, рабочие-траны снабжались ледяной водой. Оставляя руки свободными, они надевали прозрачную теплоотталкивающую броню на торсы, бедра и ноги. Это зрелище вызвало у Этана озноб.

Было странно смотреть, как надевают специальное снаряжение, чтобы сохранить холод. Все наоборот.

— Где ваши шахты? — спросил Этан Малваккена.

— В западной части острова, господин. Некоторые шурфы и тоннели тянутся даже подо льдом.

— И у вас не возникает трудностей при проникновении в мерзлоту?

— О нет, сэр. Чем глубже мы погружаемся, тем мягче становится грунт.

Но в этой части острова растет пика-пина. Рыть через ее корни гораздо труднее, чем под скалой. Обычно мы просто меняем направление и обходим корни. Лед легко расплавить, а воду удалить… Иногда мы продираемся сквозь старые или ослабевшие корни. Но они так переплетены, что отделить один от другого просто невозможно. Мы и не хотим ничего губить. Пика-пика дает нам пищу, а металл — богатство.

— Атака в этом конце острова отрежет ваши шахты, — равнодушным тоном заметил Этан.

— О да! Но кусок руды плохое оружие, благородный пришелец. Даже если враг захочет и окажется достаточно умелым, чтобы использовать наши шахты, он не сможет извлечь из этого пользы, поскольку мы будем постоянно тревожить его. Мы хорошо защищены здесь, в горах, господин, даже лучше, чем городские жители.

— Не знаю, не знаю. Вообще западный склон выглядит неплохо.

— Возможно, не для вас, господин. Но я слышал, вы имеете строение, отличающееся от нашего, и подъем в гору без помощи ветра не представляет для вас особого труда.

В общем-то верно, подумал Этан.

Он осматривал огромные ветряные мельницы, которые снабжали питанием токарные, точильные станки и кузнечные меха, когда почувствовал прикосновение руки Колетты.

— Взгляните, здесь профессор Вильямс.

Она назвала Вильямса «профессором», хотя не знала точно, в каком учебном заведении он преподавал. Тот сам не признавался, и Этана иногда подмывало спросить.

Учитель сидел за столом рядом с вездесущим Ээр-Меезахом. Оба так увлеклись рассматриванием целой пачки диаграммы, что не заметили пришедших. Этан и Колетта наблюдали за ними несколько минут.

— Оставлю вас, благородные пришельцы, в компании колдунов. У меня много работы. Теперь никто не знает, как добиться приличного острия на мече.

Малваккен улыбнулся и вежливо поклонился.

Другими словами, решил Этан, я потратил достаточно времени, показывая вам удивительный для вас завод, а теперь мне пора вернуться к серьезной работе. Малваккен направился в сторону дыма, жара и громких голосов.

— Здравствуйте, Малмевин Ээр-Меезах.

— Приветствую вас, милостивые господа, — с готовностью отозвался маг.

Его глаза светились. — Ваш друг объясняет мне очень много разных вещей.

Великие вещи. Я не волновался так с тех пор, как был учеником мага.

— Чем вы заняты, Вильямс?

— Малмевин помогает мне с механическими эквивалентами и местной терминологией. Я ведь не боец, но, надеюсь быть полезным по-своему.

— Я тоже, — искренне признался Этан.

— О, но мы же все видели, как вы побороли сэра Гуннара в тот вечер. — Вильямс не мог скрыть восхищения в голосе. — Даже мистер дю Кане лучший боец, чем я… Но я думаю, что смогу быть полезным. Я всю жизнь очень много читал. Теперь я пытаюсь подарить уонномским оружейникам несколько технических идей, почерпнутых мной из средневековой истории. Первая идея связана с катапультой. Обе стороны уже поняли друг друга и разработали главные принципы. Здесь тоже есть очень мощные орудия.

— Они должны быть, — заметил Этан. — Особенно если учесть постоянный ветер.

— Да. Еще мечи, пики, топоры, копья, алебарды — оружие для рубки или закалывания. Луки и дротики для поражения на расстоянии. Но работая совместно с Малмевином и металлургами, я думаю сделать пару полезных приспособлений.

Он полез под стол и достал предмет, который не был похож ни на что ранее известное Этану.

У него был длинный, прямой деревянный корпус с коротким луком, установленном на одном конце. Еще к нему были приделаны спусковой крючок и рукоятка ворота.

— Очень интересно, — произнес Этан, осознавая все свое невежество в вопросах истории. — Что это?

— Древнее земное оружие. Его называли арбалет или самострел.

— Волшебное изобретение! — воскликнул маг, не в состоянии сдержать восторга. — Я показывал это оружие сыну Лева Саконен, рыцарю-стрелку.

Когда я выстрелил дальше него, нашего самого лучшего лучника, он упал на ледяную дорожку и проскользил по ней почти до самого города.

Маг ухмыльнулся при этом воспоминании.

— Арбалет может выстрелить гораздо дальше самого лучшего лука, — сказал Вильямс. — И он более мощный и точный, пробивает самый толстый кожаный, с бронзовым укреплением, щит. Я сделал лук пожестче. Думаю, эта модель мощнее тех, которыми пользовались на старушке Земле. У транов крепкие мускулы на руках и плечах, чтобы удержать это оружие на ветру.

Этан осторожно взял оружие и попытался повернуть рукоятку ворота, но лишь слегка сдвинул ее.

— Впечатляет. Надеюсь, вам не удастся изготовить что-нибудь вроде карманного лазера или портативной термоядерной бомбы, а? Хотя это многое бы упростило.

— Боюсь, нет, — Вильямс слегка улыбнулся. — Но мы продолжаем работать. Думаю, один или два изделия будут готовы вовремя.

— Хорошо, — пробормотал Этан. — Вовремя.

— Никто ничего не говорил мне про время, — запротестовала Колетта. — Когда эта Орда или какой-то там монстр появится здесь?

— Никто не знает, Колетта. Может, через несколько месяцев. Или завтра утром. Гуннар говорит, что они могут решить пойти на Софолд в следующем году. Я не понял, обрадовало или расстроило его такое предположение. А теперь пойдемте еще раз взглянем на того парня, который делает такие замечательные орнаменты на рукоятках мечей.