Ледяной ад

ГЛАВА 45

— Даже не знаю, что меня больше потрясло. — Ди рухнула на койку, подкошенная новостями. — Ты уверена? Хэнли кивнула.

Ди села и, обхватив себя руками, словно спасаясь от холода, положила подбородок на колени.

— Ведь это же за гранью возможного! Должна была взорваться в атмосфере? Над ледяной шапкой?

— Да.

— Они что, ненормальные? Такая хрупкая экосистема! Арктика никогда не оправилась бы от такого удара! — Ди раскачивалась из стороны в сторону, размышляя над услышанным. — Станцию могут закрыть. Американцы, естественно, начнут гоняться за ракетой, едва узнают о ее существовании, да и как иначе? Спонсоры испугаются… Господи, я даже не знаю, кто хуже: русские, бросившие ракету, или американцы, готовые сорваться с цепи?

— Ну, — сказала Хэнли, стоя на коленях напротив подруги, — по крайней мере мы не устанавливали термоядерное устройство — без возможности его демонтировать — под ваши задницы и не удалялись, оставив его на милость океана и сказав вам «пока». Русские молча смотрели, как вы строите здесь «Трюдо». И вообще, Ди, если честно, нам сейчас не до заморочек по поводу фирменного коктейля «Холодная война».

— Которого Оггава предпочитает не замечать… О какой дипломатии может идти речь, когда грозит конец света? Вот дерьмо! — Ди швырнула ботинком в стену. — Мы всегда так чертовски разумны. — По щекам Ди фадом катились слезы.

— Послушай, что я скажу. Тебе надо успокоиться, чтобы рационально воспринимать мои слова. То, что мы сейчас ищем, — гораздо важнее и опаснее, чем ядерный хлам подо льдом. В той подводной лодке погибло девяносто пять человек. Девяносто пять из девяноста пяти! Ты должна помочь мне найти очаг возбудителя и локализовать его. «Трюдо» едва-едва оправился от недавних смертей. Если сейчас люди узнают еще о девяноста пяти, начнется паника. Минздрав Канады отрежет станцию от мира. Никто не рискнет допустить распространение возбудителя — ни твое правительство, ни мое. Все растрезвонит пресса. Нам просто не позволят разойтись и вернуться в свои страны — ни в коем случае. Не вздумай повторить мои слова кому-нибудь еще, по сравнению с этим возбудителем лихорадка Эбола — детский лепет. Нельзя зацикливаться на ржавой военной игрушке. Она лежит там несколько десятков лет; будем надеяться, что пролежит спокойно еще несколько недель.

— Джесси!

— Да?

— Мне правда очень страшно. С одной стороны, возбудитель, с другой — это…

Хэнли обняла Ди.

— Твой страх совершенно нормален. Значит, ты не теряешь связи с реальным миром. Это хорошо — так же, как бросить курить.

— А ты все еще куришь… — Ди принюхалась.

— Я опять только что бросила. Классная выдержка, правда? Пытаюсь избавиться от сходства с пепельницей.

Ди рассмеялась и проговорила в нос:

— Ладно, будем бросать вместе. Я принесу тебе несколько свежих пластинок пластыря.

— Спасибо. — Хэнли нежно потрепала подругу по плечу.

— Пожалуйста. Джесс…

— Что?

— А тебе не страшно? У меня такое чувство, что близится конец света.

— Страшно — не то слово. Ладно, если ты пришла в себя, я пойду. Мне нужно подумать.

— Я в норме. Посижу здесь немного и снова возьмусь за работу.

— Я буду за соседней дверью — на случай если понадоблюсь.

Хэнли надела защитный костюм «Тивек» и респиратор и перешла в смежную комнату.

Опись личных вещей и оборудования погибших была сделана самым тщательным образом. Хэнли принялась сверять предметы с описью. От Таракановой вещей почти не осталось. Хэнли изучила каждый предмет, принадлежавший русской, и положила на прежнее место. Потратила на это два часа и ровным счетом ничего не обнаружила. Если заражающий элемент находился в понго и Тараканова со товарищи его вдохнули, то как он проник на корабль и убил остальных? Может быть, перед смертью человек становится наиболее заразным?

Хэнли, сняв «Тивек», вернулась к Ди.

В комнату зашел Ули.

Ди объявила:

— После обеда, в три часа, игра в снежки у пандуса. Немцы против всех остальных.

— Ja.[34] Приятная новость. А вот другая. — Ули протянул Хэнли отчет по образцам водорослей, взятым из понго. — Nichts.[35]

Хэнли взглянула на отчет и передала Ди. Водоросль оказалась безвредной.

Выдавив из себя слабую улыбку, Ули удалился.

Ди сказала:

— Что, не тот понго? Или вовсе не верная гипотеза? Скорее бы уж проснулся твой гений и расколол этот орешек.

Хэнли предложила подруге сигарету, Ди не отказалась.

— Мы же бросаем, правда? — Ди выпустила через нос серую струйку дыма. — Последняя затяжка? — Она приоткрыла маленькую заслонку в нише купола, и дым исчез так быстро, точно его всосало в вакуум. — Я запру лабораторию.

— Хорошо. Мне нужно выдержать соловьиную трель босса, — сказала Хэнли.

Лос-Анджелес вышел на связь в четыре часа по времени западного побережья. Больше Хэнли не могла оттягивать. Она запустила режим кодировки и набрала на компьютере следующий текст:

Сто человек, погибших от воздействия возбудителя четвертого уровня… По всему миру поднимется тревога. Худшей ситуации раньше не было, поэтому пятого уровня опасности не существовало. Мансон вынужден будет поставить в известность офицера Службы сбора информации об эпидемиологической обстановке в Северной Америке — подразделения Центра инфекционных заболеваний. Центр сразу вызовет канадских коллег и засекретит информацию.

Официальный ответ Мансона поступил в 4.46 пополудни. Начальник подтвердил, что все понял, и перечислил меры предосторожности при обращении с крайне опасным возбудителем. Далее следовала заведомо бесполезная инструкция. При всем желании Хэнли не могла ее выполнить в данных условиях. Мансон просто подстраховывался на тот случай, если зараза потечет на юг.

В комнату вошла Ди и упала на кровать.

— Почти все лабораторное оборудование выключено.

Хэнли села на пол и привалилась спиной к боковине кровати. Смена выдалась ужасно долгой.

Ди принялась разыскивать брошенный ботинок.

— Куда собралась? — полюбопытствовала Хэнли.

— Да согласилась прогуляться при луне с симпатягой Кейллом Элиассоном, тем, что работает в астрономическом отделе. Он говорит, мы можем увидеть потрясающую картину. — Ди усмехнулась. — Если русская ракета решит взорваться, то картина точно будет потрясающей!

— Не надейся, — покачала головой Хэнли. Ракета спокойно лежит на дне много десятилетий, продрыхнет и эту ночь.

— А может, остаться? — Ди прекратила искать ботинок. Я слишком устала и слишком расстроена. Сейчас засну прямо здесь, у тебя на кровати.

— Ну и поспи.

— Пожалуй. — Ди стянула бежевую блузу.

— Приятных снов. Я запру лабораторию и пойду на ночь к Джеку. Скажу твоему шведу, что ты не в состоянии к нему присоединиться.

Хэнли накрыла уже уснувшую подругу одеялом и тихо вышла из комнаты, захватив ноутбук.