Ледяной ад

ГЛАВА 9

Первое краткое совещание офицеров «Руси» прошло гладко. Четверо водолазов, находящихся в барокамере, участвовали в оперативке заочно.

Командир представил план будущей операции: матросы пристыкуют аварийно-спасательные камеры к «Владивостоку» и эвакуируют команду по двадцать человек за рейс.

Начальник медслужбы напомнил о том, как следует обращаться с командой «Владивостока», если она подверглась радиационному облучению. Он сообщил, что комнату отдыха по соседству с лазаретом переоборудовали в больничную палату, а прилегающий камбуз превратили в пункт оказания неотложной помощи.

Старший механик доложил о положительном результате испытаний сварочных швов в шестой шахте, чему громко возрадовались водолазы в компрессионной камере. Из-за того, что они дышали специальной гелиокислородной смесью, голоса их звучали пискляво, что вызвало дружный хохот.

Немеров поинтересовался, у кого есть какие вопросы. На телеэкране возник крепкий парень, по пояс обнаженный и в черном берете военно-морского десанта.

— Командир, говорит Орловский. — В сочетании с крупным торсом птичий щебет казался еще абсурднее.

— Да, сержант.

Немеров шепотом поведал Руденко, что Орловского нашли у бараков в Мурманске. Профессиональный водолаз оказался любителем шуток и розыгрышей. Он убивал долгие часы в компрессионном ящике, записывая уморительным фальцетом сказки для своих племянниц и племянников и похабные песни вроде «Когда Алайла намочила ножки» для земляков.

Несмотря на писклявость, Орловский говорил серьезно:

— На случай если нам понадобится дополнительное оборудование, прошу освободить переднюю торпедную шахту. Мы могли бы подобрать все по выходе из корабля. Так будет быстрее.

— Уже сделано, — ответил Немеров. — Еще что-нибудь?

— Товарищ командир, раз уж вы любезно поинтересовались… — Орловский тряхнул распечаткой инструкции. — Как я понимаю, в часы отдыха у экипажа есть свобода в выборе развлечений. Верно?

Кое-кто из офицеров захихикал.

— Да, сержант.

— К развлечениям относится прослушивание радиопрограмм о международных проблемах, достижениях труда, культурных выставках и скандальных выходках, об открытии нового «Макдоналдса» в Санкт-Петербурге…

— Желаете, чтобы вам провели Си-эн-эн, сержант? — в тон спросил Немеров.

— Естественно. Еще здесь говорится, что моряков нужно знакомить со странами, мимо которых они проплывают… — Комнату сотряс взрыв хохота. Сержант продолжал как ни в чем не бывало: —…или которые собираются посетить. Кроме того, им должны предоставляться сведения о культурной жизни и достопримечательностях этих стран в ожидании выхода на берег.

Благодарные слушатели смеялись и аплодировали.

Руденко спрятал лицо за кружкой чаю, а Немеров притворился, что закашлялся.

— Сержант, — обратился командир к Орловскому, когда шум немного улегся, — а каким именно образом вас занесло на «Русь»?

Орловский стянул берет и почесал в затылке, демонстрируя напряженную работу мысли.

— Ну, помню, шел маршем на военном параде по Красной площади и дальше, мимо посольства США — знаете, здание на Садовом кольце, — там мы топали ботинками немного громче обычного. Потом я отправился назад на свою базу через Мурманск. Помнится, я отмечал день, когда ступил на борт ледокола, идущего на восток в направлении Камчатки, в Тихоокеанском регионе. А потом — бах! Просыпаюсь в этой капсуле, полной ветоши. Я уж подумал, что снова запустили «Мир» и я наматываю круги в космосе.

Офицеры буквально стонали от смеха. Немеров не скрывал широкой улыбки.

— Постараемся поскорее вернуть вас на землю, сержант.

— Спасибо, командир, за то, что развеяли мои опасения, — пропищал Орловский и, отвесив поклон, исчез с экрана.

Затем состоялся инструктаж спецперсонала. Проработка всех возможных сценариев была занятием утомительным, но необходимым, если они действительно рассчитывали спасти экипаж «Владивостока».

Немеров приказал рулевому держать «Русь» ближе к суше. Воды у скалистых берегов хорошо защищали лодку от гидролокаторов преследователей. Когда лодка оказалась равноудалена от субмарины, идущей позади, и той, что караулила впереди, Немеров приказал носовому торпедному отсеку привести в состояние готовности «химеру». Пошел двенадцатиминутный отсчет.

Торпеда была выпущена, двигатели выключены, бортовые моторы приглушены. «Химера» взорвалась, умножив звуки, шедшие прежде от «Руси». Одновременно торпеда поймала импульсы сонара преследователей и отразила их, усилив сигнал настолько, что он показался эхом, идущим от объекта размером с атомную подлодку.

Угол полета уводил «химеру» все дальше от берега. Стоит какому-то судну очутиться в радиусе двух километров от нее, как она прекратит обманный маневр и начнет забивать помехами его радар и сонар.

Пока «Русь» висела над морским дном, пассивные накопительные диски ее гидролокаторов отслеживали курс идущей позади субмарины. Звук двигателей «американки» ушел налево: лодка пустилась в погоню за «химерой» в направлении Северного моря. Спустя четыре минуты «Русь», набрав прежнюю скорость, устремилась ко фьорду Согне.

В былые времена моряки обманывали преследователей, поджигая разлитую по поверхности воды смолу и спешно покидая место поджога; горящая смола имитировала огни ушедшего корабля. Современная обманка оказалась столь же действенной. Жаль, что в запасе ВМС имелось только одиннадцать ракет-«химер», и хорошо, что Чернавин не пожалел отдать их Немерову. Командир чувствовал душевный подъем. На миг он вообразил возвращение спасенных подводников домой. Об их спасении не сообщат средства массовой информации, зато ребят будут встречать жены.

Немеров обследовал приближающуюся местность при помощи сонара и приказал поднять перископ. Труба прибора выдвинулась, и окуляр оказался на уровне груди командира. Немеров надел очки с красными стеклами, чтобы заслонить глаза от освещения в рубке.

Побережье предстало черным силуэтом горных вершин. Глаза не могли обнаружить проема в каменной стене, лишь приборы были способны установить его местонахождение. «Русь» устремилась к расщелине на скорости семь узлов. Немеров отошел от перископа, и тот плавно опустился.

Согласно показанию гидролокатора лодка вошла во фьорд, пересекая мелководную дельту. Восемьдесят метров, глубина киля. Немеров отправил старшину к адмиралу с докладом.

Руденко встал, пригладил руками волосы. Сон был очень похож на реальность, однако адмиралу из него запомнилась лишь женщина — Инга Добенская. Руденко давно не тосковал о ней с такой силой. Даже явление во сне мертвой не испугало его. Инга безумно волновала его при жизни — почему бы ей не возбуждать его и после смерти? Он старел — над ней возраст не был и не мог быть властен. Со вздохом Руденко вспомнил ее чувственность, не слишком понимая, пришли ночные видения из прошлого или из мечты. Как давно они лежали в темноте, слившись воедино? Любил ли он по-настоящему? Спустя годы после ее смерти он понял, что любил. И почему сны никогда не возвращали его в те чудные ночи в Санкт-Петербурге?

Руденко надел фуражку и пошел по коридору на пост управления, кивнул в ответ на нервное приветствие вахтенного офицера. Немеров, все еще в очках с красными стеклами, стоял рядом с поднимающимся перископом. Когда прибор вытянулся настолько, чтобы достичь поверхности воды, Немеров опустил пониже ручки управления и посмотрел в окуляр. Стремительным движением он крутанул перископ вокруг оси, высматривая суда, и уступил место Руденко:

— Товарищ адмирал!..

Адмирал повернул фуражку козырьком назад и взялся за рычаги перископа.

Отвесные берега фьорда поднимались на сотни метров над водой. Скалистое величие на миг отозвалось в груди Руденко болью. Ему отчаянно захотелось ощутить вкус стылой норвежской ночи, вместо того чтобы дышать вторичным воздухом подлодки.

Руденко отступил, и палубный офицер поспешил задвинуть перископ. Немеров снял красные очки и разместился вместе с адмиралом в креслах за спиной рулевого; тот сидел у пульта управления, опоясанный на всякий случай ремнем безопасности.

Дно фьорда резко пошло вниз. Немеров приказал рулевому увеличить глубину погружения лодки и взглянул на электронное табло, висящее над гидроакустиком. Табло высвечивало цифровые обозначения звуковых волн, проникающих сквозь толщу воды впереди субмарины.

— Путь чист, — констатировал Немеров.

Искренне надеюсь, что в конце пути нас не поджидают неприятности, — отозвался Руденко.

Медленно тянулось время. Адмирал дремал в кресле, Немеров наблюдал за тем, как рулевой и палубный офицер проводят «Русь» вдоль глубокой расщелины.

— Пассивный сонар не засекает никаких корабельных двигателей, командир, — объявил палубный офицер.

Перевести в активный режим, — приказал Немеров.

Это было опасно, если кто-то прислушивался к морским шумам, но иначе «Владивосток» отыскать не представлялось возможным.

Первые сигналы гидролокатора оказались деформированными из-за низкой солености воды вокруг «Руси».

Немеров приказал погрузиться глубже.

«Русь» скользнула из одного слоя воды в другой. На экране прибора было хорошо видно, как звук сферически расходится от субмарины и ударяется одно фьорда.

— Глубина?

— Триста восемнадцать метров.

Немеров пошевелил челюстными мышцами, восстанавливая нормальное давление внутри ушных раковин, и поднял взгляд на глубокомер.

— Выровнять корабль.

Поиски «Владивостока» продолжались. Вдруг в тридцати километрах от входа во фьорд сигнал сонара обо что-то споткнулся.

— Контакт, — громко оповестил гидроакустик.

Где-то под «Русью» находился крупный металлический объект.

— Контакт подтверждаю, — отозвался старший помощник.

«Русь» погружалась, описывая ленивую дугу влево. Испуская высокочастотный звук, работал акустический излучатель. Отраженные волны выводили изображение на экране.

«Владивосток».

Немеров разбудил адмирала.

— «Владивосток» прижался к стене фьорда. Зацепился за что-то. Чуть-чуть не достает до дна и слегка наклонен.

Руденко кивнул и посмотрел на глубокомер.

— Как дохлая рыбка в аквариуме, — невесело произнес он. — Спасательные камеры на такой глубине бесполезны. Только водолазы смогут подобраться к «Владивостоку».

Через каждые двадцать метров погружения «Руси» матрос нараспев объявлял глубину. Когда он произнес «шестьсот метров», Немеров поднялся с кресла.

— Прекратить спуск. Стоп-машина. — Он шагнул назад, чтобы лучше видеть множество экранов над головой. — Включить внешние ртутные лампы.

На носу лодки зажглись две лампы и три телекамеры ночной съемки. Адмирал вытянул шею, чтобы лучше видеть, но изображения на экранах были слишком темными.

— Тихий ход, — приказал Немеров, — еще на сто метров ниже.

Рулевой подтвердил приказ. «Русь» осторожно спустилась еще на сотню метров: там, беспомощно прижавшись к впалой стене фьорда, лежал «Владивосток».

От корпуса обнаруженной лодки к поверхности тянулись два провода.

— Антенна, — указывая на один из них, сказал палубный офицер.

— Верно, — согласился Немеров. — А тот, который толще, — похоже, кабель траулера для донных работ. Только вот самого СБ-4 не видно.

— Возможно, трос отсоединился и всплыл.

Немеров издал страдальческий стон; он подозревал другую причину. Однако сейчас всеобщее внимание сосредоточилось на неподвижном «Владивостоке» и на моряках, чей призыв о помощи шел из ледяного ущелья. Закодированный высокоскоростной сигнал нес единственное, старое как мир сообщение: «Спасите наши души».

Попытались установить радиосвязь — используя минимальную мощность из опасения быть обнаруженными. Сигнал шел на чрезвычайно низкой частоте, данной ему раз и навсегда, — чтобы проникать сквозь толщу воды.

Никакого ответа.

Водолазы еще не были готовы выдержать давление на этой глубине. Хотя Орловский вызвался попытаться, Немеров отверг его предложение: мучительно находиться так близко к «Владивостоку» и быть не в состоянии помочь ему, однако жертвовать собственными людьми не имело смысла.

Наконец командир разрешил приступить к выполнению задания. Четверо водолазов покинули шлюз барокамеры и поднялись вверх по колодцу затопленной пусковой шахты; разматываясь кольцо за кольцом, поползли за ними кабели жизнеобеспечения.

«Русь» стояла в сорока метрах от «Владивостока» — под прямым углом к нему, чтобы сократить размер ущерба, если пострадавший корабль вдруг рухнет на дно и взорвется. И адмирал, и Немеров предпочли бы более солидное расстояние, однако средства жизнеобеспечения водолазов не позволяли его увеличить.

К «Владивостоку» людей доставил мотобуксир.

Лейтенант Начин в тесной радиорубке держал связь с водолазами и отслеживал по приборам пульс и температуру тела каждого.

Отчеты главного водолаза были коротки и точны:

— Носовые пластины содраны. И часть рубки. Корпус местами погнут. Пузырьки воздуха из шва. Переборки и обшивка держат… по крайней мере с нашей стороны.

— Показатели уровня радиации?

— В норме.

Начин дал указание водолазу Орловскому обследовать состояние корпуса по правому борту. Чертыхаясь, Орловский протиснулся в щель между огромным корпусом и берегом и включил фонарь. Двести пятьдесят ватт света ударили в темную воду. Орловский пропал с экрана монитора, словно канул в бездну.

Немеров и адмирал остановились около радиорубки и прислушались к докладам Орловского, поступающим по мере его продвижения вглубь:

— По правому борту… вмятина. Возможно, результат удара о скалу. Видны царапины и борозды… на скале и внешней обшивке судна. Думаю, столкновение произошло на меньшей глубине. А потом лодка скользнула вниз… набирая воду… и остановилась, зацепившись за уступ. — Все молчали. Орловский продолжал: — Проталкиваюсь под… свес рубки. Он похож на сломанную ласту. Разбит.

Эфир заполнялся звуками, издаваемыми респираторами водолазов. Все сосредоточенно созерцали пустой экран. Адмирал Руденко, опустив голову, подошел вплотную к Немерову и произнес шепотом:

— Если выживших нельзя перенести в спасательные камеры, можно ли их спасти, подняв лодку к поверхности? Если предположить, что кто-то еще остался в живых?

— Нарушение приказа?

— К черту приказы! Если мы доставим «Владивосток» на поверхность, и притом быстро, то сможем вытащить выживших и уничтожить корабль.

Немеров едва заметно покачал головой:

— Стоит только всплыть, и нам уже не уйти из фьорда.

— Чернавин просчитался. Придется импровизировать. Мы не вправе обрекать живых людей на гибель. Я не собираюсь уничтожать «Владивосток» с экипажем на борту.

Ошарашенный Немеров уставился на адмирала.

— Я хотел бы поговорить с офицерами, — будничным тоном сказал Руденко.

По указанию Немерова вахтенные передали приказ по назначению.

Офицеры немедленно собрались вокруг адмирала.

— «Владивосток» лежит слишком глубоко, чтобы можно было воспользоваться спасательными камерами, — начал Руденко. — Однако есть шанс задействовать камеры как подъемный механизм для того, чтобы вывести пострадавшее судно на поверхность. Тогда мы сумеем спасти оставшихся в живых.

На лицах присутствующих изобразилось удивление, но никто не проронил ни слова.

— Спасательные камеры затопим, подведем их к лодке и прикрепим к корпусу. Потом частично выкачаем воду. Камеры медленно всплывут и потянут за собой «Владивосток», — закончил адмирал.

— Всем водолазам, — объявил лейтенант Начин в радиорубке. — Ваше время наполовину истекло.

Третий водолаз доложил, что из открытого отсека на задней палубе «Владивостока» тянется толстый трос. Сам отсек пуст; это означает, что донный траулер СБ-4 находится где-то в верхних водах. Водолаз проплыл вдоль кабеля пятьдесят метров, но траулера не нашел.

— Номер два, — позвал Начин, — вас не видно. Орловский! Пожалуйста, отзовитесь.

— Погодите… Я перемещаюсь внутри. Я в боевой рубке. Герметичная дверь запечатана. Стучусь.

Лязг от удара по металлу заполнил радиорубку «Руси».

«Владивосток» ответил на стук Орловского молчанием.

Орловский выругался.

— Всем водолазам. У вас осталось восемнадцать минут, — нараспев объявил лейтенант.

Следом третий водолаз доложил, что обнаружил СБ-4, тот завис в семидесяти метрах над палубой.

Затем раздался голос главного водолаза:

— Номер два, это четвертый. Орловский, ваши шланги и провода слишком натянуты.

— Водолазам возвращаться, — скомандовал лейтенант Начин.