Легенды старого Оренбурга

Феномен купца Юрова

В этой книге мы рассказали о незаурядном и наиболее известном губернаторе Оренбурга В. А. Перовском. Его стараниями и непреклонной волей по принудительному введению общественной запашки земель Оренбуржье стало одной из хлебных житниц России. Позднее именно это позволило обосновать экономическую целесообразность строительства железной дороги, давшую толчок развитию мукомольного производства, ставшего одним из ведущих производств тех лет в нашем крае.

А зачинателем его стал купец Юров.

При развитии своего дела он познал и триумф победы, и горечь поражения. У него было все!

Итак — 11 мая 1878 года Городская Дума выдала купцу Юрову разрешение на строительство паровой мельницы. Однако оно было выдано не сразу — боялись, что грохотом своих машин мельница будет беспокоить жителей рядом расположенных домов. Уже в те годы, как видим, Городская Дума учитывала и это! Тем не менее, после ряда проволочек, типичных для российского чиновничества, было определено место для строительства — в самом конце Николаевской (ныне — Советской) улицы. Все просьбы купца Юрова об увеличении надела земли Дума отвергла. Вскоре трехэтажная красного кирпича мельница была поставлена. Вслед за Юровым их стали ставить купцы Борисов, Деев, Степанов; некоторые в «дело» входили «на паях» (братья Зайчиковы), выделяя на строительство изрядную часть своего капитала. Но превзойти мельницу Юрова по производительности, качеству помола, низкой цене не смог никто! Ходил слух, что Юров обладает каким-то секретом!

^{Паровая мельница купца Юрова, (сгорела в марте 1994 г.)}

22 октября 1903 года, как официально говорили, «в результате самовозгорания мучной пыли» эта мельница сгорела. Но ходили и другие слухи о причинах того пожара, тем более что кто-то подозрительно внезапно выехал из города. «Завистники подпустили Юрову красного петуха», — говорили горожане. Ему завидовали не столько за возведенную чудо-мельницу — хотя было и это, — сколько за то, что смог Юров «по закону» обойти, прокатить «на вороных» решение Городской Думы «о невыделении в дальнейшем купцу Юрову городских земель». Народная молва донесла до наших дней легенду о том, как стал он владельцем огромного куска городской земли.

В те годы существовал такой закон, по которому выделенную Думой землю продать было нельзя, если на ней не появилось какого-либо строения. По замыслу, такой закон предотвращал перепродажу или скупку земли. Но...

С некоторых пор в земельном отделе Думы увеличился поток просьб о выделении земли под строительство дома от отставных солдат, инвалидов, пользовавшихся определенными льготами. Но все они просили выделять участки рядом с Юровой мельницей. Приводили и доводы; «Сторожем там работать буду, метельщиком, весовщиком... «Думные чиновники» полагали, что инвалиду дом с работой рядом — удобство!

Поразительно быстро на отведенных участках росли дома-халупы, в которых вроде бы и жить было невозможно! Но в доме стояла печь, из трубы валил дым (по законам тех лет, если в доме стояла печь, а из трубы шел дым, то даже самовольно поставленный дом снести не могли. Так в Оренбурге возник целый район, прозванный за самовольное строение домов «Нахаловкой»).

Домовладелец с этого момента получал право на продажу домовладения с выделенным ему участком земли. Этим и воспользовался Юров, но говорили, что ход этот Юрову подсказал адвокат Городисский.

Вызвали купца на заседание Думы, показывают ее решение о неотводе впредь земель городских купцу Юрову. Пытались даже пригрозить «привлечением к ответу!» Да не так прост купец оказался. Я, говорит, у Думы не беру ничего. Я — купец! Продаю и покупаю. Вот и скупаю я те домовладения. Все по закону!

Ходил слух, что заявления солдатам отставным да инвалидам сам Юров писал. Дома-халупы с печью тоже он ставил. Купчую заранее составлял, а платил за то — штофом водки! Но ... то легенда или быль? Говорю честно — не знаю. Могло ли быть такое? Думайте сами!

Пожар на мельнице нанес чувствительный удар, но разорить Юрова уже не смог. К тому времени он успел сколотить достаточный капитал, чтобы возвести новую «несгораемую пятиэтажную» мельницу.

Она была разделена на два отделения: обоечное — для очистки зерна, размольное — для размола. Отделения были разделены друг от друга двумя сплошными стенами-брандмауэрами с промежутками между ними в четыре аршина (около трех метров). Транспортировка зерна и муки осуществлялась шнековыми транспортерами, была предусмотрена механизированная система пылесбора и ее удаления, система охлаждения зерна во время помола.

Машинное отделение (паровые котлы и машины) было вынесено в отдельное помещение. Была сооружена собственная электростанция. Мельница была способна одновременно обрабатывать десять сортов муки, при суточной производительности в 7200 пудов (примерно 115—120 тонн).

Всего мельница была способна выпускать до 25 сортов муки!

Для временного хранения зерна был сооружен несгораемый элеватор. При строительстве мельницы широко использовались сталь, чугун, кирпич.

Юров постарался максимально обеспечить высокую степень пожарной безопасности. И мельница удалась на славу! В те годы лучшей мельницы, чем «Юрова», не было. Она была одной из крупнейших в России!

К 1906 году оренбургскими мельниками вырабатывалось в сутки до 3,5 тысяч мешков муки. Просорушки, а оренбургское просо тоже имело не меньшую славу, давали до трех тысяч мешков высококачественного пшена.

Начиная с девятисотых годов перед мукомолами все острее вставал вопрос необходимости оптового сбыта муки и зерна. В отдельные месяцы выпуск муки был столь велик, что с ее вывозом не справлялась даже железная дорога, на которой постоянно возникали очереди на отгрузку. Нужен был какой-то механизм, позволявший в кратчайшие сроки производить реализацию максимального количества муки и зерна. И снова с инициативой выступил купец Юров — с организацией в городе биржи. Но о ней позднее.

А сейчас наступило самое время рассказать о бытовавшей в те годы легенде о самом купце Юрове. Как говорят, он обладал феноменальной памятью. Вся бухгалтерия его предприятия помещалась в его записной книжке, которую он постоянно держал при себе. На ее обложке был вытеснен заголовок: «заПОМИНАЛЬНИК» — «за» было набрано мелким шрифтом, остальное — заглавными буквами. На одной стороне страницы он записывал, кем и в каком количестве сдано зерно, условным значком ставил сорт помола, на другой — тоже условными значками, — кто производил помол, количество выданной заказчику муки и отрубей. Лишних служащих на мельнице не держал. Вся его бухгалтерия состояла из одного человека, да плюс его «заПОМИНАЛЬНИК»! Так ли это было на самом деле? В наш век раздутых штатов в это верится с трудом, и тем не менее — так гласит народная молва!

^{Биржа, основанная Юровым (ныне — клуб им.Ф. Дзержинского).}

В легенду вошла не только его феноменальная память, но и дар предвидения. Юров довел до успешного конца открытие биржи! Мысль о ее необходимости возникла не сразу. Как и многое на Руси, вопрос об ее открытии решался с большими трудностями, оттяжками, с частыми переносами сроков обсуждения... Вот как это происходило.

Последний оренбургский генерал-губернатор Крыжановский еще в 1865 году дал свое согласие открыть биржу. Но оно не состоялось. Спустя два года этот вопрос вновь возникает в Ташкентском торговом обществе, находившемся в Оренбурге. Открытию биржи воспротивились местные купцы, не представлявшие возможности биржи в увеличении товарооборота. Снова к этому вопросу вернулись в 1881 году. Дума утверждает Устав. Принимается решение: за счет прибылей общественного банка для биржи построить специальное здание. И снова неудача — решение Думы было опротестовано Губернским присутствием. Наконец, в 1905 году местный купец Юров созывает местных мукомолов на совещание о регулировании рабочего дня. На нем была создана комиссия по организации биржи, был выработан ее Устав. 22 мая 1905 года состоялось 1-ое учредительное собрание биржевого общества. С весны 1906 года она стала функционировать и спустя пять лет вошла в пятерку лучших российских бирж по товарообороту! Она положительно повлияла не только на увеличение торговых оборотов, но и на ритмичность работы Оренбургского железнодорожного узла, так как за несвоевременную доставку товаров, оговоренную договором, Правлению железной дороги приходилось выплачивать значительные суммы штрафов — ответственность в те годы была обоюдная!

После заключенной на бирже сделки вошло в обычай «обмывать завершенное дело» бокалом шампанского или легкого французского вина. Как говорят, биржевыми дельцами для этого была облюбована «Американская» гостиница, стоявшая на углу Введенской и Гостинодворской улиц.

Она была уютной, приезжим купцам пришлась по вкусу. Расположена недалеко от биржи, рядом — базар, Гостиный двор, а главное — в ней предоставлялись услуги, которых в других гостиницах и «номерах» не было!

^{Американская гостиница.}

Зал ресторана, как говорят, находился на втором этаже, был полукольцевым и упирался в торец здания. Оттуда было удобно смотреть вниз, где в устроенном бассейне с зеркальным дном плавали «золотые рыбки» с номерами на груди и спине, услаждая нескромные взгляды посетителей-мужчин...

Сидя за столиками, биржевые маклеры имели возможность заключить сделку на «аванс доверия». Суть ее заключалась в том, что продавец и покупатель оговаривали вид товара и его количество, которое будет поставлено лишь в следующем году. «Под честное слово» бухарский, кокандский или хивинский купец могли взять товар у купца в Оренбурге. На следующий год, по установившимся в нем ценам, производился полный расчет. Случаев обмана не было! После этого «высокодоговаривающиеся» стороны хлопали по рукам, выпивали бокал шампанского или рюмку «Камю». Глядя в бассейн, в котором плавали «золотые рыбки», кельнеру, бегавшему с подносом вдоль столов, клиент говорил, что он занимает такой-то номер и уходил в него. «Золотая рыбка» с этим номером уплывала из бассейна.

В здании же бывшей биржи происходили знаменательные события. В годы революции там обосновались большевики, там организовывался комсомол Оренбурга. И стала биржа клубом имени К. Маркса. Голодающему Питеру и Москве здесь молодежь Оренбурга для отправки готовила сухари и другие продукты. Позднее он стал именоваться клубом имени Ф. Дзержинского. В годы Великой Отечественной на его подмостках выступал местный театр музыкальной комедии. Здесь же выступали именитые и известные коллективы. Мне запомнился один из них — театрализованный джаз-оркестр под управлением 2-го трубача мира, Эдди Рознера. В среде музыкантов об этом человеке нелегкой судьбы ходили легенды!

Но это — тема совершенно другого рассказа...