Ленинские эскизы к портретам друзей и противников

Н. И. Бухарин

9 октября 1988 г. исполнилось 100 лет со дня рождения видного деятеля большевистской партии, партийного теоретика и публициста, экономиста и философа, академика Николая Ивановича Бухарина, подло оклеветанного Сталиным и его подручными и расстрелянного 15 марта 1938 г. по сфальсифицированным обвинениям.

Неполные 50 лет, которые прожил Н. И. Бухарин, сменились 20 годами самой чудовищной лжи вокруг его имени и еще 30 годами лжи менее яростной, сопровождаемой слабыми проблесками полуправды. И только сегодняшнее время, время великого очищения от сталинской и сталинистской скверны, вернуло нам его доброе имя, поставило Н. И. Бухарина с его экономическими, философскими, науковедческими и другими трудами в ряд самых активных борцов за обновление нашего социалистического общества, за придание ему нового качественного состояния.

В настоящем очерке сделана попытка, основываясь на эпистолярном наследии В. И. Ленина и Н. И. Бухарина, объективно рассмотреть их деловые и личные взаимоотношения, которые много лет трактовались только как негативные. В их обширной переписке содержится богатый материал для осознания адекватной оценки Владимиром Ильичем личности Бухарина, его теоретической и практической деятельности, его сильных и слабых сторон, его успехов и ошибок.

Напомним штрихи ранней биографии Бухарина.

Николай Бухарин родился 27 сентября (9 октября) 1888 г. в Москве в семье учителей начальной школы. Рано научился читать, писать и рисовать. Уже в гимназии заинтересовался марксизмом и приобщился к работе общественной организации учащихся, которая вскоре становится социал-демократической. Участвовал в революционных событиях 1905 г. В 1906 г. стал членом большевистской фракции РСДРП. Вел агитационно-пропагандистскую работу в Дорогомиловском и Хамовническом районах Москвы, а несколько позже — в Замоскворецком (где, в частности, встречался с Ильей Эренбургом).[1] Продолжал революционную работу и после поступления в Московский университет (на экономическое отделение юридического факультета). В 1908 г. кооптирован в Московский комитет большевистской организации, а в 1909 г. избран в состав МК РСДРП(б).

В эти годы написал свою первую научную статью «Теория развития народного хозяйства».[2]

23 мая 1909 г. был впервые арестован, потом еще дважды арестовывался и, наконец, в 1911 г. приговорен к ссылке в Онегу Архангельской губернии. По пути в ссылку бежал, нелегально вернулся в Москву. В октябре того же года эмигрировал.

Жил в разное время в Германии, Австро-Венгрии, Швейцарии, Швеции, подвергался полицейским гонениям и высылке.

Во время первой мировой войны выехал в США, где выполнял ряд поручений Ленина. Одно время редактировал там газету «Новый мир», издававшуюся группой русских эмигрантов, принадлежавших к разным течениям социал-демократии. Возглавлял в газете левое крыло.

После Февральской революции отправился на родину через Японию. В Челябинске его арестовывали за большевистскую агитацию среди солдат.

Был одним из руководителей Октябрьского вооруженного восстания в Москве.

После победы Октябрьской революции занимал ответственные посты в советских и партийных органах, редактировал газету Московского комитета партии «Социал-демократ» и теоретический журнал того же комитета «Спартак». Неоднократно избирался в состав ЦК и участвовал в съездах партии.

В автобиографии, написанной для Энциклопедического словаря «Гранат», Бухарин неоднократно говорит об огромном влиянии, которое оказывал на него Ленин. Самой серьезной из своих ошибок он считал борьбу против Ленина в период брестских переговоров, квалифицируя ее как «крупнейшую политическую ошибку». Заканчивая автобиографию, Николай Иванович писал: «Весь последующий период есть период возрастающего влияния на меня со стороны Ленина, которому я обязан, как никому другому, в смысле своего марксистского воспитания и с которым я имел счастье не только быть в тех же рядах, но и стоять близко к нему вообще как товарищу и человеку».[3]

В 1912 г. Бухарин лично познакомился с Владимиром Ильичем. В своих воспоминаниях о Ленине Н. К. Крупская так пишет об этом: «Еще осенью 1912 г. мы познакомились с Николаем Ивановичем Бухариным. Кроме Багоцкого,{76} с которым мы часто виделись, к нам первое время заходил поляк Казимир Чапинский, работавший в краковской газете „Напшуд“ („Вперед“). Так вот Чапинский много рассказывал о знаменитом краковском курорте Закопане, какие там горы замечательные и красота какая неописуемая, и между прочим рассказывал, что там живет социал-демократ Орлов, который очень хорошо рисует закопанские горы. Вскоре после того как мы перебрались из Звежинца в город, смотрим раз в окно и видим — идет какой-то молодяга с огромным холщовым мешком на плече. Это и оказался Орлов, он же Бухарин. Они довольно обстоятельно потолковали тогда с Ильичем. Бухарин тогда жил в Вене. С тех пор установилась у нас с Веной тесная связь. Там же жили и Трояновские.{77} Когда мы стали спрашивать Николая Ивановича о его рисовании, он вытащил из своего холщового мешка ряд великолепных изданий картин немецких художников, которые мы стали усердно рассматривать…»[4]

А вот как вспоминал Н. И. Бухарин в январе 1925 г. об этой первой встрече:

«Много лет тому назад увидел я первый раз Ильича. На маленькой грязной уличке Кракова нужно было найти квартиру Ульяновых. Иду, шарю глазами по окнам. И вдруг вижу купол огромного черепа, необыкновенную голову. Ну, конечно, это Старик!

Краковская квартирка, помнится, из двух комнат. Кухня — она же гостиная. Простой, белый, чисто вымытый кухонный стол. Ильич режет хлеб, наливает чаю, усаживает, расспрашивает. Как ловко и как незаметно! С каким вниманием и с какой простотой! Выходишь — и знаешь: да ты, батенька, у него весь как на ладони. И никакого нажима, никакой неловкости перед великим человеком! Помню, что ушел я от „Ильичей“ как зачарованный, летел домой, точно за спиной крылья выросли, перспективы раздвинулись, миры новые открылись…»[5]

С этого времени тесные личные и деловые контакты и переписка Ленина с Бухариным не прекращались, можно сказать, до последних дней жизни Владимира Ильича.

Отдельные письма были опубликованы в Ленинских сборниках, газетах и журналах. В годы сталинского всевластия письма Владимира Ильича Бухарину практически не печатались. Показательно в этом плане 4-е издание собрания Сочинений В. И. Ленина, начатое в 1941 г. Первоначально предполагалось издать 35 томов, из которых только два тома составляли письма. После XX съезда партии общественность справедливо раскритиковала это издание, и было решено дополнить его еще десятью томами, часть которых содержала письма. Однако и тогда многие ленинские письма репрессированным и оклеветанным большевикам не были изданы, а иногда по инерции публиковались лишь отрывки из писем, в которых содержались положительные отзывы о Сталине и критиковались ошибки Троцкого, Бухарина, Каменева и других.

При подготовке 5-го издания (Полн. собр. соч.) В. И. Ленина были обнаружены и опубликованы сотни новых ленинских писем, в том числе четыре письма Бухарину. Однако и в это издание не успели включить сведения о существовании еще не менее двух писем Бухарину, которые выявились при подготовке 12-томной Биографической хроники В. И. Ленина.

Судьба переписки Ленина и Бухарина еще не до конца изучена. Поиск этого эпистолярного наследия ведется уже многие десятки лет, но до сих пор исследователи не могут точно сказать, сколько писем они написали, какая часть их не разыскана, каково (хотя бы предположительно) содержание неразысканных писем, где они могут быть и многое другое.

По нашим подсчетам, за время их знакомства каждым было написано не менее сорока писем друг другу. Найдено и опубликовано примерно 20 писем и записок Ленина, примерно столько же до сих пор не разыскано из числа зафиксированных по разным источникам. Все опубликованные письма Ленина хранятся в ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС. Там же хранятся выявленные письма Бухарина Ленину.

Исследователи обратили внимание на тот факт, что все обнаруженные письма Ленина Бухарину хронологически распределяются неравномерно: 1913 г, — одно, 1916 г. — три, 1919 г. — одно, 1920 г. — четыре, 1921 г. — три, 1922 г. — восемь. Эти данные вызывали сомнение, поскольку известно было из произведений В. И. Ленина и его писем разным лицам, что Владимир Ильич регулярно письменно общался с Бухариным. Предположили, что неравномерность объясняется пропажей писем. Так и оказалось. При подготовке к изданию Полного собрания сочинений и Биографической хроники В. И. Ленина было установлено, что пропало не менее двух десятков писем, в том числе за 1914 г. — два, 1915 г. — шесть, 1916 г. — четыре, 1917 г. — не менее двух, 1918 г. — одно, 1920 г. — одно, 1921 г. — три.

В ряде случаев это выясняется из писем Ленина другим лицам. Так, позднее 11 марта 1916 г. Владимир Ильич писал А. Г. Шляпникову: «Прилагаю копию своего ответа Н. И. Бухарину на тему о значении новых „разногласий“».[6] Следовательно, существовали и оригинал, и копия письма Ленина Бухарину, написанного в это время, однако найти их до сих пор не удалось.

В ряде случаев удается установить пропажу писем (послеоктябрьских) благодаря сохранившимся в ЦПА «Журналам исходящих документов от В. И. Ленина», которые вели его секретари. Так, в журн. исх. док. от 23 октября 1920 г. под № 73 записано: «Бухарину на отзыв программу статистических курсов, с просьбой вернуть»; 17 октября 1921 г. под № 983: «Бухарину — запечатан. конверт».[7]

Больше всего о пропавших письмах Ленина удалось узнать из ответных писем Н. И. Бухарина, хранящихся в ЦПА ИМЛ. Раньше мы знали о них очень мало, но с выходом в свет Полного собрания сочинений и Биохроники В. И. Ленина появились кое-какие новые сведения. В 45―55 томах ПСС имеются списки писем В. И. Ленина, до настоящего времени не разысканных. В списках встречаются сведения и о пропавших письмах Ленина Бухарину со ссылкой на неопубликованные ответные письма Бухарина, хранящиеся в ЦПА. К сожалению, ссылки эти глухие, без указания архивных ориентировок.

Более подробные данные об этих неопубликованных письмах Бухарина встречаются в томах Биохроники, где указаны фонд, номера дела, описи и листов. Однако даже в этом фундаментальном издании содержание писем Бухарина не раскрывается. Вот, например, как это выглядит: «Сентябрь, ранее 18 (1 октября). Ленин пишет письмо Н. И. Бухарину по вопросам тактики, просит ознакомить с этим письмом А. Г. Шляпникова (письмо не разыскано). ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 1, д. 1699, л. 1».

Нет сомнения в том, что полная публикация писем Бухарина значительно расширила бы наши знания об их отношениях, добавила бы новые штрихи и к биографии В. И. Ленина.

Дают ли представление о содержании ленинских писем те отрывочные сведения, которые приводятся в томах ПСС и Биохроники? В какой-то мере — да, как мы увидим ниже.

Выяснив некоторые моменты, связанные с состоянием эпистолярного наследия В. И. Ленина и Н. И. Бухарина, попробуем проследить по этому календарному по своей природе источнику хронику их взаимоотношений.

В мае 1912 г., т. е. незадолго до их знакомства, начала выходить большевистская «Правда». Ленин был поглощен мыслями о совершенствовании ее работы. Встретившись с Бухариным в Польше, Владимир Ильич привлек его к «Правде», и Бухарин повел энергичную работу в газете и для газеты. В опубликованном в 48-м томе Полного собрания сочинений В. И. Ленина письме Г. Л. Шкловскому, написанному в середине декабря 1912 г., есть такое место: «Самое же важное сейчас помочь „вытянуть“ „Правду“. И ей помогают плохо. Один вѐнец (Бухарин) старается».[8] Это дает основание думать, что переписка между Лениным и Бухариным началась вскоре после их знакомства, хотя прямые сведения о ней имеются только начиная с конца 1913 г.

Нам известно, что в конце 1913 г. Бухарин прислал Ленину свою статью «Фокусы-покусы г-на Струве» для публикации в журнале «Просвещение». Из письма Ленина Бухарину, посланного в декабре 1913 г. из Кракова в Вену, видно, что Владимир Ильич эту статью прочитал, высказал о ней в общем положительное мнение и сделал свои замечания.[9]

Есть все основания считать, что их переписка стала с этого времени более или менее регулярной и касалась широкого круга вопросов. Обратим внимание на начало 1914 г.: январь, февраль, март, апрель…

Из письма В. И. Ленина И. Ф. Арманд, написанного ранее 26 января, видно, что он получил письмо от Бухарина с известием о намерении Г. В. Плеханова издавать газету «Единство».

В феврале Ленин передает привет Бухарину через А. А. Трояновского.[10]

В ЦПА хранится письмо Николая Ивановича Ленину, написанное ранее 23 марта, в котором он сообщает о своей работе над книгой о буржуазном экономисте Е. Бем-Баверке и просит Ленина написать предисловие и отредактировать книгу.[11]

В апреле Владимир Ильич обратился к Бухарину с письмом (письмо не разыскано), в котором просил его написать проекты речей по национальному вопросу для большевистской фракции IV Думы. В ответном письме Бухарин отказался от этого поручения.[12] (Обмен этими письмами в апреле 1914 г. представляет интерес для изучения их полемики по национальному вопросу, развернувшейся несколько позже.)

Весной 1914 г. до Владимира Ильича дошли сведения о дезертирстве члена IV Думы депутата от большевиков Р. В. Малиновского, самовольно сложившего с себя депутатские полномочия. Позднее выяснилось, что Малиновский был провокатором охранки, но тогда, в 1914 г., никто из близко знавших Малиновского, в том числе и Владимир Ильич, не подозревали об этом. Вот почему Ленин, как только до него дошли слухи о дезертирстве Малиновского, обратился к Бухарину с письмом, в котором просил сообщить подробности. Это ленинское письмо не найдено, о нем свидетельствует лишь хранящееся в ЦПА письмо Н. И. Бухарина.[13]

(В связи с этим заметим, что американский историк С. Коэн, монография которого о Н. И. Бухарине теперь издана в СССР, очень убедительно показывает, что Николай Иванович был одним из первых, кто распознал предательство Малиновского, а потом долго и настойчиво убеждал в этом В. И. Ленина.)[14]

В первую половину лета 1914 г. переписка продолжалась, о чем свидетельствует хранящееся в том же архиве неопубликованное письмо Бухарина Ленину, написанное в июне, где он советуется по поводу намечаемого в Вене Международного социалистического конгресса и об участии в нем.[15]

Тем же летом вспыхнула первая мировая война; Ленин был арестован и выслан в Швейцарию. В этих условиях отсутствие сведений о его переписке с Бухариным вполне объяснимо. Однако уже в самом начале 1915 г. их переписка возобновилась. За январь того года сохранилось письмо Бухарина Ленину с сообщением о подготовке Лондонской конференции социалистов стран Антанты.[16] К началу 1915 г. относится письмо Бухарина, из которого видно, что он получил письмо Владимира Ильича по вопросу о лозунге «поражения». Это письмо Ленина не разыскано, и о его существовании известно только из ответа Бухарина. В феврале зафиксировано еще два письма Ленина Бухарину, которые также не найдены.[17]

14―19 февраля (27 февраля — 4 марта) 1915 г. в Берне состоялась конференция заграничных секций РСДРП, которой руководил Ленин. Он выступил с докладом о войне и задачах партии. Еще до конференции выявились серьезные разногласия между ним и Бухариным об отношении, в частности, к ленинскому тезису о поражении «своего» правительства. Бухарин выступил на конференции против этого тезиса, а потом также против тезиса о праве наций на самоопределение и некоторых других программных требований. Ленин по этим вопросам резко критиковал Бухарина.

Вскоре разногласия между ними усугубились в связи с подготовкой и изданием журнала «Коммунист», в редакцию которого вошел Бухарин. Со всей очевидностью эти разногласия нашли отражение в хранящемся в архиве письме Бухарина Ленину, написанном в августе 1915 г., в котором он возражал против публикации в «Коммунисте» статьи историка М. Н. Покровского «Виновники войны» и выступал с критикой замечаний Ленина к этой статье. В этом письме — от 26 августа (8 сентября) 1915 г. — есть такая строка: «Сию минуту получил от Вас довольно сердитое письмо».[18]

Результатом всего этого явился написанный В. И. Лениным весной 1916 г. «Проект постановления ЦК РСДРП о прекращении издания журнала „Коммунист“» (этот документ с пометой «Не для печати» был впервые опубликован в 1962 г.).[19]

Разногласия, однако, не мешали переписке. По сведениям, приведенным в Биохронике В. И. Ленина, в течение осени 1915 г. Бухарин написал Ленину письмо о работе Московской организации РСДРП, заметки о революционном движении в Москве и Иваново-Вознесенске, письмо с просьбой прислать материалы о Циммервальдской конференции.

Установлено, что в течение осени 1915 г. Ленин написал Бухарину не менее пяти писем, из которых не менее двух не разысканы.

Обращает на себя внимание тот факт, что серьезные разногласия и споры не помешали Бухарину обратиться к Владимиру Ильичу с просьбой написать предисловие к своей брошюре «Мировое хозяйство и империализм». Ленин выполнил эту просьбу и уже в декабре 1915 г. написал и послал Бухарину свое предисловие (обстоятельства сложились так, что оно было опубликовано только 21 января 1927 г. в «Правде»).[20]

По нашим подсчетам, за время с конца августа 1915 г. до 1 января 1916 г. Н. И. Бухарин написал В. И. Ленину не менее девяти писем.[21]

В 1916 г. переписка интенсивно продолжалась. Уже в начале года Ленин получил письмо от Бухарина, в котором тот информировал о положении дел в шведской социал-демократической партии, вновь касался вопроса об издании «Коммуниста», просил сообщить о новостях. Есть в этом письме сюжет, который до сих пор ученым не удалось расшифровать. Бухарин спрашивает Ленина, когда он сможет прислать свою рукопись для издательства «Прибой». Все попытки установить, о какой рукописи Ленина идет речь, пока не увенчались успехом.[22]

Следующее известное нам письмо Бухарина Ленину было написано в марте 1916 г. В нем он критикует составленные Лениным тезисы ЦК РСДРП «Социалистическая революция и право наций на самоопределение». Можно предполагать, что на критику Бухарина Ленин отвечает в не дошедшем до нас письме, написанном ранее 6 (19) марта 1916 г. Содержание этого письма нам неизвестно, но в письме Г. Е. Зиновьеву от 20 или 21 марта Ленин употребляет такое нелестное для Бухарина выражение: «Получил ответ Н. И. на тезисы: верх поросячества, ни слова продуманного».[23]

22 марта (4 апреля) Владимир Ильич читает письмо А. Г. Шляпникова с сообщением об аресте в Стокгольме шведскими властями четверых русских эмигрантов, в том числе Н. И. Бухарина. В тот же день В. И. Ленин пишет А. М. Коллонтай в Христианию (Осло): «Только сейчас узнал из письма Александра к Григорию{78} про печальную судьбу друзей в том городе, откуда приехал Александр. Надеюсь, Вы двинете в ход все Ваши связи и употребите все зависящие, возможные и невозможные, усилия, чтобы их выручить и всячески им помочь?»[24]

Письмо В. И. Ленина Д. Б. Рязанову от 10 апреля 1916 г. свидетельствует, что, получив известие о том, что шведские власти освободили одного из арестованных — Г. Л. Пятакова, Ленин предложил Рязанову посетить лидера швейцарских социал-демократов Г. Грейлиха, с тем чтобы тот в его присутствии написал письмо лидеру шведских социал-демократов К. Брантингу с просьбой похлопотать о Н. И. Бухарине («о молодом экономисте Dolgolewsky»).{79} [25]

Занятый хлопотами об освобождении Бухарина, Владимир Ильич вдруг получил письмо из Стокгольма, подписанное Н. И. Бухариным, Г. Л. Пятаковым и Е. Б. Бош, в котором они излагали свою точку зрения на причины разногласий по поводу журнала «Коммунист» и выражали несогласие с партийной программой по ряду вопросов. Ленин ответил, что не может сотрудничать с ними, так как считает их позицию антипартийной.[26]

В конце апреля или в начале мая Владимир Ильич получил телеграмму об освобождении Бухарина и об отъезде его в Норвегию и в связи с этим пишет А. М. Коллонтай в Осло: «Большой привет Ник. Ивановичу, от коего была телеграмма, а письма не было. Желаю от души скорее ему отдохнуть и выправиться. Как его финансы?»[27]

Резко критикуя Бухарина, Владимир Ильич не переставал верить в него. В письме Г. Е. Зиновьеву от 21 мая 1916 г. он указывает на факторы, которые отрывают Бухарина от вставших на антипартийный путь издателей журнала «Коммунист».[28]

Последуем далее за ленинско-бухаринской перепиской 1916 г.

Установлено, что ранее 11 (24) мая Бухарин сообщил Владимиру Ильичу, что им (Лениным) интересовалась стокгольмская полиция. Ленин ответил письмом, которое пока не разыскано, где спрашивал Бухарина, чем вызван этот «интерес».[29]

В том же месяце Бухарин уведомляет Ленина о следствии и судебном процессе над лидером левого крыла социал-демократической партии Швеции К. Хеглундом за его интернационалистскую деятельность. В письме также выражается его согласие с предложением Ленина об организации серьезной дискуссии по вопросу о праве наций на самоопределение.

Свое отношение к Бухарину накануне Февральской революции лучше всего сформулировал сам Владимир Ильич в письме от 14 октября 1916 г., в котором писал: «Что Вас мы все высоко ценили всегда и месяцы, месяцы переписывались детально, указывая с весны 1915 г., что по вопросу о программе-минимум и демократии у Вас шатания, — это Вы знаете. От всей души буду рад, если полемика будет только с начавшим ее П. Киевским{80} и если с Вами разногласия сгладятся. Но для этого надо, чтобы Вы разбирали вопросы (спорные) по существу и внимательно, а не отмахивались. Очень и очень рад, что мы сошлись с Вами против „разоружения…“»[30]

В этом же письме Владимир Ильич сообщил Бухарину, что прилагает удостоверение, которое Николай Иванович, вероятно, просил в связи с его планом поездки в Америку. Ленин дал ему в письме целый ряд партийных поручений, которые просил выполнить в этой стране.

Переписка Ленина и Бухарина продолжалась, несомненно, и в период пребывания последнего в Америке, но найти этих писем пока не удалось.

У нас крайне мало сведений о контактах Ленина и Бухарина в 1917 г., в период от Февраля к Октябрю. Укажем лишь, что, работая над книгой «Государство и революция», Владимир Ильич неоднократно возвращался к своим разногласиям с Бухариным по вопросу о государстве.

В. И. Ленин и в этот период внимательно следил за выступлениями Бухарина в печати, в частности за его статьями в теоретическом журнале московской организации РСДРП «Спартак», нередко критиковал его взгляды.

Известно, что 16 (29) ноября 1917 г. Владимир Ильич подписал постановление Совета Народных Комиссаров о назначении Н. И. Бухарина уполномоченным по организации Высшего экономического совещания.[31] Насколько важным Ленин считал это назначение, видно из его выступления на заседания ЦК РСДРП(б) 29 ноября (12 декабря) 1917 г., дошедшего до нас в следующей протокольной записи:

_{«Обсуждается вопрос о составе редакционной коллегии „Правды“. Н. И. Бухарин ставит вопрос об освобождении его от работы в Экономическом совещании, чтобы он смог отдаться работе в „Правде“.}

Тов. Ленин указывает, что Экономическое совещание до сих пор не встречало достаточного к себе внимания, а вместе с тем оно представляет один из крупнейших факторов современного государственного строительства и потому нуждается в людях сведущих, каким является т. Бухарин, а потому он настаивает на том, чтобы т. Бухарина не включать в редакционную коллегию „Правды“».[32]

(Напомним, что редактором «Правды» Бухарин стал после ее перевода из Петрограда в Москву в 1918 г.)

В 1918 г. Н. И. Бухарин возглавил группу так называемых «левых коммунистов», которая выступала против подписания Брестского мирного договора на германских условиях. Ленин энергично боролся против опасной для судьбы революции линии этой группы.

Во время VII (экстренного) съезда РКП(б), состоявшегося 6―8 марта 1918 г., где кроме вопроса о мире стояли программные вопросы, Ленин выступил также против предложений и поправок Бухарина при обсуждении проекта резолюции.

6 марта 1918 г. В. И. Ленин опубликовал в «Правде» статью «Серьезный урок и серьезная ответственность», в которой подробно проанализировал деятельность «левых коммунистов» и показал, что их сопротивление только ухудшило условия мирного договора.

Бухарин и его группа не прекратили своей фракционной деятельности и в последующие дни. «Несколько товарищей, — писал В. И. Ленин, — называющих себя „левыми коммунистами“, заняли после заключения Брестского мира положение „оппозиции“ в партии, и их деятельность вследствие этого все больше скатывается к совершенно нелояльному и недопустимому нарушению партийной дисциплины. Тов. Бухарин отказался принять должность члена ЦК, на каковую назначил его партийный съезд».[33]

Однако характерно, что, резко критикуя Бухарина в выступлениях и печатных работах, Владимир Ильич в то же время считает нужным отметить его знания и эрудицию. Показательна в этом плане большая ленинская статья «О „левом“ ребячестве и о мелкобуржуазности», напечатанная в газете «Правда» 9―11 мая 1918 г. и потом вышедшая отдельной брошюрой. Подвергая беспощадной критике деятельность «левых коммунистов» во главе с Бухариным, Ленин подчеркивает, что Бухарин «двумя головами выше левых эсеров и анархистов», что он «превосходно образованный марксист-экономист».[34]

Высоко ценил Владимир Ильич и публицистический талант Бухарина. Так, выступая на заседании ВЦИК 29 апреля 1918 г. с критикой деятельности Бухарина, он называет его «выдающимся публицистом».[35] Свое заключительное слово на этом заседании Ленин начал так: «Мне прежде всего приходится сказать по поводу речи тов. Бухарина: я отметил уже в первой речи, что мы на девять десятых с ним согласны, и потому я думаю, что печален факт, что на одну десятую мы с ним расходимся…»[36]

В 1917―1919 гг. между Лениным и Бухариным практически нет переписки. Это, впрочем, понятно: они почти все время были рядом. И все же время от времени переписка велась. Например, есть сведения о том, что не позднее 8 августа 1918 г. они обменялись письмами по вопросу о работе В. М. Смирнова в редакции «Правды». Были, конечно, и разного рода деловые записки.

Одна из последних известных нам встреч Ленина с Бухариным в 1918 г. относится к 15 декабря, что явствует из впервые опубликованной в 1965 г. записки Ленина Свердлову по поводу выступлений лидера левых эсеров М. А. Спиридоновой: «Вчера, 15/XII, мне говорил Бухарин, что, по свидетельству Ем. Ярославского, Спиридонова ведет партийную пропаганду».[37] Впрочем, возможно, что еще одна встреча между ними состоялась 19 декабря во время заседания СНК, на котором обсуждался вопрос о включении Н. И. Бухарина в члены редакционной комиссии по изданию хрестоматии советского законодательства.[38]

В конце декабря 1918 г. непосредственно в повестку дня встал вопрос об организации III, Коммунистического Интернационала. В связи с этим Владимир Ильич обратился 27 или 28 декабря с письмом к Г. В. Чичерину, в котором наметил план практических мер. В письме, в частности, он предлагает поручить Бухарину подготовить тезисы по некоторым теоретическим и практическим вопросам, используя для этого его (Ленина) материалы к проекту новой программы партии.[39]

В течение 1918―1919 гг. Ленину приходилось часто дискутировать с Бухариным по содержанию новой программы партии. Споры велись и во время заседаний комиссии, которую возглавлял Владимир Ильич, и в печати. Особенно резко критиковал Ленин положения, выдвигаемые Бухариным по общей части программы и по разделу о национальных отношениях. Анализ этих дискуссий В. И. Ленин сделал в докладе VIII съезду РКП(б) 19 марта 1919 г.

Однако их совместная работа шла своим чередом. В конце апреля 1919 г. Владимир Ильич получил резолюцию екатеринославской организации украинских эсеров, проникнутую духом национализма и направленную против диктатуры пролетариата, против политического, хозяйственного и военного союза Украины с Советской Россией. На этой резолюции Ленин написал: «т. Бухарин! Напечатайте сие с обстоятельным и спокойным разбором, доказывая детально, что такие колебания социалистов-революционеров в сторону кулака и отделения от России, т. е. дробления сил, перед Колчаком и Деникиным объективно ведут к помощи буржуазии и Колчаку».[40]

11 сентября 1919 г. на заседании Политбюро ЦК РКП(б) обсуждался вопрос об арестах кадетствующих буржуазных интеллигентов. Политбюро приняло решение поручить Н. И. Бухарину, Ф. Э. Дзержинскому и Л. Б. Каменеву пересмотреть дела арестованных. Между тем А. М. Горький, обеспокоенный этими арестами, обратился к Ленину с просьбой принять начальника Военно-медицинской академии В. Н. Тонкова и побеседовать с ним о судьбе арестованных. 15 сентября Ленин писал Горькому: «Дорогой Алексей Максимыч! Тонкова я принял, и еще до его приема и до Вашего письма мы решили в Цека назначить Каменева и Бухарина для проверки арестов буржуазных интеллигентов околокадетского типа и для освобождения кого можно. Ибо для нас ясно, что и тут ошибки были. Ясно и то, что в общем мера ареста кадетской (и околокадетской) публики была необходима и правильна».[41]

25 сентября группой террористов — анархистов и примкнувших к ним левых эсеров был совершен крупный взрыв в здании Московского комитета партии в Леонтьевском переулке, где шло совещание партийного актива Москвы. Погибло 12 коммунистов, в том числе секретарь МК В. М. Загорский. Среди 55 раненых были Н. И. Бухарин, М. С. Ольминский, Ем. Ярославский и другие видные большевики. Враги Советской власти замышляли покушение на жизнь Ильича, который лишь по случайным обстоятельствам не оказался на этом совещании. На следующий день под председательством В. И. Ленина состоялся пленум ЦК, где в числе других вопросов рассматривался и этот инцидент. Как сообщили «Известия ЦК РКП(б)» 22 октября 1919 г., пленум принял постановление о том, что «покушение на собравшихся в Московском комитете не должно отразиться на обычной деятельности ВЧК и ГубЧК».

27 декабря того же года Ленин участвует в заседании Политбюро, на котором, в частности, было решено созвать совещание с участием Г. В. Чичерина, Н. И. Бухарина и Ю. М. Стеклова для выработки правил публикации партийных изданий.

Сохранился ряд документов о переписке и других контактах Ленина и Бухарина в 1920 г.

В середине января этого года Ленин познакомился с резолюцией общегородской петроградской конференции домовых комитетов бедноты по вопросу о «неделе фронта» и пометил на ней: «Бухарину и Каменеву (от Ленина) (для использования)».[42]

30 мая Ленин написал «Письмо к английским рабочим».[43] О нем он писал в тот день Г. В. Чичерину: «Я им недоволен: устал и работалось из рук вон плохо. Если Вы советуете не отправлять, черкните это с посланным (он едет сейчас обратно), и мы вдобавок постараемся поговорить по телефону». В тот же день он пишет Чичерину еще одно письмо делового характера, где есть такой постскриптум: «Послал Бухарину (и для Вас) письмо мое к английским рабочим. Созвонитесь с Бухариным».[44] В ЦПА хранится ответное письмо Чичерина Ленину, где говорится: «…пишу Вам это после ночи работы, когда готов уже английский перевод Вашего обращения. Несмотря на некоторые дефекты его, оно произведет впечатление разорвавшейся бомбы…»[45]

К концу мая 1920 г. относится окончание рецензирования Лениным книги Бухарина «Экономика переходного периода»,[46] на полях которой он делает принципиальные замечания, пометы и заметки; пишет общий отзыв о книге.[47]

29 июня Владимир Ильич предложил «засадить» ряд специалистов за перевод и компиляции лучших современных иностранных произведений по экономике, рекомендуя при этом пользоваться указаниями Н. И. Бухарина и К. Б. Радека. К авторитетному мнению Бухарина Ленин предлагал обращаться и при подготовке ежемесячных брошюр по внешней политике Антанты.[48]

Получая интересные и важные документы о международном рабочем и социалистическом движении, Ленин иногда пересылал их Бухарину, как редактору «Правды» и члену Исполкома Коминтерна. Обращался Ленин к нему и по другим вопросам, связанным с деятельностью Коминтерна.[49]

Насколько высок был для В. И. Ленина авторитет Бухарина как ученого и публициста, видно из следующего письма к нему, написанного в конце лета 1920 г.: «т. Бухарин! По-моему, надо издать по-русски „Two Pages etc.“{81} Де Леона с примечаниями и предисловием Фрейна. Я тоже напишу несколько слов. Если согласны, распорядитесь через Государственное издательство. Если нет, поговорим. Ленин».[50]

Установлено, что книга американского социалиста Даниеля де Леона «Две страницы из римской истории», вышедшая в Нью-Йорке в 1920 г., на русском языке не издавалась. Можно предположить, что Бухарин из каких-то соображений не посоветовал ее издавать.

Для творческих общений Ленина и Бухарина характерен следующий эпизод. В 1920 г. было подготовлено второе издание главного философского труда В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», в котором большое место занимает критика взглядов А. А. Богданова. В предисловии к этому изданию, датированном 2 сентября 1920 г., Владимир Ильич писал: «Что касается до последних произведений А. А. Богданова, с которыми я не имел возможности ознакомиться, то помещаемая ниже статья тов. В. И. Невского дает необходимые указания».[51] Статья Невского «Диалектический материализм и философия мертвой реакции» была напечатана в виде приложения к книге Ленина. Бухарин, ознакомившись с этой статьей, подверг ее критике и призвал по-новому взглянуть на некоторые более поздние положения Богданова. В связи с этим Ленин писал Бухарину в сентябре — декабре 1920 г.: «Богданов Вас обманул, переменив (verkleidet) и постаравшись передвинуть старый спор. А вы поддаетесь!»[52]

Из этого эпизода видно, что даже в то напряженное время Ленин и Бухарин находили возможность заниматься проблемами философии, полемизировать по теоретическим вопросам.

Помимо переписки были в 1920 г. между Лениным и Бухариным и личные контакты. Из неопубликованного документа, хранящегося в ЦПА, видно, в частности, что не ранее 7 сентября этого года Ленин беседовал с Бухариным о настроении крестьян в ряде уездов Рязанской, Тульской и Тамбовской губерний, по другим вопросам и записывал основные моменты содержания этой беседы.

6 октября В. И. Ленин участвует в заседании Политбюро, на котором обсуждалась просьба Н. И. Бухарина разрешить ему поездку в Берлин. Об этом, видимо, упоминает Ленин в своем докладе о внутреннем и внешнем положении Республики на совещании актива Московской организации РКП(б) 9 октября, где есть такая фраза: «Германия разрешила въезд тт. Зиновьеву и Бухарину на предстоящий съезд Независимой партии в Германии».[53]

Умение Ленина за разногласиями видеть главное иллюстрирует такой эпизод. 11 октября того же года Политбюро поручило Бухарину выступить на съезде Пролеткульта. Бухарин написал короткое письмо, в котором отказывался от выступления, мотивируя это тем, что у него с Лениным имеются разногласия по вопросам культурной политики. Ленин тут же ответил запиской:

«Зачем сейчас касаться наших с Вами разногласий (может быть, возможных), если от имени всего Цека достаточно заявить (и доказать):

(1) пролетарская культура = коммунизм

(2) проводит РКП

(3) класс.-пролетар. = РКП = Советская власть.

В этом мы все согласны?»[54]

Конец 1920 г. и начало 1921 г. ознаменовались ожесточенной дискуссией о профсоюзах, разгоревшейся в партии по инициативе Л. Д. Троцкого. Она продолжалась более двух месяцев и потребовала от В. И. Ленина огромных усилий, отвлекая его, как и всю партию, от очередных дел, направленных на борьбу с разрухой и голодом. Ленин был против дискуссии, но, поскольку она была развязана, вынужден был многократно выступать устно и в печати против спорных положений, выдвинутых Троцким, а потом и Бухариным.

В своих выступлениях Ленин раскрывал смысл внутрипартийной борьбы, разоблачал раскольнический характер действий оппозиционеров, показывал неуместность и вред навязанной ими дискуссии.

В этой дискуссии Бухарин возглавлял так называемую «буферную группу», которая по его замыслу должна была смягчить разногласия между сторонниками Ленина и Троцкого, но в действительности скатилась на троцкистские позиции. «Бухарин хочет „буферить“, — писал В. И. Ленин в статье „Кризис партии“, — но говорит только против Ленина и Зиновьева, ни слова против Троцкого». Тезисы Бухарина и его группы Ленин назвал «верхом распада идейного».[55]

В ходе своих выступлений Ленин зачастую критиковал и личные качества Бухарина. 30 декабря он, например, говорил: «Мы прекрасно знаем, что у каждого человека бывают маленькие слабости, и у большого человека бывают маленькие слабости, в том числе и у Бухарина. ˂…˃ И на этом примере еще раз, по крайней мере в партийном собрании, надо сказать: „Тов. Н. И. Бухарин, поменьше словесных выкрутасов, — польза будет для вас, для теории, для республики“».[56]

Критикуя «буферную группу», Ленин также говорил: «Если бы я умел рисовать карикатуры так, как умеет рисовать т. Бухарин, то я бы т. Бухарина нарисовал таким образом: человек с ведром керосина, который подливает этот керосин в огонь, и подписал бы: „буферный керосин“».[57]

В статье «Кризис партии» В. И. Ленин, подвергая Бухарина критике, писал: «Мы знаем всю мягкость тов. Бухарина, одно из свойств, за которое его так любят и не могут не любить. Мы знаем, что его не раз звали в шутку: „мягкий воск“. Оказывается, на этом „мягком воске“ может писать что угодно любой „беспринципный“ человек, любой „демагог“».[58]

Но вот еще один момент этой дискуссии, ярко характеризующий как отношение Владимира Ильича к Н. И. Бухарину, в основе своей не менявшееся даже в разгар жарких споров, так и вообще принципиально честное отношение Ленина к своим оппонентам, товарищам по партии. «…Я должен исправить еще одну свою ошибку, — пишет Ленин 19 января 1920 г. — Я сказал: „У нас государство на деле не рабочее, а рабоче-крестьянское“. Тов. Бухарин сразу же воскликнул: „какое?“. А я в ответ ему сослался на только что закончившийся VIII съезд Советов. Читая теперь отчет о дискуссии, я вижу, что я был неправ, а т. Бухарин прав. Мне надо было сказать: „Рабочее государство есть абстракция. А на деле мы имеем рабочее государство, во-1-х, с той особенностью, что в стране преобладает не рабочее, а крестьянское население; и, во-2-х, рабочее государство с бюрократическим извращением“. Читатель, который захочет прочесть всю мою речь, увидит, что от этой поправки ни ход моей аргументации, ни мои выводы не изменяются».[59]

Дискуссионные страсти не мешали Ленину постоянно общаться с Бухариным, обсуждать с ним многочисленные проблемы и дела, заботиться о нем.

Так, не ранее 16 марта 1921 г. Владимир Ильич пишет народному комиссару здравоохранения Н. А. Семашко записку следующего содержания: «Послать лучшего врача исследовать здоровье Н. И. Бухарина (в частности, сердце) и сообщить мне итог».[60]

Есть указания на то, что Ленин имел в 1921 г. личные контакты с Бухариным по вопросам о III конгрессе Коминтерна и о деятельности Бухарина как редактора «Правды». В этом плане показательна следующая записка Ленина Бухарину от 14 ноября 1921 г., написанная в связи с получением Владимиром Ильичем письма индийского коммуниста Абани Мукерджи с приложением его статьи о Малабарском восстании в Индии в 1921 г.: «Т. Бухарин! Прочтите, пожалуйста. Нам бы надо (независимо от этой именно статьи, хотя, кажись, она недурна) побольше печатать индусских товарищей, чтобы их поощрить и собрать больше сведений об Индии и ее революционном движении».[61]

Известно, что Ленин неоднократно давал на отзыв Бухарину свои работы. Из впервые опубликованной в 1965 г. телефонограммы Ленина секретарям 11 декабря 1921 г. видно, что так, в частности, он поступил со своей статьей «О тезисах по аграрному вопросу Французской коммунистической партии», опубликованной в журнале «Коммунистический Интернационал» (1922, № 20) и подписанной псевдонимом «Русский коммунист».[62]

В сентябре, узнав о плохом самочувствии Бухарина, Ленин пишет записку секретарю ЦК В. М. Молотову с просьбой обратить на это внимание. 27 октября 1921 г. Ленин дополняет повестку дня заседания Политбюро вопросом о здоровье Бухарина.

(Напомним, что кроме известных нам писем Ленина Бухарину за 1921 г. имеются неразысканные, о которых мы знаем по журналам исходящих бумаг, хранящихся в ЦПА, и по другим источникам.)

Из телефонограммы Ленина от 28 января 1922 г. видно, что он иногда просил заместить его Бухариным. Так, например, было с намечавшимся его выступлением на первом расширенном пленуме Исполкома Коминтерна, который состоялся 21 февраля — 4 марта 1922 г., когда Ленин находился в отпуске по болезни.

Несомненный интерес для изучения отношений Ленина и Бухарина в 1922 г. представляет история подготовки и проведения конференции трех Интернационалов. 1 февраля 1922 г. Ленин продиктовал Н. И. Бухарину и Г. Е. Зиновьеву по телефону подробный план поведения делегации Коминтерна по вопросам тактики и стратегии на этой конференции, которая состоялась в Берлине 2―5 апреля 1922 г. Делегация Коминтерна состояла из Н. И. Бухарина, К. Б. Радека, К. Цеткин. Она не выполнила всех рекомендаций Ленина и пошла на слишком большие уступки, за что была подвергнута критике в ленинской статье «Мы заплатили слишком дорого», напечатанной в «Правде» 11 апреля 1922 г.[63]

У нас почти нет сведений о контактах Ленина и Бухарина в период между февралем и июлем 1922 г., хотя имеющиеся в архиве материалы дают основание думать, что таких контактов было немало. Из опубликованных за это время данных отметим записку в Политбюро с проектами постановлений от 9 апреля 1922 г., в пункте 6 которой говорилось: «Тов. Бухарину запретить поездку в Россию, обязав его ехать долечиваться», и записку Сталину для Политбюро от 10 апреля, в которой Ленин писал: «Против поездки сюда Бухарина возражаю самым решительным образом, ибо это без надобности помешает его лечению».[64] Обе эти записки впервые опубликованы в 1964 г.

7 сентября, прочитав в эмигрантском меньшевистском журнале «Социалистический вестник» от 20 июля 1922 г. письмо А. М. Горького французскому писателю А. Франсу от 3 июля по поводу процесса над эсерами, в котором Горький выступает в защиту «людей, искренне служивших делу освобождения русского народа», Ленин пишет Бухарину, находившемуся за границей, письмо с просьбой сообщить свое мнение о письме Горького, которое называет «поганым».[65] Ответ Бухарина нам неизвестен.

По данным ЦПА, Ленин беседует с Бухариным вечером 23 сентября, а 27 сентября пишет ему письмо с критикой статьи литератора, бывшего меньшевика Ф. В. Плетнева «На идеологическом фронте», опубликованной в «Правде», негодуя: «Неужели редакция „Правды“ не разъяснит автору его ошибки? Ведь это же фальсификация исторического материализма! Игра в исторический материализм!»[66]

В. И. Ленин продолжал время от времени просить Бухарина просматривать свои работы до их публикации и обнародования. Примером могут служить ответы Владимира Ильича на вопросы корреспондента английской газеты «Манчестер гардиан» А. Рансома. Есть два варианта этих ответов, из которых один неоконченный. Установлено, что перед вручением ответов Рансому Ленин направил один из вариантов Бухарину с просьбой прочесть, сделать свои замечания и «вернуть тотчас». Первый вариант Ленин датировал 5 ноября (он и был опубликован в «Манчестер гардиан» 22 ноября 1922 г.), второй (незаконченный) был написан между 27 октября и 5 ноября.[67]

25 ноября 1922 г. Владимир Ильич продиктовал Бухарину, Троцкому, Зиновьеву и Радеку свои замечания на их «Набросок аграрной программы действия», указав, что польза от этого документа — в сравнении с уже принятой резолюцией II конгресса Коминтерна по данному вопросу — «очень сомнительна».[68] 13 декабря следует еще одна диктовка по телефону — «О монополии внешней торговли» (Сталину для пленума ЦК), в которой Ленин подвергает критике и опровергает доводы Бухарина против монополии.[69]

Последнее из высказываний В. И. Ленина о Н. И. Бухарине относится к 24―25 декабря 1922 г. В ленинском письме-завещании сказано:

«Из молодых членов ЦК хочу сказать несколько слов о Бухарине и Пятакове. Это, по-моему, самые выдающиеся силы (из самых молодых сил), и относительно их надо бы иметь в виду следующее: Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики)».

Охарактеризовав далее не только положительные, но и отрицательные качества Г. Л. Пятакова, Владимир Ильич заключает:

«Конечно, и то и другое замечание делаются мной лишь для настоящего времени в предположении, что эти оба выдающиеся и преданные работники не найдут случая пополнить свои знания и изменить свои односторонности».[70]

Задумаемся над этим последним ленинским эскизом к личностному портрету его младшего товарища.

Итак, в свои 34 года Николай Бухарин — «ценнейший и крупнейший теоретик партии», «выдающийся и преданный работник», он в числе «самых выдающихся сил» большевистского ЦК. И тут же вдруг Ленин дает столь нелицеприятную оценку его теоретическим воззрениям и диалектическим способностям… Оценку, навеянную, надо думать, прежде всего качеством выступлений Бухарина по программным вопросам и позицией, занятой им в недавней дискуссии о профсоюзах (еще тогда Ленин предъявлял Бухарину подобные упреки, хотя, как мы видели, были и оценки противоположного свойства).

Создается впечатление, что, подчеркивая не только позитивные, но и негативные черты Бухарина, Владимир Ильич как бы говорит партии: вот таков этот человек, вам с ним предстоит дальше жить и работать; но помните же и о тех его особенностях, которые могут стать помехой делу, требуйте от него и способствуйте тому, чтобы он совершенствовался («пополнял знания и изменял свои односторонности»). Все это во многом можно отнести и к другим четверым деятелям партии, о которых Ленин упоминает в «Письме к съезду» (исключая Сталина, в отношении которого Владимир Ильич предлагает «обдумать способ перемещения» с неподобающего ему поста).

Что касается Н. И. Бухарина, то всей своей последующей жизнью он доказал, что ленинская критика и ленинские советы не прошли для него даром.

«Он также законно считается любимцем всей партии». Заметим, что Владимир Ильич не провозглашает по отношению к Бухарину этот необычный эпитет, а лишь констатирует общепризнанный факт, с которым вполне согласен.

Не это ли теплое и душевное звание, данное Бухарину большевиками-ленинцами, явилось главной причиной того, что подручному главного палача Вышинскому пришлось по наущению своего патрона с особой изощренностью исходить бранью на сфальсифицированном процессе, стараясь во что бы то ни стало и любыми путями дискредитировать Бухарина?!

По данным ЦПА, между 24 ноября и 9 декабря 1923 г. Н. И. Бухарин посетил Владимира Ильича в Горках.[71] А теперь стало широко известно, что Николай Бухарин наряду с самыми близкими Ленину людьми был у скорбного одра Ильича в самое трагическое мгновенье — 21 января 1924 г., в 18 часов 50 минут…

«В тихий зимний вечер умирал Ильич в Горках, — вспоминал Николай Иванович в день траурной годовщины. — Еще за несколько дней все шло на улучшение. Повеселели родные, повеселели друзья. И вдруг разрушительные процессы быстро проступили наружу…

Когда я вбежал в комнату Ильича, заставленную лекарствами, полную докторов, — Ильич делал последний вздох. Его лицо откинулось назад, страшно побелело, раздался хрип, руки отвисли — Ильича, Ильича не стало.

Точно время остановилось. Точно сердца перестали биться у всех. Точно на мгновение прекратился бег истории, и весь мир застонал мучительным стоном. Милый, прощай!»[72]

И заканчивает Бухарин эту свою статью, опубликованную в «Правде» 21 января 1925 г., словами, в которых наряду с оптимизмом уже проскальзывает тревожный оттенок: «Год живет партия без Ленина. И суждено ей жить без него, живого. Сумеем ли мы хоть немного приблизиться к Ильичевой мудрости? Сумеем, если будем непрестанно учиться у него. Сумеем ли мы приблизиться к Ильичевой беспристрастности, к отсечению всего личного в политике? Сумеем, если будем учиться у него. Сумеем ли мы вести в его духе партию, с ней вместе и через нее рабочий класс и крестьянство? Сумеем, если будем учиться у Ленина, Ильича, у нашего учителя и товарища, который не знал мелочности, который был смел, решителен и осторожен. Мы должны суметь, ибо этого хочет рабочий класс, которому отдал жизнь свою товарищ Ленин».[73]

В наши дни наконец-то стало историографическим фактом предсмертное письмо Николая Ивановича Бухарина, сохраненное для истории памятью его жены Анны Михайловны Бухариной-Лариной. В нем Бухарин обращается через голову Сталина и сталинистов к будущему поколению руководителей партии, свято веря, что они непременно будут настоящими, честными ленинцами.[74]

Приведем это письмо, поскольку оно тоже входит в эпистолярное наследие Н. И. Бухарина и обращено если и не к Ленину, то к ленинцам.

Ухожу из жизни. Опускаю голову не перед пролетарской секирой, должной быть беспощадной, но и целомудренной. Чувствую свою беспомощность перед адской машиной, которая, пользуясь, вероятно, методами средневековья, обладает исполинской силой, фабрикует организованную клевету, действует смело и уверенно.

Нет Дзержинского, постепенно ушли в прошлое замечательные традиции ЧК, когда революционная идея руководила всеми ее действиями, оправдывала жестокость к врагам, охраняла государство от всяческой контрреволюции. Поэтому органы ЧК заслужили особое доверие, авторитет и уважение. В настоящее время, в своем большинстве, так называемые органы НКВД, эта переродившаяся организация безыдейных, разложившихся, хорошо обеспеченных чиновников, которые, пользуясь былым авторитетом ЧК, в угоду болезненной подозрительности Сталина, боюсь сказать больше, в погоне за орденами и славой, творят гнусные дела, кстати, не понимая, что одновременно уничтожают самих себя, — история не терпит свидетелей грязных дел!

Любого члена ЦК, любого члена партии эти «чудодейственные органы» могут стереть в порошок, превратить в предателя-террориста, диверсанта, шпиона. Если бы Сталин усомнился в самом себе, подтверждение последовало бы мгновенно.

Грозовые тучи нависли над партией. Одна моя ни в чем не повинная голова потянет еще тысячи невиновных. Ведь нужно же создать организацию, «бухаринскую организацию», в действительности не существующую не только теперь, когда вот уже седьмой год у меня нет и тени разногласия с партией, но и не существовавшую тогда, в годы правой оппозиции. О тайных организациях Рютина, Угланова мне ничего известно не было. Я свои взгляды излагал вместе с Рыковым, Томским открыто.

С восемнадцатилетнего возраста я в партии, и всегда целью моей жизни была борьба за интересы рабочего класса, за победу социализма. В эти дни газета со святым названием «Правда» печатает гнуснейшую ложь, что якобы я, Николай Бухарин, хотел уничтожить завоевания Октября, реставрировать капитализм. Это неслыханная наглость, это — ложь, адекватна которой по наглости, по безответственности перед народом была бы только такая: обнаружилось, что Николай Романов всю свою жизнь посвятил борьбе с капитализмом и монархией, борьбе за осуществление пролетарской революции.

Если в методах построения социализма я не раз ошибался, пусть потомки не судят меня строже, чем это делал Владимир Ильич. Мы шли к единой цели впервые, еще не проторенным путем. Другое было время, другие нравы. В «Правде» печатался дискуссионный листок, все спорили, искали пути, ссорились и мирились и шли дальше вперед вместе.

Обращаюсь к вам, будущее поколение руководителей партии, на исторической миссии которых лежит обязанность распутать чудовищный клубок преступлений, который в эти страшные дни становится все грандиознее, разгорается, как пламя, и душит партию.

Ко всем членам партии обращаюсь.

В эти, может быть, последние дни моей жизни я уверен, что фильтр истории, рано или поздно, неизбежно смоет грязь с моей головы.

Никогда я не был предателем, за жизнь Ленина без колебаний заплатил бы собственной. Любил Кирова, ничего не затевал против Сталина.

Прошу новое, молодое и честное поколение руководителей партии зачитать мое письмо на пленуме ЦК, оправдать и восстановить меня в партии.

Знайте, товарищи, что на том знамени, которое вы понесете победоносным шествием к коммунизму, есть и моя капля крови.

Н. Бухарин.[75]

И в заключение обратимся к хронике наших дней. Корреспонденция М. Огородниковой в газете «Известия» за 16 марта 1989 г.:

15 марта в Москве состоялось вручение премий Фонда имени Н. И. Бухарина за 1988 год.

Первыми лауреатами стали Стивен Коэн — американский советолог, автор книги «Бухарин и большевистская революция»; Отто Рудольфович Лацис — первый заместитель главного редактора журнала «Коммунист», автор статей «Проблема темпов в социалистическом строительстве» и «Перелом»; Иван Никифорович Худенко (посмертно) — новатор, организатор первого подрядного коллектива на селе.

— Наш фонд был образован Межрегиональной кооперативной федерацией СССР и политклубом имени Бухарина, которые находятся в Набережных Челнах, — рассказывает исполнительный директор фонда Алексей Калачев. — Держателем фонда стал Межрегиональный кооперативный банк «Континент». Счет фонда в этом банке № 701001 (счет самого «Континента» № 161201 в Комсомольском отделении Жилсоцбанка г. Набережные Челны). Фонд открыт в день столетия Николая Ивановича, и первый взнос в 100 рублей внесла его вдова — Анна Михайловна Ларина.

В задачи фонда входит материальная поддержка деятельности политических и дискуссионных клубов, выступающих за развитие кооперации в нашей стране, формирование временных научных коллективов, организация учебы кооператоров, обеспечение международных контактов… Этот фонд — благотворительная организация, которая существует за счет пожертвований кооперативов, других организаций, заинтересованных в его работе, доходов от собственной коммерческой деятельности федерации и фонда.

Несколько слов о лауреатах. Почему именно С. Коэну был вручен памятный диплом? Парадокс, но именно перу иностранного ученого принадлежит первое фундаментальное исследование жизни большевика Н. И. Бухарина. Два других лауреата фонда — один в теории, другой на практике — внесли свой вклад в развитие кооперативного движения. Вручила премии почетный председатель фонда А. М. Ларина.

Это еще один мостик из ленинского времени — в наши дни, одно из зримых свидетельств того, что Николай Иванович Бухарин снова с нами.[76]

И даже участвует в наших сегодняшних практических делах, в политико-экономическом обновлении нашего общества, в перестройке.