Ленинские эскизы к портретам друзей и противников

Г. Е. Зиновьев

Григорий Евсеевич Зиновьев принадлежал к числу тех виднейших представителей старой ленинской гвардии, которых Сталин особенно ненавидел и боялся. Ненавидел из-за их многолетней близости к Ленину, из-за их дружбы с Ильичем, коей сам был лишен, боялся приоритетного, уникального знания ими правды о всех важнейших событиях истории партии и революции, в которых многие из них играли роль несравненно более значительную, чем он сам.

Это, очевидно, и явилось одной из причин того, что Г. Е. Зиновьев был фальсификаторски опозорен и злодейски убит уже осенью 1936 г., в преддверии массированного сталинского удара по всей партии, нанесенного в следующем году.

И поэтому же в течение десятилетий сталинского самовластья казненные соратники В. И. Ленина, в том числе Г. Е. Зиновьев, методично и непрестанно клеймились как политические и уголовные преступники, как враги народа, враги Ленина и ленинизма.

Этой заданной Сталиным инерции надругательства частично хватило и на годы брежневского безвременья, когда Зиновьева и его товарищей уже не обвиняли в шпионаже и террористических диверсиях, но продолжали третировать как врагов Ленина и партии.

И только сейчас, в свете решений XXVII съезда КПСС, наступило время восстановления исторической правды и справедливости.[1]

В очерке сделана попытка осветить отношения В. И. Ленина и Г. Е. Зиновьева на протяжении 20 лет их знакомства, дружбы и совместной работы, основываясь главным образом на их переписке.

Переписка Ленина и Зиновьева не была еще предметом специального исследования и таит в себе много нераскрытого, неясного. Мы ограничимся, естественно, лишь имеющимися в нашем поле зрения данными.

Сейчас известно около 200 писем, телеграмм и записок Ленина Зиновьеву. Установлено, что не менее 19 писем до сих пор не обнаружено. Из почти 100 писем дореволюционного периода в 4-м издании Сочинений В. И. Ленина опубликовано менее десяти, поскольку при Сталине старались замолчать почти все, что освещало подлинное отношение Ленина к его оклеветанному соратнику.

Большая часть этих писем впервые опубликована в Полном собрании сочинений В. И. Ленина (5-е изд.). По данным ленинской Биохроники, изданной в 1970―1982 гг., в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС обнаружены еще многие неопубликованные письма и записки Ленина Зиновьеву.[2] Но до сих пор недоступны исследователям многие десятки, а может быть, и сотни писем и записок Зиновьева Ленину, которые могли бы существенно расширить наши историко-партийные знания.

Перед тем как перейти к анализу ленинских писем, напомним некоторые страницы биографии Григория Евсеевича Зиновьева (Радомысльского).

Родился в 1883 г. в семье владельца молочной фермы в г. Елисаветграде на Украине. С конца 90-х гг. начал изучать марксизм, а в 1901 г. вступил в социал-демократическую организацию своего города. После II съезда РСДРП примкнул к большевикам и проводил активную революционную работу в их рядах. Подвергался преследованиям со стороны царских властей. Уехал за границу, где несколько лет обучался в Берлинском университете, одновременно ведя партийную работу.

В 1903 г. Зиновьев лично познакомился с Лениным, и не позднее следующего года началась их переписка, практически продолжавшаяся всю жизнь.

С началом революции 1905―1907 гг. Зиновьев вернулся в Россию, вел большую работу как член Петербургского комитета РСДРП. За Московской заставой он был хорошо известен как агитатор Григорий Московский. В 1907 г. Зиновьев — делегат V съезда РСДРП, на котором вошел в состав ЦК и Большевистского центра. Вместе с Лениным он участвует в ряде большевистских изданий и является одним из редакторов газеты «Социал-демократ». После очередного ареста в 1908 г. в Петербурге Г. Е. Зиновьев вслед за В. И. Лениным уезжает в эмиграцию.

Н. К. Крупская вспоминала: «Приехали из России Зиновьев и Лилина.{52} У них родился сынишка, занялись они семейным устройством».[3]

Поражение первой народной революции в России и наступление реакции поставили перед большевистской партией новые задачи: сохранение нелегальной организации, укрепление связей партии с массами, накопление сил, подготовка новой революции. Решение этих задач усложнялось борьбой против меньшевиков-ликвидаторов и отзовистов — «ликвидаторов наизнанку», как назвал их В. И. Ленин. Борьба принимала тем более острый характер, что против Ленина и большевиков выступили их противники на международной арене. Сразу после приезда в Швейцарию Зиновьев активно включается в эту ожесточенную борьбу. В августе 1908 г. меньшевики предприняли настойчивую попытку ликвидировать ЦК и сорвать созыв партийной конференции. В борьбе против ликвидаторов партии Зиновьев активно помогал Ленину, о чем свидетельствуют впервые опубликованные в 1933 г. материалы Пленума ЦК РСДРП, состоявшегося 11―13 (24―26) августа 1908 г.[4]

В декабре 1908 г. В. И. Ленин и Н. К. Крупская переезжают в Париж, куда вскоре приехали и Зиновьевы. 21―27 декабря 1908 г. (3―9 января 1909 г.) там состоялась V Общероссийская конференция РСДРП. Важнейшим ее результатом было осуждение ликвидаторства. На Пленуме ЦК, состоявшемся после конференции, было принято решение о том, что «Социал-демократ» становится общим органом партии. В редакцию газеты от большевиков вошли В. И. Ленин, Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев.

Важную роль в борьбе против ликвидаторства сыграла газета большевиков «Пролетарий», в которой Зиновьев принимал самое активное участие, являясь одним из ее редакторов и подписывая вместе с Лениным некоторые официальные редакционные документы.[5]

В апреле 1909 г. между редакцией «Пролетария» и историком М. Н. Покровским возник конфликт, в котором некоторые большевики (например, И. Ф. Дубровинский) винили редакцию. В связи с этим Ленин писал Дубровинскому: «Пусть мы сделали с Покровским ошибку (я готов это допустить и вину всецело взять на себя, ибо уговорил Григория я)…».[6]

Летом 1909 г., отдыхая вместе с Надеждой Константиновной в Бомбоне, Ленин регулярно писал Зиновьеву, инструктируя его насчет «Пролетария» и «Социал-демократа», давая советы, рассказывая о планах своих статей. Есть в этих письмах очень ценные характеристики некоторых людей, в том числе Л. Д. Троцкого, Л. Б. Каменева, Д. Б. Рязанова и др. Владимир Ильич рекомендует Зиновьеву написать статьи по ряду вопросов и помогает ему в их подготовке.

В Бомбоне Ульяновы пробыли немногим больше месяца, и за это время Ленин написал Зиновьеву не менее четырех писем.

Из письма Ленина ученикам Каприйской школы, написанного в Бомбоне, видно, что они приглашали на Капри в качестве лектора не только его, но и Зиновьева.[7] Из писем Ленина 1909―1910 гг. явствует, что он был солидарен с Зиновьевым в решении большинства вопросов.[8]

Важным событием в деле борьбы партии против ликвидаторов, отзовистов и троцкистов явилось расширенное совещание редакции газеты «Пролетарий», состоявшееся 8―17 (21―30) июня 1909 г. в Париже. Совещание проходило под руководством В. И. Ленина, который его подготовил и написал тексты основных документов. Г. Е. Зиновьев занял здесь примиренческую политику по отношению к Троцкому. Это, в частности, выражалось в том, что он и Л. Б. Каменев добивались, чтобы органом ЦК была признана венская газета Троцкого «Правда». Совещание приняло предложение Зиновьева: договориться с Троцким о превращении его газеты в орган ЦК. В связи с этим В. И. Ленин писал Зиновьеву 11 (24) августа 1909 г.: «Насчет „Правды“ читали ли Вы письмо Троцкого к Иноку?{53} Надеюсь, убедились, если читали, Троцкий повел себя, как подлейший карьерист и фракционер типа Рязанова и К^о».[9]

В январе 1910 г. в Париже состоялся пленум ЦК, на котором разгорелась ожесточенная борьба по ряду вопросов, в частности об отношении к Троцкому. На этом пленуме взгляды Ленина и Зиновьева также разошлись. Однако оба они были избраны в состав редакции «Социал-демократа», и разногласия не мешали им совместно работать, причем Ленин поручал Зиновьеву важнейшие дела как теоретического, так и практического плана.

В конце августа — начале сентября 1910 г. Ленин и Зиновьев принимали участие в работе Международного социалистического конгресса в Копенгагене (VIII конгресс II Интернационала). В это время состоялось совещание с Плехановым и другими, на котором решено было издавать популярный заграничный орган — «Рабочую газету».[10]

Примерно в это же время В. И. Ленин при участии Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева написал письмо историку и идейному руководителю ликвидаторства Н. А. Рожкову с критикой его взглядов.[11]

Г. Е. Зиновьев оказал Ленину большую помощь в подготовке и проведении VI (Пражской) Всероссийской конференции РСДРП, которая открылась 5 (18) января 1912 г. и продолжалась 12 дней. По своей значимости конференция соответствовала съезду. Сообщая о ней А. М. Горькому в феврале 1912 г., В. И. Ленин писал: «Наконец удалось — вопреки ликвидаторской сволочи — возродить партию и ее Центральный Комитет. Надеюсь, Вы порадуетесь этому вместе с нами».[12] Ленин присутствовал на конференции в качестве делегата от центральных организаций и заграничных учреждений партии, а Зиновьев — от Московской организации. Оба они были избраны членами ЦК и вошли в состав редакционной коллегии «Социал-демократа».

Еще до Пражской конференции Ленин организовал партийную школу в местечке Лонжюмо под Парижем. Летом 1916 г. туда приезжают Ульяновы и Зиновьевы. Н. К. Крупская приводит в своих воспоминаниях такой факт: «…нянька-француженка, которую Зиновьевы взяли к своему трехлетнему сынишке, держалась тех же взглядов, и когда мальчонка стремился проникнуть в парк замка, находившегося рядом с Лонжюмо, она ему объясняла: „Это не для нас, это для господ“. Мы очень потешались над малышом, когда он глубокомысленно повторял это изречение своей нянюшки».[13] Из этих воспоминаний мы узнаем, что Зиновьев вел в партийной школе курс истории РСДРП.

Летом 1912 г. Ленин решил переехать из Парижа в Краков, чтобы быть ближе к России и оперативнее руководить революционным движением и газетой «Правда». Вместе с Ульяновыми туда переехали и Зиновьевы. Вначале они жили в одном доме, потом Зиновьевы поселились рядом (Ульяновы жили на ул. Любомирского, в д. 47, а Зиновьевы — в д. 35). Надежда Константиновна приводит в своих воспоминаниях много любопытных деталей их повседневной жизни в Кракове, рассказывает о быте и настроении местных жителей. Жена Зиновьева З. И. Лилина помогала им знакомиться с городом и его жителями, так как знала польский язык.

Годы жизни бок о бок сдружили Владимира Ильича и Григория Евсеевича. Ленин постоянно помогал Зиновьеву в работе над статьями, которые тот, как и Владимир Ильич, писал для «Правды», «Социал-демократа» и других изданий. На лето они вместе ездили на дачу, совершали прогулки. За время с сентября 1909 г. по июль 1914 г. не имеется ни одного письма Ленина Зиновьеву. Живя рядом, они, естественно, не переписывались, и потому многие детали их общения мы узнаем из писем Ленина разным людям и из сохранившихся писем Зиновьева. Много интересных фактов об их общении приводится в ленинской Биохронике.

Письма Ленина и другие источники дают основание утверждать, что в период совместной работы в Польше они в основном были солидарны. Из письма к И. Ф. Арманд, написанного в апреле 1914 г., видно, что Ленин и Зиновьев имели единую точку зрения на немецких оппортунистов.[14] Ей же он сообщал о своем согласии с Зиновьевым и по другим вопросам.

О том, что Ленин высоко ценил Зиновьева как теоретика партии, говорит следующий факт. В самом начале 1913 г. Владимир Ильич получил письмо от известного писателя и библиографа Н. А. Рубакина с просьбой написать для его издания «Среди книг» статью с изложением сути большевизма и приложением библиографии. Ленин написал статью (заметку) «О большевизме», где имеются такие строки: «Главные писатели-большевики: Г. Зиновьев, В. Ильин,{54} Ю. Каменев, П. Орловский{55} и др.»[15] О положительном отношении Ленина к теоретическим работам Зиновьева этого периода свидетельствуют также его одобрительные отзывы на статью Зиновьева «О том, как бундисты разоблачили ликвидаторов»[16] и некоторые другие.

Бывали ли у них в эти годы разногласия? Несомненно. Но, как нам кажется, по вопросам скорее частным, чем общим, принципиальным. В качестве примера укажем на разногласие в том, стоит ли приглашать в число лекторов намечавшейся в Поронине партийной школы Г. А. Алексинского — отзовиста, организатора антипартийной группы «Вперед». Зиновьев был за приглашение, Ленин — против.[17]

В конце июля 1914 г. В. И. Ленин по провокационному обвинению был арестован. Зиновьев так вспоминал об этом событии: «И сидел тов. Ленин в тюрьме в Галиции, где в начале войны и был арестован австрийским правительством по обвинению — ни больше, ни меньше — как в военном шпионаже. Он сидел в деревне Новый Тарг, недалеко от Кракова, и мы его там навещали. Он сразу стал любимцем всей тюрьмы, где отбывали наказание несколько крестьян и с десяток уголовных преступников. И вот все эти люди сошлись на том, что сделали Ленина чем-то вроде своего старосты, и Ильич с величайшей готовностью отправляется, под конвоем тюремной стражи, покупать для всей этой компании махорку. В то же время он разъяснял арестованным местные законы, которые изучил по книжкам, стремясь помочь темным поселянам выбраться из поглотившей их долговой ямы. И галицийские мужики сразу полюбили Ленина за бодрость духа, за силу воли, за готовность помочь им и за ласку к простому человеку».[18]

После освобождения из галицийской тюрьмы в августе 1914 г. Ленину удалось выехать в Швейцарию, где он прожил до марта 1917 г. В течение этого периода ему пришлось вести большую теоретическую и практическую работу, связанную с разразившейся мировой войной и новыми явлениями в революционном движении в России и на международной арене. Много сил пришлось потратить на борьбу с лидерами II Интернационала, с международными оппортунистами всех оттенков, не говоря уже о продолжавшейся борьбе с меньшевиками и различными оппортунистическими группами в русском революционном движении. Важной составной частью деятельности В. И. Ленина в это время являлось руководство изданием журнала «Коммунист», газет «Социал-демократ», «Правда» и др.

В. И. Ленин взял на себя руководство борьбой большевиков на международных конференциях и выступил с предложением о создании нового, III Интернационала. К этому периоду относится подготовка и издание ряда ленинских теоретических работ об империализме, по национальному вопросу и др. Отражением многогранной деятельности Ленина явились многие десятки работ, ныне опубликованные в его Полном собрании сочинений. Значительно расширяют эти сведения многочисленные письма Владимира Ильича Зиновьеву и о нем; они также позволяют еще больше расширить наши представления об их отношениях в этот период.

Г. Е. Зиновьев приехал в Швейцарию вскоре после Ленина. В сентябре 1914 г. Владимир Ильич сообщал разным адресатам: В. А. Карпинскому 6 сентября в Женеву: «Зиновьев тоже приедет»; И. Ф. Арманд до 28 сентября в Лез-Аван: «Григорий с семьей приехал. Остаемся в Берне»; Я. С. Ганецкому 28 сентября в Поронин: «Григорий с семьей уже давно здесь и кланяется Вам».[19]

С сентября 1914 г. по март 1917 г. Ульяновы и Зиновьевы, живя или в одном, или в разных городах Швейцарии, находились в самом тесном контакте. Об этом можно судить хотя бы по тому, что за период их коротких разлук в 1915―1916 гг. Ленин написал Зиновьеву не менее 100(!) писем и записок, часть которых до сих пор не разыскана. Письма эти дают основание утверждать, что, помимо деловых, между ними существовали и добрые личные отношения. В ленинских письмах то и дело встречаем такие строки: «За вишни все благодарят сугубо!»; «Надеюсь, грибы дошли хорошо?»; «Что же это Вы хвораете? Обязательно поехать к Сали{56} и соблюдать все строжайше! Покажите это Зине».[20]

Жена Зиновьева З. И. Лилина, член РСДРП с 1902 г., сотрудничала в газетах «Звезда», «Правда», журнале «Работница». Во время войны ведала транспортировкой большевистской литературы и являлась секретарем Бернской секции большевиков. Многократно выполняла поручения В. И. Ленина. Об отношении Владимира Ильича к ней свидетельствует его письмо, написанное позднее 27 июня 1916 г., в котором он сообщает, что видел ее статью «Проблема женского труда», напечатанную в газете «Berner Tagwacht», и слышал положительные отзывы о ее реферате; предлагает ей написать статью на ту же тему для «Сборника „Социал-демократа“». Письмо кончается так: «…привет Степке,{57} который, должно быть, так уже вырос, что к потолку подбросить я его не смогу!»[21] Статья З. И. Лилиной появилась в «Сборнике „Социал-демократа“» № 2 в декабре 1916 г. под названием «Очередной вопрос».[22]

Отметим одну примечательную деталь: все дореволюционные письма Ленина Зиновьеву начинались, как правило, обращением «Дорогой друг!», «Дорогой Григорий!» (или не содержали никакого обращения). Послереволюционные письма и телеграммы носили более официальный характер: «т. Зиновьев!», «тов. Зиновьеву» и т. п.

Отношения Ленина и Зиновьева определялись их совместной работой, в которой главную роль, разумеется, играл Владимир Ильич. Обычно Зиновьев принимал все указания и советы Ленина, но бывали случаи серьезных разногласий и ожесточенных споров. Оба они долгое время являлись членами редакции главных большевистских изданий, тщательно обсуждали план каждого номера журнала или газеты, советовались друг с другом и правили статьи многочисленных авторов и свои собственные. Только в сентябре 1914 г. по апрель 1917 г. через руки Владимира Ильича прошли десятки статей Зиновьева. Иногда это была обычная редакционная правка, но большей частью она выливалась в диалог, в котором спорящие отстаивали свои позиции.

Летом 1916 г. Зиновьев написал статью «Второй Интернационал и проблема войны», послал ее на отзыв и правку Ленину, но не согласился с его замечаниями и начал их оспаривать. Ранее 22 августа Ленин писал Зиновьеву: «Если хотите столковаться о намечаемых Вами разногласиях, шлите скорее еще раз Вашу статью и точные отметки, с чем Вы несогласны».[23]

Между 27 и 31 августа Ленин снова пишет ему: «Вы не прислали мне моих замечаний на Вашу статью!!! Как же я могу без них разобраться??? Зарез! Пришлите».[24] Из хранящихся в ЦПА материалов видно, что в августе он послал Зиновьеву записку: «Верните мне мои письма и замечания по поводу Вашей статьи».

Вторично получив статью, Ленин решил прочесть ее Надежде Константиновне, которая предложила ее сократить. В связи с этим Ленин пишет Зиновьеву: «Это — Надин проект сокращений. Я прочитал статью второй раз (однажды уже читал). Решительно против сокращений. Это значит портить статью». Дальше Ленин обосновывает свой вывод, что статью пока следует отложить. «Пишите откровенно, — продолжает он, — как Вы относитесь к этому предложению: с точки ли зрения деловых редакторских соображений (и каких) или с точки зрения обиды? А наши споры и спевку продолжать во всяком случае необходимо».[25]

Зиновьев отнесся к предложению «с точки зрения обиды», дело дошло до конфликта. В связи с этим Ленин пишет: «Ну, и договорились же Вы!! Ей-ей, не мог удержаться от улыбки. Дописались до „суда“… Право, всякий „суд“ и во всяком случае нашел бы, что объявлять „нетоварищеским“ предложение отложить статью значит делать коллегиальную работу невозможной. Счастье Ваше, что „суда“ нет, а то он Вас „засудил“ бы наверняка».[26]

Через некоторое время Ленин снова пишет Зиновьеву: «Конфликта нет: это Вам, ей-ей, „чересчур“ померещилось. Припомните (или перечтите) мое письмо: я не заявлял, что голосую против Вашей статьи, а только писал: „напишите откровенно“, как относитесь к такому-то плану. Вы написали. И все. Статья идет, значит».[27]

Статья Г. Е. Зиновьева «Второй Интернационал и проблема войны» была опубликована в декабре 1916 г. в «Сборнике „Социал-демократа“», № 2.[28]

Серьезный спор разгорелся и в связи со статьей Зиновьева «Пацифизм или марксизм», в которой, по мнению Ленина, Зиновьев недостаточно разоблачает соглашательскую позицию по вопросу о войне меньшевистской газеты. «С концом Вашей статьи (о „Нашем Слове“), — писал Ленин, — я не согласен. Надо во 100 раз резче напасть на „мир“ в постановке „Нашего Слова“. Не оправдываться („не в том дело“, „мы признаем“), а нападать: нашесловцы дают пустые фразы о „мире“, ища мира с социал-шовинистами».[29]

Подобных примеров можно привести много.

В свою очередь, В. И. Ленин посылал свои статьи на отзыв Зиновьеву, и тот не всегда с ними соглашался. Как правило, Владимир Ильич отстаивал свои положения, формулировки, но бывало и так, что принимал многие поправки.

Укажем еще, что ряд работ В. И. Ленин и Г. Е. Зиновьев писали вместе. Особый интерес в этом плане представляет их совместная брошюра «Социализм и война (Отношение РСДРП к войне)», написанная в июле — августе 1915 г.[30] Некоторое представление об их работе над брошюрой может дать такая справка: не менее чем в двадцати письмах Ленина Зиновьеву и другим лицам за эти месяцы речь идет о вопросах, связанных с ее написанием и изданием.{58}

Заметную помощь Зиновьев оказал Ленину в организации «Циммервальдской левой» — международной группы революционных социалистов, сформированной по инициативе Ленина 4 сентября 1915 г. для выработки единой линии на международной Циммервальдской конференции, выступившей против развязанной империалистической войны. Целью «Циммервальдской левой» было противостоять центристским и полуцентристским делегатам, составившим большинство конференции. В начале июля Ленин пишет Зиновьеву о необходимости тщательно подготовить все для конференции: состав делегации ЦК, переводчиков с английского и французского, уточнить место и время проведения конференции, необходимые расходы, собрать нужные документы и т. д.; спрашивает, не начать ли готовить проект манифеста. Вскоре Ленин посылает Зиновьеву свой проект.

В течение июля — августа Ленин написал Зиновьеву около десяти писем, в которых большое место занимали вопросы, связанные с «Циммервальдской левой». После окончания конференции, где Ленин и его соратники дали решительный бой центристам и полуцентристам, было создано бюро «Циммервальдской левой» во главе с Владимиром Ильичем. Зиновьев сыграл здесь заметную роль в пропаганде идей большевиков.

Циммервальдская, а затем Кинтальская конференции со всей очевидностью показали необходимость создания нового, III Интернационала, в организации которого Зиновьев позднее также сыграл большую роль.

Отмечая согласованную деятельность Ленина и Зиновьева в период подготовки и проведения международных конференций, нельзя не обратить внимание на то, что в это же время между ними происходили серьезные споры по национальным проблемам, а также по вопросу о целесообразности продолжения выпуска журнала «Коммунист» (вышел всего один сдвоенный номер в сентябре 1915 г.), относительно которого Ленин писал Зиновьеву в марте 1916 г.: «Вот мое мнение. „Коммунист“ есть труп, и я не участвую в его оживлении. ˂…˃ „Коммунист“ отвечал задаче того времени: сплотить всех против социал-шовинизма и каутскианства. Теперь задача стала иная: на очереди борьба с „империалистическим экономизмом“».[31]

Из многочисленных событий, характеризующих отношения Ленина и Зиновьева в дореволюционную пору, отметим еще одно.

В январе 1916 г. В. И. Ленин писал А. М. Горькому: «Сажусь за работу над брошюрой об империализме».[32] Мыслями о своей работе Ленин поделился с Зиновьевым, а тот сообщил об этом известному историку-большевику (правда, в то время стоявшему на центристских позициях) М. Н. Покровскому. С этого времени и до издания книги «Империализм, как высшая стадия капитализма» Зиновьев принимал самое живое участие в переговорах Ленина с Покровским, помогал добывать нужную литературу, участвовал в организации пересылки рукописи в Россию.

В марте 1916 г. Г. Е. Зиновьев получил письмо от М. Н. Покровского с просьбой передать В. И. Ленину предложение издать его работу об империализме в издательстве «Летопись». Между 23 и 25 марта Ленин писал Зиновьеву: «Предложение Покровского, конечно, принять. Сажусь за работу (здесь библиотека лучше, особенно по новой экономической литературе: если можно взять дня на 2 — хотя бы воскресенье — корректуру нового каталога, постарайтесь добыть для меня). Пусть Покровский официально ответит мне и Вам, что условия приняты (N.B. пришлите его старые письма о размере и прочем)…».[33]

2 (15) марта 1917 г. Ленин узнает о победе Февральской революции в России и в тот же день или на следующий дает телеграмму из Цюриха в Берн Зиновьеву с просьбой срочно приехать. Зиновьев приехал немедленно, о чем свидетельствует письмо В. И. Ленина А. М. Коллонтай от 4 (17) марта: «Сейчас удалось составить, вместе с Зиновьевым, первый набросок тезисов, черновой, очень неудовлетворительный редакционно (мы, конечно, так его не напечатаем), но дающий, надеюсь, представление об основном».[34]

Началась многотрудная подготовка к возвращению в Россию. В эти дни Владимир Ильич пишет Инессе Арманд: «Григорий был здесь, условились ехать вместе с ним».[35]

3 апреля 1917 г. с В. И. Лениным в Петроград из эмиграции возвращается и Зиновьев. 5 апреля в «Правде» и «Известиях» появилась статья «Как мы доехали». В «Правде» статья имела подзаголовок: «Сообщение, сделанное Исполнительному Комитету тт. Лениным и Зиновьевым по поручению товарищей, приехавших из Швейцарии».[36]

В первые дни пребывания на родине Ленину и Зиновьеву приходилось неоднократно вместе выступать на многочисленных собраниях, совещаниях и митингах. Временное правительство и буржуазная печать развернули клеветническую кампанию против них, которая была настолько опасной, что Ленину пришлось написать от имени ЦК и ПК РСДРП специальное обращение к рабочим, солдатам и всему населению Петрограда — «Против погромщиков», которое было напечатано в «Правде» 15 апреля 1917 г.[37] Но преследования продолжались, а после июльских дней приняли такой характер, что Ленину и Зиновьеву пришлось перейти на нелегальное положение и укрыться на Карельском перешейке, у озера Разлив.

Между тем еще до этого, на VII (Апрельской) Всероссийской партийной конференции, выявились разногласия между Лениным и Зиновьевым по вопросу о Циммервальдском блоке. Ленин, в частности, выступил против резолюции «Положение в Интернационале и задачи РСДРП», предложенной Зиновьевым. О своих расхождениях с Зиновьевым по этому вопросу он писал 17 июня К. Б. Радеку: «„Вот бы хорошо захватить теперь Циммервальдский Интернационал“, — говорил сегодня Григорий. По-моему, это — архиоппортунистическая и вредная тактика».[38] Циммервальд изжил себя, считал Ленин, пришло время основания III Интернационала.

Однако расхождение по этому вопросу не воспрепятствовало их совместной работе. В статье «Презренные приемы», опубликованной в «Правде» 16 мая, Ленин разоблачает кадетскую газету «Речь» за клевету на большевиков вообще и Зиновьева в частности.[39]

Разногласия между Лениным и Зиновьевым чуть не привели к полному разрыву между ними, когда встал вопрос о вооруженном восстании. Известно, что Зиновьев и Каменев не только выступили против восстания, но и опубликовали в небольшевистской газете «Новая жизнь» свое несогласие с резолюцией ЦК по этому вопросу, раскрыв тем самым секретное решение партии. (Суть этого конфликта, а также неверного поведения Зиновьева и Каменева в борьбе с оппортунистическим Викжелем мы рассмотрели в очерке «Л. Б. Каменев».)

Во время и после конфликтных событий октября и ноября 1917 г. Зиновьев не отстранялся от работы, выполнял ряд партийных поручений как член ЦК РСДРП. В декабре 1917 г. он возглавил Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов.

В период борьбы за Брестский мир Зиновьев был на стороне Ленина, однако не всегда правильно оценивал последствия и перспективы мирного договора с Германией. В протокольной записи заседания ЦК РСДРП(б) 11 (24) января 1918 г. читаем: «Тов. Ленин указывает, что он не согласен в некоторых частях со своими единомышленниками Сталиным и Зиновьевым. ˂…˃ С Зиновьевым он не согласен в том, что заключение мира на время ослабит движение на Западе».[40]

Есть основания считать, что к концу января того же года отношения Ленина с Зиновьевым вполне наладились. Одним из показателей этого, по нашему мнению, может служить записка Ленина Зиновьеву от 30 января 1918 г.[41] Об этом же говорит и следующая протокольная запись выступления В. И. Ленина на заседании ЦК 4 февраля 1918 г.: «Тов. Ленин считает, что необходимо сохранить преемственность с предыдущей делегацией, а так как одного тов. Карахана недостаточно, то очень желательно, чтобы поехали тт. Иоффе и Зиновьев».[42] Добавим, что накануне этого заседания Ленин имел беседу с Зиновьевым и Свердловым о германских условиях мира.[43]

6―8 марта 1918 г. в Петрограде, в Таврическом дворце, состоялся VII (экстренный) съезд РКП(б), который должен был принять окончательное решение о заключении мирного договора с Германией. После ожесточенной борьбы была выработана резолюция, написанная В. И. Лениным и дополненная тремя абзацами, предложенными Г. Я. Сокольниковым и Г. Е. Зиновьевым. Ленин выступил с требованием не публиковать резолюцию в печати из политических соображений, но Зиновьев внес поправку — поручить ЦК найти форму для ее публикации. В своем выступлении 8 марта Ленин отверг эту поправку.

В ЦПА имеются сведения, что 10 марта 1918 г. Ленин и Зиновьев обменялись записками о неком Игнатьеве из Николаева. Содержание записки Зиновьева пока неизвестно, но мы знаем, что Ленин сделал на ней такую запись: «Может быть, я забыл фамилию. Если это важно, пусть он зайдет в комн. 49 ко мне».[44]

С переездом Советского правительства в Москву в марте 1918 г. деловое общение Ленина с Зиновьевым, оставшимся в Петрограде, велось по телефону или с помощью писем и телеграмм. Часть этой переписки до сих пор не опубликована. У нас нет возможности даже просто перечислить все эти документы — их много десятков. В отдельные дни Ленин посылал Зиновьеву по нескольку писем или телеграмм.

Содержание переписки чаще всего касается Петрограда, культурной жизни, хозяйственной работы и т. д. Нередко в ленинских письмах выражается недовольство действиями Зиновьева и его аппарата, но часто встречаются и положительные оценки.[45]

Как пример резкой критики Зиновьева можно привести историю попытки эвакуации из Петрограда в мае 1919 г. ряда заводов и даже потопления судов Балтийского флота в связи с ухудшением военного положения города. Совет Обороны во главе с Лениным резко осудил эти панические настроения и взял на себя контроль за действиями Комитета обороны Петрограда.[46]

Из событий 1918 г. отметим выход в Петрограде в издательстве Петроградского Совета сборника статей 1914―1916 гг.: Г. Зиновьев и Н. Ленин. Против течения. В сборник были включены статьи, направленные против международного оппортунизма.[47] Нет сомнений, что Владимир Ильич предварительно обсуждал с Зиновьевым выход этого сборника, но подробностей мы не знаем.

В письмах Ленина Зиновьеву в период 1918―1919 гг. часто поднимаются вопросы о судьбе отдельных лиц: могилевского архиепископа Роппа, дипломата М. Г. Лейтейзена, кадета В. И. Добровольского, рабочего Н. А. Емельянова, заслуженной революционерки В. И. Засулич и др.[48]

Значительное место в переписке занимают вопросы создания и деятельности Коминтерна.

В начале марта 1919 г. в Москве под руководством В. И. Ленина состоялся Учредительный конгресс Коминтерна. Зиновьев принимал активное участие в его подготовке и работе, а затем был избран председателем Исполкома Коминтерна. О деятельности Зиновьева на этом посту можно и следует написать особую работу. Мы укажем лишь, что именно по просьбе Зиновьева Владимир Ильич написал ряд статей для журнала «Коммунистический Интернационал».[49] В свою очередь, Ленин внимательно относился к статьям Зиновьева. В предисловии к статье Зиновьева «О численном составе нашей партии» Ленин заметил, что она «заслуживает перепечатки во всех газетах».[50]

В те дни, когда Ленин писал это предисловие, он получил письмо от Г. В. Чичерина с жалобой на Зиновьева, который, по его мнению, выступает с политически вредными публичными речами о внешней политике. В ЦПА хранится это письмо Чичерина с пометой Ленина: «Показано Зиновьеву 27/IX. В архив».[51] Сущности разногласий между Чичериным и Зиновьевым и как отнесся Ленин к этому конфликту мы не знаем.

Бывали случаи, когда Ленин публично благодарил Зиновьева за его работу. В начале октября 1919 г. Зиновьев доложил Ленину об успехах по мобилизации питерских рабочих на Южный фронт. 2 октября Ленин отправил ему следующую телеграмму: «Письмо получил. Горячо приветствую Вас и всех питерских рабочих за энергичную работу. Уверен, что доведете мобилизацию до максимальных размеров». На рукописи телеграммы, хранящейся в ЦПА, имеется пометка Ленина: «По прямому проводу в Смольный. Сообщить мне час, в каком часу доставлено в Смольный». Укажем также, что телеграмма эта была опубликована в газете «Петроградская правда» 3 октября 1919 г.[52]

Опубликованные письма, записки и телеграммы Ленина Зиновьеву не дают полного представления об их контактах в 1920 г. И дело здесь не только в том, что многие письма еще не обнаружены или не опубликованы; надо иметь в виду, что часто Ленин и Зиновьев просто встречались и беседовали, разговаривали по телефону.

Для характеристики отношения Ленина к Зиновьеву большое значение имеют высказывания Владимира Ильича о нем в письмах и телеграммах другим лицам, а также в его устных и печатных выступлениях. Проиллюстрируем это на материалах 1920 г.

По данным Полного собрания сочинений, в течение этого года Ленин послал Зиновьеву всего четыре письма и пять телеграмм. Они касались следующих вопросов: 1) необходимости принять меры по охране библиотеки Вольно-экономического общества (28 февраля 1920 г.); 2) содействия строительству железной дороги Александров Гай — Эмба (19 марта); 3) оказания помощи академику И. П. Павлову (25 июня); 4) посылки Зиновьеву статей по вопросам Коминтерна (июль); 5) работы конгресса Коминтерна (4 июля); 6) издания работы «Империализм, как высшая стадия капитализма» (июль); 7) того же вопроса (ранее 6 июля); 8) оказания помощи профессору Г. О. Графтио (август); 9) издания нового атласа с административным делением (август).

Изучая сочинения Ленина, и особенно его переписку, можно понять, что это лишь небольшая часть дел и вопросов, которые они с Зиновьевым обсуждали письменно и устно в это время. Многие другие вопросы выявляются при знакомстве с документами ЦПА, до сих пор не опубликованными (по данным Биохроники).

В январе 1920 г. Ленин направил Зиновьеву материалы, связанные с вопросом о задержке почты по линии Москва — Петроград. Между 1 и 14 февраля Ленин отправляет ему резолюцию РВС о трудовом использовании военной флотилии. 9 марта, получив телеграмму Зиновьева с просьбой назначить М. М. Лашевича заместителем председателя Петроградской революционной армии труда, Владимир Ильич пишет на ней: «Поставим завтра в Совете Обороны». На заседании Совета Обороны это утверждение состоялось. В марте — апреле обсуждался вопрос об улучшении положения петроградской группы работников ГОЭЛРО. В июне — о деятельности латиноамериканского бюро Коминтерна. В августе — о положении норвежских рабочих в Петрограде. Ранее 15 сентября Ленин и Зиновьев обмениваются записками по вопросу о сроке представления статьи о Серрати для журнала «Коммунистический Интернационал»[53] и т. д.

Имеются достоверные сведения о неоднократных личных встречах Ленина и Зиновьева в 1920 г.[54]

Мы еще мало знаем об их телефонных разговорах, хотя некоторые из них представляют несомненный интерес как по существу, так и с точки зрения источниковедения. Вот один лишь пример. Из «Петроградской правды» от 13 января 1920 г. мы узнаем, что не позднее 12 января Ленин подтвердил по телефону Зиновьеву, что Колчак арестован: «…захватили его чешские солдаты, давно озлобленные той ролью, которую им навязали белогвардейцы».

По телефону обсуждались и такие вопросы: о введении 35-верстной полосы вокруг Петрограда для вывоза дров; о петроградской трудовой армии; об учете и распределении оставленного белогвардейцами имущества; о получении сведений о возможном нападении Финляндии на Советскую Россию и др.[55] Все это относится только к первой половине 1920 г.

Приведем еще некоторые сведения об участии Зиновьева в издании ленинских работ.

Ранее 6 июля 1920 г. Ленин обменялся с Зиновьевым записками по вопросу о переиздании своей книги «Империализм, как высшая стадия капитализма». Ленинские записки опубликованы, а содержание записок Зиновьева нам известно лишь частично, благодаря комментариям редакторов Полного собрания сочинений В. И. Ленина.

В. И. Ленин пишет: «Надо бы издать по-немецки (и на других языках) мою книжечку об империализме, ибо постоянно стоит основной вопрос. Ваше мнение? Если да, кому поручить?»

Зиновьев отвечает, что книга уже переведена в Петрограде на немецкий и французский языки и находится в стадии редактирования.

Ленин: «Я бы хотел написать новое предисловие. Когда крайний срок?»

Полного содержания ответа Зиновьева мы не знаем; известно лишь, что новое предисловие к книге было написано 6 июля 1920 г. и впервые опубликовано в октябре того же года в журнале «Коммунистический Интернационал», № 18, под заглавием «Империализм и капитализм». В своей записке Зиновьев, в частности, отметил, что «некоторая трудность получается с цитатами (из немецких и английских изданий)».

Ленин отвечает на это: «Посадите 1―2 приват-доцентов: в лучших библиотеках найти источники. Найдут».

Добавим к сказанному, что отдельные издания книги «Империализм, как высшая стадия капитализма» вышли при жизни Ленина на немецком языке в 1921 г., на французском и английском (не полностью) — в 1923 г.[56]

В ЦПА имеются документы, свидетельствующие о том, что Зиновьев имел прямое отношение к изданию брошюры В. И. Ленина «О профессиональных союзах, о текущем моменте и об ошибках т. Троцкого». Из этих материалов видно, что 3 января 1921 г., в самый разгар дискуссии о профсоюзах, Зиновьев послал Ленину телеграмму об окончании набора этой его брошюры с просьбой сообщить, когда Ленин вышлет предисловие к ней, и спрашивал, настаивает ли Владимир Ильич на том, чтобы на брошюре было написано: «Только для членов партии». Ленин дал Зиновьеву утвердительный ответ по телефону, а на тексте его телеграммы написал: «В архив, сказано по телефону 4/I—1921 г.: „Только для членов РКП“. Ленин». Текст самой телеграммы он перечеркнул.{59}

В 42-м томе Полн. собр. соч. В. И. Ленина сказано, что работа печатается по тексту брошюры, сверенному со стенограммой, исправленной В. И. Лениным, и что напечатана она была в Петрограде в 1921 г.[57]

Показателем высокой оценки Лениным организаторских способностей Зиновьева может служить то, что он поручал ему важные партийные задания, выходившие за рамки повседневной работы. Когда осенью 1920 г. сложилось тяжелое положение на Южном фронте, Ленин писал Троцкому: «Необходимо, по-моему, послать и Каменева и Зиновьева тотчас на Югофронт (и в особенности в Конармию 1). Цель — инспекция политработы, подтянуть, оживить ее, ускорить весь темп. Иначе не переломим настроения».[58] Осенью того же года Зиновьев был послан в Германию с целью оказать влияние на развитие революционного движения в стране. По этому поводу Ленин говорил на совещании актива Московской организации РКП(б) 9 октября: «…несомненно, приезд т. Зиновьева ускорит и углубит раскол среди „независимых“, который уже наметился. Часть отколовшихся „независимцев“ и до миллиона членов Коммунистической партии Германии составят грандиозную революционную силу».[59]

В ноябре 1920 г. на Пленуме ЦК рассматривался вопрос о необходимости составления инструкции для советских сотрудников в Германии. В «Проекте постановления Пленума ЦК РКП(б)», написанном В. И. Лениным, читаем: «Поручить Зиновьеву составить подробную директиву Коппу{60} и другим товарищам от НКВТ и товарищам, работающим в Германии».[60]

Из писем Ленина видно, что иногда, перед тем как принять то или иное решение, он советовался с Зиновьевым.[61]

Исследуя историю отношений В. И. Ленина и Г. Е. Зиновьева в 1921 г., приходим к выводу, что круг обсуждаемых ими вопросов продолжает расширяться. Как и прежде, заметное место занимают дела, касающиеся собственно Петрограда. Большое значение среди них имеет недостаточно исследованное до сих пор дело о конфликте в Петроградской партийной организации осенью 1921 г. История такова.

К этому времени в Петрограде начали раздаваться голоса, обвинявшие Зиновьева в бюрократических методах руководства. В связи с этим Ленин пишет 20 сентября 1921 г. членам Политбюро ЦК РКП(б): «Зиновьев по телефону сообщает сегодня, что в Питере тяжелый партийный конфликт, разделивший, между прочим, двух членов Цека Зиновьева и Комарова. Зиновьев просит вызвать в Москву сегодня же обоих членов ЦК (Зиновьева и Комарова) и обоих кандидатов (Угланова и Милютина) для товарищеских переговоров».[62]

Это предложение было принято в тот же день. 21 сентября на заседании Политбюро была создана комиссия в составе В. И. Ленина, В. М. Молотова и И. В. Сталина для разбора конфликта в Петроградской партийной организации. Была подтверждена необходимость вызова в Москву Зиновьева и Угланова.

Однако Зиновьев, считая, что время не терпит, так как разногласия в Петрограде приняли принципиальный характер и чреваты, по его мнению, появлением «уклона», 29 сентября отправил на имя Ленина телеграмму, в которой просил прислать комиссию ЦК в Петроград. На бланке этой телеграммы Ленин написал: «Предлагаю ответить телефонограммой: „Не согласны с Вами. Письмо посылаем сегодня“».[63] И в тот же день В. И. Ленин послал письмо, впервые опубликованное в 1965 г., в 53-м томе Полного собрания сочинений:

«т. Зиновьев! Мы втроем (Молотов, Сталин и я) обсудили, как комиссия, выбранная ЦК, Ваше письмо.

По-прежнему не можем согласиться с Вами.

В Москве были крупные принципиальные разногласия, была „рабочая оппозиция“, осужденная съездом партии за „уклон“, не только московский, а общерусский, с длинной историей этого уклона.

В Питере нет никаких принципиальных разногласий, нет даже уклона к уклону. Нет этого ни у Комарова, ни у Угланова, кои на X съезде РКП были надежнейшими, то же на съезде металлистов. Не могли эти товарищи так внезапно впасть в уклон. Ни тени фактов мы не видим, доказывающих это.

Есть законное желание большинства быть большинством и заменить ту группу, через которую Вы „управляли“ другою. Люди выросли, и уже потому их желание законно.

Не надо их толкать в уклон, говоря о „принципиальных разногласиях“. Надо осторожно осуществить идейное руководство, вполне давая новому большинству быть большинством и управлять. Мы уверены, что, захотев этого, Вы вполне достигнете такой цели, а „старой группе“ поможете переместиться в иной город и освежиться».[64]

Письмо это было подписано также Молотовым и Сталиным.

Приведенный документ настолько красноречив, что не требует комментариев. Однако все другие документы по этому делу хранятся в ЦПА и до сих пор не опубликованы.[65]

Заметное место в переписке 1921 г. занимают вопросы Коминтерна. Как известно, Г. Е. Зиновьев стоял у истоков его создания. Его перу принадлежит один из важнейших документов — «Основы III Интернационала», подготовленный к I конгрессу Коминтерна в 1919 г. В 1965 г. в 54-м томе Полного собрания сочинений впервые опубликованы ленинские замечания к тезисам этой работы, из которых видно, насколько тщательно Владимир Ильич отредактировал все 10 тезисов. Это особенно заметно при сопоставлении ленинских замечаний с зиновьевским текстом тезисов, которые, кстати, также впервые опубликованы в 1965 г.[66]

В. И. Ленин постоянно руководил деятельностью Зиновьева, советуя ему, поправляя и критикуя. Руководство Ленина касалось деятельности не только ИККИ в целом, но и отдельных коммунистических партий. Это можно проследить на примере подготовки «Проекта об организационном строительстве коммунистических партий, о методах и содержании их работы», написанного О. В. Куусиненом в 1921 г. для III конгресса Коминтерна. Тезисы были посланы Куусиненом Ленину в июне 1921 г. Владимир Ильич дал ряд советов и замечаний по их доработке. Из переписки видно, что Ленин несколько раз правил работу Куусинена. 11 июня он писал Зиновьеву: «Я только что прочел тезисы и ¹/₂ статьи (реферата) Куусинена. Вернул ему с заметками. Безусловно настаиваю, чтобы реферат дали ему и только ему ((т. е. не Бела Куну)) непременно на этом конгрессе».[67] Добавим к сказанному, что исправленные Лениным тезисы были приняты с некоторыми изменениями III конгрессом Коминтерна.

Примером критики Лениным позиции Зиновьева как председателя ИККИ может служить история с «Открытым письмом», направленным ЦК Объединенной Коммунистической партии Германии (ОКПГ) всем организациям рабочего класса Германии с призывом к борьбе против реакции и совместным действиям в этой борьбе. Зиновьев и Бухарин выступили против «Открытого письма». Ленин решительно осудил их позицию. В письме Кларе Цеткин и Паулю Леви от 16 апреля 1921 г. он писал: «Я видел только Открытое письмо и считаю его совершенно правильной тактикой (я осудил противоположное мнение наших „левых“, которые были против этого письма)».[68] И хотя имя Зиновьева в письме не названо, совершенно ясно, что Ленин имел в виду и его.

Критиковал Ленин Зиновьева за попустительство «левым глупостям» и в последующее время. Так, он не только подверг основательной критике проект резолюции Первого расширенного пленума Исполкома Коминтерна об участии в конференции трех Интернационалов, который был разработан Зиновьевым в феврале 1922 г., но и внес в этот проект существенные изменения. Приведем характерный отрывок из письма В. И. Ленина членам Политбюро ЦК по этому поводу: «Самое главное предлагаемое мною изменение состоит в том, чтобы вычеркнуть абзац, называющий вождей II и II¹/₂ Интернационалов пособниками всемирной буржуазии. Это все равно, что употреблять слово „гусак“. Совершенно неразумно рисковать срывом громадной важности практического дела из-за того, чтобы доставить себе удовольствие лишний раз обругать мерзавцев, которых мы ругаем и будем ругать в другом месте 1000 раз».[69] «Левые глупости» нашли отражение и в разработанном Зиновьевым проекте директив ИККИ делегации Коминтерна на конференции трех Интернационалов (Берлин, 2―5 апреля 1922 г.). Критикуя Зиновьева, Ленин писал, в частности: «…нашим делегатам быть архисдержанными, пока не потеряна надежда достигнуть цели…».[70]

Обращая внимание на критику Лениным Зиновьева, нельзя не сказать, что в то же время в ленинских статьях и письмах содержится немало и положительных отзывов о его деятельности в этот период.[71]

Владимир Ильич продолжал советоваться с Зиновьевым по самым разным вопросам. Так, в марте 1921 г., когда возникла необходимость послать делегатов X съезда РКП(б) на подавление кронштадтского мятежа, Ленин писал Каменеву и Сталину: «Сейчас говорил с Зиновьевым. Говорит: посылать стоит либо рядовых боевиков, кои вольются в части, либо единицы вроде Ворошилова (если его можно дать), который будет очень полезен. Иного-де типа людей посылать не стоит, ибо обычный делегат будет ни к чему. Сообщаю к сведению это».[72]

Советуется Ленин с Зиновьевым по вопросу о переговорах с известным издателем З. И. Гржебиным об издании за границей книг издательства «Всемирная литература».[73]

Впервые опубликованные в 53-м томе Полного собрания сочинений В. И. Ленина документы ЦПА позволяют выяснить некоторые сведения об участии Зиновьева, по поручению Ленина, в переговорах с Ф. Нансеном об оказании помощи голодающим в нашей стране.[74]

В 1921 г. продолжались регулярные личные встречи Ленина с Зиновьевым. Есть основание утверждать, что Владимир Ильич постоянно интересовался самочувствием Зиновьева. Известно, в частности, что в сентябре 1921 г. Ленин получил письмо ординатора кремлевской больницы Л. Г. Левина, где говорилось о состоянии здоровья Зиновьева и давались рекомендации по созданию необходимых условий для его улучшения. Владимир Ильич тут же распорядился составить от его имени соответствующее предписание. Не ограничившись этим, Ленин вынес вопрос о состоянии здоровья Зиновьева на заседание Политбюро ЦК 14 сентября, а затем написал записку секретарю ЦК о наблюдении за здоровьем Зиновьева и передал телефонограмму наркомздраву Н. А. Семашко о необходимости создать для Г. Е. Зиновьева консилиум лучших врачей-кардиологов.[75]

На протяжении всего 1921 г. В. И. Ленин и Г. Е. Зиновьев продолжают обсуждать друг с другом свои выступления и печатные труды. Известно, например, что, просматривая корректуру брошюры Зиновьева «О роли профессиональных союзов», Ленин сделал на ней многочисленные пометки и подчеркивания.

В 1922 1923 гг. встречи Ленина с Зиновьевым заметно сократились, что объясняется болезнью Владимира Ильича. По очень неполным данным, Ленин принял Зиновьева за весь 1922 г. менее десяти раз.[76] Уменьшилась, но отнюдь не прекратилась и их переписка.

Анализируя эту переписку, приходим к выводу, что одной из главных ее тем оставался Коминтерн.

12 января 1922 г., узнав из газет о предстоящих парламентских выборах в Англии, Ленин обращается с письмом к Зиновьеву, в котором предлагает обсудить на заседании ИККИ вопрос о тактике английских коммунистов на этих выборах. Не ограничившись этим, Владимир Ильич назначил еще телефонный разговор с Зиновьевым.

25 января Зиновьев попросил Ленина выступить на пленуме ИККИ с докладом о едином фронте. На следующий день Владимир Ильич сообщил, что по состоянию здоровья доклад сделать не может, но, возможно, приготовит тезисы или дополнение к тезисам по этому вопросу. Он вынужден был отказаться также от доклада о нэпе на пленуме. Через несколько дней Зиновьев написал Ленину, что ИККИ считает важным его выступление с таким докладом. Ленин ответил в письме от 31 января: «К сожалению, моя болезнь не может с этим сообразоваться»,[77] но сообщал, что начал писать статью по этому вопросу. К несчастью, написать ее он не успел…

В связи с планировавшейся весной 1922 г. конференцией трех Интернационалов В. И. Ленин продиктовал для Н. И. Бухарина и Г. Е. Зиновьева письмо, которое начинается так: «Надо заранее обдумать, кто именно из наиболее зубастых людей будет представлять Коминтерн на конференции со II и II¹/₂ Интернационалами. Также заранее надо обдумать основные вопросы тактики и стратегии на этом совещании».[78] Далее в письме даются важные указания о том, что и как надо делать. В последующие дни Ленин также занимался делами этой конференции.

Письма В. И. Ленина по самым разным вопросам деятельности Коминтерна в целом и отдельных компартий в частности ярко показывают его руководящую и направляющую роль в разработке тактики и стратегии Коминтерна, в деятельности его председателя Г. Е. Зиновьева.[79]

Ряд писем Ленина Зиновьеву в 1922 г. связан с отношениями с американским бизнесменом и общественным деятелем Армандом Хаммером. В 1921―1922 гг. Ленин вел с ним переговоры о закупках хлеба для голодающих, о концессии на асбестовые разработки на Урале и др. Владимир Ильич придавал этим переговорам особое значение, считая, что «тут маленькая дорожка к американскому „деловому“ миру, и надо всячески использовать эту дорожку».[80] Создается впечатление, что Зиновьев не разделял этой точки зрения и потому допустил, что его подчиненные проявили по отношению к Хаммеру и его коллеге невнимание и волокиту, о чем Хаммер сообщил Ленину. 22 мая 1922 г. Ленин написал Зиновьеву резкое письмо, требуя выяснить, кто в этом виноват. И хотя 24 мая по телефону Зиновьев объяснял случившееся простым недоразумением, дело здесь, видимо, сложнее.[81] История эта требует дальнейшего исследования.

Последняя из известных нам характеристик Лениным Зиновьева относится к 24 декабря 1922 г. В ленинском «Письме к съезду» сказано: «Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не является случайностью, но что он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому».[82]

Многое в отношениях В. И. Ленина и Г. Е. Зиновьева остается до сих пор не совсем ясным. Будем надеяться, что полная публикация их переписки сотрет здесь многие «белые пятна».