Лепила

Глава 11

Солнце давно перевалило за полдень и начало клониться к горизонту. Я отпустил последнего пациента, собрал сумки, еще раз окинул взглядом ставшее пустым помещение каретного сарая и вышел наружу. Пациентов я себе сам устроил, в приказном порядке велев солдатам с любой даже самой незначительной хворью зайти в лазарет. Скоро нам понадобятся всё здоровье, какое есть, у меня же будет пара часов восстановить силы. Я забросил сумки на лошадь, вытащил кентуккийку из чехла, зарядил и сунул обратно в чехол на седле. Пальцы пробежались по карманам, подсумкам и прочей амуниции, проверяя, не забыто ли что. Все на месте, пора выступать.

За те полтора часа, что прошли с момента принятия решения, кратовцев на опушке леса прибавилось. Лучи солнца отлично освещали полусотню кавалерии, построившуюся на дороге в боевом порядке и целую пехотную роту. В магическом зрении их было видно не хуже, чем в хороший бинокль. А еще чуть в стороне расположились четверо монахов в черной одежде. Искореняющие Скверну, чтоб им пусто было. Самый опасный наш противник.

На идущей с севера дороге милях в двух от нас показался еще один отряд кратовцев, кавалерия, пока далеко, трудно понять, сколько их. Тут пошли вперед и эти, с лесной опушки, впереди кавалерия, за ними пехота. Ветер сейчас дует от них, дорожная пыль им же самим и закрывает обзор, да еще и солнце с нашей стороны светит им в глаза. Судя по всему, обе группы планируют подойти к нам примерно одновременно. Мы готовы, пусть подходят.

Миля это четверть часа пехотного марша по дороге, или около того, совсем немного. И вот через эти самые четверть часа кратовская пехота подошла к деревне и остановилась как раз за пределами арбалетного выстрела. Кавалерия отделилась от пехоты и пошла в охват в сторону юга, абсолютно предсказуемо. Тем временем конная группа, целая рота кавалерии, полторы сотни всадников, подошла со стороны севера и также начала охват, опять же абсолютно предсказуемо. Первая мина сработала, когда восточная полусотня отъехала от дороги по полю метров на сто. Неяркая вспышка, облачко дыма, не больше, чем от пистолетного выстрела, но три лошади упали, пораженные каменными осколками, еще несколько лошадей в панике рванули в разные стороны, чуть позже донесся хлопок взрыва. Кинувшиеся врассыпную всадники активировали еще несколько разных мин. Одни взрывались каменными осколками, другие выбрасывали снопы отравленного щебня, третьи же свертывали кровь. Потеряв полтора десятка человек и лошадей убитыми, кавалерия откатилась обратно по собственным следам.

У северной группы кавалерии дела обстояли не лучше. Мы качественно сделали домашнюю работу по минированию прилегающей территории. Охват не задался, потеряв еще пару десятков бойцов, кратовцы вернулись обратно на дорогу и двинулись по ней к деревне. Тут в действие вступили обе наши катапульты, бросив в противника корзины с камнями. Снаряды противнику особого ущерба не нанесли, но внесли смятение в его ряды, кавалерия рванулась назад, стараясь выйти из сектора обстрела и давя пехотинцев, пехота же начала разбегаться в стороны от дороги, на минные заграждения, где потеряла еще десяток человек убитыми и ранеными. Ларен прав, выучка у кратовцев никакая, только их сильно больше, чем нас, стадом они и мамонта задавят, да и про святош не стоит забывать, пока они в бою не участвовали.

Тут меня окликнул капитан, и пришлось включиться в процесс эвакуации, где я должен был командовать санчастью и приданным отделением прикрытия. Загорелись стожки дымовух, плотный дым начала затягивать пространство между нами и восточной группой кратовцев. Солнце еще не настолько опустилось, чтобы высвечивать нас сквозь дым, самое время выходить. Задача стояла простая: пройти по дороге до того самого холма, за которым мы группировались перед захватом деревни, там дожидаться следующих групп, затем уже вместе двигаться дальше до оборонительных позиций. Как только дым достаточно перекрыл видимость, мы погнали лошадей по дороге к холму. Несколько минут и мы на месте. Спешились, заняли позиции, лошадей отогнали подальше под защиту деревьев. Не пользуясь магическим зрением, чтобы не заметили святоши, я осматривал окрестности, когда почувствовал поисковое плетение откуда-то с противоположной стороны холма. Схватив кентуккийку и взяв пятерку легионеров для прикрытия, я кинулся бегом вверх по пологому склону холма. Противоположный склон обрывался вниз кручей, мы укрылись за деревьями и кустами на самом ее краю, стараясь не высовываться. С северо-востока по полю в нашем направлении двигалась колонной кавалерийская полусотня, в середине которой ехали две личности в черных монашеских балахонах. Они явно планировали обойти холм с обратной стороны и перекрыть нам дорогу. Один из монахов мазнул по нам поисковым плетением, нас заметили, но значения этому не придали. Расстояние до них метров двести с лишним, из арбалета прицельно не выстрелишь, вот и не беспокоятся. Это мы исправим.

Сообщив капитану по одному амулету связи об этой группе и отдав приказания своим по другому амулету, я устроил кентуккийку на толстом корне дерева и улегся поудобнее, чтобы ничто не мешало. Ветер дует от них, под углом градусов тридцать слева, я сейчас метров на пятнадцать выше, расстояние двести шестьдесят ярдов по дальномерному амулету, беру поправки по таблице Суконкина*, данные для которой сам рассчитывал для всех своих боеприпасов. Теперь вопрос, кого выбрать целью. Я осторожно посмотрел на монахов магическим зрением, один был очевидно сильнее, именно он и пускал поисковые плетения. Вот он и получит первую пулю. Вдох, выдох. Снова вдох, выдох наполовину, задержка дыхания. Весь мир для меня сошелся на цели и мушке винтовки в диоптрическом прицеле, палец потянул спусковой крючок, приклад лягнул в плечо. Святоша успел поставить воздушный щит, но тяжелая бронзовая пуля пробила его, не заметив, и ударила куда-то в нижнюю часть корпуса. Его аура вспыхнула красным сполохом боли, и монах повалился с седла. Этот готов.

*) Баллистическая таблица поправок на ветер и дальность, изобретение российского снайпера, журналиста и писателя Алексея Суконкина, широко используется в узких кругах снайперов по всему миру, включая нидерландский Ландмахт.

Достать патрон, раскусить его, высыпать порох в ствол, вставить туда же сам патрон, дослать его шомполом до конца, отработанные движения заняли десяток секунд, за это время на поле мало что успело произойти. Кавалерия немного рассредоточилась, в нашем направлении полетели стрелы и арбалетные болты, но мы были вне досягаемости их прицельного огня. Мои спутники тоже открыли огонь из арбалетов, причем гораздо более результативный, два всадника и одна лошадь лежали на траве. С возвышенной позиции стрелять куда проще. Второй монах зачем-то спешился, присел у тела своего товарища, после чего резко вскочил и швырнул в нашу сторону файербол. Тут я его взял на прицел и снова выстрелил. Пуля ударила его в грудь примерно посередине. Сразу наповал. Через секунду после выстрела файербол врезался в склон под нами, не причинив нам ни малейшего неудобства.

Бронзовые пули, выточенные на местной версии токарного станка в полковой оружейной мастерской, сработали идеально.

Я снова зарядил винтовку, на сей раз обычной свинцовой пулей, бронзовые беречь надо. Кто у нас следующая цель? Правильно, тот, кто командует. Беру поправку на другой тип боеприпаса, целюсь. Толчок приклада в плечо, и лейтенант падает с лошади. Мои спутники тем временем пустили несколько артефактных болтов, внеся окончательную панику в ряды противника. Вражеская полурота дружно повернулась и поскакала обратно. Я снова достал амулет связи и доложил капитану обстановку, заодно узнав, что у противника начались первые потери от снаряженных эльфарской отравой мин. Ну да, чуть больше получаса прошло, самое время. Мы же, убедившись, что угроза с этой стороны миновала, отошли обратно к дороге.

Сразу после нашего возвращения со стороны деревни подошла следующая группа под командованием Ларена, моя группа построилась и пошла к следующей позиции. Не успели мы удалиться от холма, как до нас донеслись раскаты пушечных выстрелов. Один, второй, пауза, третий, четвертый, снова пауза, пятый, а вот орудие взорвалось. Еще пауза, и снова взрыв орудия. Эльфарские поделки продержались чуть дольше, чем мы ожидали.

Снова рывок на пару миль, и вот мы на подготовленных Далером позициях. Здесь дорога делает поворот вокруг пологого холма, с противоположной стороны течет то ли большой ручей, то ли небольшая речка. Препятствие, вроде, несерьезное, да берега крутые, пусть и высотой всего чуть более метра. Естественный эскарп*, с наскока не переберешься, да и плотные заросли ивняка пройти не дадут. Не с наскока тоже завязнешь. Холм плотно порос деревьями и кустарником, часть деревьев повалили, устроив настоящую засеку, враг близко подойти не сможет, мы же спокойно будем его выцеливать из безопасных укрытий. Осадная артиллерия, случись ей здесь появиться, не сможет особо помочь нападающим, снаряды не пролетят через лес, минометы же на этой планете отсутствуют. А чтобы враг с наскока не проскочил мимо и не обошел с другой стороны, на дороге устроили баррикаду из сцепленных друг с другом верхушек поваленных деревьев. Конструкция и легкая, вроде, и быстро не растащишь, и через нее особо не переберешься, особенно под обстрелом. Удивительно, как много можно сделать меньше чем за день при правильной мотивации.

*) Эскарп это земляное фортификационное сооружение, крутой подъем. Кавалерия и бронетехника противника не может преодолеть его сходу или использовать в качестве укрытия.

Солнце продолжало клониться к горизонту, окрашивая все в красные тона, до заката оставалось часа полтора-два, когда пришла новость о первых больших потерях. При отходе из деревни группа под началом капитана была атакована кратовцами всего в паре сотен шагов от позиции за холмом. Подловили. Легионеры сражались и отступали, но тут чертовы Искореняющие шарахнули по ним какой-то магией, в живых не осталось никого. Две дюжины бойцов и капитан разом отправились на тот свет.

Ларен, командовавший группой на позициях за холмом, отдал приказ сниматься и отступать, оставив пару мин в подарок кратовцам, вскоре догнал группу Мило, и они вскоре вместе присоединились к нам. При отходе им пришлось несколько раз вступать в бой, еще шестеро легионеров погибли, два десятка были ранены, так что я без работы не скучал. Командующим ротой выбрали Далера, как самого опытного офицера.

Кратовцы появились буквально минут через десять после прибытия Мило и Ларена. Из-за поворота дороги вылетел кавалерийский десяток и бестолково сбился в кучу у баррикады из веток. Далер что-то спросил по амулету связи у наблюдателей с той стороны холма, выслушал ответ и приказал открыть огонь. Шквал стрел снес всадников с лошадей. Тут же подбежавшие легионеры деловито добили раненых, оттащили трупы в кусты к речке и отвели лошадей подальше за баррикаду. Все действие заняло не больше пары минут. Следующий десяток действовал чуть более толково, но это его не спасло. Настроение начало подниматься, но ненадолго. Противник подтянул пехоту, атака пошла с двух направлений. Со стороны дороги кратовцы, прикрываясь павезами*, пытались растащить завал на дороге, а частью, прорубившись сквозь заросли ивняка, засели у реки, похоже, прямо в воде, откуда вели беспокоящий огонь по нашим позициям. Основная же атака пошла сквозь лес. Кратовская пехота прошла через чащу и медленно, но неуклонно приближалась к нашим позициям. На засеках удавалось подстрелить отдельных солдат противника, но пехота неуклонно двигалась вперед. Вскоре зазвенела сталь, Легион сошелся с противником врукопашную. Выучка легионеров была лучше, чем у кратовцев, но тех было заметно больше. Мило вовсю бился с противником на противоположном фланге, я не давал им обойти нас на своем фланге. Санитары сновали взад и вперед, притаскивая раненых, я их ставил на ноги, стараясь сохранить больше сил на потом, ведь к гадалке не ходи, подкрепление к кратовцам уже идет.

*) Павеза — большой щит прямоугольной формы, применялся для при осадах для защиты пехоты от огня осажденных. Особо крупные и тяжелые павезы были снабжены колесами, чтобы осаждающие могли их катить перед собой.

— Док, ответь Ларену, — включился амулет связи.

— Ларен, док на связи.

— Док, подойди на мою позицию, помоги успокоить противника.

— Ларен, уже иду, — я сунул амулет обратно в карман на груди.

Через минуту Ларен объяснял проблему:

— Видишь, они догадались зацепить баррикаду крючьями на веревках, если не помешаем, они сдернут ее с дороги, тогда они смогут перекрыть нам путь к отступлению. Сможешь их достать?

Я прикинул рассторяние до противника, стоявшего в реке под защитой высокого берега, прикрывшись павезами. Далековато для кровяного кулака, но попробую. Сосредоточился, сформировал плетение, наполнил энергией и швырнул в кратовцев. Расстояние оказалось слишком большим, плетение снесло в сторону, оно ударилось в воду выше по течению от кратовцев. Я уже начал готовить новое плетение, когда заметил, что с аурами кратовцев происходит что-то непонятное. Они все разом начали тускнеть. Приглядевшись магическим зрением с максимальным увеличением, я понял, в чем дело. Вода сработала как проводник для плетения, то, что на суше поразило бы не больше полудюжины стоящих рядом человек, сейчас уничтожило все их подразделение, почти две дюжины солдат. Маловато будет за капитана Берга, слабоват размен.

Далер приказал отступать. Благодаря заранее приготовленным засекам мы могли здесь долго продержаться, но в итоге нас задавили бы массой. Ларен с отделением легионеров должен был сдерживать противника, приготовить ему минные сюрпризы и догонять нас. При прощании я сунул ему дерринджер со словами «пусть не пригодится», мы пожали друг другу руки, и рота рысью поскакала по дороге. Надо проехать всего-то полторы лиги, там будет хорошо укрепленная позиция и взвод легионеров, можно будет занять оборону до прибытия подкрепления.

Ехали мы быстро, рассчитывая, чтобы лошадям хватило сил как раз до следующего укрепления. Примерно через две мили Далер приказал остановиться и ждать подхода Ларена. Дорога здесь делала очередной поворот вокруг языка леса, где удобно было обороняться от догоняющего противника. Ларен появился минут через десять, от его отделения осталось всего восемь человек, все раненые, к счастью, ни одного тяжелого. Я быстро привел в порядок лейтенанта, потом занялся его бойцами. Леча ранения, я заметил, что почти не потратил на это сил, похоже, богатая практика последних дней увеличила мой личный резерв энергии и умение правильно ей распоряжаться. Тем временем остальные легионеры срубили три сосны и бросили их поперек дороги, а Мило установил в этой импровизированной баррикаде несколько сюрпризов для тех, кто рискнет ее разбирать, прилепив с моей подачи несколько табличек с местным вариантом черепа с костями и надписью «не подходи, убьет, мины». Иной раз предупреждение о минах работает лучше, чем сама мина.

И снова мы скачем по дороге, в арьергарде остался все тот же Ларен, разве что бойцов взял других. В арьергарде остались только добровольцы. Сдается мне, Мило слишком предвзято к ним относится. Служба и, главное, война сделали из уголовников людей, по крайней мере, из некоторых. За все время нашей кампании по этому Дикому Полю из роты не дезертировал ни один солдат, хотя возможностей для этого вокруг масса, да и в бою все вели себя достойно.

Мы проехали еще пару миль, когда Ларен сообщил, что их окружили, разговор оборвался на полуслове. Нам оставалось только подстегнуть лошадей и двигаться дальше. Далер отрядил троих бойцов в тыловой дозор, дав им заводных лошадей. Задача простая, ехать примерно в полумиле позади нас и следить за обстановкой. При появлении врага сообщить об этом, пересесть на заводных лошадей и сразу сломя голову догонять нас, бросив все ненужное.

Солнце склонилось к горизонту, окрашивая облака в багровые тона и навевая мрачные мысли. Капитан погиб, мы потеряли почти четверть личного состава, враг висит на хвосте, причем враг мотивированный и многочисленный. Чертовы святоши понесли слишком большие потери, чтобы спустить нам это с рук, если им удастся нас зажать, просто задавят массой. В плен им лучше живыми не попадаться.

Передовой дозор напоролся на кратовцев, когда до позиции оставалось чуть больше мили. Легионеры разрядили в противника артефактные болты, кого-то убив и внеся неразбериху в ряды врага, развернулись и галопом бросились обратно. Далер, получив об этом сообщение, приказал отойти назад на полмили и занять там позицию. Мы тут же погнали лошадей, стараясь выиграть как можно больше времени. Прибыв на место, легионеры начали собирать и расставлять павезы и рогатки, вытащенные из ящиков с пространственными карманами, долбить дорогу кирками, делая ее непроездной для кавалерии, а также рубить кусты и деревья вокруг позиции. Дорога здесь огибала скалу из сильно выветрившегося известняка, залезть на нее можно было разве только со стороны дороги, остальные склоны были почти отвесными и сильно осыпающимися, да и придорожный склон был слишком опасным, чтобы туда лезть. С другой стороны от дороги было болото, край которого густо порос кустарником, сейчас вырубаемым на укрепления и маскировку. Выходило так, что с обоих сторон подойти к нам можно было только по дороге, на которой противнику не укрыться на несколько сотен метров, но и у нас нет свободы маневра и возможности отхода.

Подошел тыловой дозор, доложил о том, что противник идет сзади в полутора милях и не особенно торопится, видимо, уже знает, что загнал нас в ловушку.

Пока противника не было видно, я спустился от дороги к краю болота, где в него вливался небольшой ручеек, разделся до пояса и быстро ополоснулся. После этого достал из ранца свежую рубаху и оделся. На недоуменные взгляды сослуживцев я пояснил, что если есть возможность, на смерть надо идти в чистом. Бойцы согласно кивнули, некоторые последовали моему примеру.

Увидев марксмана с бывшей моей кентуккийкой, я позвал его:

— Онно, есть дело, отвлекись на минуту.

— Да, док? — подошел марксман.

— Вот тебе шесть бронзовых пули, специально против магов делал, — я протянул ему патроны, — заряд усиленный, траектория чуть более настильная, чем у обычных свинцовых, держи таблицу поправок.

Марксман взял таблицу, внимательно прочитал, рассмотрел график поправок на ветер, и поблагодарил:

— Спасибо, док. Скоро пригодится.

Сзади показались кратовцы, они двигались не торопясь, видимо, уже зная, что нам деваться некуда. Через несколько минут с другой стороны тоже появились кратовцы. Оба их воинства подошли сотни на три шагов и остановились, неспешно перестраиваясь для атаки. Силы ради нас собрались серьезные, передняя группа состояла из конной полусотни и целой пехотной роты, не считая шестерых Искореняющих. Сзади подходила конная сотня и еще одна пехотная рота с десятком святош. И откуда их столько взялось, весь батальон в бой бросили что ли? Даже дойди мы до позиции, не факт, что удержались бы. Рота против трех рот. И полтора мага против шестнадцати. Шансов вообще никаких.

От задней группы противника отделились пять фигур и, подняв белый флаг, направились к нам. Два монаха и три военных, лейтенант и два сержанта. Им навстречу выехал Далер в сопровождении сержанта Марека, у Далера был активированный амулет связи, чтобы мы могли слышать, о чем будет идти разговор. Я подхватил винтовку поудобнее и пошел на правый фланг, к болоту поближе, проходя мимо Онно, тихо сказал ему:

— Мой справа, твой слева. Стреляй сразу после меня.

— Как стрелять, в парламентеров? — удивился марксман.

— Забыл, зачем они здесь? — ответил я. — Нас убить, а кто жив останется, на костре зажарить. Сейчас у них шестнадцать магов, сработаем хорошо, останется четырнадцать. Занять позицию. Выполнять!

Приказав еще нескольким стрелкам разобрать цели и быть готовыми, я занял позицию у валуна на краю дороги, Онно расположился в десятке метров левее за павезой. Прикинув направление и силу ветра, я быстро прикинул поправки для предполагаемой дистанции и стал ждать.

Они сошлись примерно в сотне метров от нас, багровые лучи заката бликовали на доспехах, будто по ним текла кровь. Кратовский лейтенант даже не пытался изображать, что он здесь чем-то командует, слово сразу взял один из святош, стоявший слева, и потребовал нашей безоговорочной сдачи. Дальше пошли цветистые фразы про то, что невиновным страшиться нечего, и что остальных ждет справедливый суд и прочая бла-бла. Ну да, будет нам всем казнь милостивая и без пролития крови. Сварят в масле или на костре сожгут, нормально же, кровь не прольется.

Далер выслушал монаха до конца и вежливо отказался. Формальность была соблюдена, Далер и Марек уже начали повернули коней, когда монах справа атаковал их плетением подчинения из раздела запретной магии, отчего те остановили лошадей и замерли. Ну да, у других они это искореняют, самим же можно пользоваться. Как типично и ожидаемо. Палец потянул спусковой крючок, грохнул выстрел, и голова монаха разлетелась облаком красных брызг. Рядом грохнул еще выстрел, и второй монах свалился кулем из седла. Марек очнулся первым, он резко повернул лошадь и махнул гизармой, к которой был привязан белый флаг, снося голову ближайшему к нему кратовскому сержанту. Небольшой пронос, тычок, и пика гизармы вошла в бок лейтенанта у края кирасы. Далер же, придя в себя мгновением позже, разрядил пистолет в оставшегося сержанта. Тут же оба повернулись и пустили коней галопом к нашей позиции. Кратовцы явно не ожидали такого поворота событий, первые стрелы и болты полетели в нашу сторону только когда оба всадника уже достигли нашей позиции, падая с большим недолетом. А еще через пару минут началось.

Сначала в атаку пошла конница, выстроившись клином. Уж не знаю, как они планировали нас брать, увидеть это не удалось. Клин быстро преодолел первые пару сотен метров, а потом влетел в приготовленные ловушки. Ямы успели выкопать мелкие, редкая глубже тридцати сантиметров, но этого хватило с лихвой. Кони падали, сбрасывая всадников, ломая ноги и давя упавших. Град стрел и болтов и пуль обрушился с нашей стороны на эту кучу-малу. Били прицельно, не торопясь, полсотни шагов идеальная дистанция, из сотни уцелело хорошо, если две дюжины. Судя по крикам сзади, с другой стороны творилось что-то похожее.

Пока противник был в замешательстве и не сообразил, как им дальше действовать, я отошел к центру нашего импровизированного лагеря, сел у ящиков и бочонков со стрелами и арбалетными болтами, и начал наносить на их наконечники эльфарский грибок и поддерживающие плетения. Когда пара сотен смертоносных снарядов была готова, я подозвал пару своих санитаров и приказал распределить стрелы среди бойцов, предупредив чтобы сами не поранились этой смертоносной дрянью, после чего доложил об этом Далеру.

— Нарываешься на обвинение в запрещенной магии? — спросил наш главнокомандующий усмехнувшись.

— Незаслуженно гореть на костре как-то обидно, надо заслужить, — ответил я, невинно хлопая глазами.

— Шутка, смешно, — сказал Далер с резко посерьезневшим лицом. — Отправь пару своих прощупать болото, на карте есть остров в полутора милях отсюда, если туда можно пройти, попробуем спастись. У тебя в санитарах двое северян из болотного края, их напряги.

Я глянул на карту, кивнул и тут же пошел к своим. Санчасть, как раз, расположилась за дорогой на спуске к болоту. Услышав задачу, двое санитаров, что были родом с севера Зунландии, споро срубили себе шесты в приболотной поросли и удалились в сторону кроваво-красного заката.

Солнце скоро коснется горизонта, а потом быстро наступит ночь, которую не всем суждено пережить. Скоро нас всех перебьют, шансов увидеть завтрашний день мало. А еще не факт, что увидевший завтрашний день будет этому рад, попади он в руки врага. Времени у нас остается все меньше, но мы все готовы дорого продать свою жизнь. И хрен они нас возьмут. Может, когда-нибудь сложат легенду о том, как полурота Легиона насмерть стояла против батальона кратовских ублюдков, а многомудрое командование наградит нас всех, посмертно.

Атака началась, когда багровый солнечный диск коснулся горизонта. Кратовцы с обоих сторон двинулись вперед, толкая перед собой тяжелые осадные павезы, четыре в ряд. Любопытно, как они с этими щитами собираются перебираться через завал из лошадиных и людских трупов? Впрочем, пусть сначала дойдут. Я отошел обратно на свою позицию, откуда уже не получалось смотреть на другую сторону.

Первые мины сработали, когда противник приблизился к нам метров на сто. Чуть дальше, чем я мог действовать кровяным кулаком. Отравленная каменная картечь хлестнула с флангов по кратовцам, послышались крики и ругань. Ничего, вот скоро грибок начнет прорастать, вот тогда самое веселье будет. Чуть позже сработали мины с зарядом кровяного кулака, свалив с десяток врагов. За щитами показались монахи, вот один с моего края взмахнул рукой, волна энергии прошла по обочине, заставив остальные мины сработать. Винтовка снова толкнула прикладом в плечо, а святоша с простреленным плечом свалился за щит, прошедшая навылет пуля при этому убила стоящего за ним солдата. Нефиг высовываться. И пули у меня сейчас все с той эльфарской гадостью, он уже труп, пусть еще пока об этом не знает. С противоположной стороны дороги еще один святоша вырубил все мины на обочине, да попал под выстрел Онно. Минус два. Пока мы ведем в счете, жаль, что это ненадолго.

С противоположной стороны также раздавались редкие выстрелы. Судя по радостным крикам легионеров, пули нашли свои цели.

Кратовцы придвигались все ближе. Один раз удалось активировать мины, заложенные прямо на дороге в выбоины и присыпанные песком, камнями и пылью. Еще минус десяток врагов, только для нас особой погоды это не делало, все равно их слишком много, да и они сообразили рассредоточиться и не переть всей толпой. Оставшиеся мины вырубили святоши, на сей раз прикрываясь не только павезами, но и кратовскими солдатами. Строй врагов остановился, не доходя шагов десять до кучи лошадиных и человечьих трупов, оставшихся от их прошлой атаки. Прикрытые спереди павезами а сверху легкими щитами, они обрушили на нас дождь стрел и арбалетных болтов, причем минимум каждый пятый снаряд был артефактным. Мы отвечали, но плотность нашего огня даже близко не была такой, как у противника. Появились первые потери, раненые потянулись к лазарету, если так можно назвать тот закуток, что мы устроили на самом краю болота поставив палатку под прикрытием большого валуна и накидав сверху и сбоку вязанки ивовых прутьев и тростника. Кто-то приходил сам, кого-то приносили другие бойцы. Я выбивался из сил, но старался поставить всех обратно в строй.

Солнце скрылось за горизонтом, когда вернулись отправленные на поиски прохода в болоте санитары, перемазанные грязью с ног до головы. Они разведали проход к островку в четверти от берега, откуда можно было пройти дальше. Четверть мили это уже далеко, из лука или арбалета не достанешь, можно попробовать уйти, что и было доложено Далеру. Мы начали планировать отход, но с обоих фронтов кратовцы резко активизировались, теперь к атаке подключились и проклятые святоши. Молнии и файерболы сыпались на наши щиты, их магическая защита трещала по швам, еще несколько минут, и защита сдохнет, а там и сами укрепления сметут. Далер объявил отступление с обеих сторон. Наши два фронта, между которыми сейчас было метров семьдесят, начали быстро сдвигаться друг к другу. Я как мог прикрывал отступление, поддерживая разваливающуюся магическую защиту на павезах, поверх которых легионеры навесили связки ивовых прутьев, этакий своеобразный аналог противокумулятивных решеток, знакомых еще по Земле. В какой-то момент я обернулся и в паре десятков шагов увидел Мило, левая его рука повисла плетью вдоль тела, из пробитого наплечника торчал арбалетный болт, правой же рукой маг кидал в противника файерболы.

— Профессор, ты охренел в конец? — заорал я, подбегая к магу, — какого демона меня не позвал? От кровопотери упадешь, тут нам всем и конец, я один защиту не вытяну!

— Не мешай воевать, Майк, — ответил Мило, метнув очередной файербол.

— Заткнись и стой смирно, — скомандовал я ему. Маг подчинился. Так, отключаем нервы, вынимаем болт, наконечник бронебойный, гладкий, без зазубрин. Снимаем наплечник. Теперь плетение, чтобы вычистить раневой канал, еще одно, чтобы убить любые микроорганизмы в ране, и заживляем всю эту красоту, как будто никакой стрелы и не было. Восстановить поврежденный энергетический канал. Не забыть подстегнуть кроветворение. И включить обратно нервы. Все, в полминуты уложился, рекорд, еще месяц назад возился бы минут десять.

— К бою готов, — хлопнул я мага по только что заживленному плечу, — и впредь не дури.

— Спасибо, док, — улыбнулся Мило, тут же файербол сорвался с только что вылеченной руки в сторону врага.

Тем временем начал действовать эльфарский грибок, в магическом зрении были видны характерные красные сполохи поражения на аурах кратовцев. Враги стали всерьез опасаться наших стрел, но мы с этого получили разве что небольшую передышку. Вместо того, чтобы рвануть к нам и перебить всех в рукопашной, они продолжали прятаться за щитами и обстреливать нас оттуда. К этому моменту мы уже потеряли убитыми больше четверти личного состава, такими темпами к полуночи в живых не останется никого.

Наши позиции постепенно сближались, теперь воинам приходилось прикрываться и от прилетающих сзади стрел. То там, то здесь легионеры гибли, и я с этим ничего не мог сделать. Собственно, я сам уже держался на одних морально-волевых качествах, да еще на земных стимуляторах, что приберег как раз для подобного случая.

Несколько одновременно пущенных файерболов врезались в ближайший к скале щит, его защита не выдержала, и павеза исчезла в ярком взрыве, унесшем с собой четверых бойцов. В образовавшуюся брешь тут же полетел дождь стрел и болтов, выкосив еще десяток воинов. Легионеры быстро перегруппировались, укрывшись за уцелевшими щитами и отойдя еще на несколько метров назад. С другой стороны святоши применили ту же тактику. Одновременный удар в один щит, его уничтожение, тут же сосредоточенный огонь из луков и арбалетов в образовавшуюся брешь. Еще минус десяток бойцов. Мы уже потеряли половину личного состава, скоро воевать будет некому.

Легионеры снова быстро перестроились, павезы сдвинулись, закрывая брешь, по дальнему от болота краю щиты переднего и заднего фронтов сомкнулись. Несколько зажигательных стрел были пущены в заранее оставленные у дороги вязанки хвороста и тростника со смолой внутри, повалил густой дым, прикрывая нас от противника и не давая тому вести прицельный огонь. Совсем стемнело, только на западе багровая полоска неба давала какой-то свет, поле боя освещалось только горящими остатками щитов, да вспышками файерболов и артефактных стрел, жуткая и нереальная картина. В воздухе же стояла дикая вонь сгоревшего мяса, крови, экскрементов и еще чего-то. Настолько тяжелый дух, что хоть ножом его режь.

По медицинской части работы хватало, но все по мелочи. Если в кого попадали, то или легкое ранение, или сразу наповал. Мы пустили в ход все резервы артефактных стрел, но толку от них было мало. В отличие от нас, кратовцы могли себе позволить не сбиваться в кучу, о прицельной стрельбе уже давно не могло быть и речи, удачно попадала хорошо, если одна стрела из дюжины, при этом поражая одного, максимум двух бойцов врага. Я выкладывался, пытаясь поддерживать вшитую в павезы защиту и прикрывая нас сверху воздушным щитом, Мило занимался тем же самым. Для моих боевых плетений дистанция была слишком велика, и противник пока не спешил с нами сближаться. Линт, второй марксман, смог подстрелить двоих Искореняющих со своей стороны из моей кентуккийки, но на том успех и кончился. Монахи прятались за кратовцами, высовывались только чтобы кинуть очередное плетение, буквально на секунду, и постоянно меняли позиции.

Стемнело окончательно, дым затянул дорогу с обеих сторон, прицельный огонь стал невозможен. Далер отдал приказ по цепочке, легионеры быстро и слаженно начали отходить к краю болота, бросив свои позиции у павез. Мило бросил на дорогу самодельный амулет, наводивший помехи на магическое зрение, чтобы не дать святошам заметить наш отход, пока не станет слишком поздно, пространство между стоящими павезами наполнилось бликами и вспышками. Теперь монахи нас не увидят, правда, мы их тоже не видим. Остаток роты выстроился в колонну по два у самого болота, только тут до меня дошло, как же мало нас осталось, всего двадцать три человека, меньше половины взвода. По команде Далера мы пошли в воду. Впереди шел один из санитаров-проводников, Кар, за ним цепочкой десяток бойцов, потом я, обеспечивая впереди идущим магическое прикрытие, дальше остальные. Как мы ни старались идти быстрее, по болоту бежать невозможно. Святоши обнаружили, что их добыча убегает, когда голова нашей колонны отошла почти на сотню шагов от зыбкой береговой линии. Кратовцы с криками кинулись вперед, стараясь сократить расстояние до дистанции уверенного выстрела. Святоши бросили несколько файерболов в нашу сторону, но мы отбили воздушными щитами. Онно встал на колено на кочку, прицелился, и еще один святоша отправился на тот свет. Шедший через два человека после меня Линт выстрелил из положения стоя из моей кентуккийки, пуля сразила еще одного монаха. Тут святоша, что бежал в толпе кратовцев слева от наших бывших позиций остановился и поднял какую-то штуковину, разглядеть которую в дыму и сумерках было невозможно. Пламя широким языком прокатилось по воде к нам, снеся идущих сзади. Поставленный Мило защитный купол продержался долю секунды и лопнул, сдерживаемая куполом волна огня рванулась вперед, чтобы застрять уже на моем защитном куполе. Купол продержался полсекунды и начал разваливаться, тут вдруг активировался перстень, про существование которого я уже стал забывать, из него хлынуло очень сложное по структуре плетение, вставшее на место защитного купола. Как только огонь схлынул через пару секунд, исчезло и это плетение. Поставив новый защитный экран, я огляделся по сторонам, все шедшие впереди меня солдаты были целы, купол защитил и шедшего за мной легионера, остальные лежали обгорелыми кучами плоти. Только у одного тела еще была активная аура. Мило был еще жив. Я рванулся к нему почти бегом, чудом не провалившись в трясину. Левая половина тела выше пояса была серьезно обожжена, не теряя времени, я повернул его так, чтобы обожженный бок оказался в холодной воде, сорвал с шеи шарф, намочил его и приложил к обгоревшему лицу мага. Анестезирующие плетения запустились на полном автомате, без участия сознания. Тут подоспел Рют, вытаскивая на ходу из мешка носилки. При помощи еще двух легионеров мы погрузили Мило на них.

Впереди грохнул выстрел, голова святоши с артефактом разлетелась на куски, Онно не промахнулся. С максимально возможной скоростью мы пошли догонять остальных, я шел сзади, вложив в защитный купол почти все оставшиеся силы, не переставая удивляться, сколько их, оказывается, у меня еще осталось. Проходя мимо убитого Линта, я подобрал свою обгоревшую кентуккийку.

К тому моменту, когда кратовцы, нарвавшись на пару оставленных сюрпризов, дошли до места, откуда мы вошли в болото, мы успели отойти от берега еще шагов на тридцать. Для прицельной стрельбы из луков и арбалетов, да еще и ночью, было уже слишком далеко, хотя отдельные стрелы попадали в купол воздушного щита. Еще через полсотни шагов мы оказались на островке относительно сухой и твердой земли, размером метров двадцать на пять. Как раз, чтобы немного отдохнуть, чуть привести себя и свои мысли в порядок и оказать первую помощь нуждающимся.