Лесовик

Глава 18

Так вышло и у нас. Эту компанию я срисовал ещё полчаса назад. В отличии от центра города, в посаде не запрещалось открыто ходить с оружием. Вот и у меня на поясе пристроен палаш и приличных размеров режик. А эти товарищи вообще вооружены как на войну, разве что без брони. У каждого меч или сабля, а один даже на плече таскает саадак в чехле. Это боевой лук в налуче и колчан со стрелами. Эти ребята тоже ходили по рядам, высматривая что-то для себя. Что меня царапнуло, это их высокомерие и нарочитая грубость. Эта пятёрка шла широко, и встречные старались жаться по сторонам, испуганно пропуская их. Немало на торгу и гостей, это иностранцы. Но они, как правило, в сопровождении нехилой охраны. Тогда пятёрка чуть сторонилась, пропуская их или местных богатеев.

Мы вышли из тёмного помещения лавчонки торговца с Востока, где я с полчаса рылся среди склянок с благовониями. Яркое солнце на секунду ослепило нас. А когда я проморгался, то понял, что нужно готовиться к неприятностям. Метрах в семи от нас, навстречу идёт эта компашка. Чуть впереди держится крупный мужчина, лет тридцати пяти. Видимо их старшой. Я честно избегал столкновения, но тут понял, что «или-или». Отвести взгляд и притереться к стеночке. Или просто остановиться и ждать развития событий. Я выбрал второй путь. Чуть позади меня держатся оба моих спутника. Они напряглись, я это почувствовал даже спиной.

Не знаю, возможно эти господа именно для такой развлекухи сюда и пожаловали. Прогнули встречных, а мы элементарно показались достойной целью для них. Тут всё зависит от одёжки. Это понятно. Про нас можно свободно сказать, что мы или наёмники, или мелкие заезжие купчишки.

У меня также моментально произошла их оценка по внешним признакам. Если грубо, то здесь сразу можно поделить население на «лучших» и «меньших». Теоретически все равны согласно новгородскому праву. Но в реальности, конечно, боярин смерду не пара. Идущие нам навстречу скорей всего неместные. И однозначно из тех, кто продаёт свои услуги, то есть те же наёмники. А их старшой может оказаться и купцом, и просто вожаком.

Дальше всё произошло мгновенно, в нашу, стоящую вдоль стены здания троицу, врезались пятеро ломцов, заряженных на конфликт. Я чуть подал корпус влево, чтобы не врезаться лбом в прущего на меня, но при этом правое бедро, наоборот, подал на него. Ну и так как мой противник находился в движении, а я мог устойчиво встать, используя опорную ногу, то уже его тело пришло в неустойчивое положение. Он полетел прямо под ноги своим же товарищам, в грязную лужу. На автомате я отметил злобное шипение Скоряты, которому что-то оттоптали.

Дальше меня элементарно попытались затолкать. Сразу двое попробовали меня уронить на землю. Наивные парубки, я сразу перешёл в боевой режим. Одного тычком в грудь отправил в дальний полёт на прилавок тётки, торгующей глиняной посудой. Другому локтем проехал по мордасам, и он срочно отвлёкся на свой истекающий кровью нос.

Сгустившееся время вернулось в нормальный ритма, когда истошно заорала торговка посудой. Метко посланный мною снаряд снёс драгоценные и хрупкие подделки. Блеснула сталь, и пока я торговал варежкой, забыв, что и у меня на поясе тоже имеется острая железка, вперёд вылез Скорята со своей саблей. Через пару мгновений уже все ощетинились убийственной сталью. Только нас трое, а их пятеро. Да ещё и не следует меня считать за полноценного вояку. Вот если бы сюда мой шестопёр. Правда в этом месте довольно узко. Слева о нас ряд лавок, справа открытые прилавки со всяким ширпотребом. Поэтому нас окружить не получится. Всё равно от силы двое могут сражаться. И неприятно, что мои товарищи меня оттёрли в тыл. Ну, как слабое звено.

Шаткое равновесие нарушил топот стражников. Спаренные патрули городской стражи время от времени прогуливались по торгу.

Эти вооружены посерьёзнее. Копья, мечи, щиты и кольчужные рубахи. А главное — это их принадлежность к властным структурам города. И их авторитет тут непререкаем. Всё моментально убрали оружие в ножны.

К сожалению тот, кого я вывалял в грязи, сразу обвинил меня в нападении. Тут же предъявили бедолагу с кровавой юшкой на морде. А ещё скандальная торговка заявила, что это я во всём виноват и порушил ей всю богатую торговлю. Посмотрев на разбитые черепки и грязный кафтан моего противника охрана принялась меня вязать.

Ну как вязать, охранники потащили меня в участок. Или куда там у них принято тащить на разборки. Оглянувшись, увидел, что мои парни идут позади.

Шли мы недолго, у меня отобрали палаш и кинжал и, обидно толкнув вниз по крутой лестнице, отправили в камеру.

Небольшое заглубленное помещение, где-то три на три метра. После солнечного света здесь потёмки. Робкий свет льётся из маленького и мутного окошка под потолком. Пол земляной, утрамбован. Вдоль одной стены жидкие подстилки из соломы. Запахи витают самые сложные. Благоухает прелой соломой, немытыми телами и отхожим ведром.

Так, здесь уже находятся два сидельца. Но мне пока не до рассматривания сокамерников. От всего случившегося голова кругом идёт, надо понять, как действовать дальше.

А что, собственно, произошло? Эх, жалко я не знаю местных законов. Допустим произошла драка, в которой кому-то подбили носяру. Теоретически за такие и даже значительно большие проступки — вира. То есть денежный штраф. Да ещё наверняка в пользу города.

Обратившись к своей памяти, решил, что всё-таки мне ничего «такого» не грозит.

Самые серьёзные преступления и наказания за них связанны с религией. И это, понятно, находится в ведении архиепископа.

Далее идёт княжий суд, но князя в городе нет, как, впрочем, и посадника. Вершиной судебной власти сейчас является тысяцкий, назначаемый из Москвы. Нет, формально верховную судебную власть имеет только вече. Но где вече и где я? Но кто тогда вершит разбирательство для таких незначительных случаев? Наверняка какой-нибудь староста, на территории которого произошло событие.

А здесь явно не Ташкент, я зябко запахнул потуже кафтан и обнял себя руками. Хотелось пить, да и перекусить бы не помешало бы.

Неожиданно с другого угла раздался тихий голос, — а ты соломки-то напихай внутрь, всё теплее будет.

Говоривший выглядит не ахти. Немолодой, длинная и всклокоченная седая борода, худая одёжка и лапти на вытянутых ногах.

Я подтянул ноги и взял в руки солому. Бррр, я такую гниль не буду пихать для утепления. Да ещё не ясно, сколько в ней живности от таких же сидельцев.

Ещё один товарищ кемарит у стенки. Ну или делает вид, что спит.

— Ты кем будешь?

Хм, так и вспоминается фраза Ивана Васильевича, «ты холоп из чьих будешь?»

Отзыв — «дык боярыни Свиньиной, мы».

Но здесь так по-простому. Не хочешь, не отвечай. Однако, так как мне позарез нужна информация, я пошёл на контакт.

Моего собеседника зовут Ерофеем. Посажен на отсидку, типа долговой ямы. Взял в долг и не отдал, не смог. Вот теперь ждёт решения суда и ожидает его участь закупа. То есть он свободный человек, крестьянин. Но суд определит срок, на который он попадёт в долговую кабалу. Будет пахать на дядю, пока не вернёт «купу». Как правила таких посылают на самую грязную и тяжёлую работу. Но закуп — не холоп. У него есть определённые права. Нарушившие их сами могут попасть под неприятности.

Выслушав меня, он не стал смеяться такому пустяку.

— Тут всё зависит от того, кому ты дорогу перешёл. Судя по всему, это ватажка ушкуйников. Среди них есть весьма богатые с большими связями.

Я его слушал и понимал, что сегодня меня точно не отпустят. Судопроизводство здесь неторопливое. Если, конечно, не подогреть как следует. Разбирательство, скорее всего поручат, старосте. Возможен вариант третейского судьи. Ну, это ежели за меня впрягутся важные персоны.

Когда принесли жрачку, я отодвинулся подальше от этой вони. В чашке бултыхалась некая жижа, абсолютно не съедобная — и на вид, и на запах. Я кивнул, разрешив Ерофею съесть мою пайку. Наш сокамерник очухался и тоже быстро выхлебал свою порцию.

Гаденький такой типус, он жадно покосился на чашку моего собеседника, но наткнувшись на мой ласковый взгляд сделал вид, что опять захотел спать.

А вот затхлую воду я выпил. Без еды я ещё продержусь пару-тройку дней. А вот без жидкости — беда.

Ерофей просветил меня по поводу местных нравов и обычаев. Свиданки здесь не предполагаются. Если только за приличный бакшиш. Зато можно питаться. Ежели финансы, конечно, позволяют. Кстати, а ведь я не пустой. Нащупал монетки в потайном кармашке. Если не ошибаюсь, там семь серебрушек. Ерофей быстро въехал, что мне есть чем заплатить.

— А ты не торопись, лучше дождись утра. Тогда у них смена охраны будет. Должон Филька заступить. Вот с ним проще договориться. То же жлоб, но хотя бы не обманет.

Ночь прошла плохо. Не только холод пробирал до печёнок, камера то заглубленная. В такой ледник надо устраивать, а не людей держать. А тут ещё до меня добрались местные насекомые. Так толком и не уснул.

Утром на мой стук в дверь заглянула толстая поросшая неопрятной щетиной рожа. Увидя у меня серебрушку, Филимон сразу оживился. И выдал мне расценки на свои услуги.

Хм, получается, мне даже продажных девок могут сюда доставить. Всё что душе угодно, только плати.

— Две деньги, — неуступчиво повторил охранник.

Ни хрена себе запросы. После непродолжительного торга столковались на следующей сумме. Полтину он берёт за еду. Цена двойная, половина идёт ему в карман. И ещё деньгу за доставку письма по указанному адресу.

Притащил мне клок бересты, и я нацарапал для Скоряты послание. В нём просил товарища найти Григория Дурдеева и рассказать о моих проблемах. Верный Скорята неграмотен, но там найдётся, кому прочитать. Теперь остаётся только ждать.

Филька притащил в грязной тряпице пяток пирогов с разной начинкой. А к ним пару луковиц и свежие огурчики.

Давно я так вкусно не ел. Сокамерники подтянулись на запахи и пришлось разделить один пирог между ними. Но, если Ерофей благодарно кивнул и удалился в свой угол, то Гнус, так я прозвал третьего, наоборот быстро проглотил угощение и стоит рядом. Терроризируя меня жалостным взглядом. Пришлось рыкнуть, тогда эта неблагодарная тварь удалилась в свой угол, злобно сверкнув глазёнками.

Два долгих дня ничего не происходило. Я уже стал переживать, что монеты чересчур быстро заканчиваются, а меня так никто и не ищет. Спасали от плохих мыслей только разговоры с Ерофеем. Тот, оказывается, мастеровой мужик. Местный, посадский. Плотничает, знает печное дело, которое его и кормит. Но попал на желании получить нечто-то похожее на огнеупорный кирпич для футеровки внутренних поверхностей топок. В принципе он был на правильном пути. Нашёл подходящую белую тугоплавкую глину и пробовал получить результат. Насколько я знаю, только в 19 веке англичане смогут разработать подходящий состав. Я бы посоветовал ему добавлять к глине чистый песчаник, тогда получится кварцевый кирпич. Здесь непаханое поле для исследований. Но я приблизительно знаю, в каком направлении идти.

Отмокал я в бадье с горячей водой не меньше часа. Заставил служку поменять воду, уж больно эта грязная. Я натёр кожу мочалом, пытаясь унять зуд раздражения от блошиных укусов. Одёжку отдал на стирку. А потом сидел в комнате и отмахивался от компании наших ребят. Мне нужно подумать.

Когда загромыхал засов, я подумал, что опять припёрся охранник со своим ненавязчивым сервисом. А он махнул мне рукой, типа, давай на выход. Выйдя на улицу, я зажмурился от яркого света. Пройдя вдоль длинного здания, я оказался в комнате.

Сидят двое. Напротив, за столом восседает благообразный мужичек, надо полагать местное начальство. А чуть в сторонке Григорий Дурдеев, собственной персоной. Сидит и лыбится, глядя на мою унылую моську.

Без предисловий мне поведали, что моё дело передаётся третейскому судье и далее меня не смеют задерживать.

Уже на улице я получил от старосты «вощаного» цеха некую конкретику. Моя проблема в том, что обиженный мною господин и в самом деле капитан ушкуйской ватажки. И довольно успешный. А главное, он женат на дочери сотского старосты.

Новгород поделен на четыре конца. Каждый конец имел своё вече и делился на две сотни. Сотни делились на улицы. И во главе них стояли соответственно кончанские, сотские и уличные старосты.

Своим вмешательством Григорий помешал отдать меня под судилище тестя того самого дятла. И сейчас будет выбран третейский судья. Который и разрешит наш конфликт. Григорий сказал своё веское слово и даже поручился за меня. А потом сказал на прощание, чтобы я зашёл к нему пошептаться.

Отсюда я сделал вывод, что он что-то всё-таки от меня хочет. Возможно, вернуться к вопросу о воске и свечах. И, главное — это проверка меня на устойчивость. Вытащили из каталажки, дали шанс, а там давай выплывай сам. Докажи свою самостоятельность.

С утра я развили кипучую деятельность. Потащил Скоряту и Семёна на торг. С помощью лести и подкупа нашёл видоков, готовых засвидетельствовать мою правду.

Сам суд напоминал мне сходку правильных пацанов. Я пришёл в окружении десятка бравых ребят. Ну а мой оппонент вообще приехал в двух экипажах в сопровождении охраны.

После того, как были выслушаны свидетели, приведённые к крестному целованию, судья, назначенный с другого конца города, решил следующее. Или мы договоримся полюбовно или пусть всё решит божий суд.

Да хрен тебе, а не мешок серебра. Я лучше пожертвую его нищим, чем отдам этой наглой роже.

А вот и божий суд во все своей красе. Против меня выступает истец. Правду определит исход поединка. Согласно судебника, разрешается любое оружие кроме стреляющего. Для отдельных категорий граждан, старикам, женщинам и инвалидам разрешается нанять бойца. Но тогда и другой стороне разрешалось прибегнуть к услугам профессионала.

Ну, у меня не так много вариантов. Вопрос только в том, какое оружие выбрать. Уверен, что этот бугай по любому лучше меня владеет холодняком. Ведь это его профессия.

Но судьба ко мне видимо благоволит. Две новости донёс судебный служка.

Первая — поединок состоит прямо сейчас.

И вторая — учитывая незначительность предмета спора и равные сословные категории, на поединке допускается только нелетальное оружие.

Молодец судья, я уже думал, что здесь все такие идиоты. За разбитый нос махаться на мечах или ножах.

Ну, и так как выбор оружия за отвечающей стороной, я всяким извращениям типа хлыста и шеста, предпочёл старую и добрую драку.

Мой соперник только ухмыльнулся и попёр на улицу из судейской избы.

Солнце в зените, жарковато однако. На площади начался скапливаться народ. Ну как же? Такое развлечение. Жалко, что головы отрубаться сегодня не будут. Вообще, насколько я знаю, смертная казнь здесь частенько используется. Особенно по религиозным и политическим причинам. Но вот теловредительство не в почёте. Это город торгашей, и она предпочитают получить от осужденного пользу. Взять, к примеру, виру с преступника или отправить на каторжные работы. А могут и втихаря продать иноземным купцам в рабство.

Очертили небольших размеров круг. Земля утрамбована до крепости бетона, только покрыта пылью. Я кивнул Скоряте и тот побежал вкладывать все мои деньги, делая ставку на меня. Как два пальца… что собравшаяся толпа будет делать ставки, отдавая предпочтение такому громиле.

А у моего соперника есть поклонники. Когда он разделся до пояса, я попытался его оценить как противника. Роста чуть выше моего и килограмм на тридцать тяжелее. Если у меня под центнер, то этот все сто тридцать. Лёгкое брюшко, но в целом фигура впечатляет. Налитые плечи, мощные мышцы рук. Мне он напоминает борца, слегка запустившего себя всякими излишествами. Можно уверенно сказать, что попадаться ему под прямой удар не стоит. И обниматься с ним тоже не следует. Придавит к земле и переломает все рёбра.

Когда раздались крики, подбадривающие обе стороны, мы выдвинулись навстречу друг другу. Проблема в том, что мой багаж из единоборств — это занятия дзюдо. А простейшие комбинации я даже пробовал и в этой жизни. Но там всё завязано на захват противника за куртку. А мы красуемся обнажёнкой по пояс. Как его ухватить, чтобы провести приём?

Попытавшись снести меня лихим ударом, супостат провалился вперёд. Но я не стал это использовать. А вдруг это хитрая домашняя заготовка.

Тогда он попёр на меня как бык на красную тряпку, пришлось уходить из-под его крюков, скользя вдоль линии круга.

Несколько минут уже кружим, я не даюсь, а тот прессингует.

А вот когда я в очередной раз стал уходить назад, а он попёр вперёд, я и решился. Быстрый и неожиданный проход вперёд, вставка левой ногой между его разведённых ног. Получилось прикольно, мы сделали шаг практически в унисон и я правой ногой провёл подсечку. Кабан рухнул с высоты своего роста, взметнув пыль. При тот этом неплохо так долбанулся плечом.

Сразу вскочив, он поморщился от боли в левом плече. Это замечательно. Но упрямый же чертяка, опять попёр на меня. И тут уже я не рассчитал его резвости. Он ускорился и цапанул меня за руку. И так вместе мы и полетели на землю. Но я при этом сумел извернуться в воздухе и, сделав ножницы, припечатал его на болевой. Мои ноги зафиксировали его голову и живот, руками выгнул его правую руку и потянул на себя. Локтевой сустав драчуна оказался на грани своей подвижности и вызывает недетскую боль.

Бляха- муха, как же больно. Эта падла, вместо того, чтобы тупо сдаться, впился зубами мне в икру левой ноги. Ну и я, зарычав выгнулся. При этом раздался отчётливый хруст. Хана его правой руке. В лучшем случае вывих сустава. А скорее всего перелом.

А когда этот придурок отрубился от болевого шока, я с трудом встал. Не уверен, что он не откусил от меня шмат моего драгоценного мяса.

Толпа отреагировала вяло. Сначала было трагичное молчание. Ну да, до многих дошло, что их денежки то — тю-тю.

Потом раздались отдельные одобрительные выкрики, это уже моя поддержка. Ну, а так как рядом отирался целый отряд городской стражи, то никто мне не сдал выдвигать никаких претензий. Судья довёл до сведения всех, что тяжба разрешена согласно суду божьему.

Нет, слава богу не успел он меня догрызть. Но гематома под коленкой страшная с отпечатками зубов и беспокоит меня во время ходьбы. Но что радует, это заработанный увесистый мешочек серебра. Тут и новгородки, и московки, и восточной чеканки монеты. Никогда у меня не было на руках такой внушительной суммы.

Ну и как тут быть? Через четверть часа мы были на постоялом дворе. Я всех выгнал вон, отправил подкрепиться в харчевню. В комнате кроме меня только Скорята, но тот дежурит внизу. Я опасаюсь неадекватных действий со стороны своего сегодняшнего противника. А в целом можно считать, что моя прописка в городе произошла. В каталажке посидел, в божьем суде поучаствовал. Ляпота.

Конец первой части, продолжение следует.