Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923

Если это заявление и дошло до советского правительства, оно, очевидно, не могло быть воспринято всерьез, тем более что германское продвижение все-таки продолжалось и после 13 мая. Радек даже в начале июня считал, что соотношение сил, созданное Брестским миром, «угрожает нам дальнейшими глубокими потрясениями и большими экономическими потерями», что «территориальные потери, являющиеся следствием Брестского мира, еще не кончены», что именно в смысле территорий советской власти предстоит «период тяжелой борьбы» [637] . (И действительно, через несколько дней началась эвакуация Курска [638] .) Понятно, что при таком развале Ленина могла согревать лишь мысль о дальнейшем отступлении в глубь России. Когда Троцкий спросил его, что тот думает делать, «если немцы будут все же наступать» и «двинутся на Москву», Ленин ответил: «Отступим дальше, на восток, на Урал… Кузнецкий бассейн богат углем. Создадим Урало-Кузнецкую республику, опираясь на уральскую промышленность и на кузнецкий уголь, на уральский пролетариат и на ту часть московских и питерских рабочих, которых удастся увезти с собой… В случае нужды уйдем еще дальше на восток, за Урал. До Камчатки дойдем, но будем держаться. Международная обстановка будет меняться десятки раз, и мы из пределов Урало-Кузнецкой республики снова расширимся и вернемся в Москву и Петербург».

Троцкий объяснял, что «концепция Урало-Кузнецкой республики» Ленину была «органически необходима», чтобы «укрепить себя и других в убеждении, что ничто еще не потеряно и что для стратегии отчаяния нет и не может быть места» [639] . Да, Ленину было важнее стоять во главе правительства Камчатской республики, чем уступить власть. Но верил ли в Камчатскую советскую республику кто-нибудь, кроме Ленина? Похоже, что нет. Во всяком случае, идея отступления до Камчатки (когда Дальний Восток был под угрозой японской оккупации) никого не вдохновляла. И 10 мая Сокольников на заседании ЦК предложил резолюцию о разрыве Брестского мира: «ЦК полагает, что государственный переворот на Украине означает создание нового политического положения, характеризующегося союзом русской буржуазии с германским империализмом. В этих условиях война с Германией является неизбежной, передышка – данная Брестским миром – оконченной. Задачей партии является приступить к немедленной открытой и массовой подготовке военных действий и организации сопротивления путем широких мобилизаций. В то же время необходимо заключить военное соглашение с англо-французской коалицией на предмет военной кооперации на определенных условиях» [640] .

До апреля 1989 г. резолюция эта считалась «ненайденной» [641] . Зато никогда не терялись «Тезисы о современном политическом положении», проект которых написал Ленин для обсуждения в заседании 10 мая: «Внешняя политика советской власти никоим образом не должна быть изменяема. Нам по-прежнему реальнейшим образом грозит – и в данный момент сильнее и ближе, чем вчера, – движение японских войск с целью отвлечь германские войска продвижением вглубь европейской России, а с другой стороны – движение германских войск против Петрограда и Москвы, в случае победы немецкой военной партии. Нам по-прежнему надо отвечать на эти опасности тактикой отступления, выжидания и лавирования, продолжая самую усиленную военную подготовку» [642] .

Резолюция Сокольникова была провалена. За нее голосовал только сам Сокольников. Сталин воздержался, а Ленин, Свердлов, В.В. Шмидт [643] и М.Ф. Владимирский [644] выступили против [645] . Советская партийная история умалчивает о том, что на голосование была поставлена еще одна резолюция, содержание и авторство которой неизвестно. Тезисы Ленина в тот день даже не были поставлены на голосование. Сокольников проиграл. Но и Ленин не вышел победителем. Повторное обсуждение вопроса произошло на следующем заседании ЦК, 13 мая. Вторично обсуждалась резолюция Сокольникова, текст которой снова не сохранился и в бумагах этого заседания [646] . ЦК собрался в том же составе и пришел к мнению, что военная опасность со стороны Германии Лениным сильно преувеличена. Тем не менее тезисы Ленина с некоторыми поправками были приняты, так как отсутствовавшие на заседании Троцкий и Зиновьев, находившиеся в Петрограде, подали свои голоса за тезисы Ленина.

Однако резолюции спасти Совнарком и большевистский ЦК уже не могли. Заведенная Лениным в тупик, доведенная до кризиса, расколотая и слабеющая большевистская партия могла ухватиться теперь лишь за соломинку, которую в марте 1918 г. протягивал ей Троцкий: «Сколько бы мы ни мудрили, какую бы тактику ни изобрели, спасти нас в полном смысле слова может только европейская революция» [647] . А для ее возгорания нужно было прежде всего разорвать Брестский мир.