Лжец на троне 6. Война

Глава 5

Глава 5

Богемия. Город Гичин

15 июня 1618 года

Уже как месяц имперские войска топчутся по земле Богемии и Моравии. Не так представлял себе войну император Фердинанд. Во-первых, его войско пришлось разделить на две части, пусть одна из них и была сильно больше, чем иная. Дания… Как же взбесила она императора! Пора бы уже датчанам успокоится, жить с мыслями не агрессора а, чтобы еще больше не растерять своих территорий. Так, нет, они выказали поддержку чешским еретикам и концентрировали свои силы на границе со Священной Римской империей. Так что императору пришлось отрядить некоторые отряды для того, чтобы те стали напротив датчан и не дали им сильно вольготно и безнаказанно себя чувствовать.

Вообще, существование Евангелической Лиги сильно удивило Фердинанда и не только его. Когда стали поступать угрозы со стороны Саксонии, Брауншвейга, Голландии и других стран, император несколько растерялся. В странах католического вероисповедания пока не было такого единства и скоординированных действий, как у протестантов.

Даже решимость императора Священной Римской империи могла сойти на «нет», слишком обильно сыпались угрозы от протестантов, если бы не испанские родичи. Король Испании и Португалии Филипп III отозвался на призыв Фердинанда и вот, только три дня назад император соединился с Доном Амброджо Спинола-Дорией. Этот полководец привел двадцать пять тысяч в основном испанской пехоты, знаменитые терции.

Самым сложным было ждать подкреплений от испанцев, потому как чешские повстанцы действовали очень изобретательно и решительно. Мало того, за спинами чешских партизанских отрядов уже концентрировались войска Фридриха Пфальцского и Йиндржиха Матиаша Турна.

Чехи применяли тактику, при которой малые отряды повстанцев возникали, будто бы ниоткуда. Фердинанд входит в город, а ночью, когда его армия уже пьет и насилует, вдруг, начинается отстрел имперцев. Появляются слаженные группы, которые работают в городах и скрываются или в строениях, или вовсе растворяются среди многочисленных имперских отрядов, превращающихся в городах в банды. Среди даже командиров армии Фердинанда мало кто знал даже друг друга на уровне роты, порой, даже и полков.

Да, такие отряды чешских партизан отслеживали, людей пытали, они рассказывали, что это русские разработали такую тактику городских боев, многочисленных засад, и даже глубоких рейдов на территорию Священной Римской империи. Казалось, что нужно пойти и повесить самолично русского посла Лаврова, но тот, напротив помогал императору. Русский отряд в имперских войсках оказался одним из наиболее подготовленных к такой тактике чехов, потому несколько получилось снизить ущерб от богемцев, как только начали свою работу русские.

А еще русские очень оперативно предоставили имперцам оружие, даже пушки. Могло сложиться впечатление, что в Москве готовились заранее к войне. Еще из странного, так то, что испанцы имели укомплектованную армию, которую и послали Фердинанду. Не пришлось долго ждать.

Все равно, то, что еще зимой казалось легкой прогулкой, превращалось в затяжную и сложную войну. Но то, что он, Фердинанд теперь выиграет и заставит всех еретиков стать католиками, император не сомневался.

— Мой император! — в шатер к Фердинанду вошел облаченный в рейтарские доспехи мужчина, который сразу же склонился перед монархом.

— Вы? Мне докладывали о том, как эффективно действует ваш отряд. Сколько у вас воинов? — спросил имперетор.

— Две сотни рейтаров с русскими двуствольными пистолями, а еще две сотни конных казаков и отряд русских пюшкярьей, — отвечал… Альбрехт Венцель Эусебиус фон Валленштейн.

— Вот как? Казаки и русские? Или казаки тоже русские? Впрочем, не это важно, — Фердинанд встал, подошел к сундуку в углу своего шатра и достал оттуда увесистый мешок, скорее всего наполненный монетами. — Вы за собственные средства наняли рейторов, вооружили их. Сколько стоил наем русских артиллеристов и пушкарей, ума не приложу. У меня только один отряд в пять сотен русских мушкетеров, так они запросили оплату, словно отряд состоит из двух тысяч, не меньше.

Император протянул мешок Валленштейну.

— Не знаю, насколько это покроет ваши расходы, но берите. Сражайтесь под моими знаменами и я отблагодарю вас, — император задумался. — Гичин? Тот городок, под которым мы стоим. Я продам вам его за меньшую сумму, чем золотых в этом мешке. Но вы должны отличиться.

Альбрехт Валленштейн стоял молча, чуть склонив голову. Нет, он не раболепствовал и не растерялся в присутствии монарха. Император не вселял трепет в этого энергичного талантливого человека, коим без сомнения являлся Альбрехт Валленштейн. Просто он, всего-то выходец из богемской аристократии, пусть уже далеко не бедный человек, Валленштейн общался с теми людьми, которые отказали самому Фердинанду. У него есть соглашения с русскими, о которых сам император мечтал бы.

Как только в Праге произошла казнь имперских послов, с Валленштейном связались старые знакомые — русские, командир большого отряда наемников, которые ранее располагались в столице Богемии. Альбрехту предложили не много ни мало стать… вершителем судеб в разворачивающейся европейской войне.

Без особых терзаний менявший веру с протестантской на католическую, Валленштейн не был пропитан религиозностью. По крайней мере, вера в Бога сильно уступала в мировоззрении амбициозного аристократа вере в военную удачу, деньги, земли и власть, которую они дают.

В 1615 году, всего-то три года назад, Альбрехт посетил Россию, где не просто посмотрел на то, как обучают русские войска, но и сам стал обучаться. Сперва в так называемых «настольных сражениях» он тактически проигрывал почти любому ученику Военной Государевой школы, но разозленный унижением, ведь Валленштейн считал себя уже состоявшимся командиром, Альбрехт стал впитывать военную науку, как губку.

А ему показывали тактики работы малых групп и возможности мобильной малой артиллерии, которую русские умудрились, словно на кораблях, устанавливать на прочных, обшитых железом, повозках, которые тянула четверка мощных коней: или фризов, или голштинцев, но неизменно это были выносливые животные.

Валленштейн видел мощь русской армии, ему даже показали работу рот стрелков, но не рассказали, в чем секреты такой меткой и скорой стрельбы. Продемонстрировали Альбрехту и русскую артиллерию, которая в последние годы становилась все более мобильной, относительно той, какая господствовала в Европе, да и России, той, что существовала до прихода последнего государя. Эти пушки тянулись четверками, или даже двойками коней, в зависимости от породы, ну и калибра орудий. Лафеты удобные, катят легко, ну а застрянет где, так у каждой пушкарской роты, состоящей из пяти пушек, не менее полуроты охраны, найдется кому вытянуть из грязи орудие.

А в последний год Валленштейн, используя советы русского командира, тренировал свой отряд уже дома, в Богемии. Теперь, как считал Альбрехт, у него даже не отряд, а небольшая, скоростная, подготовленная армия, способная преподнести сюрпризы даже и большим скоплениям противника.

Альбрехт Валленштейн не был глупым человеком, он понимал, ну или догадывался, чего добиваются русские. Московский правитель хочет, как можно сильнее ослабить Европу, не разбирая принципиально, кто католик, ну а кто протестант. И что дало ему это понимание, которое, впрочем, пока окончательно не доказанная гипотеза?

Ничего. Его планам усиление русских не повредит. Московскому императору нужны люди, чтобы заселить свои необъятные просторы, которые, как ему говорили, Валленштейн не смог бы проехать и за год. И это к тому, что богемского аристократа уже поразили расстояния, которые он проделал от русского Киева до Москвы и после в Риги. Россия казалось невозможно большой, а русские виделись ему, как сильнейшие воины, которые готовятся к своим сражениям, прежде всего с турками. Ну а люди? Пусть забирают себе чехов, или германцев, все равно или убить, или русским отдать.

— Вы же были протестантом! Не мешает это убивать своих бывших единоверцев? — спросил император, не желающий отпускать Валленштейна.

Фердинанду было очень интересно узнать, как причины того, что этот аристократ успешнее кого-либо воюет, так и то, почему русские, отказав императору, идут в наемники к Валленштейну. На последний вопрос монарх смог найти ответ, как ему казалось, вполне логичный. Фердинанд предположил, что русские не хотят идти в наемники именно в императорскую армию, чтобы официально не быть причастными к конфликту. А вот к рядовому аристократу, вполне можно.

Нет, не особо логичное объяснение. Кто же в Европе будет связывать наемников и их этническую, государственную принадлежность? В имперской армии есть французские наемники, швейцарские. Хотя эти страны преимущественно католические. Проще спросить, чем гадать.

— Почему русские нанимаются к вам? Мне они отказали, лишь оставили своих мастеровых по русскому оружию. А этот отряд в пять сотен мушкетеров собирается уйти через две недели, — поинтересовался Фердинанд у Валленштейна.

— Я полтора года прожил в России и учился там военному делу. Смею заверить вас, ваше величество, что русские сильно продвинулись во многом и нынче они — лучшие. Пусть практика у солдат московского царя сейчас проходит не с европейскими армиями, а в Азии, они добивают азиатские ханства. Но португальцев из крепостей ранее персидских именно русские наемники, — сообщил Валленштейн важные политические сведения.

— Я поражен. Мои советники таких подробностей не сообщали, да и брат мой венценосный Филипп не жаловался на русских, что они выбили португальцев с Персидского залива, — император задумался и только через продолжительную паузу спросил Валленштейна. — За кого русские?

— Как бы это не прозвучало глупо, но русские за Россию. Будет выгодно, они помогут нам, ваше величество, но я бы отметил некоторую если не дружбу, то приятельские отношения между шведским королем Густавом Адольфом и русским императором Дмитрийем Ивановичьем, — сказал Альбрехт и вновь понадеялся на то, что удивит императора, но нет.

Фердинанду докладывали его шпионы в Швеции, что молодой шведский король создал себе из русского императора кумира. Шведы пытаются несколько подражать русским, но и сами скандинавы продвинулись в военной науке, а Густав Адольф неустанно обучает все новые и новые полки, не станет удивительным, если еще и за деньги русских.

Хотя у них есть территориальные проблемы друг с другом и будь желание у Фердинанда, как и достаточно денег, он попытался бы стравить русских и шведов, но позже, когда закупит у русских достаточно оружия.

Да, и для Фердинанда стало понятно, что русские хотят, чтобы война продлилась как можно дольше и унесла больше европейцев. Нет, тут речь не столько о смерти, но и о жизни. Русский царь хочет увести к себе больше людей. Глава австрийских Габсбургов уже размышлял о том, чтобы, после покупки очередной партии оружия, разорвать отношения с русскими, к примеру, казнить Козьму Лаврова, чтобы не повадно было русским ортодоксам помогать еретикам.

Но что это даст? Тогда Москва точно встанет на сторону протестантов. Судя по донесениям, а в России у Фердинанда так же были свои люди, пусть и не в правящей элите, Российская империя имеет армию почти в двести тысяч воинов. Так же были сообщения о каком-то совершенном оружии и полчищах союзных русскому царю кочевников. В союзе со шведами, русские ворвутся в Священную Римскую империю и станут диктовать свои условия.

Так что нельзя императору даже показывать русским своего пренебрежения, а, напротив, стараться наладить с ними более тесные отношения. Раньше Фердинанд не знал, как лучше это сделать. А тут такой персонаж, как Валленштейн: он жил в России, он учился воинскому искусству у русских, у него отряд даже не русских мушкетров, а пушкарей.

— Вы можете нанять еще русских воинов? — спросил монарх не особо рассчитывая на положительный ответ.

— Да, но у меня нет столь много денег. Русские запрашивают вдвое больше серебра, чем стоит отряд из германцев или швейцарцев, — недоуменно отвечал Валленштейн.

Для Альбрехта наем русского отряда — это лишь вопрос времени и денег. У него даже есть связь с торговцами, которые могут всего за пять дней сообщить в Ригу о том, что Валленштейн готов нанять еще воинов. Ему обещали сразу же прислать морем нужные отряды.

— Если все получится, и мы возьмем это оплот дьявола — Гичин, то вы, после очистительной мессы, конечно, станете владеть городком. Для этого, поверив вашему слову, я оплачу вам, если у меня не хотят служить, тысячу русских наемников. Просите их стрелков, сколько бы они не стоили, нужно узнать эту тайну, почему они так быстро стреляют и как пуля проваливается в дуло нарезного ружья без помощи молотка, — сказал Фердинанд и расплылся в улыбке, когда Валленштейн заверил, что проблем особых не должно возникнуть.

Альбрехт вышел от монарха мало того, что с золотом, так и обещанием новых земель. А еще, он же, император Фердинанд, готов оплатить увеличение отряда Валленштейна на целую тысячу русских наемников. За те деньги, что дал монарх, Альбрехт готов нанять пять сотен, не меньше, швейцарской пехоты, тех воинов, которых в отряде просто нет, а русские пикинеры уступают все же швейцарцам. И тогда… У Валленштейна чуть голова не закружилась от возможностей. С такой армией он может брать целые города, грабить их, быстро уходить и разорять новые поселения. Это деньги, слава, это… Ах, да, по обязательству с русскими, он должен из таких вот городов вывозить мастеровых. Как Валленштейн будет это делать? Пусть вяжет, заковывает в кандалы, но без отправленных в Россию мастеров не будет русских наемников.

Городок Гичин сам по себе не представлял серьезное препятствие, однако, повстанцы создали вокруг него две линии обороны. Еще недавно, пока не подошли испанцы, богемцы даже могли рассчитывать на победу, так как при штурме валов, рогаток, да под огнем десяти пушек, не так легко прорваться. Но сейчас численное превосходство имперских войск позволяло большим кругом охватить укрепленный район и просто методично продвигаться, сжимая кольцо.

Такая тактика подразумевала трату времени, может даже не дни, а недели, а в эти дни Евангелическая Лига концентрирует войска в районе городов Кладно и Унгошти. Но даже не это главное, важнее для империи то, что уже идет подготовка к коронации королем Чехии Фридриха Пфальцского. Если это произойдет, то тут даже не нужно будет Богемии выходить из состава Священной Римской империи, так как протестантских правителей среди тех, кто принимает участие в избрании императора, становится больше католических.

А еще существует важный фактор — это жена Фридриха Пфальцского, возможно, именно благодаря которой он и обошел в гонке за чешский престол иных претендентов, того же графа Турна. Эта женщина, к слову отнюдь не красавица с выдающимся носом, являлась старшей дочерью англо-шотландского короля Якова Стюарта.

Англия пока проявляет крайнюю сдержанность и не реагирует на то, что по всей Европе, может только чуть меньше во Франции, протестанты призывают своих сторонников объединиться и дать отпор католикам. При этом, наряду с Данией и Швецией, Соединенными провинциями, Англия представляется более остальных держав истинно протестантской, пусть протестантизм там и свой, англиканский.

В Европе еще не забыли, что именно англичане разгромили «Непобедимую армаду» — мощнейший испанский флот. Именно Англия сейчас рвется вперед в колониальных гонках, может не так напористо, как Голландия, но не менее основательно. А еще, в последнее время, английский военный флот сильно вырос, не без помощи торговых отношений с Россией. Так что императору Фердинанду не хотелось, чтобы Якова отвлекали от любовной гомосексуальной лихорадки по отношению к герцогу Бэкингему. Англичане не могут не отреагировать на то, что старшая дочь короля будет, к примеру, казнена, ну или даже опозорена. Объявят войну.

Мало того, особенности сексуальной жизни короля заставляют думающих английских аристократов направить усилия на то, чтобы Елизавета, дочь Якова, жила долго и родила потомство [в РИ Елизавета Стюарт даст начало новой ветви династии английских королей — Ганноверской].

Так что Англия стоит в одном шаге от того, чтобы вступить в Евангелистскую Лигу.

Три часа выстраивались испанские терции. Это построение отличное, пока еще не было ошеломляющих разгромов прославившейся испанской пехоты, считающееся непобедимым. Семь испанских терций были расставлены с севера и севера-запада от города Гичин, вернее укрепрайона с одноименным названием. В целом огромная армия подготавливалась более четырех часов, несмотря на то, что осада длилась уже пять дней и не нужно было трансформироваться из походных колон в боевые построения.

Альбрехт Валленштейн, после согласования с императором, занял дорогу от Гичина в сторону Праги. Задача, которая стояла перед Валленштейном, учитывая особенности его мобильной маленькой армии заключалась в том, чтобы не дать протестантам организовано отступить в сторону столицы Богемии. Кроме своего отряда, в командование Валленштейну дали еще одну роту рейтаров. Так что сила образовалась внушительная.

— Господин! — командир над всеми русскими наемниками, в числе которых и казаки, прервал размышления главы зарождающейся частной военной компании.

— Что? — чуть раздраженно отвечал Валленштейн, предвкушая сражение.

— Нам нужно поговорить в стороне! — требовательно сказал ротмистр русской армии Иван Гордея сын Зимин.

— Что еще? — раздраженно сказал Альбрехт, но в сторону отошел.

— Скоро из города в нашу сторону будет выходить небольшой отряд, в пять десятков воинов. Мы должны их пропустить, — тоном, будто именно он тут командир сказал ротмистр Зимин.

Валленштейн даже поперхнулся слюной от возмущения. Но Зимин не слишком обращал внимание на немое возмущение своего нанимателя.

— Через условные знаки я связался со своими соплеменниками. Их там не много, но это стрелки. Они должны выйти. Я не говорю о том, что у нас будут большие потери, если они станут прорываться боем, тем более, что мои воины не откроют огонь по русским. Выход состоится через сорок минут, — пока Альбрехт задыхался от негодования Зимин успел расписать картину и последствия.

— Как? Я же нарушу приказ! — возразил Валленштейн.

— У меня есть предложение, господин, — сказал Зимин и быстро описал задумку.

Через сорок минут со стороны города стали выдвигаться две группы в сторону зоны ответственности Валленштейна.

— Товсь! — закричал Зимин, командуя русскими артиллеристами, после обратился к казакам. — После первого выстрела идете в атаку.

— Бах-ба-бах, — прогремели холостые выстрелы из пушек.

— В атаку! — прокричал Валленштейн и лично повел рейтаров на второй отряд гичинцев, идущих на прорыв.

— Вперед! — следом за Альбрехтом скомандовал Зимин.

Если вторая группа — это были те самые протестанты, люди Турна, которые, действительно, считали, что идут на прорыв, то первый отряд был полностью русским.

Оставив без особого внимания атаку Валленштейна, ротмистр Зимин смотрел в зрительную трубу, как казаки, с криками, максимально достоверно имитируя атаку, сблизились с залегшей группой русских наемников, которые организовывали оборону Гичина. Часть казаков шла в атаку одвуконь, потому, приблизившись, русские воины просто сели на свободных лошадей и тотчас отправилась обратно вместе с русскими казаками, смешиваясь в единую массу с конными воинами.

Отряд Валленштейна был увлечен схваткой с чехами, которые успели выстроится в каре, даже выставили пики и стреляли в накатывающихся рейтаров. Второй отряд был более, чем в две сотни обученных и мотивированных воинов, потому не получилось первой же атакой их смять. И тут на помощь пришли русские казаки, разбивая построение чехов и начиная их истреблять.

Порутчик Лосев Иван сын Ивана ранее закончил Военную школу, ее розмысловое отделение. Он и командовал сооружением укреплений Гичина. Лосев должен был еще раньше увести русских, которые, по сути, выполнили свои задачи. Однако, не получилось. Одно отделение стрелков увлеклось избиением испанцев, которые посчитали, что находятся в недосягаемости пуль мятежников. Иное подразделение задержалось из-за артиллерийского обстрела Гичина, когда русским стрелкам нужно было залечь в укрытии. Ну а после русские оказались внутри кольца окружения.

Тайную азбуку знали и Лосев и Зимин. Ну а черный флаг с перечеркнутой белой полосой объявлял, что в городе русские. Оба командира имели зрительные трубы, которых даже во всей армии императора только три и все русского производства. Так что командиры смогли «списаться». Текст писался на полотнищах из грубой ткани, ну а увидеть через лучшие русские зрительные трубы, что именно написано, не составило труда. Так и договорились о спектакле, чтобы никто не понял, что произошло.

Да, получается, что подставили две сотни чехов, но русские на этой войне воюют не за протестантов, или католиков, но только за Российскую империю. А крови европейцев еще прольется много, если сами власть имущие ее не жалеют, почему это должны делать русские?

Под шум разгорающегося боя, свидетельствовавшего о начале штурма города, русские воины из Гичина, оставив часть своих винтовок, направились прочь. Чуть позже, когда имперские войска продвинутся южнее, этот отряд официально пойдет в наем к Валленштейну, как будто прибывшие в Богемию только что. Впрочем, Альбрехт будет знать, кого он нанимает. Ну а за тот подарок, который ему уготован, закроет глаза на многое. Было в плане Зимина создать из Валленштейна героя войны. Именно он и должен будет занять Гичин, но только лишь когда состоятся хотя бы два кровавых штурма. План города со всеми укреплениями и возможными их обходами, уже был в наличие.

Забравшись на ближайший холм Валленштейн с Зиминым следили за ходом разворачивающегося сражения. Уже прибывал вестовой императора и Альбрехт пафосно отчитался о своих успехах, по недопущению прорыва отряда противника. Теперь можно чуть расслабится и выждать время.

Фридрих Пфальцский прекрасно, не без помощи русских, осведомлен, что происходит. Он рвется в войска, которые стоят севернее Праги, но пока ему туда нельзя. Вот состоится через три дня коронация и да — иди воевать. Ну а задача защитников Гичина и состоит в том, чтобы дать время для коронации короля Богемии и Моравии. Именно такой титул и будет носить Фридрих.

Испанские терции — бесполезная вещь для пересеченной местности, особенно когда местность сделали «пересеченной» академически выученные военные инженеры, пусть всего-то два года назад закончившие Военную школу. Ну как строй пройдет ров? Да не простой, чтобы можно было линейно его преодолеть, а витой, словно лабиринт. А тут еще и вкопанные рогатки.

Тут же и флеши, в которых использовали большую часть пушек — восемь орудий. Флеши выступали вперед укреплений и позволяли простреливать большие площади. Между тем, эти укрепления были достаточно высокими и вокруг так же был неглубокий ров, в нем, в критический момент нужно было поджечь горючую жидкость. Кроме огня, жидкость еще и едкая, дымная. Защитники готовы к такому развитию событий, имеют тряпки, которые смочат и, закрываясь ими, будут отступать. А вот имперцы многие получат отравления, ну или ожоги.

Первый штурм закончился, как только вперед вышли терции и стали у начала оборонительных сооружений. Идти дальше — нет возможностей, а вот получить урон — это да. Испанцы не были такими идиотами, чтобы стоять под огнем, пусть не столь плотным, потому откатились. Некоторую роль такая нелепость имела. Были выявлены огневые точки защитников, подсчитаны пушки, оценено качество подготовки повстанцев, их тактика.

Второй штурм состоялся через день, когда был выработан генеральный план атаки. Тут уже вперед были выдвинуты пушки, которые провели мощную артподготовку, в по меркам европейских войн, что были до этого конфликта, так и вовсе беспрецедентную. Сильно повредить земляные флеши защитников не удалось, однако, отвлечь силы протестантов и заставить их сделать ошибку, получилось.

Демонстрируя решительность и показывая направление штурма, на самом деле, главный удар был нанесен со стороны, где и флешей не предусмотрели, но где были болота. На северо-востоке имелись укрепления, но без пушек, или больших сил защитников, которых сравнительно и так мало. Тот же русский поручик Лосев посчитал, что северо-восточное направление главного удара имперцев маловероятно. Однако, сил чтобы отразить штурм, опираясь на укрепления, и дождаться помощи, было предостаточно. И вот большую часть с того направления чехи сняли и укрепили северную часть укрепрайона.

За два часа штурма императорская армия потеряла более тысячи человек. Было поразительно, как умело, нет не воевали, а работали малые группы чехов, как оперативно они могли перебрасывать подкрепления с одного участка на другой. Следовало бы уже откатиться, но Фердинанд посылал все новые силы, которые, разбиваются о неприступную стену.

И, вдруг, на северо-востоке, там, где, казалось, невозможно атаковать и расположено болото, стали выходить обозленные и решительные имперские пехотинцы. Никакого строя, бежала толпа, а встречать их было, по сути, и некому. И все равно имперцы завязли в преодолении препятствий, потому входили в город не одномоментно. У защитников было мало времени, но они управились выставить уже в городе заслоны.

И тут началось то, ради чего готовили морально и тренировали чехов русские инструктора, городские бои. Защитники залегали в домах и стреляли, кто-то кидал камнями, весь город был насыщен баррикадами, или уже и так узкие улицы, сужались еще больше через специальные пристройки к стенам. Так что защитникам достаточно было выставить два десятка пикинеров, чтобы сдержать большую массу врага. А в это время с крыши летело все: пули, камни, бревна, арбалетные болты. Периодически в толпе взрывались гранаты.

Кровь, стоны, крики, — все это уже перебивало громкие звуки выстрелов из пушек. Росли потери с двух сторон. Пусть защитники и разменивали одну свою жизни на две, порой и на три вражеских, но для чехов и такой размен был крайне опасным.

Скоро, может быть и раньше, чем нужно, большую часть Гичина заволокло дымом. Это подпалили горючую смесь. Защитники, понимая, что происходит и ранее отрабатывающие маневр, почти что организовано отходили. А вот штурмовики растерялись. Да, нужно идти вперед, но ведь не видно почти ничего. А вокруг ловушки, волчьи ямы, да просто траншеи, в которых не мудрено сломать ногу. Многие ломали конечности, были случаи когда союзники, не разобравшись кидались друг на друга с холодным оружием.

Скрепя сердцем, Фердинанд дал приказ отходить. Причем сделал он это, когда у штурмовиков, зашедших в город со стороны северо-восточных укреплений была реальная возможность взять под свой контроль Гичин.

Ко следующему штурму готовились еще более тщательно, проанализировав полученный опыт, за которой имперские войска заплатили кровью. Был на Военный Совет приглашен и Альбрехт Валленштейн. Это он предложил расформировать терции, а собрать малые отряды, по сути, тоже терции, по схожим пропорциям аркебузиров и пикинеров, но числом до сотни.

Предложенная Валленштейном тактика заключалась в том, чтобы не создавать больших толп, которые только мешают драться в городских постройках и в условиях баррикад. Король не охотно хотел идти на поводу у этого молодого, между прочим богемца и родившегося протестантом, аристократа. Но после анализа итогов штурма, было решено, что первая волна штурмовиков будет именно из таких вот групп. А Валленштейну во временное подчинение дали еще две сотни пикинеров и роту аркибузиров. Он должен был нападать со стороны северо-восточной части укрепления, где до того был наибольший успех.

Защитники Гичина не были бессмертными, второй штурм дался большой кровью, всего оставалось полторы тысячи воинов-чехов. Много раненых. Потому, когда уже горели укрепления и чехи героически умирали, не впуская имперцев в город, с северо-востока, почти не встречая сопротивление, в Гичин вошел Альбрехт Валленштейн со своим разросшимся отрядом. Защитники не успели возвести новые баррикады, через которые во время второго штурма прорывались имперские войска, потому Валленштейн быстрее, чем это делали имперцы, захватывал один квартал за другим.

Ротмистр Зимин уже начал действовать, как того предписывала ему инструкция. Мирное население быстро вязалось и выводилось за пределы города, некоторые и защитники, легкораненные, так же не добивались, а их уводили по северо-восточному коридоре. Люди сами шли, бежали в сторону отряда Валленштейна, были случаи, когда тонули в болоте, так как прорвавшиеся имперцы уничтожали всех и вся, без разбору.

Эти люди, которых набралось всего-то чуть больше четырех сотен, сразу же были отправлены на границу с Речью Посполитой, в обход Валахии и Молдавии. Сибирь, и не только она, ждет своих жителей.

Гичинцы почти все были убиты, но защитники свою задачу выполнили — задержали императора Фердинанда и дали короноваться королем Богемии и Моравии Фридриху Пфальцскому. Были отправлены вестовые в Англию, чтобы сообщить, что старшая дочь короля Якова стала королевой. И скоро молодой герцог Бекингем нашепчет королю, что было бы важным войти в Евангелистскую Лигу и готовить свои войска, но особенно флот, который еще больше должен бить испанцев в Карибском море и других местах.