Лик Аполлона

Глава 13

Примерно через час, в сутолоке забытый всеми — и благородными господами, и их слугами, Джереми сошел с катамарана и сейчас стоял на высоком холме, глядя вниз. Вдоль берега длинного, изогнутого полуострова протянулись приземистые здания Академии, занимавшие площадь в двести ярдов. Юноша был один, если не считать его обычного молчаливого компаньона.

Впервые он увидел океан, владения Посейдона. По крайней мере, так утверждал ученый и прочие его коллеги, которые искренне верили в богов. Перед Джереми раскинулась серая, бескрайняя равнина, уходящая куда-то за горизонт. И его левый глаз видел в ней не больше правого. Лишь изредка между волн что-то странно искрилось. Ничего особенного не услышало и левое ухо в шуме белопенного прибоя.

На дальних скалах и камнях пристроились морские львы. Они грели на солнышке лоснящиеся тела и время от времени плескались в соленой воде. Некоторые явно отличались от своих собратьев, образуя какой-то новый вид. Это удивило Джереми, но снова левый глаз ничего не прибавил к уже увиденному. Вдоль побережья, с криком и гамом, носились огромные стаи чаек — разнообразных видов и расцветок.

Хотя Захватчика не заинтересовали бескрайние просторы неба и океана, Джереми Редторн был очарован. Когда же он наконец отвел глаза от синего горизонта и принялся рассматривать Академию, он снова поразился. Чистенькие белые здания, не превышающие два этажа, были покрыты красной черепицей. Повсюду зеленели сады, а дорожки между домами были посыпаны мелкими ракушками. На сельского мальчишку, каким и был Джереми, это зрелище произвело неизгладимое впечатление.

Сколько же лет было этим домикам из белого камня? Вскоре Джереми узнал, что некоторые были выстроены всего несколько лет назад. За последнее время Академия значительно разрослась, что напрямую было связано с новым направлением в магии — одилической наукой. Но некоторые постройки были возведены очень давно, таких памятников архитектуры осталось в мире немного. Новая память заверила Джереми, что здесь живут и работают люди, которые считают, что изучают богов. Впервые юноша забеспокоился, не обнаружат ли они его особую двойную природу — наличие в нем Захватчика? Но сам Захватчик был совершенно спокоен.

С момента прибытия в город Джереми постепенно начал узнавать, как и когда было основано это заведение. Правда, новая память постоянно мешала, нашептывая, что многие из рассказанных подробностей — чистая выдумка, что не так все это было. Но Джереми не стал придираться. Когда он наконец проник за стены Академии как слуга Арнобия, ни один из его коллег не обратил внимания, что ученый приобрел нового помощника. Они одаривали юношу мимолетным взглядом, когда Арнобий или Карлотта хвалили его как верного и способного парня. И их интерес к скромной персоне Джереми быстро угасал.

Прибыв на место, Джереми был сдан с рук на руки экономке Арнобия, которая заправляла всем в доме ученого. По-прежнему витая где-то в облаках своей науки, он рассеянно бросил пару слов относительного нового слуги. Экономка пришла в ужас при виде Джереми, до сих пор одетого в форму гребца, притом сомнительной чистоты. Она фыркнула и жестом приказала пареньку идти следом. Они спускались вниз по бесконечным лестницам между узких серых стен. В подвале дома обнаружилось что-то вроде казармы, вероятно, предназначенной для мужской половины слуг. Перво-наперво экономка приказала Джереми искупаться, — казарма была снабжена душем с теплой водой, что несказанно поразило юношу.

Он с благодарностью воспользовался предоставленной возможностью. Потом ему выдали новую одежду и послали стричься. Его рыжие кудри и так были не длинными, но, вероятно, слугам в этих краях положено было носить короткие волосы.

Кастелян выдал Джереми новые сандалии, белые штаны и что-то вроде ливрейной куртки. Выдал и белье, пришлось только долго подбирать подходящего размера. Куртка оказалась расшита цветными нитками, и узор на ней, как догадался Джереми, означал, что он является личным слугой Арнобия. Взглянув в зеркало, юноша не узнал себя. — Бритва тебе нужна, Джонатан? — спросила экономка, разглядывая его гладкие щеки. — Нет, пока не нужна.

Оглядев его напоследок с ног до головы, она отправила его к цирюльнику. Юноша оказался в хорошо освещенной и обставленной комнате. Как позже он узнал, она в том числе служила больницей для студентов и людей низших сословий.

Там находился всего один цирюльник. В центральном кресле сидел крепко сбитый молодой воин из стражи Лугарда. Они спорили по поводу длины волос молодого вояки. — Я не могу вырастить волосы там, где их нет, капрал, — язвил брадобрей. — Чтобы состричь волосы, сперва нужно их найти. Найдете, тогда и приходите. — Я рядовой, а не капрал! Что, у меня нашивки появились? Рядовой Энди Ферранте. И, черт побери, у меня есть волосы! Они все время свисают по бокам моей башки! — Вот эти торчечки над ушами? Посмотри на себя в зеркало внимательно, сынок.

Джереми пригляделся и не нашел никаких изъянов в прическе воина. Вероятно, прислуга и стражи не платили за стрижку сами, потому и терзали несчастного брадобрея по малейшему поводу. Рядовой Энди Ферранте узрел нового клиента и возопил к нему, ища поддержки: — Правда ведь, у меня, волосы висят по бокам? Скажи ему! Джереми подошел поближе, чтобы внимательно изучить предмет раздора. — Так вот, у тебя не больше, чем у меня. То есть практически по нулям. — Да? Точно?

Судя по лицу, Ферранте приготовился уже отстаивать свою точку зрения, но, услышав ответ, успокоился.

С этого момента стрижка протекала уже мирно. Ферранте болтал, ни на минуту не умолкая. Когда воин поднялся с кресла, оказалось, что он ниже Джереми. Хотя и старше на два года, ему уже стукнуло семнадцать. Взгляд парня был честным и открытым, хотя красавчиком его назвать было нельзя. Когда он заметил, что Джереми смотрит на его левую искалеченную руку, то сообщил, что мизинец и безымянный палец он потерял в бою. Поскольку Джереми проявлял неподдельный интерес, Энди рассказал, что несколько месяцев тому назад проявил себя в драке с головорезами Калаха — вынес с поля боя раненого офицера, правда, потерял два пальца. — Тебе дали медаль? — спросил Джереми, усаживаясь в кресло. Вокруг его головы заплясали ножницы и расческа. — Ага. Так, ерунда. Хорошо хоть не правую руку задело. Как бы я дрался? А ты когда-нибудь дрался? — Случилась пару раз оказия, только вот нечем было. — Записывайся в армию — будет! Джереми только покачал головой. Но Ферранте трудно было оттолкнуть отсутствием военного пыла. — Правильно, чего ты не видел в этой драной армии? Надо быть идиотом, чтобы свалить туда с такой работы, как у тебя, — сказал он, кивая на расшитую куртку Джереми.

Как оказалось, Ферранте находился на территории Академии вместе с дюжиной воинов в качестве телохранителя Арнобия. Политическая и военная обстановка не позволяли пренебрегать всеми мерами предосторожности против покушений или похищений.

Джереми показалось, что Энди не очень-то ладит с остальными воинами их небольшого отряда. Вероятно, потому, что они были намного старше его. Но его статус ветерана и ровное, холодное отношение к прочим не позволяли воинам относиться к Энди, как к ребенку.

В локальные конфликты оказались втянуты самые разные группы людей. Каждый стремился выгодно использовать раскол и смену статуса среди богов. Тут в разговор вступил брадобрей. Его поразил тот факт, что рыжие кудри Джереми у корней оказались черными. — Знаешь, парень, впервые такое вижу. — Что? — Такие волосы.

Зеркала под рукой не оказалось. По словам брадобрея выходило, что некоторые волоски стали у корней темными, так что теперь волосы Джереми стали рыже-черными кудряшками. Поскольку верхний слой рыжих волос состригли, эффект стал более заметен.

И снова мастер на минуту прекратил щелкать ножницами. — Может, тебя лучше покрасить? В какой-нибудь один цвет. Или твой шеф согласен лицезреть тебя в естественном виде? Джереми, чьи мысли в это время витали где-то далеко, растерянно заморгал. — Покрасить? — Да. Рыжий выглядит естественней для твоего цвета лица, чем черный. Темные волоски расположены так кучно… — Темные? — Если хочешь покраситься, у меня есть рыжая краска, — медленно, как идиоту, повторил брадобрей. — Если твой шеф не против. — Нет-нет, не надо красить. Просто подстригите меня.

Позднее осознание обдало Джереми холодом — темноволосый юноша из его снов! — Ну ты и чудак, — одобрительно, хотя и немного панибратски заметил Ферранте. Вероятно, у него было свободное время. Его слова не прозвучали обидно. Сидя в кресле, паренек только криво улыбнулся. «Если бы ты знал!» — А что тут поделаешь? — сказал он.

Брадобрей продолжал шумно изумляться такому парикмахерскому диву. Он отступил на шаг и, порывшись в бездонном кармане куртки, достал маленькое зеркальце, чтобы Джереми мог полюбоваться на себя.

Его отражение выглядело по-разному в левом и правом глазу. Нет, он пока не был похож на темноволосого юношу… но вполне мог сойти за его близкого родственника.

Потом они с молодым воином вышли на улицу. — А здесь не так много солдат, — заметил Джереми. — Ага, не больше дюжины. Юноша с интересом оглядывал прохожих. — Ну, слуг сразу можно отличить, они все одеты как я. А остальные, наверное, студенты? — Угу. У студентов, и женщин и мужчин, длинные волосы. А одеты все, особенно самые богатые, так, словно вылезли из бочки с навозом. Ну, и еще рабы. Немного. У них на шее металлические ошейники. — Рабы?

Юноша наспех сверился с внутренней памятью — так и есть. На него обрушилось внезапное озарение — он понял, что за обруч носила на шее Карлотта. Он был золотой, тоненький и красиво вычеканенный. Его запросто можно было сломать. Действительно, только рабы могли носить подобное в этой стране. Джереми выспросил у Ферранте все, что тот знал. На территории Академии находилось мало местных рабов, всего двое-трое, остальных привезли с собой в качестве слуг иностранные студенты. Новая память Джереми подсказала, что рабовладение не было распространено на землях Морского лорда. Правда, и не запрещалось.

Древний закон и обычай Пангур-Бана, действующий и в Академии, требовал, чтобы рабы всегда носили металлические ошейники. У Карлотты этот обруч был скорее символом, чем обычным ошейником. Едва ли его заклепали намертво. Но тем не менее это означало, что Арнобий фактически владел ею. Позже Джереми узнал ее историю из разных источников. Девушку преподнесли в дар лорду Виктору от другого правителя, которого Ферранте назвал султаном. Было недипломатично отвергать дар или, приняв его, отпустить девушку на волю. Ферранте был в увольнении, но поскольку не имел ни гроша и не мог отправиться в город, чтобы поразвлечься, предложил юноше показать окрестности. — Может, твой хозяин как-нибудь пошлет тебя в загон, с поручением. Лучше сразу выяснить, где он находится. К тому же я сам там постоянно околачиваюсь.

Пройдя пару шагов, Джереми пошел медленней, сообразив, что ему предстоит столкнуться со многими домашними животными. Вот тут он впервые осознал свою странную власть над ними. Животные сходили с ума, стараясь выказать ему свое расположение и обожание. В садах, за оградой, стояли верблюды — двугорбые и одногорбые. Их хозяева, учителя и студенты, выбрались на свежий воздух, чтобы подискутировать, разбившись на группы.

Как только Джереми попал в поле зрения зверей, они сгрудились у ограды и уставились на него, прядая ушами и принюхиваясь. Казалось, их радовало само присутствие юноши и им не терпелось узнать, что он будет делать. К счастью, Джереми заметил странное поведение животных раньше, чем окружающие. Он мысленно приказал зверям отвернуться и заняться своими делами, и они быстро повиновались.

Повезло, что спутник Джереми был погружен в какие-то свои мысли. То же самое повторилось, когда они дошли до загонов с коровами и овцами. Домашние твари столпились у забора и двигались вслед за двоими парнями, неотрывно глядя на Джереми преданными глазами. Свинья в большом загоне повела себя точно так же. Впереди показался курятник, но юноша предпочел обойти его.

Паренек уже начал жалеть, что приехал в Академию. Он едва удерживался, чтобы не спросить у своих нанимателей и остальных знакомых, не знали ли они Сал. Но правильно сформулировать вопрос он не умел, особенно если учесть, что Сал — это не настоящее имя девушки. И Джереми снова дал себе зарок — не упоминать имя Сал, пока он не встретится с нужными людьми, которых она сама назвала. Он только надеялся, что существует более простой способ возвращения магического талисмана, чем пробивание его головы.

Юноша размышлял, жила ли когда-нибудь Сал в одном из таких белых домиков. А если жила, то чем она занималась? Наверное, она была студенткой, У нее, вероятно, была семья. И любовник… или целая куча любовников. Но последняя мысль была слишком болезненной.

Почему-то Джереми не мог представить Сал в этой обстановке. И волшебное зрение и память не могли помочь в этом.

Око Аполлона проникало за внешний облик предметов и людей в Академии. Постепенно он .узнавал разные подробности о том, что считал необычным. Но юноша продолжал задавать вопросы об интересующих его вещах очень осторожно, не желая выдавать свою волшебную силу. По крайней мере, пока не выполнит обещание, данное им Сал.

Территория Академии и ее здания явили взору Джереми множество непонятных и незнакомых вещей и предметов. Но почти всегда Захватчик предоставлял хотя бы краткие объяснения. И юноша уже начал распознавать среди общего шума, поступающего в левое ухо, отдельные звуки.

И один из этих новых звуков напомнил ему о недавних волшебных снах — мелодия, которую наигрывали на лире.