Лик Девы

23 лунный день. Луна в Тельце

Маша плыла по морю, и происшедшее с ней, казалось сном. Если бы в ее руке не находилась древняя золотая пластина-маска…

«Как поступить? Пойти и заявить в соответствующие органы о том, что нашла древний клад, и ждать, пока будет разворачиваться маховик неповоротливой государственной машины? Рассказать Анатолию о находке и получить порцию упреков за то, что пошла одна, не дождавшись его?»

Нежелание расстаться с маской сдерживало ее, хотя она понимала, что это было наиболее разумным решением из создавшейся ситуации. То, что она собирается утаить у себя этот артефакт, было глупо и опасно. И как с ним поступить в дальнейшем? Прятать от всех и вся, любоваться в одиночку? Зачем? Она не историк, не коллекционер. Чем притягивает к себе эта маска? Красотой она не блещет, скорее — уродством. Так зачем она ей?!

Единственное, в чем она была уверена, — так это в том, что держать у себя эту вещичку опасно, а заявлять или рассказывать кому-либо о находке пока неблагоразумно. То, что начались проблемы, Маша почувствовала сразу, как только приблизилась к берегу, сплошь усеянному телами отдыхающих.

Что ей делать — как выйти из воды, с золотой маской? Маска довольно большая, и на нее сразу обратят внимание. Есть люди опытные, определяющие золото с одного взгляда.

Маша изменила направление и взяла левее, где на камнях устроили себе пляж любители позагорать голышом, маскирующие свою страсть к нудизму желанием вымазаться в вулканической пыли, якобы имеющей целебные свойства. Смыв ее, они продолжали лежать на солнышке с обнаженными телесами. Маша выбрала наиболее безлюдное место, маску спрятала среди валунов, в воде, и лишь потом вышла на берег. Сразу направилась к осыпи, состоящей из вулканической пыли, именуемой здесь лечебной грязью, и вымазалась ею с ног до головы, после чего ее тело приобрело темно-пепельный цвет. Ощущение у нее было такое, будто натянула на себя плотно облегающий гидрокостюм. Маша набрала полные пригоршни пыли и направилась к тому месту, где спрятала маску. Отодвинула камень и тут увидела, что под ним пластинки нет. Сердце у нее оборвалось, она выбросила пыль, начала лихорадочные поиски, чувствуя, как через грязевой панцирь тело жжет солнце. Маша поняла, что занервничав, не запомнила место, где спрятала маску, и теперь ее искать среди подводных валунов подобно тому, как иголку в стоге сена. Камни были похожи один на другой, как близнецы. Уяснив безрезультатность поисков, Маша присела на громадный валун и заплакала от бессилия, собственной глупости. Затем, представив себе, какое у нее лицо — в грязевой маске, с тонкими полосками от слез, — и решительно отправилась в море.

Вода освежила ее, успокоила. Смыв вулканическую грязь, она вышла на берег. К ее удивлению, кожа после грязи стала мягкой и шелковистой, это ей очень понравилось, подняло настроение.

Она вернулась к поискам маски, но теперь делала это не хаотично. Она упорно напрягала память и вскоре вздохнула с облегчением, обнаружив пропажу. Теперь, не расставаясь с ценной находкой, отправилась к осыпи, благо в этот момент никого не было поблизости, и вываляла маску в грязи. За несколько минут солнце подсушило грязевой покров, превратив маску в плоскую неприглядную серую пластину, очень тяжелую. Затем Маша вновь нанесла на себя грязевой покров и со спокойной душой отправилась на пляж. Из сумки со своими вещами она извлекла пакет и спрятала туда замаскированное сокровище. Со вздохом облегчения выпрямилась, обернулась и увидела Марину. Та с улыбкой смотрела на нее.

— Маша, вижу повальное увлечение грязевыми ваннами, не миновало и тебя! — сказала она. — Как чувствуешь себя в новой шкуре, не жмет ли?

— Марина, все классно! Я уже второй раз намазалась, а кожа после нее словно бархат, — наигранно восторженно произнесла Маша и сама почувствовала фальшь в своих словах.

— Что ты такое интересное несла в руке?

— Ничего особенного, просто камешек необычной формы. Был заказ, от мальчишки из соседской квартиры.

— Да ты что?! Покажешь? — заинтересовалась Марина. — Насколько я заметила, он серый, какой-то блеклый, больше похож на плитку.

— Обязательно! — Маша постаралась улыбнуться. — Пошли окунемся, а то вся кожа горит, и я тебе кое-что интересное расскажу.

Произнося это, она увлекала Марину от пакета с маской. Тут на ее счастье показался Ярик и позвал Марину, так как явилась очередная группа желающих познакомиться с подводным миром. Маша облегченно вздохнула, быстренько смыла с себя грязь, торопливо оделась и поспешила уйти с пляжа.

Направляясь к выходу, она увидела, что в ворота заезжает на своем автомобиле Анатолий и Викой, а следом за ним появился белый БМВ. Ей было крайне неприятно сейчас встречаться с Анатолием, после того как он показал ей пещеру и просил не посещать ее без него. А она мало того, что нарушила обещание, так еще присвоила ценную находку.

«Хорошо, что я уже оделась, а то увидев ссадины и царапины на теле, он сразу бы догадался».

Анатолий поставил автомобиль на стоянку, и рядом с ним пристроилось БМВ. Из него показался высокий крепкий мужчина лет сорока, одетый в светлый летний костюм с короткими рукавами. Его мужественное и немного хищное лицо было покрыто бронзовым загаром. Хищность лицу придавал орлиный нос, а в целом мужчина был очень красив. Он обнялся с Анатолием. Поняв, что встречи не избежать, она направилась к ним, тем более что Маша испытывала любопытство в отношении незнакомца — сразу было видно, что он — неординарная личность.

— Знакомься, Маша, — обрадовался Анатолий девушке. — Это Владлен Петрович, археолог, — и добавил с усмешкой: — А это Маша, специалист по приключениям, которые липнут к ней, как железо к магниту. Она была тем единственным человеком, кроме меня, который побывал в той пещере. Владлен Петрович — тот самый археолог, о котором я рассказывал, и он не стал дожидаться сентября, поломал свои планы и приехал сюда, чтобы заняться исследованием пещеры.

— Очень приятно, — Владлен Петрович, пронзая ее взглядом серо-голубых глаз, которые гармонировали с темным цветом кожи, повернулся вполоборота и крикнул: — Саша, что ты там копаешься?! Время зря уходит!

Тут Маша обратила внимание, что из БМВ вышел и копается в багажнике голый по пояс худощавый парнишка, черный как смоль от загара. Он с трудом вытащил из мешок и поставил его рядом с таким же, уже стоящим у машины. Захлопнув багажник, парень схватил оба мешка, которые напрягли его тонкие руки узелками мышц, и, тяжело отдуваясь, понес их к ним.

— Тот ялик, похоже, наш? — спросил Владлен Петрович у Анатолия, указав на весельную лодку, которую спускали на воду Ярик и Андрей, заметив прибытие автомобильного кортежа. Очевидно, их заранее об этом предупредили по мобильному телефону.

Получив утвердительный ответ, Владлен Петрович коротко бросил Маше:

— Извините, — и направился налегке к лодке.

За ним следовал, громко сопя от тяжелой ноши, маленький Саша.

— Владлен Петрович прервал свой отдых и сразу примчался сюда, когда узнал о моей находке. Я даже не ожидал от него такой заинтересованности, — доверительно сообщил Маше Анатолий, и тут его глаза подозрительно сощурились: — А что ты такая поцарапанная? Неужели в пещеру лазила сама?!

Ее легкий сарафан не смог скрыть всех полученных царапин, и она покраснела.

— И коленки сбиты, — дополнил он визуальный экскурс по ее телу.

— Выдумаешь тоже! Коленки еще вчера я подряпала в пещере! — как можно естественнее попыталась возмутиться Машка. — Да чтобы я сама, без тебя?! Да ни за что! Я очень боюсь темноты и одиночества! Бр-р!

— Ты не ОЧЕНЬ похожа на человека, боящегося темноты и одиночества, — с иронией произнес Анатолий. — Я это сразу почувствовал, встретив тебя ночью в море, далеко от берега, во время нашего первого знакомства.

Но тут его позвал археолог, и он пошел к лодке, лишь на прощанье бросив укоризненно:

— Эх, Маша-Маша!

Маша почувствовала угрызения совести, которые, не смогли заглушить муки голода, так как наступило обеденное время. Внешне археолог ей очень понравился, хотя чувствовалось, что он явный эгоцентрист и в чем-то напоминал ей Кирилла. Любопытно было узнать, что он сказал бы о маске, но рассказать ему, значит расстаться с ней. А она ее притягивала, манила, привораживала к себе. Даже гнев мамы из-за побитого автомобиля казался ей не таким страшным, как то, что придется распрощаться с этой уникальной вещью.

Ее тянуло еще и еще любоваться золотой маской, но это можно было проделывать лишь тайно и в одиночестве. И вопрос ее надежного хранения задал ей головную боль.

«Спрятать ее среди своих вещей хранящихся на базе дайверов?» Тогда она не сможет, когда захочет ей любоваться, не говоря о том, что это не давало твердой гарантии в ее сохранности. Общежитие, в котором жила, она сразу исключила — проходной двор. Найти укромное местечко в замке и там спрятать? Крайне ненадежно и не гарантировало от случайностей. Машу даже бросило в пот, когда она поняла, насколько все это ненадежно. Найти укромное местечко и там спрятать? Но это не давало гарантии, что кто-нибудь другой случайно ее не обнаружит. Оставалось лишь одно — постоянно носить ее с собой повсюду, запрятав в пляжную сумку. Но этим она отлучала себя от моря, ведь не могла же она оставить столь ценную вещь без присмотра?

Убив чувство голода порцией шаурмы, Маша спряталась от беспощадного зноя под зонтом татарского кафе, заказала стакан апельсинового сока. Возвращаться на рыбный стан к дайверам не стала — не хотела светить исцарапанным телом, вызвав этим многочисленные вопросы у дайверов, не только у Анатолия. Городской пляж тем более отпадал. А, море манило, находясь всего в нескольких шагах от нее. Пойти в город и там убить время до ночной смены?

Шататься без дела по городским улицам, где к зною солнца добавляется жар раскаленного асфальта, мог только самоубийца — температура даже в тени была далеко за тридцать. Ей оставалось только одно — пойти на работу, спрятаться в прохладных помещениях донжона, поглазеть на бесконечный конвейер экскурсантов, устало повторяющих одно и то же, до мозолей на языке, экскурсоводов. Это натолкнуло ее на идею, как можно более толково провести время. Исторический музей! Она вспомнила приглашающую табличку, указывающую направление. Возможно, какой-нибудь из экспонатов подтолкнет ее к разгадке тайны находки. Воодушевленная идеей, она поспешила ее выполнить.

Музей оказался симпатичным двухэтажным старинным особняком, свежевыкрашенным в белый цвет. У его входа стоял большой тучный человек, тоскливо высматривающий посетителей.

— Вы на выставку? — с надеждой спросил он, указывая на красочный плакат, приглашающий на выставку экзотических тварей и насекомых.

— Я в исторический музей! — твердо сказала Маша, помня о цели посещения.

— Тогда вам придется подождать с полчасика, экскурсовод обедает, а здесь она одна за всех, поэтому пока музей закрыт. Может, чтобы не тратить попусту время, посетите выставку? — предложил он со скрытой надеждой, вытирая пот со лба. Ей стало жалко этого тучного человека, да и время надо было как-то убить, и она купила билет на выставку. Следующие полчаса пробежали, как одна минута. Экспонаты были в самом деле экзотические и, в основном, живые. Разные скорпионы, вплоть до громадных, королевских; клопы, обладающие смертельным ядом, которому могла позавидовать и кобра; всевозможные пауки, в том числе и мохнатый птицеед, которого так любят показывать в западных фильмах, нагнетая ужас его размерами.

Но больше всего ее внимание привлекли препарированные бабочки разнообразных размеров и расцветок. Причудливо сочетая цвета, природа постаралась на славу, наделив бабочек легчайшими драгоценными нарядами. Зачарованная Маша переходила от одной экспозиции к другой, выслушивая живой увлекательный рассказ мужчины.

— Как вам удалось собрать столь чудесную коллекцию? — поинтересовалась она, в восторге от увиденного.

— Работа у меня была такая. Много поездил, многое повидал и всегда из поездок что-нибудь привозил. А им, как и всем нам, надо каждый день питаться: одним больше, другим меньше, вот мы все вместе и зарабатываем на совместное пропитание. Кстати, пора кормить питона, — он показал на пятнистую полутораметровую рептилию, расположившуюся в стеклянном ящике. — Хотите посмотреть, как он будет кушать белых мышек?

Маша почувствовала, что шаурма зашевелилась в желудке и стала проситься наружу.

— Нет, спасибо, я увидела, что музей уже открыли.

И она поспешила на выход, но неутомимый экскурсовод уговорил ее купить пару цветных фотографий с яркими, нарядными бабочками.

Худенькая, хрупкая девушка сидела в музее за столиком, заваленным книгами, и что-то увлеченно писала. Оторвавшись от своего занятия, она посмотрела на Машу, словно та была ожившим экспонатом из музейной коллекции. Поняв, что это всего-навсего посетительница, жаждущая приобщиться к музейной тишине и прохладе, девушка обменяла входной билет на Машины деньги и вновь вернулась к своему занятию, отрешившись от окружающего мира. Минут через десять Маше стало ясно, что вряд ли она здесь почерпнет что-либо полезное. Черепки сосудов, поржавевшие наконечники копий и мечи ни о чем ей не говорили. Машу поразил лишь один экспонат: под поржавевшим кругом висела табличка, сообщавшая, что это бронзовое зеркало. Она не могла представить, какой вид имело это зеркало, когда в него смотрелись скифские модницы. Чуть дальше она увидела небольшую терракотовую статуэтку, и сердце у нее заколотилось от возбуждения. Точно такое изображение было на золотой маске! Под фигуркой была табличка, сообщающая, что это изображение главного божества тавров — богини Девы. А еще дальше Маша на фотографии увидела гладкий диск, надпись под которым информировала, что это серебряное зеркало из скифского захоронения.

— Скажите, а как раньше смотрелись в металлические зеркала? — Маша решилась оторвать девушку от писанины. — Ведь на металлической поверхности плохо видно, если она не отполирована.

— Вы правы. — Девушка вздохнула, но прервалась, чтобы пояснить. — Его предварительно натирали кусочком замши, затем наливали воду — это позволяло взглянуть на свое отражение.

— А что с обратной стороны зеркала изображалось? Боги? Например, это божество, — и она показала на статуэтку богини Девы, — могло быть изображено?

— Богиня Дева, таврское божество — ее еще называли Орейлохе, — девушка недовольно посмотрела на посетительницу, вместо того, чтобы находиться на пляже, как все нормальные люди не связанные с работой, она отрывает ее от дел вопросами. — изображалась только на ритуальных предметах. По крайней мере, зеркал с изображением богини Девы на тыльной стороне не находили.

— А маски с изображением Девы не находили в таврских могильниках? — спросила Маша и по неизвестной ей самой причине покраснела.

— Тавры хоронили покойников в каменных ящиках, и, насколько я знаю, таких находок не было. И вообще, маски, изображающее божество, использовались некоторыми древними народами лишь в ритуальных или магических обрядах. Что касается племен тавров, то мы очень мало знаем об этом народе, его обычаях, атрибутике, несмотря на то что он более тысячи лет обитал здесь, пока не ассимилировался с другими народами. Последние упоминания о нем относятся к IV веку нашей эры. А о его влиянии и могуществе говорит тот факт, что богиня Дева считалась главным божеством в процветающем греческом городе-колонии Херсонесе. Очень мало о нем сохранилось сведений, уж очень таинственным был этот народ. — Тут девушка с интересом взглянула на Машу. — Знаете, подобный вопрос мне задала посетительница неделю назад. Особенно она интересовалась маской с изображением Девы. Может, я что-то пропустила и уже нашли что-то подобное?

— Нет, это просто совпадение. Недаром мужчины считают, что все женщины мыслят одинаково, — нервно ответила Маша. — А как выглядела та девушка?

Экскурсовод развела руками.

— Не помню. Хотя у нас бывает немного посетителей, но у меня плохая память на лица. Помню только, она говорила, что перед этим была в Симферопольском историческом музее. Она очень интересовалась ритуальными масками.

Когда Маша вышла из музея, ей стало не по себе оттого, что кто-то знал о существовании маски с изображением Девы. Если до сих пор не было подобных находок, то откуда этот человек мог знать, что она существует? Может, это только совпадение или девушка из музея что-то напутала?

Вечером, уже на дежурстве в Консульском замке, холодея от страха, Маша достала маску. Поколебавшись, надела ее на лицо и подошла к зеркалу. Оттуда на нее смотрел отвратительный лик грозной богини, но ничего сверхъестественного не произошло. Она поспешила снять маску и отошла подальше от зеркала, словно боялась, что своими действиями могла открыть дорогу в Зазеркалье.