Ликвидатор

========== Глава 13 ==========

VIP-комната в баре «Соблазн» поражала смешением стилей, вызывая у посетителей неоднозначные чувства. Светло-бардовые стены, манящие теплом, вводящие в заблуждение спокойствием. Тёмно-бежевые кожаные диваны, стол красного дерева… искусно подобранная мебель, как немой страж мнимого постоянства… И только картина Айвазовского «Девятый вал» пыталась кричать о ловушке для тела и рассудка, но безуспешно. Нежный свет софитов гасил пытливый разум, заставляя забыть… отпустить… подчиниться…

Три неподвижные фигуры, одной из которых придётся снять маску.

Открыв дверь, Берк замер, с губ сорвалось чуть слышное:

— Мама, — спустя пару секунд более строгим тоном, — что ты здесь делаешь?

Адель Моран в лёгком, сером платье, подчёркивающем безупречную фигуру, выглядела загадочной, беззащитной и обречённой, как добровольная жертва, готовая расплатиться за свою ошибку.

— Здравствуй, Берк. Извини, что не предупредила о своём приходе, так было нужно.

Вампир отметил отсутствие в глазах матери тёплого, согревающего света, ставшего таким родным и привычным. Моран скользнул осуждающим взглядом в сторону Вонга и Доминика, двое мужчин упорно делали вид полной непричастности к происходящему, их время ещё не пришло.

Ликвидатор напрягся, атмосфера в комнате давила на нервы. Адель начала без вступления:

— Берк, ты должен вернуть Джули в своё подразделение.

Морана как ледяной водой окатили:

— Мама, и ты туда же.

Мужчина непонимающим взглядом уставился на молчаливые фигуры:

— Может мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? И почему я позвал Фарион к девяти, а мы собрались в восемь?

Тревога вползала в комнату, заставляя тела напрягаться, а сердца биться чаще. Вонг прервал затянувшееся молчание, рассудив, что непонимание грозит серьёзными последствиями:

— Берк, она нужна нам. В ней скрыта сила, способная помочь, и эту силу выявил твой отец.

Что ж, Моран ожидал чего-то подобного и пришёл подготовленным: на стол упала папка с отчётами по делам с участием Джули Фарион.

— Я искал… Ян, ты не поверишь, как тщательно я перечитывал страницу за страницей, пытаясь вытащить хоть крупицу информации о её даре… Ничего.

Доминик демонстративно откашлялся, Вонг даже не взглянул на бумаги, Адель сильнее вжалась в кресло, казалось, оно поглотило женщину.

— Я склонен доверять чутью твоего отца, Берк. Теперь эта девушка может помочь в расследовании его смерти.

И больше ничего: ни объяснений, ни фактов…. ничего… Берк устал, безумно устал быть использованным, чувствовать себя пешкой в игре членов Коалиции, он до сих пор не мог понять, чем вызвано присутствие матери, почему местом встречи стал VIP-бар, зачем здесь нужна Фарион? И, похоже, никто не собирался вдаваться в подробности. Оставалось последнее средство — нападение. Моран скривился в ехидной ухмылке:

— Возможно, в выборе любовниц отец и был хорош…

Вздох Доминика походил на пощёчину, молчание наставника давило осуждением, фраза ударила по Адель, обнажая горечь предательства. Женщина заговорила, тщательно подбирая слова:

— Ты не должен во всём винить отца.

Готовясь к дальнейшему разговору, Берк снисходительно улыбнулся.

— Я виновата в разрыве отношений с Ричардом.

Адель опешила, увидев реакцию сына на её признание, но последующие слова расставили всё по своим местам:

— Я знаю, мама. Он изменил, а ты не смогла с этим смириться.

«О, Боже, как трудно произносить истины, осознавая, что с предательства только началась цепь ошибок. Ричард, зачем мы скрыли правду от сына? Ты пожалел меня, а Берк до сих пор расплачивается за это».

Закончив мысленный монолог с покойным мужем, Адель с силой вцепилась в подлокотники кресла, глаза вампира загорелись недобрым огнём. Холодные, жестокие слова прозвучали в тишине комнаты, разорвав сердце младшего Морана на куски:

— Я изменила, а Ричард не смог с этим смириться, — и свет в карих глазах погас, в один миг женщина постарела на несколько лет.

А Берк… Берк был морально уничтожен… Невидящим взглядом ликвидатор смотрел на картину Айвазовского… шторм, уничтожающий всё живое на своём пути, выхолостил душу ликвидатора, оставив лишь пустоту и сильную, ноющую боль где-то глубоко внутри, как постоянное напоминание о предательстве матери. Пять лет он винил отца, пять лет он находился в заблуждении относительно мотивов его поступков… пять долгих, мучительных лет…

Но слишком хорошо зная своего сына, Адель не остановилась на достигнутом: женщина молча подошла к тайной панели…

«Вот почему встреча назначена в VIP-баре. Тайник… Ответ на один из вопросов», — Берк отметил это автоматически, такие мелочи уже не интересовали Морана.

В полном молчании Адель протянула сыну письмо.

Ликвидатор считал, что хуже быть не может. Он ошибся… ровный, каллиграфический почерк матери… слова безумной любви и неудержимой страсти… имя счастливчика тщательно перечёркнуто… Сомнений не осталось — письмо писала Адель… письмо другому… не отцу…

Сын молча вернул листок владелице…

— Спасибо, что не спрашиваешь — кто он, — голос женщины дрожал, выдавая эмоции, готовые в любой момент вырваться наружу неконтролируемым потоком.

— Ты сама научила меня этому, — равнодушный тон Морана действовал, словно парализующий яд.

По выражению лица сына, мать поняла: разговор окончен. Адель судорожно сглотнула, но не смогла промолчать:

— Не будешь обвинять меня? Не спросишь, почему?

Бекр внимательно посмотрел матери в глаза и тихо ответил:

— Я знаю почему, мама… Предательство заложено в женской натуре, и рано или поздно этому суждено было случиться.

Ни Доминик, ни Ян не ожидали подобного развития событий. Новая проблема поразила глубиной и масштабами.

— Возможно, ты и прав, — еле слышно произнесла Адель, с болью и отчаянием посмотрела на сына, и, пошатываясь, вышла из комнаты.

Ян Вонг, опытный член Коалиции был раздавлен, если не сказать больше:

— Берк, скажи хоть что-нибудь.

Вопрос придавил сильнее:

— Вы знали?

«О, Боже, лучше бы молчал», — пронеслось в голове Вонга.

Вот они — моменты, говорящие красноречивее любых слов. Морану оставалось только усмехнуться своей наивности, глупости и поразительной способности узнавать о важных вещах, непосредственно его касающихся, последним.

Похоже, настала очередь Доминика попытаться успокоить или, наоборот, посыпать солью открытую рану.

— Берк, ты не должен…

Глаза ликвидатора полыхнули зловещим огнём, присутствующие ощутили лёгкую дрожь, они впервые видели младшего Морана таким… впервые осознали его силу… впервые реально оценили, на что способен сын Ричарда… и это знание не понравилось…обоим…

— Чего вы ждёте от меня? Разбитой мебели… или исповеди? Разочарую, не будет ни того, ни другого.

В полном молчании потянулись минуты… десять… двадцать… тридцать… сорок…

Доминика бесила сложившаяся ситуация. Вонг решил вышибить клин клином:

— Милая, добрая, нежная, беззащитная девочка Джули Фарион, похоже, забила на нас. Или я не прав?

Берк заставил себя вернуться в реальность, гнев закипел в нём с новой силой. Довольный произведённым эффектом, Ян продолжал, как ни в чём не бывало:

— Да, вижу, она способна вырвать сердце, растоптать душу и сделать вид, что так и было.

Собственный просчёт окончательно вернул ликвидатора на грешную землю. Фарион открывала новые способы достать мужчину, даже находясь на расстоянии. Морана бесило отсутствие возможности просчитать её поведение. Он ни капли не сомневался в том, что девушка явится на встречу.

«Я не могу предугадать её следующий шаг, я не знаю, что она выкинет в ближайшее время. Что ж, ликвидатор, распишитесь в собственной беспомощности против обычной, человеческой женщины». Конечно, по поводу обычной Берк слукавил, но сути это не меняло. Моран находился в бешенстве:

— Если вы согласны подождать до завтра, я любой ценой приведу эту девку сюда. Но разбираться с ней будете сами.

— Уже можно и в кабинет, — предложил Доминик.

Глаза Берка метнули молнии, Ян внутренне порадовался, но виду не подал.

— Нет, завтра она придёт сюда сама или я притащу её силой.

Доминик тяжело вздохнул:

— Блестяще! Эта смертная, сама того не осознавая, рушит планы членов Коалиции Иного мира. Сильна, ничего не скажешь… Я остаюсь до завтра.

— Я тоже, — подтвердил Ян. — Берк, только перестань винить её во всём, ты понимаешь, что это не так.

— Почему? Разве кто-то успел изменить продажную, женскую натуру, — выдал ликвидатор, и дверь за ним закрылась.

«Хорошо, что этого не слышала Адель», — мысль посетила двух оставшихся в комнате мужчин почти одновременно.

Доминик тяжело вздохнул:

— Похоже, Фарион достанется.

Лицо Яна осветила фирменная улыбка:

— Поверь мне, я чувствую, эта женщина не останется в долгу… Сейчас меня больше волнует Берк… Кого мы создали, Доминик?

— Пока что я вижу машину для контроля смертности на Земле, причём опасную в своей бесконтрольности.

— Кайла, ради нашего мира услышь меня, пожалуйста, — голос Ливона звучал умоляюще, но женщина оставалась непоколебимой.

Лев поднял глаза к небу, мысленно готовясь к последней попытке:

— Архаи не могут справиться с этим кароном, они признали поражение. На свободе разгуливает обезумевший монстр, убивающий всё живое на своём пути.

Кайла наклонила голову, нахмурив брови:

— Это ещё не доказано, зверя никто не видел.

Почему-то в этот момент Ливону в голову пришла мысль, особо не относящаяся к теме разговора: «Где Берк находит таких стерв, и как он с ними строит отношения? Или ликвидатор строит их? Вопрос вопросов, однако».

Но быстро отбросив ненужный мусор разума, мужчина произнёс, с отчаянием и мольбой в голосе:

— Привлеки Шори, это наша последняя надежда.

Лицо Кайлы исказилось гневом:

— Я никогда не использовала Шори в подобных целях и сейчас не собираюсь этого делать, — женщина грациозно тряхнула головой, убрав упавшую на лицо прядь, — я многие годы обеспечиваю безопасность своего народа, и нам удаётся жить без насилия и крови только потому, что я — нейтральная Швейцария.

— Что ж, нейтральная Швейцария, насмотревшаяся новостей с Земли, пусть будет по-твоему. Только знай, это угроза для всех нас, в том числе и для твоего народа. Часть вины в следующей смерти будет лежать на тебе, Кайла, и этого ты не сможешь изменить… будет слишком поздно, — Ливон резко повернулся и зашагал прочь, понимая, что лесную королеву никто не в силах убедить, разве только ещё одна смерть…

Вожак стаи львов был вынужден признать временное поражение: дикие кошки, лучшие из лучших, десятки раз нападали на след зверя, но всегда оставались ни с чем. Чудовище опережало преследователей на один шаг, но этого было достаточно… Льва всё чаще посещала мысль о плане… чётком, коварном, бездушном плане, страшном в жестокости исполнения… Но мнения в стае разделились, конечно, обезумевший карон — версия удобная, незаметно усыпляющая разум, и, обостряющая инстинкты охотников, не более… Но для чего? Вопрос, лишивший Ливона сна, но, по-прежнему, остающийся без ответа.

Сырым, промозглым утром Джули устало брела по улице, пытаясь прийти в себя.

Кто он? Сын Ричарда? Не только.

Глава секретного военного подразделения, занявший место отца после его смерти? Не только.

Красивый, наглый самец, топчущий чувства других людей в угоду своим целям — не только.

Так кто же он ещё?

Правда… зыбкая, тонкая, так внезапно открывшаяся девушке на уровне ощущений, не давала покоя, автоматически поднимая второй вопрос — кто я?

«Да, хороши вопросики в начале рабочего дня. Блеск!»

Дойдя до дверей редакции, девушка решила задержаться на свежем воздухе ещё на пару-тройку минут, морально готовясь окунуться с головой в свою основную работу, тем более там накопилось порядочно дел.

Внезапно страх закрался в сердце… потёк по венам… сковал существо… Оглянувшись, Фарион увидела в нескольких метрах от себя рыжеволосого мужчину со шрамом над левой бровью. Судорожно сглотнув и не зная, как с этим бороться, девушка скрылась за дверями офиса.

Такер почувствовал её панику… К ощущениям примешивалась злость, генерируя главный вопрос — почему? Бывали минуты, когда у оборотня сводило зубы от желания обладать этой женщиной. Любовь? Такер не знал, но это и не было важным. Он хотел её, хотел безумно и навсегда.

Арону понравилась последняя жертва, маг обещал, что скоро… уже очень скоро… Оборотню оставалось терпеливо ждать, гася желание в объятиях других женщин.

Порой Максу казалось, что его вывернули наизнанку. Парень устал доказывать очевидную истину: она не могла покончить собой. Но объяснения и разговоры ничего не дали. Факты говорили сами за себя, дело скоро закроют со штампом «Самоубийство».

Плюс мужчину в последнее время бесила какая-то чертовщина: пытаясь поговорить с Джули, он натыкался на невидимую стену, не доходя до девушки 15–20 метров. Это раздражало, злило, выматывало. Вот и сейчас, пожалуйста, стой и любуйся издалека.

«Похоже, не я один интересуюсь Фарион. Привет тебе, незнакомец». Казалось, Такер прочитал мысли Макса, обернулся, задержал взгляд на пару секунд и зашагал прочь.

Воспоминания зацепили далёкий уголок сознания… Красивый, ухоженный, рыжий незнакомец… в подъезде… мнимое самоубийство… Фарион… В этом что-то есть, просто должно быть… Пытаясь держаться на расстоянии, Макс последовал за оборотнем. Бывает и так: мы приближаем смерть, используя себя в качестве приманки.