Ликвидатор

========== Глава 23 ==========

Фарион постаралась как можно аккуратнее сесть на переднее сидение БМВ (прошлый позорный опыт до сих пор не давал покоя, хотя синяка уже не было видно). Положив ногу на ногу и скрестив руки на груди, Джули уставилась в окно, всем своим видом давая понять, что поддерживать никому не нужный разговор по дороге на станцию она не намерена.

Берк отметил закрытую позу, взрывоопасное настроение сотрудницы, в очередной раз пожалел себя и молча завёл мотор.

Никогда и ни с кем Моран не находился в такой близости и одновременно был безумно далёк, словно отделённый каменной стеной от женщины, от которой не знал чего ожидать, к которой не понимал, что чувствовать, с которой не имел ни малейшего представления, как себя вести. Планы, манёвры, игры… всё катилось в бездну, стоило брюнетке выкинуть даже самый крохотный фортельчик, например, сесть в машину в подавленном, но напряжённом настроении и начать игнорировать своего босса, когда тот настроился на серьёзный разговор.

Стоит признаться, хоть Джули и была до сих пор обижена на весь мир за подставу в виде ненавистного начальника, но она пыталась смириться и наладить общение с Берком. Пыталась… а всё кричало об обратном… Девушка тоже решила поговорить с ним по дороге на «Планерную», просто поговорить… так, ни о чём… но стоило ему сесть в машину, как брюнетку тяжёлой волной накрыло тупое безразличие, граничащее с возможностью быстрого воспламенения. Казалось бы, одно противоречило другому, но в сосуде по имени Фарион одновременно умудрялись размещаться такие чувства, смесь которых и не снилась обычному человеку, а если бы и снилась, то грозила разорвать душу несчастного на куски. Ей было плохо, но степень такова: «Мне на всё плевать, всё безразлично, и не трогайте меня, а если тронете — голову оторву… О последствиях подумаю позже». И Берк молчал.

Разумеется, как всегда, чтобы жизнь не была столь «райски притягательна», стало трудно дышать.

«Первый закон Берка: если находиться рядом с монстром более десяти минут в замкнутом пространстве, что-то происходит с дыханием», — подвела итог Фарион и решила — займётся законами Морана более тщательно, чтобы обезопасить себя от… От чего? Этого девушка ещё не поняла.

Джули напрасно жала на кнопку — окно предательски не хотело открываться. Водитель делал вид, что не замечает происходящего. Вопрос вопросов: как эти двое в полном молчании умудрились так накалить атмосферу в БМВ, что стоило щёлкнуть зажигалкой, и любимица Берка взлетела бы на воздух.

«Что ж, придётся говорить».

Сдерживая себя из последних сил (только от чего сдерживая, Джули опять-таки отказывалась понимать), брюнетка глухо произнесла:

— Почему не открывается окно?

— Его может открыть только водитель.

И тишина… Моран внутренне улыбался, умудряясь повышать градус напряжённости до предела.

«Скоро она не сможет сдерживать злость… забавно…»

Голос из разряда на грани:

— Открой, пожалуйста.

«Ух, ты! Мы даже на «пожалуйста» решились. К чему бы это?»

Берк понимал, что уже ничего не понимает и просто отдался на волю течению, получая удовольствие от доведения брюнетки до точки кипения, к тому же, особых усилий прилагать не требовалось.

— Зачем? В машине отлично работает кондиционер, а на улице холодно, приятного будет мало.

Дыхание девушки участилось, сердце забилось быстрее.

— Я прошу, просто открой окно, — внезапная смена настроения, ехидная улыбка, — или ты боишься замёрзнуть? Ой, извини, тогда не нужно.

Незаметное движение, вмиг стекло сползло вниз до конца, злосчастное окно было открыто полностью, и ледяной ветер заставил Джули вскрикнуть от внезапного холода, и, разумеется, причёска… в общем, волосы оказались практически перпендикулярно голове…

— Подышала? — с издёвкой произнёс Моран. — Отлично выглядишь. Хочешь продолжать в том же духе или закрыть?

С соседнего сидения раздалось злобное фырканье. Мужчина вернул стекло в прежнее положение.

— В этой машине я чувствую себя пленницей. Нельзя открыть ни окна, ни двери. Как это ещё пристегнуться самостоятельно можно.

Берк улыбнулся, вспомнив прошлую поездку.

— Я думал и об этом, по крайней мере, в отношении тебя: ведь такая простейшая операция может быть крайне опасной, но, похоже, синяк уже прошёл.

Помолчав минуту, ликвидатор добавил:

— Эта машина создана для водителя, пассажиры здесь делают только то, что я им позволяю.

Джули не преминула злобно подметить:

— В следующий раз поеду на такси.

Внезапная смена настроения и, как следствие, тона заставила девушку вздрогнуть.

— Нет, ты будешь ездить на задания со мной и никак иначе, — суровый взгляд смерил Фарион с головы до ног, — и это не просьба.

Берк злился на себя. Какого… он только что обрёк себя на лишнее, никому не нужное пребывание с ней.

«Когда же ты поймёшь, девочка, что я частично готов играть по твоим правилам? Не зли меня, и мы поладим».

Поразительно, как наивны порой бывают даже вампиры, которым не одна сотня лет.

Машина остановилась у входа в метро. Джули проследила, что бы Моран разблокировал двери, и выдала финт ушами (без этого она чувствовала себя уязвлённой).

— Признайся, сейчас бы ты не отказался от пары-тройки конфет: горький шоколад с миндалём и коньяком.

Ликвидатор умел скрывать эмоции, но сейчас не особо старался.

«Откуда она могла это узнать?»

Стараясь влиться в ряды людей в силу своей профессии, вампир приучал себя к нормальным человеческим привычкам и слабостям, некоторые ему даже нравились. Например, эти конфеты, особенно, после приступа гнева, раздражения или злости.

Фарион продолжала:

— Гадаешь?.. — внезапно на лице брюнетки промелькнуло нечто странное, что мужчина не смог уловить, но уже через секунду он видел обычную Джули.

Брюнетка продолжала:

— Ты даже не представляешь, сколько всего я знаю о тебе, — нечто едва уловимое в голосе вновь ускользнуло от ликвидатора.

И, на первый взгляд, с довольным видом девушка выскользнула из авто.

Вновь потребовалось несколько секунд, чтобы «стереть» грусть с лица, вспоминая о Ричарде, рассказывающем о своём сыне. Джули знала многое, но старалась загнать это как можно дальше…

Желая поиграть с младшим, Фарион окунулась в омут старшего… со всеми вытекающими последствиями…

В подавленном настроении две одинокие фигуры вошли в метро…

Такер метался по комнате, не находя себе места. Он чувствовал присутствие Фарион… тогда… в кабинете Берка… и не только её… что-то ещё витало в воздухе… между ними… Змей ощущал это каждой клеточкой своего тела… невыносимо больно… С тех пор прошло несколько часов, но чувства только обострялись…

Он потерял это в прошлой жизни… Красивые глаза затуманились, унося душу в глубины воспоминаний… минуты скользили в пространстве, одна за другой, не смея нарушить хрупкое равновесие между прошлым и настоящим… На лбу мужчины проступила испарина… внезапно Такер тряхнул головой, ударил кулаком по стене… Значит, нужно сделать всё, чтобы не позволить ускользнуть этому сейчас.

Наконец, Арон вышел на связь. Такер глухо прошептал:

— Когда я смогу убить и получить её?

Холодный голос невозмутимо ответил:

— Ещё рано. Я хочу знать всё, что знает она.

В трубке послышались короткие гудки, змей с силой швырнул телефон о стену.

Вновь ожидание… в голову пришла мысль о Марье…

Сидя в уютной квартире, но будучи одинокой и, причём, довольно давно, Гаремова предавалась размышлениям на тему «Пора что-то менять».

Необходимо срочно расширить круг знакомых мужчин. Как? Просто. Сколько новых, неисследованных объектов на новой-старой работе Фарион.

«Итак, решено. Иду знакомиться. И не важно, что не звали. Джули нет дома, сотовый не отвечает. Могу же я, в конце концов, волноваться за подругу? Она с Берком на задании. А я этого не знаю, точнее, не помню. И пока Джули будет краснеть за моё поведение и пытаться выпихнуть меня из офиса, я всё успею» — проведя щёткой по роскошным волосам, София весело подмигнула своему отражению в зеркале.

Охранник у красивой, напуганной женщины не вызвал особых проблем: Гаремова устроила сцену на проходной на тему «Бедная моя девочка Джули, она недавно пережила потерю, я боюсь за неё, мы договаривались созваниваться каждые три часа, но она не отвечает уже шесть». В общем, после подобных объяснений мнение о Фарион у молодого человека сложилось крайне негативное: девушка на грани нервного срыва со слабой психикой и склонностью к суициду.

Затем София привлекла внимание Сеймы, и добрая, всех и вся понимающая, Сейма разрешила бестии подождать в приёмной.

Он просто проходил мимо… В белом халате, слегка забрызганном кровью, в одной руке бумаги, в другой — банка с чем-то красным. Хорошо, Гаремова не удосужилась детально рассмотреть её содержимое. Леонид сосредоточенно читал отчёты экспертов с места преступления, про себя критикуя ошибки и недочёты. Взгляд на несколько секунд оторвался от бумаг, скользнул по Софии и вернулся к документам. Через минуту мужчина скрылся в лифте.

Гаремова, как зачарованная, продолжала смотреть в закрытые двери. Немое кино… замедленный показ… с ней никогда не случалось ничего подобного, но какая-то мысль подтачивала мозг, убивая эйфорию… Удар, будто ломом по голове… и эйфория сменилась злостью: девушка вспомнила равнодушный взгляд мужчины, случайно скользнувший по ней…

Казалось, по всему офису загорелись таблички с надписью «Внимание!», и завыли сирены, но всё это было лишь в голове Софии. Война началась… Ещё ни один мужчина не смел так НЕ смотреть на Гаремову… Что ж, патологоанатом, посмотрим…