========== Глава 70 ==========

Земля

Сейма покинула кабинет ликвидатора в смешанных чувствах. Дельфин однозначно поддерживала Джули, но реакция шефа на слова о Фарион не могла оставить равнодушной. Что знает он, чего не знает Сейма? Или уместнее сказать чувствует? Хотя, в данном случае причина не важна: оставлять брюнетку одну на ночь после увиденной картины кровавой бойни было жестоко. Неужели он не понимал этого? Чёткий ответ неприятно кольнул: он понимал, знал и оставил в одиночестве намеренно.


Подойдя к Джули, Сейма ласково улыбнулась.


— Ты в порядке?


— Да, — выдохнула Фарион, отводя взгляд. Оборотень заметила лёгкую тень в глубине карих глаз, а может, ей только показалось.


— Он ждёт тебя.


— Иду, — брюнетка встала, стараясь не смотреть на Сейму, и быстрым шагом направилась к кабинету ликвидатора.


Джули только вступала на тёмный путь обмана, подлости, а, возможно, и предательства. И спокойно смотреть в глаза тому, кого собиралась использовать, девушка ещё не научилась. Но выбор сделан, остальное — дело времени.


Постучав, Фарион открыла дверь со словами:


— Можно?


Берк кивком указал на стул напротив себя, скрыв удивление. Где та женщина, что врывалась в кабинет, требуя ответы?


Пристально взглянув на Джули, Моран оценил осуждение Сеймы. Внешний вид сотрудницы, внезапно решившей погрузиться в пучину работы с останками трупа, оставлял желать лучшего. О внутреннем состоянии Фарион ликвидатор предпочёл не думать, практически насильно отбросив связанные с этим чувства.


Берк задал себе простой вопрос: почему поступил с ней так жестоко? Ответы не заставили долго ждать. Но, к сожалению, их было слишком много для ограниченного количества времени. Точно одно — ликвидатор хотел сделать сотрудницу сильнее. Но, возможно, и наказать за упрямство, ведь ранее только он решал — когда, кому и какими проблемами заниматься. Или дело в чувствах, охвативших Берка при взгляде на женщину, одиноко стоящую у реки, или проблема крылась в её постоянном желании держаться от него подальше, находясь рядом. А может, откровения об отце, необъяснимая связь с ним повлияли на поступок.


Слова Джули нарушили ход мыслей мужчины.


— Извини, я опоздала. Больше этого не повториться.


— Договорились, — сурово отозвался Моран. Но про себя улыбнулся, поняв причину столь галантного поведения сотрудницы этим ранним утром — всего лишь исключение из правила. Чувство вины пройдёт, и фурия вновь будет врываться в поисках ответов.


— Ты в порядке? — вкрадчивый тон заставил Джули напрячься.


— Да.


— А по виду и не скажешь, — как можно равнодушнее заметил Моран, скрывая улыбку. Что-то внутри него кричало о жалости и жестокости, но хладнокровный, расчётливый вампир вёл свою игру, лишив человечность права голоса.


— Что ты хочешь сказать? — выпалила Джули.


Берк уловил настрой Фарион.


«А ты — боец. Что ж, продолжим».


— Только то, что сказал: выглядишь не очень. Уверен, это последствия ночи, проведённой в кошмарах. По-прежнему хочешь продолжать столь активно участвовать в этой сфере деятельности подразделения?


— Да. И хочу узнать все, как ты выразился, сферы работы твоего подразделения. Хотя, определение звучит криво, не находишь?


В карих глазах бушевало пламя, дыхание сбилось. Огонь, горевший внутри этой женщины, слишком быстро вырывался на поверхность.


Моран откинулся на спинку кресла, размышляя, насколько опасно подпускать Фарион к истине. Усталая, измученная, на грани обморока, брюнетка рвалась вперёд, в туман, тьму и неизвестность, чтобы понять…


— Возможно.


В кабинете повисла тишина, многослойная и густая, заставляющая двух людей бороться со своими демонами.


Джули первой нарушила молчание.


— Я жду вопроса, ради которого ты позвал меня сюда.


— А я жду ответа на вопрос, который не обязательно повторять дважды.


Он играл с ней, умело и жёстко. И Фарион чувствовала это, но ничего не могла изменить, сейчас не могла. Мячи летели в одни ворота… профессионал и ребёнок, свет и тьма.


И так родился второй закон Берка: чем дольше играешь по его правилам, тем унизительней и болезненней будет поражение.


Значит, пора начать, чтобы быстрее закончить.


Джули попыталась расслабиться, вспомнив свои ощущения при виде вырванного сердца в воде, хотя, слова «расслабиться» и «вырванное сердце» дико не сочетались друг с другом.


— Я не буду говорить долго, только суть, без эмоций и объяснений. Первое помешает, второго у меня просто нет.


Сосредоточившись на стопке бумаг на столе ликвидатора, Фарион погрузилась в воспоминания. Выключатель щёлкнул, и поток сознания, сдерживаемый брюнеткой со вчерашнего дня, хлынул наружу, неся с собой боль и острое ощущение потери.


— Ричард по собственной воле пошёл на сделку с чудовищем. Тем, что стоит за кароном. Его никто не принуждал и не шантажировал. Ставки были высоки, твой отец поставил на кон жизнь и проиграл. Но, возможно, в деле замешаны несколько человек: режиссёр, сценарист, продюсер, художник по костюмам, оператор, — из груди Фарион вырвался смешок, перешедший во всхлип, — я говорю, как сумасшедшая, но лучшего сравнения подобрать не могу. Актёры сыграли свои роли в реальности, всё остальное — декорации.


Джули обещала себе не плакать, но прокручивать разговор в голове — это одно, а выплёвывать грубые сравнения, да ещё и при Берке Моране — совсем другое.


Ликвидатор замер, подобно статуе. Он не смотрел на неё, просто дал время успокоиться, устремив невидящий взгляд в окно. Бежали минуты, но сердце брюнетки продолжало бешено биться в груди. Значит, сказано ещё не всё.


— Тебе есть что добавить?


Девушка держалась из последних сил, пытаясь бороться с рыданиями, подступающими к горлу. События и чувства сплелись воедино, навалившись болезненными воспоминаниями. Ричард добровольно обрёк себя на смерть, и это знание казалось Джули непосильной ношей. Его выбор, её одиночество, а теперь и его сын. Память прокручивала слайды, остановившись на могиле старшего Морана, чёрный мрамор, ненавистный и холодный, рыдания на груди у Берка. Сцена выглядела унизительной. Фарион видела себя слабой и уязвимой, это придало сил.


— Да… Раньше я думала, что его… его убивали несколько человек, но нет… их было двое — карон и тот, кто рядом.


Моран вздрогнул, пронзительный взгляд пронзил Фарион, обжигая тьмой и чем-то едва уловимым, от чего сердце Джули совершило очередную попытку вырваться из грудной клетки.


— Ты уверена?


— Абсолютно. Если в последнем убийстве участвовал только карон, то в убийстве твоего отца… руки другого в крови… в прямом смысле. Он лично вырезал сердце Ричарда.


Моран коснулся рукой виска, на несколько секунд закрыл глаза. Время, время, время и одиночество… вот что было нужно ликвидатору, чтобы привести мысли в порядок и разобраться с происходящим.


«Он лично вырезал сердце Ричарда». Слепая ярость клокотала в глубинах сущности, но вампир слишком хорошо контролировал себя, чтобы позволить ей вырваться на поверхность.


Во-первых, слова Джули не подкреплены никакими доказательствами. Во-вторых, если всё это правда… Берк боялся представить силу Фарион, пойми и прими она свой дар. В-третьих, после таких откровений всё становилось ещё сложней и запутанней, картина изменилась, ужасая новыми деталями.


— Ты свободна.


Джули медленно поднялась со стула, сделала шаг к двери. Девушку трясло, но она должна поставить точку:


— Он не сопротивлялся, добровольно отдавшись в руки палача, хотя мог, — злость захлестнула измученную сущность, заставив грубо выплюнуть, — чёртова честь, умение держать своё слово и играть по правилам… его выбор.


После её слов последние сомнения ликвидатора рассеялись — всё было именно так. Моран не понимал причин, он просто принял истину.


Джули покинула кабинет Берка, с трудом дошла до туалета, заперлась в кабинке, и, крепко стиснув зубы, отчаянно пыталась остановить рыдания, рвущиеся из груди потоком невыносимой боли.

Загрузка...