Литературная Газета 6398 ( № 51 2012)

Такое кино

Такое кино

ПОЭЗИЯ

Юрий КАБАНКОВ,

ВЛАДИВОСТОК

* * *

Хотелось бы пожить подольше

на берегу восточной бухты,

и разбивать одним ударом

незащищённый панцирь краба,

и для единственного друга

смолить ночами плоскодонку.

* * *

Если б я мог укрощать деревья

или занянчивать крик птицы -

я не тревожил бы соль земную:

к морю текут соляные реки.

Я бы тогда подарил сыну

красную звёздочку на ушанку,

я бы ушёл далеко на Север

вместе с весёлым медведем Умкой.

И кочевали бы дни, как льдины,

не обжигаясь о рыбьи спины,

а по весне б зацветала тундра,

чуть накреняясь навстречу солнцу.

Я бы вернулся к родному дому -

и не узнал бы своей могилы...

Только б мерцала над лесосекой

тёплая звёздочка чуть живая,

лишь бы ещё уцелели кедры,

с рёвом сосущие соль земную...

* * *

Разъезжались материки.

Ключ вскипал в глубине реки.

И, печальна и глубока,

кровью полнилась та река.

Плыли рыбы - крыло в крыло -

лягушачью икру метать,

а брезентовое тепло

научило тварей летать.

Если б знали наверняка,

где живая течёт вода, -

бычья завязь березняка

с рёвом ринулась бы туда,

ворвалась бы в пустой залив

и увидела б, как луна,

всю округу собой залив,

воду за руку увела.

...Горизонты сползли к виску.

Дотлевает луны лоскут.

По базальтовому песку

воды огненные текут.

* * *

Ветры тайгу сорвали со стапеля...

Старый тунгус, трубку раскуривая,

мне рассказал, как яранги ставили,

наспех обтягивая свежими шкурами.

Уже тогда - породистый запах

сухой брони и людского крошева

у корневищ исходил из паха,

колючей проволокой поросшего.

На лету замерзали птицы.

И звезда поутру ослепла.

Обожжённая черепица...

лунный слепок,

да горстка пепла...

НА МАНЁВРАХ

Когда у неба виски ломило -

камни всплывали,

дышали рыбы;

сваи переплелись, как стебли;

некому было распутать сети.

Торпедоловы зажгли огни.

Море не знало, что мы - одни.

На берегу заревут моторы...

Чьим языком меловые горы

с нами как с равными говорят?

У вертолётов глаза горят.

Над горизонтом растает выхлоп[?]

Под бензобаком полно листвы.

Дизеля на время затихли -

вымпелы ропщут,

ржавеют швы;

море гниёт у раскрытых люков,

бродят сирены, полные звуков,

спирт зажигают во мгле кают,

спать не дают -

о доме поют.

Лучше бы вовсе не знать о доме!

Нефтехранилища жгут в содоме:

тело истлело,

фляги пусты,

тяжело покачнулся бакен;

волны лижутся, как собаки...

А Господь, обходя посты,

не заметил, как после смерти

мы - не ангелы и не черти -

по песку волокли паром

и рубили соль топором.

* * *

Ночью ливень захлебнулся

в терриконах.

У проснувшихся бойцов болят глаза.

До сих пор в потёмках заоконных -

глина да разбухшая кирза.

Глина здесь особого замеса:

чёрт месил и денег не просил;

мёртвая земля лежит за лесом -

там, где я когда-то луг косил.

Высмотрело поле воронёнка:

где упал - не ведомо ему;

ночью осыпается воронка,

подбираясь к дому моему.

И почти уже не различали птицы:

время петь или свивать в дыму

гнездо;

подойдёшь к колодцу,

чтоб напиться, -

пахнет обгоревшею звездой

край колодца[?]

Край земли и неба[?]

Край страны...

И - карий конский глаз,

покосившись на краюшку хлеба,

как в колодце - отражает нас.

* * *

Жизнь без любви...

Переминаясь,

брели снега у самых окон.

Шли поезда по снежным насыпям.

И шхуны зимовали в доках.

Снега ложились, как подкошенные,

почти сливаясь с отголосками

вот этих окон непогашенных,

в которых размещался госпиталь.

Снег прибывал.

Как пассажирский

нескорый.

Возле расписания

расхваливал вино алжирское

матрос,

пригодный для списания

с любого судна.

... Ждали катера.

Снега едва касались леера.

Он тупо вспоминал о матери

и, пальцы растопырив веером,

смотрел на стёртые ладони.

В бушлате отсырели спички...

И снова вспоминал о доме

в пустой холодной электричке.

...И только утром, на рассвете,

мать, разогнувшись от корыта,

под родинкой рубец заметит -

глухой,

как след метеорита.

ТАКОЕ КИНО

...и луна не даст света своего,

...и силы небесные поколеблются

(Мф. 24:29)

...и старцам вашим будут сниться сны,

...и юноши ваши будут видеть видения

(Иоил 2:28)

Сияла ночь. Луной был полон сад...

Возьми её за тонкие запястья

и к Бунину сведи, - он затемнит

её подмышек царственные своды,

с ума сводящие музыку и язык

под своды коммунального Эдема,

где вспыхивают белые одежды,

и зеркала, и ветхие скрижали,

и, вспыхнувшая, плавится сетчатка,

и взоры, словно яхонты, горят;

и так сцепились души обнажённых,

что кажется: плывут в реке времён,

захлёбываясь влагой сокровенной,

разбрасывая локти и колена, -

и по воде расходятся круги;

а в чистом пламени лампадного огня

небесная стрекочет киноплёнка,

вращается времён веретено,

и ангел мщения с беспечностью

ребёнка

снимает это вечное кино.

ПЕРЕД ГРОЗОЙ

Здесь речушки, едва шевеля

плавниками,

в океаны впадают уже стариками.

По-над самой водою,

где тальник примят,

бензовозы оглохшей соляркой дымят.

Здесь речушкам ещё

не придумали имя...

Подмывая бурёнкам закисшее вымя,

вековую прохладу храня в погребах, -

распрямишься - лишь ветер

хрустит на зубах.

Уж какая тут вера -

подумайте сами, -

коль, среди огородов мелькнув парусами,

исправляет нужду одичавшая плоть,

и в нужде! - продолжая картошку

полоть.

Может быть, это всё приключилось

не с нами?

Тучи по ветру гонят когтистое пламя,

и жена, облечённая в праведный гнев,

горько плачет, по-жречески руки

воздев.

Не стихи нам писать -

а лудить самовары!

Злую цену ломить за шальные товары,

шапку лихо ломать

перед каждым кустом -

пустоцветом родившись

на поле пустом!

Вот опять бензовоз

на дороге толчёной -

словно огненный бык

на цепи золочёной.

Что там слово - когда и дела

не сберечь!

Вот когда пробуждается

русская речь...