Литературная Газета 6398 ( № 51 2012)

Из цикла «с чужого голоса»

Из цикла «с чужого голоса»

ПОДРАЖАНИя

В лесу родилась ёлочка[?] (Анна АХМАТОВА)

Я в канун Крещенья гадала.

Том Парни белел на столе.

Не напрасно себя считала

Зимней ёлкой в Царском Селе.

Он сказал: "В этой скорбной обители

Ваша стройность тайну таит[?]"

Милый мальчик, когда б вы видели

Годовые кольца мои!

II

Vis-a-vis мой глядит уныло.

Сероглазый заяц умолк.

Оттого, что сильно любила,

Убежал сероглазый волк.

Не люблю этот час пред закатом,

Скрип полозьев, замёрзший пруд.

Я не знала, что ноги мохнаты

У лошадок, что дроги везут.

III

Как беспомощно ствол холодеет.

И тоска сжимает виски.

Он на правую руку наденет

Рукавицу с левой руки.

Мужичок. Сероглазый принц мой.

Жду его в унылом лесу.

Я безбожницам и блудницам

Много радости принесу.

Новогоднее дерево (Андрей ПЛАТОНОВ)

День за днём ехал человек в глубину бессмысленного в своей неорганизованности хвойного леса. Он выбирал деревянную ёлку для бесполезной, распирающей детские туловища и сердца новогодней забавы. Много растений воткнула в земной шар ненаучная природа. Но человек в своей безысходной тоске мечтал найти самое зелёное и стройное вещество леса.

Течение жизни вынесло человека на невыясненную поляну, и его белым от голода и усталости глазам предъявилось дерево.

- Ты ленивое и нелюбопытное существо в этом мире, - стеснительно объявил человек дереву. - Зимой и летом цвета менять не желаешь, за старину держишься. Я тебя за это губить буду.

Мороз укутал дерево и иссяк, потеряв весь свой смысл. Метель пела во весь голос, желая усыпить навеки бдительность и беспощадность живых созданий природы. Босой заяц проскакал по снегу толстыми ногами и завершился в чёрных кустах. Попутный классовый враг человека - волк - убегал рысцою, желая сохранить свою скучную сущность от ненависти и распаляющей лесоруба энергии истребления.

- Всех жалеть не нужно, - подумал тоскливо человек, - некоторых нужно рубить[?]

Просто и мучительно ёлка оторвалась от жизни под ударами железного топора, оставив планете на память о своей бытности лишь корешок. Флора осиротела на одну единицу, и тягловая гужевая фауна потащила эту единоличную древесину, перебирая мохнатыми ногами пространство и время, потраченные на поиски смысла и праздника.

В колхоз им. Зеркала Русской Революции дроги прибыли, когда ночь просветилась и перековалась в обмороженное утро нового дня. Дети, прозрачные и старые от голодной беспорядочной суеты проживания, смотрели на украшенную телеграфными лентами ёлку и забывали тоску нищего существования в холодном и тесном пространстве вырытого в земле клуба.

- Радуйтесь, - распорядился в их сторону человек и сразу заснул от усталости и перебродивших в нём за дорогу жизненных соков. Ему было хорошо. Он любил этих детей, которые года через два или три будут отдыхать при коммунизме, а сейчас серьёзно глядят на новогоднее ёлочное дерево, какое уж точно до коммунизма недосуществует, потому что уже постепенно осыпается в унылую сторону своего прошедшего времени. И человек, быстро проснувшись, прикоснулся к коричневому туловищу ствола на прощанье.

Рассказ ветерана (Александр ТВАРДОВСКИЙ)

Был трудный бой.

Свистели мин осколки.

Был Новый год.

Мы были - пацаны.

Снаряды по лесам косили ёлки,

Что родились совсем не для войны.

Мороз снежком укутал маскхалаты.

Еловый лес шумел над головой.

С метелью вместе пели мы, солдаты:

"Вставай, страна,

на самый смертный бой!"

И, глядя в даль ребячьими глазами,

Мы слушали снарядов волчий вой.

А на врага скакал ефрейтор Зайцев.

Спасался рысью группенфюрер Вольф.

И ёлочку в пылу атаки жаркой

Срубил снаряд под корень, как топор.

На мохноногой тощенькой лошадке

В землянку к нам привёз её майор.

Был трудный бой.

Свистели мин осколки.

Мы Новый год встречали

в блиндаже.

Из тысяч лип узнал бы эту ёлку!

А был ли рад? Не вспомнится уже.

Сергей ПЛОТОВ