Литературная Газета, 6526 (№ 38/2015)

«Стихов злачёные рогожи…»

«Стихов злачёные рогожи…»

Литература / Литература / Сергей Есенин - 120

Владимир СОРОКИН

Теги: литература , Сергей Есенин

В последние годы наука о жизни и творчестве Сергея Есенина пополнилась значительными литературоведческими трудами. В Институте мировой литературы Российской академии наук завершено Полное собрание сочинений Сергея Есенина в 7 томах (9 кн., 1995–2001), которое является единственным завершённым академическим собранием сочинений поэта ХХ века. Это собрание активно востребовано исследователями и любителями творчества поэта. В юбилейные дни выходит третье издание этого собрания, финансируемое Правительством Рязанской области. Завершается издание фундаментальной Летописи жизни и творчества Есенина в 5 т. (7 кн.) и начинается подготовка Есенинской энциклопедии. Кажется, жизнь и творчество Есенина полностью изучены, однако каждый год, отмечая очередной день рождения поэта, мы сознаём, что находимся только на берегу того безбрежного и бездонного творческого океана, который носит имя Сергея Есенина.

«Он гораздо лучше, чем о нём говорят…»

Речь пойдёт об одном из нескольких неизвестных ранее автографов Есенина. Это дарственная надпись Есенина журналисту и литературному критику П.А. Кузько, введённая в научный оборот ведущим научным сотрудником Государственного музея-заповедника С.А. Есенина, заслуженным работником культуры Российской Федерации К.П. Воронцовым. Пётр Авдеевич Кузько (1884–1969) – автор статьи «О поэтах из народа», опубликованной в екатеринодарской газете «Кубанская мысль» 29 ноября 1915 г., примечателен тем, что одним из первых высоко оценил поэзию Есенина, спустя три года познакомился с поэтом, написал о нём воспоминания «Есенин, каким я его знал». Есенин подарил ему несколько своих книг с дарственными надписями, которые опубликованы в Полном собрании сочинений С.А. Есенина. Одна из них на книге «Иисус-­младенец» гласит: «Петру Авдеевичу за тёплые и приветливые слова первых моих шагов. Сергей Есенин. 1918».

И вот новое открытие, о котором рассказал К.П. Воронцов: «В середине августа 2014 г. в Константиново заехали, возвращаясь в Москву из родного Кораблинского района Рязанской области, три брата Богатырёвы. В руках среднего по возрасту Андрея Юрьевича необычная папка, которую он трепетно прижимал к груди. Была вторая половина дня, приятная «августовская прохлада» настраивала на неспешное общение с природой. Братья что-то бурно обсуждали, стоя около стенда «Схема музея-­заповедника». Я подошёл к ним и предложил свою помощь. Они спросили: «В этом научно-культурном центре, наверное, и научные сотрудники есть?» Я ответил утвердительно, сказав, что являюсь одним из них, и представился.

Мы познакомились, но то, что произошло дальше, бывает в музеях редко, очень редко!

Андрей Юрьевич торжественно раскрывал папку за папкой и только в третьей показался сборник «Красный звон». Он бережно открыл коллективный сборник стихов Есенина, Н.А. Клюева, П.В. Орешина, А. Ширяевца со вступительной статьёй Р.В. Иванова-Разумника, изданный в Петрограде в издательстве «Революционная мысль» в 1918 г. «Нас интересует, есенинский ли это автограф, кому адресован», – сказал он.

То, что этот автограф есенинский, неизвестный, сомнений не вызвало, а адресата надо было уточнить. Им оказался Кузько: «Дорогой Пётр Авдеевич!

Помните где бы вы не были «рыжеволосого отрока». Он гораздо лучше, чем о нём говорят. Сергей Есенин. Март 1918 г.»

Хотелось бы немного прокомментировать содержание этой находки. Есенин пишет критику Кузько, мнением которого он дорожит: «…Он гораздо лучше, чем о нём говорят…» Это редкое признание Есенина, который в стихах называл себя хулиганом, а в жизни проявлял равнодушие к легендам и мифам, которые о нём ходили. «Пусть лучше легенды ходят», – говорил он В. Эрлиху. По натуре поэт был довольно скрытен, дневников не вёл и себя настоящего не показывал. Но лунную улыбку поэта, «весёлость, тихую, но не резкую», спокойную сосредоточенность и аристократизм подчёркивали многие известные мемуаристы. «Неужели непонятно, – восклицал Владимир Пяст, – что не может быть «шарлатаном» (есенинское слово!) тот, который себя таким объявляет!» И всё же образ хулигана, явно напоминающего русского юродивого, так покорил читателей, что невольно слился с живым обликом поэта.

«Я нарочно иду нечёсаным…»

После смерти поэта Михаил Осоргин с сожалением заметил: «Обычная и принятая характеристика Есенина – талантливый поэт и хулиган. Последний эпитет он дал себе сам и от него не отказывался...» Эта характеристика одного из самых больших, чистых и подлинных русских поэтов бытует и поныне. Есенин вовсе не был «гулякой праздным». На самом деле поэт окончил Спас-Клепиковскую учительскую церковную школу и получил диплом учителя. В 1913–1915 гг. учился на Историко-философском цикле (академического отделения) Московского городского народного университета им. А.Л. Шанявского. Здесь же поэт посещал лекции крупнейших профессоров по литературе. Позже в документах писал: «Образование высшее. Окончил университет в гор. Москве. Филолог».

Как выяснилось, Есенин по праву считал себя не только поэтом и прозаиком, но и теоретиком искусства. В своих теоретических статьях, прежде всего в «Ключах Марии», поэт метко подметил противоречия в работах ряда выдающихся учёных – А.Н. Афанасьева, Ф.И. Буслаева и др., которые касаются сложных вопросов разнообразных влияний на русский орнамент, и отстаивал самобытность русской культуры.

Ум, дальновидность и умение Есенина ориентироваться в вопросах художественной жизни – качества, которые отмечали у поэта хорошо знавшие его современники. А.К. Воронский: «Есенин был дальновиден и умён»; В.С. Чернявский: «Мы, пожалуй, преувеличивали его простодушие и недо­оценивали пристальный ум»; Н.К. Вержбицкий: «Как античный математик, поэт строил свои формулы, запоминая каждый отдельный вариант, каждое новое соотношение частей, твёрдо держа в памяти и всё целое и мельчайшую деталь».

«Он не такой, как мы, он Бог его знает кто…» – так сказал о своём сыне отец, Александр Никитич.

Есенин мог быть разным. Вот как писал о нём в письме к А.М. Горькому в 1926 г. Б.М. Зубакин – «последний русский розенкрейцер», крепко подружившийся с Есениным в 1923 г.: «Шло от него прохладное и высокое веяние гения. Лукавый, человечно-расчётливый, двоедушный – вдруг преображался, и все видели, что ему смешны все расчёты земные – и слова – и «люди», и он сам себе – каким он был только что с ними. Он становился в такие минуты очень прост и величав – и как-то отсутствующ. Улыбался всё рассеянней и нежнее – как-то поверх всего, но всем. Он не был «падшим ангелом», он был просто ангелом – земным».

«Искусство, – заключал свои воспоминания о Есенине Андрей Белый, – такой тонкий аппарат, построенный на сердцах…

Есенин является перед нами действительно необычайно нежной организацией, и с ним нужно было только уметь обойтись…»

«Биография поэта, – заметил критик А. Воронский, знавший Есенина, – мало известна: по причинам, ему только ведомым, он скрывал и прятал её». Создание научной биографии Есенина до сих пор остаётся проблемой.

В этой ситуации довольно сложной оказалась задача создания Летописи жизни и творчества С.А. Есенина, представляющей собой наиболее полный и аргументированный свод фактов и событий, расположенных в хронологической последовательности и выверенных по всем доступным на сегодняшний день источникам. Работа над Летописью началась в 1998 г., когда большинство томов Полного собрания сочинений С.А. Есенина в 7 томах (9 кн.) уже вышло из печати. Основателем нового фундаментального проекта стал руководитель Есенинской группы ИМЛИ РАН Ю.Л. Прокушев. Среди авторов – В.А. Дроздков, А.Н. Захаров, Т.К. Савченко, Е.А. Самоделова, М.В. Скороходов, Н.М. Солобай, С.И. Субботин, Н.И. Шубникова-Гусева, Н.Г. Юсов, Ю.Б. Юшкин и др. Существенную помощь оказывали сотрудники Рязанского государственного университета им. С.А. Есенина и Государственного музея-заповедника С.А. Есенина в Константинове.

Новизна Летописи жизни и творчества Есенина состоит в разработке типа комментария, отражающего разные точки зрения мемуаристов и исследователей на события, важные для объективного освещения фактов. Ещё одной отличительной чертой труда является наличие в каждом томе раздела «Приложение», который включает до 300 единиц редкого, зачастую впервые вводимого в научный оборот документального и изобразительного материала, расположенного в соответствии с периодами жизни и творчества Есенина.

Например, есть фотооткрытка, сохранившаяся в архиве Г.А. Бениславской и опубликованная в четвёртом томе летописи, – Есенин и мисс Olli (Ольга Кобцова).

Речь идёт об Ольге Кобцовой, с которой поэт познакомился <...> по приезде в Батум. Ранее была известна другая фотография Есенина и Ольги Кобцовой с кошкой, скорее всего сделанная в тот же день, 18 декабря 1924 г. Они сидят на скамейке, и взгляд у Есенина немного растерянный и грустный.

Летопись жизни и творчества поэта впервые включает новые материалы двух больших частных собраний: Г.А. Бени­славской, гражданской жены Есенина (восемь не вошедших в собрание или опубликованных по неточным копиям телеграмм поэта, отправленных им из Ленинграда и с Кавказа, переписка его родных и близких и др.), и семейного архива Есениных, в котором находились уникальные документы, касающиеся жизни и творчества поэта (беловой автограф драматической поэмы «Страна Негодяев», записки, дарственные и владельческие записи, письма родных поэта). Благодаря документам, находящимся в этих архивах, установлены неизвестные ранее события жизни и творчества поэта: дата госпитализации Есенина в санаторий на Полянке – 13 декабря 1923 г. – в день оглашения приговора по Делу четырёх поэтов, а не 17 декабря, как считалось ранее; отъезд Есенина из Тифлиса в Баку – 18 сентября 1924 г. – и многое другое.

«Был мастак слагать эти притчины…»

«Простота и крестьянский характер поэзии Есенина – в значительной мере продукт большой интеллектуальной изощрённости», – такую необычную для своего времени мысль выразил польский критик Анджей Ставар в рецензии на драматическую поэму Есенина «Пугачёв», которая вышла в переводе Владислава Броневского на польский язык в 1926 г. отдельной книгой. Сегодня, в юбилейные дни, отмечая 120-летие со дня рождения поэта, мы можем сказать, что это положение конкретно доказано текстологией и комментариями Полного собрания сочинений Сергея Есенина и Летописью его жизни и творчества. Сегодня Есенин вышел далеко за рамки крестьянской поэзии и «органа, созданного природой» и предстал одной из ярчайших фигур литературы Серебряного века, поэтом-новатором, одним из наиболее сложных и глубоких поэтов своего времени.

Многоцветье и многослойность поэзии Есенина, объединяющей противоположные стилевые тенденции – от фольклора и мифа до элементов экспрессионизма и сюрреализма, от мировых классических образцов до новейших опытов авангардистов, – уже в 1920-е гг. вызвали такие разнообразные суждения, над которыми мы должны задуматься. Идеи универсальности, многозначности и полифонизма, философской мысли, близости к иконописи, которые в наши дни только становятся предметом научного изуче­ния, высказаны ещё при жизни Есенина европейскими критиками и поэтами.

Раскрытие «розы ветров» этой многоликой поэтической индивидуальности было сделано впервые во Франции бельгийским писателем и переводчиком Ф. Элленсом, издавшем в 1922 г. первую книгу переводов Есенина на французский язык – «Исповедь хулигана». В двух обширных статьях Элленс писал о поэзии Есенина, вдохновлённой классической мировой традицией Данте, Шекспира и Пушкина, и «очень современной, а по материалу совершенно индивидуальной», воспитанной «на прекраснейших образах мировой живописи – на иконах».

Синтез поэтического слова, песенности и живописи с модернизмом привлёк внимание к творчеству поэта таких ярких представителей французского авангарда, как поэт Фернан Дивуар, писатели и критики группы «Скамандр» в Польше Я. Ивашкевич, Л. Подгорский-Околув и сербский поэт Л. Мицич. Видный немецкий переводчик и известный шахматист Савелий Тартаковер в предисловии к антологии современных русских поэтических произведений «Русское лицо революции», выпущенной международным издательством Renaissance (на обложке название: «Россия смеётся и плачет», 1923, Вена, Берлин, Нью-Йорк), очень точно определил поэтический метод Есенина как неореализм. Он же обратил внимание на особенность есенинского неореализма, которая состоит в органичном сочетании песенности, живописности и притчевости его поэзии.

Есенин и сам писал о себе в «Песни о великом походе» (1924):

Был мастак слагать

Эти притчины,

Не боясь ничьей

Зуботычины.

Наталья ШУБНИКОВА-ГУСЕВА, руководитель группы изучения творчества С.А. Есенина, доктор филологических наук, главный научный сотрудник ИМЛИ РАН