Литературная Газета, 6578 (№ 48/2016)

Что сказал Путин

Что сказал Путин

Политика / События и мнения / Актуально

Теги: Россия , политика , образование , президент , Путин

В речи президента важнейшей стала тема образования

Не все понимают, что Послание главы государства Федеральному Собранию – это разговор о будущем, своеобразный перспективный план, а значит, и судить о нём следует, исходя из жанровых особенностей текста.

Поэтому, когда при обсуждении речи Путина кто-то возмущается отсутствием в ней, к примеру, темы Украины, хочется предложить версию: видимо, в президентском образе будущего такое государство не фигурирует.

А что же тогда в послании наиболее ценно с футурологической точки зрения? Что из обнародованного президентом в наибольшей степени отразится на наших правнуках и праправнуках? Безусловно, часть послания, посвящённая образованию.

В связи с данным разделом следует отметить важное обстоятельство. По использованным формулировкам, предложенным ориентирам рассуждения президента наименее дискуссионны в сравнении с другими темами, затронутыми в послании. Очевидно, что к концу 2016 года в России сформировалось солидарное мнение народа и власти о проблемах средней и высшей школы. А это значит, что сегодня закладывается основа такого будущего России, которое было бы приемлемо для большинства. Если планы по дереформированию состоятся (а по сути, предложения Путина – это именно деконструкция постсоветских нововведений), то через 10–20–30 лет страна в мировоззренческом, культурном, нравственном смысле станет другой, как минимум избавится от иллюзий относительно «западных ценностей», изживёт комплекс нецивилизованности.

Кадровые решения президента, а также намерения и действия нового министра Васильевой свидетельствуют, что образовательные новации 1980–1990-х признаны ошибочными. Очевидно и то, что дереформирование внешне не будет конфронтационным. Новая бюрократия, взращённая в рамках путинских представлений о политкорректности, скорее всего, просто наполнит другим содержанием укоренившиеся за четверть века формы. Вряд ли стоит ждать демонстративных жестов по отмене ЕГЭ или выхода из Болонского процесса, наверное, мы увидим возвращение принципов советского образования, которое формально будет существовать под вывесками педагогических технологий 1990-х. Кажется, что этот манёвр воспримется обществом с пониманием – для народа важнее отказ от глобалистских заимствований, а не публичная порка инициаторов их внедрения.

По сути, в своём послании Путин обнародовал план мероприятий по сворачиванию либеральных образовательных реформ, апеллируя к крупному авторитету – академику Лихачёву. Тот считал базовыми задачами образования «давать знания и воспитывать нравственного человека». Однако наиболее ценным кажется другое суждение президента, которое выходит за рамки образовательной тематики: «В школу уже вернулось сочинение, больше внимания стали уделять гуманитарным предметам. Но только учебных часов из школьной программы здесь явно будет недостаточно – нужны проекты в театре, кино, на телевидении, музейных площадках, в интернете, которые будут интересны молодым людям, привлекут внимание молодёжи к отечественной классической литературе, культуре, истории».

На этих словах, можно не сомневаться, начал дёргаться глаз у многих сторонников концепций «образование – это услуга», «государственная идеология – это зло». В этот же момент испытали катарсис остальные 95% населения России, далёкие от европоцентричности.

Пожалуй, единственный вопрос: кто будет осуществлять предложенный Путиным проект? Ведь опорой, движущей силой созидательных общественных процессов (не важно – в индустриальной сфере или образовательной), как правило, становятся тридцатилетние. А в нашем случае это поколение учившихся в школе при Асмолове, поступивших в вуз при Фурсенко, получивших диплом при Ливанове. В какой степени деформирован интеллектуально и духовно этот коллективный субъект русской истории?

Василий Травников