Литературная Газета, 6595 (№ 16/2017)

Краски праздников

Краски праздников

Колумнисты ЛГ / Очевидец

Макаров Анатолий

Теги: 1 Мая , общество , политика

Хорошо помню, как отмечались советские праздники. Первомай или Великий Октябрь. Особо помню пятидесятилетие Октября: много пафоса, пахмутовских песен, кинофильмов мифологического толка. Чего нельзя было представить, так это дискуссий на тему о правомерности и тем более неизбежности избранного Россией пути.

Всё ближе уже столетний юбилей революции. О том, насколько неотвратим был «красный проект», спорят энергично, накал нарастает. Лично меня удивляет, что за крайностями зачастую не просматривается исторического мышления, не только что фундаментального, но хотя бы в школьном объёме.

Поражает обилие монархистов. Причём не условно романтических, вдохновлённых романсом о «поручике Голицыне», но как бы даже и образованных. «Государь-император – святыня! Не троньте его!»

Император Николай Второй причислен церковью к лику святых как великомученик, принявший вместе с семьёй злодейскую, бессудную казнь. Но значит ли это, что монархия при нём к началу ХХ века способствовала процветанию нашего технически отсталого тогда Отечества и просвещению русского народа?

Этот самый народ укоряют ещё и в забвении воинского долга, в нежелании сражаться за крест на Софии и неведомые Босфор и Дарданеллы. Интеллектуалы наших дней, не так давно призывавшие «косить» от армии, клеймят за отсутствие победного духа русских мужиков, три года гнивших под германскими бомбами в окопной грязи и дерьме, – «Упустили победу!» Им бы вспомнить слова гайдаровского солдата-отпускника, который на вопрос гимназиста: «Каков дух у наших войск?» – отвечал: «Известно, какой в окопах дух, хуже, чем в нужнике…»

Печалясь по поводу ослабшего исторического мышления, я тем не менее сознаю, что после крутого исторического катаклизма в головах и сердцах людей наступает нечто вроде протрезвления: не всё в прошлой жизни было так уж плохо...

К концу 30-х годов даже пламенных комсомольцев потянуло к романсу и «цыганщине», Мейерхольд поставил «Даму с камелиями». Да и сама большевистская власть заменила все наробразовские эксперименты надёжной гимназической программой.

На что намекаю? А на то, что неотвязная, хотя и неглубокая ностальгия по советским временам была неизбежна, и нет смысла устраивать либеральные истерики. Никто не желает возвращения к сталинизму, к ГУЛАГу, к баракам и коммуналкам, к очередям за мылом. Но многие безотчётно тоскуют по социальной справедливости, по равенству, хоть зачастую и в бедности, по чувству общей судьбы.

Не стоит забывать, что советская мифология была чрезвычайно эмоциональна и заразительна. Она до сих пор перехватывает горло. Если случится пересмотреть картину А. Германа «Мой друг Иван Лапшин», обратите внимание на сцену, где Андрей Миронов за скудным столом запевает коминтерновский гимн: «Заводы, вставайте, шеренги смыкайте…» У вас мороз пробежит по коже. Светлые идеи, даже в чём-то обманувшие, даже не воплотившиеся, имеют над сердцами неискоренимую власть. Тем более что в каком-то смысле они всё же воплотились. Это, как роковая любовь, можно её даже проклясть, но представить свою жизнь без неё невозможно.

Все самые яростные идейные споры происходят сейчас, по сути, именно вокруг этого. Либералы без берегов полагают, что есть исторические периоды, которые следует вычеркнуть из народной памяти, вместе с их неоглядным горем и бедными радостями. Но только запомните, пожалуйста, что свою судьбу ни на какое милостивое сочувствие мы не променяем.

Сознаю, что для миллионов сограждан понятие «Первое мая» часто связано с поездкой к лазурному морю, с шашлыками под зазеленевшей берёзой. Замечательно, как говорится! Но не могу забыть о том, что всё это началось на площадях, где тысячи кое-как принаряженных людей под звуки оркестров отмечали праздник своего тяжёлого труда.