Литературная Газета, 6615 (№ 39/2017)

Живи всегда в своих учениках

Живи всегда в своих учениках

Общество / Общество / Зри в корень

Кабыш Инна

Николай Богданов-Бельский. «Сельская школа». Конец XIX в.

Теги: День учителя , профессия , ученики

В День учителя вспомним о наставниках

Почти на каждом творческом вечере мне приходит из зала записка с вопросом: «Как вы, поэт, можете работать в школе?» И всякий раз я отвечаю: «Просто повезло!»

После десятого класса поступала на режиссёрский – слава богу не поступила! Учитель, а тем более словесник – «сам себе режиссёр». Абсолютно уверена, что слова «поэт» и «учитель» не только не антонимы – синонимы: настоящий поэт – всегда учитель, а настоящий учитель – всегда поэт.

Я вспоминаю своих учителей…

Татьяну Андреевну – мне, четверокласснице, принёсшую «Записные книжки Чехова».

Раису Степановну – давшую последнюю трёшку, когда болела моя мать.

Инну Борисовну, поставившую – на уроке музыки! – «пятёрку» за чтение стихотворения и ответившую возмутившемуся этим Лёшке Хаустову: «Стихи – это тоже музыка…»

Ивана Павловича – учителя математики, написавшего на доске формулу и воскликнувшего: «Вы только посмотрите, какая красота!»

Николая Соломоновича – учителя английского, первого почувствовавшего во мне поэтический талант и направившего к профессиональному критику. (С которого, между прочим, началась моя поэтическая судьба.)

Семёна Рувимовича – навязавшего мне классное руководство и тем самым превратившего из предметника в учителя…

Я помню все эти «уроки французского».

Когда мои друзья говорят: «Вставать каждый день в 6 часов утра – это подвиг!..», я думаю: подвиг – это когда Инна Борисовна на каждый урок приносила пластинки с Шаляпиным и Лемешевым, купленные в «Берёзке», а в придачу – проигрыватель (весивший килограммов пять!)!

Конечно, всё меняется.

Во времена моего босоногого детства учитель мог ходить по школе в тапочках и вылинявшей кофте, и при этом родители (не говоря уже об учениках!) стояли перед ним навытяжку. В «лихие» девяностые, когда рухнули разом все святыни, отец нерадивого ученика мог сказать учителю: «Я хозяин трёх коммерческих палаток, а ты кто?»

Сейчас «третье» время: нет былого пиетета, но нет и былого хамства. Нормальные люди понимают, что образование – тем более в России – больше, чем сфера обслуживания (это вообще совсем другая сфера!). Да, и учителя и дети стали рациональнее: селяви!

Исчезла былая патриархальность, но появились современные кабинеты, интерактивные доски, электронный журнал, прекрасная программа (в частности, по литературе), огромное количество источников информации…

Время разное, но «время всегда хорошее» (как называется одна современная книжка). Легко любить прошлое, ещё легче – будущее: трудно любить сегодняшнее.

Сегодняшний учитель – какой он?

Со всей ответственностью утверждаю, что нынешнее учительство – одна из самых продвинутых категорий населения. Современный учитель хорошо знает свой предмет, он активный гражданин и продвинутый пользователь (как сказали бы дети, юзер) интернета.

В течение одного дня и даже одного урока учитель решает множество задач: образовательных, национальных, психологических, нравственных, религиозных.

Современный учитель сочетает в себе традиционные знания и новейшие технологии.

За что лично я благодарна своей профессии? За необходимость, с одной стороны, «читать и перечитывать классику», а с другой – постоянно овладевать новыми умениями и навыками.

В китайском языке слова «учитель» и «ученик» обозначаются одним и тем же иероглифом. А значит, учитель – это не столько тот, кто умеет учить, сколько тот, кто умеет учиться.

Глубоко уверена: мои ученики дают мне больше, чем я им.

Мои ученики научили меня не кичиться своими знаниями и умениями (высокомерный учитель – это оксюморон!), то есть спасли от греха гордыни. Кстати, с Раскольниковым, впавшим в такой грех, это произошло, может и потому, что он перестал учить детей, ибо за них «медью платят».

Мои ученики научили меня расти вслед за ними: из урока в урок, из класса в класс. Научили меня не болеть ими, во всяком случае, быстро восстанавливаться после болезни.

Мои ученики научили меня быть терпимой – они ведь такие разные: гуманитарии и технари, тонкие и толстые, русские и нерусские, верующие и атеисты.

Мои ученики научили меня осваивать новое и перечитывать старое, любить Леонардо и граффити, Моцарта и рок, Пушкина и рэп. Научили меня слушать и, главное, слышать другого: не все поэты это умеют.

Мои ученики научили меня любить их больше, чем свой предмет: я точно знаю, что слезинка ребёнка не стоит всей мировой литературы. Научили меня находить поэзию не только в стихах, но во всём – проверке тетрадей, приготовлении обеда, мытье полов.

Пожилой герой Паустовского, мимо которого прошла стайка молодых людей, поймал себя на мысли, что «надо быть ближе к молодости». А я ловлю себя на мысли, что надо быть ближе к детству (недаром одну из своих книг я назвала «Детство-отрочество-детство»).

Мои ученики научили меня видеть ребёнка в каждом взрослом.

И самое главное – находясь рядом с детьми, я научилась «быть как дети».

А не это ли заповедал нам Бог?