Литературная Газета, 6615 (№ 39/2017)

Душа, не знающая меры

Душа, не знающая меры125 лет назад родилась Марина Цветаева

Литература / Первая полоса / Тема номера

Теги: Марина Цветаева

О вопиющих противоречиях Цветаевой, о немыслимых крайностях написано и сказано много. Энергия и сила, дарованные ей в избытке, несли в себе и неизбежную разрушительность. Словесная буря и ураган ритма порой приводили поэта к свое­образному «хлыстовству» и «шаманству». Её «переполненности» было тесно в литературе и жизни. По-другому и быть с ней не могло. Но на всех путях, в буране самосожжения Цветаеву хранил «спасительный яд творческих противоречий», эта родовая купель художника, по Александру Блоку.

Исследователь и биограф поэта Анна Саакянц в одной из своих работ написала: «Вообще ЛЮБОВЬ – в бесконечно широком понимании – была главной темой творчества Цветаевой. В это слово она вкладывала безмерно много и не признавала синонимов. Любовь означала для неё отношение к миру, во всей многозначности и противоречивости – как мира, так и её чувств. <…> Великий цветаевский парадокс: она не любила жизни как таковой – не любила её как поэт, не умещающийся в прокрустово ложе земных несовершенств, «земных низостей дней» (её слова). <…> Можно сказать, что словом любовь Цветаева обозначала творческое состояние». Это великолепно выражено в житейском и житийном образе Цветаевой. Хотя здесь присутствует и придаёт им живую силу «бесспорная спорность».

В поэзии Цветаевой живут драгоценные свойства русской литературы, её родовые черты: трагические переплетения «родного и вселенского», всеотзывчивость, сострадание и сорадование миру и человеку, лихое веселье и беспросветная тоска.

Продолжение темы на стр. 4, 5