Логово волка

Глава 5, в которой трудно жить без кормильца

— Желаете капустного сока? — спросила Зайчиха дрожащим голосом. В Зайчихе всё было немного дрожащим, не только голос, — и мех на хвосте, и белёсые ресницы, и лапы, и чуть розоватые, как будто полупрозрачные уши.

— Пожалуй, — кивнул Барсук. — Немного капустного сока не повредит.

— А вот у нас его нету, — сказала Зайчиха с вызовом. — Ни капустного, ни морковного. Мы бедные. Зайчатам хронически не хватает витаминов. А теперь, когда мы потеряли нашего дорогого … — она всхлипнула, — кормильца, нам конец. Мы голодаем. Наша нора не утеплена и слишком мала для такого количества зайчат! — Она указала дрожащим пальцем на люльку с пищащими серыми меховыми комочками, вокруг которой с визгом носились зайчата постарше. — Мы обречены. Разве что чудо спасёт нашу семью.

— Чудо спасёт нашу семью, — раздался голос Зайчихи из-за спины Барсука, и его усы и шерсть немедленно встали дыбом, потому что сама Зайчиха по-прежнему была прямо перед ним. — Мы обречены. Разве что чудо, — с хнычущей интонацией повторил голос.

Барсук опасливо обернулся. Позади него стояло нечто конусообразное, накрытое тёмной тряпкой.

— Нора не утеплена, — послышался голос Зайчихи из-под тряпки.

— Что … это?! — выдавил из себя Барсук Старший.

— Не что, а кто, — обиженно поправила его Зайчиха, подошла к конусообразному предмету и сдёрнула тряпку.

Под тряпкой обнаружилась клетка, а в ней — взъерошенный скворец, который с любопытством уставился на Барсука Старшего.

— Проживаете в тесной норе вместе со скворцом? — спросил Барсук.

— Приютили сиротку, — сказала Зайчиха. — По-вашему, если мы бедные и несчастные, мы не имеем права брать в семью других несчастных?

— Ничего такого я не имел в …

— Между прочим, — перебила его Зайчиха, — Мышь Психолог считает, что общение бедных детёнышей разных видов помогает им всем гармонично развиваться.

— В тесной норе вместе со скворцом, — изрёк скворец голосом Барсука Старшего. — Ничего такого я не имел.

— Потрясающе! — Барсук подошёл к клетке. — Какой талант звукоподражания!

— Да, наш Скворчонок очень способный.

— А почему он в клетке, ваш способный Скворчонок?

— Мы решили, что, даже несмотря на тесноту, мы обязаны выделить ему отдельное личное пространство, — с гордостью сообщила Зайчиха.

— А почему клетка была накрыта тряпкой? — не унимался Барсук.

— Это что, допрос? — оскорбилась Зайчиха.

— Это мирная беседа о том о сём, — ответил Барсук. — Просто мне любопытно, для чего нужна тряпка.

— О том о сём, — сказал Скворчонок голосом Барсука. — О том о сём, томосём, томосём, томосёмто, мосёмто, мосёмто, мосёмто …

— Клетка была накрыта, чтобы он хоть немного помолчал. — Зайчиха взялась за тряпку. — В темноте он говорит меньше.

— Погодите, не накрывайте, — попросил Барсук. — Я хотел бы с ним побеседовать.

— Побеседовать, — повторил Скворчонок. — Побеседовать с ним, побеседовать …

— Это невозможно, — покачала ушами Зайчиха. — Он способен только повторять за другими.

— Вот это-то мне и нужно. Вы говорили, что незадолго до убийства Волк приходил к вам в нору и угрожал вашему покойному мужу. Значит, Скворчонок может повторить эти его угрозы?

— Значит, может, — подбоченилась Зайчиха. — А мне вы не доверяете?

— Ну что вы, — успокоил её Барсук. — Просто заячья память — это такая, знаете ли, сложная штука. Вам может казаться, что вы очень хорошо что-то запомнили, а на самом деле всё было не совсем так …

— Заячья память — совершенно простая штука! — возмутилась Зайчиха. — Но раз полиция мне не доверяет — пожалуйста. Угрозы Волка легко можно найти по ключевым словам … — Она повернулась к скворцу и на секунду задумалась. — Я тебя убью, — сказала Зайчиха чётко и внятно.

— Я тебя убью-у-у-у! — включился скворец, и Барсук даже вздрогнул от того, насколько по-волчьи прозвучал голос птицы. — Если ты ещё раз такое выкинешь, я тебя убью и не посмотрю на законы Дальнего Леса! Если ты ещё раз такое выкинешь, я тебя убью и не посмотрю на …

— Какое «такое»? — спросил Барсук.

— Какое такое, — ответил ему скворец барсучьим голосом.

— О чём говорил Волк? Что такого сделал Волку Заяц? — спросил Барсук.

— Что такого сделал Волку Заяц? — спросил скворец.

Зайчиха обиженно поджала дрожащие губы.

— Вы хотите сказать, мой безобидный Зайчик сам в чём-то провинился? Обидел это серое кровожадное чудовище?

— Ничего такого я не хотел …

— Мой Зайчик, наверное, просто пискнул. Или пробежал по дорожке и хрустнул веткой. Волк ненавидел в нём всё, любые его проявления. Всё что угодно могло вызвать в этом чудовище дикую ярость! Хорошо, что он заточён под Неприступным Холмом. Больше он не сможет терроризировать нашу семью. Между прочим, мои Сычи Адвокаты считают, что нам, как потерпевшим, должны отдать логово Волка.

— … вам, как потерпевшим, должны отдать логово Волка, — немедленно подвякнул скворец сычовым голосом. — Мы добьёмся, чтобы руководство Дальнего Леса передало вам его в собственность. Если вы будете во всём нас слушаться, вам, как потерпевшим, должны отдать логово Волка. Мы добьёмся …

— Очень может быть … — задумчиво кивнул Барсук. — Вы говорили, Волк угрожал съесть вашего мужа?

— Да сколько можно! — Зайчиха тряхнула ушами. — Угрожал съесть — и съел.

— Но скворец ничего такого не повторил. Конкретно про … э-э-э … съедение.

— Значит, Волк говорил это не в норе, а снаружи, и скворец не услышал.

— Возможно, — кивнул Барсук. — Даже наверняка. Но давайте на всякий случай попробуем. Заяц, я тебя съем, — чётко сказал он скворцу.

— Даже наверняка, — деловито отозвался скворец барсучьим голосом.

— Я же говорила, — сказала Зайчиха.

— Ещё одна попытка … Я сожру тебя! — страшным голосом произнёс Барсук.

— Ещё одна попытка, — сказал скворец.

— Съем тебя с потрохами, — без особой надежды сказал Барсук.

— … Я лично съем тебя с потрохами с большим удовольствием! — неожиданно взвыл скворец, и Барсук с ужасом осознал, что этот истерический вой — не волчий. — Между прочим, зайчатина очень вкусная, — продолжил скворец. — Ха-ха-ха! Тебя, Заяц, надо подавать в нашем баре на ужин. Я лично съем тебя с потрохами с большим удовольствием! Между прочим, зайчатина очень вкусная. Ха-ха-ха!..

— Койот Йот … — прошептал Барсук Старший. — Да что же это творится?