формирования систем довольно легко обнаруживаются Они должны быть приложимы ко всем языкам, как
теоретически реконструированным материнским языкам (Ursprachen), так и к различным стадиям развития
исторически засвидельствованных языков" (этот отрывок от 19 09 1928 из автобиографических заметок
Трубецкого приводит P.Якобсон во введении к французскому изданию книги, XXVII) 19 См. С Lévi-Strauss, Razza e storia, Torino, 1967 (см. Введение Паоло Карузо) 268
Понимание структуры как системы различий оказывается плодотворным, только если структура
понимается также как возможность транспозиции, на основе которой и становится возможным
построение системы трансформаций 20.
I.6.
Здесь же становится очевидным, что эта "структура" не имеет ничего общего с "организмами" или
"формами", постулируемыми философиями и критическими методологиями; они по своим
характеристикам тяготеют к каким-то конкретным образованиям, чей конструктивный рисунок и
составляющие неразрывно связаны воедино, между тем как "не-общий" структурализм тяготеет к
тому, чтобы в различных содержаниях искать инвариантные формы. Это не означает, что ни в
каких других случаях нельзя говорить о структуре, однако, надо полностью отдавать себе отчет в
том, что тогда речь идет о структурированных объектах и, следовательно, о формах, а не о
www.koob.ru
транспонируемых структурных моделях. А это значит, выражаясь на языке "не-общего"
структурализма, что на законных основаниях о структуре можно вести речь только тогда, когда
какие-то феномены подводятся под константную модель Строго говоря, анализ отдельных форм, столь характерный, скажем, для большинства работ по эстетике, может воспользоваться
структуралистским инструментарием, но поистине структуралистским он будет только тогда, когда он соотнесет различные формы, чтобы вывести на этом основании систему правил, которым
они все подчиняются (или которым они все противятся, как в случае сообщений с малой степенью
вероятности).
20 "Объектом сравнительного структурного анализа являются не французский или английский языки, но
некоторое количество структур, выявляемых лингвистом в таких эмпирических объектах, как, например, фонологическая структура французского языка, его грамматическая структура или лексическая Французское
общество я с ним не сопоставляю, но я с ними сравниваю некоторое количество текстов, которые ищу там, где их только и можно найти в системе родства, в политической идеологии, в мифологии, в ритуале, в
искусстве, в "кодах" вежливости и — почему бы и нет? — на кухне Только у этих структур, представляющих
собой частное, хотя и предпочтительное для научного изучения выражение той целостности, которая
именуется французским, английским и
любым другим обществом, только среди этих структур мне позволено искать и находить общие свойства Но и
здесь проблема состоит не в том, чтобы подменить одно первоначальное содержание другим или сводить
одно к другому, н,о в том, чтобы выяснить, согласуются между собой эти формальные свойства и какие
расхождения или же диалектические отношения могут быть выражены в форме преобразований"
(Antropologia strutturale, Milano, 1966, pagg.102—103)
269
II. Структурализм и генетический структурализм
II.1.
Например, следует отличать некоторые исследования, считающие себя структуралистскими, от той
модели структурного исследования, которую мы здесь выстраиваем.
Типичный случай — работы Люсьена Гольдмана На самом деле Гольдман никогда не говорил, ч го он
структуралист в строгом смысле слова Он всегда подчеркивал, что его метод называется "генетическим
структурализмом" 21, и для всех совершенно очевидно, что определение "генетический" все расставляет
по своим местам «Метод генетического структурализма заключается в том, что выделяются группы
эмпирических данных, которые представляют собой структурированные установившиеся целостности, и затем в качестве элементов они встраиваются в более обширные структуры той же природы и т.д.
Этот метод ко всему имеет еще и то двойное преимущество, что позволяет с самого начала представить
факты культуры единым целым — таким, которое, охватывая эти факты, вместе с тем эксплицирует
их, т. к выявить значащую структуру это и есть охватить какую-то совокупность фактов, тогда как
помещение ее в структуру более обширную есть процесс разворачивания-экспликации. Например, выявить трагическую структуру "Мыслей" Паскаля и театра Расина — это значит схватить их, но
введение их в контекст радикального янсенизма, выявляющее структуру последнего, будет актом
схватывания по отношению к янсенизму, но по отношению к творчеству Паскаля и Расина это будет
экспликация, поместить радикальный янсенизм в общую историю янсенизма означает эксплицировать
первый и "схватить" второй. Ввести янсенизм как идеологическое движение в историю жизни высших
слоев духовенства XII века означает эксплицировать янсенизм и схватить и выявить историю этих
слоев духовенства Вписать историю высших слоев духовенства в общую историю французского
общества означает эксплицировать первую и "ухватить" вторую и т. д.» 22.
II.2.
В этом методе структура не представляет собой инвариантной системы значащих оппозиций это некое
целое смысла, описываемое при помощи меняющегося набора характеристик, структура — не модель
на все времена, но она представляет собой характерную форму,
21 I. Goldmann, Recherches dialectiques, Paris, 1959
22 I. Goldmann Per une sociologie del romanzo, Milano, 1967, pagg. 220, 221
270
которую обретает система культурных детерминаций в конкретный исторический период
времени, система отношений не отделима от субстанции, которая в ней обретает форму, например, структура романов Роб-Грийе сравнима с формой производственных отношений в эпоху
неокапиталистического производства, но не с формой производственных отношений
раннекапиталистического общества, которой, напротив, соответствуют романы XIX века. В этом
смысле тот, кто запишет Гольдмана в структуралисты, окажет дурную услугу структурализму 23, www.koob.ru
но еще худшую услугу он окажет Гольдману, чей метод, заслуживающий критики или нет, отличен от структуралистского. Самое большее, что можно спросить у Гольдмана, так это вот что, как это он приводит к единой форме, используя один и тот же семантический инструментарий (а в
ином случае его просто не поймут), различные исторические образования?
II.3.
Проблема кода (что, как мы увидим, не означает кода универсального, но "предположительно
взятого в качестве всеобъемлющего") вновь возникает на другом уровне Вполне очевидно, что
Паскаля можно соотносить с радикальным янсенизмом, но можно ли соотносить, как это делает
Гольдман, Паскаля и радикальный янсенизм, с одной стороны, и Роб-Грийе и современный
капитализм, с другой? Тема увлекательная, но напомним еще раз о том, что здесь мы всего лишь
выясняем смысл, которым наделяются некоторые термины И на этом ставим точку
III. Структурализм и структуралисты
III.1.
Еще более, нежели неразличение генетического и "синхронного структурализма", за которым мы
пока еще сохраним название "общего", уводят в сторону от сути дела разговоры о пресловутом
структуралистском движении, которое якобы проникло во все уголки современной культурной
жизни. Особого внимания заслуживает тот факт, что ответственность за подобное обобщение
лежит на таком критике, как Ролан Барт, сделавшем столько для выработки корректной
структуралистской методологии 24. Разумеется, это было написано во время дискуссий 1963 года, когда структуралистский пыл еще не
23 Во всяком случае, если различать историцизм и структурализм так, как это делает Луиджи Розиелло на с
XLIX своей статьи в Strutturalismo e critica, под ред. Чезаре Сегре в Catalogo Generale de Il Saggiatore, 1965
(далее в ссылках сокращение SеС)
24 L 'attivila strutturalista, in "Lettres Nouvelles", 1963, ныне в Saggi critici, Torino, 1966 (pagg. 245—250) 271
был охлажден последующим опытом и повсеместной суровой критикой: но отголоски этого энтузиазма
чувствуются и по сей день и заслуживают взвешенной оценки.
Любой из нас был бы потрясен, встретив художника, который прослушав лекцию Пиаже о восприятии
объектов, принялся бы изображать их а ля Пиаже. Мы бы ему сказали, что если теория Пиаже верна, то
она верна для всякого восприятия, и, стало быть, Рафаэль тоже писал а ля Пиаже. Иначе говоря, никогда не следует превращать какую-либо теоретическую концепцию в модель практического пове-
дения, не должно делать из эстетики поэтику, а из метафизики бытия руководство по
автомобилевождению (хотя бы и автомобили и наше их вождение были бы не чем иным, как
самообнаружением бытия)
Тем не менее не так уж редки художники, объявляющие структурализм источником собственного
вдохновения. Ведь сказал же Барт, что есть художники, для которых "упражнения в структурах", выявление структур (а не использование собственных идей) составляет основную пружину их
творчества. Цель теоретического структурализма — конструирование объекта, который в конечном
счете есть не что иное, как теоретическое подобие (симулякр) одного или многих реальных объектов
Структуралист фабрикует мир подобий, для того чтобы сделать внятным мир реальный. Деятельность
структуралиста предполагает две характерные операции: выделение и соотнесение. Следовательно, утверждает Барт, то, что проделывают Леви-Строс, Пропп, Трубецкой или Дюмезиль, ничем не
отличается от того, что делают Мондриан, Булез или Бютор. Тот факт, что для первых сконструиро-
ванный объект воспроизводит некий наличный опыт, который следует постичь, а для вторых это, по
сути дела, творение, так сказать, из ничего, не имеет никакого значения. Уравнивает эти оба способа
созидания лежащая в их основе одна и та же техническая операция.
III.2.
Было бы непростительной слепотой не замечать того, что разные художественные техники часто
заряжаются и питаются современной теоретической мыслью; и, подобно тому как были установлены
аналогии между структурой средневековых "Сумм" и конструкцией готического собора, между
кеплеровской вселенной и барокко, между физикой и метафизикой относительности и современным
открытым произведением, точно так же на законных основаниях можно сказать, что многое в
современном искусстве обусловлено тяготением к изначальному, элементарному, к игре
www.koob.ru
противопоставлениями, уравновешиванию различий, ко всему тому, что так свойственно структу-
ралистскому дискурсу. Но установление таких параллелей входит в задачи истории культуры и
феноменологии форм, а не эпистемологи-
272
ческого анализа структурной методологии. Иными словами, выявление родства между
кеплеровскими эллиптическими орбитами и барокко не меняет смысла и значения кеплеровских
расчетов, и кеплеровское открытие с определенной точки зрения характеризует эпоху барокко, но
именно так, только с других точек зрения, ее характеризуют образ всепобеждающей церкви и
возрождение риторики. Соотнести метод Соссюра с методом Ельмслева значит очертить общее
поле — поле структурализма, — вне границ которого оба метода поменяли бы свой смысл, по
крайней мере, он был бы более ограниченным, тогда как очертить общее поле деятельности
Соссюра и Бютора значит охарактеризовать не столько сделанное тем и другим, сколько это самое
общее поле, очерчиваемое феноменологией культуры для того, чтобы составить единое
представление о лице эпохи. Иначе говоря, сказать, что у Соссюра и Бютора одинаковый образ
действия, значит применить структуралистскую методологию, но это не равнозначно
утверждению, что Бютор применяет структуралистскую методологию.
Соссюр + Леви-Строс + Ельмслев + Пропп вырабатывают метод, который пытается предстать как
единый, и это и есть структурализм; напротив, Соссюр + Булез + Бютор это перекличка влияний, исходящих из разных областей и с трудом сводимых в единую систему. Если можно сказать,
"когда Пуле утверждает это, он не структуралист", то никак нельзя сказать: "когда Булез так
пишет музыку, он не структуралист"; а если что-нибудь такое и скажут, то у этого высказывания
будет другой смысл. В первом случае мы утверждаем: тот, кто желает считаться струк туралистом, не должен отклоняться от соответствующего modus operandi; во втором случае, только после того
как соответствующий modus operandi свободно сложился тем или иным образом, мы вправе
устанавливать параллели, находить родство и говорить о причинных связях. В первом случае
налицо эпистемологический выбор, во втором, выработка форм, фиксируемых историей идей
(которую Мишель Фуко по праву отличает от своей "археологии", потому что в его исследовании
"эпистем" разных исторических периодов аналоги устанавливаются на уровне спекулятивных
процедур, а не между спекулятивными процедурами и творческой деятельностью).
III.3.
Если структуралистский метод помогает разобраться в том, как функционируют некоторые
коммуникативные механизмы (по крайней мере, так это в семиологии), тогда, как в примере с
Пиаже, Рафаэль также структуралист, потому что его творчество можно изучать, выявляя в
произведениях одни и те же структурные модели.
273
Упомянем еще одно обстоятельство, которое позже 25 нам предстоит рассмотреть более
развернуто, негибкое понимание структуралистского метода, превращающегося в некую
философскую доктрину и, в конце концов, в метафизику, ведет к неразличению структурализма и
современного искусства. Итак, в заключение укажем, что вполне допустимо говорить о
"структуралистском движении" при условии ясного понимания того, что это движение не имеет
никакого отношения к проблемам структуралистской методологии, но конституируется в процессе
сравнивания собственно методологии исследования объектов с технологиями их производства, имеющими свои особенности (хотя, конечно, эти объекты в качестве явлений культуры могут
изучаться структуралистскими методами, ведь можно изучать с точки зрения теории эволюции, онтогенеза и филогенеза самого ярого противника эволюционистских воззрений).
IV. Структурализм и феноменология
IV.1.
А теперь посмотрим, в каких отношениях состоят структурализм и феноменология. Это дело не
столь срочное, потому что наиболее грубые ошибки в этой области как правило допускаются
только людьми мало подготовленными и поверхностными. Но даже и подготовленным теоретикам
случается в своих умственных лабораториях допускать ошибки, связанные с тем, что, воодушевившись кажущимся сходством методологий структурализма и феноменологии, они
впадают в отчаяние, вслед за тем обнаруживая их серьезные различия
www.koob.ru
Поверхностный наблюдатель может прийти к выводу, что там, где структуралист ищет в объекте
систему отношений, структуру, форму, там феноменолог ищет эйдос (в самом начале этого
раздела нам уже доводилось говорить об аристотелевском различении эйдоса и усии в связи с
проблемами структуры).
Но структуралистский эйдос, продукт последовательного абстрагирования, представляет собой
намеренное обеднение индивидуального и конкретного ради разработки универсальной модели
Напротив, феноменологический эйдос нацелен на схватывание переживаемого, докатегориального, которое выявляется тогда, когда абстрактные категории, обедняющие наш
опыт конкретного, отходят в сторону. Различие между структурализмом и феноменологией это
различие между универсумом абстракций и опытом конкретного.
IV.2.
Обратимся к проблемам, затронутым Энцо Пачи в его работе "Структурная антропология и
феноменология"26 . "Переживаемый
25 См. Г. 4.
26 В "Aut Aut", 88, 1965 Весь номер посвящен Леви-Стросу
274
опыт для него (Леви-Строса) не исходная точка, но точка, полярная объективности.
Феноменология, как известно, исходит из переживаемого опыта и очевидности .. В этом смысле
она исходит из конкретного и как раз на конкретном она основывает абстрактное". Напротив, структурализм Леви-Строса старается этого избежать, потому что "если диалектика исторична, она не научна, а если научна, то не исторична" Конечно, и для Леви-Строса актуальна проблема
конкретного, и в этом плане Пачи считает главным вопрос о субъективном и интерсубъективном
обосновании опыта, исходя из настоящего: "Леви-Строс не переходит на феноменологические
позиции, потому что это предполагало бы, что между переживаемым опытом и объективной
реальностью нет разрыва. Он не замечает, что сам исходит из собственной субъективности, которая уже всегда заранее есть в мире, из субъективности, которая открывает возможность
интерсубъективного обоснования наук и которая уже всегда заранее присутствует во всяком
генетико-историческом сцеплении событий". Эти вопросы нам вскоре предстоит обсудить в главе
3 нашего исследования, хотя наше несогласие со структурализмом Леви-Строса и сделанные в
связи с этим возражения покоятся на предпосылках, отличных от феноменологических Как бы то
ни было, вопросов субъективного и интерсубъективного обоснования объективности наук не
обойти, хотя бы в виде признания неизбежной относительности их границ. Напротив, Пачи
продолжает отыскивать другие точки соприкосновения и расхождения со структуралистской
мыслью. Он утверждает, что у докатегориального мира есть своя собственная структура, в кото-
рую и помещается всякий субъект. Но мы знаем, что эта структура обосновывает возможность
познания объектов, которые необязательно ей однородны, в то время как для структуралиста, как
мы убедимся позже, гипотеза психофизического параллелизма существеннее любой попытки
мыслить трансцендентально. Когда Пачи говорит о докатегориальных структурах, он
рассматривает деятельность субъекта как задачу наделения событий смыслом, в то время как
Леви-Строс сказал бы на это, что субъект открывает значащие структуры, которые ему
предшествуют и по крайней мере обеспечивают структурную однородность субъекта
открываемым им структурам. Леви-Строс, напоминает Пачи, решает проблему, прибегая к
понятию бессознательного, и, таким образом, обходит вопрос о конституировании объекта" 27.
Разумеется Леви-Строс также занят поисками законов конкретного мышления, но он их ищет в
формальной логике. Замечание Пачи справедливо именно потому, что Леви-Строс зани-
27 В том же номере "Aut Aut" см. работу Эмилио Ренци "О бессознательном у Леви-Строса"
275
мается конкретным мышлением и, стало быть, "естественным". И напротив, в той мере, в какой
структуралистские гипотезы предназначены описывать феномены культуры (и такова задача
нашего собственного исследования), вопрос теряет свою остроту; но в той мере, в какой Леви-
Строс стремится к созиданию онтологии культуры (ретрансформация культуры в природу
составит тему последующих глав), критика Пачи попадает в самую точку. Ссылка Пачи на
трансцендентальный схематизм Канта вплоть до его переложения на язык неопозитивизма и
операционизма наряду с обращением к транцендентальному обоснованию любой познавательной
модели наводит на целый ряд вопросов, без решения которых никакая структурная эпистемология
невозможна и игнорирование которых, как мы увидим, превращает структурализм в онтологию, www.koob.ru
или мистику Бытия.
V. Структурализм и критика
V.l.
Все, кто более или менее разбираются в проблемах современной эстетики, разделяют точку
зрения, которая суммарно выражена во фразе Жана Старобиньски: "Система не есть сумма
составляющих ее частей, ощущение целого присутствует в каждом ее конститутивном элементе,
— такова первая и главная установка структурализма"28. Утверждение верное, если взять его в том
смысле, в котором мы говорили о структуре во введении к нашему исследованию. Но в таком
случае, эта "первая и главная установка структурализма" достаточно стара и существовала задолго
до лингвистического структурализма. То, что выявил лингвистический структурализм, как мы в
этом убедились со всей очевидностью, это вовсе не то, что структура представляет собой систему
спаянных и взаимозависимых частей, но что указанная структура может быть представлена в
терминах оппозиций и различий независимо от того, какие именно элементы заполняют
валентности, образовавшиеся в системе оппозиций и различий. В итоге, структуралистская
методология оказывается более пригодной к тому, чтобы связывать разные объекты, приводя их к
константным моделям, чем анализировать структурированные целостности. Таким образом, когда
Чезаре Сегре утверждает, что "главное требование, которому, кажется, удовлетворяет
структурализм (и в этом он конкурирует со стилистикой), это быть такой критикой текста, которая
не связана сиюминутными оценками и отвечает на ряд весьма нехитрых вопросов, например: как
произведение функционирует и, особенно, где же в нем скрыта поэзия"(Авалле)29 ; мы снова
оказыва-
28 SeC, pag. XIX.
29 SeC, pag. LXXIV.
276
емся лицом к лицу с требованием органичного прочтения индивидуальных структур
художественного произведения, но мы, по-видимому, еще далеки от метода, который (отвлекаясь
в данном случае от проблемы поэтичности) выделял бы в данном произведении то, что оно имеет
общего с другими произведениями. Но ведь тогда многое в исследованиях Проппа, скажем, не
устроило бы структуралистскую методологию, поскольку Пропп ничего не говорит о ценности
конкретной, отдельно взятой сказки, зато говорит, и очень много, о движении сюжета, который
эту ценность созидает, и о функциональных оппозициях, с которыми это развитие связано 30.
Когда Джулио Карло Арган 31, описывая предположительный "структуралистский" разбор
критиком картины Паоло Учелло, говорит: "Я замечаю, что знаки расположены согласно общей
схеме, которая сообщает каждому из них, а также их совокупности, определенное
пространственное значение. Передо мной, стало быть, некая структура перспективистского
изображения", он выявляет в разбираемом произведении "его особенную форму", акцентируя ее
отличия от по видимости сходных решений в картинах других художников и пытаясь определить
"угол расхождения". Это очевидное различие между методологией Проппа и тем, что делает, например, Арган; поможет ли оно нам оценить вклад структурализма в художественную критику?
V.2.
Вместе с тем, известные работы Якобсона, исследования русских формалистов и советских
последователей формальной школы, а также всех школ, заявляющих о своей приверженности
структурным методам 32, являют собой достаточно убедительные примеры одновременного
решения двух противоположных задач: выявления оперативных моделей, с одной стороны, а с
другой — всего неповторимого,
30 Мария Корти (в SeC, pag. XXXI) замечает, что Пропп "далек от лингвистического представления о
структуре, в его структурной типологии оппозиции не играют той фундаментальной роли, которой они
наделены в лингвистической структуре"; если бы мы взялись рассматривать пропповские функции как вид
оппозиций, то, несомненно, оказалось бы, что Пропп находится за пределами собственно структурализма, но
метод Проппа был переосмыслен в подлинно структуралистском ключе в комментариях Леви-Строса, переведшего простую последовательность функций в более масштабную комбинаторную матрицу. (См. С.
Lévi-Strauss, Структура и форма in V. J. Propp, Morfologia della fiaba, Torino, 1966, под ред. Дж. Л. Браво), См.
также работу Клода Бремона в Le message narratif, in "Communications", n 4, и также A. J. Greimas, Sématique structurale, Paris, 1966.
31 SeC, pag. LVII.
www.koob.ru
32 Cp. раздела Д. (Границы семиологии).
277
особенного, описания той самой операции замещения валентностей, которая превращает
отдельное художественное произведение в главный и последний предмет анализа.
Тогда можно было бы сказать, что поиски инвариантных форм в разных контекстах и разных
форм в одних и тех же контекстах это два взаимосвязанных момента, но это утверждение еще
нисколько не проясняет вопроса о том, можно ли говорить о структуре в том и в другом случае и в
каком смысле. Если это терминологическая двусмысленность, ее надо выявить, если это
полисемия в пределах разумного, то ее надо иметь в виду, если же это тип структуры, который
следует рассматривать как диалектическое отрицание какой-то другой структуры с целью их
последующего опосредования, то такой случай тоже должен быть подробно оговорен 32.
V.3.
Все указанные противоречия структуралистской критики, показавшиеся нам наиболее
характерными, хорошо проанализированы Марией Корти 33, подчеркнувшей то, что стало
центральной темой нашего исследования: есть два понимания структуры, как структурированного
объекта и как обобщающей модели. Во втором смысле идея структуры предполагает описание
языка как системы, а применительно к отдельному произведению заставляет критика сосредото-
чиваться на отклонениях, которые вырисовываются при сравнении с нормой; при этом остается
открытым вопрос о том, чем мы, собственно, занимаемся, лингвистикой или критикой. В первом
случае структуралистский инструментарий помогает определить то, что Джанфранко Контини
назвал "целостностью" произведения, объединенного авторским замыслом, единым видением со
своей особенной игрой светотени, видением целостного и завершенного. И тогда, продолжает
Корти, получается, что, "занимаясь сугубо формальными значимостями применительно к
индивидуальному художественному
32 Иначе прав Леви-Строс, утверждающий (SeC), что "фундаментальный недостаток литературной критики
структуралистского толка связан с тем, что она часто сводится к игре отражений, при этом невозможно
отличить сам предмет от его символического отблеска в сознании субъекта Исследуемое произведение и
мысль исследователя так переплетаются, что не поймешь, что отчего и откуда" С этим можно было бы
согласиться, если бы не следующие соображения 1) как мы убедимся в ходе изложения, опасность, которую
усматривает Леви-Строс в действиях критики, та же самая, которая возникает всякий раз, когда речь заходит
о какой-то структуре с той оговоркой, что это никакая не опасность, но фундаментальная характеристика
любой речи о структурах, утверждающей их наличие, 2) неясно, чем, собственно говоря, занимался сам
Леви-Строс, когда вместе с Якобсоном выявлял структуры "Кошек" Бодлера
33 SeC, pagg. XXVII—XXXI
278
языку или литературному языку определенного периода или сопоставляя различные феномены
литературного языка, исследование, хотя и не становится собственно лингвистическим, тем не
менее опирается на сходное представление о структуре как о некоем присущем объекту
систематическом единстве".
Итак, в этом отрывке еще нет ответа на поставленный нами вопрос, но есть все необходимое для
того, чтобы на него ответить.
V.4.
Есть примеры использования структурных методов, вовсе не с целью выявления уникальных
особенностей отдельного произведения искусства, но с целью выявления константных моделей.
Таковы исследования Проппа, работы по изобразительному искусству Э. Панофского, исследования продукции массовой культуры. Эти исследования носят семиологический или
социологический характер и не имеют ничего общего с литературной критикой, хотя и могут
предоставлять в ее распоряжение кое-какой ценный материал.
V.5.
Но также существует и лингвистическая критика произведений искусства. Именно ее имеет в виду
Луиджи Розиелло 35, предлагая свое оперативное и функциональное определение поэтического
сообщения Оперативное в той мере, в какой оно опирается на принципы современной
эпистемологии (разделяемые также и нами), и функциональное в той мере, в какой "поэтическое
сообщение идентифицируется с определенными функциями, выявляемыми с помощью оппозиций
внутри языковой системы". Оппозиция, о которой говорит Розиелло, это оппозиция
www.koob.ru
коммуникативной (референтивной) и поэтической (эстетической) функции сообщения. Изучение
языка это изучение системы норм, закрепленных узусом и обеспечивающих автоматический
Характер речевой коммуникации. Изучение поэтической речи это изучение "альтернативных
вариантов поэтической речи, в которых осуществляются возможности, скрытые в языковой
структуре", в конечном счете, оно призвано не столько очерчивать неповторимый облик
произведения, сколько выявлять скрытые в языке возможности коммуникации Лингвистика
поглощает стилистику, что не мешает структурному методу оставаться самим собой. Но, прибегая
к наиболее распространенным структуралистским приемам, Розиелло пользуется ими не для того, чтобы открывать уникальность и неповторимость произведений. Изучение поэтической речи
становится ответвлением лингвистики и соответственно социологии и культурной антропологии.
35 SeC pagg. XLVII. См. также Struttura uso e funzioni della lingua, Firenze, 1965 (гл. образом первые три главы) 279
V.6.
Существует, однако, и третья возможность В этом случае также изучаются отношения нормы и
авторских нарушений, но норма предполагает системность: это может быть литературный язык
какого-то времени (Корти), язык какого-то автора (см понятие "контекст", которое Д'Арко
Сильвио Авалле относит не только к отдельному произведению, но и к целому ряду произведений
какого-либо автора) 36, в любом случае, это всегда система, с которой соотносят отдельное
произведение, выявляя совпадения и отличия.
V.7.
И вот, наконец, еще один, последний вариант. Критик погружается в глубины произведения, упорядочивая его изнутри, задавая произведению искусства вопросы, адресуя их не случайному
набору чувственных раздражителей, но органическому целому, порождающему цепочку ответов.
Вправе ли мы все еще говорить о структуре как модели? Жорж Пуле, критик, которого многие
охотно сочли бы структуралистом, замечает, что "целью критики является интимное постижение
критикуемой реальности. Подобное постижение возможно лишь в той мере, в какой критическая
мысль становится критикуемой, про-чувствовав, пρο-думав, во-образив последнюю изнутри. Нет
ничего менее объективного, чем это движение духа. В противоположность тому, что обычно
думают, критика должна избегать каких бы то ни было объектов (автор, рассматриваемый как
другой, или его произведение, рассматриваемое как вещь); то, что должно быть уловлено, это
субъективность, деятельность духа, которой не понять со стороны, не испытав в себе самом
действия этой субъективности" 37. Комментируя этот отрывок, Жерар Женетт38 спешит напомнить, что все это нечто прямо противоположное тому, что называют структура листской критикой, и, напротив, очень похоже на то, что Поль Рикер распространяет во Франции под именем
герменевтики. Вполне очевидно, что с точки зрения структурализма структуры не "пережива-
ются", как раз наоборот, как мы подчеркивали, сопоставляя структуралистский и
феноменологический методы, структура тем лучше функционирует, чем успешнее замораживает
объект, превращая его в некую окаменелость. С другой стороны, как не согласиться с тем, что
произведение искусства располагает к герменевтической интерпретации гораздо более, нежели к
структурному анализу? Женетт, увлеченный обеими открывающимися возможностями, выдвигает
предполо-
36 См. выступление в SеС как пример этого метода, "Gli orecchini 'di Montale, Milano, 1965
37 In "Les lettres Nouvelles", 24 giugno 1959
38 Figures, Paris, 1966, pag 158 (и вся глава "Структурализм и литературная критика") 280
жение, впрочем, уже сделанное Рикёром 39, об их дополнительности, герменевтическому
прочтению подлежат великие произведения, близкие нашему мироощущению, многоплановые и
неоднозначные; структурный же метод оказывается более эффективным при анализе типовых
произведений (массовая культура) или когда мы сталкиваемся с далекими и чуждыми нам
культурными контекстами, непостижимыми изнутри и потому редуцируемыми к неким
константным, характеризующим их структурам.
V.8.
Но на самом деле, можно выделить еще и пятый способ прочтения, различимый и у Женетта, и у
www.koob.ru
других упоминаемых в этом параграфе авторов Корректна ли структуралистская процедура вы-
деления общей модели, которая в качестве кода способна порождать различные сообщения?
Предположим, корректна. Но выше, в главе об эстетическом сообщении 40, уже было определено
понятие эстетического идиолекта. В основе всех уровней сообщения лежит единая структурная
кривая, однотипная модель. Если у произведения есть собственный код, то он должен проявляться
как на фонематическом, так и на идеологическом уровнях, как на уровне персонажей, так и на
уровне синтаксических структур и т д. "Если в течение долгого времени литература считалась
сообщением без кода, то почему вдруг не возникнуть потребности взглянуть на нее как на код без
сообщения", и это, по Женетту, недостаток лингвистической критики, о которой мы говорили в п.
2 А теперь надо снова в коде найти сообщение, — говорит Женетт. Или же, скажем мы, надо
попытаться разобраться с процедурой выявления в сообщении, рассматриваемом в свете всех
используемых в нем кодов, его собственного индивидуального кода. Если даже произведение
представляло бы собой простую последовательность звуков или означающих без означаемого (как
в "конкретной" поэзии), то выявление характерного кода этого произведения, значимого только в
данном случае, не было бы с точки зрения структурализма бессмыслицей, мы имели бы дело с
кодом "стихотворение X" (структурной моделью "стихотворения X"), позволяющим строить
гомологичные высказывания относительно всех объектов, охватываемых классом "стихотворение
X", а то, что этот класс состоит из одного члена, логически иррелевантно. Однако эта аномалия
очень Даже интересует ту критику и эстетику, которые занимаются как раз одночленными
классами, каковы суть произведения искусства.
39 Structure et herméneutique, in "Esprit", novembre 1963
40 A 3 II
281
V.9.
Но в действительности произведение искусства предствляет собой систему систем 41, и
выстроенная модель как раз и сводит вместе разные планы произведения, соотнося системы форм
с системами значений. При этом сам материал, сама субстанция означающих начинает
формировать систему различий, приводимую к той же модели Так складывается единый код, который управляет как формой и субстанцией плана выражения, так и формой и субстанцией
плана содержания. Назовем ли мы эту модель "навязчивой идеей" (но не в смысле критики, которая занимается структурным моделированием исключительно на уровне тем)42 или мы ее
назовем на манер Шпитцера "этимон", всякий раз мы все равно имеем дело со структурным мето-
дом, потому что (при этом то, что все это направлено на понимание отдельного конкретного
произведения, никак не влияет на чистоту метода) речь идет о константах, об их воспроизведении
на всех уровнях, взаимодействии и взаимовлиянии в процессе нескончаемого de-calages. И
становится ясно, что чем больше произведение стандартизовано и стилизовано, тем более модель
неизменна и узнаваема на всех уровнях 43; и чем более произведение подчинено авторской субъек-
тивности или требованиям рынка, тем более оно отвечает набору готовых клише 44; и напротив, чем больше новизны в произведении, тем более модель, которая только в итоге обретает свои
очертания, растворена во множестве вариаций, воспроизводясь всякий раз с еле заметными
отклонениями, за которыми все еще различимо правило, лежащий в основании код
V.10.
В этом смысле критика вполне может быть структуралистской и при этом не ограничиваться
изучением произведения исключи-
41 Ср. тезисы формалистов, а также Уэллека, цит., см. также Cesare Segre in SeC, pagg. LXXVII—LXXVIII 42 О различии между тематической и структуралистской критикой см пятый ответ P.Барта "Letteratura e significazione", cit. O том, как пересекаются эти два направления в "новой критике", см дискуссию в Les chemins actuels de la critique, Paris, 1967 В качестве примера тематической критики укажем на Charles Mauron, Dalle metafore ossessive al mito personale, Milano 1966, Jean-Pierre Richard, L univers imaginaire de Mallarme, Paris, 1961, не говоря уже о Georges Poulet, Etudes sur le temps humain, Paris, 1950, или Les métamorphoses du cercle, Paris, 1961 и Jean Starobmski, J -J Rousseau — La transparence et l obstacle. Paris, 1957, однако нам не кажется, что Старобиньски можно безоговорочно зачислить в сторонники тематической
критики (см след прим ) С другой стороны, границы между тематической, стилистической, психоаналитической или формальной критикой часто трудноопределимы
43 См образцовое исследование Старобиньски La doppietta di Voltaire, in "Strumenti critici", 1, 1966
44 Отсюда польза подобных исследований массовой литературы (см нашу работу "La struttura del cattivo www.koob.ru
gusto", in Apocalittici e integrati, cit.)
282
тельно в синхронном плане, потому что выявление идиолекта (например, того особенного способа
трактовать перспективу, о котором говорил Арган) перерастает в исследование изменений этого
идиолекта (здесь-то и рождается история форм и стилей) или в исследование того, как этот
идиолект складывается (так структурный подход способствует возвращению к изучению генезиса
произведения), в перечень способов реализации идиолекта, который может складываться в общем
контексте произведений какого-то одного автора (Авалле), в контексте литературного языка
какого-то периода (Корти), в контексте школы, которой данное произведение положило начало, —
и тогда это изучение "стиля", в контексте феноменологии "жанров"45.
V.11.
Необходимо, однако, сделать ту же оговорку, что и Женетт в своих рассуждениях о
взаимодополнительности структурализма и герменевтики этот метод не годится для произведений
повышенной сложности 46. Конечно, есть множество примеров, которые доказывают если не
обратное, то по крайней мере возможность его применения. Во всяком случае, мы говорили не о
фактической, но о принципиальной возможности структуралистской критики. Речь шла о том, чтобы разобраться, чем является, чем может быть и чем, по-видимому, должна быть
структуралистская критика
VI. Художественное произведение как структура и как возможность
VI.1.
Но сказать, что собой представляет структуралистская критика, еще не значит исключить
возможность всякой другой критики. Жак Деррида в своем кратком выступлении против
критического структурализма Жана Руссе47 указывает на то, что эксцессы структу-
45 См Luciano Anceschi "Dei generi letterari" in Progetto di una sistematica dell arte, Milano, 1962, "Dei generi, delle categorie, della storiografia" in Fenomenologia della critica, Bologna, 1966
46 Cp. Cesare Segre in SeC, pag. LXXXIV. O возможных "измерениях" структуралистского анализа см , например, Paolo Valesio, Strutturalismo e critica letteraria, in "Il Verri", giugno 1960, Ezio Raimondi, Tecniche della critica letteraria, Torino, 1967, Guido Guglielmi, La letteratura come sistema e come funzione, Torino, 1967, Marcello Pagnini Struttura letteraria e metodo critico, Messina, 1967, D'Arco Silvio Avalle, L ultimo viaggio di Ulisse, in "Studi Danteschi", XLIII, La critica delle strutture formali in Italia, in "Strumenti Critici", 4, 1967 (где в
свете нынешних проблем переоценивается вклад в литературоведение Де Робертиса и Контини) Наконец, как
пример полемики, G Della Volpe, Critica dell ideologia, Milano, 1967
47 Jacques Derrida, "Force et signification" in L'ecriture et la difference, Paris, 1967 Работа Ж Руссе, о которой
идет речь, это Forte et signification, Paris, 1962
283
ралистского анализа являются свидетельством кризиса, сумерек культуры. Произведение
искусства в качестве формы статично, это некая окончательность, но также оно представляет
собой механизм, порождающий некую силу, которую акт критики призван постоянно высво-
бождать. Когда критик неспособен почувствовать эту силу, он уходит в изучение форм, превращая
произведение искусства в схему или схему схем, причем все это (и в этом Деррида достаточно
проницателен, хотя можно подумать, что он не опровергает, а оправдывает метод) про-
странственные схемы: пирамиды, круги, спирали, треугольники и сетки отношений становятся
способом описания структуры произведения, редуцируя его к собственной пространственной
метафоре: "Когда пространственная модель открыта и когда она работает, критика уже ни о чем
другом не думает, предпочитая опираться на нее" 48. Поступая так, критик обрекает себя на то, чтобы всегда видеть только сухую графику линий вместо подспудной мощи движений.
На эти замечания следовало бы возразить, что структурная критика сводит то, что было
движением (генезис) и что станет движением, (бесконечной возможностью прочтений), в
пространственную модель, потому что только так можно удержать то неизреченное, чем было
художественное произведение (как сообщение) в его становлении (источник информации) и в его
пересотворении (истолкование получателем). Структуралист призван к тому, чтобы справляться с
тяготами неизреченности, которая всегда создавала трудности для критического суждения и
описания поэтических механизмов.
Критику-структуралисту прекрасно известно, что художественное произведение не сводимо ни к
схеме, ни к ряду схем, из него извлеченных, но он загоняет его в схему для того, чтобы
www.koob.ru
разобраться в механизмах, которые обеспечивают богатство прочтений и, стало быть, непрестанное наделение смыслом произведения-сообщения.
VI.2.
По сути дела, когда Деррида противопоставляет представление о произведении искусства как
неисчерпаемой энергии (и стало быть, всегда "открытого" сообщения) представлению о нем как о
предельно чистом воплощении пространственных отношений, он оказывается неожиданно близок
Чезаре Бранди 49, который, занимая позицию, по всей видимости, несходную с позицией Деррида, не приемлет изучения произведения искусства как сообщения и, следовательно, как системы
означаемых, предпочитая говорить о "присутствии" или "пребывании" (astanza), которого
семиотическое исследование не
48 Derrida, cit., pag. 30
49 Le due vie, Bari, 1967
284
может постичь в принципе. Но если Деррида требует от критика признать художественное
произведение скорее дискурсом, чем формой, то Бранди, кажется, требует от него
противоположного — признания произведения формой, а не дискурсом, но в действительности это
одно и то же: призыв не сводить художественное произведение к совокупности
структурированных знаков во имя того, чтобы позволить ему самоопределяться по собственному
усмотрению.
Если для всей истории эстетики характерно стойкое противостояние двух начал (мимесиса и
катарсиса, формы и содержания, авторской и зрительской точек зрения), то Бранди толкует эту
антитезу, фундаментальную изначальную оппозицию, лежащую в основе всякого произведения
искусства, следующим образом: художественное произведение рассматривается или само по себе
(в себе и для себя), или же в тот миг, когда его воспринимает чье-то сознание. Бранди слишком
проникся кантианским критицизмом, во-первых, и феноменологической культурой, во-вторых, чтобы не понимать, что эта антитеза не так уж безупречна, что мы не можем познать сущности
какой-либо вещи иначе, чем воспринимая ее в сознании, и что, следовательно, любая речь о
существующем независимо от нас объекте всегда есть речь об объекте, видимом в определенной
перспективе, личной, исторической, укорененной в какой-то культуре. И все же на этих страницах
Бранди ясно ощущается какая-то заданность, стремление узаконить некий метафизический
"остаток", нечто (quid), не улавливаемое восприятием, находящееся за пределами личной
перспективы, некую "сущность", которая и делает художественное произведение чистым
присутствием, "чистой реальностью", не схватываемой сознанием. Ту самую сущность, благодаря
которой произведение искусства "наличествует", просто "есть" без того, чтобы что-нибудь кому-
нибудь "говорить".
Но что это за присутствие, которое отказывается что-либо сообщать и только само по себе есть?
Если сегодня теория и практика коммуникации стремится превращать все на свете в знаковые
системы, то это потому, что невозможно мыслить какое-либо "присутствие", тем самым не
превращая его в знак. Культура (которая начинается с самых элементарных процессов восприятия) в том и состоит, чтобы наделять значениями природный мир, состоящий из "присутствий", т. e.
превращать присутствия в значения. Так что, когда желают спасти этот самый не
укладывающийся в смыслы, несомые произведением, не поддающийся коммуникации "остаток", неизбежно "присутствие" оборачивается "отсутствием", неким засасывающим водоворотом, у
которого мы непрестанно испрашиваем новых смыслов и "присутствие" которого было бы не
более чем импульсом к
285
непрекращающемуся, бесконечному процессу семиозиса. Такова позиция "новой критики", к которой
мы еще вернемся.
Но в действительности, и эстетика присутствия, и эстетика отсутствия сводятся к попытке спасти в
конкретных исторических обстоятельствах человеческого общения "чистую реальность" искусства, с
помощью которой можно было бы обосновать пресловутую невыразимость, богатство истолкований, которые художественное произведение сохраняет вопреки всем структурным препарированиям и пози-
тивистскому насилию. Однако попытки интерпретировать произведение искусства как сообщение, как
факт коммуникации как раз тому и служат, чтобы изречь "неизреченный остаток". Оттого что произве -
дение искусства является сообщением, в нем не убывает "присутствия", его можно рассматривать как
систему знаков, которая прежде всего сообщает собственную структуру. Но одновременное рассмот-
www.koob.ru
рение произведения искусства как сообщения, как системы означающих, коннотирующих возможные
значения, позволяет понять всякий "остаток" именно как вклад конкретных людей, живущих в опреде-
ленное время и в определенном обществе, которые вынуждают присутствие, само по себе немое, говорить, населяя его значениями, с тем чтобы потом свести их в систему, изменчивую и стабильную в
одно и то же время, чьи структуры не только служат передатчиком сообщений, но и оказываются
главным их содержанием.
VI.3.
Якобсон разбирает речь Антония над трупом Цезаря, он устанавливает правила, регулирующие
отношения на всех уровнях коммуникации, от синтаксического до фонематического, игру метафор и
метонимий, при этом не отрицается, что результатом этой работы может быть та кристаллизация
структур, которая заключается в приведении в соответствие означающих и означаемых, рождающая
единый эстетический идиолект. Не следует забывать о том, что по отношению к этой эстетической
машине читатели вольны пускаться (в той мере, в какой они дадут вовлечь себя в игру с этим
устройством, призванным порождать смыслы, причем смыслы нестандартные) в самые рискованные
герменевтические авантюры. Структуралистская критика предполагает определенный подход к
произведению. И тот факт, что мы полагаем, что этот подход наиболее адекватен, вовсе не лишает прав
гражданства все прочие подходы к произведению искусства. По-прежнему открыта дорога для
историко-эволюционных исследований. И если критик сумеет удачно рассказать о своей
интерпретации художественного произведения, пусть она будет сколько угодно смелой, разве мы не
простим ему, что он не структуралист?
286
VI.4.
В одном, однако, Деррида попадает в точку, касаясь уязвимого места структурной критики или, по
крайней мере, критики, таковой себя считающей: происходит это, когда он упрекает Руссе за то, что тот, выявив некоторые основополагающие пространственные построения у Пруста и Клоделя, упраздняет те эпизоды и тех персонажей, которые не вписываются в его замысел, в "общую
организацию произведения" (по крайней мере в то, что критик такой организацией считает).
Возражая против такого обращения с произведением, Деррида указывает на то, что если
структурализм чему-то и научил и о чем-то напомнил, так это о том, что "быть структуралистом
это, в первую очередь, противостоять всякой заорганизованности смысла, суверенности и
равновесию всякой ставшей формы; это значит отказываться считать неуместным и случайным
все то, что не вмещается в рамки выстраивающейся конструкции. Ведь и отклонения это не про -
стое отсутствие структуры. Они как-то организованы" 49. Это верно. Причем настолько, что, обсуждая проблему эстетического идиолекта, мы говорили не только об общем правиле, выявляющемся на разных уровнях произведения, но также о совокупности более частных правил, состоящих с ним в определенном родстве и обуславливающих те отступления от нормы, те
сознательные нарушения, которые он закладывает в самые основы законов, творимых им
исключительно для данного произведения (и которые, в свою очередь, нарушают ранее
сложившиеся системы норм, выявляемые в исследованиях истории стилей, языка литературы и
изобразительного искусства определенных групп в определенные эпохи). Подвергнуть
художественное произведение структурному анализу вовсе не значит обнаружить в нем какой-то
один главный код и отбросить все то, что к нему не относится (этого, как мы видели, достаточно
только для анализа стандартизованной продукции Яна Флеминга50 ), но значит заняться
исследованием идиолектов в поисках той системы систем, нахождение которой составляет
последнюю и, следовательно, недостижимую цель структурной критики вообще.
VI.5.
Но замечания Деррида в адрес структурной критики связаны с опасением, что загнанное в
структуры и окостеневшее произведение искусства уже не откроется навстречу разнообразным
прочтениям. Это проблема "открытости" структур, которую он описывает на языке
феноменологии в работе "Genese et structures" et la phéno-49 Derrida, cit., pag 40
50 Cp. нашу работу Le strutture narrative in Flemming, in Il caso Bond, Milano, 1965 (a также в "Comminications", 8)
287
www.koob.ru
ménologie («"Генезис и структуры" и феноменология») Это вопрос о структуре самой открытости, как он выражается, которая есть бесконечная открытость навстречу истине любого опыта (а
значит, и философского), "структурная невозможность подвести черту под структурной
феноменологией" , та бесконечная открытость миру как горизонту возможностей, о котором нам
известно из феноменологии восприятия Мерло-Понти, та многоликость, в которой вещь является
нашему восприятию и нашему суждению в качестве вечно новой, о чем знали и Гуссерль, и Сартр
в "Бытии и ничто" 53
Итак, об этой открытости структурного исследования (которая предполагает внесение принципа
историзма в саму предикацию структур) знали многие из тех, кто пользуется структурными
методами в критике Выслушаем, например, Старобиньски "Структуры это не инертные вещи и не
устойчивые объекты. Они возникают на основе отношений, связавших наблюдателя и объект, они
рождаются как ответ на некий запрос, и именно это вопрошание произведения предопределяет
порядок следования их элементов Именно в связи с моими вопросами оживают и обретают плоть
структуры, — уже давным-давно закрепленные страницами книжного текста. Всякий тип прочте-
ния выбирает свои структуры ... При этом нетрудно заметить, что само художественное
произведение допускает в зависимости от запроса выбор нескольких равно приемлемых структур
или что это произведение выступает частью более обширной системы, которая, превосходя ее, ее
объемлет И здесь решающее слово не за структурализмом, напротив, структурный анализ может
быть только следствием предварительно принятого решения, которое устанавливает пределы и
52 Derrida, cit., pag. 241
53 «Этот смысл, il cogitatum qua cogitatimi, никогда не предстает как окончательная данность, он впервые
проясняется только как последовательность открывающихся друг за другом новых горизонтов Это
"оставление открытым" является — еще до всяких последующих определений, которые, возможно, никогда
не будут иметь места, — моментом релятивной природы самого сознания, как раз тем, что создает горизонт.
Объект есть, так сказать, полюс идентичности, он всегда предстает перед нами в определенной смысловой
перспективе, как требующий каких-то действий или объяснения » (E. Husserl, Meditazioni cartesiane, Milano, 1950, Размышление 2, 19—20 ) У Сартра читаем «Но если трансцендентность объекта есть неизменная нужда
самопревосхождения, то из этого следует, что объект, в принципе, составляет бесконечный ряд явлений
самого себя Таким образом, конечное явление указывает на свою собственную конечность, но одновременно
оно нуждается в том, чтобы его рассматривали как явление-того-что-является, в непрестанном преодолении
Некая "сила" вселяется в феномен, наделяя его способностью самопревосхождения, способностью
разворачиваться в бесконечный ряд реальных или возможных явлений» (J.Ρ. Sartre, L essere e il nulla, Milano, 1958, pagg. 11-12)
288
задачи исследования. Несомненно, стремление к глобальности будет подталкивать к координации
результатов отдельных прочтений и к попыткам представить их в виде элементов некой большой
структуры, в которой окончательным и исчерпывающим образом воплотился бы смысл
произведения. Все, однако, наводит на мысль о том, что эта большая структура есть предел, к
которому можно приближаться вечно"54.
Поскольку мы также исходим из того, что вопрошание структур о смысле должно раз за разом
возобновляться, то эти выводы на данный момент нас вполне удовлетворяют, и, как убедится
читатель, к тем же самым выводам, хотя и сформулированным по-другому, мы придем в конце
нашей книги. Но не будем торопить события и забегать вперед. Но если бы мы это сделали, мы бы
увидели, что выявление структур представляет собой выбор, связанный с разного рода
детерминациями точки зрения во имя обнаружения критериев смыслоразличения. Для семиологии
проблема была бы решена. И тогда феноменологу осталось бы только разбираться с тем, как
конституируются те объекты, каковыми являются найденные структуры 55.
VI.6.
Но как раз утверждения, подобные тем, что сделал Старобиньски. при более глубоком прочтении
текстов многих "ортодоксальных" структуралистов (самые крупные Леви-Строс и Лакан) на-
чинают вызывать определенные сомнения. До сих пор мы занимались той первой дилеммой, о
которой говорили в начале: структура — модель или конкретный объект? Мы выяснили, что
структурное исследование имеет место всегда, когда удается свести конкретный объект к модели.
Но мы оставили открытым другой вопрос: структура — орудие метода или онтологическая
реальность? Если структура это орудие, которое я изготавливаю для того, чтобы обосновать тот
или иной подход к объекту, то отрывок из Старобиньски завершает наше исследование. Но что
если структура представляет собой онтологическую реальность, которую я открываю как
окончательную и неизменную? Вот вопрос, который теперь встает перед нами.
54 SeC, pag XX
www.koob.ru
55 Речь о схватывании, изначальном акте, "изначально конституирующем объект" (E. Husserl, Idee per una fenomenologia pura, Torino, 1965, 2a ed , pag 422 )
289
3. Второе сомнение: онтологическая реальность или оперативная
модель?
I. Структура как оперативная модель
I.1.
От первых структурных изысканий в лингвистике до исследований систем родства Леви-Стросом
структурная модель используется для того, чтобы свести к однородному дискурсу несходный
опыт. В этом смысле модель выступает как оперативная, как единственно возможный способ
сведения к однородному дискурсу живого опыта несходных объектов, и следовательно, как некая
логическая истина, истина разума, а не факта, некая металингвистическая конструкция, позволяющая говорить о различных феноменах как о знаковых системах.
В этом случае понятие структурной модели рассматривается в свете операционистской
методологии, не предполагая утверждений онтологического порядка; и если вернуться к
аристотелевской субстанции и колебаниям между онтологическим и эпистемологическим
полюсами, го выбор будет сделан в пользу последнего. Ученый, использующий модели в своих
исследованиях, неизбежно вынужден согласиться с позицией Бриджмена: "Я считаю модель
полезным и необходимым инструментом мышления, поскольку она позволяет мыслить вещи, не
объединенные родством, в терминах родства" 56.
Таким образом, с точки зрения "методологического" структурализма нижеприведенное
высказывание Ельмслева, кажется, не подлежит обсуждению: "Под структурной лингвистикой
понимается совокупность исследований, основывающихся на некой гипотезе, согласно которой с
научной точки зрения вполне правомерно описывать язык так, словно он — некая структура в
принятом выше смысле... Мы также настаиваем... на гипотетическом характере структуральной
лингвистики... Всякое научное описание предполагает, что объект описания мыслится как некая
структура (и следовательно, анализируется с помощью структуральных методов, позволяющих
выявить отношения между составляющими ее частями) или как часть некой структуры (и стало
быть, как присоединяющийся (синтез) к другим объектам, с которыми он находится в каких-то
отношениях, позволяющих выявить более масштабный объект, включающий в качестве
56 Percy Bridgman, La logica della fisica moderna, Torino, 1965, pag 75
290
составных частей как первый, так и вторые)... Нам могут заметить, что если это так, то принятие
структурального метода не навязывается объектом исследования, но представляет собой свободный
выбор исследователя. И если это так, то перед нами старая проблема, обсуждавшаяся в средние века, вытекают ли выявляющиеся в процессе анализа понятия (концепты, классы) из самой природы объекта
(реализм) или же из метода (номинализм). Вопрос этот явно эпистемологического свойства и выходит
по крайней мере за рамки нашего сообщения, если не за рамки компетенции лингвиста в принципе"57.
Ельмслев говорит, что эпистемология помогает глубже поставить эту проблему, при этом лингвистика
наравне с физикой поставляет для этого материал, но само решение проблемы лежит вне компетенции
лингвиста. Другими словами, для корректного использования структурных моделей не обязательно
быть убежденным в том, что их выбор предопределен объектом, достаточно знать, что это вопрос
метода 58. Научно обоснованный метод — это, в конечном счете, эмпирически адекватный метод Если
ученому хочется думать, что он открывает неизменные структуры, присущие всем языкам (или, добавим мы, всем феноменам), и если эта уверенность помогает ему в работе, тем лучше для него, и
даже, как говорит Бриджмен, "удача поворачивается к тем, кто, выявляя связи между явлениями, заранее уверен, что они есть" 59.
1.2.
С другой стороны, попытка выявления однородных структур в различных явлениях (и тем более, если
речь идет о переходе от языков к системам коммуникации, а от них — ко всем возможным системам, рассматриваемым как системы коммуникации) и признания их устойчивыми, "объективными" — это
www.koob.ru
нечто большее, чем просто попытка, это непременное соскальзывание от "как если бы" к "если" и от
"если" к "следовательно". Да и как требовать от ученого, чтобы он пускался на поиски структур и при
этом не позволять ему хотя бы на минуту допустить, что он занимается реальными вещами? В лучшем
случае, если он и начинает как законченный эмпирик, то по завершении трудов он непременно
убежден, что вывел некую константу человеческого ума.
57 L. Hjelmslev, Essais linguistiques, cit., pagg.100—101
58 «Начальная гипотеза, отметим себе это, ничего не говорит о "природе" изучаемого объекта Она весьма
далека от философских или метафизических глубин вещи-в-себе» (ор. сit., pag. 22) 59 Bridgman, oр cit., pag. 197
291
I.3.
Опасность такого рода, впрочем вполне контролируемую, можно ощутить в работах Хомского. Как
признает сам Хомский, исходным пунктом его воззрений является картезианский рационализм 60, он
тяготеет к гумбольдтовскому идеалу языка как "underlying competence as a system of generatives processes"*, порождающей грамматики как "system of rules that can iterate to generate an indefinitely large number of structures"* 61 . Однако — в то время как искомые константы носят сугубо общий и формальный характер и
не участвуют в определении типов структурных моделей, соотносимых с конкретными языками 62, — он
настаивает на том, что предпочтение одной модели порождающей грамматики другой ее модели носит
условный и оперативный характер и верифицируется функционированием самой модели 63. Так, даже
выставляя себя сторонником рационализма (в классическом смысле слова, т e признавая существование
языковых универсалий, а также врожденных предрасположений человеческого ума) Хомский напоминает, что "Общая лингвистическая теория наподобие той, что вкратце была описана выше, должна поэтому
рассматриваться в качестве специфической гипотезы (курсив наш), по существу
рационалистического толка в том, что касается природы мыслительных структур и процессов"64
60 Noam Chomsky, De quelques constantes de la théorie linguistique, in Problèmes du langage, Paris, 1966 О
проблеме языковых универсалий ср. (J.Н. Greenberg, ed) Universals of Language, MIT, 1963
61 Cp. Aspects of Theory of Syntax, М Ι Τ 1965, cap 1 Методологическое введение Хомский Н Аспекты теории
синтаксиса М , 1972
62 "В настоящее время мы не можем подойти вплотную к построению такой гипотезы о врожденных схемах, которая была бы достаточно обширной, подробной и определенной, чтобы объяснить факт усвоения языка
Следовательно, главной задачей лингвистической теории должно стать развитие представлений о языковых
универсалиях, которые, с одной стороны, не будут опровергнуты действительными различиями, существующими между языками, и, с другой стороны, будут достаточно содержательными и эксплицитными, чтобы объяснить быстроту и единообразие процесса овладения языком" ( ор cit., pagg. 27—28, ук соч., с 30)
"Существование формальных универсалий глубинного уровня в смысле приведенных примеров предполагает, что все языки строятся по одному образцу, но не предполагает, что имеется какое-то взаимнооднозначное
соответствие между конкретными языками" (ор cit., pag. 30, ук соч., с 32) 63 Хомский неоднократно подчеркивает сугубо предположительный характер "генеративного метода, при том
что речь идет о гипотезе разума" (ср. ор сit. pag. 53) См также введение к Syntactic Structures (Aja, 1964) и
на с 51 акцент на методологическом характере генеративистского подхода В Aspects, cit, pag.163 он
настаивает на том, что синтаксическая и семантическая структура естественного языка по сю пору остается
"глубокой тайной" и всякая попытка определения их неизбежно должна рассматриваться как временная и
ограниченная
64 Aspects, cit., pag. 53
292
В известном смысле, Хомский, воспитанный на эмпиризме современной науки, относится к
философии как к импульсу, как к некоему психологическому обеспечению, и результаты его
исследований (как и исследований Ельмслева) могут быть использованы также и теми, кто вовсе
не разделяет его философских воззрений. Ведь можно же не разделять вполне философской
гипотезы Якобсона о том, что весь универсум коммуникации подпадает под принцип дихотомии, проявляющийся как в бинаризме смыслоразличителей в лингвистике, так и в бинаризме теории
информации, и все же признавать, что бинарные оппозиции чрезвычайно эффективны при
описании коммуникативных систем и сведении их к однородным структурам.
Уместен вопрос, а возможно ли, занимаясь научной деятельностью, не отдавать себе отчета в
рискованности таких эпистемологических обобщений и, выдвигая осторожные гипотезы, не
испытывать недоверия к глобальным философским ответам, тем более тяжеловесным и
сковывающим, что они заданы с самого начала. И, однако, чтение некоторых текстов Леви-Строса
после всего того, что нами говорилось выше, вовсе не настраивает на мирный лад.
www.koob.ru
II. Методология Леви-Строса: от оперативной модели к объективной
структуре
II.1.
Такой показательный текст, как вступительная лекция к курсу в Коллеж де Франс, позволяет
проследить, как принципы методологического структурализма постепенно преобразуются в
структурализм онтологический. В примитивных обществах различные техники, взятые сами по
себе, предстают сырыми фактами, между тем, помещенные в общей контекст жизни общества, они
оказываются эквивалентами серии значащих выборов; так, каменный топор превращается в знак, потому что занимает то место в общем целом, которое в каком-нибудь другом обществе
принадлежало бы другому орудию, используемому в тех же целях (как видим, и здесь значение
является позициональным и дифференциальным). Установив символическую природу своего
предмета, антропология вменяет себе в обязанность описывать системы знаков и описывать их
согласно структурным моделям Антропология получает свой материал уже упорядоченным, уже
данным, но по этой самой причине неуправляемым, потому и приходится ей работать с моделями,
"c'est adiré des systèmes de symboles qui sauvegardent les propriétés caractéristiques de l'expérience, mais qu'à différence de l'espérience, nous avons le pouvoir de manipuler" ("т. e. с системами символов, которые воспроизводят отличительные черты опыта, но которыми в отличие от него можно
манипулировать").
293
В уме ученого, моделирующего опыт, разыгрывается умственное действо созидания моделей, обеспечивающих продолжение исследовательской деятельности.
Следовательно, структура не схватывается простым эмпирическим наблюдением: "elle se situe au dela"
("она расположена по ту сторону"). И, как уже говорилось, она представляет собой систему, держащуюся внутренней связанностью, связанностью, недоступной при наблюдении изолированной
системы и выявляемой в процессе ее преобразований, благодаря которым в по видимости несходных
системах обнаруживаются сходные свойства
Но чтобы допустить возможность этих преобразований, возможность транспозиции моделей, необходимо некое обеспечение в виде разработки системы систем. Другими словами, если существует
система правил, делающая возможной артикуляцию языка (лингвистический код), а также система
правил, делающая возможным артикуляцию брачных обменов как формы коммуникации (код родства), то должна существовать система правил, устанавливающая отношения эквивалентности между
лингвистическим знаком и знаком родства, эквивалентность формальную, точное позициональное
соответствие одного термина другому, эта система и будет представлять собой то, что, употребляя
термин, не используемый нашим автором, мы назовем метакодом, позволяющим определить и назвать
подведомственные ему коды 65 .
II.2.
Проблема, которая незамедлительно встает перед Леви-Стросом, состоит в следующем, универсальны
ли эти правила (правила кодов и метакодов)? И если это так, то что это за универсальность? Понимать
ли ее в том смысле, что речь идет о неких правилах, которые, будучи однажды сформулированы, пригодны для объяснения самых различных феноменов, или в том смысле, что это реальность, глубоко
упрятанная в каждом из изучаемых явлений? В рассматриваемом тексте ответа Леви-Строса сквозит
явное предпочтение опера-
65 В "Сыро» и вареном" Леви-Строс пишет "Коль скоро сами мифы базируются на кодах второй степени (коды
первой степени составляют язык), эта книга представляет собой код третьей степени, призванный
обеспечить взаимную переводимость разных мифов" Другими словами, "по мере продвижения вперед
структурного анализа изучаемое мышление все более обнаруживает свое внутреннее единство, связность и
исчерпывающий характер Структуры все более удаляются от начальной конкретности, становятся все более
общими и простыми, покрывая все более широкую сферу явлений и тем самым обеспечивая их
интеллегибильность" (ит. перевод Andrea Bonomi, Implicazioni filosofiche nell antropologia di Claude Levi-Strauss, in "Aut Aut", 96—97, 1967)
294
тивного подхода, эти структуры являются универсальными, поскольку в задачи антрополога как
раз входит разработка трансформационных моделей, все более усложняющихся по мере того, как
они охватывают все более разнородные явления (сводя, например, к одной модели примитивное и
современное общество); но это процедура, осуществляемая в лабораторных условиях, —
построение исследующего ума: не имея истины факта мы довольствуемся истиной разума 66 .
Вывод безупречен и вполне соответствует требованиям, которые можно предъявить ученому. Но
www.koob.ru
вот тут-то в ученом и возвышает голос философ: если мы убедились операционально в
применимости инвариантных кодов к различным феноменам, разве это не доказывает сразу и со
всей очевидностью существование универсальных механизмов мышления и, следовательно, универсальность человеческой природы?
Конечно, может вкрасться вполне методологически оправданное сомнение: а не поворачиваемся
ли мы спиной к человеческой природе, когда выявляем наши инвариантные схемы, подменяя
данные опыта моделями, и вверяемся абстракциям, как какой-нибудь математик своим
уравнениям? Но ссылаясь на Дюркгейма и Мосса, Леви-Строс сразу же напоминает, что только
обращение к абстрактному делает возможным выявление логики самого разнородного опыта, открытие "потаенных глубин психологии", глубинного слоя социальной реальности, чего-то
"присущего без исключения всем людям"67.
Трудно не заметить совершающегося здесь быстрого перехода от оперативистского к
субстанционалистскому пониманию моделей разработанные в качестве универсальных, они
применимы универсально и, стало быть, свидетельствуют об универсальной субстанции, гарантирующей возможность их применения. Можно было бы возразить, что модели
универсально применимы, потому что построены так, чтобы применяться везде и повсюду, и это
наибольшая "истина", к которой может привести методологическая корректность. Нет сомнения, что определенные скрытые константы обеспечивают возможность их применения (и это
подозрение будит исследовательскую
66 "В сущности, мы занимаемся не чем иным, как разработкой языка, достоинства которого, как и всякого
языка, заключаются исключительно в его связности и в том, что с помощью очень небольшого количества
правил отдается отчет в очень большом количестве самых разнообразных явлений в отсутствие недоступной
истины факта мы постигаем истину разума" (Похвала антропологии, in Razza e storia, cit., pag. 69 ) 67 Ibidem, pag. 73—74 Процитируем также Мосса "Люди общаются с помощью символов но они могут
располагать этими символами и вступать с их помощью в общение только потому, что у них одни и те же
инстинкты"
295
мысль), но разве есть какие-нибудь основания утверждать, что то, что обеспечивает
функционирование модели, имеет форму модели?
II.3.
Смысл нашего последнего вопроса ясен: тот факт, что нечто обосновывает функционирование данной
модели, нисколько не исключает того, что это самое нечто обеспечивает функционирование и других
(и самых разнообразных) моделей; с другой стороны, если нечто имеет ту же самую форму, что и
модель, тогда получается, что предложенная модель исчерпывающе описывает реальность и нет
никакой необходимости продолжать строить уточняющие модели.
Было бы несправедливо сказать, что Леви-Строс так уж легко соскальзывает от одного утверждения к
другому, но нельзя не сказать, что в конце концов он это делает.
Предполагался ли такой переход заранее? Позволительно спросить: утверждение универсальных
механизмов мышления это западня, фатально уготованная Леви-Стросу, или это установка, которой он
придерживался с самого начала? Конечно, сходные идеи возникают всякий раз, когда ученый
оказывается перед необходимостью ввести в какие-то рамки процесс прогрессирующего разрастания
артикулируемых структур.
Семья — это конкретная реализация, сообщение, построенное на основе того кода, каковым является
система родства какого-то племени; но этот код в свою очередь становится сообщением, построенным
на основе того более общего кода, каковым является система родства, общая для всех племен, и этот
новый код есть не что иное, как частная реализация более фундаментального кода, позволяющего
свести к общему знаменателю (на основе одних и тех же структурных законов) код родства, языковой
код, кулинарный, мифологический и т. д.
Спрашивается, как следует понимать этот код, разработанный с тем, чтобы обосновать все прочие?
Поскольку уже никакого более общего кода не выделить (как мы увидим позже, обратный ход неиз -
бежен, однако мы ограничимся предположением, что ученый удовлетворен полученными
результатами, позволяющими ему описать все рассмотренные до сих пор явления), то что это —
предел, кладущийся конструированию оперативных моделей, или же основополагающий
комбинаторный принцип, которому подчиняются все коды, изначальное устройство человеческого
ума, в котором законы природы предстают как конституирующие законы культуры 68?
68 Андреа Бономи в упомянутой статье, представительствуя от имени феноменологии, старается подчеркнуть
у Леви-Строса моменты, несомненно имеющие место, он видит в структурном бессознательном — о чем речь
позже — не столько хранилище содержаний, сколько "активное артикулирующее начало", хорошо понимая, что оно-то и гипостазируется под именем бессознательного. На самом деле, у Леви-Строса оба эти момента то
www.koob.ru
противопоставляются, то смешиваются, в то время как второй очевидно присутствует в текстах, которые мы
обсудим в Г.4, имеются и другие пассажи, в которых подчеркивается, что целое, исследуемое структурным
анализом (например, мифы), никогда не предстанет завершенным. Сырое и вареное. Cit. pag.19—21. В Г
5.VIII.1 мы увидим, что Деррида вскрывает это противоречие (см., также ниже Γ.3.ΙΙΙ 2).
296
II.4.
Неоднократно Леви-Строс достаточно двусмысленно определяет код. В "Неприрученной мысли"
очевидны колебания между идеей множественности кодов и постулатом единого кода, обосновы-
вающего правила универсальной перекодировки: говорится, например, что тотемические понятия
составляют коды для выработавшего и принявшего их общества 69 ; говорится, что коды являются
средством фиксации определенных значений и их транспозиции в другие системы (и следовательно, имеются в виду средства, которые воздействуя на системы Значений, тем самым воздействуют на
коды, переводя их в термины других кодов с помощью чего-то такого, именуемого "кодом", являющегося метаязыком по отношению к предыдущим) 70 ; говорится
также, что системы значения представляют собой более или менее
удачно разработанные коды 71 , или даже выдвигается гипотеза, как, например, на заключительных страницах, посвященных историографии, согласно которой различные
исторические эпохи следует изучать, прилагая к ним не только общий хронологический код, но и в
свете частных хронологических кодов (события, значимые для кода, оперирующего тысячелетиями, не являются таковыми для кода, измеряющего время месяцами, и наоборот) 72 ... Итак, разработка
правил трансформации одного кода в другой представляется возможной, но вместе с тем не
полагается никаких пределов индивидуации различных социальных и исторических кодов всякий раз, когда построение определенной модели проясняет механизм той или иной знаковой системы.
II.5.
Если бы дело ограничилось этим, никаких вопросов бы не возникло. Структура-код могла бы
выводиться исследователем на основе среднестатистического узуса (так, код "язык X" был бы
только совокупностью условий использования данного языка определенным сообществом) и
рассматриваться как зависящая от него структура, которая по мере выявления обретает характер
нормы (с той оговор-
69 La pensée sauvage, Paris, 1962, pag. 120. Леви-Строс К. Неприрученная мысль В кн. Леви-Строс К
Первобытное мышление, М., 1994. С. 111—336
70 Ibidem, pag. 183, ср также pag.197 и особенно 228.
71 Ibidem, pag. 302.
72 Ibidem, pag . 344
297
кой, что впоследствии она претерпевает изменения под влиянием узуса, когда отклонения от нормы
перестают рассматриваться как отклонения).
С другой стороны, если структуры разворачиваются в целях понимания различных сообщений, то и
сообщения, в свою очередь, ориентируют на выявление определенной структуры. Необходимость
понимания сообщения побуждает соотносить его с определенным кодом: всякая декодификация
начинается с дешифровки: чтобы понять знаковую форму, я соотношу ее с системой знаков и, стало
быть, с кодом, значимым именно в этом его качестве. Это нетрудно сделать по отношению к
сообщениям с легко узнаваемыми кодами, социальная и конвенциональная природа которых
достаточно очевидна, как, например, в случае словесного сообщения. Но как быть в случае системы
родства? Но как быть если я еще не располагаю кодом, но должен распознать его в сообщении, дешифровать его? В этом случае я полагаю код (умственную конструкцию, оперативную модель) и тем
самым придаю смысл структуре сообщения. Код полагается как модель для разных сообщений (точно
так атомная модель Бора представляет собой модель структуры атомов отдельных элементов, как, например, модель атома водорода, которая, в свою очередь, моделирует феномен, в противном случае
остающийся вне сферы нашего опыта). Но каковы критерии оценки значимости кода, вложенного
мною в сообщение? Он оценивается на основе своей способности упорядочивать это и другие
сообщения, предоставляя возможность говорить о них в однородных терминах (т. e. используя один и
тот же инструментарий определения). Выявить унитарные структуры (т. e. коды) в различных
сообщениях (чтобы затем, в свою очередь, соотнести унитарный код-структуру с частным сообщением, построенным на основе более общего кода, позволяющего соотнести его с другими, более частными
кодами) значит понять разнородные феномены с помощью одного и того же концептуального
инструментария. То, что разные языки (различные коды, понятые как сообщения-реализации некоего
www.koob.ru
кода лингвистических кодов) сводимы к ограниченному числу оппозиций, свидетельствует только о
том, что, прибегая к этой умозрительной конструкции, мы получаем возможность определить их в
совокупности, причем наиболее экономно. Опыт отлился и окостенел в модели, но ничто с эпистемоло-
гической точки зрения не дает нам основания утверждать или отрицать, что мы обнаружили в нем
нечто более окончательное, нежели бесконечную возможность других корреляций.
II.6.
Таким мог быть вывод. Но у Леви-Строса этот намечающийся на многих страницах вывод
сталкивается с другим, более настойчивым, более окончательным, который постепенно берет верх: всякое
298
сообщение интерпретируется на основе кода, все коды взаимопреобразуемы, потому что все они
соотносимы с неким Пра-кодом, Структурой Структур, отождествляемой с Универсальными
Механизмами Ума, с Духом или — если угодно — с Бессознательным. Материя структурного
исследования та же, что и материя всякого коммуникативного поведения, будь то поведение
представителя примитивного или цивилизованного общества, это само наличное объективное
мышление
Проблема восхождения от кода к метакоду, обсуждавшаяся нами в оперативистских терминах, предстает у Леви-Строса как в определенной степени уже решенная на путях некоего философского
верования в объективность законов мышления. "Вне зависимости от того, будет ли исследование
ограничиваться изучением одного общества, или же оно будет охватывать несколько обществ, все
равно придется проводить глубокий анализ различных сторон социальной жизни для достижения
уровня, на котором станет возможным переход от одного круга явлений к другому; это значит, что
нужно разработать некий всеобщий код, способный выразить общие свойства, присущие каждой из
специфических структур, соответствующих отдельным областям. Применение этого кода может стать
правомерным как для каждой системы, взятой в отдельности, так и для всех систем при их сравнении.
Таким образом, исследователь окажется в состоянии выяснить, удалось ли наиболее полно постичь их
природу, а также определить, состоят ли они из реалий одного и того же типа ... Произведя подобное
предварительное приведение к простейшему виду (сопоставление систем родства и лингвистических
систем), лингвист и антрополог смогут поставить перед собой вопрос, не связаны ли различные
разновидности средств общения ... в том виде, в котором они могут наблюдаться в одном и том же
обществе, с аналогичными бессознательными структурами. При положительном решении этого
вопроса мы были бы уверены в том, что нам удалось прийти к действительному выражению основных
отношений" 73.
III. Философия Леви-Строса: неизменные законы Духа
III. 1.
Тут-то и выходит на сцену структурного мышления некий персонаж, которого бы не стерпела никакая
методология, ибо принадлежит он миру спекулятивной философии, а именуется Человеческим Духом.
73 Леви-Строс К Структурная антропология М , 1985 С 59—60
299
"Мы еще недостаточно отдаем себе отчет в том, что язык и культура являются двумя
параллельными разновидностями деятельности, относящейся к более глубокому слою. Я полагаю, что этот гость был среди нас, хотя никто не подумал пригласить его на наши дебаты это
человеческий дух" 74 .
Разумеется, структурные модели явились как удобные истины разума, с помощью которых можно
о разных явлениях говорить в одних и тех же категориях. Но чем обеспечивается
функционирование этих истин разума? Очевидно, неким изоморфизмом законов мышления
исследователя и законов поведения исследуемого объекта "Этот принцип направляет нас в
сторону, противоположную прагматизму, формализму и неопозитивизму, поскольку утверждение
о том, что наиболее экономным объяснением является то, которое ближе к истине, основано в
конечном счете на постулируемом тождестве мировых законов и законов мышления"75
Что значит, в таком случае, изучать мифы? Это означает выявлять систему взаимных
трансформаций мифов, каждый из которых воспроизводит наезженные пути мышления
независимо от того, знают об этом их создатели или нет. О чем бы ни рассказывали мифы, они
всегда рассказывали и рассказывают одну и ту же историю И эта история есть экспозиция законов
духа, их обосновывающего Не человек мыслит мифы, но мифы мыслят людьми, более того, www.koob.ru
взаимно трансформируясь, мифы мыслят друг друга "Многоуровневая структура мифа позволяет
видеть в нем некую матрицу значений, упорядоченных горизонтально и вертикально, но как ни
читать, всякий план неизменно отсылает к другому плану. Аналогичным образом всякая матрица
значений отсылает к другой матрице и всякий миф к другим мифам И если задаться вопросом, к
какому последнему значению отсылают все эти значения, которые ведь должны же все вместе к
чему-то относиться, то единственный ответ, который может подсказать эта книга, состоит в том, что мифы означают дух, их созидающий с помощью того самого мира, частью которого он
является. Таким образом, могут порождаться одновременно как сами мифы, созидаемые учреж -
дающим их духом, так и созидаемый мифами образ мира, уже нашедший себе место в устроении
духа"76.
III.2.
Эта концовка "Сырого и вареного" приводит Леви-Строса к некоему допущению, за которое и
стараются ухватиться самые вы-
74 Леви-Строс К Структурная антропология М., 1985 С. 67
75 Там же, с 83—84 Об изоморфизме см также Bonomi, art cit.
76 С Lévi-Strauss, Il crudo e il cotto, cit., pag. 446
300
дающиеся его комментаторы 77: мир мифа и языка — это спектакль, действие которого разворачивается
за спиной зрителя и в Котором человек выступает в роли послушного исполнителя, жертвы неких
комбинаций, упраздняющих его как самостоятельное лицо. Но, как мы увидим, останавливаясь на
пороге такого вывода, Леви-Строс не сбрасывает со счетов две возможности, которые хотя и кажутся
дополняющими первое заключение, на деле ему противостоят с одной стороны, выявляя
комбинаторную матрицу, разрешающую структуры, он продолжает пользоваться объясняющими
структурами как инструментальными моделями, с другой стороны, он продолжает мыслить в
категориях субъективности, сводя ее (по ту сторону призрачной игры межличностной коммуникации) к структурам бессознательного, которые мыслят посредством людей Получается что-то вроде
трансцендентальной матрицы, которую имел в виду Поль Рикер 78, когда замечал, что концепция Леви-
Строса это кантианство без трансцендентального субъекта, отвечая на это, Леви-Строс апеллировал к
понятию бессознательного, некоего хранилища архетипов, отличных, однако, от юнгианских, поскольку те формальны, а не содержательны. В этих приключениях мысли, которая, впрочем, почему-
то робеет на пороге крайних выводов, решающее слово так и не было сказано.
III.3.
На замечания типа рикеровских (перед нами законы объективного мышления Согласен Но если оно
исходит не от трансцендентального субъекта и к тому же наделено категориальными и комбина-
торными свойствами бессознательного, то что оно собой представляет? Оно изоморфно природе?
Может быть, это сама природа? Личное бессознательное? Коллективное бессознательное?) ответ был
уже заранее дан в предисловии Леви-Строса к изданию трудов Мосса79
"Действительно, лингвистика, и в особенности структурная лингвистика, давно уже свыклась с идеей о
том, что фундаментальные феномены жизни духа, те, что обуславливают ее наиболее общие формы, помещаются в план бессознательного". Перед нами некая активность, предстающая как наша и чужая,
"удел всякой умственной жизни всех людей во все времена"
77 Ср. J. Derrida, "La structure, le signe et le jeu dans le discours des sciences humaines", in L écriture et la différence, cit.
78 Paul Ricoeur, Symbole et temporalite, in "Archivio di filosofia", l—2, 1963, и Structure et herméneutique, in
"Esprit", 11, 1963, в част pag. 618 Ответ Леви-Строса Рикёру в " Сыром и вареном", "Увертюра"
79 С. Levi-Strauss, Introduzione a Marcel Mauss, Teoria generale della magia, Torino, 1965 (фр. изд.1950 г.) 301
Здесь Леви-Строс выходит за рамки воззрений Соссюра, говорившего, что язык это социальная
функция, усвояемая субъектом пассивно и воспроизводимая им безотчетно Потому что, определяя так
язык, Соссюр понимал его как форму соглашения, устанавливающегося посредством отдельных актов
речевой деятельности и существующего виртуально, как совокупность речевых практик субъектов И
это не метафизическое утверждение, но методологический принцип, обосновывающий социальную
природу языка, происхождение которого не заботит структурную лингвистику (устрашенную абсурд-
ной идеей поисков Пра-кода), и чье бессознательное кристаллизуется в процессе осуществления
различных практик, в постоянной выработке навыков, которые суть окультуривание Напротив, Леви-
Строс говорит о метаисторическом и метасоциальном началах. Он указывает именно на
www.koob.ru
архетипические корни всякого структурирования. Леви-Строс стремится развести эти всеобщие начала
с юнгинианским коллективным бессознательным 80. во всяком случае, он настолько убежден в том, что
в основе структурирования общественных отношений и лингвистических навыков лежит некая
универсальная бессознательная деятельность, единая для всех (та самая, которая позволяет струк-
туралисту созидать изоморфные дескриптивные системы), что рассматривает ее как некую
основополагающую и предопределяющую насущную потребность, в сравнении с которой всякое
теоретизирование природы нравов и обычаев выступает как род идеологии (в отрицательном смысле
слова), как проявление ложного сознания, надстро-
80 "Итак, этнологическая проблема, в конечном счете, это проблема коммуникации, и этого утверждения
достаточно, чтобы радикально противопоставить Мосса, отождествляющего коллективное и бессознательное, Юнгу, с которым у него часто находят сходство На самом деле, совсем не одно и то же определять
бессознательное как категорию коллективного мышления или подразделять его на сектора в соответствии с
индивидуальным или коллективным характером приписываемого ему содержания И в том и в другом случае
бессознательное понимается как символическая система, но для Юнга бессознательное не сводится к
системе, оно исполнено символов и чуть ли не самих символизируемых вещей, образующих что-то вроде
субстрата Или этот субстрат врожден, но тогда без ссылки на Провидение не понять, как содержание опыта
может предшествовать опыту, или он благоприобретен, в таком случае проблема наследования
приобретенного бессознательного внушала бы не больше страха, чем проблема наследования приобретенных
биологических признаков Но на деле, речь не идет о том, чтобы сделать какую-то вещь символом, но о том, чтобы вернуть символическую природу вещам, которые ее лишились только потому, что стали
некоммуникабельными Как и язык, социальный фактор это независимая реальность (в конце концов, та же
самая символы реальнее представляемых ими вещей, означающие предшествуют означаемым и
предопределяют их" (с XXXVI)
302
ечное явление, с помощью которого упрятываются поглубже их глубинные основания.
III.4.
Вполне очевидным это становится, если взять анализ Леви-Строса эссе Мосса "О дарах". Что
заставляет индейцев маори обмениваться дарами согласно строгой системе соответствий? Хау, — от-
вечает Мосс, потому что индейцы этому выучились. Но Леви-Строс исправляет эту предполагаемую
наивность этнолога: "Хау не является истинной причиной обмена. Эта осознанная форма, в которой
люди определенного общества, где проблема стояла особенно остро, уловили бессознательную
потребность, причины которой лежат в другом месте... Обнаружив это представление у индейцев, следовало бы критически в нем разобраться, что позволило бы выявить его подлинные причины. Итак, вполне возможно, что эти последние следует искать в неосознанных структурах мышления, которые
удается распознать, только анализируя институции или, еще лучше, язык, а не собственные
представления индейцев о себе" 81.
III.5.
И здесь возникает опасность "заднего хода", возврата в лоно антропологических наук С начала века и
по сей день их усилия были направлены на то, чтобы постепенно преодолевать исследовательский
этноцентризм, выявляя системы мышления и поведения, отличные от западной модели и все же
эффективные в иных исторических и социальных ситуациях. Выявляя неявный системный характер
обмена дарами, разбираясь в представлениях, которые на этот счет имеются у самих индейцев, мы
расширяем наши познания в области умственной деятельности человека и убеждаемся в наличии"
логик, дополнительных по отношению друг к другу. Структурное сравнение как раз бы и могло быть
полезным, потому что оно позволяет — в целях понимания — свести к гомогенным моделям эти самые
комплементарные логики, не умаляя при выявлении возможных изоморфизмов фактического различия.
Но методика Леви-Строса подспудно возвращает нас к этноцентризму Отмести учение о хау, сведя его
к объективной логике универсального мышления, — разве это не значит в очередной
81 Ibidem, pag . XLII Этот анализ мог бы состоять в приведении фактов общественной жизни к системе
отношений, отражающей циркулирование даров, нельзя отрицать того, что при чтении работы Мосса
возникает желание привести излагаемые им факты к точным структурным отношениям Но Мосс описывает
также обычай разрушения богатства из соображений общественного престижа, напоминающий сходные
случаи престижного поведения в индустриальном западном обществе (leisure class Веблена), и тут становится
очевидным, что поведение индейцев лучше объясняет привычки нашей цивилизации, чем последние —
обычаи индейцев
303
раз свести непохожее мышление к единственному, к той исторической модели, от которой
отправляется исследователь?
Леви-Строс слишком проницателен, чтобы не понимать этого Он разделяет и обосновывает эту мысль
как раз в Сыром и вареном "Действительно, если последняя цель антропологии состоит в том, чтобы
www.koob.ru
содействовать лучшему пониманию объективированного мышления и его механизмов, то, в конечном
счете, нет никакой разницы, под воздействием ли моей мысли в этой книге мышление южно-
американских индейцев обретает некую форму или же моя мысль обретает форму под воздействием их
мышления Что важно, так это то, что человеческий дух, не принимая во внимание многообразия
случайных воплощений, выявляет некую все более внятную и постижимую структуру по мере того, как
развертывается процесс обоюдного мышления, двух мышлений, влияющих друг на друга, каждое из
которых может оказаться тем фитилем и искрой, сближение которых может спровоцировать вспышку
света. И если этот свет вырвет из тьмы сокровище, то не будет никакой нужды в судебных
исполнителях для дележа имущества, ведь с самого начала наследство было признано неотчуждаемым
и не подлежащим разделу" 82.
Так Леви-Строс пытается избежать опасности этноцентризма, какой бы ни была интерпретационная
сетка, которую исследователь набрасывает на представления индейцев, она будет принадлежать ему в
той же мере, что и индейцам, потому что она итог работы исследователя, находящегося внутри
изучаемой системы, удостоверившегося в том, что механизмы его мышления в конечном счете те же
самые, что и у индейца.
Но если проект внушителен, то результаты спорны. Действительно, Леви-Строс формулирует свой
метод так, что это кажется вызовом самому духу научного исследования, резюмируя в следующем
высказывании. "Метод настолько строг, что если в результат и вкрадывается какая-то ошибка, то ее
следовало бы скорее приписать недостаточному знанию индейских институций, чем неправильности
расчетов"83.
Что все это значит? Конечно, прежде чем посчитать ошибочным свой метод, ученый должен
перепроверить противоречивые данные: не закралась ли в них ошибка. Однако после этого ему
придется
82 Il crudo e il cotto, cit., pagg. 29-30
83 Introduzione a Mauss, cit., pag. XXXVIII О "метафизике" Леви-Строса CM Carlo Tullio-Altan, Lo strutturalismo di L-S e la ricerca antropologica, in "Studi di sociologia", III, 1966, a также I гл. Antropologia funzionale, Milano, 1968 Более полемическое, мы бы сказали и политическое, опровержение метафизической ошибки Леви-
Строса Franco Fortini, La реnsee sauvage, in "Questo e altro", 2 1962
304
подвергнуть сомнению и сам метод Впрочем, это возможно, если речь идет о каком-то методе.
Ну а если взятый на вооружение метод — это сама объективная логика, отражающая всеобщие
структурные законы? Тогда прав Леви-Строс, как был прав средневековый филолог, который, сталкиваясь с противоречиями на страницах Священного Писания или с расхождениями Писания
и текста какого-либо auctoritas*, решал, что либо он не понял текста, либо это ошибка переписчика
Единственная недопустимая вещь с точки зрения универсальной логики это реальная возможность
противоречия.
Кроме того, также и этот вывод верен только в том случае, если Пра-код представляет собой
структуру, которая диктует определенные правила комбинации и исключает все остальные.
Но что если Пра-код это вовсе никакая не структура, если он, напротив, представляет собой некий
смутный источник всевозможных конфигураций, включая и те, что друг с другом не согласуются?
III.6.
И вот, когда мы задумываемся об этом, впору задаться вопросом: а не подразумевает ли такое
допущение как деятельность духа, предопределяющего всякое человеческое поведение, отказ от
самой идеи структуры? Как мы увидим, другие мыслители, абсолютно последовательно приходят
именно к такому выводу. То, что делает работы Леви-Строса увлекательными, захватывающими, вселяющими надежды и интересными даже для тех, кто стоит на противоположных позициях, это
как раз то, что он остерегается делать крайние выводы. И это колебания между позитивистским
идеалом, базирующимся на стремлении объяснить все и вся, исходя из определяемых и определя-
ющих структур, и призраком структуры, понимаемой как "отсутствие" и абсолютная свобода, которые расщепляют изнутри философский структурализм, раскалывают его (таков Лакан и его
последователи) и наконец взрывают. Иными словами, можно сказать, что при помощи идеи Духа
— источника, предопределяющего всякое культурное поведение, Леви-Строс преобразует мир
Культуры в мир Природы (Natura). Ho описав эту Природу как Natura Naturans, он продолжает
манипулировать ею и описывать ее с помощью тех же самых формальных характеристик так, как
будто это Natura Naturata.
Так, если в рамки какой-то выстроенной исследователем структуры никак не вмещается новое
явление и если он не решается отказаться от идеи о том, что выявленная им структура последняя и
www.koob.ru
окончательная (а то, что окончательно — всегда структура), то ему ничего не остается, как
признать невмещающееся явление ошибочным.
Именно так Леви-Строс хочет поступить и считает нужным поступать в случае с первобытными
сообществами. И точно так же ему
305
случается поступать, когда он сталкивается с явлениями современной культуры Неподвижная и
вечная, покоящаяся в самих истоках культуры, Структура, превращенная из рабочего инструмента
в некий гипостазированный Принцип, предопределяет также и наше видение исторического
процесса.
Следовать перипетиям этого структурного мышления в тот миг, когда оно сталкивается с
"мышлением серийным" (обосновывающим принцип движения и развертывания структур), значит
пролить свет на противоречия всякого структурализма с философскими претензиями и подойти
вплотную к пониманию краха самой идеи структуры
4. Структурное и серийное мышление
I. Структура и "серия"
I.1.
В "Увертюре" к "Сырому и вареному" Леви-Строс разбирает, в чем заключаются отличия двух
культурных установок, называемых им "структурное мышление" и "серийное мышление" Говоря о
структурном мышлении, он имеет в виду философскую позицию, которая неявно обосновывает
применение структуралистских методов в гуманитарных науках, но говоря о "серийном
мышлении", он имеет в виду философию, которая неявно обосновывает поэтику
поствебернианской музыки и, в частности, поэтику Пьера Булеза
Это противопоставление заслуживает рассмотрения по двум причинам
а) прежде всего, когда Леви-Строс говорит о серийном мышлении, объектом его полемических
выступлений является не только музыка, но все установки авангарда и современного
экспериментального искусства в принципе В действительности, его критика серийности
примыкает к критике абстрактной и нефигуративной живописи, которая получила отчетливое
выражение уже в "Беседах", и обнаруживает недоверие Леви-Cтроса к формам искусства, которые
ставят себе целью пересмотр тех привычных систем ожиданий и сложившихся канонов, которые с
конца средневековья и по наши дни считаются в современной западной культуре
архетипическими и "естественными",
б) во-вторых, говоря о структурном мышлении и о серийном мышлении, Леви-Строс дает понять, что эти две установки не следует путать с обыкновенным выбором методологии, ибо они поистине
представляют собой способы видения мира Внимательный разбор этого текста был бы полезен для
понимания того, куда заходит структуралистская методология, когда она представляется
философией
I.2.
Но что собой представляет серийное мышление? Дадим слово Булезу, процитировав его работу, на
которую ссылается и Леви-Строс
"Серийность становится формой поливалентного мышления Это категорическое отвержение
классического мышления, желающего, чтобы форма была, с одной стороны, предзадана и в то же
время представляла собой общую морфологию Здесь (в серийном мышлении) вы не найдете
предуготованных ступеней, т e общих структур,
307
в которые должна укладываться конкретная мысль; напротив, мысль композитора, применяя
определенную методологию, творит нужные ей объекты и организующие их формы всякий раз, как
желает выразиться. Классическое тональное мышление существует в завершенном мире, в котором все
держится силами притяжения и отталкивания, в то время как серийное мышление, напротив, живет в
непрестанно расширяющейся Вселенной" 84.
Именно на такого рода гипотезе искусства, способного к самоориентации, к постоянному выбору, к
непрестанному пересмотру устанавливающихся грамматик, и основывается всякая теория открытого
произведения как в музыке, так и в любом другом виде искусства, при этом теория открытого
www.koob.ru
произведения, по сути дела, является не чем иным, как поэтикой серийного мышления.
Серийность представляет собой производство открытых поливалентных структур как в музыке, так и в
живописи, в романе, поэзии и театре. Но само выражение "открытое произведение", понимаемое, хотя
и не без известных натяжек, как "открытая структура", рождает некоторые вопросы: совместим ли
инструментарий, которым пользуется структурализм при анализе открытой структуры, с понятиями
поливалентности и серийности? Иными словами, можно ли мыслить серийность структурно? Можно
ли считать гомогенным структурное и серийное мышление?
I.3.
Не случайно Леви-Строс говорит о "структуральном", а не "структурном" мышлении, хотя
французский язык допускает оба словоупотребления. В одном из своих эссе Жан Пуйон
останавливается на этом смысловом оттенке; помогая понять, в каком смысле проблема открытой
структуры и проблематика структурализма вещи разные.
В указанной работе Жан Пуйон увязывает прилагательное "структурный" (structurel) с реальным
строением анализируемого объекта, а прилагательное "структуральный" (structural) с теми законами
вариативности "структурированных" реальностей, с тем общим синтаксисом, который позволяет
выявлять относительную однородность различных объектов. "Связь является структурной, когда она
определяет изнутри некое организованное целое; и та же самая связь оказывается структуральной, когда рассматривается как способная по-разному предопределять различно организованные
целостности" 85. Итак, различие очевидно: в то время как серийное мышление призвано сози-
84 Pierre Boulez, Relevés d'apprenti, Paris, 1966, pag. 297.
85 Jean Pouillon, Présentation к номеру "Les Temps Modernes" (ноябрь 1966), Problèmes du slructuralisme.
308
дать открытые структурированные реальности, структуралистское мышление имеет дело со
структуральными реальностями. Как можно убедиться, речь идет о двух разных областях, хотя в итоге
результаты, полученные в одной области, подлежат преобразованию в термины другой. Но внешнее
созвучие привело к тому, что авангардистское созидание структур напрямую соотносится с
исследовательской деятельностью ученых-структуралистов. Так что многие легкомысленные
толкователи (и это большая часть образованных журналистов и все невежественные) видят в
структурализме некую транспозицию авангардистского формотворчества. Иногда речь идет об
откровенно наивных рассуждениях типа: структурализм это передовая методология и, следовательно, это авангардистская методология. Итак, часто мы имеем дело с непродуманным перенесением
категорий структурализма на деятельность авангарда, приносящим сомнительные результаты.
Наша задача вовсе не в том, чтобы отделить сферу интересов структурализма от сферы
художественных поисков авангарда, но в том, чтобы разделить сферы ответственности, подчеркнув тот
факт, что перед нами два разных уровня опыта. Только когда это различение станет очевидным, можно
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги