Lovestory

19 Объяснение в Лос-Анджелесе

Несколько недель кряду Мэнди не отвечала на звонки Джейка. Она еще не выстроила линию поведения, не определилась, что именно ему скажет. Каждое новое его сообщение казалось ей неприятным и лишенным теплоты. «Если ты хочешь свалить из моей жизни, Джейк, то вали куда подальше, — думала она. — И прекрати звонить, чтобы рассказать мне об этом».

Хорошо еще, что с поездкой в Лос-Анджелес все наконец определилось, ведь ее уже дважды переносили. Казалось, Америка упорно пытается ускользнуть от Мэнди и Майкла. Но несколько дней назад они получили окончательное подтверждение от приятельницы Майкла.

На дворе стоял март, и Мэнди взяла с собой очаровательные весенние вещи. Внизу стояла машина, готовая отвезти ее в аэропорт. Джейк только однажды взял на себя труд приехать на их квартиру, хотя не оставлял попыток ей дозвониться. Казалось, он странным образом почувствовал, что эмоционально она выключилась из их отношений.

Мэнди легкими шагами сбежала вниз по ступеням. Она очень радовалась предстоящей поездке. В телефоне опять высветилось оповещение, что звонит Джейк. Вот такая жизненная загадка: когда ты твердо решаешь, что с тебя хватит, будто какой-то проводок, что связывает тебя с любимым, начинает регулировать движение между вами. Когда ты с ума по нему сходишь, до смерти хочешь увидеться, загорается красный сигнал светофора, и любимый не появляется. Если притвориться, что с тебя хватит, то свет становится желтым. Но стоит всерьез решиться на разрыв, как сигнал становится зеленым и приводит его к тебе.

«Как всегда, — подумала Мэнди, — когда тебе уже надоело, они, словно по зеленому сигналу светофора, бросаются к тебе. Причем такое чувство, что этот невидимый светофор переключается каждый час, каждый день — все это очень запутанно».

Мэнди благодарила судьбу за эту командировку в Лос-Анджелес. Ей сейчас очень нужна была сложная задача, чтобы переключиться с чувств на работу.

Приятельница Майкла, Маргарет, оказалась чудеснейшей женщиной. Она поселила Мэнди в отеле «Bel Air».

— Наконец-то мы встретились! — сказала она.

Маргарет — симпатичная блондинка с волнистыми волосами до плеч, в бежевом пиджаке и с ниткой жемчуга на шее — оказалась весьма предприимчивой, энергичной, жизнерадостной и приятной в общении дамой.

— Вообще-то я из Нью-Йорка, так что не волнуйся, я не такая сумасшедшая, как большинство жителей этого города.

На следующий день они с Мэнди продумали сценарий праздника, выбрали музыку и договорились с журналистами, чтобы мероприятие нашло свое отражение в СМИ. Мэнди очень понравился подход Маргарет к работе. Американка умела жить полной жизнью. Она оказалась очень глубокой и сложной натурой, чего Мэнди, признаться, не ожидала увидеть в Лос-Анджелесе.

Они работали чуть ли не круглыми сутками, но за неделю все успели, и их усилия полностью оправдали себя. Мэнди считала, что все должно быть по высшему разряду. Она часто сравнивала себя с лебедем, который без всяких видимых усилий скользит по водной глади, а под водой быстро-быстро гребет лапами.

Вечеринка вышла выше всяческих похвал. Оркестр из семидесяти музыкантов играл классические композиции, в том числе «Let There Be Love» и «Unforgettable». Мэнди улыбалась, однако по спине у нее пробегали мурашки. Никто этого не знал, но у нее с этими мелодиями были связаны особые воспоминания. Мэнди думала о папе, а еще — о своей соседке Диве.

Этот вечер очень много значил для Мэнди. Ей надо было многое доказать, и она очень нервничала. Праздник устраивали в честь сорокалетия жены одного известного киноактера, которая начинала выпускать одежду под собственной маркой. Маргарет и Мэнди предложили ей устроить одну большую вечеринку, чтобы отпраздновать оба этих события. Виновница торжества хотела, чтобы все было в классическом стиле, поскольку и одежда ее марки будет представлена исключительно классикой: белые блузки, маленькие черные платья и т. п.

В итоге, тема классики, черного и белого, стала для вечеринки основной. Был устроен показ классических автомобилей, а в качестве памятных подарков гости получали маленькие черные записные книжки фирмы «Srnythson», в кожаном переплете. На огромных экранах транслировали классические фильмы, а в качестве цветового акцента организаторы выбрали классические красные розы. Такое оформление оценили и мужчины, и дамы.

Мэнди восхитительно выглядела в украшенном блестками длинном белом платье с открытыми плечами.

— Ошеломительно выглядишь, — прошептал сзади знакомый голос.

Мэнди резко обернулась и чуть не потеряла сознание прямо на месте.

— А ты что здесь делаешь?

— Я хотел с тобой поговорить. — Джейк бросил жадный взгляд на ее губы.

— А вот я с тобой говорить не хочу.

— Я догадался, — нервно усмехнулся Джейк, — после того как ты не ответила на два десятка звонков.

Повисло молчание.

— Послушай, — Мэнди разозлилась, — кто тебе дал право вот так запросто являться сюда? Это, между прочим, моя работа, и она для меня важна.

— Я не о себе хотел поговорить.

— Ты всегда говоришь только о себе! — Глаза у Мэнди наполнились слезами. — Тебя ничего другое по-настоящему не волнует, кроме тебя самого. Тебя интересует только твоя жизнь, твои дети, твоя жена! А иногда, если тебе вдруг в голову взбредет, ты готов и мне уделить внимание.

— Это неправда. — Джейк в смущении покачал головой.

— Прекрати врать, Джейк, — прошипела она, стараясь не привлекать к себе внимания. — Последние полгода тебя дико раздражало, что я есть в твоей жизни. Просто признайся.

Джейк не знал, что сказать…

— Я просто пытаюсь дать тебе то, что ты хочешь. — Мэнди изо всех сил старалась держать себя в руках. — Ты хочешь вернуть себе свою жизнь, ну, так дай и мне жить моей!

Мэнди развернулась и пошла прочь. Джейк схватил ее за руку:

— Не этого я хочу! Мне столько надо тебе рассказать, Мэнди, за это время столько всего произошло.

— Да, и у меня тоже. — Мэнди помолчала. — Я кое-кого встретила в Париже.

Мэнди сама перепугалась, когда эти слова сорвались у нее с языка.

— Что?! — Джейк был ошарашен.

— Что слышал! Есть другой мужчина, который меня хочет, Джейк! И у нас с ним все было. И знаешь, что? Я ни капельки об этом не жалею, потому что в кои-то веки я была с мужчиной, который на все сто процентов хотел быть со мной. Он не проверял, не пришло ли ему на телефон сообщение, не торопил меня, и он готов был посвятить всего себя мне, просто маленькой, глупенькой мне. И я была так счастлива, что он все свое внимание дарит мне, что не надо опасаться, что нас вместе кто-нибудь увидит. Он дал мне почувствовать, что мной можно гордиться, а не стыдиться меня и не скрывать. А рядом с тобой я чувствовала себя просто большой помехой. Ты знал об этом?

— Понятия не имел, — покачал головой Джейк. — Прости. Так чего ты хочешь от меня?

— Большего, — пожала плечами Мэнди. — Большего или вообще ничего…

С этими словами она смешалась с толпой, и Джейку оставалось только смотреть ей вслед.

Вечер закончился, и Мэнди отправилась к себе в номер. В отеле «Bel Air» было очень мило. Интерьеру пастельных тонах, всюду цветы. Мэнди скинула платье, надела халат, влезла в тапочки и проверила, не пришли ли ей на телефон новые сообщения.

Счастье, которое накатило на Мэнди при виде этих сообщений, было омрачено: что бы она ни делала, куда бы ни шла, сердце ныло от боли и тоски по Джейку.

В дверь постучали. Мэнди пошла открывать — это, наверное, обслуживание номеров: она заказала в номер травяной чай.

На пороге стоял Джейк. Он явно плакал — глаза красные и опухшие.

— Войти можно?

Мэнди отступила на шаг, пропуская его.

В открытую дверь постучала горничная — она принесла поднос с чаем и печеньем. Даже она почувствовала царящее в комнате напряжение. Мэнди подписала счет, и горничная скрылась.

Джейк сел и уперся локтями в колени. Он не снял смокинг, только галстук-бабочку расстегнул. В полумраке мерцали его массивные часы из белого золота. Во вкусе ему не откажешь — он всегда умел стильно одеваться.

— Я люблю тебя, — наконец заговорил он. — И мне не важно, была ли ты с кем-нибудь еще, хотя на самом деле, конечно, важно. Да, понимаю, мне нет оправдания. У меня как раз был этап, когда я хотел наладить отношения в семье. Я хотел убедиться, что сделал все возможное. Я так отвратительно вел себя при этом с тобой, не отпускал тебя… — Его низкий голос затих. — Мне ужасно, ужасно стыдно. — Он взглянул на Мэнди долгим тяжелым взглядом. — Я хочу полной откровенности между нами во всем.

Мэнди не знала, радоваться ей или огорчаться. Так значит, он спал с Элен, пока был с ней.

— Элен забеременела и потеряла ребенка. Я даже не знал, что она беременна. У нее случился выкидыш в то утро, когда я должен был встретиться с тобой на вокзале. Я чувствовал себя ужасно виноватым. Я вел себя как последний ублюдок. Она не дура, Мэнди, она знает меня, и знает, что в моем сердце царит другая. Было до ужаса тяжело. Мне очень хотелось поделиться переживаниями с лучшим другом. Между прочим, это ты. Но ничего не вышло. Все так запуталось.

Мэнди стояла возле открытого окна и пыталась восстановить дыхание. Бедная Элен, бедный Джейк. Как всем не повезло. Мэнди понимала, что, войдя в жизнь Джейка, она все усложнила.

Тем вечером Мэнди с Джейком говорили и говорили часами напролет, потом целовались и уже на рассвете занялись любовью. Конечно же они ничего толком не решили. Сейчас, вдали от дома, им казалось, что там все было легче и лучше. После этой ночи они стали еще глубже понимать и тоньше чувствовать друг друга, их любовь окрасилась дополнительными оттенками дружбы.

Джейк отключил звук у телефона, но, увидев, замерцал экран, подошел прочесть сообщение.

— Прости, — пробормотал он.

Да, похоже, есть вещи, которые не меняются.

Элен нажала на кнопку отбоя. Она знала, что Джейк сейчас с Мэнди. Ему пришлось признаться, что у него есть кто-то еще, когда на их домашний адрес в Ноттинг-Хилл по ошибке пришло письмо, адресованное Мэнди. Ей прислали купон на продолжение мастер-класса по рисованию. Они, видимо, взяли адрес владельца кредитной карточки, хотя Джейк указал в качестве контактного адрес квартиры в Мейфэре.

Он последнее время стал пренебрегать конспирацией, будто настолько любил Мэнди, что хотел, чтобы об их связи узнали. Любовь иногда дает человеку чувство неуязвимости и превосходства, будто правила и законы существуют для других, а не для него.

Элен в глубине души знала, что между ними с Джейком никогда не будет такой страстной любви. Ей самой не случалось так сильно влюбляться, поэтому она не чувствовала себя обделенной. К тому же все ее знакомые, которые сильно влюблялись, тут же становились слабыми и глупыми. Это не для нее. Она уверенная в себе и уравновешенная. Джейк всегда будет отчасти принадлежать ей. Она просто подождет и посмотрит, что будет дальше.