Ловушка для невесты

Глава 11

— Я хорошо выгляжу? — спросила Аиша миссис Феррис тем же вечером. — Сегодня я буду обедать за капитанским столом.

«Флавия» была торговым судном, которое регулярно курсировало по средиземноморским торговым маршрутам, перевозя товары и немногочисленных пассажиров из Англии на Восток и обратно. Судно принадлежало англичанину, который жил в Италии, и его капитан был наполовину итальянцем, наполовину ирландцем. Миссис Феррис на секундочку оторвалась от своего занятия, чтобы сказать:

— Капитан Галлахер имеет репутацию общительного человека с прискорбно… демократическими взглядами. — Она произнесла это слово так, словно оно оставило противный привкус во рту. — Так что в своё время он пригласит за стол всех пассажиров любого положения; разумеется, кроме слуг. Но я очень сомневаюсь, что вы окажетесь в его компании сегодня вечером.

Она поправила нитку жемчуга на шее и добавила:

— Быть приглашённой пообедать с ним в первый вечер после отплытия — это большая честь. Сегодня я буду обедать за капитанским столом. Я плыла с ним из Англии, и мы довольно давно знакомы. Так что вам нет нужды волноваться из-за этого платья.

Она бросила на наряд Аиши слегка пренебрежительный взгляд.

— А мне нравится это платье, — ответила Аиша. Она действительно любила это платье. Цвет ткани совпадал с оттенком её глаз, и швея добавила по низу юбки оборку из материала, контрастирующего с основным цветом. Ткань оборки была водянисто-зелёного цвета с рисунком из чёрных геометрических фигур перемежавшихся с кремовыми и розовыми лотосами и крохотными крокодильчиками. Носить это платье — всё равно что иметь при себе частичку реки. В дополнение к платью Аиша набросила на плечи кремовую шаль с бахромой.

Девушка была абсолютно уверена, что тоже приглашена за капитанский стол; так как незадолго до этого Хиггинс принёс ей записку от Рейфа, в которой тот сообщал, что зайдёт за ней в шесть часов и что быть приглашёнными в первый вечер к капитану — это большая честь, поэтому ей нужно одеть свой лучший наряд. Но спорить с миссис Феррис не имело смысла.

Аиша взглянула на горничную миссис Феррис.

— Мои волосы в порядке? — Она скрутила украшенный блёстками зеленоватый шарф и обвязала его вокруг головы.

— Да, мисс, — сказала горничная, — этот шарф выглядит довольно модно.

— Вудс, — предостерегающе произнесла миссис Феррис.

— Да, мадам, — сказала горничная и, слегка улыбнувшись Аише, снова повернулась к своей хозяйке.

В дверь постучали, Аиша встала, чтобы открыть, но миссис Феррис её опередила:

— Дверь, Вудс, — и горничная поспешила, чтобы впустить гостя.

— Мистер Рэмси к мисс Клив, — раздался низкий голос.

Аишу бросило в дрожь, стоило ей увидеть посетителя. До сих пор она видела его только в бриджах из буйволиной кожи и в сапогах, но от вида Рейфа в официальном элегантном сюртуке чёрного цвета, кипенно-белой рубашке и бледно-сером жилете, свежевыбритого и улыбающегося ей, у Аиши захватило дух.

— Вы чудесно выглядите, — произнёс он. — Это платье почти идеально подходит под цвет ваших глаз. Разумеется, полное совпадение невозможно, так как цвет ваших глаз уникален, но некоторое сходство всё же есть.

Затем его взгляд упал на оборку.

— Вижу, вы взяли любимую реку с собой. Ещё один уникальный штрих к вашему наряду. Итак, вы готовы пойти пообедать?

Аиша кивнула и шагнула вперёд. Его улыбка заставила её почувствовать лёгкое смущение. Хотя, по его словам, платье ей шло. И он догадался про реку.

Сидевшая позади неё миссис Феррис многозначительно прочистила горло, Рейф отвёл взгляд от Аиши и посмотрел на её соседку.

— Миссис Феррис, я полагаю, — сказал он с улыбкой. — Рафаель Рэмси к вашим услугам.

Миссис Феррис протянула руку, и он склонился над ней.

— Вы здесь, чтобы сопровождать эту девушку? — спросила она с лёгким недоверием в голосе.

Аиша возмутилась, услышав её тон.

— Да, — подтвердил Рейф, предлагая Аише руку. Она подошла к нему и взяла под локоть. Он накрыл её руку ладонью. Губы миссис Феррис превратились в тонкую линию.

— Она сказала, что вы друг её бабушки.

— Это так.

— Но я ожидала человека намного более старшего возраста.

Рэмси вопросительно приподнял одну бровь.

— В самом деле, мадам? — Он произнёс это вежливым тоном, при этом ясно давая понять, что её это не касается. — Жизнь полна разочарований, не так ли? — И увёл Аишу.

Она сохраняла величавую походку, исполненную чувства собственного достоинства до тех пор, пока они не дошли до конца коридора, и только тогда радостно подпрыгнула.

— Я так рада, что вы были грубы с этой женщиной. Она такая… э…

— Я ни в коей мере не был груб, — сказал Рейф. — Наоборот, я был чрезвычайно вежлив.

— Да, вежливо грубы, — Аиша на мгновение задумалась, пытаясь подобрать точное сравнение для его поступка. — Как очень вежливая оса.

— Она плохо с вами обращается? — серьёзно спросил он. — Вы хотите, чтобы я её переселил?

— Вы не можете этого сделать, — сказала Аиша. — Все каюты заняты.

— Если она ведёт себя недостойно по отношению к вам, я сделаю так, что её переселят, — Рейф произнёс это тоном, который убедил Аишу в том, что он не только может это сделать, но и сделает в случае необходимости.

Его беспокойство тронуло её. До сих пор никто не предлагал ей помочь избавиться от обидчиков. Аиша сталкивалась с куда более худшими вещами, чем грубость или недоброе отношение; так что она сама может справиться с людьми, подобными миссис Феррис.

— Нет, не беспокойтесь. Я в любом случае не так уж часто её вижу. Она путешествует с двумя другими леди, они все вдовы и проводят много времени вместе. И вы знаете, у них у всех есть горничные, но они живут в каюте, которая расположена несколькими палубами ниже. Вудс сказала мне, что в одной каюте, которая по размеру не больше моей, проживает шесть девушек, и они все спят в гамаках. Ей это не нравится, а я была бы не прочь поспать в гамаке. Я никогда не пробовала так спать.

— Вы не будете спать в гамаке!

Она бросила на него недоуменный взгляд.

— Совсем недавно я спала на улице, прямо на земле.

— Да, но я обещаю вам, что этого больше не повторится.

— Вы не можете этого знать.

— Могу. И обещаю, что именно так и будет.

С его стороны было довольно странно утверждать подобное, особенно учитывая тот факт, что он всего лишь сопровождал её к бабушке. Как Рейф мог это обещать? Но, увидев, как рот Рейфа сжался, придавая лицу непреклонный и сердитый вид, Аиша решила не развивать тему дальше.

Она вернулась к разговору о миссис Феррис.

— Вам не кажется странным, что миссис Феррис не путешествует со своей горничной? Разве не предпочтительней было бы разделить каюту со своей горничной, нежели с незнакомкой? Что, если бы я оказалась плохим человеком? Или храпела бы?

— Да, но она не захотела бы платить за свою горничную столько же, сколько за себя. Цена за каюту гарантирует, что вы будете, по крайней мере, из определённого круга, причем довольно обеспеченного, а это очень важно для женщин её сорта.

Аиша рассмеялась.

— Бедная миссис Феррис. Её надули, не так ли?

Рейф бросил на Аишу недоумённый взгляд.

— Почему?

— Кто-то из обеспеченного круга? — Она снова рассмеялась. — У меня нет ни гроша за душой. Хотя у меня есть породистая кошка, возможно, она сойдет за небольшое состояние. Миссис Феррис не в восторге от котов, но она нормально относится к тому, что я держу Клео в каюте.

— А сама Клео — кстати, отличное имя — не возражает против присутствия миссис Феррис в каюте? Она произвела на меня впечатление кошки, которая всегда имеет собственное мнение.

— Кто, миссис Феррис или Клео? — пошутила Аиша. — Вы правы, Клео довольно своенравная. Видели бы вы ту суматоху, что она устроила из-за купания. — Аиша рассказала ему об этом.

— А где же Клео сейчас? — спросил Рейф. Разговаривая, они достигли столовой, и он открыл для неё дверь.

— Она в своей корзинке, на моей кровати, — ответила Аиша, проходя внутрь. — Сердито глядит сквозь прутья наружу и иногда во всеуслышание недовольно мяукает. Но Клео привыкнет к этому. Она ещё молодая. А когда ты молод, то можешь ко всему привыкнуть.

Рейф мало говорил за обедом. Он наблюдал за тем, как Аиша очаровывала капитана Галлахера и двух молодых офицеров: лейтенантов Грина и Дикинсона. За капитанским столом было ещё семеро людей: миссис Феррис и двое её подруг, миссис Виггс и миссис Гренвилль, а также молодой викарий преподобный Пэйн с женой, возвращавшиеся из медового месяца, проведенного в Иерусалиме. То, что Аиша очаровала обоих офицеров, не было сюрпризом: помимо того, что она красавица, она была ещё и единственной незамужней, из присутствовавших, женщиной младше пятидесяти.

Капитану тоже было в районе пятидесяти, он был счастливым мужем, отцом и дедушкой. Всё это Рейф узнал за обедом. Аиша расспрашивала капитана о его семье и вскоре выяснила, что, будучи отцом семерых сыновей, он очень радуется и гордится своей внучкой, потому что это первая девочка, родившаяся в их семье за последние три поколения. Он называет малышку своей принцессой.

Рейф потягивал вино, откинувшись на спинку стула, и не мог отвести глаз от Аиши. Должно быть, прошли годы с тех пор, как она в последний раз сидела за обеденным столом, сервированным на английский манер, но никто бы не догадался об этом. Девушка демонстрировала хорошие манеры, вела себя естественно и казалась абсолютно расслабленной. Её речь была оригинальной, а не заранее отрепетированной чопорной, банальной рутиной.

— Что поразило вас в Иерусалиме больше всего? — спросила она преподобного Пэйна и его молодую жену. Молодожены стали отвечать и, казалось, были удивлены своими ответами, тогда завязалась беседа о путешествиях и ожиданиях, связанными с предстоящей дорогой, о хороших и неприятных сюрпризах, в которой каждый мог принять участие.

У Аиши был талант находить подход к людям. Был ли этот талант развит на улицах? Может быть, это была такая форма самозащиты? Обезоружить людей, чтобы они не могли напасть на тебя. Или предложили бы тебе случайную работу.

Тут Рейф заметил, что миссис Феррис выглядит недовольной. Поскольку она относила себя к наиболее почётным гостям, её лицо принимало всё более и более кислое выражение по мере того, как беседа развивалась, но при этом совершенно не затрагивая её персону. Наконец раздражение взяло верх. Она наклонилась вперёд и сказала холодным, идущим вразрез с тоном общей беседы, голосом.

— Мисс Клив, мне и моим подругам интересно, где вы взяли такое странное платье? Цвет достаточно обыкновенный, но фасон и эта оборка с крокодилами, это… необычно!

Аиша подняла взгляд и, судя по выражению её глаз, она была готова вступить в битву, не взирая на то, капитанский это стол или нет.

— Мне нравится это платье, — заявила она.

Рейф решил, что пришло время внести свой вклад в беседу.

— Как и мне! По-моему, оно необычное и элегантное. И, миссис Феррис, я считаю, что цвет всё же необыкновенный. Найти ткань, которая бы так прекрасно подходила к глазам мисс Клив — это просто невероятно, вы не находите?

Услышав эти слова, все, естественно, начали разглядывать глаза Аиши. Оба офицера поддержали Рейфа, восторженно соглашаясь с тем, что глаза мисс Клив, действительно, красивы.

Выражение лица миссис Феррис стало ещё более кислым.

Мисс Клив отпила глоток вина, а её красивые глаза с таким озорством посмотрели на Рейфа поверх бокала, что ему с трудом удалось сохранить серьёзный вид.

— Глупости, — бросилась в бой подруга миссис Феррис. — Ткань совершенно обычного цвета eau de Nil[Eau de Nil — цвета воды Нила.].

— Eau de Nil, — повторила Аиша, явно обрадованная. — Воды Нила, мои глаза цвета eau de Nil. Спасибо, миссис Гренвилль. Какой прекрасный комплимент.

Миссис Гренвилль выдала почти искреннюю улыбку, затем виновато посмотрела на свою подругу.

Рейф продолжил.

— Багаж мисс Клив потерялся в результате недоразумения, и ей пришлось обновить свой гардероб в Египте, причём в кратчайшие сроки. Думаю, что она справилась замечательно, не так ли? Я не удивлюсь, если такие искусные штрихи, как эта оборка, положат начало новой моде в Лондоне. — Он откинулся назад, уверенный, что его собственный светский внешний вид придаст убедительности его словам.

— По всей видимости, свою горничную она тоже потеряла в результате этого недоразумения, — едко произнесла миссис Феррис.

— Нет, конечно же, нет, — ответила ей Аиша. — Моя горничная предпочла пойти в услужение к жене богатого торговца. — Её глаза с вызовом посмотрели на Рейфа, словно предлагая ему попробовать опровергнуть её ложь.

Как будто бы он мог так поступить. Вместо этого Рейф холодно произнёс, немного растягивая слова:

— Девушка очень хорошо устроилась, но, поскольку это произошло накануне нашего отъезда, то она подвела мисс Клив. — Он поболтал вино в бокале и добавил, как если бы эта мысль только что пришла ему в голову: — Я так понимаю, что вы, леди, все имеете личных горничных, путешествующих с вами… — Рейф не договорил и мягко улыбнулся подругам миссис Феррис, каждая из которых незамедлительно предложила бедной мисс Клив услуги своей горничной, когда бы они ей не понадобились.

У миссис Феррис не было иного выбора, кроме как присоединиться к ним, чтобы не выглядеть невеликодушной особой.

— Моя горничная, Вудс, поможет вам в своё свободное время, — сказала она сквозь столь плотно сжатые губы, что они были едва заметны на её лице.

После обеда Аиша и Рейф отправились гулять по верхней палубе. Было темно, дул тёплый бриз, насыщенный морской свежестью, а на палубе царила тишина. Единственным звуком, помимо постоянного плеска волн, был скрежет шпангоутов, хлопанье парусов на ветру и поскрипывание верёвок.

Аиша широко развела руки в стороны, повернулась навстречу бризу и глубоко вдохнула.

— Этот ветер такой свежий. Я, наверное, ещё никогда не дышала столь чистым воздухом.

Рейф улыбнулся, но ничего не сказал. Аиша сжимала в руках концы шали так, словно это были её крылья, и она вот-вот вспорхнёт над волнами. Из-за ветра платье облепило её фигуру, и слабый свет полумесяца осветил каждый изгиб тела.

Грациозная, изящная, раскованная женственность.

У него пересохло во рту.

Её грудь была маленькой, но красиво очерченной, с чётко обозначившимися из-за холода сосками. Он вспомнил о том, что ей приходилось несколько лет прятать свою грудь, но теперь в этом не было необходимости.

Рейф отступил назад и начал рассматривать поблескивающие в темноте волны, потом перевёл взгляд на небо, внимательно разглядывая звёзды и тонкий полумесяц.

На протяжении этого путешествия она была, вернее, должна была быть такой же недосягаемой для него, как и этот серебристый месяц. Будучи человеком чести, он не имел права даже дотрагиваться до Аиши. Леди Клив доверила ему безопасность и благополучие своей внучки. И он не мог позволить себе скомпрометировать девушку по дороге домой, это явилось бы нарушением их соглашения.

А, кроме того, он и сам не хотел так поступать, несмотря на то, что она была воплощением его мечты.

Дать повод для сплетен о их совместном путешествии означало навредить ей.

А он хотел завоевать Аишу, но так, чтобы она сама выбрала его, желая быть с ним, Рейф вовсе не хотел вынуждать её выходить за него замуж ради сохранения репутации.

Аиша ничего не знала о его происхождении, так что его графский титул ничего для неё не значил. Она наверняка считала, что он богат. Но как только Аиша попадёт в Англию, то увидит, что хоть он и жил в достатке, но есть много людей богаче его.

Рейф не думал, что её это заботит; по крайней мере, надеялся на это. Но всё же она сама должна сделать выбор.

— Мне не следовало провоцировать миссис Феррис, — сказал он. — Она из тех людей, кто распространяет сплетни.

Аиша пожала плечами.

— Вы не можете заставить молчать женщин, подобных ей. Ведь даже если они ничего не знают, то просто выдумают что-нибудь. Она напрямик заявила мне, что я слишком ничтожна и незначительна, чтобы получить приглашение за капитанский стол в первый же вечер. Так что она была сердита на меня уже до трапезы.

Аиша зевнула.

— Давайте не будем портить этот замечательный вечер разговором о миссис Феррис. Расскажите мне о вашем первом плавании на корабле, настоящем корабле, который плавает не по реке или озеру, а на котором можно было добраться по морю в другую страну.

— Первый раз мы поплыли на таком корабле в Португалию.

— Мы? — переспросила она, придвигаясь ближе.

— Мы — это Гэйб, Гарри, Люк, Майкл и я. Это мои друзья, — объяснил он. — Мои самые близкие друзья. Лучшие друзья, какие только могут быть у человека.

— Я встречусь с ними в Англии? — её юбку прибило ветром к его ноге. Ткань мягко обвилась вокруг бедра Рейфа.

— Вы встретитесь с Гарри и Люком. С Гэйбом — нет. Он женился на принцессе Зиндарии и остался там жить. — «Однажды я отвезу её в Зиндарию», — подумал он. И тут же сам изумился своим мыслям. У Рейфа все внутри сжалось, когда он осознал, куда ведут его мысли и желания.

Он поехал в Египет, чтобы сбежать от невесты, а не для того, чтобы обзавестись ей. Рейф взглянул на Аишу и судорожно сглотнул. Воцарилась небольшая пауза.

— А Майкл? — подсказала она.

— Майкл был убит. Такое случается на войне. Хорошие люди гибнут неоправданно…

Аиша взяла его под локоть и слегка прижалась к нему, но не ради кокетства, Рейф был уверен в этом, а лишь затем, чтобы утешить. В ответ его тело напряглось, и он стал весь как натянутая струна.

— Сколько лет вам было, когда вы отправились в Португалию на том корабле?

— Восемнадцать.

Она вздохнула:

— Совсем мальчик.

Рейф произнёс печально:

— В то время мы так не думали. Мы считали себя мужчинами, отправившимися на поиски великих приключений.

Но на самом деле это было не совсем так. В тот момент Рейф ощущал в глубине души беспокойство, которое изо всех сил старался скрыть, гадая, из правильного ли материала он сделан и кем он окажется — храбрецом или трусом. Он надеялся, что ему хватит смелости, и, они тогда решили, что, ещё не столкнувшись с опасностью, нельзя узнать наверняка, из чего ты сделан.

Господи, как же молод он тогда был. Если бы сейчас хоть что-то могло быть таким простым, каким казалось в юности. Долетевшее до них облачко табачного дыма и чьё-то глухое бормотание подсказали ему, что у них появилась компания на палубе. Рейф тотчас отнял свою руку и отошёл на шаг. Аиша бросила на него недоуменный взгляд.

— Думаю, нам лучше не проводить вместе много времени в этом путешествии, — проговорил он.

— Почему?

— Потому что вас никто не сопровождает, и я не хочу, чтобы люди начали сплетничать.

Девушка мгновение молчала, а потом спросила:

— И что будет означать появление всяких домыслов?

Он вспомнил утверждение Аиши, касавшееся сплетен, о том, что они появятся в любом случае.

Рейф прочистил горло, подбирая нужные слова, чтобы все ей объяснить.

— В Англии, если о мужчине — джентльмене, то есть, неженатом джентльмене — говорят, что он скомпрометировал молодую женщину, то подразумевается, что он обязан на ней жениться.

— А что если она не хочет выходить за него замуж? — спросила Аиша через мгновение.

— Она попадет под такое же давление общественного мнения.

— А если они всё — таки не поженятся?

— Она потеряет свою репутацию добродетельной женщины, а он перестанет быть человеком чести.

— Это не очень справедливо, не так ли?

— Нет.

— Но я полагаю, это английское правило.

— Да, — подтвердил он, затем, решив, что такой ответ покажется ей неубедительным, добавил, — это так.

Снова установилась небольшая пауза, прерываемая лишь шумом волн и хлопаньем парусов.

— Тогда это ничем не отличается от Египта. А я думала, что будет по-другому. Очень хорошо, — оживлённо сказала девушка. — Мы будем видеться так редко, насколько это возможно. Случайные вежливые беседы мимоходом, но только в чьём-либо присутствии. Вы ведь это имеете в виду, не так ли? Кто должен присутствовать при наших встречах — мужчина или женщина?

— Женщина — лучше, — ответил Рейф. Она на удивление очень хорошо восприняла это. И это его слегка обескуражило. Аиша отнеслась к этому почти… с энтузиазмом. — С вами всё будет в порядке?

— Конечно, — сказала она, всячески демонстрируя удивление, вызванное этим вопросом. — У меня по-прежнему будет всё необходимое.

— Вам не будет одиноко?

— Конечно, нет. На этом корабле есть много интересных людей, с кем можно поговорить. И у меня есть Клео, которая станет моим лучшим другом. Не волнуйтесь, я подчинюсь этому правилу. Было бы и в самом деле ужасно, если бы мы вынуждены были пожениться.

Звук мужских голосов стало громче, и Аиша оглянулась.

— Эти офицеры направляются сюда, так что мне лучше уйти. Ведь мы же не хотим, что они увидели нас здесь одних, на палубе, в темноте? Они же могут заставить нас пожениться, а это просто немыслимо. Спокойной ночи, — проговорила она и исчезла.

Рейф моргнул. Всё произошло очень быстро. И выглядело так, будто она рассердилась.

Он постарался вспомнить, что именно сказал ей, объясняя правила поведения. И решил, что в его словах не было ничего обидного. Всё было ясно и разумно, и он постарался дать ей понять, что лишь защищает её от нежелательных последствий несколько беспечного дружелюбия. Она выросла в другой культуре, где мужчины и женщины не смешивались в социальном отношении. Ей нужно было намекнуть об этих различиях.

Но, несмотря на это, Рейф увидел в поведении Аиши проявление горячего темперамента, который иногда обретал физическую форму. У него до сих пор оставались, подтверждающие это, шрамы, подумал Рейф, касаясь того места на шее, где когда-то были царапины от её ногтей.

Нет, если Аиша рассержена, то выражает это вполне ясно. В этом отношении она была немного похожа на свою кошку.

Должна быть какая-то другая причина, из-за которой она так резко исчезла, а он почувствовал себя неловко.

Рейф хотел было присоединиться к молодым офицерам, выкурить с ними по сигаре и для разнообразия какое-то время побыть в чисто мужской компании. Но потом решил, что сейчас он совершенно не в настроении. Может быть, завтра он так и поступит.

В течение следующих трёх дней он почти не видел Аишу. Вероятность не встретиться на таком маленьком корабле была невелика; поэтому было похоже, что она его избегает. Аиша явно всерьёз восприняла правила поведения. Рейф подумал: «Будешь тут серьезно их воспринимать, учитывая то, в какой стране она выросла». Законы паши были действительно суровыми.

«Как и в Англии», — подумал он. Возможно, англичане и не отрубали преступникам руки, но некоторых нарушителей закона вешали или отправляли на другой конец света. Она просто не поняла разницу между правилами вежливого общества и законами страны, вот и всё. И Рейф объяснил бы ей это, если бы Аиша позволила ему подойти к ней достаточно близко.

Она, казалось, приклеилась к молодому викарию и его жене. А когда девушка была не с ними, то проводила время с тремя ведьмами. Которые в действительности были довольно дружелюбны по отношению к ней, признал он, увидев одну из них, сидевшую рядом с девушкой на палубе и обучавшую её вязанию.

Даже моряки привязались к ней. Обычно они не общались с пассажирами, но котёнок разрушил все барьеры.

Аиша приносила Клео на палубу каждый день, утром и вечером, чтобы давать ей подышать свежим воздухом, и вскоре моряки и пассажиры стали находить причины, чтобы оказаться поблизости, когда крохотное существо будет играть и исследовать территорию.

Сначала кошечка просто обнюхивала всё вокруг, стоя рядом с Аишей и прячась под её юбками всякий раз, когда кто-нибудь приближался… только за тем, чтобы выпрыгнуть и атаковать их туфли и лодыжки. Но постепенно, по мере того, как Клео привыкала к месту, она становилась смелее.

Однажды Клео попыталась взобраться на мачту и застряла на высоте шести футов, а потом яростно мяукала, требуя, чтобы её спасли. В другой раз она завязала чуть ли не смертельную битву с концом свернутого каната. Сначала это было забавно, но поскольку котёнок становился всё смелее и безрассуднее, Аиша начала беспокоиться. Кошечка исчезала в любой лазейке, какую могла найти, старалась исследовать все тёмные углы и запрыгивала на любую доступную ей поверхность.

Однажды Аиша обернулась, чтобы посмотреть на Клео и обнаружила, что голова котёнка торчит из дренажных отверстий в планширах, и кошечка внимательно смотрит вниз на море. С тех пор экскурсии по палубе были прекращены.

— У неё нет и капли здравого смысла, — объясняла Аиша на следующий день, когда люди спрашивали о котенке. — Я не уверена, что она не попытается прыгнуть в море на проплывающего мимо дельфина.

На следующий день один из моряков подарил ей длинный тонкий поводок с верёвочным ошейником.

— Это не позволит ей свалиться за борт, мисс, — сказал моряк.

Остаток дня все развлекались, наблюдая за тем, как Клео сражается со своей сбруей. Она боролась с ней, катаясь и мяукая, и при этом запутывалась ещё больше. Кошечка пыталась избавиться от ошейника и крутилась по кругу, яростно шипя от бессилья. А когда Аиша пыталась вести Клео на поводке, та прижалась к палубе и отказывалась двигаться с места.

— Это всё равно что взять на прогулку буханку хлеба, — смеялась Аиша.

Так что она говорила со всеми и все говорили с ней. Кроме Рейфа. Каждый раз, когда Аиша видела, что он приближается, она подхватывала котёнка и спешила уйти.

Когда кошечка впервые появилась в ошейнике, Рейф ухватился за этот предлог, чтобы поговорить с Аишей, впервые за эти дни. Это было вполне позволительно, поскольку они находились в компании дюжины беспристрастных свидетелей, но она всё же схватила котёнка и исчезла в своей каюте.

Аиша ухватилась не за тот конец чёртовой палки, подумал он, ведь им не то, что вообще нельзя было разговаривать, им просто нужно было быть… осторожными. Чёрт возьми, он соскучился по ней.

Но она была вёрткой, как змея, используя всех остальных пассажиров, чтобы держать его на расстоянии.

Два молодых офицера, Грин и Дикинсон, галантно сопровождали её несколько раз в день на прогулках по палубе и даже провожали её и миссис Феррис к столу. Несколько раз Рейф стучался в дверь их каюты только затем, чтобы получить от Вудс ответ, что лейтенанты Грин и Дикинсон уже зашли за леди.

Нынче вечером это случилось в третий раз подряд.

Не удивительно, что миссис Феррис хорошо к ней относилась, мрачно подумал он. Должно быть, прошли годы с тех пор, как её сопровождал на обед молодой красивый офицер, если вообще когда-нибудь такое было. Рейф решил не идти на обед; ему в любом случае нездоровилось, видимо, его желудок не усвоил какое-то блюдо.

Следующим утром Рейф спал допоздна, а когда Хиггинс принёс тёплую воду для умывания, то обеспокоено уставился на хозяина.

— Сэр, я думаю, вам не следует вставать. Вы выглядите ужасно и вы всё ещё больны.

— Глупости, Хиггинс, это всего лишь легкое отравление. Армия не может останавливаться из-за несварения желудка, — Рейф с трудом выбрался из постели и сполоснул лицо тёплой водой. Затем прополоскал рот и сплюнул. Ночью его пару раз вырвало, но Рейф был не намерен сдаваться этой болезни. Как только это выйдет из его организма, он будет в порядке.

— Вы больше не в армии, сэр, — возразил Хиггинс. — И хорошо бы вам отдохнуть в постели день-другой. С этими тропическими лихорадками, сэр, нужно быть очень осторожным.

— Ерунда. Просто побрей меня. Проклятая рука почему-то дрожит.

Он сел на койку, и Хиггинс приступил к бритью, что случалось очень редко. Голова была тяжелой и раскалывалась от боли. Рейф признал, что чувствует себя нездоровым и что его лихорадит, но просто валяться в душной маленькой каюте ему не хотелось. Уж лучше подняться на палубу и подышать свежим воздухом.

И, кроме того, будь он проклят, если позволит Аише избегать его ещё один день. Если понадобится, то он силой вытащит её из каюты и объяснит, что она неправильно истолковала его слова. Ей можно говорить с ним. Проклятье, он нуждался в общении с ней.

С помощью Хиггинса Рейф оделся и, пошатываясь, направился к двери.

— Вам не следовало вставать, сэр, — сказал Хиггинс.

— Ерунда, это просто бортовая качка, вот и всё. — Он вышел в коридор и увидел объект своих желаний. Аиша стояла возле трапа, ведущего на палубу, и явно собиралась подняться по ступенькам вверх.

— Аиша! — позвал Рейф.

Она остановилась и обернулась.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал он, торопясь подойти к ней, но при этом постоянно терял равновесие из-за усилившейся качки и был вынужден хвататься за стены коридора.

Аиша бегом бросилась к нему.

— Что с вами? В чём дело? — она обхватила его за талию и подставила плечо.

— Он болен, мисс, — сказал ей Хиггинс. — Ему было плохо всю ночь, и я сказал, что ему не следует вставать, но разве он слушает?

Аиша прижала ладонь к его лбу. Почувствовав её прикосновение, Рейф закрыл глаз. Восхитительно прохладная, мягкая рука. Какая приятная прохлада.

— Он весь горит, — пробормотала она.

— Ааааа! — раздался позади неё женский крик.

Рейф закрыл уши ладонями.

— Какой ужасный шум, — сказал он, глядя на женщину. — Миссис… — Рейф не мог вспомнить имя. Это та женщина без губ. — Нужно расстреливать за то, что люди производят такой шу…

Не договорив, он сполз по стене вниз.

— У него чума! — завопила женщина. — Он принёс на борт чуму! О, Боже мой, мы все умрем, если не избавимся от него! — И она побежала по коридору, крича: — Чума! Чума! Чума!