Луна Вечности

Глава 9

Этим вечером ужинали без Падхара и прислуга не изощрялась в раболепии и услужливости. За что Астид и Гилэстэл были благодарны. Полукровка, расслабленно откинувшись на подушки, созерцал выступление Танкри. Тень огорчения скользнула по его лицу, когда танцовщица, окончив представление, упорхнула из зала.

— Иди к ней.

Астид оглянулся на голос князя.

— Иди. Я заплачу хозяину, вам не помешают. А ты приложи все возможные усилия и убеди её помочь нам, — полуэльф усмехнулся.

Астиду была приятна искренняя улыбка, которой встретила его Танкри.

— Сегодня у тебя нет гостей? — спросил Астид, не торопясь переступать порог её комнаты.

— Нет, входи, — она потянула его за руку. — Ты будешь моим гостем.

— Я ведь должен оплатить ночь… твоему владельцу. Какая сумма не обидит тебя?

— Никакая. Не обижай меня торгом. Я сама ему заплачу, лишь бы ты сейчас остался.

Танкри втянула Астида в комнату и накинула крючок дверного замка. Следующие пару часов им не было дела до мира за стенами этой комнаты. О деле полукровка вспомнил, бросив взгляд в приоткрытое окно и узрев всползающую на небо луну. Он перевел взгляд на прижавшуюся Танкри, затихшую на его груди.

— Я слышу твое сердце. Оно большое и сильное.

Он почувствовал улыбку в её шепоте и потёрся носом о рыжеволосую макушку. Осторожно вздохнул.

— Тяжелый день? — отозвалась на вздох Танкри, чуть повернув голову, чтобы видеть его лицо.

— Не то чтобы.

— Или встреча с Падхаром не задалась? Сегодня его с вами не было.

— Тем лучше.

Танкри расцепила объятья, приподнялась, опираясь на локоть.

— Зачем вам этот тухлый тюлень Падхар? Вы ведь не работорговцы. В чем смысл ваших с ним встреч и попоек?

Астид помедлил, прежде чем решился ответить.

— Нам нужно попасть на Лунный остров, во дворец Дербетана.

— Могли бы сделать это как послы Маверранума.

— Нам огласка не нужна. Мы намерены его ограбить.

Танкри ошарашено взглянула на Астида

— Ограбить? Дербетана? — расхохоталась она. — Ты меня разыгрываешь!

— Нисколько, — Астид смотрел совершенно серьезно. — Нам нужно кое-что изъять из его дворца.

Несколько минут Танкри изумленно смотрела на Астида. Провела пальцами по губам, кивнула.

— Кажется, я поняла. Вас наняли, чтобы освободить одну из тех несчастных, что томятся на Лунном острове? Какой-то убитый горем отец или безутешный жених? Провальная затея. Это все равно, что пытаться вырвать кусок мяса из пасти акулы.

— Нас не интересуют томящиеся красавицы, — чуть прищурился Астид.

— А что тогда?

— Луна Вечности.

Танцовщица застыла, думая, что ослышалась. Потом облегченно выдохнула, расслабленно махнула рукой и улыбнулась

— Я чуть было не поверила, правда. Ты так убедительно врал.

Астид молча смотрел на неё. Танкри перестала улыбаться. Насмешка на лице сменилась недоверием, а затем испугом.

— Скажи, что ты пошутил.

Астид отрицательно повел головой.

— Нисколько. И раз уж ты об этом заговорила…

— Стой! — Танкри вскочила, предупредительно наставив на полукровку указательный палец. — Молчи. Ни слова при мне. Не хочу ничего слышать, ничего знать о ваших намерениях. Слышать такое — уже быть соучастником преступления. Вставай! Вон отсюда!

Танкри спрыгнула с кровати. Торопливо собрав одежду и обувь Астида, сунула узел в руки поднявшемуся полукровке.

— Убирайся!

— Мне нужна твоя помощь, выслушай. Мы заплатим!

— Так ты за этим ко мне ходил? Прочь пошёл!

— Дай хотя бы одеться.

— Вон!

Она подбежала к двери, распахнула створки и вытолкала Астида в коридор.

— Танкри! С Падхаром посчитаться совсем не хочешь? — уже в запертую дверь крикнул Астид.

Дверь соседней комнаты приоткрылась, из неё выглянула девушка, оглядела Астида, хихикнула и захлопнула створки. Астид бросил одежду на пол, выудил из кома штаны и надел. Постояв еще немного у закрытой двери, сгреб в охапку остальное и побрел в свою комнату.

Гилэстэл, изогнув брови, проследил как Астид кинул в угол сапоги и швырнул одежду на стул.

— Выходит, у неё всё же есть принципы? — усмехнулся Гилэстэл, поняв всё по мрачному лицу полукровки.

— Пусть остынет, завтра с ней поговорю, — буркнул Астид и завалился на кровать.

Весь следующий день Астид пытался найти возможность поговорить с танцовщицей. Тщетно. Она не покидала свей комнаты и не открывала на его стук. Он увидел её мельком в полдень — она шла на кухню в сопровождении других девушек, и даже не обернулась на его голос.

Шанс выдался вечером. Астиду удалось застать её одну перед самым выступлением. Танкри выходила из своей комнаты, и полукровка преградил ей дорогу, уперевшись ладонями в стену и поймав в кольцо своих рук.

— Танкри. Дай мне несколько минут. Выслушай хотя бы.

— Я опоздаю на выступление. Освободи дорогу.

— Я не собираюсь просить тебя о чем-то плохом. Несколько уроков языка и правил поведения.

— Правил поведения? — фыркнула танцовщица. — Раз до сего дня ты их не освоил, я уже помогу вряд ли. Не отстанешь — я расскажу о ваших планах начальнику островной стражи. Он тут каждый вечер отдыхает. Да уйди ты!

Удар маленького, но крепкого кулака в промежность заставил Астида охнуть и опустить руки. «Вот же… тигра морская» — выдохнул он, глядя вслед Танкри и морщась.

Втиснувшись за стол под вопросительным взглядом Гилэстэла и занявшись ужином, Астид ни разу не повернул головы в сторону танцовщицы.

— Говорил с ней?

Кивок в ответ.

— Что она ответила?

— Что сдаст нас начальнику островной стражи, если я не отстану.

Гилэстэл оглядел зал. Упомянутый глава охранного и сыскного ведомства Рыночного острова сидел через два стола от них. Подозвав слугу, Гилэстэл взял непочатую бутыль с вином и велел отнести туда.

— Что стоит слово раба против слова свободного и богатого человека?

Поймав взгляд северного гостя, и помня, что он не единожды появлялся в компании Падхара, начальник стражи вежливо улыбнулся и поприветствовал полуэльфа наклоном головы. Гилэстэл ответил тем же.

— Может быть, строптивая кабацкая дива прислушается ко мне, — сказал князь, скользнув взглядом по Танкри.

Астид оторвался от еды и удивленно глянул на князя. А тот подозвал слугу и, ткнув себя пальцем в грудь, вручил ему несколько местных монет со словами: «Танкри». Слуга поклонился и поспешил наверх, чтобы известить хозяина о заказе гостя. Полукровка комментировать не стал и снова уткнулся в тарелку.

Танкри вернулась в свой покой в совершеннейшем расстройстве. Сегодняшнее представление прошло из рук вон плохо — она уронила шарф, сбилась с ритма и едва не оступилась, увидев, как беловолосый гость с ехидной улыбкой демонстративно передает угощение начальнику стражи. Ко всему прочему, этот носатый негодяй Астид ни разу за весь вечер на неё не взглянул.

У двери кто-то завозился, пытаясь открыть. Танкри победоносно усмехнулась — явился всё же. Но из-за двери раздался требовательный голос трактирщика.

— Танкри, открывай!

Она повиновалась, открыв дверь с потухшим лицом.

— Сегодня у тебя гость! — скороговоркой выпалил хозяин. — Приведи себя в порядок. И проветри тут. Не всем нравятся ирисы.

— Кто? — без интереса отозвалась танцовщица.

— Панжавар Ги… Глие… Ну этот, купец с севера.

— Что? — вспыхнула Танкри.

Хозяин недоуменно посмотрел на её недовольное и удивленное лицо.

— Чего уставилась?

— Я не приму его! — скривила губы Танкри.

— Уважаемый гость заплатил шестьдесят ри! — хозяин свел брови и погрозил танцовщице. — Втрое больше, чем нужно! Не в твоей воле решать, примешь ты его или нет! И за эту сумму он волен делать с тобой все, что ему вздумается! Ты украшение моего заведения, но не забывай свое место, Танкри.

С грохотом сдвинув дверные створки и раздраженно топая, хозяин удалился. Танцовщица в сердцах скомкала шарф и уткнулась в него лицом. Постояв так несколько секунд и дав эмоциям улечься, она стала готовиться к приему гостя. К тому времени, как Гилэстэл постучал в двери, комната была убрана и проветрена, а сама Танкри переоделась в более свободный и откровенный наряд. Услышав негромкий стук, она широко раздвинула створки дверей.

— Я рада вам, панжавар Гилэстэл, — не глядя на полуэльфа, Танкри отступила назад, давая ему возможность войти в комнату.

Гилэстэл, нагнув голову, чтобы не задеть притолоку, вошел в покой. С легким интересом огляделся, а затем, пройдя к конторке, сел на стоящий возле неё стул.

— Что вы предпочтете вначале? Музыку, танец? — по-прежнему не поднимая на него глаз, спросила танцовщица.

— Я пришел не развлекаться. Я пришел просить вас об услуге.

— Просить? — подняла она голову.

Он смотрел ей в лицо спокойно и внимательно, без тени вожделения.

— Просить, — многозначительно произнес князь. — Поскольку с Астидом у вас диалог не складывается, пришел я. Он сказал вам, для чего мы тут?

Танцовщица кивнула.

— Я не собираюсь вовлекать вас в это дело как участницу. Я прошу лишь помочь моему другу освоить богатый язык Дусан-Дадара и познакомить его с местными обычаями и традициями. Что в этом плохого? К тому же, полученный гонорар позволит вам быстрее избавиться от рабской доли.

Танкри смотрела на сидящего перед ней мужчину, пытаясь предположить, чем может быть чреват её ответ.

— Простите, панжавар Гилэстэл. Я слишком давно покинула Маверранум, и речь моего детства стала забываться. Что-то я, видимо, упустила, когда ваш друг получил мой отказ от участия в задуманной вами афере. Раз так, я повторю свой ответ и вам. Нет.

Гилэстэл не рассердился, не раздосадовался. Даже не изменил позы, лишь по губам скользнула легкая полуулыбка.

— Вы прекрасно говорите на всеобщем, Танкри. Ваша речь ярче и правильнее, чем у значительного числа моих соотечественников. Это свойство присуще человеку умному, здравомыслящему и устремленному. Я знаю ваше стремление — свобода. Достойная цель. А как насчет воздаяния?

— Воздаяния?

— Проще говоря — мести.

— Кому? — Танкри вскинула брови, не сдержав короткой усмешки.

— Тем, по чьей вине вы носите рабское клеймо на вашем прелестном плечике. Дербетану, ненасытному в сластолюбии. Падхару, выбросившему вас на рынок подобно поросенку или овце. Трактирщику, торгующему вашим телом и талантом. Ваше содействие поможет нам лишить их тех благ, которыми они пользуются и которые получили благодаря таким же несчастным, как вы.

Танкри натянула ткань на плечо с клеймом, отвернулась и устремила сумрачный взор в окно. Молчание длилось долго. Гилэстэл терпеливо ждал.

— Мои обидчики — не Дербетан и не Падхар. И не хозяин этого трактира, — тихо вымолвила Танкри.

— Продолжайте.

— Те, с кем я действительно хотела бы посчитаться, очень далеко отсюда. Мерзкие и злобные пираты — вот истинные виновники моих несчастий. Их корабль в Южном море наводит ужас на торговые суда.

Гилэстэл на секунду отвел взгляд, дернув уголком губ.

— Уступите мне право вашей мести в обмен на помощь. Обещаю, я воздам вашим обидчикам в той мере, в которой они этого заслуживают. Они поплатятся сполна за то, что сделали. За всех, кого продали.

— И вы сдержите свое слово? — танцовщица вгляделась в его холодные глаза.

— Да.

— А как я узнаю?

— Никак. Но с того мгновения, как вы согласитесь с моим предложением, можете считать месть исполненной.

— Поклянитесь.

— Клянусь памятью моей матери.

И снова в комнате воцарилось молчание.

— Я принимаю предложение, — посмотрев князю в лицо, наконец сказала Танкри. — И сделаю всё, что от меня требуется.

— Хорошо, — Гилэстэл встал. — Хозяину ваше время с Астидом будет оплачено. Кроме того, вы получите персональное вознаграждение.

— Мне достаточно, если вы сдержите свою клятву.

— Это все же сделка, Танкри, — дружески улыбнулся Гилэстэл. — Моё обещание — ответ на ваше согласие. Следствием вашего согласия является работа, которую вы будете выполнять для нас. Разве она не должна вознаграждаться? Относитесь ко мне, как к нанимателю. Доброй ночи, Танкри.

И Гилэстэл, храня на лице улыбку, направился к выходу. Танцовщица озадаченно смотрела ему в спину.

— Вы уходите? Но как же… Вы ведь не получили должного удовлетворения, панжавар Гилэстэл?

— Я вполне удовлетворен. И получил истинное удовольствие от встречи с вами.

Коснувшись двери, полуэльф остановился и, обернувшись, спросил:

— А вы не думали, Танкри, что, возможно, те мерзкие и злобные пираты заслуживают вашей благодарности, а не мести?

— Благодарности? — изумилась она. — За что? За смерть отца, за мое рабство, голод, побои, насилие и презрение?

— Вы живы.

— Да лучше смерть, чем то, через что мне пришлось пройти! — в сердцах воскликнула Танкри.

Улыбка Гилэстэла стала шире и загадочнее.

— Что ж. Наверное, вы правы.