Любовь Адмирала

Глава 10

Глава 10

Осенняя Балтика жемчужная… Жемчужное небо с серо- перламутровыми переливами, иногда уходящими в асфальтовый темный, когда погода совсем хмурится. Вторящее ему море- вечно буйное, клокочущее грозными порывами, кидающее на берег холодные пенистые брызги.

Вид большой воды на фоне бескрайнего неба меня всегда одновременно влек и пугал. Сейчас это чувство ощущалось как никогда. Рядом был мужчина. Да, не парень, мужчина. Демид был самостоятельным, занимавшимся серьезным делом. У него была своя, взрослая жизнь. И каким- то удивительным для себя образом в ней вдруг оказалась я.

Иногда в его крепких, требовательных объятиях, когда его глаза застилала поволока желания, мне казалось, что я подобна маленькой веточке, сорванной порывом ветра с дерева и брошенной в открытое море. Сила природы швыряет меня, что есть мочи, а я только и могу, что затаиться во власти дикой силы волн- подчиняясь, захлебываясь, замирая, падая в бездну и тут же взлетая на новой волне.

Мы не были оригинальны в выборе мест для наших свиданий. Да и как иначе в нашем городке? Здесь все начиналось и заканчивалось морем. Мы гуляли по берегу, целуясь до воспаленных, обветренных губ. Уходили в дюны- и прятались от шквалистых порывов за песчаными отрогами, заусенцами в которых торчали редкие корни кустов пожухшей, но еще держащейся в уже проигранной битве с суровой осенью полевой кашки.

Шел второй месяц, как мы были вместе. Октябрь окрасил пышную шевелюру деревьев в багряные цвета. Дни и вечера становились все холоднее. Такие же парочки, как мы, чтобы согреться на песчаном берегу, жгли костры. И это было красиво- слышать в густой темноте вечера грохот волн, прятаться в уюте тепла костра, которому подпевали оранжевыми языками такие же разведенные огни другими компаниями на пляже, обниматься, молчать, а потом выбираться- таки из жаркого кокона наружу- зябко ежиться, спешно убегая за ручку домой, пахнущими дымом и свиданием…

Это время было красивым- и мне тогда казалось, что я обязательно его запомню. Запомню его парфюм- какой- то навороченный, французский, купленный в одном из походов. Запомню его лукаво- смешливые глаза. Запомню себя- с красивыми, словно бы не моими вовсе- обычно непослушно торчащими в разные стороны, пышными волосами, рассыпающимися по меховому воротнику нового пальто, которое бабушка выбирала вместе со мной с особой, многозначительной торжественностью. В ее чаяниях здесь и сейчас закладывалось мое будущее- нет, оно было не в учебе в университете и хороших оценках, не в совершеннолетии и умении сносно приготовить ужин, а в появлении в моей жизни достойного по ее меркам ухажера, которого она, конечно же, сразу нарекла моим женихом и, казалось, не принимала никаких возражений по этому поводу.

Демид уходил в море, но ненадолго. Часто они просто стояли на рейде. Так было положено, говорил. Но и на суше, в штабе, проводил немало времени. Если он был в городе и свободен, то почти все вечера мы были вместе- вдвоем или в его компании. Это только в первый день все они показались мне взрослыми и пугающими. А на поверку оказались хорошими, простыми ребятами. Мы шутили, гуляли, часто собирали янтарь на берегу- надеялись, что вот-вот найдем огромный кусок или какой-нибудь старинный немецкий тайник, случайно затерявшийся в дюнах, и станем сказочно богатыми. Смеялись сами над собой. Было весело, а не горько. В молодости все всегда весело, даже когда понимаешь, что несбыточно…

Роман Алексеевич, как говорил Демид, на берег почти не сходил. Капитану не положено. Если и сходил, то засиживался в штабе, словно бы у него и вовсе не было свободного времени. После того ужина у нас дома я его вообще видела раза два от силы, да и то с расстояния и мельком. Наверное, если бы не высокопарные рассказы Демида о том, какой он- настоящий мужик- его командир, я бы и забыла про него, как про яркий персонаж фильма. Ну, посмотрел раз- впечатлился, а потом эмоции рассеялись, улетучились со временем, как даже самый стойкий парфюм.

Со Светкой общения стало меньше. Отчасти я печалилась по этому поводу, но понимала, что это неизбежно- Демид, если был на суше, забирал все мое свободное время. Подруга в принципе понимала, тем более, что она и сама была сильно кем-то увлечена и опять плела какие-то свои интриги, о сути которых я даже боялась спросить, зная, что могу открыть настоящий ящик Пандоры. К нам в компанию она приходила крайне редко- да и то, если только так складывались обстоятельства- например, мы вместе с ней ехали с института или выходили из кино. Ее фривольное поведение, чего и требовалось ожидать, не очень пришлось по душе девчонкам друзей Демида, поэтому он недвусмысленно дал мне понять, что было бы лучше, если ее не будет… И все равно, мы находили время общаться. Пусть не так часто, как раньше, но она захаживала ко мне в гости. Болтали мы и на переменах между парами. Конечно, своему стилю она не изменяла…

-И что, он тебя пока даже не уламывал?- не унималась она, расспрашивая меня и расспрашивая о наших отношениях с Демидом.

Я отрицательно качала головой.

Конечно, на самом деле, разговор об этом между нами заходил все чаще, да и терпение Демида было не железным. Иногда, когда мы были вдвоем, он позволял себе многое и был все более нетерпелив, но я держалась. Просто потому, что пока еще боялась и совершенно не понимала себя. Мне хотелось близости с ним, я привыкла к его губам и объятиям, но вот о том, чтобы наши отношения сейчас зашли дальше, даже думать не хотелось. Во власти костра, закрытые от посторонних, предоставленные только друг другу, он мог позволить себе поднять мой свитер, целовать меня, ласкать мою кожу. Спустя какое-то время я даже разрешила ему трогать себя там, правда, напряжение преобладало над желанием. Мне было страшно, неуютно, странно… Он наступал, но потом, чувствуя меня, тут же отступал. Как море, ставшее свидетелем нашего интимного диалога…

- Знаешь, твой Демид- красивый мужик, но ты пойми, у них все по-другому устроено, не так, как у нас… Не уверена я, что ему вся эта игра в недотрогу долго будет нравиться. Нужно тебе определяться, что дальше… Но по-моему, ответ очевиден. Где ты еще такого найдешь первого, как он? Красавчик, хоть и моряк… Хотя то, что моряк- даже пикантно. Про звездочки на погонах и чулочки же помнишь?- заливалась она гортанным, неестественным хохотом. Вообще, Светка стала другой- какой-то дерганной, напряженной, нервозной. Тогда я думала, она просто ревнует, что я вдруг резко стала жить отдельной жизнью. Она просто была не готова, что ее подруга так быстро повзрослеет, что некому теперь будет читать лекции за жизнь и внушать, что все получится, надо только быть поувереннее в себе… Как-то резко так получилось, что мы словно бы поменялись ролями- у меня теперь была реальная взрослая жизнь, а у неё… Не знала я, что было у неё. Она не говорила, заговорщицки отмахиваясь, что мол, не для моих ушей. Ну а я и не лезла… Не было у меня такой черты никогда.

Зато она лезла. Особенно своими советиками. Это её «первый» сильно коробило. Я не могла смотреть на мир так, как Светка. Словно бы ты на кассе пробиваешь чек и оцениваешь события свой жизни через экран с ценами, на котором отображается приобретенное. Для меня «первый» означало «единственный». Наверное, поэтому каждый шаг на встречу Демиду давался мне непросто.

Зато он шел ко мне на встречу, что называется, с крейсерской скоростью…