Любовь Адмирала

Глава 20

Глава 20

-Ну что, свадьба когда, морячка?- слышу рядом до боли знакомый, едкий голос Светки. Мы давно с ней уже не общались. До нового года она заболела недели на две, потом сессия. Потом я ушла с головой в свадьбу Димки и Ники. А потом… Потом все моё внимание поглотили мысли о Романе…

От ее вопроса внутри все сжалось. Не кстати он сейчас, совсем не кстати…

- Как дела, Свет? Давно не разговаривали,- попыталась придать нашему вынужденному диалогу максимальную дружелюбность и отстраненность одновременно.

- Да уж получше, чем у тебя,- снова неуместная пикировка в мой адрес, совершенно необоснованная и обидная,- ты мне скажи, на фига ты в это ввязалась? Тебе вон, только недавно стукнуло девятнадцать, еще вчера под стол ходила, а теперь в жены заделалась. Дура ты, Аврорка… Какой была, такой и осталась. Ничему не научилась.

Я как всегда при разговоре с ней молчала. Света относилась к тем людям, кто в любом случае слышали только себя. А я ведь это поняла только сейчас, когда мы отдалились. Когда проплакала не одну ночь с тяжелыми мыслями о том, что я сделала не так в нашей дружбе.

- Вместо этого всего бы лучше бросила своего Демида и нашла нормального парня, вон, как я… Ты ж в курсе, что мы с Лехой с нашего местного клуба теперь пара? Знаешь, как круто? Подарки козырные, доступ на дискотеку в любой день, напитки за счет заведения…

Бывшая подруга говорила это с такой гордостью, даже придыханием, что можно бы было рассмеяться, если бы я была злой и язвительной, как она. Теперь черты Светы предстали передо мной во всей красе. И даже зависть и соперничество в отношении меня, о которых так часто намекали окружающие, была очевидна.

А еще смущало другое. Она и правда этим кичится? И правда- коктейли за счет заведения- это то, что должно, по ее мнению, меня впечатлить?

- Как кстати свадьба Димки прошла? Не бросил у алтаря эту свою селедку неулыбчивую?- Света не любила Нику, и понятно, за что. В те немногие разы, когда ее брали с нами в компанию, она так отчаянно пыталась флиртовать с ее женихом, что даже мне было стыдно за подружку, которую, по сути, я притащила к ним. Когда Ника в очередной раз тактично попросила, чтобы Светки «впредь не было», я согласилась безропотно и даже с облегчением. Горе-подруга сама больше не напрашивалась, но я точно знала, она в курсе, что мы теперь тусуемся без нее. И наверняка была этим сильно уязвлена…

-И что теперь? Жизнь по гарнизонам? Лечение от венерических болезней каждый раз, когда он будет возвращаться из дальнего похода?

-Успокойся уже, Свет,- не выдержала я, резко подскочила с места, хватая учебники,- у каждого свой путь, ок? Хватит уже злорадствовать!

Пересела ближе к лектору, почти в начало аудитории, всё еще чувствуя у себя на спине ее прожигающий взгляд.

Завибрировал телефон, лежащий на тетрадке. Я вздрогнула. Последние четыре дня я каждый раз вот так вздрагиваю, когда мне приходят смски. И в этой дрожи столько сладких чувств- предвкушение, радость, эйфория… Неизменно беру в руки трубку, затаив дыхание, смотрю на всплывающие на экране буквы- и опять ощущаю по телу приятную волну предвкушения. Да, я знаю. Это неправильно. Но я уже четвертый день переписываюсь с Романом…

Вдвойне неправильно я себя ощущаю, когда приходят сообщения от Демида. Их намного меньше, потому что по уставу ему не положено вообще иметь при себе телефона… Более того, я точно теперь знаю, что он отправляет свои смски, прося вай-фай у Романа. Оказывается, так было все разы, когда он писал мне с корабля.

Самое ужасное в том, когда ты испытываешь чувства к другому, находясь в паре с кем-то, это то, что в порыве эмоций угрызений совести нет. Стыда нет. Страха нет. Эмоции заполняют тебя настолько, что попросту не дают места другим чувствам. Со стороны это выглядит ужасно, чудовищно, даже бесчеловечно. Именно поэтому мы так осуждаем изменщиков. Поэтому испытываем такую горечь и обиду за героев в книгах и фильмах, которым изменяют, но… Все эти эмоции слишком субъективны, они выше обстоятельств и условностей. Они есть высшая форма проявления эгоизма. В этом, наверное, и есть истинная тайна и сила этого странного чувства у меня в душе, имя которому я всё еще боялась дать.

Одного я отрицать не могла, даже несмотря на свой страх. Между нами связь.

Не в глупом, вульгарном значении этого слова. Связь духовная, инстинктивная, не зависящая от времени. Неважно, что я знаю этого человека так мало. Неважно, что так мало общалась с ним. Просто важно, что он есть. Что он дышит. Что он, возможно, сейчас где-то далеко и думает обо мне, так же, как и я, глядя на небо.

Бабушка бы сейчас сказала, что я перечитала женских романов, но ведь бывает такое. Вон, Колчак и Тимирева. Они ведь тоже годами хранили особые, возвышенные чувства друг к другу, выливая в письма всю свою тоску, переживания, чаяния. Когда я читала об их прекрасной и печальной истории любви, я думала как раз об этом- не об условностях и обстоятельствах, не о том, что по сути оба они были в состоянии адюльтера как двое женатых людей. Я думала о том, что, возможно, они и есть те самые две половинки, нашедшие друг друга среди миллионов, ощущающие день ото дня связь, не подвластную ни времени, ни расстоянию, ни предрассудкам общества.

Взгляд быстро цепляет глазами черные строчки на желтовато- зеленом фоне экрана. Внутри все опадает. Демид…

- Я на берегу. Сразу в Главштаб. Дела. Завтра с утра приеду к тебе.

Откладываю телефон, а сама тут же думаю о другом.

Он. Вернулся.

Он. Тоже на суше… Не написал, хотя ведь мог…

Вчера мы снова общались. До поздней ночи.

- На небе так много звезд. Небо в море совсем другое.

-А какое небо на Севере?

Пауза. Думает. А я не тороплю. Удивительное ощущение- когда ты словно бы через расстояние ощущаешь дыхание человека, его мысли, его эмоции. Это так важно- чтобы понимать не только речь, быть не только на одной волне при разговоре, но и в молчании. Может быть, это даже и важнее.

- На Севере лучше всего видны созвездия Большой и Малой Медведицы, Аврора. А самой яркой звездой является Полярная звезда- верный спутник всех путешественников Севера еще с незапамятных времен, по ней определяли направление света. Она как истинная любовь. Ее положение почти неподвижно на ночном небе. Если любовь настоящая, то она должна быть именно такой- яркой и неизменной.

Внутри что-то ёкает. Палец застывает в миллиметре от дисплея. Мое дико бьющееся в груди сердце подсказывает, что он не просто так об этом сказал… Не зря.

-А ты знаешь, что такое настоящая любовь?

Пишу, прикусывая губу до боли и откидываю телефон в волнении. Я вступила на слишком зыбкую почву, слишком смело…

Заставляю себя не смотреть на телефон минут десять, хоть все мысли о нем. А потом хватаю трубку и с разочарованием понимаю, что ответа нет, хоть сообщение и прочитано.

Его нет спустя час. Два. Три…

Ложусь спать с тяжелой головой. С такой же просыпаюсь. Роман так и не объявился. Вот и сейчас- это Демид. Это не Он. Не Он.

Лектора все равно слушать не получается, как ни пытаюсь. Все равно внутри целая буря из разнообразных эмоций. Хорошо, что пара последняя. Быстрей хочется на свежий воздух. Чтобы промозглый ветер растрепал мои волосы и чувства…

Выбегаю наружу, закинув сумку с книгами на плечо. Смотрю себе под ноги, не желая сейчас ни с кем разговаривать для вежливости…

Сама не понимаю, что заставляет меня поднять голову, наконец. Я всё еще на площади перед институтом. Под ногами слякоть, от чего носки замшевых ботильонов слегка промокают.

Он сидит на лавке. В форме. Резко останавливаюсь. Была бы машиной, тормоза бы сейчас завизжали… Между нами метра три. Роман тоже встает. Так и стоим. Смотрим друг на друга. Наверное, люди со стороны это видят и неоднозначно-озадаченно косятся на нас, но я этого не замечаю.

Роман приоткрывает рот, видимо, чтобы поприветствовать меня. А я делаю шаг к нему. Один, второй…

-Я без цветов,- говорит он тихо и слегка хрипло вместо «здравствуй», а я даже и не думаю сейчас, конечно, ни о каких цветах.

-Во-первых, не хотел ставить тебя в неудобное положение перед сокурсниками, если…-не договаривает, я и так понимаю, что он имел ввиду. Ведь это неправильно, что он здесь. У меня есть жених и об этом многие знают.

-А во-вторых?- спрашиваю так же хрипло. И робко. Но с надеждой. Какой-то странной, разрывающей стрелами эйфории мое отчаяние и тоску по нему, которые отчетливо стали ощущаться, когда я так ждала его ответа, а он…

-Во-вторых, цветы зимой- это неправильно… Зимой цветы мертвые и неестественные.

Мы смотрим друг другу в глаза и улыбаемся. Вернее, улыбаться начинаю я, а он подхватывает мою улыбку. Прав он. И правда ведь, эти розы без цвета и запаха. Разве в них есть хоть капелька жизни? В однотипных цветах без души и индивидуальности…

Лицо Романа снова становится серьезным. И взгляд- глубоким и цепким. Словно бы он держит меня им, не отпускает.

- Аврора, я не просто так сюда пришел. Ты ведь понимаешь?

Я нервно сглатываю и киваю.

Рома снимает с руки черную кожаную перчатку и протягивает мне свою большую, красивую руку. Я смотрю на нее как загипнотизированная. В голове вспышки-воспоминания. Всего несколько месяцев назад. Тоже зима, только ранняя. Тоже рука, только другого. И тот другой не снимал кожаной перчатки. Я ведь так и не ощутила тепло его кожи…

- Ты должна знать, Аврора, что если ты сейчас протянешь руку в ответ, как было, уже не будет. Я приглашаю тебя не на прогулку, Аврора. А в свою жизнь… Это ты тоже понимаешь?

Господи, я сейчас просто умру… Это правда происходит со мной? Голова горит. От шока, стремительности. Доводы разума и сомнения что-то кричали там, за закрытым окном, тщетно по нему тарабаня, но я их не слышала. Ничего не слышала. Здесь и сейчас победило мое сумасшествие, мои чувства, моя молодость, которая, наконец, начала бить таким резвым, диким ключом притяжения к Мужчине, что было страшно, что он превратится в стремительный поток и смоет меня.

Ветер бросил волосы мне в лицо с резким порывом, наполнившим легкие пронзительным холодом. Я вдохнула его и тут же вложила свою заледеневшую руку в его теплую. И сразу согрелась.

Роман нежно притянул меня к себе и поцеловал целомудренно в лоб. Мы так и стояли у лавки на площади перед институтом, где все сейчас могли меня видеть. Не знаю, сколько стояли. Просто знаю, что мне за минуту стало очень тепло и правильно с этим человеком с далекого, загадочного Севера.