Любовь Адмирала

Глава 47

Глава 47

-Рома,- шепчу я ему в губы, отвечая на его влажные, горячие поцелуи.

Едва мы переступили порог выделенной ему служебной квартиры, он вжал меня в стену, в буквальном смысле набросился, сминая воланы платья к талии, впиваясь пальцами в бедра…

-Ромааа.. Как я скучала… Что случилось тогда в Аденском заливе? Что с тобой было все это время?- вместо вдохов между жадными поцелуями с губ срываются грозди слов. Вопросы горели у меня на душе. Я должна была знать, через что он прошел, что он пережил…

-Потом, Аврора… Потом…- шепчет он хрипло, отодвигается от меня, внимательно вглядывается в мое лицо, и тут же обескураживает своим «прости»…

Я пойму это «прости» спустя пару секунд, когда мой сдержанный благородный Роман превратится в настоящего зверя, в буквальном смысле вгрызаясь в меня.

Жадный, порывистый. Даже грубый.

- Мне это нужно, Аврора, прости…- снова смотрит на меня извиняюще, а потом переходит рубеж, за которым уже нет ничего, кроме инстинкта голода по своей женщине. Его женщине. Как же красиво это звучит.

Его взгляд уже с поволокой, он уже сам не свой.

Я подаюсь его диким эмоциям навстречу со всей отдачей. Меня саму уносит, срывает с катушек настолько сильно, насколько еще никогда не срывало. Я вообще не знала, что такое возможно, что я такое умею- жадно, алчно, хищно набрасываться на мужчину. Не стесняться, а пить Его исступленно, захлебываясь. Прижимаю его к себе еще сильнее. Я сама хочу его грубости. Хочу почувствовать Его. Своего мужчину. Если ему это сейчас нужно, то и мне нужно.

Мы не успеваем дойти до кровати, падаем прямо на пол в гостиной. Моего здравого смысла едва хватает, чтобы стащить до талии платье- иначе бы он точно его разорвал. Его жадные поцелуи на моей шее, грудях, ребрах, пупке, все ниже и ниже…

-Рома…- кричу я, выгибаясь горяче-шершавому языку навстречу, а он рычит в ответ.

Разводит мои ноги и заполняет собой, даже не успевая сам раздеться до конца.

Наши рваные в клочья дыхания переплетаются в таком же диком танце страсти, как и наши тела. Моя грудь вибрирует, как почва в пустыне, окроплённая вожделенной водой. Это и есть истинная жажда женщины по мужчине. Люблю. Я так его люблю… И хочу. В самом глубоком и совершенном значении этого слова.

Быстрые глубокие и яростные толчки. Мои ногти на его коже, его пальцы впечатываются в мою плоть с синяками. Это происходит быстро, но так ярко и феерично, что голова кружится, а ног и рук не чувствую. Прихожу в себя, уже на кровати после взрыва миллиона осколков сияния в голове. Он сам меня перенес.

Теперь мы просто лежим рядом. Он гладит меня, рассматривает, ласкает.

-Рома…- опять только лишь и могу прошептать. Трогаю его сильные плечи. Трогаю его благородное лицо, на котором прибавилось морщин и этот проклятый шрам. Когда я прикасаюсь к нему, Рома дергается, как будто дикий зверь. Я не отпускаю. Прохожусь по нему губами, зацеловываю. Трогаю его мощную шею и сильные руки. Сколько же ты вынес, любимый… Как же тебе было тяжело, наверное…

-Ты расскажешь мне, что произошло?-шепчу я, снова вытирая свои предательские слезы.

-Обязательно. Но не сейчас… Не хочу об этом вспоминать. Хочу тобой наслаждаться. И к дочке хочу… Мне столько нужно наверстать с вами…

-А я хочу тебе оливье приготовить… Не Ника чтобы, а я…-вылетает у меня с косвенным упреком и шмыганьем.

Рома смеется, догадываясь.

-Неужели обиделась?

-Обиделась…- надуваю губы, но все равно срываюсь на улыбку.

-Господи, любимая… Столько всего еще хочу, чтобы ты мне приготовила. Всю жизнь еще готовить будешь… Ты ведь понимаешь, что у нас с тобой впереди теперь целая жизнь…

Берет меня за руку, целует в безымянный палец там, где его кольцо, которое с того дня, как мы простились у корабля, я ни разу не снимала.

-Как бабушка? Нравится ей в Севастополе?

-Погода здесь для нее сложная, все-таки всю жизнь на Балтике прожила, но дома тоже тоскливо. Дед ушел- всё ей о нем напоминает… Вика для нее- новая весна в жизни. Одна радость…

Лицо Ромы стало хмурым и задумчивым.

-Жаль Ефима Петровича. Царство ему небесное.

Я молчу, кивая. Мы многое за это время потеряли. Но и гневить Бога нельзя- многое приобрели. Теперь у меня есть Вика. Рома к нам вернулся живым. Мы открыли для себя Севастополь…

Я теряю счет времени. Знаю лишь, что еще не вечер, потому что за окном еще светло. Мы все еще не насытились друг другом. Ни физически, ни морально. Но не набрасываемся ни руками, ни языками. Сейчас намного важнее тишина, укутавшая нас идиллией. Вот так лежать- и слушать стук сердца любимого человека. Просто лежать и молчать- это так важно. Это так нужно. Не ругайте свои половинки, если они при вас молчат. Вот такое вот молчание делает нас намного более близкими, чем нелепые разговоры нон-стоп о мелком и ничтожном.

Но разговоры тоже нужны. Особенно когда есть что сказать. Когда важно выговориться. И у Ромы, наконец, наступает тот самый момент, когда нужно говорить, а не молчать.

- Ты правду знаешь- мы действительно пришли на подмогу российскому танкеру, на который напали пираты. Про взрыв из-за РПГ ты тоже знаешь. Уцелел я чудом, но… это не последнее чудо из всех, что со мной приключились за это время, Аврора. Знаешь, эти месяцы многое заставили переосмыслить. Все-таки судьба человека подобна расположению звезд на небе- все неслучайно. Наверное, было нужно, чтобы я оказался именно там и именно тогда…

Рома делает паузу, встает, подходит к валяющейся на полу форме и вытаскивает сигарету из кармана. У меня шок Он ведь не курит… Не курил…

-Я не злоупотребляю, но нервы сдают,- оправдывается, видя в моих глазах замешательство.

Делает несколько затяжек и продолжает.

- Оттуда, куда я попал, как правило, не возвращаются живыми или же возвращаются сильно покалеченными. Сначала все было совсем плохо. Думал, умру от гангрены или обезвоживания, а потом случилось очередное чудо. Их главный оказался бывшим советским студентом. Его желание «потренировать язык», видимо, и стало моим спасением. Мы много говорили- о жизни, о прошлом, о философии, о любви… Последнее, как ни странно, особенно цепляло Адиля- так его звали. Он в целом неплохой человек. Даром, что его судьба пошла по изнаночной стороне жизни. Он когда-то сильно любил русскую и та даже родила ему. К слову, этот факт- тоже стал маленьким камешком в гору того, что помогло мне выжить.

Я сразу понял, что далеко не все в жизни Адиля его устраивает. И да, он тяготился своим неблагородным делом. Только с него уже не съедешь при всем желании. Тогда и начал продумывать возможные варианты, но все это казалось нелепым и непонятным.

А потом наступило третье чудо- Адиль сам предложил сотрудничество. В нашей сделке не было места дружбе. В личном общении может и были какие-то похожие на нее зачатки, но не в делах. Годы пиратско-контрабандистской деятельности выработали в нем профессиональный навык- он никогда не смешивал человеческое и «работу», если только так можно было назвать его промысел.

Если вкратце, его посыл мне был прост. Я обязывался помочь ему отыскать его женщину и ребенка в России и снабдить его информацией о них. Он- отпустить меня к тебе и ребенку. Давал мне то, на что я уже и надеяться перестал, понимая, что едва ли мне получится выбраться. Таково было его предложение. Но я сразу понял, что этого будет мало- и ему, и мне. Бог не зря закинул меня туда. Не зря послал мне Адиля. Что-то там, в небесной канцелярии, было предусмотрено, заложено на этом моем жизненном пути. Наша встреча была неслучайной. И даже не знаю, нужно ли это было для спасения его души, моей или для государственного блага.

За это я и прошу прощения у тебя, Аврора. Наверное, если быть честным, у меня был шанс вернуться раньше, думать только о себе и о вас, но… Я им не воспользовался.

Я помню наш разговор с ним на следующий день, когда он дал мне время обдумать его предложение. Помню свои эмоции. Столько месяцев полного, безнадежного затишья и отсутствия работы головного мозга, а тут… Золотой шанс… И я верил, что он отпустит. Он человек слова. К вечеру следующего дня я пришел к нему с ответом и он был отрицательным.

-Я говорю тебе «нет» не потому, что не могу помочь, Адиль. Говорю это тебе, потому что и ты, и я заслуживаем большего… Что с того, что я скажу тебе, что они живы – здоровы? Даже если фото передам. Ты все равно останешься несчастен, потому что вот так посмотреть на них через стекло-намного больнее, чем жить с зарубцованными воспоминаниями. Мое предложение иное. Я не обещаю, что сделаю тебя счастливым. Но это больше, чем предлагаешь сам себе ты. К тому же ты сам говорил, что моя жизнь ничего не стоит. Поэтому давай сделаем так- я организую тебе возможность посетить Россию и увидеться с ними, а ты в обмен пойдешь на сотрудничество с нашими… Ты ж понимаешь, проблема пиратства- международная опухоль на карте морей. И в то же время, вы столько знаете, стольким ведаете. Пираты испокон веков были на службе других государств. Самое время вспомнить былое. Я не прошу тебя продаваться. Я прошу тебя стать полезным для страны, которая была важна и для тебя, которую ты уважаешь. Ты предлагал мне сотрудничество. Теперь его тебе предлагаю я. Никто не будет говорить, что вы должны, как в сказках, перейти на добрую сторону и жить долго и счастливо. Но сотрудничество бывает разных форматов. Я надеюсь, что нам удастся подобрать именно тот, который устроит и тебя, и нас.

Я говорил от лица своей страны, совершенно не зная, поддержат ли меня дома вообще. Это был форменный риск, игра на повышение ставок с непредсказуемым итогом. Если хочешь, русская рулетка… Но я пошел на него, потому что понимал, что так правильнее…

Снова затяжка, взгляд в пустоту. Подходит к окну, распахивает его, впуская в служебную квартиру горячий, но свежий морской воздух.

- Он согласился, Аврора. Дал связаться с центром. Начался непростой процесс торга и согласования. Параллельно наши выставили условия- освободить всех наших и снгшников (прим.- граждане стран Содружества независимых государств), кто находился у них в плену. Всё это было, конечно, сложно. Шло со скрежетом. Но шло. И в конечном итоге Адиль действительно встретился и с бывшей женой, и со взрослым сыном, мы получили то, что хотели, а я оказался здесь, с вами… Дима и правда многое знал, потому что именно его я назвал доверенным лицом, он принимал первую связь при наших контактах. По понятным причинам говорить о таком плане в разработке было запрещено. Поэтому ты ничего и не знала. Но я попросил Диму не оставлять вас с бабушкой, забрать с собой в Севастополь, чтобы вы всегда были под присмотром. Они и сами хотели, но не решались тебе предложить, думали, откажешь. Квартиру вам с бабушкой тоже выделили по умолчанию исходя из моей договоренности. Я сказал в Главштабе, что ты моя будущая жена. Как-то так…

Я молчала, внимательно его слушая. Сейчас эта история выглядела красивой, таинственной, заслуживающей того, чтобы по ней сняли фильм, вот только никто не мог представить, как же ему было непросто брать на себя этот риск, через что он прошел. С военными так всегда- внешняя картинка всегда красивая, а посмотреть изнанку… Из металла у них там всё внутри - кроме сердца. Сердце службой не поменяешь. Его дает Бог- одно и на всю жизнь.

-Как ты, Аврора? Как ты жила все это время? Почему мы все время только про меня?

-Ждала, Ром. И дождалась, видишь…

-Вижу…

Мы улыбнулись друг другу. Еще наверняка будет многое, что мы друг другу скажем, но сейчас и этого было достаточно. Лед таял. Впереди было лето. И на календаре, и на душе…

-Свадьбу здесь сыграем?-спрашивает меня и улыбается.