Любовь и другие слова

Тогда: Понедельник, 1 января

Одиннадцать лет назад

Сразу после Ричмондского моста я позвонила Эллиоту, слушая через динамик, как телефон звонил и звонил, и в конце концов перешел на голосовую почту. Примерно через десять минут после начала поездки мне пришло в голову, что я не знаю, где в городе живет Кристиан, и не знаю, как долго Эллиот будет там. Было уже больше часа ночи — возможно, он просто дома, в постели, и я не смогу добраться до него, не разбудив весь дом.

Впереди темнело шоссе 101, усеянное изредка горящими задними фонарями других машин. В остальном оно было пустым, лишь кучки водителей выезжали на шоссе и съезжали с него вокруг маленьких городков: Новато, Петалума, Ронерт Парк… В Санта — Розе я снова попыталась позвонить, и на этот раз ответил незнакомый мужской голос.

— Телефон Эллиота. — На заднем плане раздался шум, пьяный и буйный.

Я почувствовала кислое сочетание облегчения и раздражения. Было почти два часа ночи, а он — или, по крайней мере, его телефон — все еще был на вечеринке?

— Эллиот где — то здесь? — спросила я.

— Кто звонит?

Я сделала паузу. — Кто отвечает?

Парень вдохнул, и его ответ прозвучал сдавленно, как будто он только что принял огромную дозу чего — то. — Кристиан.

— Кристиан, — сказала я, — это Мейси.

Он выпустил длинный, контролируемый вдох.

Кто — то на заднем плане издал резкий звук — Чувак.

— Да, — подтвердил я, — его девушка, Мейси.

— О, черт. — В трубке стало тихо, приглушенно, как будто кто — то держал там руку. Когда он вернулся, он сказал просто: — Эллиота здесь нет.

— Он пошел домой без телефона? — спросил я.

— Нет.

Сбитая с толку, я спросила: — Так как же его нет, если ты знаешь, что он не уходил домой?

— Мейси. — Медленный, пьяный смех, а затем: — Я слишком высоко, чтобы следить за этим.

— Хорошо, — сказал я спокойно, — ты можешь просто дать мне свой адрес?

Он назвал адрес на Роузвуд Драйв, добавив: — Второй дом слева. Ты его услышишь.

— Крис, — запротестовал кто — то на заднем плане, — не надо.

Кристиан издал еще один негромкий смешок. — Какое мне, блядь, дело?

А потом он повесил трубку.