Любовь на Рождество

Глава 6

Моё дефиле по лестнице на первый этаж значительно замедляют десять слоёв термобелья, гетры, свитер и всё такое. Последний слой — конфетно-розовый лыжный костюм, который мне любезно одолжила Сильвия. Не было смысла выбрасывать деньги на экипировку, которую я никогда больше не использую.

Несмотря на то что ярко-розовый — последний цвет, который я выберу (не зря у меня нет ни одной вещи этого оттенка во всём моём обширном гардеробе), этот лыжный костюм сидит на мне плотнее, чем перчатка, и демонстрирует все изгибы. Даже те, о которых я и не подозревала. Я похожа на мишленовского человечка в версии Барби из Малибу.

В конце лестницы меня ждёт мама, оглядывая критическим взглядом.

— Что это за цвет?

Возможно, ненависть к розовому — это единственное, что нас объединяет.

— Розовый, — отвечаю очевидным тоном. Мне необходимо найти быстрый способ избавиться от неё, потому что в таком виде я потею хуже, чем верблюд в пустыне. То есть, если верблюды потеют; теперь, когда я думаю об этом…

— Я это вижу! И размер тоже не тот! Скажи, ты прибавила в весе? — Она хмурится от одной только мысли.

— Не имею ни малейшего представления, — честно отвечаю я. И кто, чёрт возьми, встаёт на весы? Я, естественно, нет! — В любом случае это слои одежды, не волнуйся.

Рядом с мамой появляется Элиза и с сомнением смотрит на меня.

— Ты уверена, что сможешь двигаться во всей этой одежде?

Уверена? Абсолютно нет. Но я стремилась смягчить удары в будущем, когда выбирала наряд дня.

— Давайте, девочки, выходим. Поездка долгая. — Риккардо избавляет меня от необходимости защищаться дальше.

— Повеселитесь! — кричат вместе моя мама и синьора Мантовани, прибежавшая по такому случаю.

Джулио уже ждёт нас на улице, красивый, как солнце, в чёрно-сером лыжном комбинезоне. Но подозреваю, мужчина будет хорошо смотреться и в цвете фуксии. Джулио едва приподнимает уголок рта, когда замечает мой диковатый наряд. Я ценю то, что, по крайней мере, он предпочёл промолчать, поскольку на эту тему уже потрачено столько слов. А ведь ещё нет и девяти часов утра. Понятно, что у нас с этими людьми диаметрально противоположные взгляды на отдых. Я точно не хотела провести канун Рождества в таком виде.

— Возьмём две машины, чтобы не ставить багажник для лыж, — говорит он. Зря потраченное дыхание. Мне плевать на лыжи. Если нам удастся каким-то образом потерять их по дороге, будет даже лучше.

Через пять минут, к сожалению, мы все четверо стоим у первого подъёмника. Я понимаю, мне следовало поднять эту тему раньше, но отрицание — моя отличная жизненная стратегия. Зачем думать о проблемах, пока не столкнулась с ними?

— А что именно мы должны делать? — спрашиваю я с сомнением. Да, я слышала, что они говорили. Частично…

Все трое поворачиваются ко мне с одинаково обескураженными выражениями на лицах.

— Селла-Ронда это маршрут по четырём перевалам Доломитовых Альп! Я думал, мы уже достаточно поговорили об этом. — Качает головой Риккардо. Мой шурин до сих пор не понимает, с кем он имеет дело. Но у него впереди ещё много лет, чтобы заполнить серьёзный пробел.

— Итак, в конце концов, несколько спусков, — бормочу я.

— Несколько… сейчас, — пытается тянуть время Элиза.

— Это двадцать шесть километров, — говорит мне Джулио, единственный, у кого хватает смелости смотреть мне в глаза. Он прямолинеен, надо отдать ему должное.

Но это не спасает его от моего убийственного взгляда. Он что — совсем спятил?

— Двадцать шесть чего??? — повторяю гораздо более пронзительным тоном. Я уверена, что ослышалась.

— Но преодолеть их на лыжах это не то же самое, что пешком! — пытается успокоить меня Элиза. Главный вопрос: почему она не взволнована от этой идеи? Чем накачал её Риккардо? Незабываемые сексуальные шоу?

Если бы предложил и Джулио, я могла бы пересмотреть вопрос о «лыжах».

— Вы, ребята, точно сошли с ума! И меня не проведёте… — меня начинает потряхивать.

— Я предлагаю двигаться по часовой стрелке, — размышляет Риккардо. — Так быстрее.

Я вижу на лице Джулио тень сомнения. Что именно он скрывает?

— Ты уверен? — спрашивает он брата. Тон его голоса спокоен, но в глазах есть что-то такое, что не позволяет мне расслабиться. И дело не в его объективно красивой внешности. По крайней мере, не только.

— Ты же не хочешь пройти маршрут против часовой стрелки и заставить нас тащить лыжи на себе! — защищается Риккардо. И в целом думаю, я с ним согласна. Я преодолела два сантиметра, волоча лыжи, и вероятно, могу умереть от усталости прямо сейчас. Сколько же, чёрт возьми, эти штуковины весят?

Моя сестра, у которой такая же спортивная подготовка, как и у меня, начинает проявлять признаки психологического срыва.

— Чёрта с два я буду таскать лыжи!

Джулио продолжает молчаливо размышлять, переводя взгляд с одного на другого. Хотела бы я утверждать, что нахожусь в центре его внимания, но правда в том, что взгляды распределяются равномерно.

— В худшем случае ты будешь рядом, чтобы ей помочь, — убеждает его Риккардо.

Джулио, похоже, принял решение.

— Хорошо, — соглашается он.

Вначале предстоит воспользоваться канатной дорогой прямо из Корвары, которая должна доставить нас на заснеженные высокие вершины. Мне не кажется это особенно многообещающим. Я уже чувствую себя измотанной, едва оказываюсь зажатой толпой в жёлтой кабинке, похожей на яйцо с лыжами в руках. От ходьбы в ботинках ноги болят просто адски. Страшно подумать, что будет, когда я надену лыжи.

— Ты в порядке? — с улыбкой спрашивает Джулио.

На самом деле, у меня бывали дни и получше.

— В общем, — отвечаю я. Внутри кабинки теснится тысяча человек, и атмосфера тут не самая лучшая. Честно говоря, единственный действительно положительный момент в том, что я приклеена к Джулио. Но такими темпами я закончу тем, что буду пахнуть как козёл, и мужчина больше никогда не захочет находиться со мной в замкнутом пространстве.

— Вот увидишь, мы быстро поднимемся на Боэ. Затем по красной трассе до Пассо Камполонго, — напоминает он.

Красные трассы — это склоны средней сложности. Я знаю, бывают и хуже, но для меня предпочтительнее начинать с чего-то более обыденного. Например, плоский склон.

Как только мы оказываемся на вершине, я убеждаюсь лично, что климат стал холоднее. В прямом смысле этого слова. Над вершиной дует ледяной ветер. Сколько же тут градусов? Минус тысяча?

— Давай, Кьяра! Надевай лыжи! — призывает сестра. Все трое уже готовы к старту, а мне ещё предстоит выяснить, как отличить правую лыжу от левой. Есть разница или они абсолютно симметричны? Сомнения охватывают меня до тех пор, пока Джулио не показывает палкой на маленькие чёрточки, расположенные по бокам, чтобы определить правильную сторону.

— Ну, они могли бы сделать их и побольше, — раздражённо бормочу я.

— Давай, быстрее, можно заледенеть! — снова настаивает Элиза.

— Дорогая, если бы мы поехали на Карибы, ничего бы этого не случилось!

Взгляд сестры подтверждает, что она думает так же, но ей не позволительно говорить об этом. Трусиха.

И как только думаю, что худшему нет конца, я понимаю, что не могу правильно вставить ботинок в крепление.

— Что, чёрт возьми, происходит? — нервно спрашиваю я, пытаясь снова и снова. Ничего. Похоже, крепление ничего не хочет знать.

— Подними ногу, — говорит мне Джулио. И я, не зная, что ещё делать, исполняю.

— У тебя на подошве накопилось довольно много снега. Нужно удалить его, если хочешь, чтобы крепление сработало.

Прежде чем я успеваю ответить что-то умное, Джулио притягивает меня к себе, поднимает мою ногу и начинает чистить подошву ботинка. О боже, я совсем не привыкла, чтобы кто-то заботился обо мне, и этот жест вводит меня в коматозное состояние. Я поднимаю глаза и смотрю на него слегка ошарашенным взглядом.

— Попробуй сейчас, — предлагает он. Но я не реагирую, продолжая наблюдать за ним.

— Кьяра, ты можешь засунуть ботинок в крепление до того, как там появится лёд? — нетерпеливо бурчит Элиза, приводя меня в чувство.

— Конечно, конечно, — быстро отвечаю я. И правда, ботинок крепится без проблем. Прежде чем дерзать со вторым, я сама убираю лишний снег. Сближение с Джулио может ухудшить моё и без того не блестящее душевное состояние.

— Хорошо, теперь, когда мы все готовы — стартуем. Увидимся внизу? — спрашивает Риккардо.

Я бросаю взгляд на дно долины и широко открываю рот. «Внизу» — это очень далеко! Как, чёрт возьми, я могу туда попасть?

— Вы с Элизой начинайте спуск первыми. Мы с Кьярой догоним вас без спешки. Увидимся в очереди у подъёмника на Араббу, — отвечает Джулио, чувствуя мою нервозность.

Я почти рыдаю от благодарности, наблюдая, как Риккардо стартует на четвёртой передаче, а сестра следует за ним в явно менее изящной манере. Создаётся впечатление, что она подвергается реальному риску падения почти на каждом повороте, но Элиза не сдаётся. Она остаётся на ногах, упрямая, как всегда. Не могу утверждать, что с неё будут брать пример в плане техники, но нужно отдать ей должное за решимость, необходимую для спуска в долину без единого столкновения. Что уже немало, как мне кажется.

— Курс ей помог, — бормочу в изумлении. Я была убеждена в обратном.

— Техника Элизы станет лучше, если у неё хватит настойчивости не сдаваться сейчас, когда всё кажется трудным, — говорит Джулио, прежде чем перевести взгляд на меня и улыбнуться, в попытке поделиться своим спокойствием. Проблема в том, что этот первый склон вдруг кажется мне каким угодно, но только не трудным. Скорее непреодолимым. Моё лицо должно быть настоящей маской ужаса. Я всерьёз подумываю о том, чтобы кубарем скатиться в долину; со всеми слоями одежды на мне, я должна быть в состоянии смягчить любой неудачный удар.

— Элиза, по крайней мере, преодолела блок. Я же… — пытаюсь объяснить я.

— Не паникуй. Мы тоже спустимся. По одному маленькому шагу за раз. Нужно просто вспомнить, как это делается.

Для него это легко, как непременно сделает идеальный лыжник.

— Ха-ха, вообще-то, чтобы вспомнить, я должна была сначала научиться, — напряжённо отвечаю я.

— Прыгай и не думай. Начни с плуга, а по мере обретения уверенности корректируй осанку и держи лыжи параллельно, — советует он.

Клянусь, если бы не самолюбие, я бы уже давно вернулась в кабинке подъёмника. Но Джулио наблюдает за мной, ободряюще улыбаясь, и всё, что мне остается делать, это подтолкнуть себя палками. Не думаю, что когда-либо совершала более безумный поступок, чем этот, надеясь произвести впечатление на мужчину (и, честно говоря, я не горжусь этим). Мысленно я молю Бога как-то сохранить меня, потому что миру нужны дураки. И кто, как не я, может представлять эту категорию в данный момент.

Подозрение, что для толчка я приложила слишком много усилий, превращается в уверенность в тот момент, когда мои лыжи словно оживают и начинают скользить против моей воли. То, что должно было оставаться низкой скоростью, становится приличным ускорением, и вскоре я обнаруживаю, что спускаюсь со скоростью света. И я кричу, потому что ненавижу большую скорость и потому что ничего не могу сделать.

— О боже!!! Помогите!!! — кричу как сумасшедшая. У людей вокруг хватает здравого смысла резко увернуться, когда я пролетаю мимо.

Я уже почти уверена, что у меня нет никакой надежды выжить в этом безумии, когда краем глаза вижу рядом со мной силуэт Джулио. Он спускается с такой же нелепой скоростью, что и я, с той лишь разницей, что он, кажется, вполне способен контролировать свои движения. На самом деле, мужчина даже выглядит довольно изящным.

— Плугом! — кричит он, указывая на мои лыжи. — Ты должна тормозить!

Неужели он думает, я стала бы так кричать, если бы имела хоть малейшее представление о том, как тормозить?

— И как? — в ужасе спрашиваю я.

— Встань параллельно горе! Не перпендикулярно!

— Но я не могу этого сделать! — снова кричу в ответ. Я до жути боюсь скрестить лыжи и полететь неизвестно куда.

К счастью, мне на помощь приходит география. После первого, очень крутого участка, склон следует более пологий, который и позволяет мне снизить скорость совершенно естественным образом. Сейчас или никогда, думаю я, прежде чем трасса снова станет крутой. Воодушевлённая замедлением скорости, я решаюсь на отчаянный шаг: падаю на снег, надеясь, что удар не будет разрушительным.

Я вращаюсь довольно долго, пока моё тело (и моя предусмотрительная тысяча слоёв) полностью не останавливает падение. Если обнаружу, что ничего не сломала, я отправлюсь в паломничество в Лурд.

— Ты в порядке? — спрашивает Джулио очень испуганным голосом. Я вижу, как он торопливо снимает лыжи и спешит мне на помощь. Он стряхивает снег с моего лица и взволнованно всматривается.

— Я жива. Думаю, это уже успех, — отвечаю я.

Не теряя времени Джулио начинает проверять состояние моего тела. Сначала касается плеч, затем груди и, наконец, ног. Я думаю, опыт мог получиться очень приятным, если бы обстоятельства были менее экстремальными, а его намерения — другого характера.

— Ты могла сломать себе шею! О чём ты думала? — спрашивает он, вздохнув с облегчением. Я делаю вывод, что он не нашёл ничего сломанного. Что отнюдь не окончательно.

— Ты же не думаешь, что я сделала это намеренно, верно? Я не самоубийца, хотя могу понять, что прямо сейчас ты в этом сомневаешься.

Джулио качает головой, помогая мне подняться на ноги. Невероятно, но факт: кажется, со мной и правда ничего не случилось. Не чувствую никакой явной боли и, кроме страха, я бы сказала, что я как новенькая.

— Ты из тех, кто всегда должен начинать с удара, да? — подшучивает надо мной он.

— Чего только не сделаешь, чтобы тебя заметили, — с такой же иронией пытаюсь ответить я.

Он пристально смотрит на меня, поправляя на мне шлем. Моя лыжная экипировка не слишком соблазнительна, и на какой-то глупый момент я почти сожалею об этом.

— То, что я сейчас скажу, не станет для тебя неожиданностью, но я всё равно скажу: тебе не нужны экстремальные действия, чтобы привлечь внимание.

От удивления я хлопаю ресницами. Словно мой мозг испытывает трудности с обработкой предложения и ищет альтернативное значение.

— О, — бормочу краснея. Спасаюсь, обозвав себя идиоткой и чувствуя обязанной как-то принизить значение его слов. — Ты так говоришь из вежливости.

Джулио наклоняет голову и сосредоточенно смотрит на меня. Лыжный шлем ему, конечно, идёт. И не только это.

— Не думаю, что я настолько обходителен, — комментирует он. — То есть, да, вежливость прежде всего. Но я просто говорю то, что думаю. В лучшем случае я воздержусь от определённых заявлений и перейду к чему-то другому, если не убеждён.

Интересно, что он счёл нужным это уточнить.

— Ну… и что же нам делать? — спрашиваю я, указывая на нас двоих. — Я имею в виду, как нам действовать дальше, теперь, когда мне каким-то образом удалось пережить мой первый спуск.

На мгновение я испугалась, что допустила ляп и намекнула неизвестно на что.

На лице Джулио появляется загадочная улыбка.

— Ты чувствуешь в себе силы попробовать ещё раз, спокойно?

Как ни странно, да. Я чувствую себя готовой к этому. Меня захлестнул мощный прилив адреналина в сочетании с желанием покорить, теперь, когда я каким-то образом избежала свидания со смертью.

— Абсолютное да, — подтверждаю я.

— Я впечатлён, — признаётся он. — Обычно люди всегда отступают, когда сталкиваются с трудностями.

— О, я же с приветом. — На случай если у него остались сомнения. — Но хорошенькая.

Он кивает со смехом.

— Да, однако, дорогая моя «с приветом», теперь я спускаюсь первым и буду показывать тебе, как именно нужно двигаться. Тебе нужно только имитировать мои движения. Договорились?

— Да, сэр.

Иногда он может показаться немного чопорным, но я готова поспорить, Джулио Мантовани — интересный парень. Тот, кто в чём-то приказывает, а в чём-то исполняет ваши желания. Небеса, почему на этой горе вдруг стало жарко?

— Почему ты покраснела? — с любопытством спрашивает он. Но для его же блага — лучше продолжать оставаться в неведении.

— Это солнце.

— Хм, — бормочет он не слишком убеждённо и идёт за моими лыжами. Затем он наклоняется передо мной и помогает с креплениями, так как местность в этом месте наклонная. Я сейчас расплачусь от такой галантности.

— Спасибо. Признайся: ты делаешь это только потому, что моя сестра беспокоится обо мне.

Забавляясь, Джулио смеётся.

— Кто знает. Может, у меня есть свои коварные планы, и ты нужна мне целой и невредимой, — искушает он.

Внезапно у меня появляется намерение довести этот день до конца не только ради личного вызова (что в моём случае всегда помогает), но и потому, что я умираю от желания узнать, что Джулио имел в виду под этой фразой.

— В таком случае давай не будем терять время. Поехали, — подталкиваю я.

Неспешно, очень спокойно, но я уверена, что могу доверять Джулио. И гораздо меньше себе.

Он поправляет горнолыжные очки и начинает неторопливый спуск, который объективно мог бы повторить любой. Только подумайте, в конце концов оказалось, что я на самом деле умею кататься на лыжах.

День проходит быстро, как только я обретаю уверенность в своих лыжах и мои спуски становятся безопаснее. Пассо Камполонго, Арабба, Порта Весково, Понт-де-Вауз, Пассо-Пордой, Пьян-де-Фратаче и Пассо-Селла — вот основные названия, которые по мере того, как проходят часы мы оставляем позади. Погода на нашей стороне. Прекрасное солнце освещает вершины, которые постоянно удивляют меня, одна красивее другой. Возможно, я начинаю понимать очарование гор зимой. Конечно, факт остаётся фактом: пляж и тёплое море подошли бы мне больше, но имеется особое очарование, когда добиваешься успеха в том, что на бумаге казалось почти невозможным.

Стратегия первого спуска показалась нам с Джулио выигрышной, поэтому мы продолжили применять её и на других склонах. Джулио показывает мне лучший маршрут, спускаясь первым, а я неукоснительно следую за ним с гораздо меньшим изяществом. Но я остаюсь на ногах, невероятно, но факт, даже на нескольких сложных участках трассы.

Добравшись до Сельва-ди-Валь-Гардена, мы, наконец, делаем перерыв на обед. Уже почти два часа, но мудрый Джулио предпочёл проехать на лыжах как можно больше, прежде чем остановиться. И сегодня я не намерена подвергать сомнению ни одно из его решений. Джулио буквально меня спас. Не говоря уже о том, что он превратил потенциально драматический опыт в тот, которым я буду гордиться и о котором буду рассказывать своим друзьям, словно взобралась на эти горы голыми руками, а не преодолела на лыжах.

Риккардо и Джулио стоят в очереди в кассу, чтобы купить для всех еду, и у меня наконец-то появилась возможность поболтать с сестрой.

— Итак, — начинаю я, но меня перебивает пронзительный голос очень взволнованной Элизы.

— Ты и Джулио! — радостно восклицает она, практически хлопая в ладоши.

— Нет, — отвечаю решительно.

— Да, это так! — настаивает она, вся счастливая. — Знаешь, я не хотела говорить тебе об этом раньше, но мы с Риккардо всегда думали, что вы были бы отличной парой, — удивляет она меня. — Вы так мило смотритесь вместе на свадебных фотографиях… — мечтательно вспоминает она.

Кто-нибудь, приведите сестру в чувство как можно скорее.

— Элиза, все милые, что бы это ни значило, когда фотографируются при полном параде для церемонии.

— Нет, нет, не пытайся меня переубедить. Что-то назревает, а ты не хочешь говорить! — обвиняет она.

— Его нельзя сбрасывать со счетов, — самое большее, что готова ей дать. — Но я правда не думаю, что это хорошая идея. — И говорю это серьёзно, а не просто так, чтобы избавиться от сестры.

— Пока не попробуешь, никогда не узнаешь.

— В том-то и дело. Невозможно попробовать в доме, полном родственников. Это полностью нарушит атмосферу Рождества, не находишь?

Она вынуждена согласиться со мной и не слишком рада этому.

— Да, проклятье. Но ты всегда можешь, не знаю, раздуть пламя, когда вернётесь в Милан.

Я поднимаю глаза и ищу в переполненном лыжниками зале альпийского бара фигуру Джулио, который как раз возвращается к столу с едой. Спаситель родины во всех отношениях, но в этом нет ничего удивительного. Джулио всегда выглядел как спаситель. Он человек, которому можно доверять, и кто сделает всё возможное, чтобы ты не врезалась в гору, кто принесёт твой бутерброд, пока твои ноги отдыхают. Раньше я думала, — такие мужчины были кем-то вроде городской легенды, и если бы я когда-нибудь встретила одного из них, он бы меня точно не очаровал. Но вместо этого…

— Ветчина и фонтина, — говорит он, протягивая мне мой сэндвич. — И для тебя тоже, Элиза. Риккардо принесёт пиво.

— Надо было выбрать граппу, — комментирую я более серьёзно, чем можно подумать.

— Тебе придётся подождать до вечера, — обещает он, снова загадочно улыбаясь.

Джулио должен запатентовать свой способ ведения дел, потому что я нахожу его очень эффективным. Правда, очень эффективно.

— Ах, ты приглашаешь меня выпить? — провоцирую я. То есть, по моему тону и выражению лица очевидно, что я шучу, но Джулио делает паузу, и прежде чем ответить, внимательно на меня смотрит.

— Почему бы и нет? — наконец отвечает он. — Конечно, сначала ты должна преуспеть в последней части своей затеи с лыжами. Той, что из Сельвы вернёт нас в Корвару.

— Считай, что это уже сделано, — нагло отвечаю я, вызывая взрыв смеха у всех присутствующих. И, подумать только, что в этот раз я была серьёзна как никогда.