Любовь возврату не подлежит. Второй шанс (СИ)

Глава 22 Переписанная судьба

Я проснулась с чувством невероятной горечи во рту. Это послевкусие преследовало меня все утро, и ни сладкие блинчики с ягодами, ни ароматный чай не смогли его прогнать. Тейн, как всегда, идеально считал мое настроение и просил рассказать, что случилось. Я не знала, что ответить ему.

Слишком много мыслей роились в моей голове. Мне нужно было время все тщательно обдумать. Журнал я сожгла, понимая, что вряд ли смогу спокойно читать его после всего того, что мне удалось узнать. Иго остался в моем сне до утра. Рассказывал про Марию, и про то, что ее уже нет в живых. Она вышла замуж, родила детей и, кажется, прожила спокойную жизнь, не зная, что Иго продолжал наблюдать за ней все эти годы. На Земле он стал частым гостем. Мир открыл ему множество возможностей «почувствовать себя живым». Я понимала, что он вкладывал в эту фразу.

На Айо он больше не был никому нужен. Эстида отдала ему божественную печать Кернона, но он даже с ней он не смог оправдать возложенные на него надежды, став «не тем» Богом.

Пытаясь найти себя, он погубил немало жизней, и, возможно, погубит еще больше. В моем сердце было немало злости по отношению к нему, но еще там были жалость и симпатия. И ради всего того хорошего, что я все еще испытывала, я решила, что сделаю все возможное, чтобы его остановить.

Осталось только найти его.

— Какие у тебя планы на сегодня? — Вырвал меня из раздумий голос Тейна.

— Прогуляюсь. Составишь компанию?

Я знала, что в последнее время дел у него было немерено, но ради меня он решил их отложить. Мы отправились в ближайший городок, напоминавший своими размерами скорее деревню. Было холодно, в воздухе летали почти незаметные частицы снега, но я не чувствовала ничего из этого. Мы бродили от одной лавки к другой, где Тейн скупал все, на что ложился мой глаз. Вероятно, он хотел поднять мне настроение, и это работало, когда я видела, какой радостью зажигаются глаза продавцов, получивших неожиданно высокую прибыль.

Мне вдруг стало интересно, празднуют ли на Айо Новый год, и к моему разочарованию выяснилось, что старт года приходится на весну. Да и он не был известен особыми гуляниями. Я начала с воодушевлением делиться земными традициями: рассказывать про елку, мандарины, шампанское, встречи с семьей и друзьями, а также празднование до утра. Вспомнила и про воображаемого Деда Мороза, и про то, как трепетно ждала его приход каждый год, будучи ребенком.

Все это пробудило невероятную ностальгию и желание увидеться с семьей.

— В твоих силах подарить этому миру новые традиции. — Ответил мне Тейн, когда я закончила. — А с семьей ты можешь увидеться в любое время.

— Разве что добираться вплавь с того самого острова. — Фыркнула я. — Сомневаюсь, что они обрадуются несанкционированному открытию портала.

— Нет нерешаемых проблем. — Улыбнулся он в ответ. — Есть те, что ты мне еще не доверила.

Как вот так можно одной лишь фразой заставить сердце биться чаще? Я крепко сжала его руку и, остановившись, уткнулась носом в его шею.

— Пора возвращаться. — Пробормотала я, вдыхая родной запах. Тейн согласно кивнул, но ни один из нас не пошевелился. Наверно, я могла бы целую вечность наслаждаться этим моментом.

— Расступитесь, молодежь! — Закричал кто-то сзади, и через секунду после того, как мы отпрыгнули в сторону, мимо нас проехала телега, запряженная лошадьми. Удивительно, что ни один из нас не услышал ее приближение. От резкого движения капюшон слетел, и я уловила крик… нет, я бы даже сказала, отчаянный вопль о помощи. Не раздумывая ни секунды, я рванула в ту сторону.

Я шла на шепот отчаянной молитвы, на запах крови и мучений, пока не достигла небольшого деревянного дома с покатой крышей. Дверь была заперта, но несмотря на поздний час, внутри горел свет.

Я почувствовала еще чье-то незримое присутствие — не одна я пришла на кислый запах чужого отчаяния. Присмотревшись, я увидела Бога Смерти. Кхассар, высокий и безмолвный стоял в тени деревьев, сливаясь с ними. Мои глаза пристально рассматривали его, подмечая каждую деталь его мрачного образа. Серо-зеленая кожа с темными венами, темно-серые, почти чёрные глаза, двурогий шлем на голове — он выглядел точно так же, каким его помнила Солейн. В этом же воплощении мы встречались впервые.

В моей голове еще оставалось туманное воспоминание: на заре нашей юности мы уже стояли вот так у другого деревянного строения и вдыхали тот же страх, те же эмоции. В прошлый раз Богиня Жизни отступила, позволила Кхассару забрать свое. И дело было вовсе не в страхе или нерешительности: просто она слишком хорошо знала, что абсолютно всех не спасти. Даже Богине Жизни это недоступно. До сих пор помню, как его черная фигура проступила в тенях, обступивших роженицу. Как отчаянно плакала та, не услышав крика своего дитя.

Я подняла голову и с вызовом посмотрела на темную фигуру. Я не сказала ни слова, но Кхассар и сам обо всем догадался.

— Забирай. Думал, ты не придешь. — Равнодушным голосом объяснился он, растворяясь в тенях. Я кивнула в благодарность, и, сжав зубы, направилась к двери.

— Я буду там лишним. — Произнес Тейн мне в спину. — Подожду тебя здесь.

— Спасибо. — Пробормотала я в ответ, касаясь ручки.

Дверь распахнулась, словно замка не существовало, и три пары глаз уставились на меня: одни — полузакрытые от усталости, с полопавшимися сосудами в белках, вторые — полные обреченного спокойствия, третьи — мокрые от слез.

Роженица лежала прямо на полу, в луже собственной крови, и жизни в ней оставалось на несколько дыханий — я видела это так же ясно, как видели две сидящие рядом с ней женщины. С одной из них, той, что не могла сдержать горьких слез, она была связана крепкой нитью, и, кажется, лишь благодаря ей девушка еще была жива. Мать, — поняла я.

В горящем камине лежал острый тесак — кажется, именно в этот момент решался вопрос, что важнее: достать ребенка, пока это еще возможно, пожертвовав жизнью роженицы или же дать обоим погибнуть.

— Я пришла помочь, — быстро объяснила я, понимая, что счет идет на минуты, если не секунды.

— Вы маг? Слава Богам! Мы звали городских магов, но ни один не соглашался прийти без оплаты… — запричитала мать девушки, уступая мне место. Я остановила поток слов жестом руки.

Магом я не была, а в акушерстве понимала не больше, чем в атомной физике, но что-то же привело меня в этот дом именно в этот момент? Действуя скорее по наитию, я взяла безвольную руку девушки, ощущая слабое биение пульса. На секунду та приоткрыла глаза, словно это простое действие стоило ей почти всех ее сил.

— Спаси моего сына, — прошептала она.

— Это девочка, — мягко проговорила я, кладя руку на огромный живот. Кожа под моими пальцами слегка засветилась, отчего я испуганно отдернула руку, но быстро вернула ее на место. — И вы обязательно скоро увидитесь.

Мать девушки за моей спиной обреченно взвыла, очевидно, решив, что я имею в виду загробный мир.

— Выведите ее, — не терпящим возражений тоном приказала я второй женщине, видимо, повитухе, и та, как ни странно, послушалась. Дождавшись, когда вой переместится на улицу, я принялась за работу. Женщина тяжело дышала, но оставалась в сознании.

— Как тебя зовут? — Мягко спросила я.

— Тала, — выдохнула она, и я на мгновение замерла. Странная штука, судьба. Одну Талу я не спасла, удастся ли спасти эту?

— Ты большая молодец, Тала. — Проговорила я, ощупывая живот. Ребенок находился в неправильном положении, но под моими руками пришел в движение, словно наконец узрев правильный путь. — И дочка твоя большая молодец. Как планируешь ее назвать?

Мне был не столько важен ответ, сколько знание факта, что Тала все еще была в сознании.

— Я думала… мальчик… Эйрон. — С большими паузами ответила она, пока я убеждалась, что новая жизнь была готова появиться на свет.

— Тогда решишь чуть позднее. Сейчас нам нужно будет постараться.

Сосредоточившись, я посылала импульс за импульсом в обессиленное тело, щедро делясь своей жизненной силой с девушкой. Потуги возобновились, и после третьей маленькая жизнь озарила комнату. Это и вправду была девочка, крохотная, синяя, но почти сразу издавшая такой сильный крик, что сразу стало понятно — она пришла в этот мир, чтобы жить.

Неизвестное ранее чувство охватило меня — я чувствовала, как меня переполняет эйфория, любовь, надежда. Я щедро делилась этой энергией с Талой, на грудь которой положила дитя, завороженно наблюдая, как та крепнет на глазах. Но по правде говоря, она этого не замечала, пристально рассматривая дочку и нежно ей улыбаясь со слезами на глазах.

Внезапно пришедшая в голову идея полностью захватила меня. Новая жизнь только что появилась, ее судьба пока еще была в моих руках. Не давая себе и секунды на размышление, я осуществила задуманное. Это будет твое благословение, и твое проклятье, — подумала я, наблюдая, как тонкая нить истончается, но взамен ей появляется другая: упругая, яркая, словно солнечный свет.

— Как вас зовут? — Спросила Тала, не отрывая взгляда от дочери. Перемены не были уловимы ее глазу, поэтому она и не заметила, как я только что переписала Судьбу ее новорожденной дочери. — Я хочу назвать ее в вашу честь.

— Екатерина.

— Рина. Мне нравится. — Выдохнула она.

Услышав младенческий крик, вернулись повитуха и новоиспеченная бабушка. Они принялись хлопотать вокруг Талы, показывая, как приложить ребенка к груди.

Я сидела, наблюдая за этой картиной с легкой улыбкой на губах. Я не чувствовала себя здесь лишней, о, нет. Я чувствовала себя так, словно наконец-то нашла свое место. Меня наполняло чувство самодостаточности, принадлежности этому миру.

— Я не знаю, как вас благодарить. — Мать Талы согнулась передо мной в глубоком поклоне. — Нам нечем вам заплатить, но если мы хоть как-то можем быть полезными, мы с радостью вернем долг.

— Вы мне ничего не должны. — Мягко ответила я. Это я задолжала всему миру. — Рина проживет долгую и интересную жизнь. Я вам это гарантирую.

Несколько секунду женщина растерянно меня рассматривала.

— Кто вы? — Неверяще прошептала она, заглядывая мне в глаза, словно надеялась найти в них ответ.

— Жрица Безликого Бога, — решила соврать я. — Он просил передать, что больше вас не оставит.

Уже на улице я вдохнула пронзительно-чистый морозный воздух. Он пах надеждой.