Люди страны чудес

Стенограмма пресс-конференции старых березниковцев ГОРОД В МОЕЙ ЖИЗНИ

«Город в моей жизни» — такова была тема пресс-конференции, которая состоялась в июне 1964 года в Березниках. На нее собрались пожилые люди, за плечами у которых было по нескольку десятков лет работы. Все они коренные березниковцы, прожившие здесь не меньше лет, чем существует сам город. Пресс-конференция проводилась специально для этой книги.

К сожалению, собрались далеко не все, кого хотелось бы пригласить на конференцию. В городе не было Клавдия Ивановича Цыренщикова, директора Березниковского титано-магниевого комбината, старожила здешнего края. Об этом говорит даже его фамилия. Цирен, или чрен, — это огромная в двадцать пять квадратных метров сковорода котельного железа, в которую наливался рассол и выпаривалась соль. Не было Александра Никифоровича Неверова, директора новостроящегося второго калийного комбината. Оба они — и Цыренщиков, и Неверов — были на совещаниях. Не смогли мы пригласить и десятки других, которые рассказали бы много интересного.

Пусть не сочтут это за обиду или недооценку их большой работы.

В стенограмме беседы сделаны только самые незначительные поправки и сокращения. Сокращения вызваны, во-первых, требованиями, которые предъявляют размеры книги, а во-вторых, тем, чтобы избавиться от некоторых повторов, неизбежных, когда за столом собираются люди, влюбленные в свой город, много сделавшие для его развития, создавшие своеобразный дух Березников и сами испытавшие влияние этого великолепного города.

Вот и все предварительные замечания, которые хотелось бы сделать. А теперь приглашаем вас на пресс-конференцию. Открывает ее секретарь Березниковского горкома партии Иван Николаевич Шарымов. Старые березниковцы поручили ему вести беседу. Она проходила за круглым столом в тесноватой Березниковской студии телевидения, в которой в это время не горели глазки телекамер и яркие солнца жарких юпитеров и были включены только микрофоны.

Дальше идет стенограмма.

Ш а р ы м о в. Мы, товарищи, собрались сегодня, чтобы поделиться своими воспоминаниями, мыслями и предложениями для книги. Это будет книга о Березниках, и вам, старым березниковцам, есть что рассказать для нее: вспомнить людей, с которыми вам приходилось сталкиваться, их героические дела, славную историю города, рассказать о настоящем города, потому что все вы принимаете самое большое участие в жизни Березников.

Разрешите мне представить участников сегодняшней встречи.

Сергей Никитич Трудов, бывший секретарь горкома партии, а теперь персональный пенсионер.

Константин Михайлович Сарычев — директор содового завода.

Александр Павлович Носков — главный хирург города.

Александр Андреевич Тупицын — он много лет проработал секретарем парткома калийного комбината. Кажется, с 1934-го, Александр Андреевич?

Т у п и ц ы н. С тысяча девятьсот тридцать третьего.

Ш а р ы м о в. А сейчас Александр Андреевич работает на Березниковской студии телевидения. Участвуют в пресс-конференции директор школы имени Пушкина Василий Андреевич Занин и директор Березниковского филиала Всесоюзного научно-исследовательского института алюминиевой, магниевой и электродной промышленности.

С е р и к о в. А проще — ВАМИ….

Ш а р ы м о в. …Алексей Павлович Сериков. И еще наш краевед, отличный знаток истории Березников, теперь пенсионер, а совсем недавно директор Березниковского краеведческого музея Иван Федорович Коновалов, тот самый Коновалов, о котором в начале тридцатых годов писал в своем очерке «Соль земли» Константин Паустовский.

Я не рассказываю подробно о каждом участнике пресс-конференции. Я думаю, мы договоримся так: в процессе нашей беседы Сергей Никитич Трудов и Иван Федорович Коновалов будут давать характеристики каждому из выступающих. Правильно, товарищи? Хорошо. Тема, которую мы взяли для нашей пресс-конференции, очень широка. Поэтому вам предлагается три основных вопроса.

Первый, самый главный — какое место в вашей жизни занимают Березники? Какие люди, события, факты вспоминаются вам, когда, вы оглядываетесь на пройденный путь?

Второй. Каких людей, создававших столицу Большой химии Западного Урала, вы считаете незаслуженно забытыми?

И последний — какие проблемы, стоящие перед Березниками в настоящее время, вы считаете наиболее важными, актуальными?

Ну и первым мы попросим начать разговор Сергея Никитича Трудова. Пожалуйста, Сергей Никитич.

Т р у д о в. Какое место в моей жизни занимает город Березники?..

Ш а р ы м о в. Секунду, Сергей Никитич. Мы сразу начинаем отступать от принятого нами порядка. (Обращаясь к Коновалову). Иван Федорович, вы забыли свою обязанность рассказывать о каждом участнике пресс-конференции. Расскажите немного о Сергее Никитиче Трудове.

К о н о в а л о в. Ну, о Сергее Никитиче рассказывать легко. И в то же время очень сложно. Я так скажу: Сергея Никитича знает каждый березниковец, потому что не было, наверное, в городе человека, который или по работе или просто так, в жизни, не сталкивался с ним. Сергей Никитич четверть века проработал секретарем горкома партии. Начинал во второй пятилетке. Все знают, каким авторитетным партийным. работником он был, и сейчас к его советам прислушиваются, хотя Сергей Никитич и вышел на пенсию. Я говорю не только от себя, но и от имени всех березниковцев. Я думаю, хватит?

Ш а р ы м о в. Мне хочется все-таки добавить к характеристике, которую дал Иван Федорович, еще буквально пару слов. Сергей Никитович Трудов фактически на пенсию-то вышел только формально. Он член городского исполнительного комитета. Принимает активное участие в работе горкома партии. И мы часто обращаемся к нему за советом. Иной раз не знаешь, как решить тот или иной вопрос, звонишь Сергею Никитичу. И всегда получаешь дельный совет.

Т р у д о в. Тут высказали обо мне столько лестного, что я боюсь, не смогу ответить толком на главный вопрос. Так какое же место в моей жизни занимает город Березники? Ну, меня часто спрашивают: «А не надоело ли вам жить в Березниках?» И я всегда отвечаю:. «Нет, не надоело». Здесь жили мои родители. Отец работал котельщиком на содовом заводе. Здесь я учился, работал, вступил в комсомол, потом в партию. И вообще вся моя жизнь прошла в этом городе. Могут спросить, может быть, я не знаю других городов? Не видел более красивых и больших? Нет, это не так. Видел я много замечательных городов. Бывал в Астрахани, Саратове, Куйбышеве, во всех волжских городах, которые находятся в более приятных климатических условиях. Не говоря уже о столице. И все-таки самый дорогой для меня город — Березники.

За что я люблю свой город? Здесь, мне кажется, есть два обстоятельства.

Во-первых, его строительство проходило на моих глазах. И промышленных объектов, и самого города. Он строился на тех местах, куда раньше мы ходили на охоту или за грибами. Я даже знаю дома, которые стоят на тех местах, где раньше были самые мои любимые токовища.

— Например?

— Ну, вот дома в седьмом квартале. Здесь я не раз брал хороших косачей.

А когда все сделано на твоих глазах, при твоем участии, то, проходя по улице, испытываешь совсем особое состояние. Хозяином города себя чувствуешь. И это, видимо, знакомо всем, кто сидит сейчас вместе со мной вот за этим круглым столом. Правильно я говорю?

— Правильно.

— Разумеется.

— И второе — я люблю своих земляков, березниковцев. За что именно? За их исключительно самоотверженный труд. За их патриотическое отношение ко всем хозяйственно-политическим мероприятиям. Наш город еще не достроен, не дооформлен. Но он уже очень богат зеленью. И это в значительной степени заслуга самих березниковцев.

Нам ничего не стоит организовать сразу тысячи людей, когда требуется проводить работы по благоустройству города. У подавляющего большинства березниковцев выработано чувство хозяйского отношения к своему городу, к его зелени. Я вот расскажу вам всего один эпизод насчет этого. Он совсем недавно был. Дня три назад. Иду я здесь вот неподалеку, возле Дворца культуры энергетиков. Один парень, молодой еще, лет двадцать пять ему, выходит с обочины дороги на тротуар по газону. И девочка лет семи или восьми говорит ему: «А ты почему, дяденька, идешь по газону?» Мне только и оставалось сказать: «Ей ведь семь лет…»

Или вот еще, вчера только было. Стою я на остановке троллейбуса. Много народу собралось. И вдруг парень выбежал из гастронома и побежал через газон к остановке. И тут поднялся такой шум! Все, кто собрались на остановке, так обрушились на парня, что он отошел в сторону и не стал садиться в троллейбус.

Ш а р ы м о в. Я вчера был на областном слете ударников коммунистического труда предприятий электротехнической промышленности и энергетики. И там мне очень понравилось, как один из гостей сказал о нашем городе: «Березниковцы построили для себя город, в котором приятно и работать, и отдыхать».

Т р у д о в. И так березниковцы относятся ко всем делам. Я вспоминаю первые дни Великой Отечественной войны. Тогда жители города массами подавали заявления с просьбами — а я имел прямое отношение к этим заявлениям как секретарь горкома партии — послать их на фронт. Это было буквально паломничество в горком партии. Целыми семьями приходили. Вот, например, семья, я сейчас забыл фамилию, напомните, товарищи мне. Один из них работал секретарем горкома комсомола.

К о н о в а л о в. Красноборов?

Т р у д о в. Правильно, Красноборов. У них семья была семь человек. Три девушки и четыре парня. И все они подали заявления и ушли на фронт. И только двое вернулись обратно. Ну как мне сегодня не вспомнить эту замечательную семью?

А те, кто остались в тылу, проявляли действительный патриотизм, выполняя так называемые военные задания.

Вот на этом я, пожалуй, и закончу ответ на первый вопрос.

Ш а р ы м о в. Ну, а сейчас мы попросим рассказать о том, чем являются для него Березники, Александра Андреевича Тупицына. Пожалуйста, Александр Андреевич.

Т у п и ц ы н. Ну, если задеть частичку своей биографии, то много в ней совпадет с тем, что рассказывал Сергей Никитич Трудов. Я родился, жил и работал в Березниках. Можно сказать, и рос-то вместе с городом. Березники для меня, конечно, самый любимый город.

Мне в моей жизни особенно приятно вспомнить период работы в калийной промышленности. В общей сложности одиннадцать лет я был секретарем партийной организации Березниковского калийного комбината. Я пришел на партийную работу в декабре 1933 года. Тогда Березниковский калийный комбинат только-только начинал строиться, и мне, молодому тогда еще человеку, доверили быть секретарем партийной организации. До этого мне приходилось сталкиваться с соляной промышленностью, а на сользаводах существовала та же самая техника, которая была при Строгановых. И вот теперь мне пришлось столкнуться с передовой техникой по тем временам, которой наше правительство сумело обеспечить молодую тогда отрасль — калийную промышленность. Вы представляете, какая огромная дистанция? Это было время, когда приступали к проходке первого ствола для Березниковского калийного комбината. Причем, если на Соликамском калийном комбинате ствол проходился под непосредственным наблюдением немецких специалистов, то в Березниках весь процесс предварительного замораживания осуществлялся уже под руководством наших, советских специалистов. Между прочим, характерно, что когда потом стали сравнивать экономические показатели проходки стволов Соликамского и березниковского комбинатов, то оказалось, что результаты, показанные нашими специалистами, были значительно лучше, чем на Соликамском калийном комбинате. Кстати, тогда, в 1933–1936 годах, наш калийный комбинат назывался так: второй березниковский рудник. Помните, был тогда трест Союзкалий, Соликамский комбинат считался главным предприятием, а наш — просто рудником. В 1937 году строительство комбината было вообще законсервировано. Это было, конечно, неправильно. На этом решении сказалась политика экономической диверсии.

Второй раз я пришел руководить партийной организацией калийного комбината после окончания областной партийной школы в 1951 году. Работал до 1959 года. Как раз в этот период снова начинался разворот, большой разворот строительства комбината. За это время комбинат достиг проектной мощности. Работать было исключительно интересно. Добывать богатства, которые лежат у нас под ногами, и знать, что они приносят огромную пользу нашему народу, — все это вызывает большое чувство гордости и удовлетворения своим трудом. Мне сейчас вспоминается много прекрасных картин трудового героизма людей. И отдельных товарищей и целых коллективов, особенно у шахтеров.

Ш а р ы м о в. Александр Андреевич, хотя бы один пример вот таких трудовых дел, с которыми вы сталкивались.

Т у п и ц ы н. Мне хочется в первую очередь назвать бригаду горнопроходчиков Дзабаева. Дзабаев был великолепным организатором. Старые проходчики до сих пор с большой теплотой вспоминают этого великолепного работника. Несколько фамилий людей второго поколения. Прежде всего, Мотин. Мотин давно работает на калийном комбинате, хотя еще довольно молод. Начинал аппаратчиком. Потом закончил Березниковский химико-технологический техникум. Был начальником смены, первой на комбинате удостоенной звания коллектива коммунистического труда. А сейчас работает главным инженером химической фабрики. Приятно вспомнить такого человека, тем более что рост его шел на моих глазах. Мотин пришел на комбинат комсомольцем, а сейчас он член партии, хороший производственник, отличный организатор. Такие люди — замечательная смена тем, кто закладывал основы промышленности Березников.

Нельзя не вспомнить Дробязко, тоже совсем молодым пришедшего на комбинат. Техник, он сначала работал начальником смены, потом техноруком. Исключительно скромный, душевный, теплый в обращении с людьми. Сейчас он начальник новой флотационной фабрики на второй очереди Березниковского калийного комбината. А ведь флотационная фабрика, которая была закончена в декабре прошлого года, это, собственно, одно из крупнейших предприятий калийной промышленности в стране. Тем более, что это первый опыт получения калийных удобрений новым, флотационным способом у нас в стране. И товарищ Дробязко очень хорошо справляется с теми трудностями, которые, конечно, неизбежны при освоении нового дела.

А когда я вспоминаю людей уже не из калийной промышленности, а просто много сделавших для города, то в первую очередь мне хотелось бы назвать Миндовского, человека, который очень много сделал для того, чтобы наш город был зеленым. Сергей Никитич помнит, да и все мы, конечно, не забыли, какими были старые поселки, входившие в состав Березников — Лёнва, Веретья, Дедюхино, Заячья Горка. Ведь их вспомнить страшно, настолько грязными и пыльными они были. А вы посмотрите на зеленый наряд нашего города. И огромную роль в его озеленении сыграл товарищ Миндовский. Длительное время он возглавлял Горзеленстрой. Сегодня просто невозможно не назвать этого замечательного человека.

Г о л о с а. Правильно. Огромную работу проделал.

Ш а р ы м о в. Все, Александр Андреевич?

Т у п и ц ы н. Все.

Ш а р ы м о в. Тогда, может быть вы, Александр Павлович, продолжите?

Н о с к о в. Я думал, что вы предоставите мне слово последнему. Потому что я не производственник…

Ш а р ы м о в. Мы не будем придерживаться этого принципа.

Н о с к о в. Вот когда говорили Сергей Никитич и Александр Андреевич, то они называли себя местными жителями. Для них этот город родной потому, что здесь они и родились. Я же приехал сюда в декабре 1931 года, в самое неблагоприятное время года. Мороз. И вроде бы не очень радушно меня встретили: квартиру, которую мне обещали, отдали другим, а мне первое время пришлось ютиться с семьей в заразном бараке.

Я приехал в Березники вместе с первой группой врачей. Это доктор Тумаев, который посвятил всю свою жизнь медицинской работе в Березниках…

— Это глазник?

— Да. Невропатолог Григорьев, доктор Минина, сейчас она на пенсии. Бактериолог Гутман, педиатр Капуткина, которая до сих пор работает, Витушкина, она сейчас ушла на пенсию. Она, кстати, носит почетное звание заслуженного врача республики. Все вы, конечно, знаете доктора Марию Петровну Ришард. Очень авторитетный терапевт, Мария Петровна — тоже заслуженный врач республики. Этот костяк медицинских работников способствовал улучшению медицинского обслуживания в Березниках.

Ш а р ы м о в. Что представляла тогда, Александр Павлович, система медицинского обслуживания?

Н о с к о в. Когда я приехал, в Березниках не было ни одного капитального здания для медицинских учреждений. Мы, как правило, работали в бараках или в зданиях барачного типа. Первая больница была сдана в эксплуатацию только в октябре 1931 года. А вторую мы получили в 1935 году — трехэтажное здание для городской больницы. В огромной Уральской области в то время она была одной из лучших. Это, конечно, создало для нашей работы просто прекрасные условия по сравнению с теми, в которых мы находились в первые годы существования Березников. Но несмотря на то, что в первые годы нам приходилось трудно, медицинские работники всегда справлялись со своими обязанностями. Не было случая, чтобы мы допустили вспышку крупной инфекции в городе. А в то время не допустить развития, например, тифов было очень трудно, потому что в Березники съехались рабочие отовсюду. Их культурный уровень был очень низким. Мы тогда не считались с тем, какой ты специалист, какого профиля — работа в бараках была обязательной. У каждого врача были свои прикрепленные бараки, и за здоровье их жителей он полностью отвечал.

Ш а р ы м о в. Сколько же такая работа требовала времени?

Н о с к о в. Со временем не считались. Днем работаешь в больнице, а вечером — к себе в барак. Кстати, подтверждением того, что коллектив медицинских работников трудился не жалея сил, является то, что на Втором слете ударников здравоохранения Уральской области за хорошую постановку лечебного дела Березниковская больница была премирована.

Т р у д о в. Вы, Александр Павлович, все-таки рассказали бы о военных годах. Ведь вы возглавляли всю госпитальную часть. А в Березниках было восемь госпиталей, а вы были начальником головного.

Ш а р ы м о в. Кстати, Сергей Никитич, уж раз вы прервали Александра Павловича, то, может быть, сразу расскажете о нем, тем более, что вы хорошо его знаете?

Т р у д о в. Александр Павлович Носков работает сейчас главным хирургом города. Более двадцати тысяч операций провел он в нашей больнице. Мы с ним дружим уже больше двадцати лет. Так, Александр Павлович?

Н о с к о в. Пожалуй, побольше.

Т р у д о в. Вместе бываем с ним на рыбалке, на охоте. А здесь-то человек всегда раскрывается полностью. Я не буду много говорить о характере Александра Павловича. Я приведу всего один случай. Как-то мы ехали вместе на охоту, и вот к нашей машине подошла женщина, — посмотрела на нас и спрашивает: «Среди вас есть Носков?». «А что такое?» — спрашиваю я. «Он спас мою дочку, и мне хотелось бы поблагодарить его», — отвечает она. И тут Александр Павлович самым убедительным тоном говорит: «Носкова среди нас нет». Так и не признался, хотя женщина, видимо, очень сомневалась в том, правду ли ей говорит этот человек.

К о н о в а л о в. Мне пришлось много раз присутствовать вместе с Александром Павловичем на заседаниях городского Совета и комиссии здравоохранения. Я до сих пор хорошо помню, с какой страстностью отстаивал Александр Павлович интересы медицинского обслуживания населения.

3 а н и н. Позвольте тогда и мне сказать…

Н о с к о в. Может, все-таки хватит, товарищи?!

Ш а р ы м о в. Тогда продолжайте вы сами, Александр Павлович.

Н о с к о в. Работа была очень большая, трудная, и у меня накопился сразу большой и интересный материал. Здесь, в Березниках, я сложился как хирург. Потом я был назначен главным врачом Березниковской больницы. А тогда система медицинского обслуживания несколько отличалась от современной. Были так называемые лечебно-профилактические объединения, куда входила вся сеть здравоохранения города. Это и больницы, и поликлиники, и детские сады, и ясли и даже санитарно-эпидемиологическая служба. А когда занимаешься всем, невольно начинаешь чувствовать себя ответственным за весь город. И, кроме того, мне кажется, я очень полюбил тех людей, которым я в той или иной форме оказывал хирургическую помощь. Некоторых даже спасал от смерти. А это как нельзя больше роднит… И где ни идешь, где ни бываешь, всюду видишь своих пациентов, что называется, родных тебе, и теперь я не смогу покинуть Березники. Много раз пытались перевести меня в Пермь. Иногда до слез я отбивался. Бывший министр здравоохранения Белецкий по этому поводу сказал так: «Ну, этого из Березников не вытащишь».

Т р у д о в. Вы все-таки не рассказали ничего о военном периоде. Вы знаете, товарищи, как он рвался тогда на фронт. Первым принес мне заявление. И сын его тоже добровольцем ушел на фронт. И погиб…

Н о с к о в (после паузы). Во время войны наша работа была очень сложной. Сергей Никитич правильно говорит — я рвался на фронт, но вместо этого мне предложили организовать головной госпиталь. Кроме него, в городе было организовано еще несколько. В их создании принимали активное участие и горком партии, и горисполком, была привлечена очень широкая общественность, и наши госпитали отличались особым уютом, заботой о раненых. Все это вместе с хорошей медицинской помощью создало условия, при которых большая часть раненых — а у нас были в основном тяжелораненые — не только выздоравливали, но и вновь возвращались в строй. Мы лечили осложненные переломы бедер и другие сложные переломы, оперировали на головном мозге, нервах. Как раз на эту тему — первая помощь при ранении нервов — я написал и защитил кандидатскую диссертацию. Я вот, например, помню одного лейтенанта, который поступил к нам в 1941 еще году с ранением лучевого нерва. У него была отвисшая кисть руки, совершенно не работала. Мы удалили участок поврежденного нерва, сшили лучевой нерв, и раненый вскоре вернулся в строй. Операции на нервной системе в то время решались делать немногие. Нервные клетки вообще трудно поддаются лечению. Оперировали мы и на мозге, когда имелись большие внедрения костных тканей в кору головного мозга.

К нам в госпитали пришли врачи самых разных специальностей, и многие из них стали хорошими хирургами. Вот, например, Ольга Николаевна Худияровская. До войны она семнадцать лет работала терапевтом. Переквалифицировалась на хирурга и возглавляла хирургическое отделение госпиталя. Сейчас она, пожалуй, один из лучших хирургов в Березниковской больнице.

Ш а р ы м о в. На ваших глазах прошло развитие медицинского обслуживания Березников за тридцать лет. В двух словах о переменах, происшедших в нем.

Н о с к о в. Это просто трудно сравнивать. То, что было раньше, и то, что сейчас, — это как небо и земля. Прежде всего, сейчас у нас такие прекраснейшие дворцы — лечебные учреждения. Только за послевоенный период были построены прекрасная детская больница, огромный трехэтажный терапевтический корпус, туберкулезный диспансер, здание родильно-гинекологического отделения, противоэпидемиологический диспансер. Все они оснащены современным оборудованием, о котором в тридцатые годы мы не могли и мечтать. И, конечно, работать в таких условиях значительно легче, хотя работа наша никогда не бывает легкой.

Ш а р ы м о в. Хотите высказаться вы, Константин Михайлович? Но прежде слово о Константине Михайловиче Сарычеве — Сергею Никитичу Трудову.

Т р у д о в. Константин Михайлович — один из первых комсомольцев Березников. Работал сначала на содовом заводе, потом на ТЭЦ 4. Был директором азотнотукового завода, а с 1960 года — директор содового завода.

С а р ы ч е в. Мне моя первая встреча с Березниками тоже запомнилась навсегда. Правда, по причине несколько необычной. Я приехал, как и вы, Александр Павлович, в Березники зимой. Только мне было, наверное, потяжелей, чем вам. В поезде у меня украли пальто, и мне в пиджачке пришлось шествовать по холоду. Свои остальные вещи я отправил из Волгограда — там я работал на строительстве тракторного завода — запакованные в корзинке, и они шли по железной дороге больше трех месяцев. Хорошо что мне выдали на строительстве валенки и шубу, а иначе в лютые морозы мне было бы несладко.

Приехал я в Березники молодым человеком, который считал, что после размаха строительства тракторного завода на Волге его ничто уже не удивит. Но когда я посмотрел на строительство Березниковского химического комбината, на корпуса заводов, на стальные башни, которые к тому времени уже выросли на берегу Камы, у меня в сердце захолодело от чувства почтительного удивления. С той поры это чувство удивления перед судьбой Березников, по-моему, никогда не оставляет меня. Да и дела у нас такие, что можно только диву даваться.

Сейчас я могу откровенно признаться, что первые десять лет я считал себя в Березниках временным человеком. Вот поживу, мол, еще немного и подамся обратно на Волгу, в родной Саратов.

В последнее время мне несколько раз пришлось побывать в Саратове. Я ходил по улицам, где бегал мальчишкой, смотрел на дворы, где играл. И думал о Березниках. Я часто задавал себе этот вопрос, почему город, который формально не считается моей родиной, стал для меня ближе родного? Дело тут не в том, что в Березниках у меня значительно больше знакомых. Знакомых можно всегда найти. Дело в том, что, как говорил здесь Сергей Никитич Трудов, в Березники я вложил столько сил, столько душевного жара, что теперь он стал частицей меня самого. Оторваться от него — это вырвать частичку своего сердца. Города мы любим не столько за то, что в них можно весело отдохнуть, а за то, что в них вложен твой труд.

Я считаю, что те черты, которые характерны для березниковцев — трудолюбие, размах, инженерная смелость, честность, — воспитаны в них этим городом. Я бы еще к этому добавил черту, которая всего дороже мне и кажется наиболее ценной в людях — инициативность. Инициативность не карьеристского пошиба, а инициативность деятельных людей. Ради этой черты я могу простить людям многое. Хотя надо, чтобы инциативность в человеке не мешала проявлению и других хороших качеств.

Вот за все это мне и дорог мой город Березники.

Ш а р ы м о в. По-моему, мы несколько затягиваем наш первый вопрос.

Н о с к о в. И в этом, видимо, и моя большая вина. Я слишком много говорил.

Ш а р ы м о в. Ничего. Сейчас мы дадим по нескольку минут сначала Алексею Павловичу Серикову, а затем Василию Андреевичу Занину. А они, учитывая общее пожелание сократиться, видимо, будут покороче. Пожалуйста, Алексей Павлович. А вы, Сергей Никитич, пожалуйста, не забудьте на этот раз познакомить читателей с Алексеем Павловичем Сериковым.

Т р у д о в. Алексея Павловича Серикова я знаю с того момента, когда он появился у нас в Березниках. Насколько мне не изменяет память, в 1927 или в 1928 году.

С е р и к о в. В 1926 году я приехал сюда на практику.

Т р у д о в. Значит, в 1926 году он приехал в Березники на практику, а спустя год — работать. Начинал техником. Закончил институт. Заочно, Алексей Павлович?

С е р и к о в. Тогда это называлось экстерном.

Т р у д о в. Что бросается в первую очередь в глаза? Это его настойчивость, стремление как можно быстрее сделать любое порученное дело и не отступать от того, что начато. В содовом производстве — а я его знаю хорошо по содовому заводу — он большой специалист. Работал здесь сначала начальником смены, дежурным инженером по цеху кальцинированной соды, был заведующим отделением, заведующим производством, начальником лаборатории, техническим руководителем, потом его перевели в управление завода начальником технического отдела. В общем, все инженерно-технические должности он прошел. А сейчас он директор ВАМИ. Кстати, он был и на партийной работе, лет шесть-восемь возглавлял партийный комитет содового завода, а в двадцатых годах был признанным главой так называемой «легкой кавалерии». И руководил стенной печатью.

Ш а р ы м о в. Пожалуйста, вы, Алексей Павлович.

С е р и к о в. Мы приехали в Березники на практику. Первую практику я проходил в цехе химического каустика. Сейчас, кстати, этот цех остановлен, заканчивается его демонтаж. На том месте будет построен более современный цех. Тогда практика проходила не как сейчас. Профсоюз направил нас на содовый завод чернорабочими. Сейчас даже такой квалификации — чернорабочего — нет. На всех рабочих местах цеха химического каустика я и проработал. А после того как защитил диплом — я учился в уральском индустриальном техникуме — написал письмо на завод: так, мол, и так, прошу принять меня на завод. Вот и приехал.

На моей памяти много произошло изменений в Березниках. Но все-таки первые годы строительства — конец двадцатых годов — кажутся мне всего более впечатляющими. Стоило не побывать на заводе хотя бы неделю, как все кругом изменилось. То один объект вырастет, то второй. Причем тогда на строительстве тысячи людей копошились. С грабарками, с лопатами, с тачками. Техники-то никакой. Помню, когда впервые появился паровой молот, который забивал сваи, так все бегали смотреть на него. Сейчас мы настолько, видимо, привыкли к грандиозным делам, к размаху, что иной раз просто не удивляемся этому. Многое можно вспомнить из того периода: пуск ТЭЦ, комбината, освоение экспанзерного газа. Эти дела воспитали людей, особенно преданных своему делу. Я приведу один пример. Причем сразу переношусь в годы Великой Отечественной войны, тогда я работал секретарем партийного комитета цеха кальцинированной соды. Приходит работница, которая работала на входе сушилок цеха соды. Там было газно, сквозняки, пыльно. И говорит: «Товарищ Сериков, как же это так? Я смену свою простояла — двенадцать часов, сменщица попросила меня постоять за нее. Еще простояла двенадцать часов. Потом своя смена. А сейчас она опять не вышла. Четыре смены в цехе. Помогите. Сил-то больше стоять нет». Так вот подумайте: эта работница, она и в передовиках не ходила — простояла на посту двое суток. Это пример того, насколько самоотверженно работали наши люди во время войны.

А какие у нас были отношения со старшими рабочими? Как они воспитывали нас, молодых инженеров. Я занозистым раньше был. Однажды пожилой рабочий Василий Александрович Жуков допустил какую-то оплошность. Я не замедлил этим воспользоваться и пробрал его. Быть может, не совсем тактично. Он ничего не сказал мне. С точки зрения производства все правильно было. А потом в цехе вдруг перестал качать насос. Я говорю: «Василий Александрович, насос-то не качает, надо меры принимать». А он мне: «Вы руководитель, инженер, говорите, что нужно». Вот тут я и задумался. А какие меры, на самом деле, примешь? Опыта-то еще немного. Стою, думаю. И дело стоит. Для цеха плохо, а Василий Александрович молчит, на меня смотрит. Много я тогда пережил за эти минуты. В конце концов придумал, что нужно делать. Говорю ему: то и то требуется делать. Говорю, а сам сомневаюсь: а успеют, ли исправить? То ли советую? А он улыбается хитро: «Да я уж давно послал все это сделать».

Вот так старшие и приучали нас к тому, чтобы уважали мы опыт и поменьше свою молодую горячность показывали и с людьми умели работать как надо. О нем, Василии Александровиче, я сохранил самые хорошие воспоминания. Эти люди формировали любовь березниковцев к своему городу. Кстати, вы обратите внимание — в нашем городе нет запрещающих знаков: «Цветы не рвать!», «По газонам не ходить!» А березниковцы не ходят по газонам.

Ш а р ы м о в. Вот я тоже сейчас вспоминаю, Алексей Павлович, как в прошлом году в июне был большой снегопад.

К о н о в а л о в. Восьмого июня.

Ш а р ы м о в. Снегу выпало так много, что он стал ломать деревья. И вот когда проявилась любовь березниковцев к своему городу. Все вышли стряхивать снег с деревьев.

З а н и н. Тогда и по радио еще объявляли, призывали всех на улицу.

Ш а р ы м о в. В том-то и дело, что все вышли еще до того как объявили по радио. И спасли деревья.

С е р и к о в. Некоторый опыт инженерной службы, которая была налажена в первые годы пятилетки, видимо, есть смысл перенести и в наше время. Вот мы были специалистами содовой промышленности. Но мы изучали и другие производства. Был такой Лобачев — специалист по аммиачной промышленности. Так он учил меня аммиачному делу, а я его содовому. После работы он приходил ко мне и сдавал мне экзамен по содовому производству. А в следующий вечер шел я к нему. Причем это было не в порядке самодеятельности моей и Лобачева. У нас была организована при комбинате инженерно-техническая секция. ИТС называли ее. Она-то и организовывала эту работу. Невозможно замкнуться инженеру в одной отрасли промышленности, мы тогда еще отлично понимали это. Инженерно-техническая секция здорово работала. В 1933 году по ее инициативе к нам приезжали на конференцию академики Фрумкин, Курнаков, Макаров и целый ряд крупных специалистов, таких, как Вольфкович, Прянишников, чтобы выработать пути развития комбината. Рекомендации, разработанные конференцией, были положены в основу дальнейшего развития комбината.

Подобная же конференция прошла в 1946 году, когда мы определили пути развития Большой химии в Березниках. Кстати, тогда уже очень остро стоял вопрос о необходимости создания в Березниках Дома техники. Сейчас эта проблема тем более настоятельна.

Ш а р ы м о в. Это вы уже начали отвечать на третий вопрос. Сначала послушаем Василия Андреевича Занина.

3 а н и н. Из присутствующих товарищей я, видимо, самый молодой березниковец.

Ш а р ы м о в. Я моложе.

3 а н и н. В Березники я приехал в 1934 году.

(Реплика: «Серебряная свадьба прошла». Смех).

3 а н и н. В Березниках была фактически одна центральная школа № 1. Меня направили в Дедюхинскую семилетнюю школу. Жил я в Малой Веретье, восемь километров на работу, восемь — обратно. А преподавать пришлось арифметику, алгебру, геометрию, физику и химию. Все ночи напролет я готовился к урокам. Потом еще в Ленвенской школе я стал преподавателем физики и математики. Там были уже девятые классы. Нагрузка большая. Потом в школе имени Пушкина, центральной в Березниках, освободилось место, и я был переведен в эту школу преподавателем физики с б-го по 10-й классы.

Мне хотелось бы назвать учителей, которые, как и я, навсегда связали свою жизнь с Березниками. Это Мария Александровна Коробейникова — завуч школы имени Горького, заслуженная учительница республики. Лидия Павловна Лобанова, подлинный патриот Березников.

Наша работа, на первый взгляд, кажется не такой конкретной, как труд строителей, инженеров, ее не выразишь ни в процентах, ни в цифрах. И тем не менее каждый учитель чувствует себя счастливым, когда видит, что его ученики уверенно вступают в жизнь. Мне, например, очень приятно, что из бывших моих воспитанников только учителями в Березниках работает 26 человек. Это Новоселов, Куимов, Бирюлина и другие. На предприятиях города техников и инженеров, которых я когда-то учил, свыше пятидесяти. Среди учеников хорошо известные люди: Иван Павлович Панарин — директор школы имени Чехова, Любовь Ивановна Кукушкина — терапевт, Софья Григорьевна Зиновьева — заслуженный врач республики, Вениамин Васильевич Глебов, он самоотверженно сражался на фронте, а сейчас работает руководителем учреждения; Чиченков — я его учил в 30-х годах — сейчас он работает секретарем партийного комитета анилинокрасочного завода. Михаил Васильевич Устинов работает главным инженером завода железобетонных конструкций № 4, Раиса Александровна Крыжановская — декан общетехнического факультета Пермского политехнического института. Этот список можно продолжать.

И когда вот думаешь об этих людях, испытываешь большое удовлетворение.

Ш а р ы м о в. Ну что ж, товарищи, перейдем ко второму вопросу. Кто из березниковцев и подвиги, которые они совершили, незаслуженно забыты. Так мы его сформулировали?..

Т р у д о в. Извините, Иван Николаевич, мне хочется, перед тем как перейти ко второму вопросу, сказать о том, что Василий Андреевич Занин во время Великой Отечественной войны, когда школы города, кроме школы имени Пушкина, были отданы под госпитали, организовал нормальный учебный процесс в этой школе.

Ш а р ы м о в. И как это, Василий Андреевич, вам удалось?

3 а н и н. Одно могу сказать — очень трудно. Сейчас просто не верится, что мы все это сумели сделать. Война…

Ш а р ы м о в. А сейчас — ко второму вопросу. Начинать разговор вам, Иван Федорович.

К о н о в а л о в. Я, как и все присутствующие здесь, старожил Березников, хотя родом я из Мотовилихи. Приехал я сюда в 1927 году. Как и все, я принимал участие в строительстве нашего города. А моей живинкой в деле всегда было краеведение. Я считаю, что, к сожалению, забыты многие имена первых солдат пятилетки. У нас есть улицы Ардуанова, профессора Преображенского. Но, посмотрите, у нас нет никакой памяти об одном из героев первой пятилетки, березниковце Николае Вотинове. Ну кто такой Николай Вотинов? Слесарь, бывший комсомолец. Незаметный человек, а когда потребовалось, совершил героический поступок. Дело было весной. Кама прорвала бетонную стену водонасосной. Это грозило такой аварией, которая могла отсрочить пуск Березниковского химического комбината на несколько месяцев. Так вот бригада слесарей, которой руководил Николай Александрович Вотинов, несколько суток в холодной весенней воде по горло, по пояс ремонтировала насосы и машины, а бригада Ардуанова вела в это время бетонные работы. Эти бригады, по существу, спасли станцию, обеспечили своевременный пуск комбината.

Второй, по-моему, тоже забытый герой нашего строительства — плотник Громов. К сожалению, я забыл сейчас его имя-отчество. Его характер проявился во время очень серьезной аварии, взорвался большой газгольдер. Шли первые пусковые дни на комбинате, дело не ждало, и нужно было в трескучие сорокаградусные уральские морозы закрыть огромную семиэтажную бочку кровлей. Коммунист Громов, который с первого дня строительства был на комбинате, первым вызвался подняться на пятидесятиметровую высоту при леденящем ветре. «Чердак» тогда дул — так называли северный ветер. Подняться при таком холоде и ветре на высоту — для этого нужно было огромное мужество. Громов первым приступил к работе, а за ним пошла бригада — и в срок закрыли газгольдер. Громов также, как Николай Александрович Вотинов, награжден орденом Ленина. Вообще замечательный был человек.

Еще забыто одно имя — Яков Михайлович Дружинин. Кто он? Воспитанник ленинской партии. Участвовал в революционных событиях 1905 года на содовом заводе. В Октябрьские дни, будучи матросом Балтийского флота, штурмовал Зимний дворец, затем был бойцом героической команды бронепоезда № 2 и демобилизовался после тяжелого ранения. Партия направила его в ЧК. Вскоре он перешел на производство. И вот в годы первой пятилетки, когда развивалось прогрессивное стахановское движение, он вместе с Ваней Жемчужниковым поднял знамя стахановского движения на содовом заводе. Яков Михайлович Дружинин принимал участие в VIII Всероссийском съезде Советов, который утвердил нашу Советскую конституцию, он, кстати, был членом президиума Чрезвычайного VIII съезда Советов. И хотя Яков Михайлович не имел правительственных наград, но, когда знакомишься с его документами, с его жизнью, поражаешься, какой светлой личностью был этот представитель рабочего класса. Яков Михайлович умер в первый или во второй год войны. К сожалению, не осталось его родственников. Детей у него не было. Он воспитывал двух приемных детей — девочку и мальчика. Судьба мальчика неизвестна, а его воспитанница работает где-то на Севере учительницей. Благодаря помощи Якова Михайловича она получила хорошее образование.

Нужно сказать и о партийных руководителях. И в первую очередь я должен назвать секретаря Березниковского горкома партии Шахгильдяна. Этот человек день и ночь был на площадке химического комбината, единственный человек, который имел партийное влияние на такую неприступную по тем временам личность, как начальник строительства комбината Грановский. Он умел надеть партийную узду на Грановского, когда тот пытался слишком высоко поднимать, так сказать, свой начальнический нос. Шахгильдян был инициатором создания Верхнекамского комитета химизации. Комитет, работавший постоянно под его контролем, уже тогда ставил вопрос о необходимости комплексного использования богатств севера Пермской области, о необходимости строительства Соликамского целлюлозно-бумажного комбината, укрепления экономических связей между кизеловскими коксующимися углями, губахинской электроэнергией, березниковской химией и лесными богатствами севера области, чтобы на этой базе создать центр целлюлозно-бумажной промышленности в стране. Сейчас мы видим, как эти наметки комитета — а они разрабатывались на общественных началах — претворены в жизнь. Лишнее доказательство тому, как далеко смотрел этот партийный вожак березниковцев.

В те годы я работал в плановом отделе горисполкома и присутствовал на заседаниях комитета по химизации. Многое, что тогда там говорилось, казалось мне мечтой, но вот теперь — тридцать лет спустя — я вижу, как эта мечта осуществилась. Сейчас вот в Боровске, а точнее в Соликамске, построен один из крупнейших в стране Соликамский целлюлозно-бумажный комбинат. А я присутствовал в тридцатых годах на заседании комиссии, которая выбирала площадку для этого комбината, и во всем чувствовалась направляющая мысль секретаря горкома партии Шахгильдяна. Кстати, в то время очень умело использовали экономические связи. Так, Губаха подчинялась химическому комбинату Березников, и это было отличным сочетанием органической и неорганической химии. Впоследствии Шахгильдян был выдвинут на партийную работу в областные организации, был начальником политотдела, а затем начальником Пермской железной дороги. Но старые березниковцы, несомненно, помнят его и считают своим. Это имя нужно восстановить, ибо он того заслужил. Шахгильдян работал в Березниках с 1928 по 1933 год. Всю первую пятилетку. Мне это имя дорого еще и потому, что он дал направление моей жизни. Когда я, еще молодой, приехал в Березники, только что отцепив кобуру и сняв шинель, я не знал, куда идти работать, что делать. Пытался заняться одним делом, другим. И вот во время беседы с Шахгильдяном в Соликамске (а тогда окружной комитет партии находился в Соликамске) я, что называется, получил путевку в жизнь. После этой беседы меня назначили руководителем по ликвидации неграмотности. Шахгильдян хорошо понимал, что проблема образования после создания крупных промышленных предприятий в Березниках будет одной из первоочередных. Нельзя было и думать, что вчерашние крестьяне из Пермской и Кировской областей, из Татарии, плохо умеющие даже расписываться, смогут управлять сложной современной техникой. У комиссии по ликвидации неграмотности, председателем которой меня поставили, была целая армия добровольцев — полторы тысячи человек. Каждый вечер добровольцы прямо в бараках учили малограмотных. В частности, и бригада Ардуанова была нашей подопечной. Сам Ардуанов, хоть и был уже знатным человеком в Березниках, бригадиром бригады бетонщиков, он ведь и расписываться тогда не умел, не мог подсчитать выработку.

Многих замечательных людей можно было бы назвать. Но, пожалуй, хватит. Тем более что товарищи уже называли целый ряд замечательных березниковцев.

Т р у д о в. Я хотел бы дополнить Ивана Федоровича. Мне кажется, не следует березниковцам забывать тех людей, которые устанавливали Советскую власть в Березниках. Если вспомнить семнадцатый, восемнадцатый, начало двадцатых годов, какие фамилии звучали бы у нас в Березниках? Это Потемин, Зверев, Тупицын. Андрей Устинович Потемин, когда был национализирован содовый завод в 1918 году, руководил деловым советом — тогда заводом руководил не директор, а деловой совет. А когда ввели эту должность, он был первым директором содового завода. Старый член партии, он работал еще в подполье.

Павел Александрович Зверев — это первый председатель районного Совета в Березниках, первый командир отряда Красной гвардии и после Потемина (Потемин умер в 1919 году) стал директором содового завода.

Тупицын Андрей Васильевич — это отец Александра Андреевича, который присутствует на нашей пресс-конференции, в те годы был секретарем Ленвинской партийной ячейки, затем секретарем горисполкома, уездным комиссаром по продовольственному снабжению, а тогда особенно трудное положение было с продовольствием. В двадцатые годы его выдвинули в областные организации. Надо чтобы березниковцы помнили об этих людях.

Я должен назвать еще Сергея Ивановича Сивкова. Это — организатор комсомола у нас в Березниках, исключительно уважаемый человек. Сейчас он полковник в отставке и живет в Харькове, как мне известно. Длительное время он был руководителем березниковской молодежи.

К сожалению, мы иной раз слишком боязливо относимся к увековечению памяти тех, кто сейчас еще жив, но многое сделал для нашего города.

С а р ы ч е в. Я бы добавил к этому перечню еще Арнольда Ивановича Баяра, заместителя начальника комбината по строительству. По умению организовать работу, по технической грамотности и душевности — это был изумительный человек. Все мы, молодые специалисты, старались подражать ему. Я — во всяком случае.

Это был человек большой личной смелости и отваги. Помните, Иван Федорович, как в 1934 году, кажется, в цехе аммиака начался пожар. Заместитель начальника комбината по строительству взял на себя все руководство по ликвидации этого несчастного случая. Он был все время на площадке. В самых опасных местах. С таких людей мы и делали себя, подражали им. Вырабатывали отношение к жизни, к работе.

Ш а р ы м о в. На этом мы закончим разговор по второму вопросу и перейдем к третьему. «Какие проблемы современных Березников вы считаете наиболее важными?»

Т р у д о в. Иван Николаевич, хоть вы и ведущий нашей пресс-конференции, но отвечать на этот вопрос придется сначала вам. Вы — секретарь горкома партии, и кому как не вам рассказать о проблемах нашего города?

Ш а р ы м о в. Проблем очень много. Березники сейчас находятся на переднем крае борьбы за Большую химию. Сейчас мы форсируем строительство второго Березниковского калийного комбината. Мы понимаем, что эта стройка имеет огромное значение, потому что это борьба за хлеб. Сами знаете, что сейчас очень быстро развивается азотнотуковый завод.

Мне вот здесь товарищи подсказывают о природном газе, который должен прийти в Березники по газопроводу Игрим — Серов — Березники. Правильно. Без природного газа нам трудно развивать в первую очередь азотную промышленность да и вообще добиться благоустройства нашего города. Нам нужно переводить на газ теплоцентрали. Проблема развития Большой химии тесно связана с проблемой получения природного газа.

Мне постоянно приходится сталкиваться с развитием культуры, науки, воспитанием молодежи в нашем городе. Сейчас уже всем стало очевидно, что Березники не могут обойтись без своего театра. Наш Березниковский театр находится в помещении Дворца культуры имени Ленина. Это неудобно и для Дворца и для театра, снижает художественный уровень спектаклей и в то же время мешает Дворцу культуры по-настоящему наладить воспитательную работу среди рабочих азотно-тукового завода.

Н о с к о в. Вам надо будет сказать и о проблеме борьбы с газами в Березниках, о необходимости использовать отходы производства, которые сейчас спускаются в Каму и засоряют ее.

Ш а р ы м о в. Я могу об этом сказать, но, видимо, этот вопрос есть смысл осветить вам, как врачу. Много проблем у нас в вопросах жилищного строительства, подготовки кадров. У нас сейчас работает вечерний строительный техникум. Городской комитет партии чувствует, что он не может удовлетворять такой большой город, как Березники, нам нужен дневной техникум. Мы сумели добиться, что у нас открыли филиал Пермского политехнического института, но и этого мало. Пришла пора подумать о создании института в Березниках. Кстати, в этом году первые семь человек, окончив заочно институт, получили в Березниках дипломы инженеров-химиков. Вот проблемы, над решением которых мы сейчас работаем. Здесь собрались специалисты разных отраслей, которые, я думаю, сумеют дополнить меня.

С е р и к о в. Я буду говорить о проблемах развития науки в нашем городе и о борьбе с газами. Для Березников решение проблемы загазованности — проблема № 1. Вредные газы уносятся прямо на город, и что от них делается на заводских площадках!.. Решение этой проблемы скажется на здоровье взрослых и особенно детей. И здесь мало строительства высотных труб, нужно переводить наши заводы, наши котельные на газ. Это один кардинальный путь, а второй — доработать технологические процессы, которые связаны с выбросом газа в атмосферу. Повышение культуры производства — это второй важный путь в ликвидации загазованности атмосферы Березников. Причем оба эти пути очень сложные, городским организациям в этом направлении нужно поработать основательно.

Ш а р ы м о в. В том числе и науке…

С е р и к о в. Перед наукой в Березниках стоит много задач не только в решении проблем ликвидации загазованности атмосферы Березников. Опыт создания научно-исследовательских институтов при промышленных предприятиях сравнительно небольшой. Тут нужно искать пути дальнейшего улучшения научно-исследовательской работы. Но даже небольшой опыт нашего филиала показал, что объединение производства и науки, тесное содружество их дает большой результат и для науки, и для предприятия. А если говорить о сложностях, то они заключаются в том, чтобы институту не скатываться на мелкие проблемы текущего дня, смотреть постоянно вперед, направляя тем самым производственный процесс на предприятии. И в то же время постоянно чувствовать, чем живет завод, какие трудности стоят перед ним. Практика всегда дает науке толчок для мысли, для плана, для плодотворных идей.

Наш институт — Березниковский филиал Всесоюзного исследовательского проектного института алюминия, магния и электродной промышленности создан в 1956 году. За это время он вырос до 200 человек. Занимаемся мы вопросами улучшения технологии производства магния и особенно титана — металла, перед которым открываются огромные перспективы в нашей промышленности. Мы боремся за то, чтобы снизить себестоимость производства этих металлов, перевести процессы на непрерывные. Многого мы уже добились, но еще многое остается сделать.

Я могу сказать, что так называемая печь в кипящем слое для обезвоженного карналлита практически отработана в Березниках. Сейчас идет ее отладка. Но уже сейчас видно, что наше предположение, все наши мысли, которые были заложены в основу, оправдались. Эта печь работает хорошо. Мощные электролизеры тоже разработаны здесь, в Березниках. Они позволяют снимать продукции значительно больше с одних и тех же производственных площадей. Это касается магния.

Ш а р ы м о в. По-моему, вы старательно обходите вопрос о том, что делает ваш филиал для борьбы с загазованностью в Березниках.

С е р и к о в. Видите, какое дело. Нам в начале нашей деятельности на 30 человек была выделена площадь 800 квадратных метров. Сейчас нас 300 человек, а площади занимаем те же самые. Для нашего филиала основные трудности — это производственно-научная база. Надо строить филиал. Есть проект. Нашу базу собирались строить в этом году, но перенесли на 1965 год, тем более что впоследствии мы должны увеличить количество работников филиала до 500 человек. Вот когда у нас будет настоящая база, тогда мы смогли бы больше заниматься проблемами ликвидации загазованности.

Ш а р ы м о в. И все-таки что вы сделали?

С е р и к о в. Ну, немного мы занимались этим. Нами разработана специальная печь по обезвреживанию газов на одном из участков ректификации, она успешно работает, и должен сказать, что воздух стал значительно чище. Смотрите сами, сейчас у нас на заводе появилась трава, а раньше ведь она не росла. Все это показывает, что культура производства, борьба с загазованностью стала значительно лучше, но науке требуется еще очень много сделать для того, чтобы полностью очистить атмосферу над Березниками.

3 а н и н. Мне хочется сказать о проблемах школьного дела. Школа пережила два ответственных этапа. Прежде всего, она переходила на подготовку для сдачи на аттестат зрелости. И второй — переход на политехническое обучение. Надо сказать, что Пушкинская школа, где я работаю ровно двадцать лет, вошла в число пятисот школ Российской Федерации, которые должны были перейти на работу по экспериментальному учебному плану. Это было в 1956 году. Мне приходилось дважды выступать с обменом опытом на всесоюзных совещаниях в Москве, выступать на областных совещаниях несколько раз. На мой взгляд, ребята получают сейчас не только теоретические знания, но и практические. В этом году нашу школу покидает 81 ученик. Многие из них работают в кружке машиноведения, в кружке электротехники, и когда я смотрю на ребят, то вижу с удовлетворением, что свои знания они умеют применять и на практике. Причем уже два года как мы полностью отошли в нашей производственной практике от такого термина, как «заспинники». Это — когда учащиеся, приходя на практику, стоят возле рабочих мест и только смотрят. Сейчас на практике ребята получают постоянные рабочие места, практика проходит не два дня в неделю, как было раньше, а четыре месяца. Это так называемый циклический способ профессиональной подготовки. Но ребята в это время не теряют связи со школой. По математике, физике, иностранному языку мы регулярно проводим консультации для учеников 10 и 11-х классов. А если говорить о трудностях, то в первую очередь мне хотелось бы сказать о том, что у нас школьное строительство отстает от роста населения, хотя каждый год вводятся новые школы. Построены недавно школы имени Герцена, имени Некрасова, имени Гагарина, № 22, 27. Прекраснейшие школы. Но все равно их недостает.

Ш а р ы м о в. Слово медицине. Вам, Александр Павлович.

Н о с к о в. Я не буду повторяться насчет загазованности. Мне хотелось бы сказать о том, что те отбросы, которые в большом количестве поступают в Каму, загрязняя ее, больше нетерпимы. Нужно во что бы то ни стало добиться, чтобы Кама у нас была чистой.

Наш город по праву считается зеленым. У нас уже вошло в правило, что когда сдается какой-нибудь дом или квартал, то он полностью благоустроен: проложены дороги, асфальтовые дорожки, тротуары, на улицах посажены деревья. Но к сожалению, в нашем зеленом городе очень мало скверов, зеленых островков, где можно было бы отдохнуть, посидеть. Нужно, чтобы наши архитекторы планировали такие скверы в каждом микрорайоне. Это особенно нужно для наших детей. Нашему городу нужен аэродром, настоящий аэродром.

Г о л о с а. «Правильно». «Такой город и без аэродрома!»

С а р ы ч е в. Говоря о современных проблемах, стоящих перед березниковцами шестидесятых годов, мне хотелось бы вспомнить один из самых торжественных дней в истории Березников, который товарищи как-то обошли. Это получение первых ста тонн аммиака. Помните, товарищи?

Г о л о с а. «Еще бы!» «Разве такое забывается!»

А вы помните, что пуск цеха задержали ровно на одни сутки. И из-за чего?! Не написали плакаты-объявления на трех языках — английском, немецком и русском — о том, что в цехе курить не разрешается. И начальник строительства не разрешил начать производственный процесс. Но зато уж после пуска все пошло сразу.

Вот такой тщательности при строительных работах нашим строителям, монтажникам и эксплуатационникам нужно бы поучиться у строителей тридцатых годов.

А в начале шестидесятого года — я перехожу от воспоминания к современным проблемам — мы пускали новосодовый завод. Там недоделки до сих пор еще существуют. Причем для оправдания их придумали специальное понятие — пусковой комплекс. В него включаются те объекты, которые нужны, чтобы как-нибудь, с грехом пополам, получить готовый продукт. Часто на этом пусковом комплексе получается продукция низкого качества, нет возможности быстро достичь проектных мощностей. Портят нервы у производственников, а главное, остается масса лазеек для взаимных уступок: строители уступают в чем-то эксплуатационникам, а последние — и это чаще — уступают строителям. Мы получаем такой пусковой комплекс, мучаемся, а строители, после того как о пуске особоважного объекта уже сообщили все газеты, теряют к устранению недоделок всякий интерес. К тому же и в финансовом отношении заниматься «мелочью» на работающем объекте им не хочется. А мы из-за таких «мелочей» мучаемся.

Из-за недоделок мы, например, не можем сейчас добиться проектной мощности второй очереди новосодового завода.

И конспективно несколько других проблем.

Нельзя не сказать о нашем биче — совещаниях и собраниях. Из-за них я часто, например, не могу регулярно встречаться с теми работниками завода, с которыми мне просто необходимо встречаться.

Ш а р ы м о в. Сегодня мы вам добавили еще одно заседание…

С а р ы ч е в. Ради этого можно потерять время. Не жалко. А вот когда на собраниях льют воду, вот тогда, бывает, не раз чертыхнешься про себя.

Надо нам ускорять и строительство жилья. Много в Березниках строится, но недостаточно. В последнее время наблюдается отлив квалифицированных кадров из Березников. Неприятно говорить об этом, но из песни слова не выкинешь. Ну, взять тот же азотнотуковый завод. Раньше на должность начальников цехов выбирали инженера из лучших лучшего. Практически все начальники цехов были инженерами. А сейчас? Техники. А опытные специалисты уезжают на другие заводы, где их очень охотно принимают. Дают им сразу квартиры. Конечно, приятно, что марку специалиста из Березников ставят так высоко. Но нам самим нужно строить больше жилья. Искать не только моральные, но и материальные стимулы, чтобы сохранять квалифицированных специалистов.

Нужно нам серьезно браться за реконструкцию старых производств. Чтобы предприятие стало по-настоящему предприятием коммунистического труда, нужно отказываться от устаревшей техники.

Ш а р ы м о в. Сергей Никитич (Трудову), вы человек старшего поколения, поколения первых комсомольцев города Березников. Вам говорить о молодежи. Об отношении поколений.

Т р у д о в. Это сложный вопрос, а я как-то не готовился специально к разговору на эту тему. Поэтому я сначала продолжу мысль Александра Павловича о создании благоприятных условий жизни для березниковцев, а потом подойду и к молодежи.

Несомненно, что у нас сейчас стало больше путевок в санатории и дома отдыха Крыма и Кавказа. Но туда, как правило, едут больные, а чтобы было меньше заболевших, надо улучшить условия отдыха для здоровых. В 1924 году вступил в строй Огурдинский дом отдыха на Каме возле Березников. Он принадлежал в основном Березникам. Из других городов нашей области сюда приезжали каких-нибудь 20 % отдыхающих. Тогда в городе было работающих около 10 тысяч и один дом отдыха мог удовлетворить наши потребности. Сейчас в Березниках около 130 тысяч жителей, дом отдыха Огурдино стал теперь не нашим, в нем отдыхает теперь только 50 % березниковцев. Давно пора расширять эту базу отдыха. Зависит это в основном от совнархоза и наших областных организаций. Но совнархоз не идет нам навстречу. Вот сейчас Огурдинский остров размывается, лесники вырубили на нем лес. Начиная от Черного озера, все оголили. Почему? Непонятно, Вместо того чтобы сохранять зеленый массив вокруг Березников, лесники варварски уничтожают его. Если мы сейчас будем делать небольшую дамбу возле Огурдино, нам потребуется около 100 тысяч. А хватимся года через два-три, это будет пахнуть несколькими миллионами. Ведь это недопустимо. Я знаю, что эти вопросы ставятся городским комитетом партии, но пока не находят своего решения.

А сейчас о воспитании молодежи. Мне кажется, что зачастую мы, старшее поколение, излишне опекаем молодежь, сводим наше участие в ее воспитании к назиданиям и нравоучениям, пытаемся механически перенести условия и методы, в которых работали мы, на современный период, не учитывая тех изменений, которые произошли. А это часто вызывает протест у молодежи, которая понимает это.

Когда я был сам молодым и поступал на содовый завод — это было в двадцатых годах, — то попал в смену Вьюхина Александра Александровича. Он был мастером отделения дистилляции. Уважаемый человек был, участник пятнадцатого съезда партии. Выдвинули его директором содового завода. Так это был исключительный воспитатель. Если во мне находят какие-то хорошие качества, то я всегда благодарен за них Александру Александровичу Вьюхину. Он не занимался назиданиями, а если ругал, то всегда за дело, но никогда не забывал подчеркнуть положительное. Если ты сделал полезное дело, он всегда похвалит. На это мастерам нужно обращать большое внимание. На производстве в воспитании молодежи самую большую роль играет мастер, а у нас бывают еще мастера, которые в неправильном духе воспитывают молодежь, выпивают вместе с ними.

С а р ы ч е в. В том, что мастер главная фигура в воспитании молодежи, вы, Сергей Никитич, абсолютно правы. Мы вот тоже упустили одно время работу с мастерами, и это помешало нам доходить до каждого рабочего. В конце прошлого года мы взялись за эту работу. Восстановили фонд мастера, который позволяет ему воздействовать на своих подчиненных: поощрять старательных рублем, а нерадивых наказывать. Стали регулярно проводить с мастерами собрания, причем ставим на них отчеты хорошего мастера, которому есть что сказать, и плохого, которому на этом фоне вдвойне неприятно. И теперь чувствуем отдачу. У мастеров появляется вкус к работе с людьми. И я знаю — в этом основа улучшения дисциплины рабочих.

Т р у д о в. Кстати, недавно был пленум горкома партии о роли мастера на производстве. Эти вопросы были поставлены очень по-деловому. Нужно, чтобы решения пленума были в центре внимания городской партийной организации.

Большое влияние на воспитание молодежи сыграло и движение ударников и бригад коммунистического труда. Сейчас в городе стало значительно меньше нарушений общественного порядка, значительно меньше стало хулиганства. Спокойней стало в городе. И хоть я и выступал против назидательства, которым иной раз грешит наше старшее поколение, нам, старшим, нужно не жалеть сил и энергии в воспитании молодежи. Так что, Иван Николаевич, вам, как секретарю горкома партии по идеологии, нужно воспитывать не только молодое поколение, но и старшее. Потому что мало только называться старым березниковцем, старым большевиком, надо быть к тому же хорошим воспитателем. А это большое искусство.

С е р и к о в. Еще насчет воспитания молодежи в духе уважения к старшим, к истории нашего города. Вот мы с вами знаем, что первый дом в Березниках был построен на улице Индустрии. А из приехавших, из молодежи кто знает об этом? Ведь на этом доме нет ничего, что рассказывало бы о том, что здание это историческое.

Ардуановский переулок… Кто такой Ардуанов? Ведь его молодежь не знает. Поэтому нужно, мне кажется, на домах, на улицах вывешивать больше мемориальных досок, которые бы рассказывали о том, кто был первым строителем Березников, кто проектировал дома, его промышленные здания. Вот я много поездил по свету и видел, что в других городах это есть. Неужели наш город такой молодой, что нам рано знать и гордиться своей историей? Ну ладно, во время первых пятилеток нам было не до этого, а сейчас-то, когда мы думаем о воспитании нашей молодежи, нужно показать, кто строил Березники, показать дела старших, чтобы они видели не просто дом на улице Индустриальной, а с благоговением думали: «Вот с этого дома и начались Березники». И начинал эти Березники не какой-то безвестный строитель, а конкретный каменщик, плотник, именем которого гордится каждый березниковец. Чтобы они с уважением относились к старшим. Именно, в этом и заключается преемственность поколений, когда младшие, беря самое лучшее у старших, с большим уважением относятся к своим отцам, дедам, работают в новых условиях по-новому.

3 а н и н. Основные направления в воспитании молодежи, мне кажется, — это привитие трудолюбия. И сейчас большое внимание уделяется эстетическому воспитанию подрастающего поколения. Современного человека мы не можем представлять себе вне искусства, вне театра, вне кино, вне живописи. Ведь у нас растут люди второй половины двадцатого века. У ребят огромная жажда к искусству. Но мне кажется, что сеть учреждений культуры отстает от потребностей. У нас нет Дворца пионеров, станции юных техников. Мало у нас и спортивных залов. В нашей школе имени Пушкина спортивным залом пользуются только ученики старших классов, а для младших его уже не хватает. Расширение сети культурных и спортивных учреждений поможет нам в воспитании подрастающего поколения.

Ш а р ы м о в. Что ж, товарищи, на этом мы заканчиваем нашу пресс-конференцию. Она была полезна и для нас, поскольку мы подвели итоги пройденного пути, вы сказали наболевшее, продуманное. По секрету скажу, что целый ряд вопросов, о которых мы говорили, я взял на карандаш. Они будут полезны в работе городского комитета партии. Думаю, что и читателям книги было полезно познакомиться с мыслями старых березниковцев о своем городе.

Спасибо, товарищи.