Людоеды

Глава 22 БОЙНЯ

— Сколько их? А осталось этих исчадий с тварями? — поинтересовался Мих у амазонки, чтобы все, кто находился рядом слышали это. Соответственно и Астра должна была продолжить общение аналогичным образом, пусть и мысленно — ей так проще, а собеседникам без разницы. — И как они далеко? У нас есть время, а шанс подготовиться надлежащим образом к их встрече здесь?

«Вижу всадника — одного… — начала отвечать Астра по мере своих возможностей, получая извне доступную только ей информацию, и старалась не ошибаться. Сил пришлось потратить немало, но её усилия стоили того. — Ещё пеших иродов… десяток… Нет — два… Чуть больше…».

Практикантропы испытали лёгкое разочарование. Хотя прекрасно понимали: за ними куда больше двинуло иродов, так что долина смерти взяла свою плату не только с исчадий, но и людоедов. У дикарей также имелись потери, а нынче в стане «союзников». И также лишились воинов, а и некоторых женщин со стариками. Старейшин практически не осталось. Да и толку от них в предстоящей битве, затеваемой практикантропы. Хотя ни одни руки лишними не будут. Ну и для массовости — устрашения противника — самое оно.

И снова амазонка озадачила их.

«С ними свора нагров, принадлежащая всаднику. И что-то около десятка тварей…».

— А цепных псов — сколько при них? — вставился Зуб, памятуя и про этих зверюг.

Астра немного промешкала, пытаясь обобщить их общее количество. Уточнила:

«Могу ошибаться, но где-то десятка три…».

— Итак, — продолжил обсуждение Мих на совете. — Мы имеем приблизительную численность противника, достигающую с тварями и иродами порядка шести с лишним десятков! Каковы же силы у нас?

Варвар в мгновение ока назвал точное число практикантропов.

— Нас — пятнадцать, но держать оружие и сражаться в бою сможет не больше половины! Там более, что два серьёзно ранены — Сосок и Борец!

Мих покосился на Астру. Та в ответ качнула отрицательно головой, поясняя: они не жильцы. И сколько им отпущено, а мучиться в этом мире — также не уведомила.

— Ладно… — осознал Мих: силы несопоставимы даже с пешими иродами. Практикантропов в лучшем случае разве что хватит завалить всадника на ящере, ну и возможно побить свору луками в виду наличия почти десятка стрел. — А что дикари?

Он покосился на Беккера с Йоё. Бывший сокурсник уступил пальму первенства дикарю — тому, что предал его, уведя из-под носа дикарку. Да не собирался вспоминать былых обид, ибо пока сокурсники сами терпели его, не напоминая о том же… до поры, до времени. Ссориться им сейчас не с руки. Всё-таки ироды продолжали неотступно следовать за ними повсюду.

Дикарь быстро уточнил, что из четырёх отрядов у людоедов способных держаться на ногах, а не факт оружие, осталось порядка трёх-четырёх десятков.

— Хм, знать по одному на цепную зверюгу… — хмыкнул Зуб. — А кто пехоту иродов выкосит?

Покосился в надежде на Астру. Амазонка могла их взять на себя, но разве что отвлечь на какое-то время.

— Не проблема — будет потом — во время схватки, — напомнил Мих: чем сидеть, лучше действовать. А не мешало выбрать место для последней битвы с иродами и их тварями. И лучше бы встретить их не на открытой местности, а где-нибудь в зарослях и желательно дебрях. Тогда и детвора с бабами, а и студентки посодействуют им по мере своих сил в расправе над исчадиями. — Посадим их на деревья, а в руки дадим…

— Вот именно — чё?! — заинтересовался Варвар на пару с Зубом у него.

— Всё, что угодно, а чем наши женщины и любые способны метать в мужиков, когда им попадается кое-что под горячую руку! За оружие — и метательное — сойдёт всё без исключения — камни, дубинки, колья…

— Это понятно, Мих, а сами где встанем? Не за деревьями же?

Подсказала амазонка, указав им направление движения — повела.

— Куда это мы, а?! — поглядывали они в недоумении не столько на неё, сколько на напарника.

Им пришлось ломиться через заросли кустарника.

— А мне наша прогулка начинает нравиться, — оскалился самодовольно Зуб, намекая на то самое — хитро подмигнул.

— Глаз подобью, — выдал Мих.

— А я ещё и морду набью! — присовокупил Варвар.

Зуб и без того поплатился за свои слова, едва не провалился в расщелину глубокого оврага.

Затея амазонки понравилась практикантропам. Дикарь также был в восторге от её задумки. На иную сторону и перебрались союзники с превеликим трудом, не желая обходить стороной, дабы преследователи не думали избегать прямой стычки с ними, а точно продолжали бы идти по их следам. Ширина оврага впечатляла и составляла метра три-четыре, а в глубину чуть больше достигая пяти-шести. И заросли скрывали её — сразу и не определишь, даже в метре от обрыва, что впереди опасность.

Практикантропам с дикарями лишь осталось расположиться своими силами за оврагом, чем спешно и занялись, а затем, начертав на земле план карты, их вожаки засели за обсуждение плана боевых действий, быстро пришли к единому мнению, при этом немного поспорив и покричав, размахивая руками в воздухе. А когда успокоились, занялись последними приготовлениями к битве, подбирая всё, что могло послужить оружием им и дикарям, а заодно и женщинам.

Баклицкая на пару с Ёйо возглавила студенток и дикарок. Мужчины рассадили их всех на кронах деревьев, строго-настрого наказав раньше времени не высовываться — сигнала, который подадут им в ходе битвы практикантропы.

Дикари-воины и охотники примкнули к практикантропам — к двум из них — Зубу и Варвару — иные остались подле Миха с бронезавром, а меж ними расположилась Астра. И все стали дожидаться появления заклятого врага с замиранием сердец и затаённым дыханием, поглядывая туда, откуда пришли сами.

Ироды не торопились появляться, хотя некоторые из них со своими тварями и псами уже достигли края границы долины, дожидались общего сбора клана. Во-первых, им требовалась небольшая передышка перед новым марш-броском, а во-вторых — собраться с силами, поскольку враг доказал: вооружён и опасен. Недооценивать не стали. Наконец собрались.

Новоявленный вожак клана негодовал. Ему досталось жалкое отребье. Единственный всадник — он, а у него неполная свора, поредевшая на треть. Пехота уцелела только наполовину, и столько же псов при них.

Их и пустили ироды вперёд себя, не думая рычать и предупреждать убегающего противника о собственном приближении — стремились втихую застичь врасплох и всех перебить, поскольку передавить за неимением всадников — уже не получиться. Да и вообще придётся помучиться. Так просто чужаки с дикарями не сдадутся им, а уж на милость — и подавно. Заруба выйдет славная. Зато кто после из иродов выживет после неё, непременно пополнит ряды всадников клана. Новоявленному вожаку оставалось надеяться: потери составят в основной массе твари и зверюги при них. Но, помня, что у беглецов в наличии амазонка, усомнился в правильности сделанного выбора. Ему бы следовало повернуть остатки клана к логовам иных пещерных приматов-примитивов и разгромить там, добывая вожделенные трофеи, а не гоняться за достойным противником по неведомым землям для иродов. Того и гляди: сами сложат здесь свои головы, оказавшись оскальпированными черепами, нанизанными на колья в дальнейшем на всех тропах в качестве угрожающе-предупреждающих знаков: иродам здесь нечего ловить, кроме собственной смерти.

Да поздно отступать — выбор сделан — жребий как водится брошен. В противном случае его клан перейдёт в подчинение более сильному.

Тщеславие и жадность иродов была безгранична, поэтому они всегда руководствовались только собственной выгодой. И пока набеги приносили им хорошие трофеи с минимальными потерями, ходили в них, да нашла коса на камень. Не один клан подвергся ожесточённому сопротивлению — и не дикарей, исчезая бесследно в местах обозначенных как «гибь». Так что данному отряду иродов ещё несказанно повезло. Для них ещё ничего не было потеряны, и они до сих пор сохраняли собственные силы, и пускай не такие большие, как прежде, но даже с ними приходилось считаться не только беглецам, а и амазонке.

Она напряглась, просматривая пространство за холмами. Наконец-то утвердительно кивнула на пытливо-вопросительный взгляд одного из практикантропов, восседавшего верхом на бронезавре.

Он взмахнул рукой с костяным мечом, подавая сигнал о скором появлении иродов. Однако спустя какой-то продолжительный промежуток, в округе и дальше царила гробовая тишина, пока до слуха людей отголосками эха не долетели отзвуки отдалённых шорохов. И шум нарастал с каждым новым мигом, а и шагом тех, кто подбирался к ним.

Разномастной толпе народа сразу стало очевидно: это втихую к ним крадутся ироды, стараясь не обозначать себя для людей боевыми кличами-рыками. Даже их твари с псами молчали и не рычали, в том числе и про себя — ступали, выверяя каждый шаг — крались, прижимаясь как можно ближе к земле, едва ли не ползли на брюхе.

— Хм… — хмыкнул Зуб про себя и узрел перед носом кулак Варвара.

Говорить запрещалось даже им, но это ни значит не обнаруживать себя для противника. Ироды давно заприметили их — глаза исчадий были зоркими как у хищных зверюг. А и полагаясь на нюх. От дикарей разило едва ли не за версту, да и практикантропы являлись заметными фигурами среди не таких уж плотных зарослей кустарниковой растительности. А уж не приметить громадину и на нём одного из них — надо быть полным слепцом.

Да неожиданно перед ними, сотрясая оружием — дубинами — объявились дикари. Что-то около десятка. И метнули камни, провоцируя свирепую живность иродов на атаку.

Всадник подал сигнал пехоте, и та ринулась с рычащим гиканьем вперёд на отряд дикарей. Уловив сигнал к атаке, цепные твари сорвались с места в карьер и… первые из них особи и полетели в обрыв, падая на дно оврага, а сверху на них камни и не от одного десятка дикарей, а разом трёх или даже четырёх, коими руководила искушённая парочка чужаков.

Зато иные псы уже знали: впереди в земле провал, сумели перемахнуть через него, да толку — напоролись на стену частокола — кольев выставленных дикарями.

Людоеды обрадовались — мало того, что они поквитались с иродами, расправившись с их цепными зверюгами, так ещё и надеялись полакомиться в будущем их мясом. Поскольку колья с псами напоминали шампура с кабанами. Побежали от края оврага, заманивая за собой пеших иродов, но за ними вдогонку кинулся всадник, спустив свору нагров.

Вмешалась Астра, обрушив порыв сильного ветра, поднимающего с земли весь сор, скрывая им видимость противнику. Да где там — и толку — всадник не пехота, пусть и нагры замешкались, перебираясь через овраг, а оттуда уже выползали выжившие цепные псы.

Не все дикари успели забежать за амазонку, а и за практикантропа на бронезавре. Всадник нагнал отставших, принявшись давить ящером. Последовал прыжок и под костистыми стопами раптора оказался один из людоедов. Молниеносная атака челюстями ящера и… разорвал дикаря пополам, отшвырнув окровавленный обрубок тела в сторону, а головой захрустел, и не думая делиться ей в будущем с наездником.

Ирод погнал ящера дальше, также успел отличиться, проламывая бивнем череп иному дикарю. Уже мчался на амазонку, да та укрылась от него за вращающейся воронкой сора. Отскочил, и даже мимо практикантропа на бронезавре проскочил, понимая: сталкиваться ему с ним в одиночку не с руки, а вот давить дикарей — самое оно сейчас для него. Пускай с теми, кто из чужаков остался за хвостом у его ящера, разбираются пешие ироды.

Он в одиночку покрошил что-то около десятка людоедов, пока они укрылись в дебрях, прыгая на деревья. Повернул вспять. Вот тут в него и полетели камни и дубинки с кольями. В дело вступили — и раньше времени — женщины.

Но видеть этого практикантропы не могли, они ждали встречи с пешими иродами, отступали неспешно туда, где путь к планомерному отступлению им преградил ирод-всадник, призывая свору нагров.

Практикантропы оказались отрезаны от дебрей. И ироды практически не пострадали. В основном их цепные зверюги — и выбили дикари не более двух десятков. Ещё один кружил подле них на ящере, а они отмахивались от них кольями, грозя пешим иродам топорами.

— Во попали! — негодовал Зуб.

Стрелы, предназначавшиеся иродам, пришлось тратить на нагров. И то побили не всех, скорее разогнали, ранив всего-то половину.

— Где Астра? — потерял её из виду Варвар.

А и Мих. Она скрылась, укрывшись волной сора поднятого в воздух, казалось: растворилась — иродам, как тогда у обрыва в долине. Да были научены горьким опытом — не полезли на верную погибель через кусты, огибая овраг стороной, оставив у себя за спиной.

— Это шанс — если сумеем опрокинуть их туда…

— Ты явно не в себе, Мих… Хи-хи… — дико заржал Зуб, не в силах сдержать эмоции рвущиеся из него наружу.

— М-да, хреновый у нас план оказался! — согласился Варвар. — Одного не учли — всадника!

— Отвлеките его, пока я буду заниматься пехотой!

— Мих! Миха! Михей…

Зубу его не сдержать ни то что на словах, но и силой. Напарник погнал бронезавра прямо на смыкающихся в боевом построении двух десятков иродов напротив оврага.

Это была главная их ошибка, а казалось ещё и практикантропам. Ну, столкнёт их лидер часть из иродов, так ведь и сам полетит с ними на дно оврага.

Никто из практикантропов не мог смотреть на то, что там сейчас произошло, потупили на мгновение взоры в землю. И тут же среагировали на приближающиеся зловещие рыки.

— Нагры-ы-ы… — проревел Зуб. Он приберёг одну стрелу — на всякий случай — и не для себя. Всё-таки не патрон, и лук не пистолет — не застрелиться при всём желании. А желание было у него одно — поразить и не только воображение, но и самого всадника-ирода. Подпускал того, как можно ближе к себе, опасаясь дать маху. Спустил наконец-то тетиву, провожая взглядом стрелу. — Ну-у-у… Ух…

Сил в выстрел вложил немало, а уже умел бить более или менее пристойно из лука на близком расстоянии. И промахнуться во всадника на ящере сложней, чем попасть. А тут эта пасть. Стрелой и подавился раптор.

Ящер оступился и стал заваливаться, теряя телом равновесие. Поведение скакуна озадачило наездника, ирод еле успел с него соскочить, перед тем, как тот зарылся всей массой тела, взрывая мох с лишайниками, рухнув вблизи от толпы практикантропов. Те кинулись как ошалелые на него и добили, орудуя топорами — отрубили голову.

Главный противник был повержен — всадник превратился в такого же пешего воина, как и иные ироды в его клане. И таковых осталось стоять на ногах вблизи оврага не больше десятка. Иной десяток оказался сметён практикантропом на бронезавре, подминая их даже на дне под себя. А тут ещё на них грозились обрушиться пешие практикантропы. Да дожидаться возмездия ироды не стали — они впервые дрогнули, испытав природное чувство страха. Враг оказался им не по зубам, и надавал всему клану по клыкам.

Побросав цепных зверюг, ироды спешно покидали поле битвы. Завыв, псы сами бросились без оглядки, куда глаза глядят, и только бывший всадник остался на поле битвы с горсткой нагров, окружив ими себя, грозно рычал, размахивая бивнем над головой.

— Этот ирод мой! И только! — предупредил Варвар Зуба. — Ты своего упустил!

— Не глупи — те в одиночку его не завалить!

Да где там — практикантропов опередили — и кто бы мог подумать из них, а и дикари, что на это сподобятся женщины — студентки с дикарками во главе с Баклицкой, а при поддержке Ёйо и Вороны.

Нагры дрогнули, поджимая хвосты, заскулили, прижимаясь к нижним конечностям ирода. Тот метнул боло, свалив одну из дикарок, а затем сеть, валя ещё пару студенток, но ту дылду, что мчалась на него прямиком, так и не смог повалить, даже завалить при рукопашной стыке, зато она его своей оглоблей с первого же удара, и старалась добить, да девицы… едва оттащили её от него, и также накинулись следом на ирода.

— Звиздец! — осознал Зуб: терь им требуется ещё спасать ирода от сокурсниц с дикарками, иначе они разорвут его на части, как он ящером растерзал почти десяток людоедов. — Наш выход, Варвар…

Если б не они, ироду бы оторвали голову, а так лишь избили, выбив клыки, пару из которых торчали обломками.

— … здюк… — уловил краем уха на слух Зуб, держа в руках Дину Полторак.

— Чё ты там сказала, а? Кто он — здюк?!

Дина повторила и несколько иначе, добавив впереди математический знак «пи».

— А… так бы сразу и сказала!..

— Короче, — выдал Варвар. — Этот… здюк — пленник! И нужен нам живым!

— Это мы его поймали! Можно мы его съедим? — выдала Ёйо на нормальном человеческом языке.

Как и когда она освоила его, а в её случае явно без вмешательства амазонки не обошлось.

— Блин, эти ещё… и достали! — вспылил Зуб. — Одно слово — людоеды!

— Мих! Где он? — напомнила Ворона. — Проворонили-и-и…

Все кинулись в едином порыве к оврагу, застыв на краю обрыва. Разглядеть его там, среди тел иродов, сразу не удалось, и даже спустившись, едва откопали под ними.

Астра первой прильнула к нему. У неё по лицу катили слёзы. Одна такая упала практикантропу-погонщику на уста, и он зашевелили ими.

— Ещё-о-о… — из груди вырвался стон. — Воды-ы-ы…

— Живой, бродяга… — мгновенно повеселел Зуб.

— Ах ты ж… — толкнул его по-дружески в плечо Варвар.

— Больно-о-о…

— Всё-всё… — отнял руки Ясюлюнец, не мешая и амазонке ухаживать за ним.

— Кто-о-о… и-и-и… кого-о-о…

— Мы — иродов, Мих! Ты молодчина! И если бы не ты, а уж Баки… — затарахтел Зуб. — Одно слово — Танк! Чтоб мы делали без наших девок! А и дикарки не уступили дикарям! Кстати, у нас есть пленный ирод — Здюк!

— Кто-о-о…

— Всадника помнишь?

— Ну-у-у…

— Я завалил его ящера, а Танк самого оглоблей по кумпалу. Ну и девки конечно немного добавили — помяли. Так что он выглядит, прям как ты…

— Жить будет? — перебил Варвар Зуба — и пока на словах, обращаясь к Астре.

Та посветлела в лице. Это и был её ответ.

— А бронезавр-р-р… Что с ни-и-им…

— Нашёл о ком беспокоиться, Мих… Хи-хи… Да ему, как кое-кому ещё — сотрясение мозга не грозит! Голова — она же кость — и по определению болеть не может! У самого-то есть мозг?

Мих пытался засмеяться, но вместо этого тихо простонал. Похоже, что он ещё успел после столкновения на краю оврага с иродами столкнуться с ними в очередной схватке на дне. Так как его костяной меч нашли торчащим в теле пешего исчадия — практикантроп проткнул его в нутро, пробив кожаные доспехи с металлическими заклёпками.

— Только гляньте — у них металл! Они умеют выплавлять его! Соответственно добывать! Живут в железном веке, а мы здесь в костяном!? — выдал Варвар.

Это был шок. И пережить удалось. При том при всём, что практикантропы понимали: те, кто из пеших иродов бежал с поля боя от них — вернуться к своим, и нового более кровавого набега не избежать. Тогда иродов уже никто и ничто не остановит — даже Астра со своими сёстрами-амазонками и подвластной им магией всех стихий.

Но когда это ещё случиться — не сегодня же, и явно не в этот набег. Практикантропы сами будут готовиться к очередному, а им… требуется возвращаться в лагерь и в свою очередь также приготовиться к новой битве с иродами. Да и что-то надо было решать с дикарями. А те ещё людоеды. Но идти туда амазонка по-прежнему никому не советовала.

«Гибь там…». — а больше и пояснять ничего никому не стала. Дикарям и так понятно, а вот практикантропам отныне всё до того места. Им казалось: они способны горы свернуть.

— Придётся на месте лагеря построить крепость вместо забора… — заявил Варвар.

Зуб согласился. А Мих так и вовсе давно этим грезил. И причалом у реки. Водные просторы со своими дарами и островами привлекали его больше всего. И там им было бы в разы легче отражать нападки иродов. Во всяком случае, уходить на острова во время набегов исчадий по диким краям людоедов.

Но прежде с этими, что присоединились к ним, следовало ужиться и обо всём заранее договориться.

Новый совет выявил: отныне дикари глядели на всех чужаков без исключения — даже их женщин — как на своих защитников ниспосланных им свыше духами-покровителями. Готовы были молиться, а пали ниц все как один по одному жесту Йоё — дикари, а дикарки с подачи Ёйо.

К концу совета Мих более или менее пришёл в себя. Оклематься ему помогла Астра, а вот на Борца с Соском без слёз и не взглянешь. Их и лили студентки, понимая, что теперь на них ложиться весь груз ответственности, а и дальше придётся браться за оружие. Да не раз — и сражаться с чудовищными порождениями данного жестокого мира.

— Да они сами как амазонки… — отметил Андрталец.

— Ещё бы вооружить достойно, — согласился Варвар. — И лучше луками!

Он видел их лучницами. Этакими прирождёнными эльфийками. Да мечты… А куда без них. Но реальность оказалась суровей. А будни кровавыми.

Если бы не тяжёлораненые практикантропы, «союзники» непременно бы выдвинулись к геодезическому лагерю с бараками ближе к ночи, а так решили заночевать вблизи дебрей, не опасаясь нападок не то что иродов, но и местного зверья. Одно присутствие Астры должно было отпугивать их, да и костёр. А зажгли не один — и все вокруг себя, а сами расположились внутри.

Потянуло жарким. Цепные псы иродов на запах оказались вполне съедобными, такими же и на вкус.

Никто из «союзников» не озаботился участью пленника. Здюка связали по конечностям и сунули в пасть кляп, дабы не рычал и не призывал своих сородичей. Те могли далеко не уйти, и больше того — попытаться отбить его у них с наступлением сумерек.

Йоё с охотниками из числа следопытов побродил по округе, читая следы, выяснил: вряд ли вернуться, но кто знает этих иродов, и на что они способны. А стоило бы допросить пленного. Даже можно было пообщаться, не вынимая кляпа из пасти исчадия при содействии со стороны Астры.

Сей мысленный посыл и уловила она от того, кто был дороже ей собственной жизни.

«Тебе нельзя напрягаться лишний раз! Ты должен отдыхать и набираться сил!» — запретила она, и думать Михею о том, о чём именно он просил её.

— Ну, началось… — уяснил Зуб. — Опять эти ваши сеансы гипноза! Сведёте меня ими с ума! И ладно меня, так ещё Варвара! Тогда что делать станем, а такое творить…

Ему перекрыли канал связи, а заодно и дара речи лишили. Зуб замычал как бык и… махнул с досады рукой. И его сменил Йоё, принявшись тыкать в Здюка дубинкой и что-то тарахтеть на дикарском наречии людоеда.

Мих хитро подмигнул Астре, и та с большими потугами уступила ему.

«Если тебе интересно, ирод… — заявила амазонка мысленно пленнику, — то сейчас решается твоя судьба, а незавидная, как и участь! Дикарь, он же людоед, что для тебя не секрет — требует отдать им! А сам понимаешь, чем это чревато! Вот и интересуется в гастрономических целях — ты съедобный, да?»

У ирода расползлись в стороны вертикальные щелки роговиц на злобных очах. В них нынче там поселился страх.

«И это один вариант для тебя! А иной… — Астра указала на лидера среди практикантропов. — … Всё что он хочет знать, расскажешь ему как на духу! И если я узнаю: соврал — а непременно почувствую — пеняй на себя! Твоя участь будет незавидна! Людоеды умеют мучить заклятых врагов! Они освежуют тебя живьём, а непременно скальпируют и даже кастрируют! Затем в столь непригодном обличии бросят тебя на угли и…».

Ирод пытался завыть, да кляп и так просто ему его не проглотить — подвился.

«Он согласен!» — заявила утвердительно масленым посылом Астра, благодаря дикаря за оказанную ей с практикантропом помощь.

Тот даже удивился, поскольку говорил им совсем об ином, да не стал мешать тем, кто был признан по местным меркам рода людоедов равными богам.

«Кто вы такие и откуда пришли на эти земли, ирод?» — отбился вопрос практикантропа в голове у пленника.

Тот огрызнулся больше для приличия, чем со зла, отказываясь говорить.

«Да расслабься ты — нас никто не слышит! И подслушать не в силах!» — настаивал практикантроп, кивнув в сторону людоедов.

Те как раз поедали очередного награ — тварь из своры наездника. А ящера оставили на утро в качестве завтрака. Но при этом разрывали его плоть, осматривая внутренности — уже делили шкуру убитой Зубом монстра, разрывая на шкуры-плащи.

«Чем бы людоед ни тешился, лишь бы не плакал! — уловил Мих мысли Зуба. И передал их смысл ироду с подачи Астры. — Так будешь говорить, Здюк, или те песец и даже не на воротник! А пойдёшь на украшения местным людоедкам! Они тебя уже забили — поделили! Когти — на серьги с кольцами в нос, а клыки — на бусы в качестве оберега-амулета!»

Ирод заговорил — и пускай мысленно, но всё же — и было интересно послушать его даже таким образом.

Астра либо подтверждала его мысли, либо опровергала. Мих не мешал ироду и не поправлял, делая вид: тому удаётся обмануть двуногого примата из числа примитивов. А чего не сделаешь ради добычи необходимой информации — ведь кто владеет ей в этом мире, тот владеет им в совершенстве.

Как удалось выяснить: в набег подалось около дюжины кланов — это примерно около полторы сотни всадников. Соответственно при них тысяча или где-то полторы нагров в сворах. А пеших иродов от пятисот до тысячи, и цепных зверюг при них почти столько же, а немногим больше.

Немного вроде бы, но и немало, если учесть, что дикари неспособны оказать со своим оружием им достойного сопротивления. Ироды жили в железном веке, людоеды же в костяном, и даже не каменном — отставали на два шага от них в своём развитии, а, по сути, меж ними целая пропасть размерами с бездну.

Также выяснилась приблизительная численность людоедов — сколько, где и каких родов, а также кланов имелось у них. Не меньше пяти, а то и десяти тысяч. Но можно считать — много меньше, как минимум на половину ироды их уже сократили, если не больше. Остальных можно было подмять под себя силами практикантропов вкупе с уцелевшими дикарями при них, а и амазонка со своими сёстрами поможет убедить их примкнуть к ним даже без применения силы. Плохие переговоры лучше хорошей войны. А с них вполне хватит кровопролитий. Не прожили практикантропы в этом адском мире и две недели, а уже потеряли больше трети погибшими сокурсниками, и столько же осталось в лагере ранеными. И кто знает: вдруг там уже хозяйничают ироды или хуже того — троглодиты. Не зря же Астра запрещала им туда идти, оттягивая момент возвращения, и требовала не объявляться там с наступлением темноты.

Ночь выдалась тревожная. Из-за костров то и дело эхом от дебрей и кустарниковой растительности доносились шумы и не рыками, как прежде, а в основном шорохами. Кто-то либо пытался подкрасться к спящим людям, либо напротив искал у них защиты, поскольку амазонка так и не сомкнула глаз. Нет, она закрыла их, но спасть не думала, даже дремать не собиралась, скорее медитировала, исследуя незримое пространство вокруг себя.

Один раз вздрогнула и замерла. Её дрожь и уловил тот, в чьи ладони была зажата кисть Астры.

— Ты чего не спишь? — прошептал Мих на ухо спутнице.

Она не отреагировала на него, даже мысленно. То ли транс оказался сильным, то ли сил не так много осталось у неё, а ночью и подавно. Молчала и никоим образом не отвечала.

— Не хочешь со мной разговаривать и не надо, — согласился Мих с молчаливым доводом Астры. — Мне достаточно и твоего присутствия! А прикасаться к тебе — твоей руке…

— Кхе-кхе… — предательски кашлянул Зуб, привлекая к себе внимание напарника. — Дурак ты, дружище! Я б её на твоём месте уже бы повалил и… Того! Ну, ты понял меня, а мы — друг друга!

— А сам чего теряешься? Вон сколько девок при нас — бери, не хочу! Ты ж герой — ящера завалил!

— Да ну их! И с их липовыми критическими днями! Перетерплю уж как-нибудь…

— Ну-ну…

— Ты не очень-то! У самого та же история! А длинная — так просто те её на то, что потребно нам иной раз мужикам — не скоро уломать удастся! А и развести — не мечтай!

— Сам помечтай!

— Чем и занимаюсь…

— Это чем же, дружище? Случаем не ананизм…

— Иди ты, Мих, знаешь куда…

— Конечно, и оба там окажемся, а надеюсь ещё и с Варваром, и прочими практикантками, да дикарями…

— Людоеды они — их сколько не корми — всё мало!

— Хм, то-то не спишь!

— Ага, уснёшь тут, как же! Огонь потухнет скоро и чё тогда? Дровами на ночь толком не запаслись…

— Вот и будем подкидывать на угли тех, кто стремился сожрать нас всё это время! А бы пора отомстить! И лучше поздно, чем никогда!

— Вы это серьёзно, мужики?! — очнулся Варвар.

— Да спи ты… хоть! Утром понадобишься свежим!

— Кому — вам или этим… — кивнул Ясюлюнец на людоедов.

— Вы можете думать о чём-нибудь ином — хорошем!?

— Ну, ты и загнул, Мих! Что хрен без пол-литры разберёшься, а явно мало будет! — вспомнились практикантропам сожженные бутылки с пойлом Лабуха. А и Молдова. Жаль парня, но… чему быть, того никому не миновать, а всё одно после жизни ничего кроме смерти ждать не приходится — это естественный исход, а итог жизни. Всё равно придётся готовиться к… концу.

Да думать о том не хотелось, и никогда не рано, но лучше поздно… и случилось бы. Не судьба. Один из двух тяжелораненых практикантропов остыл ещё до утра, по причине чего над ними закружили чья-то ужасная тень — поначалу наземного существа и зарычала или завыла так, что от одного её голоса можно было окочуриться, а разрыва сердца и впрямь не миновать — а когда и вовсе пронеслась над головами, избегая пламени огня в догорающих кострах, ирод и тот задёргался, сделав под себя.

Он точно знал, что оно представляло собой, а и амазонка — отпугивала, как могла, не давая подобраться. И утром сама ничуть не отличалась от Соска.

Девчонки силились не лить слёзы, но куда там. Благо не завыли. А дикари и вовсе удивились, когда чужаки закопали сородича в землю.

— На потом оставили, чтобы не испортился? Зато всегда заначка на чёрный день…

Кому что, а этим людоедам только еда и нужна. Нисколько не ценили чужую жизнь. Даже собственную и всецело принадлежала племени или роду. Те ещё уроды, не зря же духи и насылали на них иродов — похоже мстили за их кровожадность с беспощадностью.

И за один раз не перевоспитать — живут-то дикари на своей исконной земле — и по своим понятиям.

Задержавшись ещё на какое-то время на месте, практикантропы с дикарями разведали обстановку в окрестностях. Ими были обнаружены следы неведомого происхождения, на них в большей степени и обратили внимание — возникли из неоткуда и также обрывались. Словно их оставила какая-то крылатая мерзость приличных размеров.

А когда удалось вычислить по компасу стороны света, выбрали то направление, в котором располагался лагерь практикантропов.

И по пути их ждал необычный, а нелицеприятный сюрприз. Ссохшийся труп одного из иродов. И то сразу не удалось опознать исчадие, если бы не пленник, да и то по отличительным признакам с доспех. И принадлежал иному клану.

— Знать кому-то ещё среди них досталось! — порадовался Зуб. — Так им и надо — этим иродам! Нашлись и на них достойные враги!

Ликовать по данному поводу особо не стоило, поскольку и им могла грозить та мерзость, которая со слов Астры пожрала ирода — и высосала не кровь из тела, а душу.

— Но как?! — не мог взять в толк Мих.

А больше никому о том не сообщила — поостереглась.

Дикари бы первые побежали от них, а и практикантропы недолго бы остались все вместе — перессорили бы и также разбрелись по дебрям.

Лабух уже поглядывал на деревья, примечая на них, какие плоды и где растут — не те ли из каких он ещё с Молдовой гнал при содействии Чёрта пловодо-выгодное пойло, переведённое на людоедов с иродами? А хотелось не просто выпить, скорее даже напиться до чёртиков и забыться беспробудным сном на длительное время.

И снова остановка. В дебрях на лесной тропе появился очередной бугорок, а на нём крест. И надпись «Борец».

— Кто посмел?

— Ты чё, Мих?

— У него что — нет имени!?

Сам вырезал его своим костяным мечом — имя павшего сокурсника. Фамилии не помнил — да и никто, а толком ещё не познакомился с второгодником.

— Чёртова дюжина… — буркнул Варвар себе под нос. Именно столько осталось практикантропов под его началом и Зуба с Михом вместе взятых. Сокурсниц не считали. А следовало бы. Да тут откуда ни возьмись, объявилась пропажа в лице Тушёнки и уже вовсю пыталась командовать ими, прячась всё это время в шкурах как дикари. Но чем ближе стали подходить к знакомым местам — подбираться к лагерю — раскрылась во всей красе. И её джигит из местных аборигенов при ней. Вместо раздражений вызвала смех.

До бараков оставалось несколько вёрст. Это удалось выяснить по найденной зарубке сделанной ещё в первые дни рукой Михея на одном из деревьев посреди дебрей. Насторожились, памятуя о заявлении Здюка, что та мумия не являлась воином того клана иродов, к коему принадлежал сам.